Текст книги "Беги, а я буду отстреливаться (СИ)"

Автор книги: Волосинка на губе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

И наконец палочка Грейнджер отлетает в сторону. Этого достаточно, чтобы подбежать к ней и схватить за грудки, впиваясь в нее яростным взглядом.

– Какого хрена ты там делала? – рычит он. Его трясет до сих пор, что кто-то узнал о том месте.

Гермиона продолжает лежать, вглядываясь в его глаза. Драко это бесит, и он тормошит ее, вновь спрашивая:

– Что ты там делала, Грейнджер!?

Ее взгляд скользит по его лицу вниз и останавливается на вытатуированной метке.

«Ну конечно, блять!»

– Если ты хоть кому-то расскажешь о том месте, я клянусь, я убью тебя. – он не замечает, как его ладони сковывают ее шею. И он давит. И давит… Сильнее, будто вымещая на ней всю злость.

Это было его ошибкой. То положение, что Драко принял, упав между ее раздвинутых ног сыграло против него. Грейнджер резко, обхватив ногами его торс, перемещая тяжесть в сторону, меняет их положения тел. Это происходит так быстро, что Малфой даже не заметил, как она достала нож. Он лишь секунду назад увидел сверкающую сталь перед носом.

Мгновение и одна ее рука оказывается в его волосах, крепко сжимая и оттягивая голову вверх, вторая, с зажатым в ней ножом медленно-медленно, божеправый, медленно, проходится по горлу, почти невесомо, обжигая кожу разрезом.

– Еще раз нападешь на своего Аврора – я убью тебя. – вода капает с ее волос прямо на его лицо.

Он не узнает ее голос. Совершенно. Что, мать твою, с ней стало? Это совершенно другой человек. Драко чувствует, как капли крови копятся на краях пореза, чтобы сорваться вниз, обрамляя его шею кровавой цепью.

Они загнанно дышат, смотря друг другу в глаза. Каждый в собственной ненависти. Гермиона даже не касается его тела, держит себя навесу. Она в последний раз смотрит на свое творение на шее и отстраняется, поднимаясь с колен.

– Я не собиралась никому рассказывать о том месте, – вдруг начала она, вытирая об рукав нож, чтобы после положить его в ножны. Гермиона подошла к своей палочке и подняла ее.

Драко так и остался лежать на полу.

Побежденный и униженный.

Совершенно без сил.

Он устал.

Смертельно устал.

– Ты ее хорошо спрятал, защитные заклинания очень крепкие. – девушка обернулась назад, чтобы посмотреть на Драко. – В следущий раз, вызови меня, когда куда-то пойдешь. Я отвечаю за твою жизнь.

Малфой услышал звук аппарации и после бросил ей вслед:

– Сука! Какая же ты сука!

***

Гермиона аппарирует прямо в министерство, применяя на себя заклинание, чтобы высушить одежду и волосы. Стучит каблуками, направляясь в Аврорат. В ее подсознании заезженной пленкой крутится картинка, как она медленно рассекает бледную кожу Малфоя. Она помнит, как зачарованно за этим следила. Ей становится не по себе. Жестокость Гермионы набирает обороты. И она не может остановиться.

Наверное так ей было легче справляться со всем. Своей неограниченной злостью. Вот только на что?

Грейнджер питалась этим на завтрак, обед и ужин. Гранью, через которую она переступала, ощущая вседозволенность наказания, вот только Малфой был безоружен. Ей хотелось показать ему, на что она способна. И что ее нужно слушаться.

Гермиона садится за свой рабочий стол и принимается писать отчеты. Только вот она смотрит на лист бумаги расфокусированным взглядом, пытаясь до чего-то додуматься, но ее будто по голове огрели булыжником. Не помогает ни вдох-выдох, ни счет до десяти – ничего. Перо так и остается повисшим над листом, капая на него чернилами.

– Гермиона?

Слева от нее, присаживаясь прямо на край стола, замирает мужская фигура.

– Толиус? – здоровается она и выйдя из транса начинает черкать на листе отчет.

Толиус Мидлл, ее коллега. Крепкий, высокий Аврор, с первым рангом. Один из лучших в Аврорате. На десяток лет старше нее. Они познакомились с ней на ее обучении. Толиус был куратором на ее потоке, когда Гермиона поступила в Аврорат. Уже тогда девушка ощутила на себе его взгляды, далеко не «рабочего» порядка.

Сначала мужчина испытывал ее, как студентку, сомневаясь в каждом ее шаге, но он забыл, что Гермиона прошла войну и имела за плечами весомый опыт ведения боя. Она ни разу не проигрывала ему дуэль. Вызвав тем самым удивление всех на потоке. Его самооценка была повержена, как бы Толиус не пытался это скрыть.

Уже позже начались более смелые шаги с его стороны. Попытки пригласить на свидание, в кино, на прогулки и на матчи по Квиддичу. У Гермионы выработался на это иммунитет. На все ей удавалось отвечать «нет», прикрываясь выдуманными отговорками. В отделе даже ставили ставки, удастся ли Мидллу уболтать ее.

– Я слышал, что Поттер закрепил тебя за Малфоем? – он взял с ее стола яблоко, потер об мантию и надкусил, смачно чавкая. – Ты только скажи мне, и я смогу с тобой поменяться.

Гермиона закатила глаза. Он напоминал ей профессора Локонса. С такой же долей самомнения.

– Все в порядке, Толиус, я справляюсь, – ей совершенно не хотелось продолжать разговор.

– Как по мне, так лучше бы ему вообще не подставляли Аврора, давая его на растерзание этих карателей.

Это было так отвратительно слышать, через его чавканье, что Гермиона наконец подняла на него взгляд.

– Он был оправдан. И не заслуживает смерти, – ее уголок губы начал дергаться. – Думаю на этом закроем тему Малфоя.

Мидлл вытер губы об свой рукав и улыбнулся.

– Тогда как насчет пойти и выпить кофе?

«Боже»

– Вынуждена отказаться, у меня много работы, а после есть неотложные дела.

Мужчина будто не слышал ее, продолжая сидеть на месте. Он потянулся к ее руке, но только за тем, чтобы пальцами коснуться пера. Гермиона держала себя на последних нервах.

– Толиус!

Из главного кабинета вышел Гарри. Грейнджер беззвучно выдохнула. Пообещав себе, что позже поблагодарит друга за это. Мидлл неохотно отвел от нее глаза и посмотрел вперед на начальника.

– Зайди ко мне, есть разговор, – сообщил Гарри и зашел обратно в кабинет.

– Что ж, тогда в следующий раз, Гермиона, – он оторвал свой зад от стола, положив недоеденное яблоко прямо на книги и направился к Поттеру.

– Господи! – она тут же достала палочку, превращая огрызок в пыль.

Ей просто необходима разрядка. И она точно знает, где сможет удовлетворить своих демонов.

***

Тренировочный зал встречает ее, как старого друга. Гермиона тихо проходит мимо группы, которую сейчас ведет Сэм. Он жестом указывает ей подождать, пока он не закончит. Девушка начинает самостоятельно разминаться, незаметно наблюдая за тренером.

Сэмюэль красивый. Наверное, у них что-нибудь бы получилось, если бы оба не имели огромный груз позади. У Гермионы были секреты о ее второй жизни, а у него боль от расставания со своей женой. Они почти не говорили об этом, негласно понимая друг друга по-своему.

Да и это было бы ошибкой, если бы они сошлись, ища в друг друге спасение.

Уже через два часа оба лежали на матах с сильной отдышкой после тренировки. Гермиона ощущала, как в мышцах скопилась молочная кислота, и как приятно ныло тело. Она прикусила губу, перекатываясь прямо на торс Сэма.

– У тебя остались силы продолжить тренировку? – криво улыбнулась она.

Сэм одной лишь левой сгреб ее, усаживая на свои бедра, толкаясь тазом вверх.

– А ты как думаешь?

На секунду, всего на секунду, девушка увидела перед собой ненавистное лицо Малфоя и попыталась смахнуть этот мираж. Часом ранее она также сидела на его бедрах, едва касаясь. Только вот обстановка была совершенно другой. Злой. Ее мазохистские наклонности маячили в подсознании удовлетворить потребность в таком грубом сексе. Чтобы было словно падаешь с обрыва. Чтобы переебало пополам. Чтобы видеть в глазах напротив ярость. Чтобы питаться жестокостью. Чтобы ощущать руки, сжимающие ее горло.

– Ну так что, – нежно касаясь ее бедра, Сэм возвращает ее к реальности.

Нет. Она не позволит себе думать о нем. Не сейчас. И никогда больше…

С Сэмом так не будет. Не будет синяков от узловатых пальцев на шее, не будет в нем ненависти к ней и общей прошлой истории. Не будет проклятий обоюдно брошенных друг в друга. Не будет того ада, что представлял из себя Малфой.

Сэмюэль будет нежен, и скромен в своих навыках. Слаб в размашистых толчках и слишком вкусных поцелуях…

***

Дома ее встречает старый Живоглот, который ругается на нее из-за долгого отсутствия. Мурчит, ласкаясь в ногах, пока Гермиона снимает с себя одежду. Почесав его за ухом, она направляется в душ, желая смыть с себя остатки тяжелого дня.

И как только она забирается под горячие струи, вновь начинает думать о Малфое. Он словно паразит поселившийся в ней. Еще пару дней назад Гермиона даже не вспоминала о нем, но сейчас… Сейчас в мыслях всегда белеет его макушка, как какой-то указатель, который приведет ее к чему-то плохому. Она в этом уверена.

С той остервенелостью, что он смотрел на нее. Со всей его злобой и ядом. Со всем этим она полетит к чертям, если не успеет понять, когда «это что-то плохое» начнется.

Но, Боже. Он был глотком свежего воздуха в ее душной, серой жизни. Драко был тем необходимым компонентом, который складывался в общую пирамиду, составляя идеальные грани. Он был тем самым наркотиком, дозой, передозом, за которым гналась Гермиона, в попытках удовлетворить своих жирных тараканов. Они требовали еще и больше. Ей хочется отмыться от этого, снять с себя кожу, как водолазный костюм и сжечь его в камине. Но снова… опять…

Кривая гримаса на его искаженном лице стоит перед ней не шевелясь…

Она кутается в халат и берет древко, прислоняет палочку к своему виску, чтобы убедиться, что Малфой не решил вновь улизнуть без присмотра.

Прикрыв глаза, прошептав «Квен», она видит, как туман приобретает очертания предметов. Она видит то, что сейчас видит перед собой Малфой.

Он смотрит на камин у себя в гостиной. Она почти слышит, как трещат поленья в нем.

Ей бы уйти из видения. Ведь она убедилась, что он в безопасности, но Гермиона продолжает смотреть.

Драко поднимает голову вверх и на секунду прикрывает глаза. И вновь она видит, как он подносит к губам бокал с какой-то янтарной жидкостью и в следующую секунду смотрит вниз.

Гермиона поджимает пальцы на ногах, но не может оторваться от этого зрелища. Оттого, как чья-то блондинистая голова поднимается и опускается между его разведенных ног, как его пиздецки длинные пальцы, забравшись в волосы женщины, насаживают ее голову на член. Жестко. Быстро. Без права на остановку. И как только с губ Драко срывается стон, она выходит их этого видения, бросая палочку на пол.

Вдох.

Выдох.

Драко будет кормить ее внутренних демонов. И она не будет спрашивать разрешения.

Комментарий к

Буду благодарна вашим отзывам.

В группе будут фото к главе. Добро пожаловать:

https://vk.com/club195288379

========== Часть 4 ==========

Гермиона всегда старается пользоваться входом в Министерство магии через центральную улицу Лондона, где между узкими улицами затерялась телефонная будка вычурного красного цвета. Ее тошнит только от того, что многие предпочитают тот общественный туалет, который после смыва выбрасывает мага в каминный вход. Худшая маскировка на ее взгляд.

Ей кажется, что она похудела, придя к этому выводу утром, собираясь на работу. Кожаная портупея свободно висела на ней, и Гермионе пришлось с помощью магии ушивать ремни, подстраивая под себя. Аппетит потерялся еще неделями ранее, когда она узнала о своем «клиенте». Драко занимал все мысли. Вкручиваясь и оседая в голове.

Ее богатый словарный запас кончался, когда речь шла о Малфое, заменяя его на достойные к этому мужчине слова:

Пиздец.

Блядь…

Гермионе снилось, как она бежит в темноте, отбиваясь от Пожирателей, бросаясь в них смертельными проклятиями, промахиваясь. Ее злило это. Она слышала смех. Их отвратительный смех. И в конце той темноты стоял он. На его лице была издевательская улыбочка, а горло обрамляла кровавая цепочка пореза. Малфой ничего не говорил, но она понимала на подсознательном уровне, что он знает. Знает, что она видела всё и ей понравилось.

Длинные пальцы…

Хриплый стон удовлетворения…

«Мерлин, хватит…»

Грейнджер идет к лифтам, совершенно не смотря по сторонам, ей не хочется никого видеть. Это ее защитная реакция. Если она не видит никого, то и ее не видно.

– Утро…

Гермиона переводит взгляд на того, кто потревожил ее и почти закатывает глаза, но вовремя собирается и улыбается.

– Доброе утро, Толиус.

В отличие от нее, он выглядит свежо и бодро. Мидлл протягивает ей картонный стаканчик маггловского пряного кофе. Гермиона быстро благодарит и, стараясь не задеть его пальцы, принимает напиток. Она знала, что коллега был магглорожденным и жил в западной части Лондона. И часто приносил кофе, покупая его по пути на работу. На этом его привлекательность заканчивалась, сменяя мерзкими завуалированными подкатами.

– Как дела? – продолжает он, попутно нажимая кнопку лифта.

«Отвратительно» – хочет ответить она, но из горла ползет привычное:

– Все замечательно, Толиус. Как у тебя?

Аврор что-то говорит про открывшийся неподалеку ресторанчик с морской кухней, пока они заходят в лифт. Гермиона привычно фильтрует его намеки и смело отправляет в мусорную корзину. И как только хочет потянуться, нажать кнопку, впереди вырастает фигура.

«Боже, за что мне это»

Почти секунду Малфой зависает в коридоре. Она уверена, что он размышляет над тем, зайти ли ему в лифт или подождать следующего. Но он уверенно шагает вперед, становясь справа от Грейнджер. Конечно! Конечно, его гордость и нравы не позволят ему струсить и уйти, думает она.

Гермиона готовится к зрелищу. И как только об этом думает, коллега начинает говорить.

– Что-то здесь отвратительно завоняло, – намеки совершенно прозрачны. – Гермиона, как думаешь, намерено ли он спрятался под боком у Кингсли?

Гермионе до одури хочется повернуть голову вправо, чтобы увидеть все эмоции на лице Драко. Но она сдерживает себя, продолжая молчать, не отвечая на бред Мидлла, а он в свою очередь только разминался.

– Посмотри, неужели он пытался повеситься, освобождая нас от этого груза?

И Толиус попадает прямо в яблочко. Потому что Грейнджер ведется на эту уловку и косит взгляд прямо на Малфоя. Что-то обрывается у нее внутри, когда она замечает из под ворота рубашки розовый шрам, поставленный ею. За это время его шея два раза столкнулась с ее метками. Татуировкой, которую Гермиона вынуждена была поставить и длинным порезом, который вообще не входил в ее планы.

Бедро девушки начинает гореть. Прямо в том месте, где лежал нож. Она познакомила Малфоя с лезвием, находясь в какой-то белой горячке, когда ощутила власть над его телом. У нее никогда не было садистских замашек. Они объявлялись только находясь рядом с ним.

Толиус что-то мямлит, а эти двое замершим грузом стоят, смотря прямо перед собой. Гермиона боковым зрением замечает движение. И вновь смотрит, приклеив к нему взгляд. Драко устало, молча, как-то пассивно-агрессивно достает из внутреннего кармана пиджака портсигар, тянет своими блядскодлинными пальцами за край сигареты, прикуривает без помощи палочки.

И у Грейнджер от этой картины по венам сплошная лава антипатии, почти злости, ей хочется больше никогда не смотреть на то, как совершенно он курит. Потому что это один из ее тайных кинков. Потому что красиво курить умеют не все.

Но не Малфой.

Малфой умел.

Он будто проходил курсы, где учат так выдыхать дым, с этим блядским прищуром. С этим ощущением того, что ему плевать на все вокруг. Через мерзкие высказывания Мидлла, она слышит, как Драко вдыхает в себя эту ядовитую смоль и ей хочется, чтобы дым заволок весь лифт. Потому что она даже думать не хочет о том, насколько у нее, наверное, идиотски, тупой взгляд: усталость, наверняка морщинка меж бровей и написанная на физиономии заинтересованность. Гермионе хочется просто закрыть глаза, зашить их леской и никогда больше не видеть его.

Она не замечает, как Драко выходит на своем этаже, оставляя после себя запах крепких сигарет. Не слышит возмущения Толиуса. Слышит лишь свое бешено бьющееся сердце. Она ошиблась, подумав, что только она пометила его. Малфой оставил такую же кляксу. Прямо внутри Гермионы.

– Ну так что? – вырывает ее из мыслей коллега. – Я прав?

– Давай не будем портить друг другу настроение, – отвечает она и выходит на нужном этаже.

Чтобы отделаться от Толиуса, Гермиона идет в кабинет Гарри, наверное чтобы поднять настроение и отвлечься от мыслей, которые тянут ее на дно. Она как всегда без стука заходит в кабинет и замирает. Закрывает глаза, улыбается, захлопывает дверь и теперь уже стучит.

– Гермиона, заходи!

Девушка входит и видит, как Поттеры уже отстранились друг от друга, после того, как она прервала их поцелуй.

– Боже, простите меня, – извиняется она, подходя к Джинни и крепко обнимает ее. – Моя привычка заходить без стука отвратительна! – приобняв Гарри, Гермиона вновь посмотрела на них.

Хоть у кого-то все хорошо. Хоть кто-то радует ее своим счастьем.

Друзья поженились, как только Джинни закончила Хогвартс. Их отношения были настолько велики, что любовь, которую они источали, можно было считать магией. Гермиона никогда не встречала настолько любящих друг друга людей, которые прошли через многое вместе и оставались верными по сей день.

Свадьбы не было. Они расписались вдвоем и отправились в путешествие по странам Европы. Семья и друзья поддержали их желание не делать церемонию, потому что в то время послевоенная шумиха еще не улеглась. Каждый репортер готов был продать душу за снимки героев войны. И новость о свадьбе бы раздразнила их еще сильнее.

Гарри построил большой дом, недалеко от дома Уизли и долго уговаривал мистера и миссис Уизли переехать к ним, но они вежливо отказались. Тем не менее проводили почти все время у Поттеров.

Джинни работала спортивным репортером, освещая матчи по Квиддичу, занимая целый разворот в Ежедневном пророке. Часто путешествовала по странам и брала интервью у игроков команд. Одним словом, работа для нее была любимым делом.

– Гермиона, я так рада тебя видеть! – девушка улыбнулась, взяв за руку подругу и поманила на диван.– Угощайся, мама испекла кексы.

На журнальном столике пирамидкой лежали шоколадные кексы источая невероятный запах. Гермиона глубоко вдохнула из-за желания перебить сигаретный дым, который оставил Драко.

– Откуда ты вернулась? – Грейнджер потянулась к кексу с удивлением замечая, что они были еще горячие.

– Не поверишь! – Джинни улыбнулась, и перевела взгляд на мужа, который подсел к ней. – брала интервью у будущей жены Рональда!

Гермиона так и не донесла десерт до рта, замерев от услышанного.

Рон, милый Рон.

Их отношениям не суждено было продлиться больше года. Они оба прошли через многое, но не сумели, как Поттеры, выдержать такого груза. Или их влюбленность так и осталась детской, так и не переросла во что-то серьезное. Гермиона питала к нему теплые чувства, даже после разрыва. Они остались лучшими друзьями.

Сразу после этого Рон улетел во Францию и прошел отборочные в команду «Пушки Педдл». И теперь играл за вратаря, принеся своим приходом новую жизнь и победы этой команде. Они быстро набирали позиции в турнирных таблицах. После расформирования Пушки стали одними из лидеров. Гермиона невероятно гордилась им, как и все остальные. Рон часто присылал ей плакаты с подписями всей команды, после каждого выигрыша, до недавнего времени…

– Рон женится? – переспросила Гермиона.

Поттеры заулыбались.

– Мы тоже в шоке, этот засранец вообще нам ничего не говорил. Никому! Представляешь? – возмущалась Джинни. – Я прибыла во Францию, чтобы взять интервью у нового ловца Пушек и ей оказалась…

– Его невеста? – предположила Гермиона.

– О, да.

Джинни поднялась с места и начала расхаживать из стороны в сторону, жестикулируя.

– Только представь! Я беру интервью у Камилы, пока остальная команда в воздухе. Кстати, ее зовут Камила… И начинаю ее расспрашивать стандартные вопросы. И как только она открывает рот, то говорит: «Я счастлива присоединиться к вашей семье», ты представляешь?

«Нет»

– Я смотрю на нее с огромным непониманием, когда она вытягивает руку и показывает кольцо моей бабушки! Ты можешь представить это?

«Нет»

По Джинни было видно, что ее разговор с Рональдом состоялся не дружеским. Ее возмущение об этом говорило.

– Как только я собираюсь ей что-то ответить, подлетает Рон и добивает меня фразой: «О, милая, ты уже рассказала ей?». У меня сорвало крышу после этого «ей» и то, что это не он мне сказал. Я улыбнулась теперь уже его невесте и за ухо потащила этого засранца с поля. Гарри, не смейся!

Гермиона не сдерживается и тоже начинает хохотать. То ли от того, как подруга преподносит историю, то ли от того, насколько Рон изменился, решив рассказать о помолвке через статью.

– Это еще не все!

– Что может быть значительнее, чем эта новость? – вдруг спрашивает Грейнджер.

– Я хочу чтобы ты подготовилась, Гермиона.

– О чем ты, Джинни? У меня нет никаких чувств к твоему брату, кроме дружеских, тем более нет ревности! – удивляется она.

– Вот именно! Потому что ревность есть у Камилы…

– Дурость какая!

– После того, как я еле-еле насобирала материал на статью, мы отправились в ресторан, ну во-первых я давно не видела брата, а во-вторых нужно было вообще узнать свою будущую невестку. И после того, как мы плотно поели, Рон отошел раздавать автографы, Камила подсела ко мне и начала издалека спрашивать о тебе.

– Обо мне?

– О тебе, Гермиона, – повторила она. – И ее не завуалированная ревность была на поверхности. В каждом предложении. В каждом слове. Камила расспрашивала, есть ли у тебя парень, потому что в твоих письмах ты не упомянула об этом.

– Какого черта? – Гермиона завелась. – Она читала мои письма Рону? Что за абсурд?

– Я спросила то же самое, но она ответила, что Рон сам читает вслух все письма что приходят к нему… Он стал каким-то каблуком!

Все трое замолчали, погрузившись в мысли. Гарри жевал губу и ковырял сухую кожу на пальце, Джинни со злостью прожевывала кекс, а Гермиона же просто смотрела в одну точку.

В ее голове сразу появились ответы на многие вопросы. Быть может поэтому Рон перестал присылать плакаты и реже писать. Даже в письмах он был скуп на слова. «Скучаю» заменял на «Надеюсь у тебя все хорошо», и даже когда гостил у родителей не оповещал Гермиону о своем прилете.

– Может ему просто нужна та, которая будет вести его вперед, – начала Гермиона. – Поэтому он отдал бразды правления Камиле. Мы не можем сомневаться в нем и в его отношениях. Тогда какие же мы друзья?

Вопрос был задан в тишину. И он не подразумевал ответа…

– Они прилетают на следующей неделе, чтобы познакомиться со всеми, – говорит Джинни. – Потому что свадьбу планируют в конце августа и она будет у родителей.

– Это здорово! – Гермиона улыбается.

– Ты обязана прийти на это «знакомство». Пусть Камила убедится в том, что вы просто друзья и у вас нет никаких чувств друг к другу. Может тогда она ослабит поводок…

Друзья засмеялись, переключаясь на другую тему. Но где-то внутри у Гермионы поселилось сомнение по поводу слов Джинни. То ли от того, что она была не уверена в том, что Камила успокоится, то ли в том, что Гермионе просто не хотелось идти на встречу.

– Как дела с Малфоем? – Гарри возвращает ее в реальность.

«Лучше уж говорить о Камиле…»

– Пойдет, почти нашли общий язык, – врет она.

Если ненависть можно вообще назвать общим языком. От нее у них только слово «общая».

Гарри подходит к столу и берет пару листов. Протягивает их Гермионе, со словами:

– Вчера нашли еще одного убитого.

Джинни поднимается с места, целует мужа в щеку.

– Я пойду, не буду вам мешать, – заходит в камин. – Гермиона! И только посмей не прийти на следующей неделе!

Гермиона отрывается от листов и натягивает улыбку, прежде чем подруга исчезает.

– Гарри! Сколько ему лет? – в ужасе произносит она, глядя на колдофотографию.

– Двадцать четыре.

– Боже, да он же на два года младше нас и во время войны был еще младшекурсником!

На фото в движении замер молодой парень, с книгой в руке и такой счастливой улыбкой наперевес. Почти невинный. Гермиона листает дальше и сдерживает рвотный позыв, когда вторая фотография буквально кишит красным цветом. На ней уже мертвый парень истерзанный и избитый, весь в крови, с подписью на лбу: «Сын убийцы»

– Он был сыном Гамильтонов, – говорит Поттер. – Они поставляли Реддлу информацию об Ордене Феникса. Но не участвовали в штурме Хогвартса, вовремя забрав сына из школы.

– Гарри, этих ублюдков нужно остановить, но мы даже понятия не имеем кто это! – отчаянно срывается девушка.

Из общей информации было только то, что это трое мужчин, в черных одеяниях. Особо жестоко расправлялись со своими жертвами. За их плечами десятки смертей. Их видели всего трое. Забини, которого долго пытали, а после отпустили, Малфой и Эрнанс, который был его телохранителем всего день. И ни один из них не узнал кого-то по голосу или внешним признакам.

Прежде чем убить, эти каратели долго издевались над жертвами, пытали их, а после оставляли отвратительные надписи на телах.

– Что бы то ни было, твоя задача охранять Драко, а этим, – он отбирает у нее листы. – займусь я. Не менее важно, чтобы он нашел способ найти сбежавших пожирателей быстрее, – Гарри садится за стол и добавляет:

– Он не говорил, как у него обстоят дела с этим?

– Мы почти не общаемся. И, честно говоря, я рада этому.

– Он тебя не достает? – интересуется он. – Теперь ты можешь ударить его сильнее, чем в школе.

«Или всадить в горло нож»

– Не хочу марать руки, – улыбается Гермиона ощущая безысходность.

***

Драко почти выбивает ногой дверь, когда заходит к себе в кабинет, замечая, как от его выходки на месте подпрыгивает Забини.

– Ко мне никого не пускать! – рявкает, заходя к себе и запирает дверь.

– Да к тебе никто и не ходит! – кричит Блейз через плечо.

Малфой был в неебическом шоке от того, что произошло сейчас в лифте.

От того, как вселенная подгадала время, чтобы вновь столкнуть их вместе. Грейнджер впилась в него в этом ублюдско узком лифте своими глазами и не отпускала ни на миг. Он кожей чувствовал, как она смотрит и смотрит и опять, прожигая в нем дыру.

Одну дыру она оставила еще вчера. Когда прижала его на итальянском ковре семнадцатого века, приставив к его шее нож.

«Сука!»

Его трясло только от одной мысли, что Грейнджер позволила себе такое. Он видел в ее запотевших ваксовых зрачках, что она готова к действиям. И не раздумывая она провела лезвием справа налево, будто вскрывала конверт. Он помнил с каким наслаждением она это делала.

«Ёбанная сука!»

Драко точно знал, что испытывает к ней сейчас. Это ни с чем не спутаешь.

Ненависть.

Черная, густая, которая обволакивает и набирает обороты.

Ненависть это самое легкое чувство.

Просто, как будто выдохнуть. Обозлиться, выгрызть, до крайней стадии. Потому что выдыхать всегда легче, чем вдыхать. Вот и сейчас он хотел обжечь Грейнджер своим горячим огнем. Чтобы ей было так же обжигающе больно.

Малфой ведет рукой по шраму на шее. Вчера он успел немного исцелить себя. Но по какой-то причине его шрамы так и оставались с ним. Дальше лечение не шло. Наверное это наказание за все грехи. Или ему просто не везло.

Он вновь закурил. Легкие наполнились дымом немного расслабляя его. В дверь постучали. Драко достал палочку и открыл ее.

– Не знаю, какая муха тебя укусила,– начал Блейз. «Грейнджер» – про себя отвечает Малфой. – Но мне сейчас доставили книгу, ты что-то заказывал?

Драко смотрит на толстый том в руке Забини и вспоминает, что пару дней назад делал запрос в библиотеку министерства. Ему захотелось проверить в записях Летописцев есть ли там что-то о шаре Тотуша. Он сигаретой указал на стол, чтобы Блейз положил книгу.

– Блять, у тебя что, месячные?

– Блейз, не беси! Я и так держусь из последних сил.

Забини поднял обе руки вверх, на правой был выставлен средний палец и Малфой уверен, что будь вторая рука цела, на ней оказался бы тот же жест.

– Я тебя тоже люблю, закрой дверь, – сказал Драко и помедлив, добавил. – Пожалуйста.

Малфой, не отрываясь от сигареты, взмахом палочки поднимает книгу в воздух, приближая ее к себе. Еще взмах и она открывается. Он чувствует старый запах плесени и морщится, затягиваясь дымом сильнее.

Драко погружается в поиски, штудируя толстый фолиант. И не верит своим глазам, когда видит нужную ему информацию спустя всего пару минут. Хоть какая-то хорошая новость на сегодня.

В книге сказано, что подобными артефактами, точнее его описями, занимался колдун из Ирландии. Был указан его рабочий адрес, вот только Малфой сомневался, что он был до сих пор жив. Но не мог упустить такой возможности, чтобы слетать и проверить.

Слетать и проверить.

Слетать.

– Блять…

Он тушит сигарету о пепельницу и с силой трет глаза. Он вынужден призвать Грейнджер, чтобы она сопроводила его. Драко устало стонет и облокачивается о спинку кресла.

Ярость, неконтролируемая злоба, выворачивающая суставы, заставляющая сжимать челюсть до иллюзионного скрипа зубов надвигается на него, когда кончик его палочки касается вытатуированной метки.

Хлопок.

Она здесь.

Прямо посреди его кабинета, мажет своим взглядом вокруг, оглядываясь.

– Вызывал? – почти сквозь зубы выдает она.

«Божеправый убей меня на месте»

– Я лечу в Ирландию, – говорит он, стараясь не смотреть в ее сторону. Ему опять хочется курить.

– По заданию?

– Да, Грейнджер, по заданию.

Он смотрит на нее через отражение в зеркале. Видит ее спину, как сильно она сжимает кулаки.

«Это взаимно, Грэйнджер» – думает он.

– Я пойду оформлю разрешение на перемещение. Встречаемся через полчаса внизу, – договорив, девушка аппарирует.

Драко намеренно опаздывает на двадцать минут. На выходе из лифта, он уже заприметил ее фигуру впереди. О да. Она была в ярости. Он удовлетворенно улыбнулся, подходя к ней.

– Ты очень пунктуален, – шипит она.

– Я должен был перекусить, слетал домой, – пожимает плечами и, не дожидаясь ее, идет к камину, из которого осуществлялись международные перемещения.

– Какой же ты мудак, – бросает Грейнджер в спину.

Он останавливается и пытается понять, что он только что услышал. Кровь в венах начинает бурлить от переизбытка адреналина. Он резко оборачивается, натыкаясь на ее лицо почти вплотную.

– Кто из нас мудачнее, Грейнджер? – оттягивает ворот рубашки, указывая на шрам.

Он абсолютно точно не видел во взгляде Гермионы сожаление об этом. И в очередной раз убедился, какая она… бешеная сука.

Драко видит, как она заходит в камин и поднимает бровь в ожидании. Малфой выдыхает. Заходит следом. Девушка резко хватает его за рукав, сминая его, и они аппарируют.

Первое, что он видит перед собой двоих мужчин в форме. Грейнджер выходит первой и протягивает одному из них палочку. Второй мужчина подзывает к себе Драко.

Их абсолютно точно проверяли. После того, как они вышли из транспортного отдела, на свежий воздух, Драко вдруг спросил: