Текст книги "Эффект Плацебо (СИ)"
Автор книги: Vladi N
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)
Глава 23
Strong for Somebody Else – Citizen Soldier
Тиффани
Во все глаза таращусь на Николаса, застывшего в дверях, у ног которого рассыпалась земля в перемешку с кусками глиняного кашпо. Кажется, что звенящая тишина вокруг не просто давит на виски, а буквально взрывает внутри черепа каждую извилину, больно отдавая по зрачкам.
– Привет, братец, – выдавливаю из себя эти жалкие два слова. Голос дрожит так же, как и скачет внутри мое истосковавшееся сердце. Я ничего больше не вижу – только его ошарашенные голубые глаза. – Я скучала.
Ник ни слова в ответ не говорит. Только ошалело ведет взглядом с меня на Сэм и обратно. Делает осторожный шаг вперед. Затем еще один. После чего снова останавливается. Разглядывает меня как диковинную зверушку, но не подходит ближе. Я вижу, как его корежит изнутри. Как ему непонятно все то, что происходит сейчас. Как он сдерживает себя, потому что не осознает, как реагировать на все случившееся.
– Вы считаете, что это нормально? – наконец, Ник отвечает. Голос звенит как натянутая пружина. – Все, что я сейчас вижу, это, мать вашу, нормально?!
– Ник… – я делаю шаг к нему, но Саманта меня опережает.
– Успокойся.
– Успокоиться?! Ты говоришь мне успокоиться после того, как мы искали ее, – он тычет в меня пальцем, – несколько гребаных лет, места себе не находили, Киллиан ввобще чуть не сдох в местной подворотне! – при упоминании старшего Хоггарда замираю, не в силах пошевелиться. – А сейчас ты мне говоришь успокоиться?! Ты, Саманта?! Вместо того, чтобы сразу же мне позвонить, зная, как это важно для нашей семьи, вы спокойно распиваете вино у нас дома! И сколько это продолжается, а? Как давно вы на связи?!
Я никогда не видела Николаса в таком гневе. Он не просто зол – он в бешенстве. Глаза сверкают, ноздри раздуваются как у быка, губы крепко сжаты. Самый младший еще больше возмужал за это время. Сейчас он возвышается над нами горой, давя своей силой и авторитетом. Саманта из последних сил пытается держаться, после чего смахивает тыльной стороной ладони слезы, разворачивается и покидает гостиную. Во взгляде Ника тут же вспыхивает сожаление, и лицо смягчается. Он переводит свое внимание на меня. Понимаю, что он ждет объяснений.
Медленно шагаю к нему. Подхожу вплотную, нахожу крупные ладони и сжимаю их своими. Испытываю в этот момент такое непередаваемое чувство безопасности. Смотрю на него, а дышать сложно. Слезы заволакивают глаза, от чего приходится начать безостановочно моргать.
– Ты имеешь полное право так реагировать, Ник. Я все понимаю. Но Сэм не виновата ни в чем, – сглатываю и опускаю голову. – Я только сегодня вышла на нее в клинике. Потому что этот вариант казался мне самым безопасным. Она ничего не знала. Понимаешь?
Снова перевожу взгляд на Хоггарда и вижу безмерное облегчение на красивом лице. Мужчина на автомате сжимает и разжимает пальцы на моих руках, будто убеждая себя в том, что я действительно нахожусь перед ним.
– Я появилась тогдпа, когда пришло время, братишка. Как бы стремно это не звучало. Мне нужна твоя помощь. Очень нужна.
Больше не пытаюсь скрыть скупые слезы, которые норовят пролиться. И Ник тоже больше не сдерживается. Рывком поднимает меня в воздух, крепко обнимая в сильных руках. Утыкается носом в плечо, вдыхает запах волос.
– Если бы ты только знала, что я сейчас испытываю, когда вижу тебя. Я боялся, что никогда больше не смогу так сделать, – он находит мою мокрую щеку и оставляет на ней долгий поцелуй, в котором нет ни капли интима. Исключительно то самое чувство, которое может дать друг другу семья. – Больше ни на секунду тебя без присмотра не оставлю.
Обнимаю мощную шею руками. Кладу щеку на его волосы. Делаю глубокий вдох. Один, второй, третий. Будто не было этих долгих дней в отдалении. Будто все это было только дурным сном, не более.
– Я очень скучал по тебе, Заноза, – мужчина ставит меня на пол и снова прикладывается губами, но уже ко лбу. – Ты и представить себе не можешь, что здесь было, пока мы искали тебя. Но… – он как будто только сейчас увидел меня полностью. Пробежался яркими зрачками по совсем исхудавшей фигуре и выпирающим костям. Осторожно поднял пальцы и провел по заостренным скулам, коих у меня никогда не было. Нахмурился, сильно сжал челюсти и взял за руки. – Я надеюсь, что сейчас ты мне все расскажешь. Без уверток, Тиф.
– Я для этого здесь, Ник. Обещаю, больше никаких тайн.
– Хорошо, – он кивает, а затем ведет головой в ту сторону, где скрылась Сэм.
– Иди, – подбадриваю, поглаживая по плечу. – Она всего лишь хотела мне помочь, потому что я ее попросила. Пойми меня, пожалуйста, и не вини ее.
Николас тяжело вздыхает.
– Я подожду столько, сколько нужно. Мне некуда торопиться. Иди, она ждет.
Хоггард неловко улыбается, еще раз чмокает меня в лоб, после чего широким шагом покидает гостиную, оставляя меня в тишине залитой огнями квартиры. Снова оказываюсь рядом с окном, вглядываюсь в ночную красоту Лондона, пытаясь настроиться на долгий разговор, который снова выпотрошит всю меня. Но без этого не обойтись. Это необходимое условие, чтобы продвинуться дальше.
Оборачиваюсь, оглядывая разбросанную землю и куски глины, которые так и остались лежать на полу. Что ж… Пожалуй, я знаю, чем себя занять.
***
– Что ты делаешь?
Я настолько погрузилась в собственные мысли, что не заметила, как снова перестала быть одна. Оглядываюсь на хозяев дома, мирно держащихся за руки, и выдыхаю. Медленно сметаю остатки земли в совок, который нашла в ванной, и распрямляюсь.
– А на что похоже? – поднимаю вверх метелку и неловко улыбаюсь.
– Это понятно, но зачем? – Карлингтон быстро оказывается рядом и забирает у меня орудия уборки. – Я бы сама все сделала.
– Мне нужно было успокоиться, – касаюсь ее ладони и произношу вполголоса, – прости меня, Сэм. Я не хотела, чтобы тебе досталось.
– Забудь, – она ласково сжимает мои пальцы и растягивается в лукавой усмешке. – К тому же, Хоггард обещал мне кое-что очень интересное, чтобы загладить свою вину. Да, милый?
Ник только качает головой, а затем резко хватает меня за руку и утаскивает на диван.
– Ну же, Тиф, расскажи мне все, – Саманта снова наполняет наши бокалы и ставит к ним рокс для Николаса, куда ловким движением плещет виски. – Где ты была все это время? Как жила? Ты же была с Викторией, правда? Отец нам все рассказал. Что они тогда инсценировали ее смерть, чтобы…
– Ник…
– Я просто не представляю, как можно было так жестко всех нас убедить в том, чего не было! – он залпом осушает стакан и снова устремляет на меня свои пробирающие до глубины души глаза. – А ты, Боже! Совсем ребенок, который потерял мать! Ладно мы, хотя Виктория была для нас членом семьи, но тебя оставили наполовину сиротой! Уж прости, но Итон плохо справлялся с ролью любящего отца.
– Ник…
– Как Виктория? Я почти уверен, что это она тебя увезла. Тем более, раз ты сейчас здесь. Мы пробили по своим каналам, но потеряли след. Мама убедила нас, что ты в безопасности со своей матерью, но мы не переставали искать, Тиф, каждый день все эти два с половиной года мы рыли…
– Ник! – перекрикиваю бесконечный поток Николаса, заставляя его замолчать хоть на секунду. – Мама умерла.
– Ч-ч-что? – мужчина застыл в немом шоке, глядя на меня стеклянными от непонимания глазами. – Но… отец же сказал, что она была жива все это время… Что…
Саманта резво очутилась рядом и обняла его за шею, понимая, что для Ника это такой же удар.
– Мама умерла за три дня до дня рождения Беатрис, – хриплю, проглатывая очередную порцию уже порядком осточертевших слез, которых слишком много за последнее время. – И через несколько дней я прилетела в Лондон.
– Причина?
Николас не смотрит на меня. Вроде бы глаза устремлены точно на мое лицо, но зрачки пробивают сквозь кожу. Он смотрит, но не видит, потому что находится глубоко в своих переживаниях.
– Лейкимия. Она сгорела за считаные месяцы.
В гостиной снова воцарилась тишина. Я чувствовала мужскую руку на своей ладони, ощущала скорбь, которая проникла в каждый уголок пространства, заволакивая все по милиметру. Не оставляя способности дышать свободно. Спокойно. Как прежде.
– Боже, Тиф… – Хоггард потянулся ко мне и крепко сжал в объятиях. – Мне так жаль. Господи, как мне жаль.
– Здесь нет ничьей вины, Ник, – глажу мощную спину и утыкаюсь носом в плечо. – Иногда мне кажется, что это карма сыграла с ней злую шутку за то, что она бросила меня с человеком, который проиграл в карты ребенка. Но я больше не виню ее. Уже нет.
Мужчина отстраняется и ловит в плен голубых зрачков мои.
– Расскажи мне. Пожалуйста, расскажи все.
Киваю. Отстраняюсь, откидываясь на спинку кресла, и переношусь в две тысячи двадцать первый, в тот самый январский день, когда я очнулась в неизвестном мне месте. Закрываю глаза и начинаю говорить.
– Знаешь, столько времени прошло, а я помню, словно это было вчера, – грустно улыбаюсь. – Помню все: от своего состояния в разный период той жизни без вас, до мельчайших деталей нашего уединенного все эти месяцы быта.
В ответ мне звучала лишь тишина, знаменующая, что оба собеседника внимательно меня слушают.
– Вы были правы. Меня действительно забрала мама со своим новым мужем. Рон… Представляешь, мы очень сдружились с ним. Действительно сроднились так, как не смогли за все эти годы с отцом. Но сначала он показался мне не таким дружелюбным. Именно он был первым человеком, которого я увидела в совершенно незнакомом мне месте, где меня держали взаперти. Тогда мне казалось, что я пленница. К тому же, я не помнила ничего, что произошло накануне.
Сглатываю и распахиваю веки, встречаясь с двумя парами глаз.
– Мне каждую ночь снился Киллиан. Я сходила с ума от того, что вы не знаете, что со мной. Единственный ответ на вопрос, который я задала Рону, дал мне понимание, что я не в руках Петтифера и его людей. Что меня пытаются скрыть от них. Но, Боже… В какой агонии я находилась, что никак не могла сообщить об этом вам, – сжимаю кулаки, прокручивая в воспоминаниях то свое состояние. – А потом я вспомнила, что случилось в ночь после юбилея Ричарда. Но лучше бы я этого не вспоминала…
– Тиф…
– Не надо, Ник. Что было, то было. Столько времени прошло. Я не виню его.
– Тиффани, послушай меня, – Николас подвигается вплотную и разворачивает мое лицо к себе, заставляя смотреть ему прямо в глаза. – Я знаю, как это выглядело. И я бы подумал абсолютно то же самое, что и ты. Да что говорить, я именно так и подумал. Но… Понимаешь, Кил не подарок. Я всегда говорил, что у него дерьмовый характер и странные принципы, но единственное, что нужно понимать – он никогда не предает тех, кого любит. Он тебе не изменял.
Смотрю на него непонимающе. Я же точно знаю, что видела.
– Кила накачали, – Хоггард тяжело выдыхает и оглядывается на Сэм. – Та сука, Майа, все разыграла. Она и Джейсон сымитировали отменный спектакль, потому что работали на Петтифера. В ту ночь его люди должны были забрать тебя, но их опередили.
Закрываю рот руками. Пытаюсь осознать сказанное Ником, но мозг катастрофически отказывается принимать полученную информацию. Потому что я уже свыклась с той мыслью, что отпустила Килиана. Что больше не имею на него права. И сейчас отчаянно борюсь с собой, чтобы не отказаться от собственных убеждений.
– Майа появилась у дверей Киллиана как раз перед папиным юбилеем. Избитая, в подраных вещах. Кил просто не смог пройти мимо, ты понимаешь это, – неосознанно киваю головой, слушая монолог мужчины. – Она рыдала, говорила, что на нее напали. Тот велел ей оставаться в квартире, а сам уехал к нам. К тебе. Но она позвонила в разгар вечера… Якобы кто-то выбивает входную дверь. Кил поэтому и сорвался, помнишь?
– Да…
– Она напоила его. Под видом невменяемой истерики заставила пить с ней и подмешала в пойло какую-то дрянь, – мужской голос вибрирует от сквозящего в нем гнева. – А картинно выносил дверь не кто иной, как спарринг-партнер Киллиана.
– Боже… – задыхаюсь в ужасе, – он же доверял ему безусловно.
– В этом и загвоздка, Тиф, – Ник качает головой и тоскливо опускает глаза, – от него он этого не ожидал.
– Как… – сглатываю, пытаясь подобрать слова и унять дрожь, разбившую тело. – Как вы узнали обо всем?
– Когда Киллиан очнулся утром, он был в бешенстве. И эта дрянь сказала, что они переспали. Я думал он убьет ее… Он все твердил, что не мог. Что не мог тебя предать.
– Майа сказала мне тогда, что я сложная. Именно поэтому Киллиан сдался. Он просто устал, – грустно улыбаюсь, пытаясь воспринять адекватно открывшуюся реальность. – Когда-то это должно было произойти. Поэтому я безоговорочно поверила.
– Да пойми ты, Тиф! – Ник резко хватает меня за плечи и встряхивает. – Он каждый день методично уничтожал себя. После того, как увидел на тех сраных камерах, что ты пропала, ему осталось только выть от безысходности. Он готов был убить каждого, кто причастен к этому. За всю свою жизнь я не знал брата в таком отчаянии, ты понимаешь? – мужчина сверлит меня своими пронзительными зрачками, разгоняя по телу жгучий адреналин. – Он был похож на зверя, которого загнали в клетку. Я думал, что она Майу и Джейсона просто убьет, когда все вскрылось.
– Что стало с ними? – хриплю на пониженных оборотах, замечая сочувственный взгляд Саманты.
– Оба получили по заслугам.
Воцаряется оглушающая все нервные окончания тишина. Каждый переваривает озвученную информацию. Я же просто взрываюсь каждой клеткой своего тела в бешеной агонии сердца, сходящего с ума за ребрами.
– А что было с ним? – наконец выдаю почти шепотом, но Николас слышит. Грустно отводит взгляд и обнимает Сэм.
– Киллиан занимался самоуничтожением после того, как тебя увезли. Бухал напропалую, постоянно дрался. Однажды мы с Чарли вытащили его из такого дерьма… Казалось, что по кускам собирали. Тогда слегла мама, когда увидела все, что с ним происходит. Только это смогло его немного образумить, – Николас шумно выдыхает, вспоминая те тяжелые дни, а у меня душа разрывается на части от услышанного. – Вроде бы он перестал творить лютую дичь, но теперь связался с какими-то серьезными типами в своем окружении. И, думается мне, нихрена это не безобидная очередная заварушка, как раньше. Он ищет новые связи, чтобы найти тебя, Тиф… Ты понимаешь?
– Но… Я была уверена, что он наладил свою жизнь… Я видела… – пытаюсь связать обрывочные фразы в предложения, но реальность такова, что все мое нутро сжалось в малюсенький комок, пытаясь сдержать тот самый пресловутый страх за родного человека, который все это время был глубоко спрятан под замок.
– Что? Что ты видела?
Ник непонимающе смотрит на меня, после чего Саманта медленно встает и протягивает ему злосчастный журнал, который я показывала ей до прихода Хоггарда. Нужная страница, где Киллиан обнимает и целует блондинку, уже открыта. Сэм протягивает фото мужчине, который бегло мажет по нему взглядом и отборно матерится.
– В тот вечер Меган перешла все границы. Она полезла к нему перед камерами специально. Брат растерялся и не успел среагировать. Эта выскочка столько лет пытается его захомутать, но у нее все никак не выходило. Отчаянным людям – отчаянные меры.
– Так он не целовал ее? – снова шепчу, устремляя полные слез глаза в голубые зрачки.
– Как он мог целовать ее, когда все его мысли о тебе, Заноза? – Николас ласково погладил меня по волосам, после чего пальцем стер крупную каплю, стекающую с воспаленных глаз. – Он не изменял тебе. Ни тогда, ни сейчас, – мужчина указывает пальцем на фото. – Я никогда не врал тебе, Тиф. И сейчас нет смысла начинать. Киллиан Хоггард остался без своей женщины. И он готов выжечь этот чертов мир, чтобы отыскать тебя. Пускай даже от него останется только пепелище.
Глава 24
How You Remind Me (Nickelback Cover) – Avril Lavigne
Киллиан
– Что за срочность? – Ричард откидывается на спинку своего рабочего кресла, гипнотизируя нас с Каримом взглядом.
– Дождемся остальных. Я все расскажу.
Скольких трудов мне стоило переждать вчерашнюю ночь. Меня распирало от эмоций. Причем именно тех, что бушевали в сердце, а не в голове, хотя там тоже было о чем переживать. Причем слишком переживать.
" – Уймись, Кил! – орет Карим, не давая мне сесть за руль. – Что ты сейчас сделаешь с полученной информацией?
– Как что, мать твою?! Давид Агилар – заказчик. Теперь я знаю, кто ворошит это осиное гнездо!
– И? Что это тебе дает? Ты работаешь на него два года и не узнал ничерта! Хотя ты был достаточно к нему приближен! – друг толкает меня в плечо, остужая мою чрезмерно разбушевавшуюся кровь. – А сейчас что изменилось? Тем более, после того фортеля, что ты выкинул. Ты публично отказал ему. Такие люди этого не прощают. Вот о чем необходимо думать в первую очередь, Киллиан, и ты это прекрасно понимаешь!"
Эти слова друга стали для меня надежным предохранителем. Не знаю, почему Агилар не предпринял ни единой попытки меня остановить, но одно я понимаю точно: ничем хорошим это дерьмо не закончится.
Ричард Хоггард сложил руки перед собой и молчал вместе с нами, по-прежнему сканируя каждого взглядом. Он был слишком пронцательным человеком, чтобы не задавать лишних вопросов, видя мое состояние. А сейчас мои нервы наэлектризованы настолько, что я могу ненароком убить.
Шум за дверью ознаменовал появление одного из братьев, и спустя несколько секунд в кабинете отца оказался Чарли. Сегодня суббота, каждый хотел провести время с собственной семьей, но при этом ни один не отказал во встрече, понимая, что по пустякам выдирать родню от дел я бы не стал. Чарльз молча располагается в кресле напротив и хмурит брови. Так же, как и отец, не задает ни единого вопроса, терпеливо ожидая моего рассказа.
Бросаю взгляд на дисплей телефона, отмечая, что Ник опаздывает. Раздражение начинает закипать во мне вместе со злостью, которую нужно на кого-то выместить. Беспокойно поглядываю на часы еще девять минут, после чего резко вскакиваю на ноги.
– Где носит Ника, черт бы его побрал?! – срываюсь на крик, потому что больше не могу держать в себе весь спектр ощущений, раздирающих нутро. Мне скорее нужно действовать, а не коротать денек у камина в окружении молчаливых родственничков. – Мы же, мать его, договаривались!
– Я здесь.
У младшего есть потрясающий талант появляться тогда, когда его обкладывают такими лестными эпитетами, что уши заворачиваются. Вот и сейчас, Николас держит за руку Сэм и как-то подозрительно смиренно смотрит на меня, не пытаясь отшучиваться или огрызаться. – Прости, у меня была причина, чтобы задержаться.
– У тебя всегда она есть.
– На этот раз она правда уважительная, – брат как-то странно прикрывает глаза на последнем слове. Сегодня он вообще сам не свой.
– Давай ближе к делу, Кил. Что случилось? – Чарли поднимается из кресла и подходит ко мне.
– Я знаю, кому проигрался Итон. Знаю, кому нужна Тиф.
Оглядываю всех присутствующих и вижу застывшее непонимание на лицах. Бегло пересказываю отдельные моменты прошедших двух лет и вчерашнюю ситуацию, чтобы внести хоть немного ясности.
– Мой новый босс буквально вчера тонко намекнул о том, что всегда можно надавить на оппонента через любимую женщину или дочь.
– Куда ты влез, сын? – отец тоже встает и обеспокоенно оглядывает меня с ног до головы.
– Сейчас это не важно.
– Нет, это важно, если это касается твоей безопасности…
– Да плевать мне на нее! Понимаешь?! – окончательно срываюсь, сотрясая стены кабинета своим ревом. – Я еще предполагал, что это может иметь место, когда только начинал работать на него. Но я не мог проверить, потому что он словно чистый лист бумаги с двумя затертыми кляксами на нем. Это все, что можно узнать об этом человеке.
– Ты точно уверен, что это он? – Чарли кладет ладонь мне на плечо и крепко сжимает. – Он же не сказал тебе прямо.
– Уверен. Потому что мне хватило одного его взгляда, чтобы понять, что он имеет в виду. Единственное, что мне не совсем понятно… – прикрываю глаза и в очередной раз задаю себе этот вопрос. – Почему именно сейчас? Почему ни разу за эти два года, а только когда прошло достаточно времени? Почему?
Николас, все это время молча стоявший передо мной и крепко сжимавший руку Саманты, подал голос.
– Кажется, что я знаю, почему.
– В каком смысле?
Наши голоса зазвучали синхронно. Ни я, ни Ричард, ни Чарли не имели ни малейшего представления, что имел в виду Ник.
– Сэм… Ты не могла бы?..
Но девушка уже покидала кабинет быстрым шагом.
– Что происходит?
Чарли рядом со мной сильно напрягся. Да и сам я ощущал, что что-то не так. Пульс бешено стучал в висках, раздирая голову в очередном приступе мигрени. Я все гипнотизировал дверь, где скрылась девушка, но спустя несколько минут все стало до безобразия очевидно. Очевидно и невероятно одновременно.
Тиффани
– Ты как там, Заноза?
Ник уверенно ведет свой Porsche, молниеносно лавируя в лондонских пробках. Вчерашнее редкое солнце сменил привычный смог, застилающий город. Саманта сидит рядом и сжимает мужскую ладонь, нежно поглаживая костяшки большим пальцем. От этой картинки меня кидает в такие разномастные чувства, что невозможно передать: от жгучего страха до невыносимого желания сделать так же другому человеку.
– Ау-у-у-у!
– Я здесь, – ловлю взгляд голубых зрачков в зеркале заднего вида и еле как растягиваю губы в жалком подобии улыбки. Меня колотит изнутри так, что хочется орать что есть силы. Я невероятно боюсь. Очень боюсь предстоящей встречи. – Все в порядке.
– Ага, оно и видно, – усмехается Ник. – На самом деле я сам жутко нервничаю.
Вчера мы так долго говорили. Практически целую ночь не могли передать друг другу все, что происходило за последние годы. Мы и сильно смеялись, когда Ник рассказывал очередные смешные истории, и сильно плакали, когда дело доходило до трагедий. Я так невозможно соскучилась по всему этому: по нормальной жизни, задушевным разговорам, элементарному чувству такой забытой радости. Да, мы с мамой и Роном жили семьей, но душа в наших отношениях, к сожалению, появилась только под самый конец.
Речи о том, чтобы я вернулась к себе, даже не стояло. Ник действительно вырос перед дверью и сказал, что не отпустит меня от себя больше ни на шаг, пока не передаст в целости и сохранности Киллиану. Он оперировал тем, что старший брат его просто убьет, если узнает, что он отпустил меня. Потом добавит средний. Отец будет третьим. А мама даст контрольный пинок. В принципе, когда я шла на встречу с Сэм, я знала, что так и будет, поэтому закинула в свою большую сумку лишь самое необходимое. Потому что хорошо знаю Хоггардов. Именно за это и люблю каждого из них.
И я осталась. Ранним утром нашла листок с двумя номерами, который дал мне Рон еще во Франции, и набрала короткое сообщение на тот, что должен был связать меня непосредственно с Уайтом. Я знаю, что он волнуется. Поэтому отправила весточку, что достигла первой цели и встретилась с одним из Хоггардов.
Я не сомкнула глаз за тот остаток ночи, что была предоставлена сама себе. Мне выделили отдельную спальню – просторную, красивую, с окнами в пол, как и по всей квартире, но ею я так и не воспользовалась. Провела все свободное время в гостиной перед пейзажем встающего солнца, которое можно было увидеть на рассвете, с кружкой горячего чая, подготавливаясь к предстоящей встрече. В том, что она будет сложной в проявленных эмоциях, сомневаться не приходилось.
Мы договорились, что к обеду отправимся в особняк. Николас подготовит почву для встречи. Не было смысла ее оттягивать, потому что чем дальше, тем хуже могла быть реакция Хоггардов, если бы они узнали, что их брат так долго меня скрывал. Единственное, о чем я попросила – это встретиться со всеми по очереди, при этом Киллиана оставить напоследок. Но у судьбы свои планы.
Кил позвонил Нику, когда мы завтракали. Судя по односложным ответам и нахмуренным бровям младшего из братьев, что-то случилось.
" – Он мог узнать, что я в городе? – крепко сжимаю столовые приборы, сверля серьезное лицо мужчины.
– Не знаю. Но вряд ли Кил с его темпераментом просто бы мне звонил, если бы узнал, что ты в Лондоне. Тем более у меня. Он бы уже вынес эту чертову дверь.
Саманта весело засмеялась, провоцируя и меня улыбнуться, но Николас, что на него совсем не похоже, так и оставался серьезным.
– Он собирает всех в поместье сегодня. Голос у брата был, мягко сказать, не очень, – многозначительный взгляд на меня, который прекрасно доносил смысл его мыслей. – Встречи по одному не получится, Тиф.
– Я понимаю.
– Справишься?
– У меня нет выбора."
Когда спорткар подъезжает к знакомому забору, огораживающему внушительную территорию поместья, я перестаю дышать. Воздух едва поступает в легкие. Крепко сжимаю пальцами ручки своей пресловутой сумки и пытаюсь привести в порядок пульс, чтобы успокоиться. Закрываю глаза, а перед ними все равно вижу ошарашенные лица членов семьи и самого главного человека, с которым я совершенно не понимаю, как сейчас надо будет себя вести и как он поведет себя со мной. По шуму колес чувствую, что мы уже на территории. Николас направляет машину в гараж, где у каждого из Хоггардов есть свое место. Все ощущаю нутром, вспоминаю каждую мелочь, но до сих пор не решаюсь открыть глаза.
– Тиф, – Николас глушит двигатель. – Посмотри на меня.
Распахиваю веки. Вижу понимающее лицо Сэм и серьезный взгляд Хоггарда.
– Все будет хорошо. Я обещаю. Главное, не бойся. Ты – наша семья, и это неизменный факт, – он протягивает ладонь, а я вкладываю в нее свою. – Подожди здесь немного. Мне нужно понять, что там происходит. Саманта придет за тобой, ок?
Не могу ничего выдавить из себя, всего лишь киваю ему в ответ. Расцепляю пальцы и складываю ладони в замок. А через несколько секунд остаюсь в машине одна.
Почему время так любит издеваться? Когда человек счастлив, то оно бежит куда-то с неимоверной скоростью, не давая шанса на замедление, и, напротив, секунды, минуты, часы и дни тянутся резиной или и вовсе тормозят, чтобы в сложный период жизни максимально позволить прочувствовать всю тяжесть положения.
Так и сейчас. Кажется, что мгновение просто застыло. Я отсчитываю про себя секунды, пытаясь унять дичайший по накалу мандраж, который сковал тело. Прокручиваю в голове все, что скажу ему, но слова никак не хотят выстроиться в адекватные фразы, которые спосбны хоть что-то прояснить. Я так сильно боюсь его увидеть, особенно после того, что рассказал мне Ник… После того, как он жил все это время. Мне казалось, что это я морально умирала каждый день, а ему было еще хуже. По большей части от неизвестности и непонимания. Не представляю, что бы было со мной, будь я на его месте.
Не знаю, сколько по итогу прошло времени, когда Сэм открыла дверь с моей стороны. Без слов кивнула и подала ладонь, в которуя я несмело вложила свою. Спустя несколько мгновений мы оказались внутри фамильного поместья семьи Хоггард. Снова. Ничего не изменилось в обстановке с моего последнего пребывания здесь, за исключением того, что в тот раз в доме была вечеринка в честь юбилея Ричарда, и он был украшен как подобает стилистике вечера. Не оглядываюсь по сторонам, просто на автомате двигаюсь за Самантой, которая ведёт меня прямиком в кабинет хозяина дома. Оттуда не раздается ни звука, но я нутром чувствую всех, кто там находится. И в этот момент мое сердце развило такую катастрофическую скорость, что стало физически больно. Все во мне закручивалось в самые тугие узлы, из которых просто так не выпутаться.
Мы тормозим перед прикрытой дверью. Как в замедленной съёмке вижу руку Карлингтон, толкающую полотно. Наблюдаю, как она скрывается внутри, бросая на меня подбадривающие взгляд. А затем настает и мой черед показаться всем на глаза и, наконец, покончить с этой постоянной гонкой.
Киллиан
Саманта заходит внутрь, а следом за ней через какие-то секунды появляется…
– Не может быть!
– Господи…
Как из чертова вакуума слышу голоса отца и брата. Ноги подкашиваются, когда я вижу, кто стоит передо мной.
– Родная…
Глаза в глаза. Мое небо и ее солнце, спустя столько долгих и одиноких дней. Она не смотрит ни на кого – только я в центре ее внимания. А мне больше ничего и не нужно. Тело само несет меня к ней.
В жалкие доли секунды бегом преодолеваю помещение и падаю ей в ноги. Обнимаю острые коленки, обтянутые узкими джинсами, утыкаюсь носом в шероховатую ткань и беззвучно плачу. Потому что жива. Потому что здесь. Потому что со мной. Потому что вернулась.
Ощущаю нежные ладони у себя в волосах. Эти давно забытые ощущения разрывают на атомы все мое существо. Чувствую, как Тиффани сползает ко мне, не прекращая касаться меня руками, пока не встречаюсь с ее заплаканными глазами.
– Киллиан… Родной… – она обхватывает пальцами мое лицо, рассматривает его с такой маниакальной дотошностью, как в свою очередь я рассматриваю ее, вытирает пальцами слезы. Я же крепко прижимаюсь, трусь щетиной об ее щеки, получая множество маленьких поцелуев по всему, до чего она может дотянуться. – Мой родной…
Меня трясет в ее миниатюрных ручках. Буквально подбрасывает на месте, не давая возможности собраться. Я так долго надеялся снова увидеть ее в этом доме, что когда это действительно случилось, не могу поверить в происходящее. Трогаю каждый миллиметр женского тела, не в силах насытиться ею. В голове такой бешеный стук разбушевавшейся крови стоит, что все остальные звуки словно испарились.
– Оставим их, – откуда-то издалека слышу приглушённый голос Чарли, – мы ещё успеем все…
Удаляющийся топот ног, хлопок двери и долгожданная тишина, знаменующая, что мы вдвоем.
– Моя хорошая, – цепляю пальцами женский подбородок и топлю самые красивые на свете зрачки в своей синеве. Ласково пробегаю языком по картинным губам, которые призывно раскрываются на мои движения, и целую свою женщину. Целую трепетно, чувственно и неспешно, вкладывая в этот поцелуй весь спектр эмоций, которые сейчас разрывают меня на куски и которые я до сих пор не осознавал в полной мере. – Я без тебя умирал, Красивая…
– А я без тебя… Без тебя не жила…
Тиффани отвечает на поцелуй, при этом соленые слезы, которые катятся из ее глаз, каждой каплей на моем сердце оставляют кровоточащие рубцы.
– Детка… – немного отстраняюсь и собираю губами крупные горошины. – Не плачь, пожалуйста… Не рви мне душу, родная…
– Я не могу остановиться. Не могу, – она тянется ко мне и крепко обнимает за шею. Утыкается носом в кожу, а я не могу ею надышаться. Трогаю светлые волосы, которые всегда сводили с ума, глажу крупные волны, перебираю пальцами и дурею от их запаха. От того, что в моих руках снова моя Тиф. Худее и изможденнее, чем прежде, но от этого не менее любимее и желаннее.
– Я люблю тебя, Тиффани, – шепчу ей на ухо и целую аккуратную мочку, – я не изменял тебе и никогда бы не сделал этого, потому что я с ума по тебе сходил, схожу и буду сходить. Я…
