Текст книги "Эффект Плацебо (СИ)"

Автор книги: Vladi N

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

– Что происходит? – теперь я начинаю нервничать. – Мы же не в больницу едем, так?

Но он молчит. Открывает дверь неприметного седана и садится за руль, а мне велит расположиться на заднем сидении. Когда Ривера трогается с места и выезжает на основную дорогу следом за одним из первых автомобилей его свиты, остальные не двигаются, будто ждут, пока мы уедем.

Так и происходит. На развилке мы сворачиваем налево, а весь остальной кортеж летит прямо.

– Габриэль, что происходит?

– Все в порядке. Просто не нервничай.

Всю дорогу и я, и он ехали молчали. Ривера напряжённо вглядывался в зеркало заднего вида, а я смотрела по сторонам. Через минут сорок, если верить часам на приборной панели, мы заехали в достаточно оживленный район. После чего Ривера тормозит машину около невысокого здания мне незнакомого. Но когда я вижу в окно людей, которые ждут возле, то практически налету выбегаю наружу.

Киллиан

– Это точно тот адрес?

Чарли напряжённо ходит взад-вперед перед трехэтажным супермаркетом. Рядом снуют толпы людей, а я взволнованно всматриваюсь вперёд, даже не зная, чего ждать.

– Ох, не нравится мне это все. Ох, не нравится, – Карим выкуривает уже третью сигарету, безостановочно делая затяжки. – Почему мы не допускаем мысль, что это ловушка?

– Допускаем. Но у нас нет выбора, – потираю грудь, где ноет заживающая рана.

Бросаю взгляд на часы. Не знаю, чего я жду. Мы здесь уже почти час, но никто так и не появился.

– Кил, я вижу, что тебе плохо… – начинает Чарли, но тут же отсекается, когда замечает остановившуюся рядом машину.

Задняя дверь резко распахивается, и меня бросает в дрожь. Я вижу ее, вижу свою Тиф, которая придерживает все ту же пресловутую загипсованную руку и несётся ко мне со всех ног. Ступни сами отрываются от места, на котором стою. Не обращая внимания на боль в груди, несусь к ней на встречу, моментально сокращая расстояние. И когда она влетает в меня, привычно обнимая за шею здоровой рукой, даже не чувствую кровоточащую рану. Я захлебываюсь ее запахом, ее близостью, ее теплом.

– Боже, любимый… – ее откровенно трясет в моих руках. – Ты цел… Цел…

Она трогает меня пальцами, метит мое лицо, плечи, грудь, но замечает кровь на футболке и в ужасе закрывает рот ладонями.

– Киллиан…

Но я снова притягиваю ее к себе. Целую пухлые губы, по которым так сильно истосковался. Глажу обожаемые мной волосы. Знаю, что пулевое ранение снова кровоточит. По-хорошему бы его обработать, но я не могу заставить себя оторваться от нее.

– Родная моя… Любимая… Цела…

Снова обнимаю свою женщину. Наслаждаюсь близостью, которой мы были лишены. Утопаю в ней, как в собственном раю. А потом боковым зрением вижу его.

Давид.

Мужчина подходит ко мне, смеряя своим самым непонятным из взглядов. Автоматом смотрю на зрачки, которые спрятаны под линзами. И почему-то именно сейчас остро вижу сходство отца и дочери. Не по глазам – по характеру.

– Ты в безопасности, – говорит он Тиф. – Я поехал.

– Куда ты? – в ее голосе сквозит неприкрытое волнение. Меня это понимание разматывает. Что-то произошло между ними, если она беспокоится за него.

Мужчина не выражает никаких эмоций. Только подходит к ней и целует в щеку. И это ещё больше меня добивает.

– Нужно решить вопрос с одной крысой.

– Я с тобой, – отстраняю Тиф от себя, а затем обхватываю ее щеки ладонями. – Останься с Чарли и Каримом, родная. Я заберу тебя. Они позаботятся о твоей безопасности. Даю слово.

Она не отговаривает меня. Не настаивает ни на чем. Только поднимается на цыпочки, находит губами мое ухо и горячо шепчет:

– У нас будет ребенок. Поэтому вернись не только ради меня, но и ради него.

После слов, произнесенных едва уловимым шепотом, во мне как будто огромный вулкан просыпается, который много лет спал. Он бурлит, пенится изливается в невероятный по своей силе поток любви, который я к этой маленькой женщине испытываю. Впиваюсь в ее губы, поглощая полностью. Всю её присваивая до основания.

– Вернусь, родная. Ради вас всегда вернусь.

Она разворачивается к отцу. Смотрит долго и пронзительно.

– И ты вернись. Я буду ждать, – Давид заметно сглатывает ком, застывший в горле. Непривычно видеть его таким уязвимым. – Прекратите эту войну. Хотя бы ради меня.

Мужчина лишь коротко кивает, а затем переключает внимание. Указывает головой в сторону автомобиля и уходит, устраиваясь на водительском сидении. Я разворачиваюсь к брату и другу и осторожно передаю в руки Чарли Тиф. Он тут же крепко ее обнимает.

Ухожу, больше не оглядываясь. Сажусь в машину, после чего Давид резко выжимает педаль газа и мы срываемся с места.

Габриэль

Еду к месту происшествия. Я знал, что сегодня нас ждёт облава. Адам настолько тщеславен, что даже не подумал, что я могу быть в курсе его двойной игры. Поменял машину специально, чтобы не подставить под удар дочь. Ребята доложили, что мой личный автомобиль, в котором должны были ехать мы с Тиф, по касательной задела фура. И то благодаря тому, что за рулём сидел мой лучший гонщик. И он был в курсе возможной опасности. Водителя сразу же сняли с машины. А другие ребята вышли на Линдермана с помощью жучка, помещенного в его BMW. И сейчас мы направляемся прямо к нему.

– Будешь? – протягиваю Киллиану сигарету. Затем замечаю пятно в районе груди на его футболке и убираю руку. – Тебе бы в больницу

– Подождет.

Он не сводит напряжённого взгляда с дороги. А я впервые задумываюсь, что сплоховал. За столько лет дал промах. Всегда был уверен, что лучше меня дочь никто не защитит, но сильно ошибся. Если она будет рядом, то ее ждёт постоянное хождение по краю. А я не готов с этим смириться.

– Сильно любишь?

Киллиан разворачивается ко мне. Смотрит оценивающе.

– Я-то да. А ты?

Гаденыш понимает меня. Залезает в самые потоенные уголки души, куда я никого не пускаю.

Ничего не отвечаю. Продолжаю следить за дорогой по навигатору, пока Хоггард снова не задает вопрос.

– Зачем убить пытался? За то, что ослушался при всех?

Я усмехаюсь. Да, мне никто не перечит. Не в этом статусе. А его показательное выступление было выше всех похвал, но я сам его спровоцировал.

– Я не планировал тебя убивать, Киллиан. Никогда. Ты мне нравишься, уж слишком мы похожи. И именно по этой причине я до сих пор считаю, что ты не пара моей дочери. Но Тиффани, увы, считает иначе, – понимаю, что мы подъехали. Вижу столпотворение машин своих ребят. – И в тот вечер стрелять в тебя никто не должен был. Как и убивать охрану. Линдерман проявил самодеятельность.

Киваю в сторону моего главного из парней, который идёт в нашу сторону. Полностью разворачиваюсь к Хоггарду и протягиваю ему свой пистолет.

– Ты или я?

Он прекрасно понимает, чем закончится для Адама его сегодняшняя выходка. Молча протягивает ладонь и забирает ствол, а затем покидает салон.

– Мистер Агилар, – кивает мне Рейган, главный у охраны, после чего видит Хоггарда. Мужчина удивлен, но старается не подать вида. – Он там.

Рукой указывает нам на небольшое здание, примостившееся недалеко от дороги. Вокруг ни единой души. Мы молча направляемся в сторону одноэтажного барака. Идём нога в ногу, каждый думая о своем. А когда переступаем порог, то слышим сдавленный хрип предателя.

Через секунду оказываемся в комнате, где на стуле сидит Линдерман. Ноги и руки связаны, лицо покрыто ссадинами. Мои ребята его хорошенько приложили.

Стоит мужчине нас увидеть, как его глаза бешено округляются. Из горла вырывается хриплый стон, но это единственное, что он успевает произнести. Потому что в этот момент Киллиан стреляет.

Один выстрел. Точно в лоб.

Тело с жутким грохотом падает на пол. А по мои венам растекается жидкое удовлетворение, что каждый получил того, чего заслуживал.

Чувствую, как Киллиан протягивает мне пистолет. Сейчас здесь все уберут подчистую, и человека по имени Адам Линдерман больше никогда не найдут. Молодой мужчина безразличным взглядом осматривает огромную лужу крови, растекающуюся из проломленного черепа.

– Это было мое последнее дело. Я ухожу.

Хоггарду не требуется мое мнение. Он просто покидает дом и переворачивает черную страницу своей жизни, чтобы вернуться к Тиффани. Он сделал тот выбор, который, увы, в свое время не совершил я.

Эпилог

Forgive Me – Harry Styles

Три года спустя

Две хрупкие девушки стоят у калитки кладбища города Таллахасси штата Флорида. Одна сжимает в руках белые розы, а вторая белые лилии.

– Точно готова? – Диана неуверенно смотрит на подругу, чье сердце заходится в истошном крике где-то внутри. Но блондинка решительно кивает, поправляя платок, скрывающий ее густую косу.

Много лет понадобилось, чтобы Тиффани Хоггард решилась посетить это место. Сначала ей мешали собственные страхи, затем рождение дочери Маргарет, которая забирала себе всю любовь и время ее и мужа. Она появилась на свет мартовским утром, озаряя жизнь своих родителей непередаваемым светом.

У Тиффани и Киллиана, наконец, началась спокойная жизнь, далёкая от бесконечных разборок и разгадок тайн. Они сыграли скромную свадьбу, на которой присутствовали только близкие люди, включая Рональда Уайта. Он стал полноценным членом их клана, особенно после того, когда узнал горькую правду о своей умершей возлюбленной. Виктория не изменяла себе и унесла свои секреты в могилу.

Тиффани продолжила работать в издательстве Чарли, а Киллиан Хоггард отошёл от дел, как и обещал. Теперь он вместе с Джеймсом Тернером занимается крупными инвестиционными проектами и курирует сеть бойцовских клубов, получивших известность во всем мире. Мужчина обожает свою дочь, которая невероятно похожа на него и бабушку, но унаследовала от матери уникальные зрачки. Теперь Киллиан может со всей уверенностью сказать, что семья на первом месте. Без преувеличений. Его прошлое, если и всплывает на горизонте, то своевременно делегируется тестю, который, в свою очередь, находится на своем месте.

Габриэль практически не видится с кланом Хоггардов, чтобы не навлекать беду на семью дочери. Ведь кроме случая с Адамом Линдерманом, когда все обставили как борьбу за власть, больше никто не знает о Тиффани. И кем она ему приходится. Но сильнее всего Ривера опекает свою внучку. Такой любви этот мужчина действительно никогда в жизни не знал. И все остальное меркнет рядом с этим чувством. После рождения Маргарет он основательно задумался о том, чтобы уйти на покой.

Поэтому когда жизнь молодой семьи вошла в стабильное русло, Тиффани набрала Диану. Она была готова.

Поэтому сейчас, пока мужья проводят время с детьми, две женщины идут по узкой дорожке сквозь стройные ряды могил, расположившихся на огромной территории, и молчат. Если Диана бывает здесь каждый год, то для Тиффани это первый болезненный опыт. Но ей необходимо объясниться.

Спустя некоторое время Диана, идущая впереди, поворачивает направо и останавливается через несколько метров. Тиффани тяжело сглатывает, поправляя охапку белых лилий, и встаёт рядом с подругой.

Классическая плита, на которой крупными буквами высечено имя и годы жизни. Тиффани смотрит на посеревший от времени камень и проглатывает ожидаемые слезы. Девушку разбивает на застоявшиеся, скопившиеся в душе эмоции, которые удерживают в том самом пресловутом дне, когда ее сердце треснуло.

– Ну, привет, дорогой, – блондинка осторожно кладет лилии поверх белых роз Дианы и присаживается на корточки, не сводя глаз с надгробной плиты. – Мне потребовалось много времени, чтобы прийти, да?

Тишина кладбища сопровождается только одинокими каплями редко моросящего дождя.

– Мне так много хотелось бы тебе сказать, Дерек. Объясниться. Покаяться. Но я в первую очередь очень сильно хочу попросить у тебя прощения.

Тиффани слышит, как хлюпает носом Диана, поэтому поднимается и цепляет ее ладонь в свою.

– Прости меня, дорогой, за то, что все так сложилось. За мое молчание, за мою нерешительность и трусость. За то, что бросила тебя в такой сложный момент. Прости меня… Очень тебя прошу.

После озвученных слов над головами девушек моросящий дождь сменился солнечными лучами, которые через силу пробивались сквозь густые тучи, захватившие город на все те дни, что Тернеры и Хоггарды гостили здесь. Диана и Тиф синхронно посмотрели на небо. И так же синхронно улыбнулись.

– Простил… – шепчет Ди, стирая слезу, одиноко скатывающуюся по щеке.

– Простил… – вторит ей Тиффани, и в самой отдаленной части ее души, наконец, наступает такой долгожданный покой.