Текст книги "Медицинская шарага (СИ)"

Автор книги: Vlad Holle

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Пошли титры.

Достал из тумбочки коробку из-под конфет. Флаеры, билеты со дня премьер, фотографии с выпускного вечера. В тот вечер было прохладно, половина выпускников уехала после полуночи. Нечего было делать на этом банкете. Поели, попили (алкоголя не было), выпили из фляжек за углом заведения, потанцевали. Все. Вот он, выпускной мечты, бля. Хотя, чего можно было еще ожидать. Больше десяти косарей никто не хотел сдавать, алкоголь тоже вычеркнули из списка. Я не пил бы в любом случае, соображения. Но посмотреть, как кто-то умудряется надраться в хлам, было бы интересно. Лучше быть зрителем, чем участником, говорит мама.

Может, я просто не успел привыкнуть к другим людям? В школе ведь было то же самое, ходил себе один, пока не почувствовал себя в своей среде.

Позвонили в дверь. Режущий уши, соловьиный крик заставил вскочить с кровати и побежать к двери.

Глава 5

Жаль, что столовая работает только до четырех часов, думал Женя, выходя из магазина, так бы поел нормально. Уставший, но нужно идти на генетику. Отработок накопилось, хоть всю неделю отрабатывай. Только сейчас кости верхних конечностей отработал.

Холодно, скоро зима.

Женя заметил Полину и Павла, чей разговор, по-видимому, не сулил ничего хорошего.

– С каких это пор я твоя девушка?! – воскликнула староста.

Все, считая Женю, думали, что Полина встречалась с этим раздолбаем. Этот Павел терся только рядом с ней, выделывался, не подпускал никого из парней к старосте. С одногруппницами он разговаривал только первую неделю – узнавал, с кем тут может перепасть, кто пришел в колледж свободной, без парня. Таких было мало. Повезло, Полина была одной из таких. И этим Павел воспользовался не так давно.

Начинался октябрь, осенний призыв. Никто из группы не собирался идти в армию, – все равно военнообязанные, так что незачем торопиться, лучше отучиться, чтобы представлять из себя хоть что-то среди сброда. Павел не от мира сего, поэтому заявил, что уходит служить. Некоторые говорили, что будут скучать, но такого самовлюбленного мудака легко обмануть. И вот, когда пришла повестка, Павел полностью забил на учебу. Еще пара недель, и он уедет. Он не стал зря тратить время и тусовался с друзьями. В одну такую тусовку была приглашена староста.

Все изрядно напились, накатили с размахом. В самый разгар вечеринки Павел сказал, чтобы его постригли под ноль. Никто из его братьев по разуму не имел навыков парикмахера, поэтому убрали волосы бритвой. Пока у Павла были волосы, он хоть как-то походил на человека, а побрившись, – превратился в гуманоида.

Проводы продолжались, и многие не были в состоянии ходить, все давно накурились, напились и вырубились. Однако Павлу этого было мало, – мало было нажраться напоследок, хотелось такого, чтоб другие рекруты, такие же молодые, никому не нужные, завидовали ему. Ну да, конечно, какой еще может найтись повод лишиться девственности, как ни уход с гражданки на год.

Павел пошел со старостой в соседнюю комнату, там находилась спальня. Напоить-то напоил, но интоксикацию в организме никто не отменял, да и менструальный период тоже – засунул руку в штаны, вытащил, а пальцы все в крови.

Облажался Павлик, будет теперь в казарме рассказывать, как одногруппница чуть не наблевала на его достоинство и не запачкала кровать кровью.

Женя же в тот момент сидел дома, рисовал арты к крестовым походам и попивал чай. Иногда приходили сообщения в общую беседу группы «Леч Д», там-то он и увидел фотографии лысого Павла со старостой. Юноше совсем не хотелось думать об этом, но он думал. Таких людей, как Павел, не исправит армия. Найдет там быдло и будет ему носки стирать, да ноги разминать, чтоб защищал от других. Но Полина... как там она? Она пойдет домой или останется там? А если останется?..

Что бы там ни произошло, сейчас Женя, стоя около магазина, понимал, что он должен вмешаться.

– А че? – не понимал Павел. – Я думал, мы вместе. Иначе зачем я тебя звал на свои проводы?

– Ты напоил меня! Ты... сволочь, гад! Знать тебя больше не хочу. Уйди от меня!

Павел схватил Полину. Она вскликнула от неожиданности. Непонятно, что Павел хотел сделать, или прижаться губами к лицу девушки, или взять ее так, чтоб она не помешала ему помять ее грудь. Полина не хотела ничего знать, инстинктивно она вмазала сильную пощечину и отстранилась от Павла.

– Блядь, – прорычал Павел и подскочил к Полине, схватил ее и присосал своими губами.

– Уйди от меня! Отвали! – отталкивала Полина Павла.

Женя протаранил Павла плечом, и тот упал на асфальт.  На какое-то мгновение троица стояла неподвижно, никто не ожидал от Жени подобного, его вообще никто не ожидал увидеть здесь! Сам же парень почувствовал, как мышцы наполняются тонусом, костяшки ноют, желая сломать нос лысому петуху.

– Инвалид херов! – завопил Павел и накинулся на Женю.

Парни упали в лужу, покрытую тонким слоем льда, проломили и дрались, вертелись, как свиньи в грязи.

Женя старался избегать ударов в лицо. Тело еще ладно, он ходит в спорт зал и выдержать удары Павла в состоянии. В один момент Женя освободил одну ногу и ударил коленном в бок, кажется в поджелудочную железу (в печень удар невозможен). Павел сполз с Жени, но черт, удар произведен больной ногой. Ногу будто царапала сотня когтей хищника, снова пропала возможность ею двигать. Только не сейчас, нет!

Галя сидит напротив Левы. Ее одногруппник опять не готов к паре. Лев переписывал таблицу об открытиях в генетике. Ленивый, конечно, но со временем образумится, думала Галя. Она чувствовала себя, как какая-то мама, чей сын делает все в последний момент, а она ему помогает. И такое чувство возникало множество раз. Хотя, это было забавно, ей нравилось.

– Ву-у-ух, мля, – вздохнул Лев, захлопнув тетрадь. – Наконец-то написал!

– Это только таблица, – ласково сказала Галя, – а еще лекции есть. Если не ошибаюсь, у тебя отсутствую все, кроме первой, и то она не до конца дописана.

– На фиг. Успею еще.

– Уверен? У тебя чуть меньше двух месяцев есть, чтобы пойти на практику без долгов.

– Справлюсь, – махнул Лева. – Не веришь, что ль?

– Нет, – усмехнулась Галя.  Девушка забрала свою тетрадь и спросила: – А где та девочка, с которой ты сидел рядом последние две недели? Не из-за нее ли у тебя такая кислая мина?

Лева посмотрел на Галю, мол, и зачем ты это спрашиваешь?

Когда Лев только начинал ходить в колледж, он первым делом смотрел на девушек, с которыми учился. Поиски продолжались больше месяца, пока очередное его опоздание на пару не усадило его рядом с девушкой из другой группы. ФД, кажется. Лев, как обычно, ничего не писал – спрятался за спиной сидящего впереди пацана и делал короткие очерки по лекции. Он бы писал, но руки ныли, – ожидаемый результат при ходьбе в качалку.

Во время перемены Лев спросил тетрадь у девушки, не отказала. И тут парень подумал, симпатичная лицом, может, в лишний раз не помешает с кем-нибудь повстречаться? Так он и сделал...

– Ага, – огрызнулся Лев, – будто мне больше не из-за чего сидеть таким.

– Не злись, – ласково произнесла Галя, – забей на это.

Лев старался забить, думал об этом множество раз.

Но как это сделать, если встречи с Яной (так звали ту девушку из ФД), были единственным светлым пятном с того момента, как он поступил в колледж. Новые друзья – это хорошо, но не с ними же создавать отношения. Учеба была кромешной тьмой, сплошь одни долги. Поэтому Лев дорожил каждым мгновением, каждым случайным поцелуем с Яной (это в первое время), каждым словом, в котором было заложено столько чувств, сколько близкие не замечали в нем.

Как оказалось, парень зря бросался своей любовью. А может просто поспешил.

Однажды Лев пригласил Яну к себе домой. Родители постоянно отсутствовали, приходили под вечер после работы. Лев же привел девушку после пар.

Они отобедали, выпили по бокалу белого вина, которое родители хотели открыть под Новый год. Дальше смотрели телевизор, показывали «Достучаться до небес».

– Что бы ты сделал, – начала тогда Яна, – если бы узнал, что тебе осталось жить несколько дней?

– Много чего, – промолвил Лева, так как не хотел говорить прямо в ухо своей девушки (они лежали на диване – Яна впереди, Лев позади).

– Например.

Лев замешкался.

– Так не вспомнишь, – сказал он. – Но я знаю, что большую часть своего оставшегося времени провел бы рядом с тобой.

– Правда? – спросила Яна так наивно, как ребенок мог бы рассчитывать на дополнительный подарок в свой праздник.

– Отвечаю, – улыбнулся Лева.

Яна повернулась к нему лицом. Фильм все равно подходил к концу – Мартин и Руди добрались до моря.

Молодые молчали, смотрели друг на друга. Яна первая сделала шаг, – поцеловала Льва. Поцелуи были такие детские, что студенты не могли не улыбаться. Яна обняла шею Левы и прижалась к нему. Лев чувствовал сердцебиение своей возлюбленной, оно было быстрое, пылающее, вот-вот выскочит из груди.

Лев взял ее за грудь. Зря, поспешил.

– Нет, – сказала Яна, продолжая давать мять свою маленькую грудь. – Постой, Лева.

– Я люблю тебя, – только и сказал Лев. – Люблю, Яна.

– Отпусти, перестань...

– Тебе же нравится.

– Нет, нет, Лева... Все отстань!

Яна упала с дивана, иначе она бы не освободилась. Посмотрев на Леву, она брезгливо ответила:

– Прикройся чем-нибудь. – Когда Лев послушал ее, она продолжила: – Лева, я... я понимаю, что мы с тобой... ох-х...

– Извини, Яньчик, прости.

– Нет, повремени с извинениями.

Лев молчал, ему не нравилось, как Яна сменила свой нежный голос на твердый.

– То, что ты сейчас делал, – Яна начинала краснеть, – это было... приятно. Но мне кажется, что нам стоит с этим притормозить.

– Да, наверное, – кивнул Лев.

– Нет, ты не понимаешь. Я имею в виду наши отношения. Нам надо... п-притормозить с ними. Сделать перерыв, понимаешь?

Рискованный ход, который не сулит за собой ничего хорошего, особенно, когда это говорит девушка.

Лев не мог подобрать слов, что ответить. Сказать «да», и возможно, он снова останется один, или же заявить, что не нужны никакие перерывы, они любят друг друга, он любит ее. Яна не ожидала услышать ответа от Льва, застегнув пуговицы на рубашке, она пошла в прихожею.

– Постой, – сказал Лева, когда она надевала кеды. Она посмотрела на него жалким взглядом. – Я хочу... чтобы мы ни при каких обстоятельствах не забывали друг о друге во время этого перерыва.

По взгляду Яны Лев не понимал, что где-то там внутри, она уже приняла решение. Она забудет о нем, и дело с концом...

– Слушай, – Галя приблизилась к Леве так, чтобы никто больше не слышал, – я, конечно, понимаю, что быть брошенным – это ужасно. Однако, знаешь, кому еще хуже?

– Кому? – спросил Лев.

– Тем, кто и по сей день одинок и живет без любви другого человека.

– О себе толкуешь?

– Я промолчу начет этого. Будет лучше, если ты не узнаешь точного ответа.

Лев кивнул, сжав губы. Как бы больно не было минуту назад, сейчас ему стало легче. У него есть поддержка, и поэтому он не считал себя одиноким.

– Сучара, – прорычал Павел и набросился на Женю.

Павел схватил Женю за уши и начал знакомить голову противника с асфальтом.

Женя пытался отцепиться. Уши горят и шумят. Если бы Женя не держался за руки Павла, то затылок уже был в крови, а так – обычные синяки. Надо было дать отпор, Павел не остановится, будет добивать, пока враг не потеряет сознание. Нужно сопротивляться, нет времени ждать, пока у этого лысого урода закончатся силы.

– Мало тебе?! – орал и плевался Павел. – На!.. А-а-а!.. На-а-а!..

Руки соскользнули, и Жене был нанесен нормальный удар по затылку о землю. На какую-ту секунду он потерял зрение, в глазах пелена, яркие точки и огни.

– Остановись! – кричала Полина. – Отвали от него!

Павел не слушал, а Жене вовсе казалось, будто староста где-то за сотню метров выкрикивает эти слова, видит только, как Павел, сжав зубы, бьет его голову. Совсем нет сил. Откуда такая жестокость в этом уроде?

– Дерись же! – прокричала Полина.

Женя попробовал ударить Павла по лицу, но почувствовал, как колени врага прессуют запястья. Нога все еще не прошла, а вторая разрезает воздух. Проигрыш близко.

Я не люблю есть в столовых, со школы не любил. Вот теперь расплачиваюсь за это – закупаюсь в магазине вишневой газировкой и булкой. Классный ужин!

Живот урчал все практическое занятие, наконец-то поем, а там одна пара по генетике, и домой, к нормальной еде.

Заплатил, отхлебнул немного вишневого питья и пошел на улицу.

Вот так представление!

Во рту ощущался сладковатый вкус крови, тело все размякло. Сознанием Женя не сдавался, но мысленно Павла не победить, он еще не устал. Как же стыдно, и не перед старостой, ради которой он и ввязался в это, а перед собой. На словах-то каждый горазд, но на деле еще нужно оправдать свои возможности.

– Пусти, – хрипел Женя. – Я с-сдаюсь... Отпусти.

– Че бубнишь? – Павел наклонился головой. – Че, все, слился?.. Вот и лежи теп...

Женя ударил лбом Павла по носу. У того брызнула кровь. Думал, что выбил весь дух, но ошибся. Женя не считал, что поступил нечестно. Он не был сторонником правил в драках, поэтому был готов хитрить. Только так и дрался, только так и мог выйти победителем в драке против Павла.

Павел свалился набок. Почувствовав, как горячая кровь течет по рукам, Женя нанес еще серию ударов по лицу Павла. Крови не было, только маленькие ссадины.

Павел сопротивлялся, колотил по груди, пытался найти слабое место. Женя видел, что Павел не сдастся, а силы начинали исчезать. Надо бить сильно и метко в одно место, чтобы бой закончился.

Когда Павел приготовился сделать новый удар, Женя хлопнул по ушам ладонями, ударил лбом по кровавому носу и, словно держа в руке нож, ударил в печень. Павел скукожился в позу эмбриона, в которую человек складывается, когда болит живот.

Женя поднялся на ноги.

– Сам лежи, – через боль произнес Женя.

Парень провел по затылку, крови нет, но голова дико болит.

– Женя, – подошла Полина. – Боже, у тебя кровь.

– Где? – не понял Женя. Он не видел, что его лоб покрыт кровью проигравшего. Проведя рукой, он увидел густую кровь, она переливалась в свете уличного фонаря. Темная, словно из вены, вишневого цвета.

– На вот, протри, – Полина достала влажную салфетку и протянула Жене.

Когда Женя протер лоб, остались только розоватые разводы по краям.

Тут Павел поднялся на колени. Кровь шла носом, капала на куртку.

– Думал, победил? – рычал Павел. – Сюда иди, я те ща всю морду расквашу! Давай, черт очкастый!

– Угомонись, – промолвил Женя.

– Не, – огрызся Павел. – Я пойду в армейку только тогда, когда закончу с тобой. А как вернусь на гражданку, еще раз поучу уму-разуму.

Павел побежал на Женю. Один удар, и то по воздуху. Женя увернулся от кулака, снова ударил по ушам. Избитый Павел схватился за уши, скулил. Не угомонится, пока не втащить хорошенько.

Женя охватил его лысую, мерзкую на ощупь голову, и огрел о колено здоровой ноги.

Павел упал в лужу.

Хороший удар. Жаль, я не воспользовался таким приемом в свое время.

Павел перевернулся на живот, выполз из лужи, помогая себе ногами. Поднялся.

– Я вернусь, – угрожал Павел, – и изобью тебя так, что мамка твоя не узнает!

Очень надеюсь, что ты сам вернешься таким, что твоя мать тебя не узнает. А лучше не возвращайся совсем, забудь об этом месте, где тебя не будут ждать.

– Буду ждать с нетерпением! – отозвался Женя. Сам того не замечая, он держал старосту за руку.

– А ты, – продолжал Павел, обращаясь к Полине, – иди, знаешь, куда...

Только попробуй сказать, Женя прямо сейчас устроит тебе реванш.

– Идите все к херам, суки! – Павел заплакал, толи от боли на лице, толи потому, что его опустили на землю.

Я следил за всем этим, видел, как Женя нокаутировал Павла, ударил коленом о лицо. Помощи от меня было никакой, стоял и наблюдал, как один одногруппник избивает второго, а потом наоборот. А виновница стоит и кричит что-то не связанное вместо того, чтобы позвать на помощь. Я понимал Женю, видел на парах, как он пристраивался к Полине, или просто шел рядом и «по случайности» решал поговорить. Влюблен парень, что поделать. Со вторым, этим полудурком Павлом, давно нужно было провести беседу на кулаках.

Павел поплелся к остановке.

– Ты как? – взволнованно произнесла Полина.

– Сойдет, – ответил Женя. – Идти могу.

– Но не на генетику. Идем, тебя нужно отвести домой. Ты далеко живешь?

– Достаточно, – улыбнулся Женя. – Хочешь проводить меня?

– Хотя бы довести до остановки.

– Пошли пешком.

Полина удивилась. Побитый парень предлагает идти пешком, когда сам едва стоит на ногах, чего еще ожидать?

– Э-э-э... давай.

По крайней мере Женя не будет отрабатывать генетику один.

Одногруппники пошли вниз по дороге, которая вела к улице Пирогова, 6, а оттуда на залив, где находился театр, похожий на базу повстанцев из «Звездных войн».

Я дождался, пока они уйдут на достаточно расстояние, и пошел на пару.

Вдали шли силуэты студентов, кто-то, кажется Полина, разразилась смехом. Я смотрел им вслед, ощущал что-то среднее между отвращением к возлюбленным и восхищением, что у парня, с которым я учусь, появились шансы обзавестись отношениями. Приятно, наверно, быть с той, кто будет сидеть с тобой на парах, позволит на себя облокотиться, если покемарить захочется; провести время, страдая херней, рядом с любимым человеком. Женя заслуживает этого, он хороший человек.

Однако насчет старосты я не был уверен.

Да, внешность у нее, что надо – грудь, зад – все выглядит неплохо. Но, черт, сколько времени пройдет, сколько Полина высосет крови прежде, чем дать близости зеленый свет? Даст ли вообще? Павел попытал счастье, позвав на свои проводы. Об этом никто не знает, кроме Васи и Павла. Сам я услышал об этом тогда, когда они, подняв руки, начали «молить» меня о помощи во время теста. Если бы я стоял, они бы упали на колени. Как я слышал от Павла, когда они вместе с Васей брали меня курить за угол колледжа (сам я не курил, хотел посмотреть, как другие губят свои легкие), Полина довольно-таки самостоятельная личность, которая много думает, завышает планку, которую она не осилит. Независимая девчонка, чьи родители купили квартиру в Чебоксарах, пока сами живут в соседней республике.

Смотря на них, Женю и Полину, хочу верить в хорошее, но брезгаю. Они не идеал моих отношений, и близко не стоят рядом.

Не только Женя, Павел и Полина не пришли на генетику. В аудитории около десяти-одиннадцати человек. Скоро домой, лекция по геномным мутациям почти дописана.

«Возраст матери влияет на появление синдрома Дауна.

20-24: 1:1562

25-35: 1:1000

35: 1:378

35-39: 1:214

40: 1:106

Больше 40: 1:19»

Рядом сидит Лева, тычет пальцем по экрану телефона. Жаль его, расстался с девушкой, которая отшила его так называемым перерывом в отношениях. Как ты себя чувствуешь, сосед по парте, ведь не болтаем почти никогда. Не унывай – рядом же Галя сидит. Я не испытывал чувств к этой девушке. Хотел бы, будь я старше на пару лет. Меня всегда привлекали девушки, которые старше меня на месяцы или пару лет. Все такие необъятные, невинные. Я считал себя порядочным человеком, но даже у меня бывают заскоки, когда хочется подумать о девушках. И когда я думал, то воспринимал противоположный пол, как недостающий элемент, который нужен для полного выполнения потребности. Онанисты могут не согласиться, мол, и без них можно обойтись. Так-то да, но, кто о тебе позаботится, когда станешь стариком? Отсечешь руку и скажешь ей ходить туда-сюда, принеси-подай? Не думаю.

Столько девушек в меде, а ни одна не привлекает своей душой. Привлекает, как элемент, и не более.

У самого душа попорчена, а сознание покрыто грязью, на что я могу рассчитывать-то?

Это был минус, который знал только я. Рассказать об этом страшно, хоть мне это и необходимо, – высказаться. Не так давно я ощутил любовь, но то, что я почувствовал после... это больно вспоминать, в сердце щемит, словно установили тески.

Я хочу снова любить, не хочу быть одиноким. Я так люблю тот образ, в который влюбился в школе, он не выходит из головы. Такая красивая. В медицинском таких нет. Все – так себе. Формами – прежде чем говорить мне, чтобы вас добиться, я должен качаться, сначала сами сделайте жопу, как кокосовый орех.

– И сколько будет новеньких? – спросила Даша.

Я навострил уши.

– Кажется, двое, – ответила Кристина. Брюнетка с большими глазами, миниатюрным носом, длинными волосами. Она, как и большинство студентов шараги, умела говорить на родном языке, чувашском. Я же знал на трояк, и в дипломе по окончанию девяти классов тоже стоит трояк. – Вӗсем учились авал "Леч Д".

– Это-то понятно. Думаешь, нормальные парни будут?

– А чего это меня должно это интересовать? У меня свой есть, и сам в скором времени вернется.

– Я ничего не говорю. Мой ведь тоже вернется через пару недель.

Однажды я ездил с этими девчонками в транспорте, – Кристине нужно было по делам семейным, а Даша так, за компанию отправилась. Ехали, спрашивали друг у друга, откуда, где, чем интересуемся. Интересные девушки, в общем и целом. Правда, я был не многословен в тот период времени – рассказал о себе пару предложений и заткнулся до конца совместной поездки к заливу, – именно там и расходились маршруты многих студентов.

– ... В последнее время, – говорила учительница, Людмила Николаевна, – родителям дается выбор – когда они узнают, что их ребенок при рождении будет иметь патологии, они могут отказаться от него, а именно сделать аборт. На акушерстве вы будете рассматривать эту тему. А что означает слово «аборт»?.. Проверить вас хочу. Ну?.. Вспомните латынь. Abortus, как переводится дословно.

– Выкидыш? – промолвила Галя.

– Верно. Так, немного отвлеклись, а вам, наверное, домой уже хочется. Давайте напишем еще пару предложений. И так...

Аборт – страшная вещь, а его количество переваливает за 700 штук в год. Я до сих пор ума не прикладываю, как так можно. Я еще мог понять людей, у которых должен родиться недоразвитый ребенок, тогда – да, лучше сразу, чтоб не мучился в этом мире. Но другие... Они просто не думают. Занимаются сексом в свое удовольствие, не замечая возможные последствия. Узнали, что ребенок будет, и хватаются за головы, бегут в больницу. Конечно, своя жизнь еще не прожита нормально, не весь сок выжат, а будущий ребенок, – а какое дело до него, у него ж сознания нет совсем! А у них будто было, раз уж спали без всякой защиты. Естественно, ведь все взрослые люди, образованные, сделали свое дело, а кого там будут удалять из матки – плевать, не играет роли. Так и считают, так как жизни вроде и нет.

Идея.

– Можно выйти?! – спрашиваю.

Людмила Николаевна одобрительно кивает и продолжает диктовать лекцию.

Мужской туалет в колледже был один, на первом этаже. На втором и третьем – женские, откуда шел слабый шлейф протухшего мяса.

Забежал в уборную. Я ни разу не пользовался диктофоном. Михаил Ефремов, психолог, говорил, что, высказывая свои мысли на диктофон, я буду ощущать легкость на душе. Однако я предпочитал копить все в себе, срываться дома, пока никого нет. Сейчас же я не мог не воспользоваться этим, если не сейчас, – то все выветрится из головы. Как однажды было, знал, что хотел написать, а как решился, – забыл.

Как там Ефремов говорил, нужно обращаться к ней?..

– Э, хм... кхм-кхм... уф-ф... Ладно, погнали. О. М., это моя п-первая запись, и это идея для рассказа. Нет... э-э-э... миниатюры. Да, миниатюры. Короче, рассказ называется... «Abortus» – это означает «выкидыш». Страшно, да. И странно, о чем я могу писать, имея за спиной такое название?.. Сейчас, секунду... История будет вестись от лица младенца, который находится в матери. Это... ненормально, кажется. Он же не имеет сознания, и десяти недель от зачатия ему нет!.. Так, так... Ладно, буду упираться на то, что это художественный текст, а там все можно. Миниатюра будет... нравоучением, чем-то средним между фантастикой и моралью. Надеюсь, О., ты, если бы была рядом, то оценила бы идею, а позже и сам текст. Конец записи.

На душе не полегчало, зато в голове место освободилось, что уже хорошо.

Женя с Полиной шли вниз, к заливу.

Из-за дамбы, которая была построена по ходу строительства моста, не давала Волге вливаться в залив. Вода отходила от берегов, и люди могли спускаться вниз, походить по берегу, заросшему травой. Так сделали и студенты.

На улице все еще темно, но вот-вот включат свет.

– Точно все хорошо? – волновалась Полина.

– Да, – ответил Женя. – Но давай-ка спустимся вниз, давно хотел так вот, вдоль берега пройтись.

– А твоя нога? Она же не отнимется у тебя?

– Если честно, я сам не знаю, когда это может произойти.

– Из-за чего это?

– Раньше я ходил на футбол, и играл хорошо. Однако на одном матче между школами мне так зарядили по ноге, что я упал и не мог встать. Как оказалось, перелом. И вот отправили меня в Питер лечиться. Там мне заменили кость, а позже я начал укреплять ногу – бегал с помощью всяких механизмов, ходил, хромал, конечно, но сейчас более нормально. Вот такая история. Шел к успеху и пал на ровном месте.

– Не говори-ка ерунды. Я вообще футбол не смотрю, не интересно, а вот медик, – это я понимаю.

– А почему ты пошла в мед, напомни.

– Я и не говорила. Просто я считаю, что это благородно – помогать людям. Я хотела учиться на адвоката, но знаний не хватило. Вот и пошла в другую отрасль, где можно также помочь людям.

– Уверен, из тебя бы получился хороший адвокат, – улыбнулся Женя.

– Danke.

– А?

– Я учила в школе немецкий.

– Я думал, с немецким завязали еще наши родители.

– Как видишь, нет. Нас вообще в классе, у меня дома, было только два человека. Школа у нас была так себе, и продолжать обучение захотела только я и еще одна девочка.

Студенты спустились вниз, к берегу. Вода отступает, то наступает, переливается в оранжевом свете только что включившихся фонарей.

– Погоди, – сказал Женя, усаживаясь на землю. – Нога снова заныла.

– Подождем.

– Неудобно как-то перед тобой.

– Почему? – удивилась Полина, посчитав это милым.

– Ну, я тут с больной ногой, а ты не можешь отправиться домой.

– А, хочешь, чтобы я оставила тебя? Мне не трудно.

– Нет-нет, останься!

– Ха-ха-ха! Я не оставлю тебя. Ты же мой... защитник как никак.

– Который победил хитростью.

– Лучше так, чем быть побитым в честной драке. – Полина замолчала.

Какое-то время они сидели на берегу, смотрели на воду, мутное отражение фонарей.

– За меня еще никто не заступался, – прервала тишину девушка.

– Ну, тут надо было вмешаться. Я же... – Женя замолчал, чуть с языка не сорвалось признание.

– Что  – я же? – глаза старосты засверкали, она начинала догадываться.

– Я... это... – Женя набрал побольше воздуха и произнес: – Ты мне нравишься, Полин. И мне кажется, что я... влюбился в тебя.

Полина подняла брови, губы поднялись в изумительной улыбке.

– И как давно? – спросила она.

– С первого сентября, как встретился с тобой.

– Ха! Помню, у тебя был очень растерянный вид. Но это ерунда, Жень, мы ведь рядом.

Женя взглянул на Полину, она говорила так искренне, так добро, что сердце, которое минуту назад заливалось кровью от признания, вдруг разогрелось на всю грудь. Неужели у Полины тоже есть взаимность? А может, она просто не хочет обижать своего защитника?

– Ты говоришь это из жалости ко мне? – спросил он.

– Нет, конечно же искренне! Я и сама иногда думала, почему хожу с Павлом, а не с тобой.

– А хотела бы? Ну, то есть рядом со мной ходить?

– Да. – Полина приблизилась к Жене и чмокнула его в щеку.

Женя ощутил, как нога проходит, и он мог бы приблизиться к Полине сам. Приблизился и поцеловал. И целовал долго, пока на голову не упал первый снег.

– Ожидаемо, – сказал Лев, смотря на пурпурное небо, с которого падали белые хлопья.

Галя и Лев шли вместе, им было по пути. После пары Лев сказал:

– Айда, провожу до остановки, что ли.

Галя не отказалась, тем более, что Льву нужна поддержка, и она могла ее дать.

– Это еще ерунда, – сказала Галя. – Этот снег растает к утру или к середине нового дня.

– Это-то понятно, но зима!.. Все, осень кончилась!

– Довольно радостное выражение лица, – заметила Галя. – Ты вообще не боишься холодов?

– Я ж вначале зимы родился, ты чего?

– Тогда понято, – улыбнулась Галя.

Они прошли через перекресток, остановились около остановки.

– Стоять не обязательно, Лев, – сказала Галя.

– Да ладно, фигня, – усмехнулся Лев. Его глаза светились, скрывали тоску по Яне.

Галя заметила свою маршрутку, которая остановилась на светофоре. Помахала рукой.

– Точно все хорошо? – спросила она.

– Точно-точно, не волнуйся за меня.

– Я и не волнуюсь. Просто, если вдруг нужна будет компания, всегда знай, что у тебя есть я и Женя, ну и Алена в придачу.

– На гулянку зовешь?

– Может быть, – Галя помахала рукой водителю маршрутки. Она была одной ногой в салоне, когда заявила: – А может пошвыряться камнями в окно твоей бывшей!

– Чего?!

Но Лев не получил ответа – Галя уехала домой.

Галя расплатилась за проезд и села в конец салона. Людей в такое время всегда было много в транспорте, и повезет, если найдется свободное место.

До самого дома у нее возникало щекочущее чувство в животе и теплота в области сердца. Она не испытывала такого уже долгое время, и так сильно, как сейчас. Лев не показывает своих чувств, печали, не хочет, чтобы этого видели другие. Зачем так вести себя? Это же не поможет ему, он не показывает этого, но ему нужна поддержка.

Думая о Леве, она спрашивала себя, не испытывает ли сама каких-то чувств, которые недавно испытал ее друг к Яне? Девушка понимала, что это будет неправильно – ему ведь до сих пор семнадцать, а ей скоро исполнится двадцать три. Слишком большой промежуток в возрасте. Все было бы проще, если бы Лев и она поменялись возрастами.

Солнце разберется с выпавшим снегом, я знал это потому, что не впервой наблюдаю за погодой. Долгое время октябрь был дождливым, надеюсь, зима будет благосклонна к городу и обойдет его стороной своими морозами. Но я не был готов прощаться с осенью, слишком неожиданно она покинула нас.

Я хотел, как можно скорее оказаться дома, ноги начинают мерзнуть, а по цепочке – идти сопли. Зубы стучат под натиском холодного ветра, даже через наушники слышу этот щелкающий звук.

Музыка не играла в наушниках, просто засунул их в уши, чтоб какой-то человек не подошел попросить мелочи на проезд. Лучше бы подошел такой человек, а не Вася.

Желчь подступила к горлу, неприятно жгла изнутри.

И почему мне никто не надавал по шапке, когда я втянулся в компанию Васи и Павла. Как вообще так получилось, не понимаю! Сидишь себе такой за партой, слушаешь музыку и тут ты уже за углом – пассивно куришь сигареты.

Я тратил время впустую, от них ничего не наберешься, узнаешь только, как Павел со старостой пытался перепихнуться, и все. И еще дюжина таких историй от Васи. Понятно, что у тебя девушка, но хватит мне говорить о ней. Я ее не знаю, а она уже меня раздражает, – как с таким вообще можно встречаться, с таким жироподобным существом? Это ж насколько надо быть отчаянной, чтобы повестись на это обросшее маленькими волосками лицо. Вася говорил, что намерен жениться на ней после второго курса, и тут я понял, что пора покидать эту компанию, а также оградить себя от подобных индивидов. После второго курса... а что не после первого, а потом и детишки пойдут, да без патологий! Дерзай прям сейчас, разрушь свою жизнь своей безответственностью и слепой любовью в доступную девку!