Текст книги "Медицинская шарага (СИ)"
Автор книги: Vlad Holle
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)
Коля, Женя, Родион и Лев запрыгнули в машину первого. Остальные – Андрей и три человека с параллельных групп, – шли пешком в сторону залива, а так как раз спуск к полю.
***
Я думал, что никто не захочет смотреть на бой. Однако пришли девушки из всех трех групп – «Леч Д», «ФЕ» и «ФД». Среди моих были Галя, Алена, Маша, Валя, Ульяна и Даша с Кристиной. Из других групп я знал только Яну, вернее знал ее в лицо и по имени. Остальные... а они тут чего забыли? Я насчитал девушек двенадцать с обеих групп. Какая большая группа поддержки!
Стоя на склоне, заросшего свежей зеленой травой, меня начало мутить. Не потому что высоки и можно было кубарем полететь вниз, а потому что друзья Павла еще не пришли. Парни, новоиспеченные бойцы, стояли около посреди трассы, где проезжают мотоциклисты. Мотодром был представлял собой несколько дорожек для соревнований. В самом центре поля стояли стены, заросшие кустами и деревьями. На самих стенах были нарисованы граффити. В нескольких местах, почти в самом конце трека имелись бугры – высокие и не очень. Я не знаю, когда это место стало просто полем, но когда-то здесь собирались люди. Они приезжали сюда, соревновались. У тех, чьи сбережения не позволяли приобрести мотоцикл, приносили маленькие машинки на радиоуправлении, и тоже устраивали гонки. Мотодром можно было увидеть с моста, который соединял СЗР с Центром, с «Каскада» и нескольких жилых домов, которые возвышались на холмах. За нами точно кто-то наблюдал. Я заметил один темный силуэт в окне третьего этажа многоэтажного дома. Затем еще в нескольких окнах появились худощавые силуэты людей.
Тучи нависли над городом. Холодный ветер предвещал такой же холодный дождь. По автостраде ехали машины с включенными фарами, по всему городу текли золотые огни, словно кровь по артериям. Каждый стремится куда-то доехать. Где-то пробка – тромб, дальше прохода нет.
– Ты не дерешься? – спросила Валя, чем меня очень напугала.
Я весь сжался, но потом успокоился.
– Нет, – ответил я.
И все – вопрос-ответ. Спросили, почему я стою здесь и отстали. Так и проходила большая часть «разговоров» с одногруппниками. Я не горел желанием разговаривать – другие, значит, тоже, будто больше не на что тратить драгоценное время, которое и так быстро пролетает. Только недавно мы стояли на Линейке, давали клятву на посвящении, а теперь стоим здесь – на мотодроме, которому подходила группа из пятнадцати человек.
– Кажется, дождь собирается, – сказала Ульяна, поднимая ладонь вверх.
Морось...
Зачем, думала Галя, вот, зачем ей нужно было приходить сюда? Она могла бы сидеть дома, но нет, – решила прийти и посмотреть, как ее друзей будут раскидывать направо и налево! Это же опасное дело, глупое...
– Вот же идиоты, – сказала Галя.
– Погоди, – успокаивала ее Алена. – Может, их гораздо больше, чем тех... с кем они там будут драться.
– С друзьями этого... как его... А, Павла!
Сердце ныло, Галя не могла смотреть на то, как юноши нервно топчутся на одном месте, скачут, чтобы разгореться. Лев машет палкой, будто посохом. Слышны усмешки Коли и Родиона. Сделали селфи.
– Девчонки, – обратился к одногруппницам Коля, – снимайте кто-нибудь драку. На старости лет буду смотреть на то, как ебальники портил вместе со своими друганами. Верно говорю, ребята?
– Ага! – поддержали его парни.
Вроде выглядят, как взрослые, а думают, жаждут драки, как маленькие дети. Галя хотела бы спуститься вниз, схватить Леву за руку и увести. Просто потому, что она не станет смотреть на него, если он не удержится на ногах. Снесут – и все, – молись, чтобы кто-нибудь был рядом из друзей.
– Я не хочу смотреть на все это, – промолвила Галя. – Давай уйдем отсюда, Ален.
Алена посмотрела на свою подругу стеклянными глазами, она видела страх, чего не замечала ранее. Они вместе пережили достаточно, но смотреть на избиение своих же друзей им не хотелось.
– Постой, – сказала Алена, когда Галя собиралась уходить. – Ради Левы. Пусть видит, что ты смотришь на него.
– И его это может защитить? – удивилась Галя. – Сомневаюсь.
– Но придаст сил.
Галя хотела уйти, но что, если Алена права. Лев всегда был уверенным, но при ней он был... другим. Он хотел меняться, в нем появлялись зачатки к знаниям, которые позже высыхали, как выдернутый сорняк.
Маленькие капельки дождь падают на линзы очков, стекают к краю и свисают, словно бусины. Женя снял очки. Пусть так, он видит, кто есть кто. Рядом стоял Лев, сжимающий ножку от гладильной доски.
– Спорим, – сжимая и разжимая толстые пальцы, сказал Родион, – что я первый троих уложу.
– Если уложу я, – сказал Коля, – ты три рюмки по 50 разом опрокинешь.
– Ну давай, давай, – усмехнулся Родион. – Эй, кто-нибудь, снимайте, как дядя Родя раскидает плохих мальчиков!
– Эй, Женек, – тыча локтем, сказал Коля, – пошли – у нас тут, похоже, переговоры.
Женя засуетился. С каждым шагом он становился ближе к сутулому юноши, одетому в спортивные трико, кеды и толстовку с цифрой «21» на груди. Остановившись на расстояние в четыре фута, Женя посмотрел на бойцов, стоящих за спиной главаря. Кто-то тушил бычок, двое прятали что-то за спинами, третий, тот, который длинный и приходил в шарагу, вертел складным ножом. Остальные стояли с каменными лицами, ждали.
– Деремся, пока все с одной стороны не попадают, или как? – спросил сутулый.
– А Павел бы дрался за вас? – вопросом на вопрос ответил Женя.
– Он наш друг, – уверенно заявил сутулый.
– У меня есть друзья, которые не будут драться. Мне вот интересно, Павел бы дрался за тебя? – Женя пристально смотрел на юношу, но тот только оскалил зубы. – И вообще, ради чего вы все деретесь? Павел получил свое, остальным получать побои не нужно.
Сутулый хохотнул.
– Испугался нас? – Сутулый повернулся к друзьям. – Эй, он, тот кто избил нашего братана Павла, боится нас! Че, очкастый, зассал перед толпой?
Женя был готов врезать по зубам сутулого, заставить проглотить осколки, чтобы потом сутулый подавился ими и двинул кони на месте. Коля подошел ближе к сутулому.
– Давай, хватит сиськи мять – ну, иди сюда.
Сутулый принял стойку бойца, скакал на своих двоих, представляя себя профессиональный боксером на ринге. Он колотил воздух резкими движениями своих худых ручонок, краснел, появлялась отдышка. Сейчас он уязвимее, думал Женя, потом до него будет не добраться.
– Будем биться стенка на стенку, – сказал Женя и пошел к друзьям.
Коля подскочил к нему, спросил:
– Они же не остановятся, если отпиздить этого петушару?
– Хрен его знает, – ответил Женя. – Вы знаете, что делать? – обратился он к парням, который стали в два ряда.
– Уж не сомневайся, – сказал Лев, сжимая палку. – Поучим их уважению.
Женя кивнул. Он не был уверен в победе, друзей Павла больше, они злее, агрессивнее, тупее. А у нас... что есть у нас, спрашивал себя Женя. Палка от гладильной доски, ржавый кран, мышцы Родиона. Все остальное подвергнется сегодня испытанию на прочность.
– Давай речь, Женек, – сказал Родион. – Я хочу воодушевиться на бой!
– Бейте их, – сказал Женя, чувствуя, как в горле застревает комок. – Как угодно, куда угодно. Для нас самое главное – это быть рядом друг с другом, прикрывать. Если вы увидите, что кого-то избивают, – бросьте все, помогите ему. У меня все.
– Не воодушевил, – усмехнулся Родион.
– Иди на хрен, – толкнул его Коля. – Ну что, насколько подпустим их?
– Нас-то больше, а вот у них, по ходу, некоторые из амрейки вернулись. Отпиздят всех. Может, на хуй это?
– Нам бы, главное, очкастого завалить.
– А как до него добраться-то? Глянь, как ликуют от его слов.
– Павел говорил, что у него нога больная. Ебанем по ней, а потом...
Женя сделал шаг вперед, крикнул:
– Ну, давайте, суки!
Рычание со стороны армии сутулого разнеслось по всему мотодрому.
Мне казалось, что я стаю слишком далеко, чтобы наблюдать за боем. Я видел, как одна вторая упырей бежит на Женю и остальных. Эта ревущая стенка, склеивающаяся в один большой комок, уже был в пяти метрах от моих одногруппников. И тут Женя прокричал:
– Ебашь!
Первый ряд, состоящий из Жени, Льва, Родиона и Коли пригнулся, давая заднему строю бросить камни прямо в лица противника.
Глухие удары об недозрелые умы отдались в ушах каждого. Лев смотрел исподлобья, как камни, размером с кулак, врезаются кому-то в нос, кому-то в глаз или в оскаленные зубы. Армия сутулого склеилась в один большой кулак, что и помешало им добраться до студентов. Те, кто не получили камнем по лицу, споткнулись об упавших, рухнули на землю, на которую активно падали холодные капли дождя.
Не нужно было слов, Лев, Женя, Коля и Родион оттолкнулись от земли словно бегуны, и набросились на первую волну.
Каждую секунду к телу Гали прикасался страх, он ходил рядом с ней под дождем, с любопытством поглядывал на бой и комментировал, говорил, что сейчас Леву повалит какой-нибудь парень, выбьет зубы, разбив костяшки в кровь, сломает нос, а по глазам будет бить до тех пор, пока из глазниц не потечет кровь. И каждое мгновение Галя держала себя на месте, чтобы не побежать к Леве.
Если надо будет, она сама всех раскидает, пусть только попробуют повалить леву и на этом не остановиться...
Лев не успевал сообразить, что происходит – он просто делал взмахи, чувствовал вибрацию от очередного удара по какому-то пацану, которого он больше не видел перед собой. С разворота Лев махнул ножкой доски, так изрядно погнулась и имела на конце свежие капельки крови. Лев оглянулся, он отошел от эпицентра боя, а вокруг него лежало три парня, которые держались за свои лица. Один из них хватался за глаз, другой полз по земле, искал зуб. Лев не успел заметить, как третий парень набросился на него со спины, вцепился в плечи и укусил за обнаженную шею.
Оба упали на мокрую землю. Лев почувствовал, как заныл живот, а грудь накрыла давящая боль. Но это еще что, вон, какая-то малолетка ему шею кусает. Лев кричал, пытался перевернуться, но враг был слишком тяжелой, да и не отцепился бы он так просто.
Наконец, Лев нашел в себе силы и перевернулся на бок, ударил локтем в туловище, надеясь, что попал в печень. Враг отцепился, судорожно хватал воздух, вытащив язык.
Галя завизжала, когда увидела, что Льва вытолкнули куда-то за пределы драки, его окружали трое юношей. Они напали одновременно, но Лев пригнулся, навалился на одного, а затем взмахнул палкой. Те двое, которые хотели наброситься, резко отшатнулись от Левы, прикрыли лица. Один заорал от боли и полностью упал на землю. Лев повернулся к врагу, которого повалил. Тот пытался вылезти из-под Левы, но тут же получил кулаком по зубам, а затем...
Вжух.
Парень заорал, хватаясь за рот. Его губы были разбиты, а изо рта потекла кровь. Лев поднялся и впал в ступор, глядя на сражение.
Галя хотела ему крикнуть, что на него нападают сзади, но опоздала. Она закричала. Алена схватила свою подругу, прижала к себе, спрятав лицо Гали. Пусть не смотрит, не надо ей этого видеть.
Лев взглянул на беззащитную крысу. Юноше было лет семнадцать, волосы покрыла грязь, одежда грязная. Льву так не хотелось этого делать, но тут он надавил коленом на грудную клетку противника и нанес несколько ударов кулаком. Он бил, не чувствуя боли, в сознании только адреналин, и он говорит – бить, бить со всей силы, бить так, будто эта сволочь была на пороге того, чтобы откусить сонную артерию.
И тут Лев почувствовал, как его толкнули к на землю. Парень вскочил, хотел прейти в атаке со своим верным «мечом». Но перед ним сидел другой парень, не настолько покалеченный, но уже выпустивший слез на целое ведро. Он заключил в объятия того юношу, которого избивал Лев.
– Че ж ты, сука, наделал? – сквозь слезы говорит парень. У него были черные короткие волосы и прыщавый лов.
Боль потекла по рукам, добралась до костяшек и там осела, грызла кости, кожу, которой теперь нет. Лев посмотрел на ладони. Все в липкой крови, кожа содрана с костяшек и немного с тыльной части ладоней.
– Сука! – закричал брюнет. Набросился на Леву.
Лев на автомате взмахнул «мечом», и вместе с упавшим парнем, из чьего носа брызнула алая кровь, отломилась большая часть ножки от гладильной доски.
Неужели это он все сделал? Избил четверых человек, и чуть не избил одного из них до смерти.
Я не мог наблюдать спокойно, какая-то часть меня говорила, что они не победят, их очень мало. Тут одного из Женькиной армии, парня из «ФЕ» ударили промеж ног. Он заныл, схватился за мошонку и рухнул на землю. А враг все не успокаивался, он, рыжеволосый дохляк, пинал пацана по спине в области почек, если получалось, то по затылку.
– Они же никого не оставят в живых, – ошарашено сказала Ульяна.
В сердце кололо от одной лишь мысли, что после праздников я приду на практику один. Я посмотрел на девушек. Они, будто находили под гипнозом, смотрели за дракой со слезливыми глазами. Кто-то не сдерживался – слезы стекали по щекам и растворялись на земле. Маша. Она первая, кто заплакала, когда увидела, что Колю повалили трое парней, предварительно ослепив его и огрев доской, которая раскололась после удара. Она так рыдала, хотела побежать к своему парню, но девочки держали ее, кричали ей, что ее и не заметят – повалят с кем-нибудь за компанию.
Так выглядит любовь, спрашивал я у себя, вот такая она, любовь? Мы любим, радуемся, когда человек, к которому мы испытываем самое сильное чувство из всех, сидит рядом и улыбается тебе. И когда один из вас подвергается угрозе, и неизвестно, что за собой повлечет это избиение, какие осложнения, последствия могут возникнуть после, второй чувствует страх, стремиться уберечь первого, если он это может. Да даже если не может, он все равно будет рядом, примет удар.
Не хочу, чтобы Маша стояла там. Я хочу, чтобы Коля, очнувшись, видел ее перед собой, а она улыбается и плачет от радости одновременно.
Я не стал медиком, но я же мог помочь Коле...
Женя отмахивался от двух врагов, они хотели помочь своему рыжему другу добить Колю, но тут вмешался он.
Бой расплодился по всему мотодрому. Каждый студент-медик брал на себя по три человека. Валил одного, добивал как попало, а потом принимался за другого, если его, конечно, не успевали застать врасплох ударом в спину. Стоило отделаться от одних, как из второй толпы, которая изначально осталась стоять на месте, выбегало еще несколько человек и начинался второй раунд.
Женя кидался землей, подбегал к одному из врагов и огревал голову краном. Принявшие, такие удары, падали навзничь. И так Женя положил троих, пока не столкнулся с двумя парнями, которые хотели избить Колю. Они напали одновременно. Женя взмахнул краном, но порезал только воздух. Один из противников выбил кран, ударил по челюсти, а второй пнул прямо в бедро травмированной ноги.
Коля и Родион держались вместе, пока в одного из них, а именно в Родю, не прилетел камень. Парню порвало губу, и он с рыком накинулся на двоих дохляков одновременно. Схватил одного за голову и стукнул о голову второго. Хотел вернуться к Коляну, но тут за ноги схватился еще один парень, а другой, ударив в кадык, повалил на землю.
Коля уже хотел побежать к нему как в глаза прилетела мокрая земля, а затем и без грязи в глазах потемнело. Остановился и почувствовал, как земля валится из-под ног. Коля хотел подняться, но тут же получил ногой по животу и длинной доской по затылку. Доска сломалась, а трое парней пинали Коляна. Одногруппник закрыл голову руками, сложился в позу эмбриона и остался лежать так.
– Маша, стой! – закричала Ульяна.
Я повернулся в сторону девочек, которые не успели остановить Машу, бегущую вниз по склону к Коле.
«Они же тебя зашибут, – думал я, сбегая вниз. – Остановись! Стой!»
Ноги едва касались земли, я мог полететь вниз, оттолкнувшись от земли и приземлиться только на поле. Кое-как я смог догнать Машу, схватил ее за руку.
– Пусти меня! – закричала она.
– Здесь жди, – огрызнулся я. – Вы что, вызвать полицию забыли?!
Маша ничего не ответила, только смотрела через меня, словно я стеклянный. Смотрит на Колю, заливается солеными слезами.
– Блять, – процедил сквозь зубы, смотря на поле, больше похожее на грязевую яму, где валялись и бегали свиньи, измазанные грязью и кровью, смешанной с юношескими слезами. – Вызывайте ментов, пусть все, на хрен, вызывают! Чтоб каждая мусорская тачка была здесь через несколько минут! – И я побежал дальше вниз, к мотодрому.
Голова болела в области затылка, разрасталась с каждой секундой. Коля уже не чувствовал спины, удары были, но они были сравнимы с хлопками при массаже спины. Уши режет свист ноги, которая ударяется концом в позвоночник или в почку. Коля пытается выиграть для себя одну секунду, всего мгновение, и этого будет достаточно для того, чтобы подняться и отбежать подальше. Но стоило Коле привстать, как он получил кроссовкой в нос. Пошла кровь.
Больше Коля хотел сейчас увидеть Машу, так как зрение медленно пропадало – появлялись мушки, огоньки, которые застилали собой небольшую щелочку между локтями, через которую было видно сражение. Родион отбился от тех парней, которые повалили его, но не мог найти силы встать. Он судорожно держался за горло и медленно полз куда-то в сторону.
– Родя! – кричал Коля.
И тут удары прекратились, один из дохляков упал на Колю и прокатился по земле.
Адреналин. Он течет по телу, заряжает мозг только одним – защитить одногруппников, поднять их на ноги, пока не приехала полиция.
Я толкнул одного из избивающих в спину, он полетел вперед, споткнулся о Колю и ударился о землю зубами. Другие два не успели понять, что произошло, и я напал на второго, поскольку третьего драчуна взял на себя Коля, ударивший противника в живот. Схватил его за олимпийку и потянул к себе, ударил прямо в челюсть, откуда вылетел резец.
Второй противник, которого я взял на себя, протаранил меня корпусом – снес с ног. Я проскользнул по мокрой земле, чувствуя холод всем телом. Видя, как на меня несется озлобленный дохляк, я вскочил на ноги и, скомкав комок грязи, бросил прямо в лицо противнику. Это не остановило парня, но уменьшило скорость, он чуть не поскользнулся на ровном месте. Я побежал. Но не на него, а от него.
Лев заметил, как его одногруппник, который предпочитал смотреть за стрелкой, сбежал по склону, помог Коле, но тут же побежал через все поле, куда глаза глядят, а именно в сторону стен. Он не мог допустить этого, побежал за человеком, которого считал своим другом и, наверное, за единственным, у кого была голова на плечах. Только сейчас Лев чувствовал, что не оно того не стоило.
Парень скрылся за стенами, а там скрылся в дебрях кустарников. Лев хотел перехватить его, сказать, чтобы он вернулся обратно, но тут увидел, что Женя лежит на земле. Тот сутулый, который приходил в колледж, пинал Женю, давил везде, куда только возможно было, в каждый незащищенный участок. Лев заметил кое-что еще – девчонки держали в руках телефоны, говорили в трубку.
– Андрюха! – крикнул через поле Лев одногруппнику, который только что ударил подошвой в лицо какого-то парня с пирсингом на носу и бровях. Андрей заметил Леву. – Быстро за ними! И время, ВРЕМЕНИ мало!
Пора уходить, сообразил Лев, и побежал. К Жене.
Я не понимал, куда бегу. Мне просто нужно было бежать, а куда – плевать. Но противник все никак не отставал. Пробегая между серыми, старыми стенами, я чувствовал себя как в фильме ужасов. Жертва, слабый человечишка, столкнувшийся с какой-то немыслимой хренью, бежит по коридору, в надежде на спасение. И все это время его преследует монстр. Почему-то я представлял, что убегаю от Пеннивайза. Я не смог бы убежать от дохляка, он был быстрее меня, несмотря на то, что мяса на его костях было меньше, чем на моих. Увидел расщелину, скрытую кустарниками, на ходу влетел туда, рассчитывая, что не поцелуюсь со стеной. Открыв глаза, я увидел, что нахожусь по другую сторону стены. Я не знал, побежит ли преследователь таким же путем, или пойдет в обход, или повернет обратно.
И тут со стены набросился Пеннивайз. Повалил меня, и сам прокатился по земле.
Ноги стали ватными, а сердце заныло. Не был бы я уверен в своих возможностях противостоять дрыщу, я бы уже упал на колени в обоссанных штанах, заныл, моля не бить. Но мне нужно было вернуться к остальным, не хочется сбегать с поля, не убедившись, что все выбрались, и не попадут к полицейским. Коля еще ладно, если в нем остались силы, он вывезет парней в соседний квартал, а там как пойдет.
Парень чьи волосы напоминали сосульки вскочил на ноги, побежал на меня. А я на него. Устал бегать, не от ответственности и взрослой жизни уношу ноги.
Мы вцепились друг в друга, повалили. Человек может найти в себе силы, если верит, что он справится, обязан, иначе нельзя. Так получилось, что на земле лежал враг, он царапался, как маленькая девочка, кричал что-то бессвязное. Я не мог нанести ему удара, узнал, что, позволив себе действовать кулаками, лишу себя защиты. Это будет больно...
Я надеялся, что больно будет не только мне, но получилось так, что я навредил только себе. Голова закружилась. Меня раскалывало на части, и я проваливаюсь в темноту между двумя долями головы. Замечаю, как отдаляюсь от врага. И он поднимается, встряхивает руки и бьет меня прямо в челюсть. Металлический вкус крови заполняет рот. Провожу языком по зубам, вроде держатся.
Падаю.
С волос-сосулек падают капли, юноша устало смотрит на меня и вот уже приближается, чтобы добить.
Черно-красное пятно проносится между мной и врагом, цепляется за парня и сносит его с ног. Андрей.
Я медленно поворачиваю голову, обнаруживаю, что лежу на земле. Андрей ударяет ногой в грудную клетку врага, и тот, скукожившись, ложится на бок. Одногруппник отходит на шаг назад и бьет ногой прямо в возможное расположение ануса. Больно – жопой принимать удар, а если от ноги – так, наверно, вся прямая кишка сложится и влетит в нисходящий отдел толстого кишечника.
Андрей подходит ко мне, подает руку. Тянусь, словно сейчас перемещусь из этого дерма в Рай.
– Ну, – осматривая меня, сказал Андрей. – Зубы на месте, и челюсть также. Целый.
– Ага, – сказал я. – Да, спасибо, Андрей.
– Было бы за что. Все по плану – защищаем друг друга, – Андрей ухмыльнулся.
Со стороны «Каскада» вопили сирены. Со стороны улицы Афанасьева, где стояли три высоких дома муравейника-близнеца, вопили сирены.
– Пора уходить, – сказал Андрей с тревогой в голосе.
Женя бился, и у него были все шансы выйти из драки целым. Если бы не нога. Как только нога потеряла чувствительность, он поскользнулся. Над ним нависли четверо человек. Женя не успел сгруппироваться. Хоть бы кто увидел, что сейчас произошло. План. Нужно придерживаться плана!
Только вот изначально, сразу, когда студенты столкнулись с друзьями Павла, все пошло прахом. Их разделили, разметали по всему полю, чтобы было легче.
Женя не успевал сообразить, сколько ног, откуда, куда. Один удар в... Уже новый в... В поясницу, а откуда... А удар в лопатку откуда взялся, кто пнул?
Сердце колотилось, только его Женя и слышал. Дыхание, Женя думал, что перестал дышать. Столько ударов, казалось, что сейчас каждый орган, каждая часть тела будет забита настолько, что травмированная нога покажется вполне себе здоровой. Тут один удар нашел печень. Тупой звук и воздуха как ни бывало. Желчь подступает к горлу. Сейчас вырвет...
– В очередь, суки, по одному выебу! – кричал кто-то сиплым голосом. Колян прибежал. Отбился, и сейчас Женьку поможет отбиться.
Женя закрыл глаза. Все тело начало болеть, когда удары прекратились. Он слышал крики, мат, угрозы отыметь в задницу. Но кто там это кричит так? Не Лев, случаем? Парень поднял голову, увидел, что Лев размахивает сломанной ножкой от гладильной доски, бьет, как дубиной, по лицу. Коля наносит удар за ударом в живот пацана со сломанным носом и запекшейся кровью на половину лица.
Я и Андрей бежал к парням, они не вынесут Женю – заняты его прикрытием. Надо это сделать. Краем глаза я заметил, что в бой идут последние три пацана, включая сутулого, который отступил назад после короткой стычки.
– Родя! – кричал Коля. – Родя, черт, качаешься, качаешься, а избили тебя!
– Тебя тоже на подиум не вывести, – сказал Родя, хрипя, словно по металлу.
Коля и Родион накинулись на оставшихся врагов. Лев подбежал к Жене, хотел поднять, но тут же получил ногой в спину. Обернувшись, увидел высокого пацана с складным ножом.
Студенты из «ФД» и «ФЕ» присоединились ко мне, они только что отбились от последних врагов.
Ноги заныли, страх охватил конечности, когда я увидел, вознесенный нож над Женей.
Лев налетел на высокого пацана, кое-как смог отбросить нож, но сам порезал руку. Алая кровь вытекала из ладони и стекала к земле, или к запястью. Смотря как Лев пытался защитить Женю.
Враг взмахнул ножом. Если бы Лева поторопился, то нож полоснул бы его по груди, а так – испортил куртку. И так еще несколько взмахов, пока Лев не посчитал нужным протаранить противника. Протаранил, но получил удар в плечо.
Лев закричал.
Галя бежала вниз. Вой сирен полицейских машин только подгонял ее, заставлял бежать, несмотря на грязь и холодный ливень. Девушка поскользнулась, упала на колено. Но она продолжала бежать к раненному Льву.
Коля выбил два зуба сутулому пацану. Во рту парня осталось большая черная дырка, растущая с верхней десны, откуда раньше появились два больших резца. Последний удар – в солнечное сплетение, – отбросил сутулого назад. Коля повернулся, увидел, как Лев падает на колени, хватаясь за кровоточащее плечо.
– Сюда, живо! – кричал Родион в мою сторону.
Сирены все ближе, уже проезжали кольцевую ниже «Каскада».
Подбежав, я увидел, как Лев, корчась от боли, ползет к Жене. Высокий парень был окружен, но у него в руках все еще был нож, который переливался кровью.
Девушка никогда и никого не были. Может, отвешивала подзатыльники, но это так, по-дружески. Но сейчас – Галя подбежала к высокому парню, который выше нее на целых две головы, со спины и ударила прямо в мошонку. Юноша упал, хватаясь за яйца. Он стонал, заливаясь слезами, он видел, как ошеломленные студенты из медицинской шараги смотрят на него. А через мгновение он видит перед собой туфли на сантиметровом каблуке. Поднимает глаза и видит девушку с черными мокрыми волосами, с глазами, наполненными слезами и злостью на него.
Резкий взмах ногой по ладоням – высокий боец убирает руки к голове. Три удара... какая есть уверенность, что после четырех ударов у парня ничего не раскололось? Ну, или на край, он не обречен вечно смотреть на девушек и ничего не чувствовать.
Лев чувствовал, как холодный ветер лезет в рану. Было больно, но он знал, что ничего страшного, если его сейчас же отвезут в больницу. Он не истечет кровью, не занесет в рану всякую заразу. Перед родителями он просто будет ходить в футболке, может, не заметят.
Он смотрел на Женю, который еле мог пошевелить руками и ногами. Они оба ослабли. Женя смотрел на Леву, и этот взгляд, наполненный слезами, просил прощение. Но Лев не принимал их, он сам пошел на это, попал под раздачу и защитил своего друга от прямого удара холодным оружием.
– Вытаскивай его отсюда! – знакомый голос. Лев. – Уносите его, уносите, мать вашу!.. Я сам!
Галя подбежала к Леве, взяла за целое плечо и подняла. Лев простонал, словно рана через него говорила, как ей плохо.
– В машину его, – сказал Коля. – Сука, – Коля обернулся и увидел две приближавшееся машины. – А план-то сработал!
Я перекинул руку Жени через спину, вторую взял Андрей, а Родион схватился за ноги. Коля побежал по холму, к машине.
– Потащили, потащили! – командовал Коля, поднимаясь по холму.
Студенты из «ФД» и «ФЕ» взялись за Женю по бокам, так было надежнее.
На мотодроме поднимались побитые и грязные друзья Павла. Заметив, полицейские машины, они разбегались, кто куда. Одни карабкались по склону и бежали во дворы, кто-то скрылся в дебрях листвы, за которой скрывались частные дома с огородами. Кто-то так и остался лежать, как, например, тот парень, которого Лев избил кулаками, и тот, которому сделали яичницу из собственных яиц.
– В машину, ну же, – судорожно говорил Коля. Полиция бралась за лежачих на поле, но тут появилось еще две полицейские машины. – Бля. Занесли? – спросил он у нас Родей. Мы кивнули. – Лева, садись вперед, быстро!
Коля завел машину и дал задний ход. Полицейская машина ехала к нам. Коля успел завернуть во двор, а мы побежали через дорогу в сторону желтоватых хрущевок, где и прятались весь следующий час. Девушки бежали в другой двор. (О том, оказались ли они в безопасности, они отписали в интернете.)
– Вот так побили нас, – сказал Родион. – Да, Андрюх?
– М-да, – улыбнулся Андрей разбитыми губами.
Льва тянуло в сон. Глаза, будто заливал невидимый цемент, и все меньше сил остается держаться.
– Не отрубаться, – горланил на весь салон Коля. – Сейчас в больничку за помощью, а там посмотрим. Авось выпустят вас сегодня же.
– Коля-я-я-ян, – простонал Женя.
– Да, Женьдос, хорошо дрался. Молодец. А теперь заткнись, говорить будешь, когда тебя, героя, медички обслуживать будут. Сука, свали с дороги, крот, бля!
Машина резко завернула влево. В чистом от дождя окне были видны стены больницы.
Лев прислонился к холодному стеклу. Глаза медленно опускались вниз, Лев наблюдал, как кровь разрастается по рукаву, а оттуда, по капельке, марает джинсы.
В глазах потемнело.
«Полина, – обращался к ней Женя, слыша звук открывающейся двери над головой (он лежал в салоне, сзади), – прости меня».
Глава 15
Май начался с холодной погоды. Только к вечеру становилось теплее на пару часов, пока солнце не уходило за горизонт. В первый день была демонстрация, с которой я свалил вместе с Колей, Родионом и Максимом. Они пошли в кальян-бар около залива, а я вернулся домой.
Родителей не было – поехали в баню. Уже несколько лет существовала такая традиция – ездить в баню в один из первых трех дней мая. Я же предпочитал добираться своим ходом, но сегодня меня валило с ног усталость. Удивляюсь стойкости Коли и Роди, которые были хорошо побиты. На демонстрации они шли с высокоподнятыми головами, показывая пожелтевшие синяки и ссадины. После того, как Коля отвез Женю и Льва в больницу, он созвонился с Машей, они встретились, а дальше... без понятия. Я не лез в чужие отношения. Может, любил их прощупывать, так – поверхностно, но дальше не заходил.
У меня самого был небольшой синяк, разросшийся от левой части подбородка до нижнего края скулы. Вернувшись с драки, мама и папа спросили у меня, где это я так навернулся. Сказал, что с лестницы полетел, а все потому, что кто-то не поставил табличку с предупреждением, что пол мокрый. Все праздники я не мог открыть рот, чтобы не чувствовать боли. Жуешь шашлык – больно. Зеваешь – больно. Разговариваешь – невыносимо больно.
