Текст книги "Альтер Эго (СИ)"

Автор книги: Villa Orient

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Глава 36
Орудие на длинной ручке

– Ты совсем из ума выжил, Вадим Игоревич⁈ Четыре эксгумации⁈ Не криминальные, заметь! – Прокурор закипал, глядя на бумаги, но он никогда особенно не понимал следователей по делам о пропавших, особенно когда они пропали несколько месяцев назад.

– Да, не криминальные, но они нужны для расследования.

– Какого расследования? У тебя без вести пропавший! У тебя даже тела нет!

– Расследование его исчезновения. Если мои догадки подтвердятся, то я найду тело и переквалифицирую в убийство, а это уже особо тяжкое.

– Тоже мне радость, – перспектива расследования убийства прокурора тоже не радовала. – Потеряшки, может, найдутся, а может, и нет. Тем более, через год. За них особо не спрашивают, а вот убийство через год – это висяк, и это плохо для показателей раскрываемости. Что ты надеешься там найти в могилах годовой давности?

– Тело.

– С чего ты взял, что оно там? Какие у тебя основания?

– Есть подозрение, что его убила бывшая жена. Заманила на кладбище. Она знала, где будут хоронить на следующий день, могилы готовят накануне.

– Откуда она могла это знать?

– Она наладила контакт со сторожем.

– Ну и что? Ты серьёзно это?

– Он сказал, что она интересовалась, кого и где хоронят, буквально накануне.

– Ну, допустим. И что?

– Она заманила его на кладбище.

– Как? Ты бы пошёл на кладбище за бывшей?

– Там такая бывшая, что за ней не то что на кладбище, на край света пойдёшь.

– А чего же он тогда от неё ушёл? Не докажешь ты это.

– Может, да, а может, нет. Вечером на кладбище никого нет, да и погода тогда была плохая, снег ещё лежал, дождь шёл. Она его убила, немного прикопала, а на следующий день сверху опустили гроб и закопали окончательно.

– А орудие убийства у тебя есть?

– Пока нет, но когда у меня будет тело, я пойму, какое орудие искать.

– Не найдёшь ты орудие через столько времени. Что за кино ты мне сейчас рассказываешь?

– Я расследую дело. Это моя ответственность. Это необходимые следственные действия.

Вадим Игоревич был спокоен и непреклонен. Прокурор последний раз покачал головой и нехотя поставил подпись и печать.

– Копай, Вадим Игоревич, но под твою ответственность! – Прокурор погрозил ему кулаком.

– Разумеется.

Вадим Игоревич вернулся в свой кабинет.

– Поехали, Коля.

– Куда? – Уже снимая с крючка куртку, спросил младший следователь.

Ему понравилось работать с пожилым следователем. За полгода с ним Коля раскрыл три дела: они нашли трёх пропавших людей, одного ребёнка. Это воодушевляло.

Вадим Игоревич был рассудительным, настойчивым и обладал огромным опытом, что при поисках людей было очень важно.

– На Митинское кладбище.

Коля даже остановился и открыл рот от удивления:

– Прокурор подписал рапорты на эксгумацию⁈

– Да.

– Вы – гений, Вадим Игоревич!

– Дождевики захвати и фонарь самый большой, батарейку в нём проверь.

– Есть, товарищ майор.

– Что-то мне подсказывает, что скоро твой энтузиазм поугаснет, – усмехнулся следователь.

Они были на кладбище уже четыре раза в разное время, разговаривали с людьми, узнавали, что и как там устроено. Поначалу Коля скептически к этому относился. Он считал, что они слишком много тратят времени в одном месте, а ему казалось, что искать нужно совсем в других местах, правда, он не знал, в каких. Зато Вадим Игоревич был непреклонен, как будто знал больше других. Недавно он поделился с Колей своими догадками, и они вместе написали рапорты на эксгумацию. И теперь будут проверять догадки, как настоящие следователи.

И вот они на кладбище. Как назло, пошёл сильный дождь. Ранней зимой дождь холодный, ветер сильный, под ногами остатки первого грязного снега превращались в лёд. Они с Вадимом Игоревичем стояли в стороне в дождевиках, зябко поёживаясь и крепче запахивая целлофан, когда ветер особенно сильно задувал сразу со всех сторон.

Рабочие были недовольны. Сумерки быстро опускались. Они копали почти целый день. Кладбище и в хорошую-то погоду не самое приятное место, а зимой, в дождь, ветер и в темноте казалось совсем гиблым местом. Они уже вскрыли три могилы, прокопали глубоко, почти на метр глубже того места, где изначально были гробы. И ничего.

Коля стал прикидывать вероятность того, что они найдут то, что ищут в последней могиле. И результат расчёта его окончательно расстроил.

Вадим Игоревич стоял в стороне и курил, тщательно прикрывая сигарету руками от проливного дождя. Он тоже не выглядел воодушевлённым. Коля подошёл к нему:

– Что будет, если мы ничего не найдём?

Вадим Игоревич пожал плечами:

– Да ничего особенного. Мне сделают выговор. Будем искать дальше.

– И всё?

– И всё.

– А если не найдём?

Вадим Игоревич снова пожал плечами.

– Ну значит, не найдём.

– И это всё зря?

– Нет, Коля, не зря. Это наша работа. Мы собираем информацию, проводим следственные действия, проверяем предположения. Человек пропал, и мы обязаны его искать. Дела о пропавших бессрочные, пока не закроешь. Висяков у нас много, ты это и сам видишь, но кого-то мы всё же находим. Каждая человеческая жизнь важна и ценна. Если мы кого-то не можем найти, это не значит, что мы ничего не должны делать. Нужно думать, пересматривать показания и проверять. Это наш долг перед обществом. Мы сами его выбрали. Думай, смотри, у тебя ещё есть время решить, хочешь ли ты дальше этим заниматься.

Водитель экскаватора крикнул из кабины:

– Эй, вы там! Уже до глины докопал, дальше не буду!

Вадим Игоревич крикнул в ответ:

– Ладно, останавливай!

Водитель поднял ковш в последний раз и отъехал в сторону. Вадим Игоревич достал фонарь из кармана дождевика. Тот никак не хотел включаться, пока следователь его как следует не потряс. Тогда он моргнул и загорелся голубоватым светом.

– Ну, пойдём посмотрим, – сказал он то ли Коле, то ли сам себе.

Он посветил вглубь выкопанной могилы. Комья земли, рыжеватая глина и что-то ещё белело. Он присмотрелся внимательнее и теперь чётко видел в свете фонаря бледные кости, рассыпанные в земле. Он сам своим глазам не поверил и пожалел, что не взял очки, хотя в последнее время всем говорил, что отлично видит и без них. Очки казались ему атрибутом старости, но сейчас они бы ему пригодились.

– Коля, иди сюда!

Парнишка нехотя подошёл к краю.

– Ну-ка, смотри. Что видишь? – Вадим Игоревич ещё раз посветил внутрь.

Сначала Коля ничего не увидел, лишь скептически подумал, что это всё зря, он сильно замёрз, ноги, похоже, промочил, ботинки все в мокрой грязи долго теперь отмывать придётся. Да и совсем больше не хочет он этим заниматься, но потом присмотрелся и увидел то, чего не было в других могилах.

– Белое что-то. Похоже на кости.

– Ты тоже это видишь?

– Вы куда? – Но удивиться как следует Коля уже не успел, потому что Вадим Игоревич уже спрыгнул вниз, присел на корточки и светил направленно.

– Да, кости это, Коля. Наши кости. Зуб даю, наш это потеряшка.

– Да ладно!

– Нашли, Коля! Помоги-ка мне выбраться.

Вадим Игоревич протянул руку, и Коля помог ему выбраться, хотя с его худосочным телосложением они рисковали оба упасть в яму.

– Спасибо, ребята! Мы нашли что искали. Неси, Коля, брезент, накроем всё тут до приезда криминалистов, но они подъедут уже завтра, не срочное это дело. Сейчас выставим тут пост, чтобы нашу находку никто не унёс.

Коля только сейчас подумал, чему они радуются. Они нашли труп пропавшего человека. Человека, которого убили, давно и хладнокровно. И если бы не профессионализм, рвение и опыт следователя, то его бы никогда не нашли, и родные никогда бы не узнали, что с ним случилось. А хотят ли об этом знать? И что делать с этим знанием? Перезахоронить его в другом месте? Ходить на другую могилу? Молодой человек впервые столкнулся с такой дилеммой и с ужасом понял, что такого у него ещё будет много, если останется следователем. От этого сердце каменеет, глаза стекленеют, всё вокруг становится безразличным кроме одной единственной цели – найти. И в этом весь смысл поисков пропавших без вести: просто искать, без срока давности, независимо от результата.

– Ты чего раскис, парень?

– Да, так… Я тут подумал… Когда ищешь и находишь живого человека, это ещё имеет смысл. Но когда кости, как сейчас…

– Как сейчас – это новое дело. Дело об убийстве, особо тяжкое. Теперь надо экспертизу провести, убедиться, что это наш потеряшка. А потом надо убийцу искать.

– Это же всё равно висяк.

– Да что вы заладили: висяк, висяк… Нет, Коля, это не висяк. Во всяком случае, не этот.

– Да разве же мы сейчас найдём убийцу?

– Уже нашли, теперь надо только доказать.

– Кто убийца?

– А ты подумай, Коля.

Коля задумался, но всего на мгновение и фыркнул:

– Да ну, нет. Не она это.

– На кого ты подумал?

– На бывшую его.

– Вот. Когда сразу несколько людей думают на одного и того же человека, его, как минимум, надо проверить.

– А как проверить? Мы же с вами проверяли, но против неё нет явных улик. То, что часто бывала на кладбище, не значит, что она его убила. Они с ней долго не общались, связь мы не доказали. Да и как она могла его сюда заманить? Он-то сюда не ходил никогда. И чем она его убила?

– Ты прав, Коля, во всём прав, но это – новое дело, новое расследование, новые улики и новое доказательство. Как и чем его убили, мы скоро узнаем. Потом будем искать орудие убийства. Её можно будет допросить и не так мягко, а по подозрению в убийстве. Её теперь можно вызвать по повестке в комнату для допроса. И мы этим теперь займёмся. А сейчас у нас много работы. Я вызову криминалистов на завтра, а ты организуй тут пост до их приезда.

Коля всё ещё скептически смотрел в темноту, стремительно опустившуюся на землю.

– Что надо отвечать, стажёр?

– Есть, товарищ майор, – Коля нехотя побрёл искать патруль из несчастных, которые в декабрьском холоде на кладбище будут сторожить кости, пока не приедут криминалисты.

Коля передал по рации требование патруля на Митинское кладбище, а потом ещё час ждал, пока хмурые патрульные не прибыли на место. Они недовольно осматривались в темноте, среди голых деревьев и могил.

– Знатно вы тут покопались. И что нам тут караулить?

– Могилу.

– Оттуда кто-то убежит? – Они ухмыльнулись.

– Нет, уже не убежит, но растащить или испортить место преступления могут живые, а тут важные доказательства преступления, мы их целый год искали.

– А, ну если вы год искали, – они снова ухмыльнулись. – И что? Всю ночь караулить?

– Да.

– Эта что ли могила? – Один из патрульных приподнял брезент, заглянул внутрь и посветил фонариком на телефоне. – А вот и кости. Милые кости. Ладно, давай машину подгоним, не мёрзнуть же на кладбище.

– Спасибо, ребята. Криминалисты будут завтра. Кости, сказали, сразу заберут.

– Ну, будем надеяться и ждать.

Криминалисты вместе с Колей приехали в 8 утра, чем очень обрадовали патрульных. Они осмотрели место, сфотографировали яму с содержимым во всех ракурсах, упаковали кости и остатки вещей и обещали отчёт через неделю.

– Давай посмотрим на отчёт криминалистов, Коля, – Вадим Игоревич сидел в кабинете и смотрел на бумаги, которые Коля только что распечатал. – Итак, костям этим год, как мы и думали. ДНК совпадает с ДНК Артёма Михайловича Иванова. Смерть наступила от удара острым металлическим предметом в район шеи: на костях явные отметины, повреждения артерий, потеря крови, шок. Предмет, предположительно, лом, лопата, стамеска, в общем, металлический наконечник на длинной ручке. Удар был нанесён с расстояния полметра-метр. Умер он быстро: одна-две минуты. Тело разложилось, останков мягких тканей и кожи нет. Но есть остатки одежды, хвала синтетическим тканям, которые долго разлагаются. На них есть следы крови убитого. Но другого ДНК уже не найти. И при нём не было телефона.

– Как так у человека нет телефона? Может, плохо искали, Вадим Игоревич? В земле забыли?

– Нет, за этих криминалистов я ручаюсь, они всю могилу перерыли. Если бы был телефон, они бы его нашли.

– Это значит, что убийца его забрал?

– Возможно. А ты соображаешь, Коля. Маловероятно, что Иванов пошёл на кладбище без телефона. Да и кто сейчас ходит без телефона?

– И что это всё значит?

– Ты как сам думаешь?

– Кто-то ударил его по шее лопатой, или ломом, или стамеской, забрал телефон, сбросил тело в яму, забросал землёй, потом в могилу опустили гроб и закопали. А как же следы крови? Должно же быть много крови из артерий на шее?

– Вот, смотри, криминалисты пишут, что основной поток крови при таком ударе должен быть вперёд направленным, то есть, попасть на убийцу, потом на одежду убитого, а на земле в грязи, может, и было немного, но почти не заметно. Ловко всё обставлено. Надо искать лопату со следами крови, она, скорее всего, на кладбище. Проверь инвентарь, чем чёрт не шутит, хотя следы через год мы уже не найдём, но вдруг кто-то из сотрудников кладбища, кто использовал инструменты, что-то необычное заметил и запомнил. Надо искать окровавленную одежду убийцы, Авроры этой Виннер. Она стояла от него в полуметре-метре, лопату или лом использовала, чтобы увеличить силу удара и не подходить к нему близко, потому что он мог оказать сопротивление. Скорее всего, нападение было неожиданным, и он не сопротивлялся.

– Как проверять одежду Авроры этой Виннер? Ордер нужен на обыск. Да и если это она всё придумала и сделала, то у неё был год, чтобы избавиться от одежды.

– Да, это верно, но всё равно нужно проверить. Убийцы, даже самые умные, совершают ошибки: хранят орудие убийства, одежду, вещи жертвы. Ордер получить будет непросто, но мы попробуем. После того как обыск проведём, то сразу и вызовем её на допрос, чтобы она не успела ни от чего избавиться.

– А может, нам ещё и к текущей его жене заехать?

– Зачем, стажёр?

– Телефон его поискать, например.

– Это можно. Мы с тобой далеко зашли и уже близки к развязке. Может быть, нам надо сделать ещё всего один шаг или два до цели. Вот только последние шаги иногда могут привести в обрыв.

Глава 37
Манговое дерево и клубничка

Иметь домохозяина было очень удобно. Утром Сергей готовил завтрак, хотя ему и не нужно было вставать так рано, как мне. Вечером я возвращалась к вкусному и разнообразному ужину. Он занимался домом, уборкой, даже облагородил задний двор.

Однажды я вернулась, и его не было в гостиной или на кухне. Я прислушалась и пошла на музыку во дворе. Сергей перекопал весь двор и в самом центре окапывал новый куст. Я прислонилась к стене, наблюдая, как он с энтузиазмом работает.

– Привет!

– О, привет, Аврора. Посмотри, мне Стефан подарил манговое дерево. Я его посадил.

– Теперь осталось построить дом и родить сына, – пошутила я невесело.

– Ещё успеется. Оно пока маленькое, но вырастет к следующему сезону, а ещё через год начнёт плодоносить. Я его привью позже. Я прочитал в книге по местной агрономии, как его тут выращивают. Купил книгу в ботаническом саду. Французы, знаешь ли, знатно тут занимались выведением разных видов растений. Привозили их со всего мира. Лучше всего у них, конечно, пошли специи. Кстати, достану ещё корицу. Только ей нужно отдельное пространство, она токсичная для других растений.

– Ты теперь огородник.

– Немного. А знаешь, тут совсем не выращивают клубнику? Они даже не знают, что это такое. Я фотки показал. В общем, я заказал семена из Израиля, приедут через две-три недели. И у нас будет клубничка.

– Как интересно, – и двусмысленно.

– Ещё как. Ребята заплатили за занятия в качалке. Это немного, но тоже деньги. Ты говорила, что мне можно сделать разрешение на работу?

– Да. Ты хочешь работать здесь?

– Да. Ребята предложили мне сходить в местный автосервис, где арендуют авто. У них неплохой бизнес, и механики им нужны.

– Ты обещал, больше никаких угнанных тачек.

– Всё в силе. Никаких. Я сходил туда. У них всё официально. Они спросили, какая у меня виза. В общем, их впечатлило, что я – муж дипработницы, и они готовы меня взять, если будет разрешение на работу. В общем, твой статус внушает доверие.

– Я это устрою.

– Спасибо. Если можно, поскорее, а то вдруг им надоест долго ждать.

Он снял рабочие перчатки и отряхнул руки, с гордостью глядя на своё дерево.

– На следующей неделе ребята ещё обещали десять кустов помидоров и десять огурцов. Посажу тут и вон там, – он махнул рукой в разных направлениях. – Если уж мы в Челябинске в зоне рискованного земледелия умудрялись помидоры выращивать, то здесь и подавно получится. Ты знаешь, тут многие имеют огороды, прям как дома?

– Да, тут ведь Африка. Это, конечно, самая богатая и благополучная африканская страна, но в основном аграрная. И потом, многие потомки первых колонизаторов и рабов получали здесь землю и возделывали её из поколения в поколение, потому что в промышленность здесь никто не вкладывался.

– Ты, наверное, голодная. Я совсем заработался в огороде и забыл приготовить.

– Ничего, я не голодная и могу приготовить сама, для разнообразия.

– Знаю я, как ты готовишь пустые макароны с сосисками.

– Почему бы и нет.

– Потому что можно лучше и вкуснее. Я сейчас пожарю стейки с овощами, но сначала обниму свою жену.

– Как скажешь, шеф.

Он подошёл и прижал меня к стене крепче, целуя сильно и влажно.

– Знаешь, говорят, секс на свежей земле полезен для здоровья.

– Серёжа, я в рабочем костюме. Он кучу денег стоит.

– А мы его снимем.

– Соседи услышат.

– Ну и что? Не увидят же.

Сергей уже расстегнул блейзер с коротким рукавом и стягивал с меня юбку. Дорогой костюм был небрежно брошен на садовый стул. Я пыталась возражать, но когда его наглые руки сжали грудь через тонкое бельё и одновременно протиснулись мне между ног, я и думать перестала про одежду и соседей.

Бельё тоже полетело на стул. Сергей опустился передо мной на колени и поцеловал самый низ живота, ведя дорожку из влажных поцелуев вниз. А потом он закинул мою ногу себе на плечо и стал целовать и посасывать нижние губки, захватывая клитор в нежный плен. Он как будто специально старался, чтобы я стонала и кричала громче.

А потом он уложил меня прямо на землю. Она была мягкой и тёплой. Я вспомнила, что в Древней Греции был обычай зачинать первенца на свежевспаханном поле. Новый урожай обещал мужскую силу и здоровое потомство. Это, конечно, не про нас, по крайней мере, сейчас, но мы выполнили обряд в полной мере. Мы принесли свою жертву древним Богам. И Боги нас когда-нибудь за это вознаградят.

Надеюсь, что соседей не было дома, потому что мы, как всегда, были громкими. Мы – те самые шумные соседи, которых никто не любит.

Глава 38
Звонок безопасности

Мне на почту пришло приглашение на встречу с представителем службы безопасности МИДа. Некий Никита Соколов, который числится старшим специалистом. Раньше мне никогда не приходилось общаться со службой безопасности. Они были где-то там, проверяли документы, следили за конфликтом интересов и комплаенсом.

Мы здесь уже три месяца. В Москве сейчас начало зимы, и папа сказал, что уже лёг первый снег. Снег не вызывает у меня умиления, особенно первый; наоборот, я его ненавижу, испытываю к нему почти физическую боль.

Я снова взглянула на письмо-приглашение. В повестке значилась регулярная встреча, и больше ничего. За этим «ничего» скрывалось гораздо большее. Хорошо, что встреча уже завтра. Я ведь теперь не буду спать, не буду есть, буду жить в зомби-режиме. Главное, чтобы Сергей ничего не заподозрил. Ему не нужно об этом знать. Плохо, что я не смогу подготовиться, потому что не знаю, к чему. Меня затошнило от ужаса.

Я немного задержалась на работе, неспеша ехала домой, долго парковалась, ещё чуть-чуть посидела в машине и только потом пошла в дом.

Дома было тихо и темно. Сергея нет. Может, он сегодня работает или задержался в спортзале, а может, пьёт с новыми друзьями. Сегодня так даже лучше. Я не стала ужинать, приняла душ и легла в кровать. Когда Сергей придёт, я буду притворяться спящей. Сергей ничего не заметит.

Встреча была прямо в десять утра по местному времени. Это была видеоконференция, на которой обязательно надо было включить камеру. Я поправила волосы и подключилась ровно в десять. Через несколько минут на том конце тоже включилась камера.

Никита Соколов был молод и горяч, в костюме и голубой рубашке.

– Доброе утро, Аврора.

– Доброе утро, – мой голос был ровным, отточенным годами дипломатии. Ни единой фальшивой ноты, несмотря на колотящееся в груди сердце.

– Как ваши дела на новом месте в новой должности? Привыкаете?

– Всё в порядке, благодарю.

– Вам, наверное, интересно, для чего эта встреча. Наше управление нечасто связывается с действующими сотрудниками, тем более такого уровня.

– Пожалуй, – я чуть склонила голову. – Повестка была… лаконичной.

– Довольно сложно изложить в повестке то, о чём мы будем говорить, не нарушая определённых протоколов.

Пауза. Соколов внимательно изучал меня, словно пытаясь прочесть мысли через экран. Я выдержала его взгляд, моё лицо было непроницаемо. Внутри же всё сжималось от предчувствия. Это не «комплаенс», это что-то личное.

Значит, дело серьёзное. И он сначала хочет задать мне вопросы и выяснить что-то, и только потом скажет, в чём дело. И здесь мои навыки манипуляций против его навыков.

– Тогда, может быть, вы облегчите задачу и зададите правильные вопросы? В чём, собственно, проблема? – я позволила себе лёгкую, едва заметную усмешку, демонстрируя свой собственный контроль над ситуацией.

Соколов не повёлся. Его голос стал более официальным, лишённым всяких эмоций.

– Вы давно связывались со своим бывшим мужем, Артёмом Ивановым?

Этот вопрос был подобен удару под дых. Я едва не поперхнулась воздухом, а мысли пустились вскачь. «Артём. Почему он?»

– Да, очень давно, я бы сказала, – я ответила чуть дольше, чем следовало, и едва не выдала себя

– Вероятно, вы помните, когда точно это было?

– Да, уже почти четыре года назад.

– Я должен сообщить вам новость о нём, – он сделал паузу, чтобы оценить мою реакцию, а его взгляд стал серьёзнее. А я ничего не сказала. – Вам интересно?

– Да, – я старалась быть хладнокровной.

– Хорошо. Его нашли мёртвым.

Мир на мгновение померк перед глазами, а слова застряли в горле. Я надеялась… Мир схлопнулся в одну точку. Свет в кабинете померк, а звук превратился в далёкий гул. Мёртвым. Это слово, такое резкое, такое окончательное. Не убежал. Не уехал. Мёртв. Мои руки крепко сжались под столом, до боли в ногтях.

– Аврора? Аврора?.. Вы меня слышите? – он несколько раз повторил моё имя, прежде чем я ответила.

– Да? Как он умер?

– Его убили. По крайней мере, именно так квалифицировали дело следователи прокуратуры.

– Когда это случилось?

– Четвёртого апреля, – Соколов посмотрел куда-то в сторону, видимо, сверяясь с данными, – вы тогда были на конференции в Петербурге.

Да, тот день я не забуду. Мы должны были с ним поехать на кладбище. Он наконец согласился посмотреть на могилу сына, а у меня была идея его перезахоронить. Это потому, что я уже ничего не могла сделать и хотела сделать хоть что-то.

– Вы знаете, как его убили?

– Нет, детали мне неизвестны, знаю только место.

Я выдохнула:

– Где?

– Его тело нашли на Митинском кладбище. Точнее, останки. Он был закопан в одной из могил.

Холод. От головы до самых кончиков пальцев. Митинское кладбище. То самое. Место нашей общей трагедии стало местом его смерти.

– Кто?..

– Вам обвинение не предъявляется. Но я должен сообщить, потому что прокуратура рано или поздно с вами свяжется. У вас дипломатический иммунитет и вторая степень секретности. Вы не можете рассказывать о работе, а именно работой вы и были заняты в тот день. Вам это понятно?

– Да.

– У вас есть вопросы?

– Они знают, кто?..

– Я этого точно не знаю, но у прокуратуры есть подозреваемый. И это не вы. Больше ничего сказать не могу.

– Понимаю.

– Мои соболезнования, Аврора.

– Спасибо.

– Мне больше нечего сказать, поэтому, если у вас нет вопросов ко мне, можем завершить встречу.

– Конечно.

– Всего доброго.

– До свидания.

На самом деле, я не хотела с ним видеться снова, но так говорят… Он отключился, его лицо исчезло с экрана. И я тоже нажала на кнопку отбоя. Я выбежала из кабинета в туалет и, как только закрылась в кабинке, меня стошнило.

Я держалась рукой за стену, чтобы не упасть. Меня колотило. Руки были ледяными. Я задыхалась.

Я не хотела его смерти. Его смерть не принесла мне облегчения. Я искренне надеялась, что он просто сбежал и не предупредил жену. И живёт где-то с другой женщиной, может быть, счастлив. Но теперь мы все точно знаем, что его больше нет. И он не сбежал. Он пришёл тогда на кладбище, и там его убили. Этот человек знал, где он будет. Кто, кроме нас с ним, мог об этом знать? Я никому не говорила об этом. И Артём был более чем скрытным. Так кто же? Тот, кто мог узнать о его похождениях таким же образом, как и я когда-то.

Я виновата в его смерти. Я привела его туда, где его убили. Из-за меня он погиб.

Воспоминания меня пугали. Меня трясло от ужаса. Я периодически покрывалась холодным потом. Меня снова вырвало.

Я просидела в закрытой кабинке почти час, пока мой пульс не стал близким к норме. Но я сама была не в норме. Я чувствовала, что со мной что-то не так. Не так как раньше. Я стала другой. Моё хладнокровие испарилось.

Я наконец решилась выйти, ведь нельзя просидеть в туалете целый день, но, как только я вышла в коридор, яркие искры заплясали перед глазами, я отчаянно схватилась за стену, но слишком поздно, потому что мир почти сразу померк, и я упала на пол в коридоре.