Текст книги "Альтер Эго (СИ)"

Автор книги: Villa Orient

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Глава 30
Розочка с дистанционным управлением

Мы наконец добрались до гостиничного номера для молодожёнов в той же гостинице, где встретились в первый раз. На самом деле, это была не первая наша встреча, но я приняла это.

Мы решили не ехать домой и в этот особенный день и сделать ночь тоже особенной. Этот номер отличался большой кроватью, усыпанной лепестками роз, и букетом цветов на столе. Я ничего не планировала и чувствовала себя усталой ещё, когда мы поднимались на лифте в номер. Я читала в одном женском журнале, что только половина пар в брачную ночь занимаются сексом, а остальные разбирают подарки, считают деньги, собираются в поездку и просто спят. И теперь я в их числе.

Я первым делом просто села на кровать и скинула туфли. Сергей снял пиджак и галстук, закатывая рукава белой рубашки до локтей. А я смотрела не него и не могла оторваться. Я залипла на его красивые мужественные руки. Он это заметил. Усмехнулся:

– Моя девочка хочет продолжения банкета. А я-то, грешным делом, подумал, что ты устала.

Он подошёл и поставил одно колено на кровать, а я откинулась на руках. Тогда он навис надо мной и поцеловал, а потом прошептал, глядя в глаза:

– Спасибо, что выбрала это платье. Ты – самая прекрасная моя невеста.

– У тебя не было других.

– И не будет, поэтому ты – самая. У меня есть для тебя маленький подарок. – Он отошёл и вернулся с маленькой коробочкой. – Открой.

И я открыла. Там лежала маленькая вещица со шляпкой в виде красной розочки, а под ней металлическая утолщённая ножка. Я покрутила её в руке:

– Что это? Это то, что я думаю?

– А что ты думаешь?

Я с сомнением покачала головой.

– Ты уже пробовала и тебе не понравилось? Было больно?

Я лишь моргнула. Я не хочу об этом вспоминать. Артём не спрашивал моего согласия, не готовил меня. Он лишь делал так, как было хорошо ему. Сергей снова наклонился ко мне и прошептал:

– Со мной тебе будет только хорошо. Я обещаю. Веришь мне?

Я снова лишь моргнула. Я ему верю, но это сложно с моим багажом из боли, обмана и отчаяния.

– Она с дистанционным управлением.

– Что это значит?

– Это значит, что управляется с приложения на телефоне, и мне даже не нужно быть рядом с тобой, чтобы ты получила удовольствие. Но сегодня я буду рядом и не просто рядом, а целиком в тебе.

Я не стала спрашивать, что он имеет в виду и где собирается быть. Должны быть между нами какие-то секреты.

Он опустился на одно колено передо мной и медленно поднимал подол платья, скользя руками по чулкам, пока не добрался до кружевной резинки. Он целовал внутреннюю поверхность бедра через тонкую ткань, оставляя горячий след, пока не поцеловал самый центр кружевных трусиков. И стянул их.

– Хочешь снять с меня платье?

– Нет, не хочу его снимать. Хочу тебя в этом платье.

Это странное заявление, но в сексе я полностью доверяю Сергею. Он знает, как доставить нам двоим удовольствие. Он ловко перевернул меня на живот и подтянул за бёдра так, что я оказалась на коленях попкой к нему. Он задрал подол платья мне на спину и прошёлся горячими ладонями по открытым полушариям. Его большой палец начал ласкать самый вход влагалища. Он умел это делать, задевать нужные точки, чтобы я становилась мокрой и открытой для всего, что он собирался со мной делать. А потом он переместил палец чуть выше и растёр другое колечко, гораздо более тугое. Я немного напряглась, но он прошептал:

– Тебе будет хорошо так, что ты забудешь обо всём, что было раньше.

Его палец после нескольких круговых движений скользнул внутрь, и я выдохнула. Он добавил вторую руку, одновременно растирая клитор и колечко ануса. Я потонула в неизведанных раньше ощущениях. Это было страшно, приятно и порочно в одно и то же время. Чуть позже, когда я окончательно расслабилась, он заменил большой палец на пробку, а ещё через несколько мгновений, пока я привыкала, я почувствовала лёгкую вибрацию, а она неведомым мне образом запустила другие реакции. Я лишь выдохнула:

– Ах, ты…

– Да, любовь моя. Там тоже есть нервные окончания и ласкать их не менее приятно, чем клитор.

Он усилил уровень вибрации, и я застонала, теряясь в ощущениях. Но это было ещё не всё. Пока я пыталась привыкнуть к приятной пульсации, муж вставил в меня свой член. Моё влагалище и так было сужено пробкой в анусе, а теперь его большой и толстый орган раздвигал мои складочки с отдельным усилием, задевая каждый нерв.

Вибрация передавалась в оба отверстия сразу вместе с его плавными движениями гладкого члена. Я вцепилась руками в покрывало, уже не сдерживая громкие стоны, не думая, что он может увеличить уровень пульсации пробки, но он именно это и сделал. Я закричала, выгибая спину, когда он ускорил движения члена и теперь натягивал меня быстро и мощно, доставая до самой задней стенки.

В таком темпе и речи быть не могло, что я смогу продержаться хотя бы минуту. Оргазм накатил быстро и мощно, смешивая мои естественные сокращения, пульсацию пробки и последние толчки члена, изливающегося в меня. Сергей вышел из меня, выключил пробку, и я перевернулась на спину, тяжело дыша. Сердце всё ещё колотилось, жар распространялся по всему телу, волосы, уложенные заколками из белых цветов, выбились и растрепались, лицо горело.

– Ты прекрасна. И ты – моя. Теперь можно снять с тебя платье, – Сергей перевернул меня на бок и ловко расстегнул молнию, а потом осторожно освободил руки от кружева и стянул платье, оставляя лишь кружевной бюстгальтер и чулки. И пробку.

– А это? – Я жестом показала вниз.

– А это чуть позже, – прошептал он лукаво и влажно меня поцеловал. – Ты же не думаешь, что это конец. Наш медовый месяц только начался.

Глава 31
Слишком медленный шаг с тротуар

Утром я проснулась, осторожно открывая глаза. Тело сковывала приятная истома. Сквозь плотные шторы пробивалось осеннее солнце, значит, вставать уже не рано. Я посмотрела на часы: больше одиннадцати. Сегодня нам снова не нужно никуда спешить.

Сергей спал рядом на животе, не покрытый одеялом, обнимающий подушку. Да, вчера, когда он наконец снял с меня платье, был совсем не конец.

Я пошла в душ, но Сергей просил не вынимать там никаких посторонних предметов. Я не стала с ним спорить. Я включила душ и поливала разгорячённое тело так, чтобы не замочить волосы.

День был тяжёлый для меня. Я почти не спала дома в своей кровати, рано встала, чтобы привести себя в порядок и собраться, ждала стилиста, потом сомневалась. И вот я здесь. Я не чувствую тяжести решения. Мне спокойно и хорошо. Я готова к счастью.

Тёплые струи скользили по коже, смывая страсть и усталость. И вдруг маленькая розочка снова завибрировала. Я охнула. Вибрации нарастали довольно быстро. Тело покрылось мурашками, соски затвердели. Я опёрлась на стену душевой, прислонившись лбом к холодному мрамору. Но всё прекратилось так же резко, как и началось. Я не почувствовала облегчения, и тело не расслабилось. Наоборот, он запустил цепную реакцию. Думаю, мне пора выходить. Я глубоко вздохнула.

Я не стала одеваться. Это бессмысленно, когда у меня в анусе пробка, а Сергей сидит с телефоном в руках. Сергей полулежал на кровати, облокотившись на изголовье, и ухмылялся. Я знала, на что шла, соглашаясь вставить пробку и не вынимать её.

– Что ж, ты готов закончить начатое?

– Главное, чтобы ты была готова. Иди ко мне, любовь моя.

И я пришла. Залезла на него сверху, и мы слились в поцелуе. Его руки нагло гуляли по моему телу, пока он не добрался до нежного отверстия.

– А ты опять влажная.

Я вместо ответа погладила его по члену, и он тоже был готов и выглядел как дубина в моих руках.

– Сядешь сверху?

– Хорошо.

Я приподнялась и направила член в себя, медленно опускаясь и глядя ему в глаза.

– Ох, детка, – он выдохнул, когда я опустилась, хотя и не полностью.

Я не могу в этой позе вставить его до конца, он слишком большой. Мне сложно так двигаться, и он сначала помогает мне, поддерживая за бёдра, а потом сам начинает двигаться вверх и вниз. Это потрясающие ощущения, и я запрокидываю голову, когда он сминает мою грудь и оттягивает соски. Но я не могу кончить в этой позе. Мы уже пробовали, и у меня не получается. Но я сильно возбуждена и не могу остановиться. Я не замечаю, но телефон рядом с подушкой, и Сергей ловко нажимает на кнопку, добавляя сладостных вибраций в другом месте. Я задыхаюсь от ощущений, но всё равно не могу кончить.

Сергей останавливается, но не выключает вибрацию, и прижимает меня к себе:

– Хочешь по-другому?

– Как?

– Тебе понравится.

Я почти не понимаю, о чём он говорит, голова отключается в такие моменты, и я хочу лишь избавиться от напряжения. Всё моё тело вибрирует.

– Да, – я даже не знаю, на что соглашаюсь.

Сергей переворачивает меня на бок и оказывается сзади. Он вынимает пробку и приставляет к отверстию мягкую головку.

– Не бойся, я осторожно.

Он ласкает пальцами вход во влагалище, задевая клитор, пока медленно погружает головку в анус. И у него это получается. Я и правда не чувствую никакого дискомфорта. Он замирает на некоторое время, давая мне привыкнуть, и затем проникает глубже.

Он большой и толстый, и я не знаю, как он туда поместится, но он влажный и скользкий от моей смазки и осторожно скользит внутрь. Он не доходит до конца и двигается назад, продолжая ласкать меня, а потом снова вперёд. И я понимаю, что мне хорошо, очень хорошо, это другие ощущения.

Я откидываю голову, и он меня целует, двигаясь мягко и ритмично. Я выгибаюсь, подставляя попку, постанываю от очень острых ощущений и порочности того, что мы сейчас делаем. Я даже не знаю, что возбуждает больше: его движения или осознание сломанных преград.

Он движется быстрее, продолжая ласкать клитор пальцем. Мне кажется, что время останавливается. Остаются только плавные движения и единение наших тел. Это продолжается долго и медленно, а потом я всё же кончаю и чувствую, как сжимаюсь в двух отверстиях сразу, обхватывая его член, пока он продолжает двигаться, до тех пор пока не застывает глубоко внутри, выпуская струю.

После завтрака, который был уже почти в обед, мы наконец решили поехать домой. До отъезда на Маврикий оставалась всего неделя. Мне ещё столько нужно сделать. Я была погружена в собственные мысли, когда мы выходили из гостиницы. Я шла впереди, а Серёжа вёз небольшой чемоданчик, куда мы сложили свадебный наряд.

Я вышла из дверей отеля, вдохнула свежий утренний воздух, сделала шаг с тротуара… Краем глаза я заметила большую чёрную машину, с огромной скоростью надвигающуюся на меня. Я дёрнулась, понимая, что уже не успеваю ничего сделать.

Боже мой… одна секунда – и всё перевернулось. Я помню визг тормозов, яркую вспышку фар, несущуюся прямо на меня махину. Инстинктивно я отшатнулась, споткнулась о ступеньку – и в тот же миг что-то огромное, металлическое пронеслось в дюйме от меня, с оглушительным грохотом исчезая за поворотом.

Помню только дикую боль в голове, какой-то звон в ушах и чьи-то испуганные крики вокруг. Меня подхватили чьи-то руки, усадили на тротуар. Всё плыло перед глазами. В этом тумане я всё ещё вижу уезжающую машину с пустотой вместо номеров. Я понимаю, что это не случайность. Слишком быстро, слишком точно эта штука летела прямо на меня. Кто-то хотел меня убить. И я чудом осталась жива… только вот голова раскалывается ужасно. И спасительная темнота наступает почти неотвратимо…

Глава 32
Чудом выжившая

Сначала всё было размыто, как сквозь толстое стекло. Боль пульсировала в висках, отдаваясь глухим стуком где-то внутри черепа. Я слышала обрывки фраз, но не могла их собрать воедино. «Пострадавшая… ДТП… Наезд… Сознание спутанное… Отвечает с трудом…»

Первое, что я почувствовала – это резкий холод, когда с меня срезали одежду. Потом укол в руку, от которого стало немного легче, но туман в голове не рассеялся. Кто-то постоянно светил мне в глаза фонариком, и каждый луч пронзал мозг острой болью.

– Зрачки реагируют, но вяло, – мужской голос прозвучал над моим ухом. – Асимметрии нет.

– Имя, фамилия? – другой голос, женский, с нотками усталости.

Я попыталась открыть рот, но слова застряли где-то в горле. Только слабый хрип вырвался наружу:

– Аврора, – прошептала я, но, кажется, меня не услышали.

Меня переворачивали, осматривали, ощупывали. Каждое движение отдавалось новым приступом боли. Где-то в стороне я слышала тревожные голоса. «АД стабильное… Пульс учащён… Гематома теменной области… Ссадины по всему телу… Нижние конечности… Грудина…»

В какой-то момент меня подняли и повезли куда-то. Колеса каталки скрипели по кафелю. Свет ламп на потолке мелькал, превращаясь в нестерпимые вспышки. Я закрыла глаза. Мне было холодно без одежды под одной простынёй.

Меня привезли в кабинет, где воздух был пропитан запахом озона.

– Делаем КТ головы и шеи, – распорядился голос.

Меня поместили в большой аппарат, который гудел и шумел. Я почувствовала, как моё тело медленно движется. Я пыталась сосредоточиться, но боль и слабость не давали мне покоя. Медсестра успокаивающе погладила меня по руке.

– Всё будет хорошо, дышите спокойно.

Казалось, это длилось целую вечность. После КТ меня вывезли из кабинета.

– Подозрение на сотрясение мозга. Признаков внутричерепной гематомы или переломов костей черепа не обнаружено. Однако есть отёк мягких тканей, – услышала я голос врача, изучающего снимки. – Нужно наблюдение. Исключить возможность отсроченного кровоизлияния.

Затем меня повезли в другой кабинет. Там был аппарат УЗИ.

– Смотрим брюшную полость, – сказал другой врач.

Гель, холодный и липкий, растекся по животу. Манипуляции датчиком были аккуратными, но всё равно вызывали неприятные ощущения. Я слышала, как врач диктует медсестре:

– Печень, селезёнка – без видимых повреждений. Почки… так, правая почка… есть небольшая гематома подкапсульная, но паренхима не затронута. Не критично. Мочевой пузырь чистый.

Моё внимание привлекло слово «не критично». Значит, что-то всё-таки было.

– Грудина, рёбра? – спросил кто-то.

– Проведён рентген грудной клетки, – ответил голос. – Переломов рёбер нет. Но есть сильный ушиб, возможно, микротрещины. Дыхание затруднено, но лёгкие чистые.

Я лежала на каталке, окружённая людьми в зелёных костюмах. Кто-то опять светил мне в глаза. Голова кружилась, но в какой-то момент я поняла, что меня везут в палату.

– Сейчас поставим капельницу для снятия отёка и обезболивающее, – сказала медсестра, прикрепляя катетер к моей руке. – Постарайтесь поспать.

Другой женский голос спросил:

– Она по «скорой»?

– Да, её муж ждёт в приёмном. Скажи, что её госпитализировали под наблюдение в неврологию, как минимум, на три дня. Одежда вся пострадала, пусть передаст другую.

Я закрыла глаза, погружаясь в полузабытье. Сквозь сон я слышала свои стоны и ощущала пульсирующую боль. Но самое страшное было не физическое страдание, а страх от осознания того, что произошло. В голове крутилась только одна мысль: «Я жива. Но какой ценой?»

Я просыпалась и засыпала несколько раз. После диагностики меня привезли в палату. Стены светло-зелёные, кажется, такого же тусклого цвета, как и моё сознание. В палате ещё кто-то был, слышалось тихое похрапывание, но я не видела, кто. Мне было не до этого. Голова гудела, и тошнота подступала к горлу при малейшем движении. Я закрывала глаза, пытаясь отстраниться от реальности.

Первые часы прошли в полудрёме, прерываемой манипуляциями медсестёр.

– Капельница закончилась, сейчас новую поставим, – нежный голос, но рука, вставляющая иглу, была решительной.

– Нужно померить давление, – манжета сдавливала руку, пульсирующая боль пронзала предплечье.

– Термометр под мышку.

Каждое прикосновение вызывало ноющую боль в ушибленной груди и голове. Мне постоянно хотелось пить, но вода была горькой, а еда, которую принесли, казалась абсолютно безвкусной и вызывала отвращение.

Самым неприятным было ощущение полной беспомощности. Я, Аврора Виннер, всегда контролирующая свою жизнь, свои эмоции, свои решения, теперь была прикована к кровати, полностью зависящая от чужих рук и чужих слов. Это чувство унижало, вызывало глухой страх, который я не могла выплеснуть.

Медсёстры были деловиты и вежливы. Никакой лишней сентиментальности, никаких особых слов сочувствия – просто работа. Они выполняли свои обязанности чётко и профессионально: меняли постельное бельё, приносили лекарства, делали уколы. Их лица были скрыты за масками усталости, и в их глазах читалась привычка к чужой боли. Врачи приходили на обход дважды, задавали стандартные вопросы: «Как самочувствие? Голова кружится? Тошнит? Где болит?» Они быстро записывали ответы в планшеты и двигались дальше. Никто не задерживался, не пытался понять, что происходит внутри меня. Я была просто «пациенткой с ДТП», ещё одной историей болезни в их бесконечном потоке.

Утром физическая боль немного отступила, но на её место пришли другие страдания. Голова всё ещё кружилась, особенно если я пыталась резко встать. Ушибы на теле пожелтели и позеленели, выглядели отвратительно. Правая почка давала о себе знать тупой ноющей болью в боку, напоминанием о том, что всё было серьёзно.

Нескончаемый поток растворов для снятия отёка и обезболивания. Моя рука была исколота, вены на ней уже отказывались принимать иглы. Ещё мне делали уколы. Врач объяснил, что это антибиотики, чтобы предотвратить воспаление почки. Таблетки давали горстями, после каждого приёма пищи. От них во рту оставался неприятный привкус. Есть я всё равно не могла из-за постоянной тошноты.

На второй день меня начали водить на лёгкие процедуры. Слабые токи на ушибленные места, чтобы улучшить кровообращение. Каждое занятие требовало усилий, но я заставляла себя двигаться.

Приходили врачи, просили показать язык, потрогать живот, покрутить головой. Они проверяли рефлексы, светили в глаза.

Но самым сильным ощущением была пустота. После шока от произошедшего пришло осознание потери, но оно было заглушено медикаментами и физической болью. Я чувствовала себя так, словно меня вывернули наизнанку, а потом собрали обратно, но что-то важное забыли вложить. Я не плакала, не кричала. Просто лежала и смотрела в потолок.

Мой разум, привыкший к чёткому планированию и анализу, теперь был сбит с толку. Я пыталась вспомнить, что произошло перед аварией, но обрывки воспоминаний были хаотичны и болезненны. Муж? Артём? Его лицо всплывало в сознании, но сопровождалось чувством отвращения и гнева. Я отгоняла эти мысли, чтобы не чувствовать себя ещё хуже. Сергей?

Вторым сильным ощущением была обида. Почему я? Почему всё это со мной? За что мне такие испытания? Я всегда была сильной. А теперь я здесь, сломанная и беспомощная.

Иногда ночью я просыпалась от кошмаров, где меня давит что-то тяжёлое, а потом проваливаюсь в бездонную яму. Или снился Артём, который стоит надо мной и смеётся. После таких снов я долго не могла уснуть, сердце колотилось, а тело покрывалось холодным потом.

Я начала замечать детали: скрип колёс каталки в коридоре, звон посуды, тихие стоны из соседней палаты, запах бинтов и лекарств. Больница стала для меня новым миром, миром боли, ожидания и одиночества. И я знала, что должна выбраться из него, чтобы вернуть себе контроль. Вернуть себе себя.

На третий день я решила, что пора.

Глава 32
Заранее собранный чемодан

Скрежет дверей лифта в конце коридора. Шёпот дежурной медсестры, которая только что обошла палаты. Едва уловимый скрип её обуви удалялся, предвещая относительную тишину ближайших часов. Я ждала этого момента с тех пор, как только мысли стали собираться в единую картину, а тело перестало быть чужим.

На мне был спортивный костюм с начёсом, который привёз Серёжа вместо порванной одежды. Сейчас он казался мне насмешкой над поздней осенью за окном. Ни куртки, ни шапки. Только этот серый, до смешного нелепый наряд, и холодный телефон в кармане. Денег у меня нет. Ни копейки. Никаких планов. Только одно жгучее желание – вон отсюда.

Я медленно, стараясь не выдать себя скрипом кровати, поднялась. Палата была на двоих, и моя соседка уже спала, хотя она бы не удивилась, если бы я просто вышла. Голова тут же отозвалась тупой болью, но я проигнорировала её. Ушибленная грудь ныла, каждый вдох отдавался неприятным давлением, но и это я отбросила. Сейчас главное – движение.

Осторожно, прислушиваясь к каждому шороху, я открыла дверь палаты. Коридор был погружён в полумрак. Слышалось редкое покашливание из палат, мерное пиканье аппаратуры где-то в глубине отделения. Ни души.

Я шагнула. Каждый шаг был осторожным, почти бесшумным. Ступни в резиновых кроксах скользили по натёртому полу. Я чувствовала, как адреналин накачивает меня, вытесняя слабость и страх. Мои руки дрожали, но взгляд был сосредоточен. Мимо поста дежурной медсестры я проскользнула, когда та уткнулась в журнал, слишком уставшая, чтобы заметить тень в сером костюме.

Лифт. Эти десять секунд казались вечностью. Каждая цифра на табло, медленно опускающаяся вниз, давалась с трудом. Я чувствовала, как моё сердце стучит в горле. Выдохнула. После лифта я прошла через приёмное отделение. Пациентов было мало, медперсонал не обратил на меня внимания. Я вышла в холл и прошмыгнула мимо охранника, выходя на улицу. На свободу.

Двери больницы с тихим шипением разъехались, выпуская меня в осеннюю ночь. Холод ударил в лицо, пронзая тонкую ткань костюма до костей. Я накинула капюшон. Ветер хлестнул по лицу, вырывая скупую слезу, но она тут же застыла на щеке. Морозный воздух обжигал лёгкие, но я дышала полной грудью, чувствуя вкус свободы, пусть и такой горькой.

Тротуар был мокрым от недавнего дождя, под ногами хлюпала грязная вода. Я подняла воротник костюма, но это не спасло. Зубы стучали, тело тряслось от холода. Но я шла.

Куда идти? К дому. Только туда. К дому, где осталась часть меня, где должна быть хоть какая-то ясность. К дому, где, возможно, ждал Сергей. Или не ждал. У меня не было ключей, телефон разряжался, а набирать Сергею я не хотела. Мне нужно было увидеть, понять, почувствовать. Я вызвала такси, благо, бумажные деньги для этого больше не нужны. Через долгих пятнадцать минут холода и отчаянного ожидания я села в тёплую машину и попросила включить печку пожарче.

Такси остановилось у подъезда. Я нехотя вылезла, поморщившись от боли по всему телу. У меня нет ключей, поэтому я надеюсь, что Серёжа дома и ждёт меня. А если нет, то придётся поехать к папе. Я с трудом поднялась по лестнице и наконец нажала на дверной звонок.

Нужно подождать. Я прислонилась к косяку лбом. Не знаю, сколько времени прошло. Я как будто провалилась куда-то глубоко, и там была тьма, а пространства и времени не существовало. А потом я услышала своё имя откуда-то издалека. И проснулась.

– Аврора?

Серёжа всё-таки здесь. Серёжа всё-таки открыл дверь. Я ввалилась в коридор.

– Аврора, ты почему здесь?

– Сбежала.

Я снимала тапочки и костюм, потом бельё, пока шла в ванную.

– Как это? Зачем? – Сергей шёл за мной.

– Ты сам знаешь, – я встала под горячий душ.

– О чём ты?

– Ты знаешь, что это не случайность, не несчастный случай. Эта машина ждала меня. И неслась прямо на меня. И ты знаешь, кто за этим стоит.

– Ты с ума сошла?

– Вероятно, но это случилось уже очень и очень давно. Задолго до тебя.

– Аврора, тебе надо вернуться в больницу.

– Зачем? Чтобы у неё было больше времени? Она знает, что в этот раз не получилось, но попробует снова, пока не получится. Я не хочу ждать. Я хочу быть далеко отсюда.

– Аврора, у тебя сотрясение. Врач сказал, что ты легко отделалась, тебе очень повезло, но тебе нужен постельный покой и наблюдение. Последствия могут проявиться на третий день и даже на седьмой.

– Сегодня третий день, и я всё ещё жива.

– Боже… – Сергей наконец рассмотрел, в каком состоянии было моё тело.

Гематомы расползались на груди и на спине в тёмно-фиолетовых и зеленоватых оттенках.

– Давай вызовем «скорую» или поедем в больницу сами.

– Я не поеду в больницу. Я не хочу больше терять время.

– Да о чём ты⁈

– О Регине. Она найдёт меня, как только я выйду, и в следующий раз не промахнётся.

Он на несколько секунд замолчал, выдохнул:

– Хорошо, давай поедем в частную клинику. Куда скажешь. Она не сможет найти тебя везде.

– Нет, – я уже достаточно прогрелась и вылезала из душа. Сергей помог мне завернуться в халат. – Я поменяла билеты. Самолёт завтра утром. Полетим с пересадкой в Дубае.

– Утром? Ты не можешь лететь в таком состоянии!

– Я могу, поверь мне. Схема лечения максимально простая: обезболивающие. Антибиотики закончить по схеме ещё три дня. У нас мало времени, – я пришла в спальню. – Помоги застегнуть чемодан.

– Ты всё собрала? – Он был искренне удивлён, потому что не знает меня.

– Ещё неделю назад. Ты даже не представляешь, насколько заранее я всё делаю. Возьми в шкафу ещё один и сложи свои вещи. Потом напишешь папе, он пришлёт, если что-то нужно. Но на самом деле, там не настолько дикая страна. В принципе, всё есть. В крайнем случае, можно доехать до материка.

– В ЮАР, что ли?

– А твои познания в географии чуть улучшились.

– Посмотрел карту на досуге.

– Туда тоже можно.

Сергей застегнул чемодан и обнял меня:

– Я очень за тебя боюсь.

– Поэтому нам и нужно ехать. Сложи, пожалуйста, документы в рюкзак. И давай полежим. Я поставлю будильник на пять утра. В шесть нам надо выехать из дома.

– Ты сумасшедшая, – он с сомнением и недоверием качал головой.

– А ещё я теперь твоя жена.

Тут он лишь усмехнулся:

– И я этому очень рад.