Текст книги "Не в своем теле (СИ)"
Автор книги: VerMichelka
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)
Видеть Шерлока, слышать его, чувствовать его было чем-то необыкновенным, почти нереальным. Джон старался запомнить свои ощущения. Он понимал, что скоро Холмс проснется, и это мгновение решит все. Как дедуктирующий гений воспримет то, что случилось вчера?
Шерлок заворочался, понемногу выбираясь из пледа. Не открывая глаз, он принялся шарить по Джону, добрался рукой до его губ и пробежался по ним кончиками пальцев. Ватсон улыбнулся.
– Не спишь?
– Угу.
– КАК ты?
– Как ТЫ?
Шерлок приоткрыл глаза, потянулся и промурчал:
– Потрясающе!
– Что?
– Фантастика!
Джон облокотился на руку и взглянул на друга. Сарказм? Или серьезно?
Шерлок опять нырнул в плед и где-то там, в подпледном мире, принялся не спеша изучать Ватсона. Ртом. Джон чувствовал его робкие поцелуи у себя на груди, сосках, в солнечном сплетении и… ниже. Ох!
– Так можно?
Голова Шерлока вынырнула наружу. Нетерпеливые голодные серые глаза беспокойно воззрились на Джона. Член доктора, проснувшийся гораздо раньше его самого, высказал свое безоговорочное согласие.
– Можно.
Шерлок дотронулся мягкими губами до дерзко торчащего ствола и, кажется, лизнул, и что-то там проделал пальцами – воспроизводил вчерашние действия своего более опытного любовника, догадался Джон. Он зажмурился в томной неге.
Итак, события разворачивались по лучшему сценарию. Омега проснулся и не отпихнул альфу босой пяткой, не принялся уедать его или занудствовать, оплакивая свою потерянную невинность. Наоборот, показал свою полную готовность к повтору. Джон тоже был не против познакомить Шерлока с таким прекрасным явлением, как утренний секс, неспешный и сладкий.
Ватсон сбросил верхний плед, тревожась, чтобы его неопытный любовник ненароком не задохнулся. Холмс недовольно заворчал.
– Лучше ж было.
– Хочу тебя видеть.
Шерлок тихо фыркнул, соскользнул с Джона и растекся рядом бесформенной лужицей. Обнаженные эмоции – это не обнаженное тело, в открытом проявлении чувственности он был пока не силен. Хотя, если вспомнить вчерашнее… Холмс был очень даже… эмоционален. Мой милый, любимый, отчаянный и стеснительный детектив!
Сердца Джона не хватало, чтобы вместить все чувства, которые он испытывал. Он так долго ждал хоть какого-то ответного знака, жеста, хотя бы ничего не значащей ласки от Шерлока, а Холмс с присущей ему самоотверженностью подарил ему сразу всего себя. Где-то на задворках сознания Ватсона пульсировала подлая мыслишка (не радоваться!) о том, что Шерлок сейчас явно не в себе, причина его поведения в гормональном взрыве, элементарной физиологической потребности. Но Джон решительно допинал эту мысль до обрыва своего холодного разума и безжалостно столкнул в пучину неконтролируемых эмоций. Пошли к черту все причины! Не время для размышлений!
Джон нащупал у себя под рукой любимые кудряшки и ласково погладил умника по его гениальной башке:
– Иди скорее ко мне.
Шерлока не нужно было просить дважды. Он послушно взгромоздился всеми своими ребрами, локтями и коленями на Джона (кормить и как можно сытнее!) и снова занялся тем, с чего начал это по-настоящему доброе утро. На этот раз он был менее сдержан: то покрывал беспорядочными поцелуями шею альфы, его ухо, небритый подбородок, то спускался к уродливому рубцу от раны в плече, то вновь припадал к ямочке под ключицей. С детской непосредственностью омега ластился, терся о тело друга, что-то ворчал и мурлыкал. У Ватсона закружилась голова от этих бестолковых ласк Холмса. Несмотря на свои тридцать с хвостиком, Шерлок казался хрупким подростком, переживающим свой первый интимный опыт. Да, собственно, так оно и было. Во всем своем бриллиантовом совершенстве Шерлок был абсолютно несведущ в вопросах секса. Он явно не знал, что делать со своими руками и ногами, старался обвиться вокруг Джона, слиться с ним в единое существо, раствориться в партнере полностью, и тем самым несказанно мешал Ватсону.
Впрочем, Джон щедро позволял Шерлоку беспредельничать со своим телом, а сам в это время целенаправленно и нагло лапал друга за упругую попу, отчего на светлой и гладкой коже то там, то сям отчетливо проступали ярко-розовые отпечатки. Течный зад его омеги – это сногсшибательный коктейль запахов и ощущений, он притягивал и манил, совершенно невозможно было оторваться от его округлой безупречности. Двух безупречностей.
Нет, никакого неспешного утреннего секса не получилось. Начав с полусонных ласк и поцелуев, парочка мгновенно разогналась до бешеной страсти. Одним резким движением Джон изменил положение тел на секс-полигоне. Вжимая в прекрасный ортопедический матрас поскуливающего от ярких ощущений омегу, альфа уверенно хозяйничал на его теле. Он безжалостно впивался в покрасневшие от желания губы Шерлока, покрывал шею яркими метками, прикусывал крохотные темные сосочки. Глаза Холмса закатились, дышал он шумно и прерывисто и даже как бы через раз.
– Хочу, хочу тебя, – шептал Шерлок шалыми развратными губами, припухшими от жарких поцелуев и укусов Джона (не удержался, прости, Шерлок!).
– Хочу, хочу тебя, – эхом вторил Джон, разворачивая хозяина ягодичного совершенства на живот.
Вдохнуть – и не дышать! Уткнуться носом в ложбинку между призывно раздвинутых ягодиц, пройтись языком по всей ее длине (а-а-ах!), уверенно и резко слизать избыток влаги со сжатого (пока что, совсем еще недолго, Шерлок!) колечка – это так бесстыдно, и так возбуждающе, и так естественно.
Проникнуть пальцами в тугое отверстие и скользящими ритмичными движениями по ставшему сверхчувствительным проходу довести любовника до судорог, заставить выгибаться и кричать.
Не забыть ни-че-го! Растяжка. Смазка. Презерватив. Только так, не пропуская ни одного компонента. С растяжкой Джон, правда, немного затянул, и всё из-за того, что собирался довести дело до победного конца и побаивался, выдержит ли Шерлок его немалые размеры. Но сегодня храброго Холмса не испугал бы даже фистинг.
– Джо-о-о-он! – нетерпеливо заныл Шерлок, как малыш в супермаркете, выпрашивающий у матери вожделенную игрушку.
– Сейчас, дорогой.
Одним мощным толчком Джон погрузился в пульсирующую влажную глубину Шерлока и замер, предоставляя время и возможность привыкнуть, приладиться к его контурам. Но непослушный омега никак не желал привыкать, он то и дело перехватывал инициативу у слегка оторопевшего от его несдержанности альфы и сам двигался по внушительному стволу ритмично и сильно, до полного проникновения. Бросаться из крайности в крайности было вполне в духе Шерлока, но ни в каких даже самых смелых мечтах Ватсон не мог себе представить, что его «пустышка» будет настолько активен и безрассуден. Первые волны оргазма начали сотрясать омегу довольно скоро, что, наверное, спасло его от серьезного причинения ущерба самому себе. Джон заботливо прижал худое горячее тело к своему торсу и удерживал его, как в стальных объятьях, пока друг не затих, и лишь потом сам отпустил себя. Сформировавшийся узел начал понемногу двигаться внутрь расслабленного тела омеги. Шерлок расширил глаза и начал инстинктивно отталкивать от себя партнера.
– Тише, тише, – ласково зашептал ему прямо в ухо Джон, – у тебя все хорошо, ничего страшного не произойдет. Не бойся.
Шерлок со стоном рухнул на собственные руки. Альфа слегка запаниковал, но ничего поделать уже не мог, процесс сцепки шел вовсю. Омегу накрыло повторным оргазмом, от которого он распластался по пледу и уже не противился тому, что с ним дальше происходило. Все вокруг подернулось сладкой пеленой, а в ушах тихонько зазвенело. Глухой стон у себя за спиной, сокращение вздувшейся тугой плоти внутри, горячие струи спермы альфы, удерживаемые искусственной преградой, – все это едва фиксировалось мозгом. На боль укуса на собственном загривке Шерлок отреагировал лишь слабым вздрагиванием.
Теплые надежные руки Джона уложили его набок и продолжали удерживать, оберегать, окружать надежной защитой, пока связанный со своим альфой Шерлок пребывал в полузабытьи, сходным с потерей сознания. Слова нежности, любви, заботы доносились откуда-то снаружи, словно он находился в коконе. Потом он, возможно, заснул, но встрепенулся сразу же после того, как опавший член Джона тихо выскользнул из него.
Встревоженное лицо друга нависло сверху:
– Шерлок, родной, скажи что-нибудь.
– Ты садист.
– Очень больно? – тут Джон запаниковал уже серьезно, заметался, перевернул Шерлока на спину, исполненный решимости немедленно произвести осмотр. Крови нигде не было, но мало ли что, вдруг он причинил какие-то внутренние увечья.
Блядь, блядь, блядь, блядь… Руки Джона дрожали. Лично угробить своего любимого и единственного омегу – это ведь постараться надо.
– А еще идиот, – кривовато улыбнулся Шерлок. Губы все еще не слушались его. – Я только что чуть не умер от множественного оргазма. Это была бы эпическая смерть. Обо мне написали бы во всех газетах: «Весь мир скорбит: знаменитый консультирующий детектив Шерлок Холмс, находясь в интимной связи со своим блогером Джоном Ватсоном, скончался на пике максимального удовольствия», «Друг-убийца – кто бы мог подумать?», «Это должен знать каждый: безудержный секс и его последствия». Друзья скинулись бы на пышные похороны. Миссис Хадсон украсила мой гроб прелестными цветочками, а Майкрофт смеялся над безвременно ушедшим братом всю оставшуюся жизнь.
Джон толкнул друга в плечо:
– Придурок! Я так испугался.
Шерлок устало прикрыл глаза:
– Сгинь, варвар.
И Джон сгинул. Свалил на кухню. Скрылся с глаз долой. Вид у Шерлока был (затраханный) изможденный, но исключительно довольный. Смотреть на него было совершенно невозможно, как смотреть на солнце.
О себе Джон смог подумать минут через десять, когда прочищал голову, глотая крепкий обжигающий кофе. Ну, что сказать? Для человека, который более трех лет не чувствовал ничего, не испытывал никакого влечения и считал, что с сексуальной жизнью покончено навсегда, он выглядел замечательно. Выполнил обязательную программу. Показательные выступления тоже прошли удачно. Конечно, проблемы с контролем пока оставались, но, в перспективе совместной жизни с Шерлоком и здесь можно было бы ожидать улучшений. Насчет перспектив Джон не сомневался. Он однозначно заявил права на своего омегу и больше не собирался отступать.
Джон прислушался к звукам наверху – Шерлок принимал душ. Не ледяной. Просто мылся. Да-а-а, душ и ему сейчас не помешает, и побриться бы, щетина уже как терка.
Джон заварил чай, достал молоко, сыр, ветчину, приготовил горку тостов. Когда Шерлок нарисовался в дверном проеме, все уже было готово к приему дорогого гостя. Джон широким жестом пригласил его за стол. Морщась, Холмс опустился на сиденье:
– Такое впечатление, будто у меня внутри туннель.
– Сам виноват. Не надо было так усердствовать.
– Откуда я знаю, как надо, а как не надо, – ухмыльнулся Шерлок, – долго это будет болеть?
– У тебя – недолго. Ты омега. У тебя все внутри приспособлено под альфу. Под его размер. Ты еще и ребенка родить сможешь.
– Гадство! – наморщил нос Шерлок, – кто все это придумал?
– Мать-природа.
– Песни про мать-природу слушаю с детства.
– Не занудствуй, – откликнулся Джон. – Завтракай. Восстанавливай силы.
Шерлок жадно накинулся на тосты, запихивая их в рот один за другим.
– Чувствую себя прекрасно, все прошло! – радостно сообщил он Ватсону, который с любовью смотрел, как еда исчезает с тарелки. – Сейчас поедим и в дорогу!
– Куда? – вытаращился Джон.
– В Крануэлл. У нас дело, не забыл?
– У тебя течка, не забыл? И мы никуда не поедем. Тем более в училище, битком набитое молодыми альфами.
– А это? – Шерлок потер рукой место под кудряшками и болезненно покрутил головой.
– Метка тебя защитит лишь отчасти, она даст понять другим альфам, кто твоя пара. Но если ты будешь раздражать своими сногсшибающими ароматами юные организмы, которые так долго находились в ограниченном пространстве, тебя даже она не спасет. А юношей подведет под трибунал.
– Но мы могли бы…
– Не могли. В течке тебя на территорию училища никто не пустит.
Шерлок был несказанно расстроен, он вскочил и забегал по кухне.
– Время, время, время из-за такой ерунды упускаем… Стоило ли начинать… – и прикусил язык.
Джон подпер кулаком подбородок и расплылся в ехидной усмешке:
– А вот об этом я бы хотел с тобой поговорить, мой нежно обожаемый гениальный друг.
– О чем? – изобразил недоумение Шерлок. Плохо изобразил. Без вдохновения.
– О том, стоило ли начинать. Где твои супрессанты, блокаторы, которые мы купили в «Омегавите»?
Шерлок угрюмо взглянул на Джона. Врать не имело смысла.
– Ты нашел их?
– Я их не искал. Но они нашлись. И в связи с этим у меня возник вопрос. Всего один: на хрена, Шерлок??? Скажи мне, пожалуйста, на хрена ты это все сделал?
– Хотел, чтобы у тебя все было хорошо, – серебристые омуты уставились на Джона.
– Спасибо. У меня все хорошо. Но насчет того, что причиной этого стала твоя течка, есть серьезные сомнения.
– А что тогда?
– Волнение. Близость. Поцелуй. Не знаю. Но течка вряд ли.
– Отрицаешь очевидное, – пожал плечами Шерлок, – в любом случае попытаться стоило.
– А если бы с тобой что-нибудь случилось? Ты был прикован, помнишь? Альфой. Неизвестно, чтобы он с тобой сделал.
– Я могу дать отпор, – пожал плечами отважный детектив, – в любом случае, ты переживаешь напрасно, если бы со мной что и сделали, ты бы об этом не узнал.
– Да мать твою! – Джон ударил кулаком по столу.
Чертов Холмс, ты хоть понимаешь, что говоришь?
– Шерлок, я тебя сам прикую. Привяжу к постели, чтобы ты там так и сидел. И решал свои гребаные задачки. Ты их и в уме разгадать сможешь, что тебе стоит.
– Привяжи, – взгляд Шерлока прямо на глазах стал жаждущим и страстным.
– А ты говоришь, в Крануэлл! – в сердцах махнул рукой Джон и выбежал из кухни.
Он схватил свой ноутбук, зарядку от него и поднялся наверх, а потом еще выше, в мансарду, где было еще одно помещение, небольшая комнатка, необжитая и более холодная. Скромное убранство составляли диван, стол, стул и пустой шкаф. Ватсону этого было достаточно для того, чтобы просто побыть в одиночестве.
Джон сел на диван, подключил ноутбук к сети и зашел в интернет. Зеленый глазик скайпа оповестил, что Лестрейд должен быть на связи. «Только откликнись!» – мысленно взмолился доктор, – «Ну же, Грег, отзовись!» Но инспектор молчал.
Джон написал Грегу короткое сообщение, что с ними все в порядке и что он будет ждать его ответного звонка. В любое время.
Проверил письма. Ничего особенного, что стоило бы его внимания сейчас.
Посмотрел новостную ленту. Нет, он так не умел… Шерлок мгновенно мог выхватывать из потока неотфильтрованной информации самое нужное. Джону не хватало его чутья. Со временем он научился делать определенные выводы и поднаторел в дедукции, но до Шерлока ему было далеко.
Однако у Джона было то, чего так не хватало Холмсу. Терпение, уйма терпения. Методичность. Дисциплинированность. Аккуратность. Если Холмс брал скоростью реакции, то без ограничения во времени в работе детектива Джон был незаменим. Удобно разместившись на диване, Джон принялся изучать происшествия за последние несколько дней.
Рутинная деятельность понемногу захватила его. Пульс стал реже, а сердце перестало колотиться у самого горла.
Звонок скайпа оповестил, что инспектор вышел на связь. Выглядел полицейский неважно, был небрит и как будто спросонья.
– Черти! Вы где были, куда пропали? Я чуть не двинулся!
– Грег, все нормально! Мы живы. И с нами ничего особенного не случилось. Правда, попали в небольшую передрягу, оказались без телефонов, поэтому связаться никак не могли.
– Умник наш где?
– Тут, неподалеку. А у вас как дела, что с племянником, пришел в себя?
Грег потер лицо.
– Плохо, Джон. Все очень-очень плохо. Прогноз неблагоприятный. В результате нехватки кислорода в мозгу Генри произошли необратимые изменения. В настоящее время врачи готовятся… – полицейский набрал воздуха в легкие. Произнести последующую фразу было непросто, – отключить Генри от систем жизнеобеспечения. Вот так вот… Такие дела…
– Сочувствую, – Джон понимал, что слова ни в малейшей степени не отражают реальной скорби. И в самом деле, как утешить семью, которая теряет своего ребенка, пусть даже и взрослого? На войне Джон не раз видел смерть сослуживцев своими глазами, к этому не привыкнешь. Но боль за молодых, ничего не успевших в своей жизни ребят, была особенно остра.
– Грег. Мы обязательно найдем убийцу. Обязательно.
– Моя помощь нужна?
– Да, но не сейчас. У нас пауза.
– Не понял?
– Грег, – Джону не очень-то хотелось говорить о Шерлоке, но Лестрейд был другом, благодаря которому вся каша и заварилась. – Шерлок временно не может продолжать расследование. Мы остановились в одном доме и пробудем тут пару дней. Тревожить нас не надо.
Грег задумался о сказанном.
– Вьете семейное гнездышко что ли?
– Вроде того.
Грег изменился в лице, взлохматил седые, отросшие длиннее обычного волосы:
– Да-а-а-а. Я так рад! Правда! Никогда не думал, что такое произойдет.
– Шерлок омега и достаточно молод. Что в этом необычного?
– Всегда строил из себя такого недотрогу. Джон, между нами, мы считали, что он что-то сделал с собой. Ты понимаешь…
– Я тоже про это думал когда-то. Но все не так. Шерлок замечательный. И я его очень люблю.
– Как он?
– Держится. Из-за длительного применения блокирующих течку супрессантов все проходит острее, чем он предполагал. Но Шерлок сильный, он справится.
– Ну, вы даете!!! – Грег все еще никак не мог осознать происходящее. – Ладно, удачи вам, ребята. Родите ребеночка – буду крестным.
– Нет, – нахмурился Джон. – Никаких детей. Не сейчас. Не Шерлок.
– Не Шерлок, – повторил Грег, – это да. Какой из него родитель?
И вправду, какой? Джону отчего-то верилось в лучшее.
8 месяцев тому назад.
Шерлок и дети – это была отдельная песня, достойная того, чтобы о ней поговорить.
Ватсон иногда задумывался, воспринимает ли его гениальный друг крохотных, плохо говорящих существ вокруг себя детьми вообще. Осознает ли, что недавно родившиеся младенцы не могут физически выполнить определенных действий, а малыши, только что научившиеся завязывать шнурки, не в состоянии постигнуть его сложнейшей цепочки умозаключений.
В целом, Шерлок детей не сторонился, во время расследований обращался с ними внимательно и уважительно, как со взрослыми. Но среди близких людей, окружающих детектива, детей не было в помине, так что пополнить свои знания о не достаточно исследованных природных объектах было неоткуда.
И тут произошло событие, которое слегка расширило познания Шерлока о происхождении и развитии живых существ.
У Джона появился племянник. Крохотный малыш Мартин Алан Джеймс Ватсон. Крошка Марти был долгожданным ребенком Гарри и Кларенса, до этого супругов преследовали несколько выкидышей, долгое лечение, ссоры, практически развод, трогательное возобновление отношений. Всего было так много, что иногда Джон не успевал отслеживать, в какой стадии отношений со своим супругом находится его брат.
Тем не менее, ребенок родился. Здоровенький прелестный малыш весом восемь фунтов и ростом двадцать дюймов. Джон был несказанно рад, как-никак продолжатель их славной фамилии. И не надо тут никакой иронии, что мол, народу с такой фамилией на Альбионе пруд пруди. Ватсон гордился ею, и точка.
– Сегодня Гарри забирает Кларенса из роддома, – сообщил он Шерлоку, – а завтра мы идем навестить их. Хочу познакомиться со своим племянником.
– Я тут причем? – недоуменно поглядел на него Шерлок.
– Ты мой друг, – непререкаемым тоном изложил Ватсон.
Шерлок пожал плечами: в гости так в гости.
Второй день пребывания новорожденного Ватсона в родном доме был наполнен суетой, метаниями, спорами, что нужно делать, если малыш плачет, кормить ли его по режиму и какими подгузниками пользоваться. Когда Джон со своим знаменитым другом заявился к брату, то сразу стало понятно, что им особо и не рады. То есть, рады, конечно, но иногда попросту не замечают.
Сначала Шерлока заставили вымыть руки. И снять пальто. Он вопросительно воззрился на Джона и прошипел сквозь улыбку:
– Я не собираюсь до ЭТОГО дотрагиваться.
– Шерлок, просто сделай то, что тебе сказали.
Сам Джон вымыл руки до скрипа. Привычные к обработке пальцы и ладони без напряга восприняли очередную гигиеническую процедуру. А потом он взял на руки Марти. Тот как раз не спал, был переодет в чистое и полностью готов к знакомству с дядей. Нетяжелая ноша уютно легла в согнутую руку Джона. Приятный, копошащийся, пахнущий молочком комочек, от одного вида которого у Джона заколотилось сердце. Он осторожно провел пальцем по бархатистой щечке, потрогал светлые, едва намечающиеся волосики. Марти наморщил безбровое личико, поерзал на чужих руках, но не высказал никакого неудовольствия.
– Шерлок, иди сюда, Шерлок, – позвал Джон, – посмотри, какой чудесный малыш!
Шерлок подошел на шаг ближе и откуда-то сверху взглянул на младенца. Руки при этом демонстративно держал за спиной. Помыл, но трогать не буду.
– Ничего чудесного. Лысый, безбровый, нос уточкой. Типичный Ватсон.
Джон подсунул мизинец новорожденному и крохотные пальчики тут же сжали дядин палец. Видавший виды бывший военный доктор не мог сдержать слез умиления.
– Неправда. Он замечательный!
Замечательный Марти уверенно держался за дядю и сонно закрывал глазки. Походив еще немного с племянником на руках, Джон заботливо опустил его в кроватку. Кларенс все это время настороженно наблюдал за манипуляциями опытного врача, и, как только малыша уложили, тут же оказался рядом, принялся накрывать сына, что-то поправлять, приглаживать.
Джон отошел в сторону, огляделся. Шерлок исчез и был обнаружен Ватсоном у окна на кухне с айфоном в руках. Ладно, чем бы дитя не тешилось...
Пока младенец спал, Джон и Гарри с увлечением занялись чисто мужским делом – сбором коляски. Кроватка была куплена родителями заранее и поставлена в подготовленную для ребенка детскую, а вот коляска оговаривалась, как подарок. Шерлок, конечно же, не стал мелочиться и на деньги Майкрофта купил самое навороченное чудо, которое настойчиво рекламировал ему продавец престижного лондонского универмага. В магазине чудо собиралось, разбиралось и трансформировалось, как по маслу. В доме Ватсонов капризничало, не желало опускать и поднимать спинку, регулировать высоту ручки, да и еще целая куча вопросов заставила мужчин биться над замысловатой конструкцией.
Кларенс занялся приготовлением детского питания. Шерлок терзал айфон. Все были при деле. До тех пор пока Марти не проснулся. Если до этого он только тихонько кряхтел, то, проголодавшись, обнаружил неслабый бас. Просто поразительно, как маленькая восмифунтовая кроха могла так орать.
Кларенс, засыпавший в бутылочку детскую смесь, требовательно взглянул на Гарри, Гарри просяще взглянул на Джона, Джон, держащий откидывающийся верх коляски под мышкой, кивнул Шерлоку. Шерлок был не дурак. Он сунул айфон в карман и отправился успокаивать малыша. Что там сложного? Покачай кроватку, дитя и успокоится. Но не тут-то было, разоравшийся Марти совершенно не желал успокаиваться. Лицо его покраснело от крика и Шерлок серьезно заволновался за его здоровье. Вдруг внутри новорожденного что-нибудь… нарушится. Он осторожно взял ребенка под мышки и на прямых руках поднял над кроваткой.
– Если будешь так орать, – сообщил он младенцу, – то заболит горло. Помолчи, пожалуйста, сейчас придет твой отец и покормит тебя.
Марти затих на секунду, лицо его еще более побагровело, он сжал кулачки и заорал опять. В воздухе подозрительно запахло. Чувствительный к запахам Шерлок поводил носом:
– Джон, кажется, Ватсон сходил в туалет.
– Смени подгузник! – раздалась тройная команда. Видимо, никто, включая Кларенса, не горел желанием сделать это собственноручно.
Шерлок положил дитя на руку кверху спиной и вытащил подгузник из упаковки.
– Что с ним делать?
– Положи ребенка на пеленальный столик, сними испачканный подгузник и надень новый.
– Я вам не кормящий отец, – проворчал Шерлок.
В целом, он справился неплохо. Для первого раза так вообще идеально. Старый подгузник полетел в ведро, новый был одет правильно, хоть и слегка тесно. Марти был еще слишком мал, чтобы справиться с длинным кудрявым дядькой, поэтому почти не дергался и даже немного убавил громкость.
Подскочил Кларенс с остуженной до нужной температуры смесью и всунул бутылочку в руки Шерлоку.
– Мои звонят, – сказал он, досадливо показав на телефон.
– Что с ней делать? – спросил Шерлок.
– Просто помой руки и засунь соску малышу в рот.
Опять руки! Шерлок в общем-то никогда не был грязнулей, скорее наоборот, всегда содержал свое тело в чистоте. Но излишние напоминания выводили его из себя.
Идеально вымытыми руками он взял младшего Ватсона и сунул соску в рот. Марти сосредоточенно засосал, хмуро поглядывая на незнакомого великана. Шерлок прочел на его личике весь спектр эмоций, с большинством из которых он был согласен. Недовольство. Настороженность. Негодование. У ребенка никуда не годные безответственные родители, которых нужно отдать под суд, а потом приговорить к каторжным работам. Лет на двадцать.
Когда счастливые отец номер один и отец номер два, сюсюкая и воркуя, перехватили сытого и засыпающего Марти из рук детектива, Шерлок сдернул с вешалки свое пальто и вылетел на улицу. Джон кинулся за ним вслед.
– Больше. Никогда. Ноги моей не будет в этом доме! – проревел Шерлок, сравниваясь цветом кожи с орущим Марти. – И никаких детей. Даже близко. Даже упоминаний.
Джон улыбнулся:
– Шерлок, ты был, как всегда, великолепен!
Джон сердцем чувствовал, что из Шерлока получился бы хороший отец, так что Грег был неправ насчет родительских инстинктов его гениального друга, и это было досадно. Критиковать его Шерлока (его Шерлока!) – все равно, что критиковать Родину, он позволял себе это делать, но всякие же внешние нападки воспринимал болезненно. Даже от доброго приятеля.
Послав мысленно Лестрейда в увлекательное эротическое путешествие, Джон поспешил завершить разговор.
– Грег, скоро увидимся. Если будут новости, о которых нам надо знать, напиши, я выйду на связь.
Грег кивнул и отключился.
Новость о Генри огорчила Джона. Он не был с ним знаком, никогда не видел живым, точнее в сознании. Но он твердо знал одно – молодые не должны умирать. Не должно это происходить так просто. Жестоко. Безнаказанно. Кроваво.
Шерлок не даст его обидчику выйти сухим из воды.
Знакомые шаги отвлекли Джона от тяжелых раздумий. Шерлок тихо приблизился, присел рядышком и уткнулся носом ему в плечо.
– Извини. Я сейчас не такой, как обычно, сам не понимаю, что говорю.
– Я знаю, какой ты, Шерлок. Не надо извиняться.
– Я не хотел тебя обидеть.
– Я и не обижаюсь. Просто расстроен.
Джон отложил ноутбук в сторону:
– Иди сюда.
Шерлок послушно опустил голову другу на колени.
– Я очень за тебя боюсь, Шерлок. Боюсь постоянно. Тогда, когда ты влезаешь с головой в какую-то новую авантюру. Когда проводишь очередной сумасшедший эксперимент. Когда замышляешь то, о чем я могу не узнать. Но я понимаю, что не могу быть с тобой всегда и везде и стараюсь не ограничивать твоей свободы.
– Спасибо, – прошептал Шерлок.
– Но, пойми, есть одна штука… Очень важная… Она называется доверие. Мы должны доверять друг другу. Иначе ничего хорошего у нас не получится. Ты должен знать это. Вспомни, почему ты хотел убежать из ванной комнаты, где тебя держали в плену?
– Боялся, что тебя убьют.
– Ты запомнил, что чувствовал в тот момент?
– Я был в панике, готов был в окно выпрыгнуть, чтобы спасти тебя.
– С прыжками у тебя вообще неважно выходит, – покачал головой Джон, – пора с ними заканчивать. Так вот, такие чувства я испытываю постоянно. А у меня сердце, знаешь ли, одно. Может и не выдержать.
Шерлок привстал, взглянул на Джона вопросительно:
– Ты серьезно? У тебя больное сердце?
И этого человека называют гением?
– У меня ты. А это похуже больного сердца. И я люблю тебя, бестолковое ты мое чудовище.
Шерлок закрыл глаза. Спрятался, как малыш. От своих чувств, от мыслей, от эмоций.
– Я тоже тебя люблю. Сильно.
Он замер, словно ожидал приговора. Будто бы Джон в самом деле мог отказать ему, наговорить гадостей, дать резкую отповедь. Но Джон молча сгреб это нелепое, стесняющееся самого себя существо в охапку и стал покрывать поцелуями. Лоб, шею, щеки, нос, губы, и снова, и так далее, и по кругу. Шерлок вздохнул облегченно (глупыш!) и стал отвечать ему так же беспорядочно и трепетно.
Поцелуи их не переросли ни во что другое, потому что в этот момент никому из них не нужен был секс, насыщающий тело. Их тела уже получили свое и ничто не препятствовало получать это многократно. В данный момент взаимной любовью, нежностью и трогательной заботой друг о друге наполнялись их сердца.
Они пробыли в своей вынужденной обители еще три дня. Все, как планировал Джон – секс, разговоры, еда, сон. Иногда одно плавно переходило в другое. Иногда выпадало из списка совсем.
Шерлок не поправился, нет, наоборот, исхудал, как жердь, даже родные тесные рубашки свободно нависали над ремнем. Но в конце секс-марафона он выглядел подтянутым, собранным и напоминал Джону гончую, взявшую верный след. И Джон от души не позавидовал тому, кто встанет у Шерлока на пути.
Комментарий к 9. День второй Автор еще одну главу залил розовым флаффом. И все, дальше в путь!
====== 10. Возраст наивности ======
Период вынужденного бездействия закончился. К этому времени от нетерпения Шерлок уже не мог спокойно сидеть, спокойно ходить, спокойно дышать. По пути до Лондона издергался сам и задергал Джона, понукая ехать быстрее, то и дело отпускал колкости по поводу водительских навыков Ватсона, а также умений незнакомых ему встречных автомобилистов. Джон молча усмехался, у него теперь имелся один весомый аргумент, способный утихомирить раззадорившегося любовника, аргумент, превращающий его домашнего тирана в ласковую и покорную наложницу. Получив терапевтическую дозу спасительного секса от своего персонального доктора, бушующий Шерлок делался мягок и задумчив, закрывал рот и томно глядел на него ясными, подернутыми дымкой рысьими глазами.
Дорога заняла немного времени, но и этого двухчасового промежутка Шерлоку хватило, чтобы обрасти кучей желаний. Когда дверь квартиры на Бейкер-Стрит, наконец, гостеприимно распахнулась перед путниками, Шерлок потребовал сразу всего: чай, собственный ноутбук, инспектора Лестрейда, поцелуй Джона и уединение (не смей ко мне заходить!). Некоторые из заявленных требований Ватсон смог обеспечить сразу, с некоторыми Холмс справился сам. Лестрейд появился в знакомой квартире где-то через час. За это время Холмс успел привести себя в порядок, принял привычный облик холеного столичного модника и вцепился в новый телефон, один из двух, что были куплены по дороге домой.
