Текст книги "Не в своем теле (СИ)"
Автор книги: VerMichelka
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
А потом Шерлок исчез, без предупреждения, в свои планы Джона не посвящал, отсутствовал пару дней. На звонок Ватсона ответил СМСкой «Не могу разговаривать. Занят. ШХ». И все, понимай, как хочешь.
Не ясно, с какой стати после недельного знакомства Джон стал испытывать потребность опекать своего соседа по жилплощади. Было ли дело в отсутствии регулярного спутника жизни или какие-то неведомые материнско-отцовские инстинкты разгулялись. Но Джону было реально не по себе, когда Шерлока не было рядом. А когда был – хотелось кормить, одевать, ругать за беспорядок, холить и лелеять. Да, скорее всего инстинкты. Шерлок подливал масла в огонь, иногда отзываясь на просьбы Джона: «Да, мамочка», «Хорошо, мамочка», хотя доктор был старше его всего-то на шесть лет.
В отсутствие Шерлока Ватсон не находил себе места, он бесцельно слонялся по квартире, то и дело поглядывая в окно. Чем занимается эта тощая сволочь? Если ловит бандитов, то почему его не позвал? У Ватсона как раз образовался небольшой перерыв между дежурствами. Он мог. Он бы пошел.
А потом на Джона снизошло озарение. Отсутствие омеги в их доме стопроцентно подходило под определенный физиологический процесс, который неизбежно должен был произойти с Шерлоком. Течка. Видимо, Холмс не хотел смущать Ватсона, а если быть до конца откровенным, ложиться под него не захотел. Он же обозначил свою позицию в самом начале – поползновений со стороны соседа не потерпит. Видимо, с другими альфами он был не столь категоричен.
Сказать, что Джону было досадно – не сказать ничего. Шерлок понравился ему до одурения. Сердце заходилось в сладкой истоме от необычной, неординарной внешности детектива: худое длинное лицо, причудливой формы губы, живущие своей отдельной жизнью, по-звериному несытые раскосые глаза, то стальные, то трогательно изумрудные, острые скулы, темные непокорные локоны. Порочный ангел. И вся эта нестандартная, балансирующая на грани уродства красотища сейчас достается кому-то другому. Не ему.
Стояла глубокая ночь, да утро почти, часа четыре. Джон не спал, набирал статью в медицинский журнал. Вообще-то психотерапевт посоветовала ему вести блог, но с этим не задалось, Ватсон никак не мог определить, что там нужно писать, а что нет. Вываливать ли на голову читателей груз своих личных проблем или придерживаться чего-то нейтрального? И о чём, а ещё больше, о ком вообще там писать? Можно ли о Гарри, о Шерлоке? Или только о себе? Ну, и что ему о себе писать? Про лечение насморков и артритов? Словом, с блогом Джон так и не определился, зато статья о медицине военных действий выходила что надо.
Тихий рык подъезжающего автомобиля Джон уловил сразу. Ринулся к окну – ну, наконец-то! Из тяжелого пафосного автомобиля показалась знакомая фигура детектива, но с ним был еще кто-то. Высокий, прямой как жердь незнакомец. Оба были одеты с иголочки, будто только сейчас были на приеме королевы. Руки незнакомца небрежно поигрывали зонтом. Джон прилип к стеклу, совершенно не боясь быть застуканным. Что там происходит, в конце концов? Длинный и Шерлок стояли друг напротив друга в зеркальной позе, которая только внешне казалась спокойной. На самом деле Джон просто чувствовал агрессию, которая исходит от ЕГО Шерлока. Длинный, напротив, был ленив и расслаблен, как кот, нажравшийся сметаны. Он и нажрался ее, наверное. Попользовался Шерлоком и вернул обратно. Но тому, по-видимому, это не доставило ни малейшего удовольствия. Стоило длинному миролюбиво и покровительственно похлопать Шерлока по плечу, как тот отдернулся и рванул в дверь.
Джон отпрыгнул к столу и занял место за компьютером.
Через пару секунд Шерлок уже был наверху.
– Не спишь? – зыркнул на Джона.
– Статья, – как можно более спокойно развел руками тот.
– Слежка за соседями, – добавил Шерлок.
– Ты не был дома два дня,– выдвинул свой «обоснуй» доктор.
– И что?
– И ничего.
– Не обязан отчитываться.
– Не обязан. Но я волнуюсь.
– Все в порядке, мамочка.
– Кто твой спутник?
Шерлок задержал свой взгляд на Джоне. Тот в свою очередь бесцеремонно уставился на детектива, рассматривая Шерлока во всех подробностях. Холмс был невыносимо прекрасен. Неподражаем в своем черном дорогущем смокинге и белой накрахмаленной рубашке, узкой настолько, что пуговички едва сходились на груди. Лебединую шею прекрасного омеги сдавливала черная бабочка, непокорные лохмы уложены красивыми волнами. От Шерлока так и разило чужими запахами роскоши и власти. Блядство!
– Спутник? Гм, есть один умник, который думает, что может управлять мною.
– В смысле?
– В прямом. Я у него на крючке.
– Как это возможно?
– Шантаж и угрозы.
Шерлок поглядел на посеревшее лицо своего соседа по квартире и внезапно раскатисто рассмеялся:
– Шучу я, все нормально, Джон. Заканчивай с писаниной и иди спать. Утром тебе на смену.
Заботливый, понимаешь ли!
– Выходной завтра,– возразил доктор, но ноутбук закрыл, – а ты?
– Я тоже спать, – послышался голос из кухни. В мусорное ведро что-то упало, мелодично звякнув.
Судя по звуку шагов, Шерлок удалился в свою комнату. Джон вздохнул. Ну почему так? Почему они не могут быть не только соседями, они могли бы поладить. Никто из бывших Джона не жаловался ни на его характер, ни на сексуальную составляющую отношений.
Джон выждал пару минут и прошел на кухню. Из комнаты Шерлока не доносилось ни звука. Покраснев от стыда, доктор залез в ведро (хорошо хоть вечером мусор вынес) и вытащил со дна запонки, которые только что схватывали манжеты белоснежно-крахмальной роскоши.
Джон ничего не понимал в бриллиантах, он и золота на вид не отличил бы от подделки, не говоря о платине и всяких там сплавах. Покупку дорогостоящих ювелирных украшений считал пустой тратой денег. Но то, что выброшенные в мусорное ведро запонки имеют баснословную ценность, мог определить даже такой идиот (спасибо, Шерлок, за подброшенное словечко), как он. Белый металл и сверкающие камни на ладони завораживали и манили. Сейчас же выбрось! – скомандовал Джону внутренний голос. Фиг там! – возразил он сам себе. У кудрявой заразы нет работы, то, что он называет делом, не имеет к деньгам ни малейшего отношения. Да, шмотки у него дорогие, но миссис Хадсон не платил три месяца, и не заплатил бы, если не Джон, поставивший условием совместного проживания регулярную оплату квартиры и всех услуг.
Хозяйственность победила. Джон сжал запонки в кулак и опустил в карман халата. Если Шерлок окажется в затруднительном финансовом положении, он их отдаст ему. Натрахал – пользуйся. Нет, лучше продаст тайно и будет, не афишируя помощи, сам решать финансовые проблемы Шерлока. Уверен – тот и не заметит.
Следующая встреча с Майкрофтом Холмсом произошла месяца три спустя. На этот раз Шерлок отсутствовал гораздо дольше, дней пять. Ватсон уже привык к кратковременным отлучкам детектива. Тем более, они не происходили так уж часто. Гораздо чаще Шерлок проводил время с Джоном. Совместное распутывание преступлений стало привычным, детектив охотно и с радостью таскал за собой своего хроникёра (Джон, наконец, определился с блогом). Ватсон был не против нового образа жизни. Сначала он откликался на зов Шерлока только в свободные от работы дни, но вскоре стал отпрашиваться с дежурств, просить коллег о подмене, словом, его блестящая репутация ответственного человека и отличного доктора постепенно темнела и покрывалась пятнами. Но Шерлок был словно наркотик, Джон крепко подсел на него и уже не мог себя изменить.
Что касалось личных отношений, тут ничего не изменилось. Шерлок был непробиваем. Он упорно не замечал пристальных взглядов Джона, к его трогательному вниманию к своей персоне относился как к чему-то само собой разумеющемуся. Джон терпел, терпение в последнее время стало главной его добродетелью. Он не пытался заводить с Шерлоком тягостных разговоров, старался избегать тесных физических контактов и вообще вел себя целомудренно. То же самое можно было бы сказать и про Шерлока. Если бы не его кратковременные отлучки, Джон мог бы с уверенностью заверить, что у Шерлока никого не было. Он явно не был никем увлечен, дни, свободные от расследований, предпочитал проводить дома. Но Холмс периодически пропадал. Не отзывался и не объяснялся, возвращаясь, увиливал от разговоров.
Но чтобы вот так отсутствовать пять дней – случилось впервые. Джон весь извелся, напридумывал кучу причин исчезновения Шерлока, начиная его гибелью от рук таинственного любовника, заканчивая продажей в бордель. Сам придумал – сам качественно настрадался. Пока Шерлок не вернулся.
Все происходило практически так же, как и в первый раз. Подъехал сверкающий хромированными деталями тяжелый автомобиль, наружу выбрался длинный с зонтиком, помог выйти Шерлоку. Стоп! Шерлок как-то странно двигался. Выбравшись из автомобиля, он постоял немного, навалившись обеими руками на капот. Длинный явно предлагал ему свою помощь, участливо хватал за руку, подставлял плечо, но Шерлок руку его отбросил.
Через пару минут на лестнице послышались его шаги, существенно отличающиеся от обычной летящей поступи. Холмсу явно с трудом давалась каждая ступенька. Ватсон выскочил навстречу.
Детектив был бледен, как смерть. Всклокоченный, осунувшийся еще больше (хотя, куда уж больше), с огромными потемневшими глазами, глубокими ранними морщинами, прорезавшими красивый высокий лоб. На шее виднелись фиолетовые пятна непонятного происхождения. Засосы? Побои? Разбитые в кровь губы Шерлока покрылись твердыми корками. Двигался детектив медленно, прижав руку к животу и подволакивая обе ноги. Ватсону не надо было объяснять, на что это похоже. Работая в больнице, Джону не раз приходилось сталкиваться с жертвами бытовых конфликтов, насилием в проявлениях самых неприглядных.
– Шерлок! – выдохнул он, готовый принять на руки плохо слушающееся тело.
Но Шерлок предупреждающе вскинул руку навстречу.
– Оставь! Я сам!
Не подпустив к себе Джона, Шерлок уронил с плеч прямо на пол свое модное пальто и поплелся в ванну. Дверь за ним захлопнулась.
– Шерлок! Не закрывай дверь, я тебя прошу! Я не буду заходить, пока ты не разрешишь! Шерлок! Если тебе станет плохо, мне придется сорвать дверь с петель!
– Джон, – откликнулся тот тихо, но уже спокойно, – все хорошо. Я помоюсь и выйду. Приготовь чаю.
Джон послушно набрал воды, поставил чайник на плиту, подошел к окну. Автомобиль, который привез Шерлока, все еще стоял у дома. Ватсон стремительно скатился по ступенькам, распахнул дверь и неожиданно уперся прямо в длинного незнакомца. Тот стоял прямо напротив двери, словно не решаясь зайти.
– Вы… – с яростью выдохнул Ватсон, – как вы могли? Как вы смели довести его до такого состояния?
– Доля моей вины в этом есть, – вздохнул мужчина, глядя на Джона с сожалением.
– Шерлок не игрушка! Несмотря на то, что он омега, он достоин уважения. А вы просто используете его!
– Это он вам так сказал?
– Какая разница, кто сказал! – пальцы Ватсона непроизвольно сжались в кулаки, – не смейте даже близко подходить к этому дому! Не смейте связываться с Шерлоком! Если я еще раз увижу вас поблизости, я вас убью.
Насмешливые глаза скользнули по низенькой ладной фигурке Джона.
– Что, прямо так сразу и убьете?
– Прикончу, не задумываясь!
– Ого, что-то новенькое! У Шерлока появился личный рыцарь без страха и упрека! Джон, вы ведь Джон, как я понимаю?
– Да, Джон Ватсон, капитан 5-ого Нортумберлендского стрелкового полка в отставке. И я могу постоять за честь своего друга. Сил хватит, поверьте!
– Продолжайте в том духе! – нараспев заметил незнакомец, поднимая руку, чтобы похлопать доктора по плечу. Тот инстинктивно отшатнулся, как несколько минут назад отшатнулся от предложенной помощи Шерлок.
– Я не шучу, – прошипел Ватсон, – и вы не смейте надо мной насмехаться! Убирайтесь отсюда подобру-поздорову!
– Оставь его, Джон, – прошелестел знакомый голос.
Шерлок босиком, в шелковом халате, запахнутом на голое тело, бледный и скрюченный в три погибели стоял на пороге.
– Майкрофт, заходи. И дайте мне в конце концов помыться…
Выяснение отношений произошло получасом позже. До этого времени Джон демонстративно стоял напротив ванной, готовый прийти на помощь Шерлоку. Лишенный элементарных знаков гостеприимства, Майкрофт самостоятельно разместился в кресле Шерлока, сидел спокойно, лениво покачивая ногой. От него исходил агрессивный запах альфы, подавляющий волю, заставляющий людей со слабой психикой вжимать голову в плечи. Но Джон-то был альфа, его этими штучками с подавлением воли не проймешь. Сам мог, в случае чего.
Наконец детектив, слегка порозовевший и взбодрившийся, выбрался из ванной. Джон участливо накинул ему на плечи приготовленный плед, провел в гостиную и бережно усадил на диван. Сам сел рядом – бедро к бедру. На Шерлока не смотрел, но чувствовал каждое его движение.
– Джон, знакомься, это мой брат, Майкрофт Холмс.
– Брат?
Джон удивленно взглянул на Шерлока. Точно брат? Не врет?
– Старший брат, – уточнил Майкрофт, – он не врет. Джон, я очень рад, что у моего брата появился спутник.
– Сосед, – фыркнул Шерлок.
– Друг, – добавил Джон.
– Друг, – согласился Шерлок, – и я не хотел бы, чтобы мой друг и мой брат поссорились. Джон, Майкрофт в кулачных боях не так силен, как ты, но морально раздавит – не успеешь вякнуть.
– Я не боюсь, – немедленно отреагировал Ватсон.
– Перестань, не кипятись. Я сам виноват, не рассказал тебе.
– Не надо ничего рассказывать! – в голосе Майкрофта послышалась угроза.
Шерлок только поморщился.
– Братишка занимает важный пост в британском правительстве и в других, не менее важных органах. Слышишь, брат, я не называю каких!
Майкрофт сделал рукой взмах точно по-шерлоковски – «делай, что хочешь».
– Я ему временами помогаю. Как Лестрейду. Иногда требуются мои мозги, иногда руки и ноги, иногда все вместе. Взять тебя с собой, Джон, я не могу, так же, как и посвящать в детали расследования. Так что, если можешь, извини. Это будет продолжаться и дальше.
– Что произошло с тобой, ты тоже не можешь рассказать? – спросил Джон, сурово разглядывая синюшные губы детектива.
– Отчего ж, могу. Ты ж все равно не отстанешь. Меня поймали те, на кого охотились люди Майкрофта. Немного побили, немного постреляли, я немного полечился. Все.
– Ты ранен? – с ужасом произнес Джон.
– Вроде того, – со змеиной улыбкой на устах изрек Майкрофт, – прооперирован два дня назад. Братишка так переживал, что неизвестный мне до сего времени Джон Ватсон будет сильно нервничать, поэтому настоял на немедленной выписке.
– Чокнутый! Совершенно сдвинутый!
Заботливые руки Ватсона немедленно уложили Шерлока на диван.
– Можно я взгляну? Куда ранен? Тебе не следовало мочить швы.
– Я не мочил… честное слово…
Умные глаза старшего Холмса не упустили ни одного мгновения этой пасторали.
– О! Я вижу, что мой братец в надежных руках! – Майкрофт покинул кресло младшего брата и сделал несколько шагов к двери, но, не доходя немного, остановился, обернулся. – Знаешь что, Шерлок, впервые за последние двадцать восемь лет я одобряю твой выбор. Поэтому я удаляюсь, а вы лечитесь. Выздоравливайте. Постараюсь в ближайшее время тебя не тревожить. И… Шерлок…
– Да? – детектив поднял бровь.
– Я, правда, сожалею. Прости меня за это ранение. Я не должен был допустить.
Шерлок кивнул и (возможно, Джону показалось) едва заметно улыбнулся.
====== 4. Пустышка ======
Горничная Элис ждала Джона у самой лестницы, нервно покусывая губы. Увидев спускающихся мужчин (а их оказалось двое вместо ожидаемого одного), она занервничала еще больше. Но Шерлок еще на подходе включил режим «неотразимый»: расправил плечи, добавил в летящую походку грации, а в волосы лирического беспорядка, навесил на уста сногсшибательную улыбку под названием «я твой, детка». Элис не устояла, широко улыбнулась в ответ.
– Здравствуйте, сэр.
– Элис, извини, я не предупредил, что буду с приятелем, – попытался разрулить ситуацию Джон, – скучный вечер, решили немного поразвлечься, поиграть в детективов. Ты нам поможешь? Ужин остается в силе.
По всему было видно, что девушка колеблется. Боязнь быть уличенной в нарушении служебных обязанностей вступила в схватку со жгучим желанием быть полезной двум шикарным постояльцам отеля. Высокий стройный мужчина с необыкновенными глазами цвета моря занял все ее воображение. Альфа, наверняка, не ее поля ягода, но уже находиться с ним рядом было крайне волнительно. Тот, другой, тоже понравился ей, но как-то по-другому, он был такой теплый, уютный, с ним было весело болтать. И, скорее всего, бета. Элис была бы не против с ним не только поужинать. Элис вообще была большой фантазеркой.
Все ее колебания, вся внутренняя борьба были настолько очевидны, что даже нетерпеливый Шерлок выждал несколько минут в абсолютной тишине, дав девушке самостоятельно принять решение.
– Пойдемте, – прошептала она таинственно и повела их в конец коридора, к нужной комнате. Щелкнул замок.
Шерлок толкнул дверь, но не поспешил заходить внутрь. Постоял немного, оглядывая узкое пространство крохотной прихожей.
– Где было обнаружено тело?
– Здесь, – указала Элис, – юноша лежал головой и спиной к двери, знаете, как будто он сначала сидел, прислонившись к твердой поверхности, а потом упал вбок. Поэтому мы не сразу открыли, нужно было его подвинуть, чтоб пройти.
Шерлок шагнул в номер, приказал Элис закрыть дверь изнутри.
– Я попрошу вас обоих некоторое время вести себя тихо, не перемещаться, не вставлять ненужных комментариев и не задавать вопросов. Мне нужно осмотреться.
Джон и Элис переглянулись. Ватсон был немного удивлен, услышав столь длинную тираду вместо «Замолчали все!». Сама культура!
Шерлок осматривался. Поползал по ковровому покрытию, что-то там поковырял и отщипнул. Прошел в ванну, проверил мусорное ведро. Залез под матрас. Пошарил ладонью в латексной перчатке под комодом. Поразглядывал в лупу обои, поскоблил поверхность на пробу. Заглянул в пространство между стеной и мебелью. Вышел на балкон, постоял там с минуту, что-то подобрал. Вернулся, еще раз провел пальцами по поверхности мебели.
Все это время Ватсон и Элис стояли, практически не шевелясь, тихо наблюдая за беспорядочными перемещениями детектива по комнате.
– Вы убирали номер после всего? – спросил он горничную.
– Нет, не я, у меня был выходной.
– Где маяк?
– Какой маяк? – удивился Джон.
– Такой же, как у нас в номере. Светильник. Для создания атмосферы, как я понимаю. Видишь, Джон, все эти картины с кораблями, разнообразная посуда с ракушками, шторы в морском стиле, прочая хренотень, все это должно напоминать гостю отеля о том, где он находится. Романтика, так это называется? А здесь стоит обычно маяк. Вот царапины, – Шерлок указал на поверхность комода.
Элис кивнула.
– Нет его. Когда открыли номер, его вообще не было.
– Откуда вы знаете? Вы обратили внимание на светильник?
– Не я, администратор наш, Стивен. У него глаз-алмаз на это дело. Маяки иногда пропадают – клиенты тащат домой, как сувенир.
– Так зачем же ставить вновь, если крадут? – поинтересовался Джон.
– Ну, знаете… Маяк – безделушка. И без него многое тащат, мыло, полотенца, туалетную бумагу даже. Стоимость украденного обычно засчитывается в цену за номер.
– Ясно, – кивнул Шерлок. – Очевидно, это и есть орудие, с помощью которого едва не прикончили Генри. Небольшой, но довольно тяжелый. Стукнули, потом унесли с собой.
– Ух ты! – загорелись глаза у Элис. – А вы ведь не просто любопытный, я угадала? Вы детектив, такой, как в кино показывают!
При слове «кино» Шерлока передернуло. Он терпеть не мог, когда его сравнивали с каким-либо выдуманным персонажем – Пуаро, Коломбо, еще не хватало мисс Марпл до кучи. Джон подозревал, что его великолепный друг на полном серьезе мнит себя первым и единственным в мире детективом, пусть даже с добавлением «консультирующий».
Элис была в восторге – детектив, да еще такой красавчик, в таком заурядном месте, где она работала уже не первый год! Она сократила расстояние между собой и Шерлоком, осторожно дотронулась до предплечья:
– А вам уже удалось раскрыть это преступление?
Шерлок инстинктивно высвободил свой рукав, отошел на шаг.
– Нет! Пока что нет… Я сейчас задам вам один вопрос, скорее всего, вам уже задавали его. Забудьте о том, что вы отвечали, постараемся подумать и прийти к правильному выводу вместе. Вопрос такой. Генри Вудворд все время был в отеле? Не видели ли вы его выходящим из номера?
– Да, меня спрашивали. И других. Но не могу ответить с уверенностью, был ли он все время в номере, я же не слежу за гостями, у меня куча других обязанностей.
– Кровать Генри была разобрана или застелена, когда вы попали в номер?
– Застелена.
– Просто накрыта одеялом или фирменным способом, характерным для этого отеля.
– Им, – сглотнула девушка.
– То есть создавалось впечатление, что Генри на кровать даже не прилег?
– Наверное. Не думала над этим.
– Ладно. Теперь скажите Элис, меня интересуют ваши коллеги, что они видели. Вы же разговариваете, общаетесь между собой? С администратором, портье, швейцаром. Официант приносил сюда заказ. Была куча народу, которая снует туда-сюда. Кто-то что-то мог заметить. Мне нужны слухи, Элис, самые что ни на есть грязные сплетни.
Девушка задумалась. Угодить светлоглазому детективу хотелось жутко. Но подвести своих? Что делать?
– А вы никому не расскажете?
– Только моему другу, а он здесь, – Джон улыбнулся, польщенный, – так что?
– Наш официант, Билл, который принес заказ в номер, на самом деле вечером гостя не видел. Он постучал, дверь была не заперта. Из ванной был слышен шум воды, он не стал дожидаться, поставил поднос на столик и ушел.
– Полицейским он сказал об этом?
– Нет.
– Почему?
– Откуда я знаю? Испугался.
– Что испугался – это понятно, вопрос, кого больше, постороннего полицейского или собственное начальство. Ведь того, кто нарушает свои обязанности, могут и наказать. Почему вы знаете об этом?
– Ну… мы болтали…
– Нет.
– Что нет?
– Не стали бы вы просто болтать. Вы были напуганы, впечатлены увиденным, плакали, а Билли оказался поблизости, он утешил вас. Как смог. Секс обязывает к откровенности. Я прав?
Элис покрылась пунцовыми пятнами. Кажется, накрывалось свидание даже с милым спутником светлоглазого. Что он теперь подумает о ней, что она спит с каждым, кто к ней расположен?
– Я пра-а-ав, – потянул детектив и резко сменил тему, – что такое «Омегавита», вы знаете?
– Вам-то зачем? – Элис была явно удивлена.
Шерлок приблизился к ней, схватил за плечи:
– Посмотрите на меня, что вы видите?
– Вы… очень красивый… – запинаясь произнесла девушка, явно сбитая с толку.
– Да. Но не только. Вглядитесь! Зря вы меня принимаете за альфу, мне бы, конечно, это польстило, но это не так. Я что ни на есть самый натуральный омега. И у меня есть пара. Джо-о-он!
– Да, Шерлок?
– Отомри и скажи что-нибудь.
– Он прав, – Ватсон откашлялся и повернулся к Элис, – но поужинать я с вами смогу.
– Так вы его пара? – Элис не могла сдержать разочарования, – а я думала, вы бета.
Последнее время Джона часто принимали за бету, он уже привык и не расстраивался. Бета так бета, разве это так важно?
– Так что такое «Омегавита»?
– Клиника специальная. Там помогают омегам, которые не могут забеременеть, но очень хотят ребеночка.
– Хорошая клиника?
– Лучшая.
– Спасибо, Элис! Вы замечательный собеседник. Я горжусь вами! – Шерлок стащил латексную перчатку и протянул девушке голую ладонь как знак полного доверия.
Элис робко опустила свою ладошку на длинные пальцы Холмса. Тот изобразил легкое рукопожатие:
– Все, что я ожидал услышать – я услышал. А теперь можете поболтать с Джоном. Милый, я к себе!
И Шерлок стремительно покинул номер.
Через несколько минут в их временное пристанище ворвался разъяренный Джон.
– Что это был за цирк, Шерлок?
Детектив лежал на животе поперек своей кровати (болит задница-то, лживая омега!). Длинные ноги свисали, носки джоновых кроссовок практически касались пола. Лицо, хитрое и торжествующее, подвечивалось экраном телефона.
– Как свидание?
– Элис оказалась совестливой бетой и побоялась нанести ранимому омеге психологическую травму. Но она взяла с меня обещание.
– Джон?..
– Если родится девочка, Элис хочет, чтобы мы назвали малышку ее именем.
– Издеваешься? Давай-давай, бета недоделанный.
– Весь в тебя, мой трепетный омега. На самом деле девушка, так много сделавшая для нас, просто хочет при благополучном окончании расследования узнать его результаты.
– Обязательно. Вышлю почтой.
– Лучше скажи, что это за «Омегавита» и откуда она взялась?
– Взялась она отсюда.
Шерлок протянул Джону крохотный клочок бумаги.
– Что это?
– Чек, очевидно, вернее, его малая частица. Оплата услуг клиники «Омегавита».
– Где ты это нашел?
– В номере Генри. Точнее, на балконе. Парень стоял там и рвал на мелкие кусочки этот чек, потом выбросил вниз. А этот обрывок упал внутрь балкона. Местные идиоты из полиции и приезжие идиоты из военного ведомства его не нашли, и спасибо им всем за это.
– О чем это говорит? Генри приехал в «Омегавиту», чтобы сделать ЭКО?
– Чушь. «Омегавита», как говорится на ее сайте – клиника с широким спектром услуг. Полное название говорит за себя – клиника репродукции и регулирования семейных отношений. Спектр услуг, действительно, широкий. Экстракорпоральное оплодотворение, нормализация репродуктивных функций как со стороны омег, так и их партнеров, аборты, в том числе на поздних сроках, психологическая помощь омегам при изнасилованиях, стерилизация. Ну, и по мелочам всякие омежьи проблемы.
– Обширное регулирование семейных отношений!
– А что такого? Вопрос – зачем сюда приехал Генри. А приехал он, как выясняется, именно в «Омегавиту». Еще за день до выходного он собирался домой, к маме. Но ему позвонили или письмо прислали, не знаю, как у них там принято, из клиники, сообщили дату приема. Генри не размышлял, приглашение было важным для него. Сорвался с места. Приехал в Истборн, нашел недорогую гостиницу поближе. Снял номер, заказал еду. Пошел, помылся.
– Так это был он? В душе?
– Конечно он, кто ж еще? Помылся, переоделся и поехал в клинику. Отсутствовал ли всю ночь или несколько часов – не могу сказать. Клиника работает круглосуточно. Во время его отсутствия приехал пожилой любовник. Каким-то образом он пронюхал, что его куколка собирается сделать с собой что-то неугодное ему. Разозлился. Подстерег парня, когда тот возвратился из клиники. Учинил скандал. Пытался его задушить, но не смог – пальцы не смогли сомкнуться на нежной шее. Остались только легкие синяки. Потом, как мне думается, Генри стал сам провоцировать альфу на драку, возможно, сказал что-то обидное. Тот схватил первое, что подвернулось, и ударил по голове. Потом вышел из себя, бил еще и еще. И ушел. Не скрывал улик, прихватил лишь маяк-светильник и смылся. Вот, собственно и все. Задача решена. Скука.
– Почему их никто не видел? Ни Генри, ни его визитера?
– О, господи, это элементарно. С торца здания есть пожарная лестница, взобраться по которой на второй этаж – пара пустяков. Вообще-то вход на лестницу должен быть закрыт, но ключи легко доступны. Генри, уходя, сам ее открыл, предусматривая свое возвращение. Визит в клинику был недолгим, очевидно, все анализы сданы ранее. Потому делаю ставку на аборт. Возможно, стерилизация, но свежих шрамов на теле Генри не было, поэтому мне нужно изучить этот вопрос полнее. По крайней мере, понятно, что разозлило альфу. То, что его омега отказывался рожать ему ребенка, возможно, и привело его в ярость.
5 лет и 8 месяцев тому назад
Джон Ватсон не испытывал ярости. Нет. Было дикое ощущение пустоты, будто внутри него тоже удалили все жизненно важные органы и он, совершенно пустой, выпотрошенный, словно мумия, сидит сейчас в своем кресле на Бейкер-стрит и жалостливо взирает на Шерлока. Как он мог? Как сумел вытворить с собой такое?
Еще утром все было замечательно. Он с легким сердцем пошел на работу, а оттуда на краткосрочные курсы в Бартс, надо было подтвердить свою квалификацию, чтобы не лишили лицензии на врачебную деятельность. На курсах-то он и встретил Майка Стэмфорда. Майк читал лекции по некоторым дисциплинам и Джона это немного забавляло, ведь когда-то они учились вместе. И вот как их развела судьба. Один – врач с небольшой практикой в частной клинике, другой – перспективный ученый с многочиленными регалиями. Джон никогда не мог подумать, что Майк ударится в науку, во время учебы он был крепким середнячком без особых талантов. Но добросовестным. Джон же наоборот, учился отлично, стремился получить самую лучшую оценку. Мечтал о работе хирурга, причем высокой квалификации. Но война решила по-своему. Кой черт он поперся в этот Афганистан? Наивный мечтатель, желающий помочь доброй половине человечества! Работал бы сейчас в Бартсе или еще в какой-либо перспективной клинике, оперировал бы чужие мозги или сердца! А теперь приходится довольствоваться подростковыми соплями и заболеваниями ЖКТ.
Но Майку Джон был рад. Серьезно, рад. Они не были университетскими друзьями, такими, чтоб не разлей вода, но часто тусили в одной компании. Совместные пьянки и выезды на пикник, гулянки с юными омежками, случилась даже пара пикантных историй, о которых они теперь вспоминали со смехом.
Закончив писать лекции, Джон с радостью откладывал ручку и дожидался Майка. Они шли в ближайший паб и напивались, как когда-то в молодости. Не так, чтоб в хлам, но бывали очень сильно навеселе.
Ватсон знал, что Шерлок терпеть не может пива, особенно его запах, особенно от Джона. Но это было какое-то по-детски прекрасное ощущение – сделать назло, чтоб Шерлок пофыркал, посопел над своими колбами, подобрал к описанию состояния приятеля пару новых едких терминов, чтоб тащил его наверх и кидал на кровать. Кровать была маленьким пунктиком Джона. Шерлок никогда не раздевал его, не укладывал нежно и заботливо, просто сбрасывал, как ненужный груз и накрывал свободным краем покрывала. Иногда Джон был не столь пьян, как изображал, а Шерлок не столь глуп, чтобы не раскрыть его игру, но не подавал виду и лишь послушно тащил соседа по квартире в его скромную обитель. И Джону это нравилось! Джон любил Шерлока. Любил так, что в глазах щипало от умиления. Джон понимал, что Шерлок не готов пока к сближению. Собственно, ни к каким более-менее человеческим отношениям был пока не готов. Но надежда оставалась – вдруг просветление снизойдет на кудрявую голову. Ватсон мог ждать долго. Бесконечность.
И вот сегодня, радостные и возбужденные, Джон с Майком снова потащились в паб. Повод был. Майк собирался сделать предложение своему партнеру, с которым состоял в отношениях уже ни один год. Но теперь пара ждала ребенка и Майк не мог позволить, чтоб малыш родился в неопределенном статусе. Склонившись над столом, Джон и Майк долго рассматривали купленное кольцо, обсуждали, не слишком ли оно пафосно: белое золото с черным бриллиантом посередине и россыпью мелких по обеим сторонам от него. Кольцо стоило фигову тучу денег, Джон ни за что бы такое не купил. Да и кому покупать? Шерлоку, который, не задумываясь, отправил дорогущие запонки в мусорное ведро? Но кольцо все равно понравилось Джону, он одобрил выбор Майка. Они «обмыли» кольцо, «обмыли» предстоящую помолвку, «обмыли» ножки нерожденного младенца. Оба пребывали в радужном состоянии, когда хочется любить весь мир.
