Текст книги "Не в своем теле (СИ)"
Автор книги: VerMichelka
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
Никогда так часто не болел Джон, как в эти два года, несмотря на все меры предосторожности, сделанные прививки и тотальное стремление к чистоте. Все известные болячки и инфекции липли к нему, как мухи к говну. Болел Джон тяжело, сил сопротивляться у организма совсем не было. Особо не было и желания. С мучительным удовольствием он думал иногда: ну, может, сейчас господь приберет его к себе, все-таки не своими руками, а так, от болезни – пускай. Он готов. Но каждый раз выкарабкивался и принимался за работу с удвоенной энергией.
И вот теперь, накануне этой самой встречи с Шерлоком, Ватсон свалился с банальным аппендицитом. Живот болел уже не один день, но миссия Джона вовсю работала в Сомали, в передвижном медицинском центре. Ватсон терпеливо доделывал прививки от кори, надеясь дождаться смены. Но так и не дождался. Жесткая, выкручивающая весь организм боль свалила его прямо посреди рабочего дня. В животе будто бы взрывались фейерверки. Последние часы перед операцией Джон помнил смутно, транспортировка на вертолете в медицинский госпиталь скорой помощи в Могадишо миновала его сознание. К тому времени, когда была проведена операция, аппендикс уже сам оторвался и развился острый перитонит. Ватсон находился в тяжелом состоянии, практически балансируя на грани жизни и смерти: сбой сердечного ритма, остановка дыхания, непростые осложнения простой по сути операции. Долго ли это продолжалось – он не знал. Пока не появился его светлый ангел. Ангел, на встречу с которым Джон не рассчитывал и не был готов вновь увидеть его необыкновенные ясные глаза, его губы и руки, услышать его дыхание, почувствовать биение сердца. Живого Шерлока. ЕГО Шерлока.
Джон рыдал, не стесняясь своей слабости, рыдал горько и самозабвенно. Нежные руки друга вытирали слезы, губы шептали утешающие слова и от этих слов хотелось плакать еще больше. Кажется, Шерлок тоже плакал, по крайней мере, на Джона что-то периодически капало, но разглядеть, так ли это, не представлялось возможным. Веки окончательно заплыли от слез и не хотели открываться.
Через некоторое время влага, текущая из глаз, сама собой прекратилась, Джон перестал всхлипывать и собрался. Он же мужчина, нельзя так распускаться. В конце концов он даже смог выслушать сбивчивый рассказ Шерлока о том, как все получилось, почему Холмс разыграл эту сцену с самоубийством и почему ничего не сказал об этом Ватсону, почему оставил в неведении на долгие два года. Шерлок искренне просил прощения на причиненную боль и страдания, но считал, что все же был прав, так как если бы он не разыграл свое самоубийство, Джон мог погибнуть от пули снайпера, причем, совершенно по-настоящему. Ватсон особой правоты в действиях Холмса не видел. Слушать оправдания Шерлока было больно и обидно, но не так больно, как потерять его вновь. Еще одного раза не будет, знал Ватсон. И поэтому был готов простить другу все, даже этот адский обман.
Когда Джону стало лучше, он поведал Шерлоку о двух годах, прожитых без него, о трудностях, с которыми сталкивался ежедневно, о замечательных людях, с которыми пришлось познакомиться. На лице друга он прочел нескрываемую гордость – Шерлок был покорен его мужеством, самоотверженностью и бесконечной добротой по отношению ко всем людям.
Как оказалось, все это время Шерлок старался не упускать никаких сведений о нем, но периодически терял из вида, слишком стремительными и непредсказуемыми были передвижения Джона по миру.
Об одном лишь не знал Шерлок. А Джон не стал говорить – ненужный момент в отношениях обоих. Все началось еще в Лондоне в первые месяцы после трагического события. Джон тогда много работал в трущобах среди самых низших представителей человеческого общества, в той среде, где слабо контролировались инстинкты, где опустившиеся на дно омеги никак не регулировали свое состояние. Изнасилования, нежелательные беременности, подпольные аборты со смертельными исходами были в норме вещей в том кошмарном мире. Появляться в трущобах без регулярного приема супрессантов для альфы не представлялось возможным, а Джон вовсе не собирался попасть в ловушку половой распущенности местных обитателей. Но все оказалось проще. В какой-то момент он понял, осознал, что совсем не чувствует запахов. Не ощущает зова природы со стороны текущих омег, не опознает конкурентов-альф. Его инстинкты не сигналят об опасности, не влекут его ни к какому представителю другого пола. Он может свободно посещать бордели, наполненные омегами, выставляемыми на продажу, может лечить жертв изнасилования. Ничего. Ничего.
Открытие своей половой несостоятельности не обрадовало и не огорчило Джона. Он принял его как должное. Наверное, как-то так его организм и должен был отреагировать на потерю единственного человека в мире, кем он так дорожил. Джон и так не представлял себе, что сможет с кем-то духовно связать свою судьбу, но то, что он не сможет сделать этого и физически, показалось ему на тот момент в высшей мере справедливым.
Странным оказалось другое. Шерлок вернулся, а с ним и старая жизнь. Лондон, родная Бейкер-Стрит, камин, скрипка, звуки Биг-Бена, инспектор Лейстрейд, новые дела, опасности, приключения, головокружительные погони, триумф победы. Не вернулось лишь одно. Ватсон все еще не чувствовал окружающего мира. Не чувствовал запах Шерлока, хотя тот был рядом, живой, энергичный, непредсказуемый и по-прежнему самый дорогой в мире человек. Это было крайне обидно. Втайне Ватсон надеялся, что с возвращением Шерлока он вновь станет полноценным альфой, но чуда не произошло. Конечно, особой трагедии в том не было. До других омег Джону не было никакого дела. А тот единственный, который его интересовал, Шерлок никак не форсировал события, по-прежнему четко контролируя свои омежьи инстинкты. Он не стремился в сближению с Джоном, проявлял полное безразличие в физической стороне отношений альф и омег. А Джон, в свою очередь, не посвещал его в свою проблему. Пусть все остается, как есть.
– Вы же не собираетесь оставлять все как есть? – очередной вопрос доктора Фрая сбил с толку Джона.
Собирается. Или все же нет? Пора заканчивать период бездействия? Ну, же, Джон, что ты в самом деле хочешь?
– Да, я хочу лечиться, – сказал он решительно.
– Хорошо. Я рад. Но ваше обследование будет более подробным, чем у вашего спутника. Сначала я назначу вам встречу с нашим психологом, вы сможете посетить клинику в другой день?
Джон кивнул:
– Да, смогу.
– И, желательно, без мистера Холмса.
– Разумеется.
– По результатам беседы с психологом мы будем действовать дальше.
– Спасибо!
Доктор открыл компьютерную базу и принялся заполнять необходимую документацию. Джон сидел спокойно, дожидаясь результатов. В это самое время красный и встрепанный Шерлок ворвался в кабинет Фрая. Оглядев сидящих, скомандовал:
– Джон, нам пора! Мистер Фрай! Все ваши направления выполнены.
– Отлично! Я вышлю вам результаты на почту и приглашу в нужный день. То же касается и вас, мистер Ватсон.
Джон кивнул. Шерлок буквально выпихнул Ватсона из кабинета.
– К черту! К черту все! Быстрее отсюда!
– Что ты бесишься?
– Мне сделали ректальное обследование, как ты себе это представляешь? – лицо Холмса сделалось еще более пунцовым.
Джон хмыкнул.
– С трудом. Ты хотя бы осуществил свой план?
– План? Ты про Вудворда? Да, удалось влезть в их компьютерную базу, но каким путем?
Джон изо всех сил постарался удержаться от шутки, что все в этом мире делается через жопу. Шерлока и так чуть не хватил удар от пережитого, руки его дрожали.
– Курить! Где купить сигарет?
– Явно не тут.
– Ладно. В машине есть. О! Вот аптечный отдел!
– Наркотики здесь тоже не продаются.
– Обалдеть, как смешно!
Только ощутив новую упаковку супрессантов у себя в руках, Шерлок немного отдышался. Кровь отлила от лица, возвращая природную бледность.
– Ты правда не принимал супрессанты уже семь дней?
– Было дело, – поморщился детектив, – не успел. И в поездку собирался быстро, упустил. Ладно, все позади. А у тебя как дела?
– Все нормально.
– Нет. О чем вы беседовали с доктором? Что за проблемы у тебя, которые могут решить прямо здесь?
– Я не буду обсуждать с тобой это, Шерлок, – ответил Джон, глядя детективу прямо в глаза.
– И не надо, – Шерлок схватил его за рукав и развернул к себе.
Стоял молча, вглядываясь в знакомое лицо, делал выводы.
– Много прочел? – усмехнулся Ватсон, зная, что от пытливого взгляда Шерлока не ускользнет ничто.
– Как давно? – спросил тот, нахмурившись.
– Давно.
– После моего… моей…
– Да. Сразу практически.
– Джон. Джо-о-он! – Шерлок был явно расстроен, он притянул Ватсона к себе, потом отпустил, – мне очень жаль.
– Ничего, все нормально.
– Можно это как-то... вылечить?
– Не знаю. Не пробовал. Давай закроем тему. Мне думается, что мы сегодня узнали друг о друге достаточно, мистер Сигерсон, самое время двигаться вперед.
– Да, самое время.
====== 6. Порознь ======
Погода на южном побережье Британии явно не собиралась баловать местных жителей. Снег валил хлопьями, превращаясь под ногами в жидкую кашу и грязное месиво.
Джон и Шерлок поспешили в теплое нутро джипа.
– Рассказывай, – скомандовал Джон с водительского места.
– Итак, Генри Вудворд приехал в «Омегавиту» для того, чтобы сделать аборт. Срок – четыре недели.
– Как ты и предполагал.
– Да. Но тут тонкость. Парень уже записался на процедуру стерилизации. На самом деле ему не двадцать один, а всего двадцать, до дня рождения оставалась пара недель. И он собирался прооперироваться сразу после достижения возраста, с которого по правилам клиники становится доступной процедура нерожавшим омегам.
– Вот как! Возможно, именно стерилизация и стала последней каплей в чаше терпения покровителя.
– Да. Но не факт, что тот знал об этом. А вот о том, что лишился ребенка – узнал точно. Аборт – процедура несложная, проводится под местным обезболиванием, после пациент может находиться в учреждении до двух часов. Генри отлежался и уехал в гостиницу. Далее все по сценарию. Встреча с тем, кого мы встретили в госпитале и кто известен нам под именем Джеффри Барлоу, ссора, покушение на убийство.
С тем, кто чуть не убил тебя, идиот.
– Хорошо. Мы узнали, кто и почему напал на Генри, знаем даже его имя, вернее, имя, под которым он контактирует с окружающими. Но что дальше? Надо искать его самого!
– Именно! И у меня есть версия. Думаю, что нам стоит возвратиться в Лондон и поговорить со старшим Вудвордом.
– С отцом Генри?
– Да. Вроде бы он был против того, чтобы за расследование взялся его шурин.
– Это ты так предположил.
– Грег не отрицал. Во всяком случае, ко мне явился не сам Филипп Вудворд и не он попросил меня найти того, кто так жестоко обошелся с его сыном. Вывод: очевидно, он догадывается о том, кто это сделал. И что-то мешает ему прямо сказать об этом. Военный, намного старше Генри, скорее всего какой-то знакомый отца или тот, кто находился в круге его общения. Где-то он мог увидеть мальчика, возможно, знал его еще с детства. Генри хорош собой, талантлив, целеустремлен. Мог произвести впечатление даже на опытного вояку.
– Какая гадость!
– Отчего? С каких пор ты перестал признавать наличие этих самых… чувств?
– Все равно гадость. Подловил где-то мальчишку в течке и принудил к незащищенному сексу. И только не говори мне, что Генри хотел этого. Парень попал в военное училище, очевидно, с большим трудом, а этот старый ублюдок вздумал портить ему жизнь своей мерзкой похотью.
Шерлок покосился на разгневанного Джона.
– Интересная мысль. Ну что, в Лондон?
– Да. Поехали.
Сборы в обратный путь заняли еще меньше времени, так как особо и собирать было нечего. Уже через какие-то полчаса Истборн остался за спиной детектива и его блогера.
Снегопад и встречный ветер по-прежнему не давал автомобилю развить достаточной скорости. Вялая и осторожная езда напрягала Джона, а вот Шерлок выглядел на удивление спокойным, каким-то притихшим, будто сонным.
– Шерлок, как думаешь, за нами хвост? – поинтересовался вдруг Джон.
Шерлок с неохотой поглядел в боковое зеркало, потом оглянулся.
– Серебристый MG3?
– Угу.
– Все может быть.
Шерлок потихоньку навел фотокамеру, сделал несколько снимков, увеличил, покачал головой.
– Нет, водитель на того, кто был в госпитале, не похож. Да и моложе.
– Следует за нами от самого Истборна.
– И что? Где тут еще ехать?
– Хорошо. Попробуем так.
Джон посигналил и съехал на обочину, пропуская серебристый хэтчбек. Водитель его даже не обернулся и не притормозил. Подозрительная машина покатила дальше, а Джон неспешно вырулил Лэнд Ровер на трассу.
– Нервы, нервы… Знаешь, Шерлок, это ты у нас сделан из железа, наверное, а я живой человек. С утра ничего не ел, поэтому воображение разыгралось. Давай где-нибудь остановимся, пока я не упал в голодный обморок и не стал причиной аварии.
– Хорошо, – послушно кивнул железный Шерлок, – остановимся и поедим.
К еде Шерлок относился совершенно индифферентно, если Джон приглашал его поесть – ел, но оказываясь в одиночестве, мог не вспоминать о питании сутками. Поэтому во всем, что касалось еды, Ватсону приходилось думать за двоих.
Первое попавшееся придорожное кафе выглядело убого – какой-то не то трейлер, не то сарайчик. Но внутри пахло аппетитно, и Джон с голодухи заказал себе и Шерлоку довольно плотный перекус из яичницы, бекона, бобов, а еще хрустящие тосты, яблочный джем и по большой кружке кофе.
Оказавшись перед полной тарелкой, Ватсон сразу накинулся на еду. Холмс же без особого энтузиазма возил вилкой по своей тарелке, поглядывая то в окно, то на посетителей кафе. Был молчалив. Однако в один из моментов, когда Джон уже практически насытился, он поднял голову и поймал прямой взгляд Шерлока, в котором сквозило что-то новое. Что? Любопытство? Определенно. Сожаление? Пожалуй. Но это выглядело как-то не так. Джон силился подобрать более точную формулировку взгляду друга и вспомнил фразу, которую сказал когда-то сам Шерлок о Джоне: он глядел на него глазами побитой собаки. Да, именно глазами побитой собаки и смотрел на него сейчас Шерлок. Что за хрень? Еще не хватало, жалеть его начнет, а уж в чем, в чем, а в жалости к себе Джон точно не нуждался.
– Шерлок, – стиснул под столом кулаки Джон, – я хочу, чтобы ты немедленно стер из своей компьютерной башки все то, что узнал обо мне в «Омегавите». И не вспоминал об этом никогда.
– Хорошо, – сказал тот тихо, небрежно отмахнувшись, – но скажи, ты совсем-совсем ничего не чувствуешь или есть хоть что-то?
Шерлок никогда не славился особым чувством такта, с этим Джон смирился. Он вздохнул и принялся объяснять.
– Я почувствую, если на кухне что-то пригорит, и смогу узнать, курил ты или нет. Я отличу запах розы от запаха сирени. Почувствую твой новый парфюм. Но людей – нет. Я не смогу определить, кто передо мной, если на глаз это не удается. Я не сумею вовремя защитить тебя от других альф, если кто-то предъявит на тебя свои права, потому что мои инстинкты спят.
– Меня не надо защищать, – широко улыбнулся Холмс, – разве я похож на нежную фиалку?
– Нет, но в жизни разные бывают обстоятельства.
– Какие? Если я вдруг потеку?
– Да, хотя бы это. Но я об этом не узнаю.
– Как ты можешь об этом говорить, если ни разу не сталкивался?
– Шерлок, ты заткнешься? – начал свирипеть Джон.
– Ладно. Заткнулся. Пойду покурю. Хочу проверить твое обоняние.
– Да твое дело, твои легкие.
Обычно некурящий Джон начинал ворчать, видя отчаянные поползновения Шерлока подымить в сторонке, но сейчас был слишком расстроен, чтобы препятствовать.
Ватсон протянулся к кофе и тостам. Чувство насыщения приглушало злость, примиряло с осознанием того, что Шерлоку удалось покопаться в его внутреннем мире и извлечь на свет то, что должно было там лежать тихо и мирно.
Покончив с тостами, Джон с сожалением посмотрел на порцию Шерлока. Почти ничего не съел. Так и поедет голодным? Где этот несносный курильщик?
Джон подошел к стойке:
– Мой спутник, он куда вышел?
Хозяин махнул куда-то в сторону.
– Туда. Там все курят. И туалет там есть, если что.
Джон вышел. Никого. Холодно, снег сыплет прямо в лицо. Тишина.
– Шерлок? – позвал осторожно Джон. По спине пробежал холодок. – Шерлок, где ты, черт возьми?
Подойдя к кабинке туалета, резко распахнул дверь – никого. Джон огляделся. На парковке только его джип и несколько фургонов дальнобойщиков. Впрочем, надо проверить. Может, Шерлок вернулся в автомобиль, а он зря паникует. Но Джон понимал – не зря. Чувство опасности, развитое и взлелеянное годами войны, сигналит, что с другом сейчас не все в порядке.
Вытащив пистолет из-за пояса, Джон снял его с предохранителя и тихими шагами подобрался к джипу. Открывать не стал, просто посмотрел на снег – никаких свежих следов, значит, Шерлока там не было. Фургоны закрывали обзор на большую часть дороги, но посмотреть, что там, стоило. Джон присел, заглянул под колеса. Так и есть! За фургонами находился еще один автомобиль, видны были его колеса и дно. Желудок болезненно сжался. Подойти незаметно не представлялось возможным. Оставалось надеяться на удачу и фактор внезапности. Держа Зиг-Зауэр наготове, Джон вышел из-за грузовика и решительно приблизился к серебристому MG3 (да, опять этот автомобиль, его опасения не были напрасны!). В автомобиле никого не было. Джон подергал ручку, обошел кругом. Где же чертов Холмс? Где водитель?
Приближение постороннего Джон не услышал, скорее почувствовал, неосознанно, мир запахов был по-прежнему закрыт для него. Обернулся, вскинул пистолет, готовый стрелять без предупреждения, но не успел. Сильный удар в висок вырубил его мгновенно. Мягко, как куль муки, тело доктора свалилось прямо под ноги нападавшего.
Боль. Сильная боль в голове. Надо выпить парацетамол. Где лекарство?
Джон попытался привстать, затем быстро собрался и сел полностью. Оглядел помещение, в котором находился. Сарай? Подвал? Скорее всего. Под жилым помещением. Узкая лесенка ведет наверх. Небольшое зарешеченное оконце на уровне земли. Свет проникает в помещение, значит день. Ну, или по крайней мере, ранний вечер. Или утро. Все зависит от того, сколько он провалялся в забытьи.
Джон взглянул на руку – часов не было. Так же не обнаружил сотового телефона, куртки и ботинок. Ногам в носках было неуютно на холодном полу, но Джон меньше всего сейчас думал о них.
«Где Шерлок?» – вот об этом Ватсон подумал прежде всего, и мысль эта прочно засела в мозгу и не давала спокойно дышать. Сильный удар по голове вывел его из строя, но с памятью-то все было в порядке. Он помнил, что вышел из придорожной кафешки в поисках друга, помнил, что увидел автомобиль, который, по его предположению, преследовал их, помнил напавшего на него человека. Нечетко, если бы попросили описать, затруднился бы, но в лицо узнал бы точно. Что толку с этих знаний?
Где Шерлок, мать его… Шерлок! Жив ли он вообще?
Паника захлестнула ослабевший организм. Джон взлетел по лесенке и принялся ожесточенно долбиться в дверь. Сначала кулаками, потом коленями, пятками. Долго пинал прочную деревянную преграду, пока не отбил руки и ноги до синяков. Кричал и звал хоть кого-либо. Никто ему не ответил. Ни единого звука сверху.
Боль в голове и конечностях слегка отрезвила. Джон спустился вниз, присел на какой-то ящик с барахлом. Задышал медленно и глубоко, загоняя панику в самые отдаленные уголки сознания.
Так, что он знает на данный момент?
Думай, Джон, думай. Ты не Шерлок, конечно, но и не безголовое чудовище.
Итак, он заперт в полуподвальном помещении. Местонахождение не выяснено, но, похоже, что это жилой дом. Из окна виден голый кустарник и какая-то стена. Частное владение? Скорее всего.
Он полураздет, но живой. Кроме раны на голове, неглубокой, хотя и болезненной, других повреждений не обнаружено. Значит, его не били. Не связывали и не сковывали – на руках никаких следов. Его свобода передвижения не ограничена. Бежать некуда, но, по крайней мере, его не приковали к батарее или какой-либо мебели. Это плюс, большой плюс. Текущее положение говорит о том, что у преступника (или преступников) нет цели убить его сразу, возможно, вообще, никто не собирается его убивать, а так же подвергать пыткам и насилию. В заложниках его держать глупо, да и бесполезно. Кому он нужен? Какую ценность представляет? Грустно осознавать, но без своего спутника Джон всего лишь маленький человечек, заурядное приложение к незаурядному гению. Вывод: его держат только в комплекте с Шерлоком. Он не здесь, но где-то рядом, возможно, в другой комнате, в этом доме. Живой. Живой!
Вдохновленный своими догадками, Джон вновь поднялся наверх, прислушался. Нет, дверь надежно ограждала подвал от посторонних звуков.
Кричать больше не хотелось. Ватсон подошел к окну, наткнулся на трубу – холодная. Очевидно, водопровод. Или центральное отопление? В подвале холодно, не поймешь. Поискал в куче хлама какую-нибудь твердую штуку. Нашел сломанный руль детского велосипеда. Сам велик пылился в том же углу. Сжав ручку, Ватсон несколько раз ударил по трубе. Если Холмс где-то в доме, он услышит, поймет. Нет, никакого ответа. Не догадался? Или у него нет доступа к трубам? Связан по рукам и ногам?
Огорченный Ватсон сел на ящик. Но вдруг… робкий ответный стук. Он? Точно! «Ты жив» – Джон не был в курсе, знал ли Шерлок азбуку Морзе, но на всякий случай выстучал что-то содержательное. «Жив», чуть позже «здоров» – пришел ответ. «Держись» – откликнулся Джон. Он бы настучал целое послание, но неожиданно дверь открылась. На пороге стоял человек, не знакомый Джону, но он точно опознал в нем своего похитителя. Невысокий, подтянутый, с короткой стрижкой, примерно одного с Ватсоном возраста. Альфа. Бывший военный – продедуктировал бы Шерлок. Джон просто это понял. Сила и спокойствие в каждом движении. Да и выправку не пропьешь, это навсегда. Мужчина держал в руках Glock 17 с глушителем, неагрессивно, но уверенно. Указав пистолетом Джону на место, где ему следовало бы находиться, мужчина произнес тихо:
– Если вы не прекратите играть в аббата Фариа и Эдмона Дантеса, я застрелю вас без сожаления, мистер Ватсон. И расскажу мистеру Холмсу. Не думаю, что это ему понравится.
– Что вы сделали с Холмсом?
– Ничего, – вскинул брови незнакомец, – вы же слышали, он жив и здоров.
– Почему мы здесь? Что вам нужно?
– Я не уполномочен отвечать на ваши вопросы.
– А кто уполномочен? Можно поговорить с ним?
– Никаких вопросов, – повторил похититель, – никаких неверных поступков, иначе ваш друг будет ограничен в движениях. Советую вам вести себя сдержанно, мистер Ватсон. Вы бывший военный и понимаете, как нужно сохранять спокойствие. В ближайшее время ваше положение не изменится. У вас есть немного питья и еды.
Glock 17 указал направление на место, где находились термос и крекеры – скудный перекус, захваченный с собой Ватсоном из дома.
– Постарайтесь экономно расходовать ресурсы, кормить вас я не буду. Туалета тоже нет, но вы что-нибудь подыщете здесь, в этом хламе.
– Отнесите, пожалуйста, термос и печенье мистеру Холмсу. Пожалуйста, – как можно тише и проникновеннее проговорил Джон. Шерлок почти ничего не ел в кафе, не ел в отеле и, вообще, черт знает, когда он ел в последний раз.
– Никаких действий я предпринимать не собираюсь. С мистером Холмсом все в порядке, у него есть доступ к питьевой воде и туалету.
– Ему нужно регулярно питаться, у него диабет, – соврал Джон.
– Мистер Холмс получит еду, – после недолгого молчания ответил мужчина, – Но это все. Не пытайтесь стучать. Не пытайтесь рыть подкоп, это долго и неэффективно. Территория охраняется собаками, так что если даже у вас получится выбраться во двор, это будет ненадолго. И не пытайтесь вызвать меня, я больше не приду. Ну, если только затем, чтобы вас убить. Всего вам хорошего.
Дверь закрылась. Ватсон опустился на ящик. Итак, главное он услышал – Шерлок жив и никто его убивать не собирается. По крайней мере, в ближайшее время. Но что дальше?
Ясно, что его собеседник всего лишь выполняет чье-то указание. Или приказ. Что же нужно истинному похитителю? Если убить, почему не сделал этого сразу? Возможно, просто задержать, чтобы Шерлок и Джон не смогли найти что-то такое, что могло ему повредить. Но где в этом смысл? Если их отпустят, то Холмс все равно докопается до истины, чего бы это ему ни стоило. Значит, опять все идет к их неизбежному устранению?
Умирать не хотелось. Ни сейчас, ни потом. Тем более, в паре с Шерлоком.
Джон был в смятении. Уж лучше бы его связали, все б знал, чем заняться. А так, без видимых ограничений, он был ограничен во всем. Холод постепенно забирался под теплую рубашку и свитер, покрывал тело мурашками. Ноги окончательно заледенели. Зачем нужно было раздевать его? Толку? Удержать от побега? Если бы была возможность бежать, Джон сделал бы это и босиком, прямо по снегу.
Чтобы не замерзнуть окончательно, Джон принялся рыться в старом хламе, разыскивая старую одежду или обувь, хоть что-нибудь. Интересно, это дом самого похитителя или чье-то чужое жилье? Годы дружбы с дедуктирующим сыщиком научили его относиться с вниманием к каждой детали. Из того, что нашел Джон, было ясно, что в доме жила полноценная семья. Велосипед, кое-какие игрушки говорили о наличии детей. Скорее всего двух, и, с большой долей вероятности, это были мальчики. По наличию взрослых вещей Ватсон догадался только о том, что взрослых тоже было двое. Мужчины. Трудно определить, кто, не имея возможности почувствовать. Старья было немного – несколько ящиков, рассортированных и аккуратно заполненных. Детские вещи. Игрушки. Садовый инвентарь – лейки, ведра, шланги, новые и старые перчатки, фартуки. Кто-то занимался садоводством.
Садоводческий ящик порадовал Джона больше всего. В нем он нашел резиновые шлепанцы с закрытыми носами. Не ботинки, но все ж не босиком. Плюс к этому Джон выкопал какой-то садовый инструмент, то ли тяпку, то ли мотыжку на коротком древке. Ватсон не планировал использовать найденный предмет против охранника с Глоком, хотя на безрыбье и рак рыба. В любом случае пригодиться неведомая садовая штука определенно могла.
Плохо было только то, что теплой одежды, да и вообще какой-либо одежды для взрослых в оставленном в подвале хламе совсем не было. Ничего, что помогло бы Джону хоть как-то согреться. Но среди детских вещей ему попалось два небольших одеяла. Одно Джон приспособил в качестве матраса, накинув на составленные вместе ящики, другим укрыл плечи. Тепло постепенно разливалось по озябшему телу. Жизнь налаживалась. Оставалось-то всего-ничего – выбраться из плена и спасти Холмса.
За окном быстро темнело. На Джона навалилась усталость, да и боль в голове не прошла. Она улеглась, но продолжала пульсировать, давая понять, что его сердце все еще бьется. Как там Шерлок? Хорошо ли себя чувствует? Ведь пару дней назад он заработал сотрясение мозга и, если его вывели из строя так же, как и Джона, ударом по голове, последствия могли быть гораздо серьезнее.
Со слов похитителя Джон сделал вывод, что Шерлока держат где-то наверху, тот сказал, что у него есть доступ к воде и туалету. В какой-либо комнате? Или просто в ванной? В любом случае, это лучше, чем в подвале. И теплее.
С мыслями о друге Джон прилег на импровизированную кровать. Армейский опыт подсказывал, что нельзя пренебрегать малейшей передышкой, чтобы немного поспать и дать организму восстановиться. Ватсон спал чутко, он знал, что вряд ли кому-то удастся подойти к нему незамеченным, поэтому не боялся уснуть в одиночестве.
Наутро Джон встал, окончательно замерзший и полный решимости что-то делать. Охранник посоветовал ему быть сдержанным и не совершать неразумных поступков. Ватсон с ним был согласен и собирался совершать поступки обдуманные.
Открыв термос, Джон плеснул немного жидкости в крышку. Чуть теплый и сладкий напиток еще вполне годился для питья, а бывший солдат не был склонен капризничать. Несколько крекеров и кофе составили скудный, но вполне пригодный завтрак.
Выпитая жидкость немедленно просигнализировала, что организм готов немедленно избавиться от ее излишков. Джону не пришлось мучиться в раздумьях, куда помочиться, разнообразные ведра были найдены еще вчера. Отодвинув подальше в угол импровизированный туалет, бывший военный врач справил нужду и закрыл ведро картонкой. Чем-чем, а такими мелочами его не смутишь.
Итак, окно. Вернее, окошко. Маленькое, но не настолько, чтобы Джон не мог попробовать протиснуться. Рама деревянная, приоткрывалась наружу легко, обычным поворотом ручки. Но полностью окошко открыть было нельзя, только для проветривания. Мешала уличная решетка. Решетку изнутри достать было неудобно, максимально у Джона могли дотронуться только пальцы. Коснувшись металлических прутьев, он сделал вывод, что та была зафиксирована крепко, не качалась и под простым нажатием вряд ли поддалась.
В процессе своей исследовательской деятельности Джон почти не создал никакого шума, однако у окна тут же возникла голова ротвейлера, который громко дышал и поскуливал от нетерпения. Ватсон тихо закрыл окошко. Итак, предупреждение было верным – снаружи его могла поджидать встреча с собакой, причем собакой агрессивно настроенной. Даже если сломать раму и выбить решетку, уйти беззвучно от собаки или нескольких собак не получится. Пришлось этот вариант побега оставить на самый крайний случай.
Теперь дверь. Прочная, надежная, но всего лишь обычная деревянная дверь. Ничего такого, что нельзя было бы выломать. У него же есть эта железная садовая штуковина. Можно попытаться.
Придя к такому решению, Джон, однако не поспешил сразу осуществить задуманное. Необходимо было быть осторожным. Конечно, его похититель сказал, что больше не придет на зов. Но это не значит, что он забыл про своих пленников. Вдруг заподозрит что-то, услышит? Убьет? Или это была просто угроза?
Есть ли еще какой выход?
5 лет и 4 месяца назад
Выхода нет, с грустью думал Джон, в сотый раз обмозговывая ситуацию их совместного проживания с Шерлоком, кто-то из нас двоих должен съехать.
Болван! Конечно же, ты и должен. Шерлок всю жизнь прожил на Бейкер-Стрит. Ну ладно, может не всю, но достаточно долго. А ты жалкий подселенец. К тому же, Шерлок вовсе не виноват в том, что тебе сейчас совсем несладко в его обществе.
А Джону было ох как несладко. Находиться в одном пространстве с гением-омегой, хоть и не течным и совершенно незаинтересованным в сближении, становилось все труднее и труднее. Запах Шерлока преследовал его везде – на кухне, в ванной, на лестнице. Джон почти перестал сопровождать друга в расследованиях, так как дурел и соловел от одного лишь вида гениального сыщика, на одном дыхании выстраивающего безукоризненную дедуктивную цепочку. Он старался встать как можно раньше, чтобы случайно не столкнуться с сонным и невероятно притягательным Шерлоком. Старался не задерживаться длинными зимними вечерами в их ранее такой любимой общей гостиной. Не помогало. Он не переставал думать о Шерлоке ни днем, ни ночью. Потихоньку сходил с ума. Однажды Джон чуть не опоздал на работу, зависнув в прихожей у пальто Шерлока. Он просто уткнулся носом в пафосно прекрасный Белстафф и так стоял, тяжело дыша и почти не видя ничего перед собой. Перед глазами плыли разноцветные круги. Слава богу, что Холмс поздно вставал и не имел возможности лицезреть его в сей интересный момент. В следующий раз Джон в раздумьях, отчего рот Шерлока так манит его и постоянно заставляет бесцеремонно таращиться в полуоткрытые губы, не удержался и лизнул зубную пасту своего соседа. Вкусно. Душисто. Шизофренично. Кажется, Бетлемская королевская больница может готовить койку для нового пациента.
