Текст книги "Не в своем теле (СИ)"
Автор книги: VerMichelka
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
====== 1. Семья ======
Комментарий к 1. Семья Шерлоку 34 года, Джону 40. В флэшбеках возраст легко просчитывается, ибо указаны временные отрезки.
– Грег, мы слушаем тебя! – Джон раскрыл записную книжку.
– Да-да, Грег, говори! – подал сигнал из своего кресла Шерлок.
Лестрейд заерзал в кресле для посетителей. Он чувствовал себя очень неуютно. Сколько раз он обращался к Шерлоку Холмсу с просьбой разгадать неразрешимую загадку, распутать сложный клубок преступлений – и все исключительно ради дела. Да, вначале просить было неудобно, это как расписаться в собственной профнепригодности, а Лестрейд всегда считал себя неплохой ищейкой. Трудяга-полицейский находил множество обоснований, почему обращается в сыщику-любителю, но все сводилось к одному – в борьбе с преступностью любые средства хороши. Когда Лейстрейд разобрался в Шерлоке получше, просить о помощи стало легче, гениальный детектив сам рыл носом землю в поисках нового дела, и если его отлучить от любимого занятия, мог запросто натворить немало бед, ходя по лезвию бритвы. Тайфун по имени Шерлок просто необходимо было держать в поле зрения.
Но никогда, ни одного раза за все те десять лет, что Лестрейд знал Холмса, инспектор не обращался к нему с личным вопросом. Довелось…
– Грег, ты не на исповеди, в конце концов, не надо так напрягаться, – Шерлоку, наверняка, казалось, что он сказал что-то утешительное, – приступай!
Джон кивнул:
– Просто начни!
Лестрейд откашлялся.
– Я, наверное, никогда не говорил тебе, Шерлок, да и зачем… Не имеет значения… Ты не тот человек, которого так уж интересует семья… Ну, словом, она у меня есть.
– Семья? Ты женат? Мне это известно, Лестрейд, и если мне не отказывает память, а она мне никогда не отказывает, ты уже развелся.
– Я? – искренне удивился полицейский – А, да, конечно, давно уже. Семья – я имею в виду другое. Родственники. Как ты с Майкрофтом.
– У тебя тоже имеется брат?
– Сестра.
– Сестра? – переспросил Ватсон.
– Да, старшая.
– Бета, как и ты? – уточнил Шерлок.
Лестрейд кивнул:
– Да. И она замужем. Второй брак. Своих детей нет, но у ее нынешнего мужа, Филиппа Вудворда есть сын, Генри.
– Так что с Генри?
Лестрейд кивнул, Шерлок как всегда попал в точку, он пришел поговорить именно о Генри.
– С ним беда. Вчера утром тело мальчика обнаружили в Истборне, в дешевой гостинице с открытой проникающей черепно-мозговой травмой. Сначала подумали, что Генри уже… погиб…, – Лейстрейду пришлось выдохнуть и вдохнуть, чтобы суметь произнести запретное слово.
– Но нет?
– Нет. Он в глубокой коме. Еще жив. Доктора борются за его жизнь.
– Что он делал в Истборне? Как я понимаю, он там не живет?
– Нет. Что делал, пока неясно.
– Сколько лет Генри? Совершеннолетний?
– Да, двадцать один год.
– Бета?
– Омега.
– Кто? – переспросил Джон.
– Омега, ты слышал, – нахмурился Шерлок, – Продолжай, Грег.
– Генри – очень хороший мальчик, – вновь заговорил инспектор, – Не просто хороший – великолепный. Гордость семьи. Талант. Он мог бы стать знаменитым пианистом, если бы захотел. Или программистом. Но он выбрал военную карьеру.
– Как? – опять переспросил Джон.
– Джон, не тупи, – прошипел Шерлок.
– Но ведь омеги этим не занимаются!
– Омеги и частным сыском не занимаются!
– Это совсем не то!
– Это как раз то!
– Вы уже закончили? – вклинился в разгорающуюся перепалку Лестрейд.
Спор альфы и омеги в доме на Бейкер-стрит был привычен. Инспектор неоднократно становился свидетелем мелких перебранок и серьезных ссор между Джоном и Шерлоком. Самоуверенный, не терпящий чужого мнения детектив иногда просто вгонял Ватсона под плинтус, как Джон сносил его нрав – было загадкой для Лестрейда.
– Омеги, действительно, редко становятся военными, – согласился Лестрейд с доктором. – Но есть и такие. Генри учится в училище королевских ВВС Крануэлл, для омег там существует специальный курс – стратегия, военная аналитика. Желающих полно.
– Генри – курсант военного училища?
– Да, второй год.
– И семья не против его карьеры?
– Филипп, отец Генри, – потомственный военный. Альфа. Он не мог быть против, наоборот, Генри воплотил все его мечты.
– А что сам Генри? Это его осознанное решение? Или просто решил не перечить отцу? Джон ведь прав, как ни крути, военная стезя – редкость для омеги.
– Нет, Шерлок. Мальчик был счастлив. Он долго шел к этому, была бы возможность – он и летчиком стал. Но, к сожалению, в летных войсках служат только альфы.
– Разумеется, кто ж еще, – пробурчал Шерлок. – Так что ты хочешь от меня, Грег?
Лестрейд замялся.
– Я хотел бы, чтобы ты узнал, кто так… обошелся с Генри.
– Ты просишь меня расследовать это дело?
– Да.
– А полиция?
– Генри – курсант военного училища, расследование преступления сразу же перешло в военное ведомство, нам всем, семье Генри, ничего не известно.
– Никаких подробностей?
– Никаких.
– Где сейчас Генри?
– В военном госпитале.
– Где?
– В Кемберли.
– Родных к нему пускают?
– Только родителей.
– То есть ты его не видел?
– Нет.
Шерлок задумался. Не знакомый с его манерой размышлять мог бы предположить, что детектив заснул или, скорее, впал в анабиоз – глаза закрыты, веки не дрожат, дыхание едва ощутимо. Тонкие музыкальные пальцы сомкнуты домиком под подбородком. Но Лестрейд видел подобное многократно. И счел это добрым знаком. Если бы Шерлока не заинтересовало дело, он бы послал его сразу и далеко. А не послал, задумался – уже хорошо.
– Грег, есть ли предположения, что делал курсант военного училища Крануэлл в курортном городишке на берегу Ла-Манша? Ведь это даже не рядом, – пока Шерлок размышлял, беседу продолжил Джон.
– Ни малейших.
– Это была самоволка?
– Нет, увольнение. Генри планировал поехать домой, даже матери позвонил, но так и не приехал. Его ждали целый день, телефон не отвечал, тогда семья связалась с командованием училища.
– У него были серьезные отношения с кем-то из… других курсантов?
Грег пожал плечами.
– Откуда мне знать? По мнению родителей – нет. Омеги в военном училище учатся в отдельном корпусе, с альфами открытых контактов нет. Дисциплина железная. Но кто их знает, молодых? Ты себя помнишь молодым, Джон? Если в голову втемяшится какая-нибудь «любовь-морковь», кто ж тебе воспрепятствует?
Джон с ровным лицом повспоминал-повспоминал, но ничем Грега не порадовал, отмолчался. Никаких душевных мук и терзаний на лице Ватсона инспектор не прочел.
– Прости, возможно, еще один глупый вопрос. Генри девственник? До поступления в училище у него вообще были интимные контакты с представителями другого пола?
– Джон, сам понимаешь, я не могу знать об этом. Я очень люблю своего племянника, но никогда не заговаривал с сестрой об этой стороне жизни Генри.
Тут внезапно вышел из анабиоза Шерлок.
– Естественно, были. Генри оказался в Истборне не просто так, а из-за каких-то очень серьезных отношений. Любовь или нет – трудно сейчас сказать, быть может, что-то совсем другое. Но неожиданное свидание было очень важным для него – бросился, не раздумывая, несмотря на то, что пообещал матери приехать. Если бы планировал заранее, скрыл бы от родных информацию об увольнении. Теперь о семье. Грег, ты неправ, никакой семьи у тебя нет. Нет тебя и семьи. Или семьи и тебя. Скорее так: отдельно ты, отдельно твоя сестра, отдельно ее муж…
6 лет, 4 месяца и 8 дней тому назад.
«Отдельно. Нужно жить отдельно!», – Джон понял это уже на третий день пребывания в гостях у своего родного брата Гарри. Наверное, он сам виноват, что-то делал не так, но чтобы не нарушить то хрупкое зарождающееся чувство семьи, он должен съехать немедленно.
Они не виделись черт те знает сколько лет, с тех пор, как Гарри, семнадцатилетний альфа («оторви и выбрось» говорят о таких), свалил из их крохотного пыльного городишки в Лондон. Встречаться с братом у Джона тогда не было ни малейшего желания. Не то, чтоб они были не дружны в детстве, трогательные детские воспоминания о совместных играх имелись у обоих. Но, повзрослев, Джон обнаружил, что у него слишком мало общего с братом. Впрочем, они регулярно созванивались и поддерживали видимость общения. Джон покинул родительское гнездо вскоре за Гарри, поступил в университет, дальше интернатура, достойная работа в Бартсе. Жил Джон один, вне родной семьи особо не скучал. Ностальгией не мучился. СМСки и звонки предкам в будни, дежурные визиты по семейным праздникам. Папа и папочка всегда ждали его, и хотя тесная связь с сыновьями уже почти прервалась, они старались, как могли, чтобы в редкие визиты Джону было в родном доме весело, уютно, окружали его милыми проявлениями любви. Гарри не появлялся в родном доме даже по праздникам. Его захлестнула столичная жизнь, раскрывшая перед жаждущим приключений молодым человеком все грани порока – пьянство, игра в карты, беспорядочные сексуальные отношения. Не приехал Гарри и на похороны папы. Джон тогда обиделся на него, обиделся крепко, перестал общаться даже по телефону. Какая такая весомая причина могла помешать проводить в последний путь отца? В глазах Джона Гарри не было оправдания.
Весть о скоропостижном уходе папочки догнала Джона уже в Афганистане. Онкологическое заболевание развивалось стремительно. Не оправившийся от потери супруга, папочка быстро сдался и угас в несколько месяцев. Уезжая на чужую далекую войну, Джон ничего не знал о начале болезни, да и о трагическом конце узнал лишь, когда все свершилось. Папочку хоронил Гарри. Обижался ли он тогда на Джона, тот не знал. Но при первой возможности Ватсон связался с Гарри по телефону. Они долго беседовали, и неожиданно обнаружилось, что осиротевшие взрослые братья стали страшно близки, дороги и очень скучают друг по другу. Очень! Джон решил, что если ему удастся благополучно выбраться из афганской мясорубки, он обязательно встретится со старшим братом, свидание с ним стало номером один в списке ближайших желаний.
Придя в себя после ранения, Джон первым делом позвонил Гарри. Тот был ужасно расстроен, обзывал его сумасшедшим, просил быть сильным и выздоравливать скорее.
«Приезжай! – звал его Гарри, – твое место здесь, в Лондоне. Твое место – в моем доме. Я жду!» Ватсон не счёл нужным его разочаровывать, рана вроде бы заживала, так что были все шансы вернуться в часть еще до Рождества. Но внезапно нагрянул острый сепсис, в течение двух недель таившийся где-то внутри Джонова организма. Повторная операция, интенсивное лечение, искусственная кома и транспортировка в Лондон. И вот Джон стоит на пороге дома Гарри Ватсона. Сколько они не виделись? Лет пятнадцать? Больше? Внезапно разволновавшийся бывший военный врач чуть не сбежал с перепуга, настолько сильно эмоции захлестнули его. Но Гарри ему понравился с первой минуты их встречи. Невысокий блондин с приятным, хотя и простоватым лицом, которое не скрывало его пристрастия в алкоголю: одутловатость, мешки под глазами. Гарри мало изменился, только стал как-то крепче, раздался в плечах и совсем чуть-чуть в талии. А еще Гарри весельчак и балагур, любитель ввернуть крепкое словцо. Гарри отличный повар, у него имеется даже небольшое кафе в Ламбете. И у Гарри есть спутник жизни.
Его муж, Кларенс, высокий тонкокостный омега с лицом капризного ребенка не понравился Ватсону сразу. Он был вежлив и гостеприимен с доктором, но Джон инстинктивно почувствовал его острую неприязнь.
В первый вечер пребывания в доме Гарри, братья, ошалевшие от радости встречи, безбожно напились, они до полуночи наперебой вспоминали свои детские игры, учебу в школе, свидания с девчонками. Кларенс, сжав губы в ниточку, с видом страдальца сидел рядом с Гарри. Рука его небрежно лежала на крепкой ручище супруга, но стоило тому выругаться или сделать что-то неподобающее с точки зрения воспитанного человека, а Гарри этот делал с завидным упорством – чесал сытое волосатое пузо, чавкал и поглощал пиво одним длинным непрерывным движением, и тогда тонкие длинные пальцы судорожно сжимали крепкую ладонь. И всякий раз Гарри отвечал Кларенсу взаимным рукопожатием. Джона этот танец рук завораживал (неужели так всегда происходит с супругами?). И он как-то сразу определил, кто в доме главный.
На второй день Гарри с утра улизнул на работу, а Кларенс принялся беспорядочно слоняться по дому, ворча, переставляя вещи с места на место, занимаясь псевдо-уборкой. Джону после долгого пребывания на больничной койке и вчерашних неумеренных возлияний очень хотелось выспаться, но он был выселен с дивана в гостиной, где ему было постелено, на кухню. Наскоро перекусив, Джон отправился в город «выгуливать» больную ногу. Боль была психосоматической, Джон знал это и надеялся, что если он будет много двигаться, то организм сам подавит болевые ощущения. Но оказался неправ. Боль не прошла, а к ней добавилась еще и головная боль с похмелья. Пришлось вернуться. Но полежать не представилось возможным. Кларенс сидел на диване в гостиной, аккурат посередочке и щелкал пультом телевизора, переходя от одного сериала к другому. Назло? Или в самом деле любит эти сопливые сериалы? Вечером вернулся Гарри, и все закрутилось по новой. Ватсон, горя желанием отблагодарить его хоть как-то за гостеприимство, выманил всю семью в прелестное итальянское кафе неподалеку. Конечно, немного наивно было звать профессионального повара в другое кафе, но Гарри не отказал. Мало того, вел себя прилично и своими достижениями в поварском искусстве не хвастался. Джон гордился им, вспоминая, каким оторвой Гарри был в молодости. Но вот выдурился как-то, не покатился по наклонной. Все-таки у него замечательный брат!
Ночью из спальни супругов долго несся тихий разговор: Кларенс пилил мужа, переходя иногда на тонкие визгливые нотки. Джон лежал и с тоской слушал отголоски семейной драмы. Чувствовал себя виноватым, у Гарри явные проблемы с алкоголем, а они опять пили. И хорошо так! Надо с этим завязывать.
Утром третьего дня Джон сел за компьютер, хотел составить резюме и начать искать работу, так же необходимо было записаться на прием к толковому психотерапевту – нога болела нестерпимо. Кларенс тут же материализовался за его спиной, наклонился, без тени стеснения положив руки на плечи и, с интересом заглядывая в написанное, горячо задышал прямо в ухо. Его щека оказалась так близко к щеке доктора, что тот почувствовал ее тепло. Джон напрягся. Зачем это? Он терпеть не мог, если кто-то нарушал его личное пространство, а Кларенс, как видно, ничего о таковом не слышал. К тому же его поза его была весьма двусмысленной, слишком близкой и расслабленной, и, войди сейчас Гарри, у Джона могли возникнуть неприятности.
Ватсон вскочил и пулей вылетел на улицу. В первом попавшемся интернет-кафе он занял место за монитором и занялся поисками жилья для съема. Что выбрать – дешевую квартиру в пригороде или небольшую комнатку, но в центре, с этим еще предстояло определиться.
– Скорее так: отдельно ты, отдельно твоя сестра, отдельно ее муж, – объяснял Шерлок инспектору. – Ты его ненавидишь, он к тебе более, чем холоден. Причина – ты препятствуешь жестокому обращению с твоей сестрой. Вряд ли он бьет ее, тогда бы ты его точно покалечил. Или посадил. Но, наверняка, Филипп Вудворд – ублюдок, подавляющий волю своей жены. Очень вероятно, что он издевался и над своим первым мужем, омегой, что и поспособствовало раннему уходу того в мир иной. Вероятно, за этим стояло сильное чувство, любовь, как говорите вы обычно, чувство иррациональное и наносящее вред организму вплоть до его полного уничтожения. После смерти своего первого мужа Филипп решил изменить все и выбрал в супруги не омегу, а бету, да еще и женщину. Бездетную. Вся любовь Филиппа сконцентрирована теперь на сыне. Филипп мечтает, чтобы тот пошел по его стопам, воспитывает строго, если не сказать сурово, но дает разностороннее образование, не препятствует развитию музыкальных способностей. Генри повезло – он талантлив, он оправдывает все отцовские мечты, мало того, он сам честолюбив и хочет большего. А еще больше он хочет уйти из этого дома и больше никогда не приходить. Думаю, что у него появляется какой-то знакомый, который помогает ему в осуществлении его желаний. Характер отношений с приятелем сейчас оценить не могу – мало информации. Но тот требователен, заставляет Генри срываться в места по первому писку. Не все здесь однозначно. Теперь о тебе, Грег. Ты бы ни за что не обратился ко мне за помощью, если бы не сестра. Она просила тебя заняться расследованием, но когда Филипп узнал о ее просьбе, взбеленился и угрожал тебе. Он полностью доверяет военным следователям, или не хочет, чтобы ты что-то раскопал, о чем ему не хотелось бы говорить. Слава богу, в полицию трусов не берут, поэтому ты здесь. А Вудворды у себя дома. Контакт с ними невозможен, если только твоя сестра сама не придет на Бейкер-стрит тайно от мужа. Но рисковать она не будет. Не придет. Твой визит ко мне я счел бы искренним, если бы не одно «но». Как ты уже сказал, дело Генри Вудворда находится в военном ведомстве. А оно добровольно свои данные не выдаёт, это тебе не Скотланд-Ярд.
Грег нахмурился.
– Значит, тебе нужен в общем-то не я, а мой брат! Только Майкрофт легким нажатием на нужные рычаги может добыть для тебя нужные сведения. Просить его самого унизительно, поэтому ты решаешь пойти в обход, зная, что без помощи брата мне не обойтись. Это называется загребать жар чужими руками!
Произнося заключительную часть речи, Шерлок вскочил с места, метая громы и молнии. Нетрусливый по жизни Лестрейд чуть не вжал голову в плечи, но сдержался. Ради Генри нужно потерпеть.
– А-а-а… послал бы я тебя подальше, Грег, с твоей чертовой дипломатией! Вали к Майкрофту сам, проси сам, расплачивайся за сведения сам. Чем сможешь!
Грег встал с явным намерением засветить детективу в глаз. Джон встал, чтобы в первый же момент обострения ситуации вклиниться между друзьями. Шерлок и так уже стоял. Все замолчали, только дышали тяжело и громко.
Но Шерлок внезапно сдулся, утих, плюхнулся обратно в кресло.
– Возьму я твое дело, Грег, возьму. Мальчика жаль.
Грег переглянулся с Джоном. Джон еле заметно кивнул (Шерлок хороший, он непременно поможет).
Хороший Шерлок уже впился в экран телефона, всем своим видом давая понять, что визит окончен.
Лестрейд намеки понимал. Он даже не стал уточнять, каким образом чертов гений пришел к озвученным им вслух выводам, а без разговоров пошел на выход, Джон, как гостеприимный хозяин отправился его провожать. У входа они еще долго перешептывались, что-то горячо доказывая друг другу.
Когда Джон вернулся, Шерлок все так же интенсивно скользил пальцами по клавиатуре айфона.
– Первого мужа Филипп не гнобил. Тот умер в родах, – уточнил Джон.
Шерлок не поднял головы, просто поморщился:
– Всегда есть что-то…
– Но в целом ты прав.
– Безусловно.
– Что будем делать?
Шерлок, продолжая строчить на телефоне, молниеносно скользнул взглядом по Джону.
– На сборы десять минут, такси уже едет.
– Куда мы направляемся?
– Сначала в Кемберли, в военный госпиталь. Потом по обстоятельствам. Возможно, в Истборн. Возьми все необходимое на три-пять дней. Не думаю, что затяну с расследованием.
– А что Майкрофт?
– Собираемся, Джон! – рявкнул Шерлок и, бросив айфон в кресло, пошел к себе.
====== 2. Запах ======
Если бы проводились соревнования по сборам, Джон определенно оказался в тройке лидеров. Возможно, что даже стал бы чемпионом.
Когда-то, начиная свой тернистый путь на добровольном поприще личного доктора консультирующего детектива, Ватсон всегда держал собранную дорожную сумку наготове: теплые и чистые вещи, сменная обувь, бритвенные принадлежности и средства гигиены. Но расследования на выезде случались неритмично, иногда по два-три в месяц, иногда друзья не выезжали из Лондона по полгода. Держать вещи в дорожной сумке оказалось неудобно, ведь периодически оттуда приходилось выдергивать внезапно понадобившиеся джинсы или джемпер, а потом забывать о том, чего именно там не хватает. В конце концов Ватсон пришел к выводу, что готовить сумку заранее нерационально. Он и так достаточно собран и быстр, а все личные вещи находятся в идеальном порядке.
Десять минут на сборы – это целая уйма времени.
Одна минута на то, чтобы пройти на кухню, налить и поставить чайник на кухонную плиту.
Три минуты собственно на сборы. Подняться к себе в спальню, вытащить сумку, открыть шкаф.
Свитер с высоким воротником, плотные джинсы (прогноз погоды обещал снегопад и шквалистый ветер), по паре фланелевых рубашек и хлопчатобумажных футболок, трусы и носки в соответствующем количестве, все вынимается почти не глядя из ровных стопочек. Кроссовки, целые и почти новые, он начинал в них бегать, чтобы сбросить вес, но как-то не пошло. Зарядка для телефона, зарядка для ноутбука. Складной армейский нож. Sig Sauer P226 за пояс брюк, а в сумку – коробку с патронами «парабеллум» (он что, собирается стрелять? много?) Еще один свитер, растянутый до размера «бабушка психанула» и дополнительная футболка для Шерлока. Непромокающие спортивные брюки для него же (свое дизайнерское шмотье запихивай себе сам, дружок, посмотрим, как оно тебе пригодится зимой в непогоду).
Две минуты на то, чтобы спуститься вниз, пройти в ванную, взять оттуда бритвенные принадлежности, средства гигиены, полотенце, из аптечки вытрясти в пакетик самое необходимое – материалы для обработки ран и антисептические средства (просто на всякий случай, они же не собираются затевать побоище, правда?), лекарства жаропонижающие и болеутоляющие, антибиотики, шприцы (никаких опасных ранений!), ножницы.
Одна минута – запихнуть ноутбук в сумку.
Две минуты – снова кухня. Взять термос, всыпать быстрорастворимый кофе, добавить сахара, залить кипятком из закипевшего чайника, плотно завинтить крышку. Конечно, по дороге им встретится целая куча забегаловок, умереть от недостатка еды и питья на трассе практически нереально, но практичный Ватсон не знает, в каком месте они могут волей судьбы оказаться завтра, поэтому по старинке – термос с обжигающим кофе. Сахар добавил для Шерлока, сам пил несладкий, но готовить только для себя Джон считал непозволительным. Он выпьет то, что будет пить Шерлок. Тот, конечно, будет ворчать (пей сам свою ослиную мочу!), жаловаться на то, что пьет только свежезаваренный, из джезвы. Перебьется.
Из холодильника достать бутылку с питьевой водой, с буфетной полки пачку крекеров.
Итак, девять минут, одна в запасе, чтобы просчитать, не забыл ли чего. Ключи, документы, деньги, карточки в наличии. Всё!
Шерлок тоже вписался в лимит времени, выделенный на сборы им самим, правда модная сумка была гораздо меньше, чем у Джона, и, как подозревал добрый доктор, могла содержать вещи неожиданные и в путешествии совершенно непригодные. Хотя, нужно признать, Шерлок каким-то внутренним чутьем чувствовал, что может понадобиться в расследовании и как раз совершенно непригодные вещи оказывались кстати.
Когда детектив и его блогер вышли на улицу, такси уже ожидало их. Впрочем, долго ехать в кэбе не пришлось, скоро они пересели во взятый напрокат Land Rover.
– Ты за рулем, – поставил Джона в известность Шерлок, забираясь в кресло пассажира, – я разговариваю.
Джон покосился на строчки, бешено сменявшие друг друга на мобильном – письменная речь детектива была так же стремительна, как и устная.
– С Майкрофтом?
– Угу.
– Он поможет?
– Куда денется. Собственно, уже помогает.
– Хорошо.
Джон был действительно рад, что Шерлок согласился помочь Лестрейду. И дело даже не в том, что он не взял паузы между расследованиями, ибо только что вернулся с задания, которое выполнял по просьбе старшего брата. Дело не в том, что Джон был готов ради проверенных временем дружеских отношений с инспектором вывернуться наизнанку. Важнее, что сам Шерлок поднял задницу ради этой самой дружбы. Мог отказаться, но не стал.
Со стороны было не совсем понятно, как доморощенный детектив относится к Лестрейду: как к работодателю, регулярно подкидывающему дровишки в костер Шерлоковых амбиций, как к представителю многочисленного племени идиотов, окружающего гениального Холмса или просто как к доброму приятелю. Но в глубине души и Джон, и Лестрейд, и сам Шерлок знали, что инспектор входит в очень узкий круг избранных, с которыми у Холмса сложились по-настоящему дружеские взаимоотношения. Попасть в этот круг было практически невозможно – Шерлок никого не подпускал близко к себе. Но Лестрейд каким-то образом оказался там. Пусть не так близко, как Джон, тот всегда и везде был вне конкуренции, пусть где-то далеко, с самого краешку, но все же это была настоящая мужская дружба. А дружить с Холмсом – занятие не из легких. Детектив запросто мог нахамить, подставить близкого человека, сделать предметом собственных манипуляций (неоднократно испытано на Ватсоне). А мог, не раздумывая, пожертвовать собой ради его благополучия (и опять Ватсон в роли подопытного). Шерлок не знал границ и краев в проявлениях собственных чувств.
Принимая во внимание индивидуальные особенности своего нестандартного друга, Джон сейчас испытал нечто вроде гордости за него. Он видел, что дело Генри нисколько не увлекло Шерлока (бытовуха, на троечку), но тот напрягся, наступил на горло собственной песне и вызвался помочь инспектору. Ай да Шерлок!
Настроение было замечательное, насколько оно может быть замечательным при сложившихся обстоятельствах. Да, парнишку жалко (Джон не бессердечный, не забыл о нем), но как же безумно здорово ехать вот так вместе, навстречу неизведанному, и сердце бухает в груди от предчувствия опасности, а мозг наоборот, ясен, как никогда. Шерлок рядом, хоть и не смотрит на него, а как всегда уткнулся в свой айфон. Но Джон знает – он с ним, здесь, если опустить руку, можно дотронуться до его костлявой коленки.
При мысли о коленке Шерлока Ватсон подавился собственной слюной и нервно закашлялся. Что это с ним? Что за подростковые эмоции?
– Удалось что-либо узнать о Генри? – спросил Джон, быстренько переключаясь с частей тела детектива на текущее расследование.
– Да. Майкрофт оперативен, как всегда. Где твой ноутбук?
– В сумке. Эй, даже не вздумай!
Можно подумать, это когда-нибудь его останавливало?
Руки загребущие уже протянулись к сумке Джона, оставленной на заднем сиденье. Открыть ее было нелегко, но Шерлок справился. Вытащил ноутбук, положил на колени, легко вскрыл очередной заковыристый пароль доктора.
– Какого хера, Шерлок? Где твой ноут?
– Дома. Забыл.
– Ни в жизнь не поверю!
– Честное слово, забыл! – серые глаза детектива выражали подлинное раскаяние. (Трепло!) – Майкрофт сбросил в почту первичные данные расследования. Раз уж не удалось самим увидеть место преступления, хоть прочту.
– Вот это оперативность! Фантастика!
Шерлок нахмурился. Слушать похвалы не в свой адрес было для него болезненно.
– И что там?
– Читаю, Джон!
Некоторое время Шерлок молчал, молниеносно пробегая строки документов, потом прикрыл ноутбук.
– Слушай. Курсант военного училища Крануэлл Генри Джеймс Вудворд покинул учебное заведение в 9:40. В 10:20 сел на автобус в Слифорде и отправился в Лондон. Далее следы теряются, сколько был в Лондоне, пока неясно, к родным не заезжал. В отель «Уютная гавань» в Истборне приехал около 14:00. По предварительным данным на автомобиле, возможно, это было такси. Тот, кто его привез, пока не найден, не опрашивался. Одноместный номер был оформлен на имя самого Вудворда. Генри заселился и вечером номера не покидал. Еду заказывал по телефону, алкоголя в заказе не было. Из опроса обслуживающего персонала следует, что к нему никто не приходил, по крайней мере открыто. Администрация отеля не следит за каждым постояльцем, но заверяет, что о Вудворде никто не спрашивал. Утром горничная собиралась сделать в номере Генри уборку. Она и заметила, что дверь номера неплотно прикрыта, открыть сама не смогла, что-то мешало. Вызванный горничной дневной администратор с силой нажал на дверь и сквозь образовавшееся отверстие увидел лежащее у самого входа тело постояльца. Была вызвана полиция и парамедики. Генри оказался жив, но недалеко ушел от мертвеца. В себя так и не пришел пока.
По заключению местных криминалистов, Генри был одет в рубашку с длинными рукавами и джинсы. На рубашке виднелись многочисленные пятна крови, местами подсохшие, бурые. Кровь так же была на полу, кровавые отпечатки пальцев имелись на кровати, на стенах, комоде. То есть парень, истекая кровью, пытался самостоятельно добраться до двери. Почему не звал на помощь – непонятно.
Характер ранений. Ударов нанесено три, твердым тупым предметом с острым или по крайней мере ребристым основанием. Один из ударов повлек открытую черепно-мозговую травму, но в принципе, все три могли стать смертельными, убийца вкладывал всю силу в удар. Плюс к этому, на шее Генри обнаружены следы удушения. Следы крайне сомнительные – небольшие синяки и кровоподтеки. Такие дыхания не останавливают. Фото неудачные, не могу сделать точный вывод, возможно, убийца пытался вначале задушить Генри, но не хватило сил или храбрости, а лишь потом решил действовать механическим орудием. Не трость. Не холодное оружие. Что-то, что попалось под руку прямо там.
По результатам осмотра выявлено следующее. Личные вещи Генри были в номере. Спортивный рюкзачок для тренировок со минимальной сменой белья – носки, трусы, майка, свежая рубашка. Куртка, в которой он приехал, висела на плечиках в шкафу. Теплый свитер – в тумбочке. Что пропало, сказать не представляется возможным. Документы на имя Вудворда были в номере. Но пропал мобильный телефон. Все.
– Какие у тебя выводы?
Холмс поморщился.
– Какие-то мысли есть, но не хочу сейчас их озвучивать. Сейчас мне надо увидеть Генри лично. Одно ясно, убийство не планировалось, все произошло случайно. Свидание любовников, ссора, кровавая разборка. Просто. Банально. Тот, кто в порыве ярости убивал Генри, сейчас в панике и будет совершать массу ошибок, я пойму это.
– Как ты собираешься проникнуть в военный госпиталь?
– Мы собираемся… – поправил Шерлок мягко, – ничего противозаконного. Майкрофт уже позаботился.
В самом деле, в госпитале Кемберли их уже ждали. Даже одноразовый пропуск приготовили. Джон умилился – и ему тоже. В этом был весь Майкрофт.
Холмса и Ватсона беспрепятственно пропустили в реанимационный блок отделения для омег, попросили надеть стерильную форму. Шерлок просьбу выполнил частично, накинул халат прямо на пальто. Ватсон послушно надел шапочку, халат, бахилы. На встречу с высокими гостями (если вопросы решает британское правительство, то визитер автоматически приобретает высокий статус) вышел прооперировавший Генри хирург, лично проводил в палату, где находился Вудворд.
