Текст книги "Не в своем теле (СИ)"
Автор книги: VerMichelka
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)
Наверное, ЭТОМУ было какое-то психологическое обоснование – экстремальная ситуация, выброс адреналина, а, может быть, физиологическое – первый контакт, возникшая близость, Джон даже не хотел об этом задумываться сейчас.
ЭТО неслабо шарахнуло по всем рецепторам Джона. Он захлебнулся первым же вдохом и уцепился за Шерлока, как утопающий за спасательный круг. Если бы стоял, наверное, не смог бы удержаться на ногах, потому что оно превратило его ноги в вату, а сердце заставило бешено колотиться прямо у самого горла.
Но ТО, что почувствовал и осознал Джон, его не обрадовало. Наоборот, испугало до чертиков.
– Ше… Шерлок, у тебя течка? – прошептал он с ужасом.
Детектив, расслабленный новыми ощущениями и оттого туго соображающий, криво улыбнулся:
– Не вовремя?
Да, блядь, не вовремя! Еще как не вовремя! В чужом доме, охраняемом альфой с Глоком. В тот момент, когда ты, мое любимое чудовище, пристегнут наручниками к ванной.
– Таблетки! Они же у тебя были! Почему не выпил?
– Не успел. Остались в кармане пальто.
Джон мигом позабыл про все – про чудесную шею с родинками, про любимые губы, про ясные очи друга, а также про свои половые органы, уже находящиеся в состоянии боевой готовности. Он весь сосредоточился на половых органах Шерлока, которые, очевидно, тоже в это время приводились в боеготовность.
– Шерлок, слушай меня! Ты не должен пугаться. Не должен теряться. Я здесь, с тобой и не дам тебя в обиду. Но меня могут изолировать и тогда я не смогу тебе помочь. Постарайся сохранить ясность ума, иначе все будет плохо. Будь сильным! Будь сильнее своих инстинктов!
Шерлок слушал его зачарованно.
– Джон! Ты рехнулся. Я всегда сильнее своих инстинктов. Мой мозг не даст телу взять верх.
Наивный дурачок!
– Так и будет! Я верю в тебя! – не нужна Шерлоку лишняя информация. Только оптимистичные заявления. Особенно сейчас, когда все должно измениться.
Сквозь дверь послышался тихий говор и Джон почувствовал (да, он чувствовал теперь!), что альф стало двое. Легкий щелчок замка – и дверь распахнулась. Пожилой, чуть полнеющий, но довольно подтянутый мужчина с седым ежиком на голове мельком взглянул на пленников на полу и скомандовал: «Вниз, в гостиную. Двоих!»
Через несколько минут Шерлок и Джон уже сидели на кухонных стульях прямо напротив дивана, на котором разместился гость. Руки у обоих были зафиксированы сзади, у Шерлока – наручниками, у Джона – кожаным ремнем. Оба в чем были, без обуви, в одних носках. Шерлок стащил теплую фланелевую рубашку друга еще в ванной (не хотел выглядеть дураком, идиот), Джон – в свитере на голое тело. Вооруженный охранник находился чуть сбоку, стоял и выжидательно поглядывал то на одного, то на другого пленника. Кого бы застрелить первым? Не сегодня, дружок! Твой хозяин явно будет против.
Шерлок с наслаждением шевелил ногами, то и дело сползая по стулу и садясь повыше вновь. Находиться на твердом кафеле в ванной с его синяками было довольно болезненно, теперь он просто радовался мягкому сиденью и возможности изменять положение тела. Гостя не боялся, бесцеремонно разглядывал, делал какие-то выводы, усмехался. Джон тоже не боялся пришедшего, он боялся охранника, ноздри которого довольно заметно трепетали. И ненавидел задницу Шерлока. Неужели он не понимает, что одуряющий запах текущего омеги уже просто плывет по всей комнате, а своим ерзанием по стулу он только усугубляет положение? Нет, Шерлок, очевидно, не понимал.
– Я должен принести извинения, мистер Холмс, за то, что вынужден был сбить вас на стоянке в Кемберли, – пожилой мужчина начал первым разговор, – вышло неожиданно. Я принял неверное решение.
Холмс взглянул на говорящего дерзко, приоткрыл рот, будто хотел ответить, но так ничего и не сказал. Джон тоже молчал. Извинения его не удовлетворяли. Он видел своего друга, валяющегося на мокром асфальте без сознания, он вытирал его лицо от рвоты и колол обезболивающее, он знал, как ему больно сейчас сидеть. Так что пошел бы ты нахер со своими извинениями, сэр!!!
– Также я вынужден извиниться за временные неудобства. Меня не было в стране, неотложные дела. Этот разговор с вами был очень важен. Поэтому Норман (седой кивнул в сторону охранника) получил определенные указания задержать вас для беседы.
Джон не выдержал, хмыкнул. Шерлок поднял бровь:
– А это беседа?
– В какой-то степени. Я с вами поговорю, а вы меня выслушаете.
– Мы в неравной позиции для беседы, не находите? – продолжал рисоваться Шерлок.
– Придется вам потерпеть! – лицо седого стало багровым.
– Мы потерпим, – неожиданно мягко согласился детектив, – но вам же хуже. Я не буду сотрудничать с вами ни при каких обстоятельствах. Вам ведь это нужно?
Седой взглянул на него так, будто хотел вогнать пулю в дерзкий рот прямо сейчас.
– А еще я бы посоветовал вам начинать собирать вещички, ибо в скором времени вам придется покинуть тепленькое местечко в Министерстве обороны, – поддал жару Шерлок. – Если вы изучили мою биографию, наверное, знаете о том, что у меня есть возможности для противодействия тем, кто мешает мне в моих расследованиях. Вплоть до высших чинов.
Тяжелая пауза повисла в воздухе. Наконец, седой взглянул на своего подчиненного и произнес:
– Норман, снимите наручники с мистера Холмса.
Охранник беспрекословно подошел к стулу, на котором сидел детектив и наклонился, чтобы расстегнуть наручники. Его хищное выражение лица заставило Джона напрячься и задуматься, сможет ли он сбить противника с ног, будучи связанным. Но все обошлось. Шерлок с удовольствием потянулся, насмешливо поглядывая на своих противников.
– Теперь Ватсона! – скомандовал он.
Седой молча кивнул. Освобожденный Джон потер покрасневшие запястья.
Шерлок чувствовал себя королём на этом празднике альф. Он пересел на диван, закинул ногу на ногу и изобразил готовность слушать:
– Итак…
Пожилой мужчина взглянул на него повнимательнее, потом перевел взгляд на своего подчиненного. Шерлок пополз задницей по дивану. Да перестань ты тереться о поверхности, засранец!
– Норман, где вещи мистера Холмса и мистера Ватсона?
– В их машине, сэр. Я оставил ее на стоянке минутах в двадцати отсюда.
– Отправляйтесь за машиной и вещами немедленно.
– И телефоны верните! – напомнил детектив.
Охранник покачал головой:
– Телефоны уничтожены. Нельзя было допустить, чтобы вас отследили по GPS.
– И по жучкам в вещах и обуви. Их там не было, идиот! – рявкнул Шерлок.
Даже Джон поморщился, его друг явно перебарщивал. Гнев детектива произвел на охранника не больше впечатления, чем писк комара. Он кивнул своему начальнику и удалился.
– Мистер Холмс, мистер Ватсон, примите уверения, что вы находитесь в полной безопасности. Учитывая ваше настоящее положение, я удалил своего подчиненного. Сам я принимаю супрессанты, поэтому никаких нежелательных проявлений с моей стороны не будет.
Джон оценил этот знак доброй воли.
– Теперь вы готовы меня выслушать?
– Я весь внимание.
Собеседник Холмса сцепил руки вокруг коленки и сразу сделал заявление:
– Я не убивал Генри.
– Это я понял, – кивнул Холмс.
– Я очень любил моего дорогого мальчика и не мог причинить ему никакого вреда.
– Задушить его не вы пытались? – напомнил детектив.
– Да, я. Непроизвольно. Но тут же остановился.
– Кто тогда убийца?
– Я не знаю. Когда я уехал из отеля, Генри оставался один. Мы с ним расстались не в ссоре. Поговорили и пришли к решению, которое устроило нас обоих.
– Денег ему дали?
– Не совсем.
– Пообещали продвижение по службе?
– Да.
– Что стало причиной ссоры?
– Фото. Мистер Холмс, любили ли вы когда-нибудь безответно?
Джон впервые без злости взглянул на пожилого мужчину. Холмс сузил глаза:
– К чему вопрос?
– Я очень любил Генри. И люблю. Давно. Мы были очень дружны с его отцом, Филиппом, вместе служили когда-то. Генри знаю с детства. Он буквально вырос на моих глазах. Ласковый добрый мальчик. Услужливый. Понятливый. Сразу было ясно, что из него вырастет незаурядный молодой человек. Талантлив во всем, за что брался: игра на фортепьяно, компьютерные технологии...
– Характер ваших отношений? – перебил его Холмс.
– Платонические.
– Ровный загар из солярия, маникюр, интимная стрижка. Вы любили разглядывать парня, да?
– Генри был не против. Малыш позволял мне это делать.
– Не совсем то, что обычно подразумевают под платоническими отношениями, не так ли?
– Я не трогал его пальцем!
– Достаточно того, что вы трогали себя, а парень был вынужден любоваться вашими прелестями, так?
– Все было по обоюдному согласию!
– Что Генри просил взамен?
– Я оказывал ему помощь.
– Поконкретнее. Помогли ему поступить в Крануэлл?
– Нет, что вы, Генри добился всего сам. Но… я помог ему оказаться там, где он мечтал. Пойти на курс подготовки летчика-испытателя.
– Что? – даже Холмс не смог сдержать удивления, – молодой омега оказался в военном училище на курсе, где проходят обучения одни альфы? Да вы с ума сошли!
– Это я ему говорил. Что он с ума сошел. Но мальчик очень хотел стать летчиком. А он привык добиваться того, что хотел. Я не мог противиться. Знаете, мистер Холмс, если бы вы любили, вы бы меня поняли.
Шерлок молча разглядывал своего собеседника. «Что ты можешь знать о любви? – думал он. – Я отпустил человека, без которого не мог жить и дышать. Отпустил, не сказав ни слова. К другому мужчине. Я дал ему возможность устроить свою личную жизнь, потому что любил его больше, чем мог себе представить. И люблю».
5 лет и 2 месяца назад.
«Хорошо жилось девушке у Метелицы. Никогда ее Метелица не ругала, а кормила всегда сытно и вкусно. И все-таки скоро начала девушка скучать. Сначала она и сама понять не могла, отчего скучает, – ведь ей тут в тысячу раз лучше, чем дома, живется, а потом поняла, что скучает она именно по родному дому»…– ровный тихий мужской голос раздавался из полуосвещенной гостиной. Эдвард читал дочке сказку, собираясь укладывать спать.
Джон дописывал новую статью в соседней комнате и непроизвольно прислушивался к голосу друга. Последняя фраза заставила его поднять глаза от текста. Вот оно! Это же практически то самое его состояние. Два месяца тихой размеренной жизни у Дугласа. Полное взаимопонимание. Единство интересов. Гармония в сексуальной сфере. Так какого… хера его так тянет на Бейкер-стрит? Что он там забыл?
Сердце изнылось в тоске по его маленькой, по-военному аскетичной комнатке, по пыльной гостиной, в которой он то и дело разбивал себе босые пальцы, спотыкаясь о книги, ящики и коробки. Здесь никто не ставил опытов с ядовитыми газами и горением, Джон практически забыл, что такое готовка. Эдвард не разрешал ему даже подходить к кухонной плите: «Ты мой гость, и это я тебя должен кормить и поить». А холодильник? Белый, сверкающий, и все продукты по полочкам, и ничего лишнего. Где кишки, черт побери? Где пальцы? Глазные яблоки? А, главное, где основной виновник всего этого безобразия?
Два месяца Джон честно пытался приучить себя жить без Шерлока. Пытался перестать думать о том, что с тем происходит, здоров ли он, чем питается. Удавалось с трудом. Да что ж это такое! Он ему не мамочка, в конце концов. Шерлоку тридцать скоро стукнет, вырос уже, хватит. Эдвард не намного старше Шерлока, а попробуй за ним поухаживай!
Эдвард сам ухаживал за Джоном. Устраивал романтические домашние посиделки по вечерам, готовил фирменные мясные пироги и пек чудесные булочки с апельсиновым джемом, приглашал доктора на прогулку на яхте, вытаскивал в свободное время в кино, затевал на выходные велосипедные выезды за город. Словом, старался, как мог. Джон охотно откликался на все начинания, никогда не отказывал, с обреченностью понимая, что скоро это все закончится. Не создан он для жизни в предложенном Эдвардом темпе. Скука. Ску-ка!
Откровенно говоря, съезжая с Бейкер-Стрит, Джон и не думал, что это насовсем. Даже вещи у него кое-какие там остались. Даже с работы не уволился, а взял отпуск за свой счет. Маленькая хитрость, исключительно для самого себя. Оставил какую-то зацепку, чтобы вернуться.
Принимая Джона в Глазго, Эдвард Дуглас тоже не думал, что это насовсем. У него были глаза. И мозги тоже были. И блог Ватсона он прочел от корки до корки, так что имел представление, кто его гость и кто вечный источник его вдохновения. Эдвард понимал, что он Шерлоку не соперник, не стоит и пытаться.
Так и жили, зависнув в неопределенности, не разгребая завалов из невыясненных отношений и неопределенных статусов.
В очередной раз кликнув на «сохранить», Ватсон свернул окно и зашел по закладке на сайт Шерлока. Обновил страницу. Новых сообщений в последний месяц не было. Форум умер еще раньше. Чем живет друг, где берет новые дела? Конечно, Джон понимал, что Лестрейд не даст назойливому детективу загнуться от скуки, да и Майкрофт, если что, не оставит брата. Но отчего-то чувствовал себя главной причиной того, что у Шерлока сейчас неважно с работой. Ведь именно благодаря его блогу консультирующему детективу удалось не только свести концы с концами, но и уверенно встать на ноги, к нему повалил народ со стороны, способный финансово отблагодарить его услуги. А Джон взял и разрушил все своими же руками.
Ну, не мог потерпеть босого гения, мало ты его терпел? Подумаешь, обозвал скучным, подумаешь, влез в личные дела. Он же не со зла.
Вечерний, почти уже полуночный телефонный звонок от Лестрейда застал Джона врасплох. От Лестрейда! Ватсону уже от одного имени на экране стало тревожно.
– Телевизор смотришь? – голос Лестрейда заставил Джона увериться в опасениях.
– Нет. Что там? Что у вас происходит?
– Захват самолета. В Хитроу. Было сообщение от одного из пассажиров, что на борту бомба. Самолету не дали разрешение на взлет, отогнали подальше от аэропорта, сейчас ведутся переговоры с террористами. Аэропорт перекрыт для взлетов и посадок.
– Что за самолет?
– Airbus А321 British Airways. Рейс «Лондон-Глазго».
Доктор опустился на стул. Имя внимательного пассажира Джону не надо было называть. Но он все же спросил:
– Шерлок на борту?
– Да.
– Сколько террористов?
– Трое вроде. Один в поясе смертника, его и углядел Холмс. Сразу отсигналил мне, Майкрофту.
Не ему. Ну, правильно, ему-то зачем.
– Что требуют?
– Деньги. И возможность взлететь.
– Я еду. Лестрейд!
– Да? Постарайтесь там, чтобы с пассажирами было все в порядке!
– Все под контролем MI5, Майкрофт не допустит большого кровопролития.
Джону и малого не надо. Но опасность есть. Шерлок с его острым языком и неумением реально оценивать степень опасности имеет все шансы стать первым, кого застрелят. И последним, кого спасут.
– Вызвать такси? – окликнул Джона Эдвард, услышав достаточно, чтобы понять, что произошло.
– Да, быстрее. Посмотри в интернете билет на ближайший поезд.
– На самолет тоже смотреть?
– Попробуй. Но не знаю, как сейчас с посадкой, Хитроу перекрыт. Бегу собираться!
Эдвард моментально засел за компьютер и к тому времени, как Джон подошел к нему одетый, он уже купил билет на поезд.
– Не вернешься? – только и спросил.
– Нет, – не стал обманывать Джон.
Мягкие теплые губы Эдварда коснулись бледных губ Джона.
– До свидания, Джон. Пусть все у вас будет хорошо! Я буду молиться!
– Спасибо. Я тоже.
Окончательное осознание произошедшего настигло Джона в такси. Шерлок был на борту самолета. Он собирался лететь. В Глазго. К нему. Милый, умный, трогательный, чуткий, любимый, ЕГО Шерлок летел в Глазго. Просить Джона вернуться, наверняка. Боже! Какой он идиот! Потерять самого дорогого человека из-за своей глупости, упрямства и нежелания терпеть особенности характера – непозволительная вещь.
Путь на поезде до Лондона занял пять часов. Джону показалось – сутки, не меньше. Самолет с террористами все еще находился в Хитроу. Не взлетал. Велись долгие изматывающие переговоры. До Майкрофта Джон смог дозвониться где-то на полпути к Лондону. Тот даже не стал спрашивать, зачем звонит, сразу успокоил:
– Джон, все живы. Переговоры ведутся.
– Шерлок, о нем что-нибудь известно?
– Известно. Пока он в порядке.
– Господи, Майкрофт, с ним не может быть всё в порядке! Ты же знаешь Шерлока, он не будет сидеть и молчать, наверняка полезет на рожон.
– Уже полез.
– Что-о-о? Майкрофт!
– Шерлок вступил в переговоры с террористами внутри самолета. Что он им говорил, не известно, но они уже выпустили всех детей. Всех. Двенадцать человек. От двух лет до четырнадцати.
– Боже. Он все-таки привлек к себе внимание.
Майкрофт помолчал некоторое время, потом сказал сухо:
– Я не дам ему умереть, Джон.
– Майкрофт, если понадобится переговорщик, парламентер, я готов. Часа через два я уже буду в Лондоне.
Майкрофт опять помолчал.
– Джон, я очень ценю твое желание пострадать за друга, но ты не единственный переговорщик. У нас имеются специальные люди.
– Вы собираетесь дать террористам деньги или будет штурм?
– Это не телефонный разговор.
По прибытии в Лондон Джон тут же отправился в Хитроу. Аэропорт все еще был оцеплен, но это не стало для него препятствием. Сам Лестрейд выбежал навстречу.
– Штурм был?
– Нет, готовимся.
– Мать твою!
– Мы уже ничего не можем сделать. Они убили двух человек, застрелили и сбросили вниз с трапа. Нет-нет, не Шерлок. Но по-мирному уже не получится.
Чуткое ухо Джона уловило вдалеке знакомый треск автоматных очередей. Творилось невообразимое. Толпы родственников пассажиров в здании аэропорта, полиция, летное поле забито машинами скорой и пожарными, штурмовики. Плач, шум, крики, звук выстрелов. Лестрейду едва удалось помочь ему пробиться ближе к месту событий. Но больше он ничего не мог сделать для друга. Джону оставалось стоять и ждать, пока все закончится. Просто ждать. Просто слушать канонаду. Просто молиться, чтобы случайная пуля не задела его друга. И в этот недолгий промежуток времени Джон сделал для себя определенные выводы. Игры в «опасность», расследования, погони за преступниками, затеянные Холмсом, были хороши. Нравились ему, как бывшему, да и настоящему воину. Но они сформировали у Ватсона неверное представление о собственном всесилии, а у Холмса оно и вообще было врожденное. Но они оба были неправы. Любой человек может оказаться пешкой на чужом поле. Даже Холмс. И крохотному кусочку металла по силам уничтожить гениальный мозг в один момент, грубо и нелепо, без всяких игр.
И в момент, когда Ватсон увидел одинокую фигуру друга в оранжевом пледе среди ополоумевшей от ужаса толпы в аэропорту, он уже знал, что никогда не будет пренебрегать каждой минутой их благополучия, никогда не будет ставить эмоции во главу угла, никогда не бросит Шерлока ради своих минутных импульсов. Потому что потеря несопоставима.
– Хотел сделать тебе сюрприз, – только и сказал Шерлок, когда Джон подошел совсем близко.
– Сделал…
Не было никаких объяснений, что, зачем, почему, кто кому хотел насолить и кто кого ревновал. Все это было неважно. Главное, что они снова вместе. А как, на каких условиях, для Джона сразу стало несущественным. Не хочет Шерлок секса – ну и не надо. Вон супрессантов для альф полна аптека. Джон потерпит. Когда-нибудь гениальный мозг детектива сам дойдет до мысли, что есть и другие формы общения, кроме вербальной. Возможно, даже поймет, что в мире существует любовь.
«Что ты можешь знать о любви? – размышлял Ватсон, разглядывая полнеющую фигуру пожилого военного. – Я готов ждать самого дорогого мне человека всю жизнь. Без всяких условий. Потому что люблю».
– Итак, некоторое время Генри Вудворд находился в обществе сверстников другого пола и никто об этом не знал. Вы это утверждаете? – спросил Холмс.
– Да. Он принимал супрессанты, занимался спортом и вообще никак не походил на омегу. Ошибка природы. Знаете ли, иногда человек рождается будто бы не в своем теле, а на самом деле создан для чего-то другого. Генри всегда знал, что создан для военной карьеры, ему были не по душе все эти штуки, которые происходят с омегами регулярно.
Седой красноречиво взглянул на Шерлока. Тот гневно полыхнул взглядом в ответ.
– Тем не менее, ошибка природы не помешала Генри забеременеть и даже сделать аборт.
– Ч-что? – пожилой военный был буквально пригвожден к месту заявлением детектива.
– Вы не знали о цели его поездки в Истборн?
– Я думал, он от меня бегает.
– Зачем ему от вас бегать?
– Фото. Генри забавлялся, он немного снимал нас с ним во время… ну, понимаете, когда мы были вместе. А потом эти фото оказались у его отца. Не знаю, как это вышло. Я подумал, что это сам Генри отдал их отцу. Чтобы прекратить наши отношения. Чтобы поссорить нас с Филиппом. Мы и поссорились. Разругались совершенно. Вы понимаете, я был просто в гневе. Но Генри разуверил меня, он вовсе не хотел разрыва.
– Вы ему поверили?
– Мальчик не мог солгать. Хотя… хотя… беременность… Черт, эти ебливые омеги повлияли на него.
– Вы о чем? – не понял даже Холмс.
– Видите ли, Генри так и не смог закончить курс летчиков-испытателей. Его все-таки раскрыли. Был большой скандал, но мне удалось нажать на определенные рычаги и все замять. Его перевели на спецкурс аналитики, этот омежий рассадник в приличном военном училище. И когда Генри оказался там, он очень изменился. Стал много говорить о сексе, о единственной паре, нес какую-то ахинею. Это все его сокурсники. Только и болтают, как свою задницу кому подставить, сучки похотливые.
– Быть может, юноша просто в кого-нибудь влюбился? – влез в разговор Ватсон.
Оба собеседника посмотрели на него укоризненно.
– Не мог он ни в кого влюбиться, у него был я.
– Но дети самоопылением не получаются. Даже у омег, – парировал Холмс.
Что тебе об этом известно, чудо чудное?
– Не знаю… ничего не понимаю… Вы должны найти его, мистер Холмс! Найти мерзавца, который убивал моего мальчика. Наверняка, этот гад и сделал ему ребенка.
– Что вы сделаете, если я найду его?
– Пристрелю. Как бешеную собаку.
– Категоричное заявление!
– Вас это уже не касается, мистер Холмс. Я хочу вас нанять и заплачу столько, сколько вы скажете. Мы договоримся.
– Нет. Не договоримся. Я работаю на другого человека, поэтому, хотя цель моего расследования все та же, о его результатах вы сможете узнать от кого угодно, только не от меня.
– Но вы его найдете?
– Я его ищу. И если вы действительно хорошо относитесь к Генри, вы не будете мешать мне больше. И даже поможете.
– Чем? – голос пожилого военного сразу стал деловым.
– Многоразовый пропуск в Крануэлл. С возможностью беседовать с курсантами любого пола.
– Хорошо, – согласился седой, – пропуск будет ждать вас в училище.
Он встал и протянул руку Шерлоку. Тот поглядел на него снизу, с дивана, но не шевельнулся в ответ.
Военный вышел. Шерлок и Джон переглянулись. И вдруг Шерлок засмеялся. Засмеялся открыто, заливисто, заразительно, так что Джон тоже не удержался и улыбнулся в ответ. Холмс захохотал. Боже, какое счастье слушать его смех!
– Ты что?
– Неожиданно, не находишь? Только что мы готовились умереть.
– Я тебе сразу сказал, что ты не умрешь. Шерлок, ты был великолепен!
– Знаю, Джон. Я всегда великолепен, когда с тобой, – произнес Холмс, вытирая выступившие от смеха слезинки в уголках глаз. – Но что мы теперь со всем этим будем делать?
====== 8. Секс или не секс ======
Джон внимательно взглянул на Шерлока и перевел взгляд в окно. Их Лэнд Ровер уже стоял в сторонке, а охранник затаскивал в серебристый MG3 двух упирающихся ротвейлеров. Седой садился в свою машину, ту самую, что сбила Шерлока, тяжелую черную махину с царапинами на боку. Джон поспешил отвернуться, чтобы злость не начала опять заполнять уголки его сознания. Его не интересовал теперь ни пожилой любовник младшего Вудворда, ни его воинственный подчиненный. Никто, кроме Шерлока.
– Что мы будем делать? – сказал он и открыто улыбнулся. – Мы будем заниматься сексом. Много. Будем разговаривать. Надеюсь, меньше. Будем спать и есть. Или наоборот, есть, а потом спать. А затем двинемся туда, куда ты только пожелаешь.
– Без первого пункта никак? – нахмурился Шерлок.
– Никак.
Признаться, у Джона был несколько иной план действий: размещение, питание, связь с Лестрейдом, а уж потом постель, то есть, собственно, сам секс, которого так сторонился его великовозрастный текущий друг. Любимый человек. Единственный. Но об этом Джон не стал говорить Шерлоку. Он находился в прекрасном настроении, поэтому ему хотелось немного встряхнуть кудрявое чудовище, заставить понервничать, сбить с толку. И ему это в полной мере удалось. Перестав смеяться, Шерлок сделался тих, задумчив и стал заниматься с точки зрения Джона полной фигней – рассматривать свои пальцы, что-то шептать, закусывать губы.
Джон хохотнул про себя. Редкая картина смущенного Шерлока была мила до невозможности. Любовался бы и любовался. Джон был счастлив. Он просто лучился и напоминал сам себе сгусток энергии, вроде шаровой молнии, которая в любой момент могла взорваться и заполнить огнем все окружающее пространство. Находиться в одном помещении с Шерлоком было (охренительно!) волнительно, пьяняще, сногсшибающе, заставляло терять рассудок. Еще немного – и Джон взял бы любимого прямо там, на диване, без всяких прелюдий, грубо стаскивая штаны, закидывая совершенные длинные ноги себе на плечи, впиваясь зубами в лебединую шею, безжалостно тиская и подминая под себя… Стоп! Не время. У них все это еще будет, и Джон очень надеялся, что сможет дать Шерлоку гораздо больше, чем горячий животный секс.
Так, с чего там нужно было начать? Размещение. Оставив растерянного и притихшего Шерлока в гостиной, Джон спустился в подвал – место своего кратковременного заточения, чтобы надеть резиновые шлепанцы. Надо было выйти, наконец, из дома и забрать их вещи из Лэнд Ровера.
Да, зима в этот год решительно вступала в свои права. Если в городе снег уже давно превратился в грязный кисель, да и на трассе от него почти ничего не осталось, то здесь, среди нехоженных просторов, белое покрывало под ногами казалось по-свадебному девственным и трогательно нежным. Джону показалась греховной необходимость разрушить эту пушистую непорочность своими грубыми ножищами в нелепой обувке. Но Джон разрушил. Пошлепал прямо по снежной невинности, не разбирая дороги, к стоящему автомобилю. Впрочем, Джона сегодня можно было простить. В свете предстоящих событий с головой у него было не все в порядке и все его ассоциации сводились к долгожданному и очень ответственному событию. Шерлок. Близость. Первый раз. Да мать твою!
6 лет и 3 месяца тому назад.
На самом деле первый раз мог случиться гораздо раньше, будь доктор чуть посмелее. Подогадливее. Да что уж там, понаглее просто. Нетипичное соседство альфы и омеги само по себе часто приводило к возникновению ситуаций, рискующих перерасти в нечто большее, чем общение. Дерзкий омега бесцеремонно вторгался в личное пространство альфы и порою сам напрашивался на строгие меры.
Впервые обнаженного Шерлока Джон ухитрился увидеть спустя несколько недель их знакомства. Он еще только обживался на Бейкер-Стрит и привычка доморощенного детектива шляться по квартире в простыне и не закрывать за собой двери в ванную была еще не изучена. Гораздо позже они как-то пришли к консенсусу, а тогда то, что увидел Джон, распахнув дверь в ванну, совершенно выбило его из колеи.
По правде сказать, он сам виноват. Не постучал и не окликнул. Шума воды не было слышно, поэтому Джон спокойно открыл дверь и прошествовал к умывальнику. И только тут заметил абсолютно обнаженного Шерлока, сидящего на краю ванны в обнимку со своим телефоном. Вид у бесстыдника был небрежный и предельно возбуждающий – стройные длинные конечности (бесконечности, скорее), подпирающие ванну, небольшое аккуратное достоинство, свободно свисающее между ног, гладкая безволосая грудь с крохотными темными сосками. Не обращая ни малейшего внимания на вошедшего соседа, детектив продолжал строчить очередную СМСку. Джон развернулся, рванул назад и натолкнулся на полуоткрытую дверь. Удар пришелся точно над глазом, заставив пытающегося поддерживать культурное добрососедство доктора выругаться не совсем подобающим образом.
Шерлок поднял глаза и улыбнулся совершенно искренне:
– Больно?
Джон держался за лоб:
– Шерлок, блин, надо предупреждать!
– О чем? Я у себя дома.
– А я где?
– Логично, – кивнул бесстыдник. Он не делал ни малейших попыток как-то прикрыться, даже в разговоре продолжая давить на кнопочки.
Ну, раз ему не стыдно, то доктору вообще наплевать. Голых мужиков он что ли не видел? Ватсон подошел к зеркалу и принялся рассматривать лоб. Красное пятно обещало сойти вниз и разлиться сочным фингалом. Вот среди коллег смеху-то будет!
Внезапно он почувствовал горячее дыхание у собственного уха:
– Все рассмотрел?
– Да нахрен ты мне нужен!
– Возможно, и нужен! Не подходи ко мне даже близко!
Джону стало смешно. Самоуверенный голый засранец явно напрашивался на подзатыльник.
– Я к тебе вообще не подхожу. Отодвинься, я выйду.
Шерлок отодвинулся, но вышло неудачно. Наверное, свою роль сыграло то, что он был правша, а у Джона ведущая рука – левая. В общем, оба дружно двинулись в одну сторону и столкнулись еще теснее, так, что Джон сквозь халат ощутил некоторые интимные подробности соседа.
Молниеносные реакции Шерлока бывшим военным тоже были не изучены, поэтому он слегка растерялся, когда оказался втиснутым носом в стенку с заломленной рукой. Ого! Наш мальчик, оказывается, не так слаб, как кажется, и знает кое-какие приемчики.
– Я был первым в своей группе, изучающих баритсу, – сообщил Холмс заносчиво.
Руки Шерлока были сильны, бесспорно. Но не сильнее рук Джона, о железной хватке которого детектив мог бы и сам догадаться, продедуктировав то, кем был мирный на вид доктор ранее. Ну, а раз не догадался, получай! Ответный прием, и Шерлок оказался коленями на полу в совершенно неприглядной позе. Одна рука Джона железной хваткой сдавливала шею нахала, вторая удерживала его тонкое запястье не хуже наручников.
– А я был первым в роте по кулачным боям.
Парень трепыхнулся, но не тут-то было, он даже пошевелиться не мог. Джон не позволял ему ни приподняться, ни упасть, удерживая в недвусмысленной позиции спиной к себе. Уши у Шерлока заалели. Голый зад омеги находился в опасной близости от альфы, но никаких решительных действий не последовало. Джон счел, что проучил Шерлока достаточно, поэтому даже пинка не отвесил. Хотя стоило.
Он уже тогда любил этого невозможного идиота.
Если подумать логически (а Джон еще мог), то не было особой потребности разгружаться. Можно было прихватить Шерлока и просто вернуться в Лондон. Джон в самом деле не думал, что толпа свободных альф прямо накинется на его такого уязвимого сейчас друга. Он был рядом, а Шерлок вполне способен двигать ногами и мыслить адекватно. Но Джон боялся. Боялся, что прибыв на Бейкер-Стрит и почувствовав себя в родной обители, Шерлок опять уйдет в глухую оборону, что-то там наглотается, задавит свои разбушевавшиеся инстинкты и жди потом подходящего момента. Еще лет шесть. Нет уж. Джон решил сразу застолбить территорию. Они остаются здесь. И будут пережидать, пока его гениального друга отпустит. Только вдвоем. Удачнее момента и быть не может, поэтому Джон вцепился в него со всей силой и собирался юлить, наводить тень на плетень и делать все, что угодно, лишь бы не выпустить Шерлока из дому.
