Текст книги "Не в своем теле (СИ)"
Автор книги: VerMichelka
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)
И тут Ватсона поперло на откровенность. Майк слушал его внимательно, личная жизнь приятеля вызывала у него подлинный интерес.
– Мы знакомы всего полгода, но такое впечатление, что всю жизнь, – с алым румянцем на щеках делился Джон, – и знаешь, я жить без него не могу. Без его запаха, без стремительных передвижений по квартире. Как тайфун! Все сметает вокруг себя! А еще он самый умный, самый талантливый из всех, кого я встречал. Гений чертов. Но совершенно невозможный. Капризный, резкий, совершенно неожиданный. Может бросить меня в магазине с тележкой, полной продуктов, просто потому что забыл о моем существовании. Может устроить взрыв на кухне, и знаешь, кто будет все отмывать? Я и буду.
– Звучит малопривлекательно, – рассмеялся Майк.
– Жить с ним – сущее наказание, – согласился Джон, – но это такое сладкое наказание!
– Приятель! Да ты влюблен! – сделал вывод Майк, – парень – омега?
Джон кивнул.
– Так может, он и есть твоя идеальная пара? Ты уже почувствовал?
– Нет. Не знаю, почему, ведь он нравится мне. Сильно. Его запах – самый восхитительный, напоминающий мне о морских путешествиях. С ним бы я бросил все и немедленно отправился пиратствовать по морям и океанам!
– А ты романтик! Так что у вас за отношения? Вы уже были вместе? Трахались?
Джон поморщился. Да, желаемый процесс можно назвать и так, но прозвучало грубовато.
– Нет…
– Как нет? Омежка брыкается? Ну…. Джон, не мне тебя учить, в свое время ты справился не с одной такой необъезженной лошадкой. Дождись течки…
– Он не течет. При мне не течет.
– Ну, тогда стимулируй течку, зажми его с тесном уголке… Джон, Джон, да что с тобою?
Сквозь пелену сладкого опьянения проступила суровая реальность. Она навалилась на плечи Джона, сделала ниже, мельче.
– Не могу. Не хочу делать это против его воли. Он с самого начала нашего знакомства заявил, что убьет меня, если я буду его домогаться. По форме шутка, но по сути правда – он категорически против интимных отношений. Утверждает, что женат на работе.
– Это какая ж такая работа?
– Детектив. Я тебе не сказал? Он единственный в мире консультирующий детектив.
– Э-э-э, – протянул Стэмфорд, нахмурясь, – а зовут его…
– Шерлок. Шерлок Холмс.
Стэмфорд внезапно замолчал, сложил колбаски-пальчики на кругленьком пузе.
– Джон, видишь ли… Шерлок этот мне знаком, и не первый год. Часто трется тут, в Бартсе. То в морге ошивается, то в лаборатории. Ходит кругами вокруг нашего патологоанатома.
Джон вздрогнул. Ревность тут же вонзилась в горло сотнями острых осколков. Что за патологоанатом?
– Молли Хупер, девушка, бета, с чего-то запала на него. Уж мы с коллегами беседовали с ней по-доброму, чтоб не доверяла его сладким речам, бесполезно. И дело даже не в том, что в нарушение своих должностных обязанностей Молли тащит для Шерлока запчасти от покойников: глаза, ногти, всякий ливер. А дело в том, что запала на него всей своей девичьей душой. Страдала и вздыхала, а ему-то, как оказалось, ничего этого не надо. Твой красавчик признался ей, что стерилизован. Полностью. И с мужской стороны, и с женской. Так что не интересуется теперь ни девочками, ни мальчиками. Нечем ему интересоваться.
– Ка-а-ак?– выдохнул Джон, – как стерилизован?
– Ну, как это делается обычно? Вазэктомия, гистерэктомия, минилапаротомия, откуда мне знать, что он с собой проделал? Потому и течки нет, Джон, и не дождешься. Да-а-а-а. Вляпался ты, парень. Конечно, может у вас что-то с Шерлоком и завяжется, но он теперь просто муляж, пустышка.
Джон сидел, как в тумане. Конечно, стерилизация объясняла все странности в поведении Шерлока: отсутствие течки, отсутствие призывного запаха, полное отсутствие сексуального интереса к кому бы то ни было. Но зачем? Зачем он это сделал? Ведь есть же различные гормональные препараты, супрессанты, предохраняющие омег от наступления течки, которые можно пить хоть всю жизнь. В любом случае остается шанс стать нормальным человеком, вернуться к тому, что заложено природой. Ведь не все альфы стремятся немедленно обзавестись парой и не все омеги видят свое предназначение в деторождении. Каждый идет своим путем. А стерилизация – это что-то необратимое, противоестественное, вызывающее непонимание у людей, стремящихся прожить полноценную жизнь.
Кое-как распрощавшись с Стэмфордом, Ватсон поплелся домой. Шерлок вернулся с очередного расследования уже далеко за полночь и застал своего приятеля почти трезвым, но не вполне адекватным. Тот сидел в своем кресле и пялился на пустое место, туда, где обычно размещался его друг. Шерлок беспечно шлепнулся напротив. Джон не пошевелился, едва ли заметил перемену.
– Эй, Джон? Ты заболел? Объелся пирожков миссис Хадсон?– громко окликнул его консультирующий засранец, явно пребывающий в прекрасном расположении духа.
Доктор вздрогнул, поднял на говорящего больные глаза:
– Ка-кие пирожки?
– Те, что у нас на кухне.
– Нет.
– Что нет?
– Я не ел никаких пирожков. Хочешь, поешь сам, ты, наверное, голоден.
– Есть немного. Целый день ни крошки во рту! Великолепное расследование –двойняшки-убийцы, брат с сестрой. Байкеры. Пришлось пересесть на мотоцикл. Это что-то! Целый день гонялся по Лондону! Было весело и очень опасно. Жалко, что ты не мог пойти со мной. Чаю сделаешь? – детектив-самоучка был румян и разгорячен, глаза блестели.
Джон не отреагировал на «опасно», не вскочил заваривать чай. Шерлок затих, посмотрел на него внимательно.
– Джон? Что-то случилось? Неприятности на работе?
– Нет.
– Этот твой Стэмфорд затрахал своими пьянками. Собрался жениться, вот и отрывается перед началом брачных отношений. А ты-то с чего?
Джона передернуло. Сегодня слово «трахать» прямо-таки на пике популярности. У Шерлока, конечно, богатый словарный запас, но он редко снисходил до банальных сленговых словечек.
– А ты с чего?
– Что я? – Шерлок попытался уловить смысл в вопросе Ватсона. – Трепло Стэмфорд наплел про меня что-то? Ну да, бываю я в морге, бываю. Но я не ворую, честное слово! Ни одной фаланги пальца, ни одного желчного пузыря. Все – исключительно добровольные пожертвования.
Джон хмыкнул.
– Хупер жертвует?
– Да, она. Хорошая девочка.
– Девочка хорошая. Вот только мальчик никуда не годный. Ни рыба, ни мясо. Ни альфа, ни омега. Пустышка! – выплюнул Ватсон.
Взгляд Холмса в одну секунду сделался холодным как лед, ножом полоснул прямо по страдающему сердцу Ватсона.
– Откуда сведения? Стэмфорд постарался?
Джон без сил откинулся в кресло. Видеть Шерлока, юного, красивого, с яркими светло-серыми глазами, нежной девичьей кожей, тонкими музыкальными пальцами, почти андрогинной структурой тела, было невыносимо. Невыносимо больно.
– Скажи одно, зачем?
– Зачем что?
– Зачем ты это сделал с собою? Шерлок, ты такой молодой, такой привлекательный, вся жизнь у тебя еще впереди.
Лицо Шерлока стало непроницаемым. Что за эмоции бурлили за фасадом ледяного равнодушия?
– Ты знаешь, меня не интересует секс, тем более, секс, сведенный до уровня животных инстинктов.
– А ты его хоть раз попробовал? Чтобы что-то решать?
– Не пробовал и не собираюсь. Для меня важнее работа мозга, чем телесные потребности. Джон, а ты хоть раз пробовал подумать не одной только частичкой мозга, которой пользуешься обычно? Не пробовал дать работу своему уму? Иной раз бывает полезно.
– Пробовал, и я думаю, что ты самый величайший идиот на свете. Безумец!
– Спасибо за комплимент! – Шерлок легко вскочил с кресла, будто на пружинках подбросили, и гордо покинул гостиную, оставив Джона в одиночку переживать его половую несостоятельность.
Джон переживал долго. Принимал это новое для него состояние Шерлока. Пытался смириться – и смирился. Притих. Ни словом, ни взглядом не напоминал больше своему соседу о том разговоре. Все, казалось, было по-прежнему. Курсы закончились, а вместе с ними и кратковременные пьянки со Стэмфордом. Их приятельские отношения едва теплились. Джону было неприятно вспоминать тот роковой разговор.
Решилось все довольно неожиданно. В одно хмурое лондонское утро Джон собирался на дежурство. Утренний туалет, душ, бритье. Глаза-щелочки никак не хотели разлепляться, а рука с бритвой то и дело замирала на полпути к подбородку, мозг упорно продолжал спать, игнорируя режим хозяина. В какой-то момент Джон опустил голову к умывальнику и обнаружил на его краю упаковку из-под капсул-супрессантов. Не совсем осознав увиденное, нерешительно взял в руки пачку, вытряс наполовину использованный блистер и завопил, сорвавшись почти что на мальчишеский дискант:
– Шерлок!!!
В комнате детектива что-то грохнуло, будто тот свалился с постели, и через секунду всклокоченная физиономия нарисовалась в дверном проеме.
– Что случилось, Джон?
– Шерлок, что это???
– Не умеешь читать? Лекарство. Супрессанты. Чтобы не смущать моего единственного и неповторимого блогера своими ненужными омежьими инстинктами.
– Ты принимаешь супрессанты?
– Стараюсь.
– Давно?
– Сколько себя помню… Хотя нет, чуть позже. С возраста половозрелости.
– А как же…
– Что?
– Ты же стерилизован. Вроде. Полностью.
Губы Шерлока скривились в полуусмешке.
– Кто тебе сказал?
– Все знают.
– Все – это кто? Толстяк Стэмфорд, эта наивная мечтательница Хупер? Кучка унылых медиков Бартса? Плевать.
– Так ты не стерилен?
– Нет, конечно. Хотя что-то в этом есть, не находишь? Вжик – и нет проблем на всю оставшуюся жизнь.
– Дурак!
Джон не сдержался и схватил кудрявую голову, стиснув почти до боли. Задышав часто-часто, он поднял глаза. Холмс смотрел на него выжидательно. Чудесный. Яркий. Словно сияющий изнутри. Не выдержав сладкой пытки, Джон притянул Шерлока к себе и прижался лбом к его лбу.
Это было замечательное ощущение – стоять вот так, ощущая дыхание друг друга, чувствуя дрожь пальцев, тепло тела, теряясь в бездонной глубине глаз.
– Не надо, Джон, – Холмс мягко высвободился из объятий. – Ничего не надо. Не начинай. Я все понимаю, все вижу. Но помочь ничем не могу. Вот такой я убогий, наверное. Я даже не хотел тебя разуверять в твоем заблуждении насчет стерилизации. С Молли это прокатило, она до сих пор верит. Но видеть, как ты постоянно смотришь на меня глазами побитой собаки, было невыносимо.
– Так ты нарочно? – выдохнул Джон.
– Подбросил супрессанты в ванну? А что мне оставалось? Нужны были какие-то наглядные доказательства, если ты не хочешь подумать головой.
– Но, если с тобой все в порядке, может быть, у нас… что-то получится? Когда-нибудь. Не сейчас. Я тебя не тороплю.
Шерлок покачал головой.
– Нет. Не получится, Джон. Ты самый замечательный человек, которого я встречал в жизни. Но дело в том, что я совсем не так замечателен, как ты выдумал. Я ничего не смыслю в человеческих чувствах. Я испорчу тебе всю жизнь, а я этого не хочу. Давай оставим все как есть. Я буду принимать супрессанты и впредь, никаких провокационных действий с моей стороны, обещаю. Ты же свободен во всех своих действиях, можешь встречаться с любыми омегами, даже на нашей территории, это твое право. Но не пытайся подкатить ко мне. Будет плохо.
Плохо. Куда уж хуже – получить отказ от того единственного, без которого жизнь, казалось, невозможна. Но Джон был оптимистом. Неубиваемым оптимистом, несмотря все препоны судьбы. Ничего, перевернется и на его улице грузовик с печеньками. И пей ты эти супрессанты хоть горстями, кудрявое чудовище, ничего это не изменит.
– Плохо? – поинтересовался Джон, слыша, как кряхтя и постанывая, Шерлок пытается устроить свое длинное тело на гостиничной кровати.
После довольно активного вечернего расследования Холмс снова стал вялым и заторможенным.
– Терпимо.
– Обезболить?
– Постараюсь обойтись. Но если что, попрошу.
– Что будем делать завтра?
– Завтра? Завтра, Джон, мы будем пытаться взять штурмом «Омегавиту», надо же узнать, зачем туда обращался Вудворд. У меня есть план.
– Какой план?
– Сейчас я тебе не скажу. Возможно, он тебе не понравится. Спи спокойно.
====== 5. Недоальфа и недоомега ======
В Холмсе Ватсона всегда удивляло это фениксовское умение после различных передряг без труда восставать из пепла. Наутро, после очень неважной ночи, когда три раза Джон просыпался от тихих стонов друга, когда пришлось все-таки колоть тому болеутоляющее, когда доктор выглядел так, словно заночевал в бетономешалке, сам Шерлок выглядел моделью с обложки глянца. Белая рубашка – как из-под утюга, свежие брюки и пиджак, туфли уже совершенно чистые и сухие. Как это возможно?
Ворча и по-старчески расправляя конечности, Ватсон поплелся в ванную, а Шерлок, уже совершенно собранный и причесанный, то и дело понукал и торопил его.
– Итак, слушай! – сказал он Джону, когда они уже подъезжали к клинике, – тут, конечно, не военный госпиталь, но понятие о конфиденциальности существует. Вряд ли нам сразу все расскажут о пациенте Генри Вудворде. Скорее всего, вообще не расскажут. Так что придется брать бастион изнутри. Мы – супружеская пара, в «Омегавиту» приехали с целью нормализовать наши… гм… сексуальные отношения, ибо оба мечтаем о наследнике, а все никак. Кто-то из нас подгадил в половой сфере. И это буду я.
– Почему? – на автомате спросил Джон.
– Ну, мне-то привычнее, я ж и так ни то, ни сё. Пустышка.
– Шерлок, это сколько лет назад было…
– Да ладно, космическое ты мое совершенство. Просто ты врать не умеешь, у тебя на лице все написано. Поэтому ничего и не говори, поддакивай, вставляй иногда умные медицинские термины.
– Но анализы-то все равно покажут, что ты здоров. Ты здоров, надеюсь?
– Со мной всё нормально. И не собираюсь я сдавать никаких анализов. Главное – проникнуть внутрь, найти слабое место и покопаться в их компьютерных базах. Мы будем вдвоем, так легче отвлечь внимание персонала.
– И это весь твой план?
– В общих чертах.
Они выбрались из машины. Джон был заинтригован. Спектакль «Счастливое семейство» начинался.
Появление Шерлока на пороге «Омегавиты» должно было произвести впечатление. По крайней мере, обратить на себя внимание. С этой задачей детектив справился на отлично. Стройный, очаровательный, немного смущающийся высокий омега подошел к стойке регистратора с целью записаться на прием. Запинаясь и краснея от того, что ему приходилось объяснять, он попросил о немедленной встрече с доктором, занимающимся восстановлением репродуктивных функций супружеских пар. Юный омега-регистратор долго пытался втолковать ему, что очередь расписана на недели вперед и что до рождественских праздников попасть на прием в «Омегавиту» вряд ли удастся.
– Но как же так! – глаза Шерлока налились тяжелыми слезами, – вы поймите, мне уже тридцать четыре, в следующем году будет тридцать пять. И всё! Вы понимаете – всё! Жизнь окончена. Если я не смогу завести ребенка, то наша семья будет разрушена. Наш брак держится только на надежде о совместном малыше. Я знаю, что ваша клиника совершает чудеса, и я надеюсь, что мне помогут. Но если я опоздаю, то мне даже ЭКО здесь никто не сделает, так как по вашим правилам его делают только омегам, не достигшим тридцатипятилетия. Умоляю вас, найдите для нас хоть малейшую возможность попасть на прием! Ну, пожалуйста! Пожалуйста!
Джон с интересом наблюдал за творческим полетом фантазии детектива, не мешая ему изображать вселенскую трагедию. А вот молодой медработник был явно не готов встретиться с чистым незамутненным горем красавца-омеги, он принялся лихорадочно пролистывать журнал, потом встал со своего места:
– Погодите немного, сегодня у нас вышел из отпуска доктор Фрай, возможно, он сможет вас принять…
– Буду безмерно благодарен, – Шерлок смахнул слезу.
Как только регистратор покинул свое место, Шерлок перегнулся через стойку, что-то выискивая там.
– Придурок, камеры, – зашипел Ватсон.
Шерлок обернулся к нему – будто впервые заметил. Потом приобнял немного и прошептал в макушку:
– Все вижу, просто поглядел. Держись ровнее, не нервничай.
Через пару минут вернулся юный регистратор с радостной вестью – доктор Фрай примет их в порядке исключения сразу после пациента, с которым сейчас занят. Детектив и его верный блогер записались на прием. Шерлок предъявил документы на какого-то Яна Сигерсона, сам же Джон предпочел собственные (впрочем, других у него и не было).
– Забавляешься? – констатировал Ватсон.
– Игра есть игра, – пожал плечами Холмс.
И вот они в кабинете врача – молодой, но, к сожалению, бездетный омега и его любимый и единственный альфа. Доктор Фрай, худой коротко стриженный омега с мягким выражением лица и не сочетающимся с ним стальным взглядом, расспрашивал долго и подробно. Шерлок отвечал в основном один. Врал с чувством и самозабвенно, примешивая ко лжи долю правды: что живут они с Ватсоном вместе уже шесть лет, что в совместной жизни полное взаимопонимание, что он, Ян, конечно, не подарок с его характером, но Джон совершенно замечательный, покладистый, тактичный. По результатам общих осмотров оба здоровы. Течки у омеги в норме, как по графику. Секс? Регулярный. Сцепки были. Оплодотворение в результате полового акта во время течки не наступило. Тщательное обследование ранее не проводилось, Ян занятой человек, веб-дизайнер в крупном журнале, выбраться в клинику смог только сейчас, хотя и это буквально волшебство, к Новому году загруженность на работе только возрастает. Последние полгода принимал супрессанты из-за постоянных авралов в издательстве, но в настоящее время срок их действия заканчивается и Ян полностью готов отдать себя материнству (или отцовству, как правильнее?).
Джон слушал друга с удовольствием, живо представляя прелести совместной жизни с этим самым… Сигерсоном. Одного уяснить не мог, к чему должен привести весь этот спектакль, ведь пока что лживая болтовня Шерлока ни на шаг к расследованию Генри Вудворда их не приближала.
– Почему вы обратились именно в нашу клинику? – внезапно прервал речь Шерлока доктор, внимательно оглядев его, – насколько я знаю, в Лондоне есть хорошие клиники для омег.
– Мы здесь по рекомендации. Сын моих добрых друзей, Генри Вудворд, только что проходил обследование здесь. Очень хвалил «Омегавиту». А мы с Джоном путешествуем, как раз оказались в Истборне, словно судьба привела к вам.
– Неважное время года вы выбрали для путешествия, – иронично покачал головой Фрай, – или у вас другие цели?
– Никаких. Так вот, Генри Вудворд, был в восторге от вашей клиники, профессионализма докторов. Да вы можете найти его в вашей базе…
Фрай даже не шевельнулся. Осечка. Впрочем, Шерлок, очевидно и не надеялся, что доктор тотчас залезет в компьютер в поисках бывшего пациента.
– Сколько времени прошло после последнего приема супрессантов?
– Семь дней.
Ватсон покосился на Шерлока, тот, очевидно, не врал, так как отправился в Истборн по делу Вудворда, как только вернулся с задания Майкрофта, можно сказать, с корабля на бал.
– Вы в курсе, что течка может наступить в ближайшее время?
– Да, конечно, – Шерлок опустил глаза, заметно занервничав.
– И вы действительно хотите, чтобы наступила беременность?
– Да.
– Вы уверены в этом? – голос доктора Фрая стал жестким.
– Разумеется, – Шерлок справился с минутным волнением и подарил доктору свой самый чистый и светлый взгляд, полный надежды.
– А вы хотите? – неожиданно обратился к Ватсону Фрай.
Слушая беседу Холмса с доктором, Джон пребывал в расслабленном состоянии стороннего наблюдателя, поэтому не ожидал вопроса в лоб.
– Да, хочу, – он-то точно не соврал.
– Почему вы уверены, что у вас есть проблемы? – Фрай вновь перевел разговор на Шерлока.
– Потому что до сих пор ничего не вышло. И я бездетен. А у Джона есть ребенок. Вывод – все дело во мне.
Джон чуть не поперхнулся. Фрай молча взял стопку листков, принялся что-то писать.
– Вы сейчас пройдете короткое экспресс-обследование, это не займет много времени, по его результатам я выпишу вам более подробный список анализов. Будем с вами работать, мистер Сигерсон. Здоровье семьи – в наших руках.
Взгляд Фрая из холодного и пытливого стал вполне добродушным, как у Санта-Клауса, раздающего детям сладкие леденцы. Рука с «леденцами»-направлениями протянулась к Шерлоку. Джон мысленно поаплодировал коллеге – Шерлок терпеть не мог больниц, а обследованием собственного организма в последний раз занимался, скорее всего, в далеком детстве. Ранения или увечья, приводящие к лечению в стационаре, были не в счет.
– Но…– Шерлок явно был в замешательстве, однако игра, затеянная им самим, требовала пребывания в рамках выбранной роли.
Джон с удовольствием полюбовался бы прекрасной картиной паникующего Холмса, но почувствовал, что время прийти на помощь.
– Мистер Фрай, – обратился он к специалисту, – возможно, дело не только в моем партнере. У меня есть проблемы. Серьезные проблемы. Я альфа, но, как понимаю, вы занимаетесь обоими супругами?
– Да, разумеется, с вами я как раз и хотел поговорить, – согласился Фрай.
Шерлок встал, но не сделал ни шагу. Заявление Джона сбило его с толку. Он надеялся на продолжение.
– Мистер Сигерсон, я жду вас с результатами, – мягко напомнил детективу доктор Фрай.
Шерлок неохотно удалился.
– А теперь поговорим с глазу на глаз, – повернулся Фрай к Ватсону.
Ватсон как врач хорошо знал этот взгляд – участие и стремление прийти на помощь.
– Я узнал вашего спутника, – продолжил Фрай, – Шерлока Холмса не спутаешь с кем-либо. В нашей клинике он оказался, вероятно, в рамках очередного расследования, какого-то Генри Вудворда, как я понимаю. Я мог бы сразу оказать информационную поддержку, но мистеру Холмсу вздумалось пойти по извилистому пути. Не стану мешать, тем более узнать нужные сведения не представит для него большой трудности. Что касается интимной сферы вашего визита, надеюсь, что с вашим спутником все в порядке. У него здоровый цвет лица, хорошие реакции, свежий запах молодого, не затронутого болезнями организма. А вот вы… Я вижу, что вы нуждаетесь в реальной помощи.
Ватсон вздрогнул. Он был не готов обсуждать свою интимную сферу именно сейчас. Клиника с успокаивающим названием «Омегавита» не пугала его изначально, ведь она для омег, в конце концов. Однако вранье Шерлока загнало его в ловушку. Доктор Фрай (тоже мне, еще один Шерлок Холмс выискался) видел его буквально насквозь.
Не имело смысла отрицать – проблема была. Последнее время Джон старался не думать об этом, принял свое состояние как должное и не пытался как-либо его изменить. Но то, что он оказался в нужный момент в нужной клинике – это ведь явно не было случайностью?
– Да, – кивнул Джон, – помощь мне нужна. Видите ли, пару лет назад я находился в стрессовом состоянии. И после этого… как бы сказать… потерял интерес к интимной стороне отношений.
Доктор Фрай участливо придвинулся к пациенту.
– Психологические проблемы?
– Да.
– Вы обследовались по этому поводу?
– Нет.
– Почему?
– Не хотел.
– Почему не хотели? Это же так важно для альф. О, вы считаете случившееся справедливым? Думаете, что достойны того, что произошло?
Джон сглотнул накопившуюся слюну, облизнул губы. Он чувствовал себя несчастным. Одни Шерлоки Холмсы вокруг. И если от одного, гениального во всем, что не касалось личных отношений, удавалось как-то утаить проблему, то от профессионала никуда не скроешься.
– Пока мистер Холмс отсутствует, я хотел бы, чтобы вы вкратце рассказали о случившемся.
Один год и 2 месяца назад. Госпиталь в Могадишо.
Вкратце… вкратце рассказать о состоянии Джона недавнего времени вряд ли получится. Вряд ли получится вразумительно рассказать об этом вообще.
Тряпичная кукла в развевающемся темном пальто падает с крыши Бартса, падает беззвучно, нелепо перебирая в полете конечностями… Джон несется посмотреть, что же там случилось, подбегает ближе и понимает, что это никакая не кукла, а человек. Живой человек. С темными кудрявыми волосами, бледной кожей, длинными руками и ногами и до боли знакомыми чертами лица. Шерлок Холмс. ЕГО Шерлок. И этот ЕГО Шерлок лежит сейчас на асфальте, нелепо раскинув конечности, в луже крови и даже одного взгляда достаточно, чтобы понять, что ничего живого там уже нет. Кукла. Тряпичная кукла.
Но почему он не кричал? Почему летел молча? Ведь это так страшно, наверное, так больно?
Джон пытался вздохнуть – и ничего не выходило, вернее, выходило тяжело, словно воздух никак не хотел поступать в легкие.
– Больно, ему больно…– силился прошептать он, однако слышались только свист и хрипы.
– Тише, тише, успокойся, – послышался вдалеке чей-то знакомый голос, – мне не больно. Честное слово, не больно.
Джон приоткрыл веки. Белый свет резанул по глазам. Где он? В больнице? Да, в больнице. Что происходит?
Светлый полупрозрачный силуэт, смутно напоминающий ему его друга, погибшего два года назад, маячил где-то на периферии зрения. Шерлок… Ангел Шерлок, он пришел за ним. Ну, наконец-то! Неужели всё? Невозможно дышать, он задыхается… Умирать так тяжело…
– Не могу дышать, – захрипел Джон.
Ангела уже нет, а над Джоном столпились люди, кто-то сердится и кричит на него:
– Сейчас ты будешь дышать, дыши, дыши тебе говорят!
Стало немного легче. Джон почувствовал трубку в горле, задышал сильно и размеренно, пытаясь получить свою порцию живительного кислорода, и уплыл куда-то очень далеко, в состояние безмерного счастья.
В следующее свое пробуждение, вынырнув из сладких грез, Джон вновь увидел Шерлока, на этот раз ближе и отчетливее. Ангел Шерлок был где-то рядом, можно даже различить его глаза, светлые, как лондонское небо, причудливый изгиб губ, бледных, почти белых, впалые щеки, ниточки ранних морщин. Пошевелив рукой с внутривенным катетером, Джон поймал пальцы Шерлока, ощутил их холод и трепет.
– Ты не улетел без меня? Хорошо. Держи меня крепче, Шерлок, мне не страшно.
Спасительные пальцы сжались в рукопожатие. Джон сильно сжал свои в ответ. Это же просто чудо, что за ним пришла не старуха с косой, а светлый ангел Шерлок. Признаться, короткая жизнь детектива была настолько пестрой, а поступки настолько далеки от идеальных, что Джон и не надеялся, что Шерлок угодит куда-то наверх, в райские кущи. А нет, вон как хорошо все сложилось…
Переживая неземное наслаждение, Джон долго лежал неподвижно, не выпуская руку Шерлока из своих рук. Засыпал, снова просыпался. Пальцы Шерлока были по-прежнему с ним, уже теплые, согретые дружеским рукопожатием, которое не растащить.
Почему теплые? Сознание Джона постепенно выбиралось из радужного наркотического тумана обезболивающих:
– Сука!
– Что?
Светлый ангел Шерлок стал более выразительным, резким. От настоящего не отличишь. Собственно, он и есть настоящий, живой-невредимый Шерлок, из плоти и крови.
– Сволочь, – прошептал Джон, не в силах пошевелиться, зато в состоянии выплюнуть все ругательства, на которые была только способна его затуманенная наркозом память. – Мерзкий ублюдок! Зараза тощая! Дохлая скотина! Говнюк! Урод! Тварь последняя! Фантастический гад!
– Джон, эй, Джон, потише, тебе нельзя много разговаривать.
Влажная салфетка коснулась сухих губ Джона. Он сжал ткань губами, всосал немного воды, облизнулся.
– Пистолет… с тобой?
– Какая тебе разница, – где-то сбоку не то со смешком, не то со всхлипом отозвался Шерлок.
– Дай немедленно, хочу прикончить тебя лично, – дыхание у Джона все еще не восстановилось, поэтому длинные предложения доставались ему с трудом.
– И ты туда же? Все хотят меня прикончить, что за жизнь!
– Подлец!
– Ладно, согласен.
– Уйди отсюда. Уйди и никогда больше не приходи.
– Ухожу.
Ушел? Джон попытался поднять голову, но еще слишком слаб, чтобы оглядеть всю палату. Там, сбоку, откуда раздавался голос, было слышно ритмичное звучание кардиомонитора и больше ничего. Ни звука. Показалось? Шерлок ему привиделся?
– Шерлок? – мир Джона снова начал сужаться, схлопываться над головой, – Шерлок! Шерлок!!!
– Да здесь я. Спи уже.
И тут Джона прорвало. Слезы ручьем полились из обоих глаз, разъедая кожу, затекая за шею, заливая чахлую подушку под ним. Никогда он так не плакал: ни когда подбежал к безжизненному телу друга, лежащему у стены Бартса, ни потом, на похоронах, ни в тот первый раз, когда смог зайти в его комнату и прикоснуться к вещам, которые еще имели запах хозяина, ни тогда, когда наводил порядок в гостиной и спальне Шерлока, превращая их теплый холостяцкий мирок в безжизненное пространство. Не плакал он, покидая Лондон и отправляясь волонтером в самые неприглядные точки мира.
Потеряв лучшего друга, самого дорогого человека, в которого был безответно влюблен ни один год, Джон потерял самого себя. Дальнейшая жизнь не имела никакого смысла, но самоубийство было в списке запрещенных вещей, о которых бывший военный врач не позволял себе думать. Нужно было попытаться найти смысл, ради которого стоило тратить оставшиеся годы. Пустые годы без Шерлока.
Не особо размышляя над проблемой последующей карьеры и трудоустройства вообще, Джон незамедлительно уволился из частной клиники, где практиковал в годы проживания на Бейкер-Стрит. Распрощался с миссис Хадсон и поселился в самой дешевой комнатушке на окраине столицы. Несколько месяцев он отдавал всего себя службе в добровольческих организациях, оказывающих помощь низшим слоям общества: наркоманам и проституткам, алкоголикам, вытаскивал бомжей-омег из сексуального рабства, откармливал голодающих, распространял листовки о вреде беспорядочных сексуальных отношений. Тот мир, который был хорошо знаком ЕГО Шерлоку, и которого инстинктивно сторонился он сам, стал ему ближе и понятнее. Доктора Джона узнавали в лицо и звали по имени, ждали и считали его своим.
Но этого было мало, мало для Ватсона. Все его опустившиеся на самое дно пациенты являлись в какой-то мере сами причиной своего бедственного положения. Но в мире оставалось столько безвинно страдающих, которые также нуждались в помощи. Оперировать Ватсон давно уже не мог, но его врачебные навыки и опыт работы в горячей точке были бесценны. Записавшись волонтером в организацию «Легион спасения», Джон покинул Лондон.
Лечить детей в зонах конфликтов, оказываться вовремя в местах природных катастроф: землетрясений, цунами, пожаров, делать прививки в глухих африканских деревнях, везти в миротворческом конвое продукты и медикаменты – что может быть лучше? Боль утраты постепенно затихала и случались дни, когда Джон был по-настоящему счастлив. Он не вспоминал Шерлока, не просыпался в холодном поту. Просто проваливался в сон и как по щелчку просыпался, чтобы наутро вновь взяться за дело. И это было здорово!
Но даже в редкие периоды благополучия, когда кроме работы ничто не занимало Джона, судьба подбрасывала ему испытания. Дважды Ватсон попадал в зону обстрела и даже получил осколочное ранение. Один раз грузовик с продовольствием, поскользнувшись на раскисшей от ливней дороге, упал, задев джип, в котором ехали сопровождающие, в том числе и он сам. Итог – сложный перелом ноги.
