Текст книги "Хранитель рода. 1 курс (СИ)"

Автор книги: Vektor_G

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)

– Конечно, хозяюшка.

– Отлично, тогда я сейчас напишу. – Уже прочитав рецепт зелья, которое она хотела использовать для замедления действия проклятья, она поняла, что если сама и справится, то только после многочисленных проб и ошибок, а на это времени не было. Что ж, раз директор всё равно всё о ней знает и если он действительно в ней заинтересован, как в мастере проклятий, то пусть помогает.

Понимая, что письмо могут перехватить, она ограничилась небольшими намёками, понятными только директору: «Господин директор, крайне срочно и важно. Нужна помощь по поводу моей работы на каникулах, о которой мы с вами говорили. Если можно, мне хотелось бы посоветоваться по её поводу с профессором Снейпом и получить от него несколько советов. Прошу написать ответ сегодня».

– Надеюсь понятно, что если нужен ответ сегодня, то дело очень срочное, – пробурчала девочка, перечитывая послание. – Вроде знающему всё понятно, а посторонний решит, что дело касается какого-нибудь задания, полученного ученицей на каникулы по зельеварению. Ерёма, вот письмо…

Лист словно растворился в воздухе прямо в её руке. Что ж, больше здесь делать нечего. Осталось набрать нужные ингредиенты, оценить их стоимость, сообщить её Шарху, пусть сам подсчитывает цену услуги.

Много времени всё это не заняло. Уложив последнюю банку в отдельную сумку, она с ней вернулась домой. К счастью родители ещё не вернулись и объясняться с ним на тему того, что в каникулы нужно отдыхать, а не сидеть в библиотеке, не пришлось.

Профессор Снейп появился у дома уже ближе к вечеру, когда вся семья сидела за столом, ужиная. Выглядел он крайне недовольным.

– Мама, папа, – торопливо заговорила Гермиона, когда увидела профессора, появившегося в столовой в сопровождении отца, отправившегося открывать дверь на звонок. – Познакомьтесь, это профессор в Хогвартсе, преподаёт зелья. Проходите, профессор, угощайтесь. Сейчас стул принесу.

– Мисс Грейнджер, – попытался он что-то сказать, но девочка уже исчезла, уверенная, что дальше родители справятся без неё.

Когда она вернулась, мама и папа уже совместно наседали на несчастного мистера Снейпа с бесконечными вопросами на тему волшебной школы и чему там учат. Профессор выглядел так, словно ему хотелось немедленно бежать и только воспитание не позволяет этого… и дело, ради которого он тут появился.

Гермиона тут же заявила, что пока не поужинает, никуда не пойдёт, а потому профессору лучше присесть и присоединиться, за что была награждена взглядом, обещавшим ей все круги ада. Ещё пришлось потратить какое-то время на убеждение родителей, что ей очень-очень надо вернуться ненадолго в школу и что вернётся она максимум через час, опять проигнорировав взгляд профессора, словно говорившего, что она чересчур оптимистична и что будь его воля, она вернулась бы домой только к летним каникулам. У Гермионы под этим взглядом в мыслях пронёсся бесконечный поток грязных котлов, которые нужно очистить руками и без магии…

– Теперь я понимаю, откуда у вас такая прорва нескончаемых вопросов, – мрачно заметил зельевар, когда они уже покинули дом. И, не давая девочке возможность ответить, сказал: – А теперь возьмите меня за руку, мы аппарируем.

====== Глава 13 ======

Перемещаться в Хогвартс было невозможно, а потому они появились в Хогсмиде – деревеньке недалеко от замка. Гермионе в ней бывать ещё не приходилось, а потому она с интересом крутила головой, изучая окрестности. Профессор Снейп с подозрением посматривал на неё, видно ожидая каких-то вопросов, но девочка молчала и послушно шла следом.

– И ни одного вопроса я от вас не услышу? – не выдержал зельевар.

– О, хорошо, что вы мне разрешили! – с энтузиазмом заявила Гермиона. – Скажите, это правда, что в этом селении живут только одни волшебники?

– Грейнджер!

– Профессор? – И глазки поневиннее состроить.

– Объясните мне, какого… – он всё-таки сдержался и закончил более спокойно. – Почему меня отрывают от дел и просят позвать вас в замок? Что вы успели натворить?

– Ничего особенного. Сейчас всё расскажу.

Снейп, видимо спеша поскорее закончить дела, повёл девочку в замок. Гермиона знала, что Гарри с Роном остались на рождественские каникулы здесь, и даже думала увидеть их, но зельевар провёл её какими-то странными закоулками, где им не встретился ни один студент.

– Лакрица, – бросил профессор горгулье на входе, и та послушно отодвинулась в сторону.

Директор их ждал, сидя за столом, рядом с которым стояли два мягких кресла, явно подготовленные для них.

– Если я правильно понял вашу записку, мисс Грейнджер, – заговорил он, когда закончились все приветствия и посетители устроились в креслах с чашками чая в руке. Дамблдор даже приготовил баранки, явно специально для Гермионы, – то вы хотели встретиться не столько со мной, сколько с профессором Снейпом. Что-то случилось?

Гермиона торопливо отхлебнула чай, отставила кружку и кивнула, собираясь с мыслями и не зная, как начать разговор. Директор понял её проблему и мягко улыбнулся.

– Как я понимаю, нужно приготовить зелье?

– Да. Но только… под клятву о неразглашении рецепта… То есть, я понимаю, что нужна плата, и готова дать разрешение мистеру Снейпу готовить это зелье, если оно когда-нибудь ему понадобится, но не разрешаю делиться самим рецептом с кем-нибудь… Вот.

Снейп, уже готовый взорваться гневной речью, был остановлен одним жестом директора.

– Это так важно?

Девочка сникла.

– Жизнь.

– Что?

– Это цена. Жизнь ребёнка, директор. Прямо сейчас он умирает от… – девочка покосилась на Снейпа, но тут же сообразила, что таиться глупо, раз просит о помощи, – от проклятья. Возможно я бы и сама смогла сварить его, но не с первого раза, а срок у нас пять дней. На эксперименты времени нет.

– Если всё так, то почему они не обратятся Мунго? – отозвался Снейп. Услышав о жизни ребёнка, он поутих и сейчас пытался разобраться в ситуации.

– Они оборотни, – просто отозвалась девочка. – Точнее мать и отец у него оборотни, а ребёнок пока ещё нет. Полагаю, как обычно, его инициируют в одиннадцать.

– Подождите, мисс Грейнджер, ваш друг – оборотень?

– Он не мой друг. Одного моего знакомого спас оборотень – отец этого ребёнка. Вчера в качестве оплаты за долг тот попросил о помощи.

– И вы, глупая девчонка, вообразили себя великим целителем и рванули в резервацию? – вскипел Снейп.

– Он ребёнок, профессор, – тихо отозвалась Гермиона. – Оборотень – это уже потом. И помощь врача там бесполезна. Его не вылечат.

– А твоё зелье? – спросил директор, явно, чтобы сбить накал беседы, а вовсе не ради ответа.

– Даст шанс, – вздохнула девочка и подняла руку, разведя чуть в стороны большой и указательный палец, потом снова вздохнула и зазор немного уменьшила, – примерно такой.

– Что я ещё не знаю? – напрягся профессор Снейп, сверля взглядом девочку. – Сначала я узнаю, что вы, мисс, являетесь автором новой методики изготовления сложных зелий и печатаетесь в журнале, потом вы демонстрируете неплохие навыки в боевой магии на полётах…

Гермионе хватило совести покраснеть и отвести взгляд.

– Я не хотела, просто надо было Гарри остановить. Он же не летал до того дня ни разу, мог бы и убиться.

– Ну конечно, как же без Поттера, – прошипел зельевар. – А что у нас по первому пункту?

Директор наблюдал за всем с улыбкой и теперь глядел на девочку. Та вздохнула.

– Наверное, нужно ему рассказать обо мне. Нельзя просить о помощи и утаивать важную информацию.

Теперь зельевар глядел на директора с каким-то непонятным выражением лица.

– О, мисс Грейнджер, вы удивитесь, но можно. Ещё как можно.

– Северус, – предостерегающе заговорил директор, улыбка у него исчезла.

– Но это как-то… нечестно…

– Северус! Итак, если мисс Грейнджер не против, то позволь тебе представить того самого мастера проклятий, о котором весь прошлый год гудел весь Лютный.

– Что?

Директор выдвинул в столе верхний ящик, достал из него папку и перебросил её профессору.

– Наверное будет лучше, если ты прочитаешь.

Некоторое время в кабинете стояла тишина, если, конечно, не считать всяких жужжащих штук на полках и столе. А также шелеста листаемых Снейпом страниц.

Наконец он поднял голову и изучил сидящую перед ним девочку самым внимательным образом.

– А вы, мисс Грейнджер, оказывается полны сюрпризов. Директор, как я понимаю, вы не против моей помощи благородной мисс – защитнице оборотней?

– Зачем вы так? – Гермиона даже обиделась.

– А вы понимаете, что этот мальчик может вырасти и однажды пересечётся с вами или вашими родственниками в полнолуние?

– Может быть.

– Может быть? И всё?

– Профессор, я не знаю, что может быть в будущем. Может и так. А может он спасёт меня или моих родных. Пока же я видела всего лишь пятилетнего ребёнка. И это не вас, профессор, – Гермиона почувствовала, что ещё чуть-чуть и она может потерять контроль над собой, а потому начала шипеть не хуже его самого, от чего тот даже опешил, и именно этим, наверное, можно объяснить, что Снейп не поставил её на место немедленно, – этот ребёнок хватал за руку и спрашивал «я не умру, мама?». И не у вас в ногах валялась мать этого ребёнка, умоляя забрать её жизнь в обмен на жизнь её сына!

Стоило прозвучать последней фразе, как Гермиона поняла, что, сама, не подозревая, попала куда-то… куда-то в очень и очень болезненное воспоминание профессора. Тот даже с лица спал, мигом забыв весь свой гнев. Казалось, он даже постарел лет на двадцать.

– Хорошо. Я дам вам нужные клятвы и приготовлю зелье.

Дождавшись, когда директор скрепит слова клятвы, Гермиона расколдовала листок и протянула его профессору, так и не рискнув ни о чём спросить. Тот изучал его минут двадцать.

– Послезавтра утром я доставлю зелье вам в дом. Листок нужен?

– Оставьте себе, только уничтожьте, когда закончите. А сам рецепт, если он вам нужен, сохраните там, где его не сможет прочитать посторонний.

– Родовой рецепт этого… – Снейп кинул взгляд на папку перед ним, – Мишина?

– Можно и так сказать. Секретного ничего особо нет, но у зелья есть определённые… скажем… возможности, которые не стоит давать неокрепшим умам…

– Преступникам, – помог директор, с улыбкой.

– Простые преступники вряд ли зелье оценят, а вот те, кто сможет оценить… те поопаснее будут. Скажем, называется оно «Родство душ» не просто так. Да, кстати, я не могу заставить вас, профессор, ещё тратиться на ингредиенты и собрала их здесь. – Девочка выставила на стол сумку. – Всё, что вам понадобиться и самого лучшего качества. То, что останется возьмите в качестве оплаты.

Профессор Снейп молча раскрыл сумку и заглянул в неё… Бросил задумчивый взгляд на девочку и кивнул.

– Хорошо. Тогда возьмусь за дело сразу, как только доставлю мисс Грейнджер домой. – И, опережая Гермиону, закончил: – И нет, вы не сможете повидаться с друзьями, поскольку вам трудно будет объяснить им откуда вы здесь взялись… Если, конечно, вы не хотите рассказать им свою историю.

В общем, так и не дал нигде остановиться и сразу отвёл в Хогсмид, откуда аппарировал прямо к крыльцу её дома. А там уже родители с вопросами, пришлось и им рассказывать о несчастном мальчике, получившем проклятье из-за проступка отца, и что спасти его может только зелье, сваренное их преподавателем, о чём и договаривалась. Гермиона вообще предпочитала родителям не врать… Просто кое о чём недоговаривала. Вот и в этот раз умолчала, что у ребёнка родители оборотни и живут они в резервации. А там ответы на неизбежные вопросы… Так и получилось, что до папки с воспоминаниями о жизни Хогвартса времён родителей Гарри Гермиона добралась только на следующий день перед сном. Некоторые моменты перечитала несколько раз, особенно эпизод с подвешиванием Снейпа. О нём вспомнил почти каждый из опрошенных, большинство, правда, с чужих слов, но отметили все. Покачала головой.

– Да уж… Теперь понятно, чего это Снейп на Гарри взъелся. Очень по-взрослому, как сказал бы наставник. Или я чего-то ещё не знаю…

Одно было ясно точно – лезть с этими расспросами к профессору Снейпу очень экзотический способ самоубийства, а потому информацию запомнить и отложить. Саму папку спрятать понадёжнее и желательно в доме наставника, где до неё точно никто не доберётся.

Снейп появился на следующий день без предупреждений. Гермиона недовольно взглянула на него, профессор мог бы догадаться как-нибудь предупредить её, но высказывать недовольство не рискнула. Тот же молча поставил на стол колбу, на которую с интересом уставилось всё семейство Грейнджеров. Гермиона же попыталась что-то разглядеть сквозь мутное стекло, не получилось, но кивнула благодарно.

– Спасибо, профессор.

– Пожалуйста, – буркнул он. – С зельем я разобрался, только ума не приложу, каким образом оно спасёт этого твоего ребёнка. Насколько я понял, оно просто связывает судьбы двух людей.

– Нам нужна отсрочка. Отпущенного проклятием срока недостаточно для того, чтобы от него избавиться.

– Ну-ну. – Профессор явно ей не поверил, но ничего говорить не стал, просто с хлопком исчез.

– Можно было бы и предупредить, что придёт сейчас, – всё-таки пробурчала Гермиона. – А теперь Шарху писать.

Отец Гермионы вздохнул.

– Я рад, что ты помогаешь людями, но всё-таки… скажи, только честно, там действительно не опасно?

– Пап! Там так же опасно, как врачу к больному подходить. Если принимать простейшие меры предосторожности, то всё со мной будет в порядке. Ну вы же понимаете, что тот мальчик без моей помощи умрёт!

– Иди уж, Мио, – мама взлохматила волосы дочери и слабо улыбнулась. – Ты молодец.

Сказала она явно не то, что хотела, но понимала, что дочери нужна её поддержка. Вот и получилось такое благословление.

Гермиона кивнула и бросилась в дом мистера Кливена за одеждой, а ещё Шарху сообщить… Нет, определённо с этим надо что-то делать, даже совы слишком медленные. Неужели у волшебников нет более быстрых и надёжных способов связи?

Вот и получилось, что в резервацию она прибыла только спустя два часа. Как оказалось, их уже ждали – Шарх, прежде, чем отправиться к Гермионе, сообщил оборотням о прибытии.

Таг, правда, не встречал, ждал в доме. Один взгляд девочки, брошенный на ребёнка, показал, что дела того совсем плохи, а диагностические чары подтвердили этот вывод. Он даже в себя уже не приходил.

Гермиона повернулась к Бейзу.

– Вы нашли мать ребёнка?

Тот несколько нервно кивнул.

– Я… я могу проводить вас.

– А мы-то тут причём? Прощение должны заслужить вы. – Гермиона помолчала. – Но я присмотрю. И помните, никакого принуждения – сделаете только хуже. А теперь, – девочка поставила на стол принесённую Снейпом колбу. – Я кое-что объясню. Проклятье уже набирает силу и даже его снятие серьёзно повлияет на ребёнка. Да ещё можно и не успеть, я не думаю, что вам хватит оставшегося времени убедить мать убитого вами ребёнка простить вас. – Девочка глянула на жену Бейза. – Подумайте и скажите, что вы хотели бы услышать от убийцы вашего ребёнка, чтобы простить его.

– Я хотела бы, чтобы он сдох!

– Можно, – кивнула Гермиона, – переправить проклятье с невиновного на виноватого. Только ситуацию с проклятием самого дорогого это не поправит, хотя ребёнка спасёт. Ладно, теперь по зелью. Кто-то из вас должен дать ему свою кровь. Ваша судьба окажется связана с судьбой ребёнка, вы своей силой дадите ему необходимое время. После появления связи он поправится и станет здоров, как и раньше. Но, если вы не получите прощение, то в отведённый срок умрёт, и он, и тот, кто даст свою кровь. Решайте. – Гермиона достала из шкафчика глиняную глубокую тарелку и вылила в неё зелье цвета смолы. Рядом положила нож и шагнула назад.

Жена Бейза опередила всех, даже не вступая в дискуссии. Миг и кровь с порезанной ладони стекает в тарелку.

– Если мой сын умрёт, то и мне незачем жить.

Бейз совсем осунулся и сгорбился.

Гермиона взяла из руки женщины нож, подняла тарелку и направилась в комнату с ребёнком. Аккуратно поставила тарелку на прикроватный столик, достала палочку и нараспев принялась декларировать что-то на латыни, вычерчивая палочкой узор. С её кончика сорвалась искра и медленно стала опускаться на ребёнка. Пока искра падала, девочка аккуратно кольнула ножом ребёнка в лоб, и палочкой направила искру в рану, куда та и впиталась. Сразу после этого девочка тонкой струйкой стала лить зелье из тарелки на лоб ребёнка, и стоило тому едва коснуться кожи, как оно с лёгким шипением принялось менять цвет на ослепительно белый, а из раны начал расти цветок, внешне похожий на розу. И когда последняя капля упала с тарелки, цветок, выросший на лбу мальчика, раскрылся, показав все семь лепестков, один из которых оказался с небольшой чёрной точкой.

Девочка протянула руку и сорвала цветок. Рассмотрела. Показала палочкой на тёмную точку.

– У вас есть время пока лепестки остаются белыми. Эта точка и есть проклятье, которое я убрала с Бейза и ребёнка. Теперь оно здесь. Но поскольку цветок – это часть души мальчика, то, когда умрёт он, умрёт и ребёнок. Когда тьма захватит один лепесток – он опадёт. С последним лепестком жизнь уйдёт из вашего сына, Бейз, а с ним и из вашей жены.

– Вы сказали, что сейчас проклятья в ребёнке нет? – робко шагнула вперёд мать мальчика.

Девочка кивнула.

– Я усыпила его, чтобы не мешал. Проснётся минут через десять… С ним всё будет хорошо… – Гермиона глянула на цветок в руке. – Пока цвет его души остаётся белым. – Повернулась и поставила его в небольшую вазочку на столе. – Теперь всё зависит от вас, Бейз. – Глянула на него, отвернулась и зашагала к выходу.

Шарх кивнул Тагу, всё это время молча простоявшим в углу со скрещёнными руками и наблюдавшим за процессом. Вот он оторвался от своего угла, догнал Шарха и что-то ему сказал, протянув несколько листов. Шарх не читая сунул их в карман и бросился догонять Гермиону, уже с ней аппарировав из резервации. Но не к дому, а к детской площадке.

– Я подумал, что тебе захочется пройтись пешком, – сообщил он.

– В этом? – девочка развела руки, демонстрируя свой наряд.

Шарх хмыкнул.

– Сними капюшон и деактивируй защиту. – Дождавшись, когда Гермиона сделает это, он наложил сверху иллюзию её повседневной одежды. – Так лучше?

Девочка оглядела себя и кивнула.

– Сойдёт. – Нахмурилась. – Он не справится, – вдруг сообщила она.

Шарх пожал плечами, поняв, о чём она.

– Бейз всегда был очень сложной личностью. Он долго не принимал своего зверя, а потом стал… как говорят у маглов – святее папы римского, и всем пытался доказывать, что волк свободное животное и в клетке не живёт. Резервацию он считал такой же клеткой и при всяком удобном случае её покидал и охотился в лесах. К счастью для него на севере мало кто живёт, а маги в полнолуние около резерваций оборотней не гуляют. Пусть из них в волчьем облике не выйти, но мало ли. Каким образом ту женщину, да ещё с ребёнком туда занесло – ума не приложу. Бейз, в общем-то, неплохой парень и сознательно вреда он никому не причинит… Но с людьми общаться не умеет. Ещё ему повезло с Тагом. Тот стаю держит крепко, но и поводья крепко не сжимает, понимает к чему такое может привести, предпочитает договариваться, но и силу показать при случае может. С ним разве что Сивый справится.

– То есть, тоже согласен, – сделала вывод девочка из всей этой речи.

Шарх вздохнул.

– Это же ведь уже на наше дело, так? – обречённо поинтересовался он. – Ведь так? – снова переспросил, не дождавшись ответа. Тут он лихорадочно зашарил в кармане. – Знаешь, какое дельце удачное мы с тобой провернули? Вот, смотри, – он достал чуть помятые листы и потряс ими. – Этот список тех ингредиентов, которые они готовы нам предоставить в качестве оплаты. А если мы ещё и слюну оборотней наберём благодаря твоим ошейникам… Твоя доля составит примерно триста галеонов в месяц, моя, конечно, чуть меньше, но тоже неплохо…

– Шарх.

– А если мы продолжим с ними сотрудничество…

– Шарх.

– Ты меня доконаешь… Чего?

– Узнай, где живёт мать убитого ребёнка. Проследи за Бейзом, пожалуйста.

– Когда же ты поймёшь, что всё равно всех спасти не сможешь?! – Тут он посмотрел на усталую девочку и вздохнул. – Ладно, только из большого уважения к тебе. Даже отдельную плату не потребую, цени. Сейчас тебя провожу до дома, сдам с рук на руки родителям и отправлюсь.

Следующие три дня каникул Гермиона провела, стараясь не думать о Бейзе и его семье. Гуляла с родителями, каталась на коньках, посещала распродажи. В общем наслаждалась отдыхом, забыв на время, что она наводящий на честных граждан ужас мастер проклятий, превратившись в обычную двенадцатилетнюю девчонку, наслаждающуюся каникулами.

Шарх появился за два дня до окончания каникул.

– Как ты и предполагала, у Бейза ничего не получилось. И я не понимаю на что надеешься ты. Я тайком наблюдал… за тем, что делает Бейз. Он за этой женщиной на коленях полз от места её работы до дома… Но, похоже, она только наслаждается этим.

Гермиона покачала головой.

– Если бы всё было так просто, как думает эта женщина. Неужели она полагает, что это наказание высших сил? Справедливость?

– Гм… признаться, я сейчас тебя не понимаю. А разве не справедливость?

– Убить невиновного? Или ты полагаешь, что ей не придётся расплачиваться за сделанное? Шарх, проклятья не шутки. Знаешь такое выражение: хочешь отомстить – копай две могилы.

– Две могилы?

– Одну для врага, вторую для себя. Поверь, это не справедливость, и к высшим силам никакого отношения не имеет. И плата этой женщины будет очень высока. Тут уж скорее не на небо стоит смотреть, а намного ниже, – девочка ткнула пальцем куда-то вниз, – если уж рассуждать о высшей справедливости. Они тоже соблюдают договоры, но молчат о цене услуг.

– Это что-то магловское?

– Да, религия.

– Вот уж не думал, что твои родители увлекаются таким, – удивился Шарх.

– А это не они, это наставник. Он не требовал от меня соблюдения обрядов, но книги прочитать заставил. Говорил, что нам, имеющим дело с самыми низменными поступками людей, нужна хоть какая-то опора в свете, чтобы не возненавидеть всех вокруг. – Девочка вздохнула. – Притчи я выучила. И о том, что искренне кающийся грешник ближе к свету, чем ни разу не грешивший… Он познал грехи, осознал их и раскаялся. И шанс, что не повторит такого, намного выше, чем у того, кто не грешил ни разу.

– Эм… гм… Честно, даже не знаю, что сказать. Это вообще о чём?

– О том, что Бейз больше никогда такого не повторит и своего шанса заслуживает, если готов на такое, как ты рассказываешь, ради прощения.

– Остался пустяк – убедить мать ребёнка дать ему этот шанс.

– Я хочу увидеть её. Если те книги не врут, то шанс есть и у неё. Единение душ, помнишь?

– Это ты о чём?

– Простить искренне кающегося тоже очень тяжело порой, особенно когда касается тебя. Но и награда бывает высока.

– Я с тобой с ума сойду. Давай без загадок? Что делать?

– Сможешь переправить меня туда, где живёт та женщина? Хочу за ней понаблюдать.

Шарх вздохнул.

– Отпрашивайся у родителей и идём…

На наблюдение много времени не потратили. Шарх так и не понял, чего добивалась Гермиона, когда таскалась за той женщиной по магазинам, накинув на себя отводящие внимание чары. Уже около её дома девочка вдруг метнулась вперёд, парализовав женщину. Рядом застыл ошарашенный Шарх, но привычно занял позицию, прикрывающую подопечную от посторонних взглядов. Девочка же тем временем успела накинуть на местность вокруг чары отвлечения, а потом занялась парализованной жертвой, закидав её целой серией диагностических чар, а также использовала нечто такое, о чём Шарх даже и не знал, явно из тёмной магии. Наконец, она удовлетворённо улыбнулась и кивнула Шарху.

– Уходим.

Отбежав в сторону, они дождались, когда женщина придёт в себя, вот она недоумённо огляделась, пожала плечами и скрылась в доме.

– И что это сейчас было?

Гермиона тщетно пыталась скрыть улыбку.

– Это было подтверждением того, что пишут в книгах. Я очень внимательно проштудировала всю информацию о материнских проклятиях.

– И? Что ты сейчас делала?

– Пыталась разобраться какую плату отдала эта женщина за проклятье.

– Поняла?

– Ага. И теперь, полагаю, мне удастся убедить её простить Бейза. Вот что, сегодня уже поздно, давай завтра с утра отправляйся к оборотням, бери цветок души, хватай за шкирку Бейза и тащи сюда. Потом за мной. Завтра я буду убеждать её простить Бейза.

– А если не справишься, смиришься, наконец?

Гермиона несколько секунд разглядывала серьёзного Шарха и кивнула.

– Обещаю.

Бейз, судя по виду, уже сдался и отреагировал на появление мастера проклятий довольно вяло. Обречённо махнул рукой и первым поплёлся к дому, даже не глядя следует за ним кто или нет.

Гермиона забрала цветок у Шарха.

– Не ходи с нами, подожди на улице, пожалуйста. Со мной та женщина ещё может поговорить, а вот с тремя сразу общаться точно не будет.

Тот кивнул и прислонился к забору дома напротив, приготовившись ждать. Гермиона догнала Бейза, когда тот уже звонил в дверь.

– Опять ты! – выглянул из дома какой-то мужчина, находящийся явно в не лучшем расположении духа. – Будь благодарен уже за то, что тебя аврорам не сдали!

Не сдали вовсе не из благодарности, но почему – непонятно. Хотя может и понятно, если Бейз предложил добровольно сдаться и понести наказание в обмен на прощение. Эх, люди-люди, что ж вы в Бога играете, решая кому жить, а кому нет? Почему отказываетесь наказать того, кто виноват, и наказываете невиновного? Гермиона покачала головой и шагнула из тени. Мужчина, заметив закутанную в плащ фигуру, вздрогнул.

– Я – мастер проклятий, – прошелестел холодный голос. – Мне бы хотелось поговорить и с вами, и с вашей женой. Обещаю, больше вас никто не потревожит. Это будет последний раз.

Признаться, Гермиона даже не догадывалась о том, какая репутация у мастеров проклятий в Британии. Мужчина буквально посерел, а дверь распахнул словно ничтожный слуга.

– Проходите, мастер.

В комнату они вошли втроём.

– Я позову жену… – Мужчины скрылся за дверью. Бейз устало плюхнулся в кресло, а Гермиона осталась стоять, только к окну подошла, скрестила руки на груди и стала изучать пейзаж за окном. Заметила на подоконнике детскую игрушку, взяла её и стала рассматривать.

– Я уже всё сказала, – как-то устало произнесла женщина, заходя в комнату. Застыла. Заметив гостя и игрушку у него в руках. – И что? Теперь будете убивать? Всё равно ничего не добьётесь!

Гермиона покачала головой.

– Это так не работает. Прощение должно быть искренним, без принуждения. Я пришла только объяснить, потому что думаю, что вы не понимаете, как работают проклятья.

– Как бы не работали, – гневно зашипела женщина, – но я рада, что он понёс наказание!

Девочка заметила мужа женщины, который быстро протиснулся мимо жены и застыл чуть в стороне, но таким образом, чтобы в любой момент иметь возможность защитить её.

– Он? Наказание? Смерть невинного – это справедливость?

– Пусть он страдает так, как страдаю я!

Гермиона молча чуть отогнула полу плаща и достала цветок, один из лепестков которого уже наполовину почернел. Задумчиво рассмотрела его.

– Это душа того ребёнка, – пояснила она. – Точнее связь с ней. А эта чернота – ваше проклятье, которое медленно убивает ребёнка. Его мать сейчас рядом с ним, думаю, она уже не верит в спасение и теперь просто старается сделать так, чтобы для её сына эти последние дни стали самыми счастливыми.

– Пытаетесь вызвать жалость, мастер?

– Жалость? От мастера проклятий? Женщина, ты не представляешь сколько мерзостей мне пришлось повидать. – Ну да, преувеличила немного, но зря что ли Гермиона посещала театральный кружок? Хотя да, тогда её наставник заставил, а сейчас за это девочка была ему даже благодарна. Не будь тех занятий, не уверена, что она смогла бы сыграть этакого циничного и много повидавшего мастера проклятий. – А здесь я чтобы дать шанс тебе. Тебе, а не этому ребёнку.

– Это справедливая кара убийце!

– Справедливость? Какое… слово. Ты в самом думаешь, что тёмная магия справедлива? Не знаешь о цене, которую нужно за это платить? Или ты в самом деле веришь, что это ангелы Справедливости проводник твоего желания? – Гермиона медленно и, хотелось думать, немного пафосно, подняла руку и указала на живот женщины. – Вот твоя цена.

– Что? – женщина испуганно прижала руки к животу.

– Жизнь за жизнь, женщина. Или ты полагала, что шутки шутишь? Проклиная кого-то, ты проклинаешь себя. Убивая невинного ребёнка, убиваешь и своего. У тебя больше никогда не будет детей – это твоя плата. И даже если кого приведёшь и полюбишь, как своего, он умрёт.

– Ты врёшь?

Гермиона медленно вытащила палочку подняла её.

– Клянусь, что мои слова правдивы. Но! Я сумела немного отвратить проклятье. Оно здесь, – Гермиона подняла розу повыше другой рукой. Повернулась и аккуратно поставила её в вазу. – Тут есть и частица души вашего сына.

– О чём ты?

– О вашем ребёнке. Можете мне не верить, но, полагаю, врачи подтвердят. Готова поклясться, что вы забеременели сразу после проведения моего ритуала. И теперь, будет ваш ребёнок жить или нет, зависит только от вас. Можете дальше настаивать на справедливости, но готовьтесь за неё платить, теперь вы знаете цену. А этот цветок я оставлю. Когда упадёт последний лист, ваша справедливость свершится. Бейз, мы уходим.

– Так что, – отмер мужчина. – Теперь будет у нас ребёнок или нет, зависит от того, простим ли мы убийцу? – Выглядел он при этом настолько растерянным, что даже казался немного смешным.

Гермиона остановилась.

– Вы ведь сами выбрали с кем заключить договор. И сами поставили условия. Вы в самом деле полагали, что ничем не придётся платить за использование тёмной магии? Спешу вас разочаровать, но она всегда забирает плату. Настоящей справедливости вы могли добиться раньше. Сейчас же вам придётся выбрать что вам важнее – ваша справедливость или ваши дети. Кстати, вы ведь маги и вы знали, что там резервация оборотней… Скажите, что вы там делали ночью, в полнолуние, да ещё с ребёнком?

Женщина растерялась, а её мужу, судя по виду, раньше даже в голову не приходил этот вопрос.

– Мы… мы заблудились…

Ложь откровенная, но Гермиона не желала в этом разбираться.

– Как скажете. Всего хорошего.

– Как же я устала, – были первыми словами Гермионы, когда она вернулась домой. – Мама, почему люди такие… такие…

– Такие? – мама заставила девочку положить голову ей на колени и пыталась разгладить шевелюру.

– Грязные, – наконец подобрала она ответ. – Я ведь сначала даже сочувствовала этой женщине. Потерять ребёнка, которого убили на её глазах… Но что она вообще там делала? Точно что-то незаконное. И её аура… Не знаю, что это значит, но что-то нехорошее. Боюсь, она сама увлекается тёмной магией и не понимает, что там к чему. То-то у неё проклятье получилось настолько сильное и точное. Только сейчас поняла, что мне в нём казалось неправильным. Оно не было стихийным, в нём не было отчаяния матери, потерявшей ребёнка, только холодный расчёт. Это было хладнокровное убийство. И только из-за того, что она сама не разбирается в том, что творит, отправило рикошетом проклятье на неё же. Потеря самого важного для тебя… Она не поняла, что проклятье работает и обратно и что ей придётся тоже платить самым важным для неё.