Текст книги "Хранитель рода. 1 курс (СИ)"

Автор книги: Vektor_G

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 27 страниц)

И, словно подгадав, с последним движением палочки дверь в кабинет директора открылась, чтобы пропустить деканов четырёх факультетов Хогвартса.

– О, коллеги! Доброе утро! – Улыбка на лице директора светилась также ярко, как и недавно вставшее осеннее солнце за окном. – Вы как раз вовремя, я только чай успел заварить, и даже чар никаких на него не стал накладывать, ведь от них вкус настоящего чая только портится.

Коллеги вразнобой поздоровались с директором, рассаживаясь по своим привычным местам.

– Альбус, – сухим неодобрительным тоном взяла слово декан Гриффиндора. – Я же просила тебя замораживать свои сувениры и прочие декорации для детей. Ну невозможно же обсуждать что-либо серьёзное, да и вообще работать, когда у тебя над ухом что-то щёлкает, звенит, мигает и выпускает кольца и прочие художества из дыма в воздух!

Профессоры Снейп и Флитвик понимающе переглянулись и синхронно закатили глаза вверх, явно смиряясь с неизбежным и очень хорошо знакомым им злом – попыткой заместителя директора школы чародейства и волшебства привить хоть капельку серьёзности её директору. А вот Помона Спраут одобрительно кивнула, явно поддерживая Минерву.

– Вот именно! – экспрессивно воскликнул директор. – Это школа волшебства, а не филармония какая-то. Дети должны видеть чудо, и быть его частью. А не смотреть каждый день на унылую серость и черноту. Не так ли, Северус?

Декан Слизерина, одетый в свою неизменную чёрную мантию, невозмутимо сделал глоток чая, демонстративно держа чашку двумя пальцами. Весь его вид говорил о том, что он занят единственно важным делом, ради которого и пришёл сегодня на объявленное совещание. Декан Равенкло поспешил также последовать его примеру, взяв чашку в руки и скрывая за ней прорывающуюся на лицо усмешку, явно не желая стать объектом интереса коллег при развитии этой темы.

– Альбус! – командный тон Макгонагалл не дал директору уйти в сторону от темы и перевести стрелки.

Очередной взмах шишковатой палочкой директора, и в кабинете всё замерло, исключая магов и развешанных по стенам «живых» портретов прежних директоров Хогвартса. Убедившись в выполнении своей «просьбы», Минерва продолжила:

– Так зачем мы все здесь в выходной собрались, Альбус?

Все остальные деканы поспешили сосредоточиться на беседе. Портреты прежних директоров школы тоже не стали исключением.

– О, ничего серьёзного и особо важного, – начал Дамблдор, но, видя, как начинают сужаться глаза декана боевого факультета, поспешил продолжить свою мысль. – Филиус, Помона, хотя вас тема сегодняшнего собрания напрямую и не касается, но, возможно, вы сможете что добавить или посоветовать. А теперь, собственно, я бы хотел услышать от деканов Слизерина и Гриффиндора о том, что произошло на уроке полётов, когда пострадал юный Лонгботтом. Полагаю, прошедших дней с момента происшествия вам было достаточно, чтобы разобраться и сделать выводы.

После этих слов Минерва несколько смутилась, а Северус поспешил поставить чашку на стол. Остальные их коллеги, напротив, сделали по глотку. Видимо, не смогли устоять перед ароматом свежего чёрного чая.

– Северус, Минерва? Вам всё же хватило времени провести расследование? Кто из вас начнёт? – всё с той же солнечной улыбкой на лице поинтересовался директор. Названные молчаливо скрестили взгляды, не торопясь с ответом.

– Ох, что же это я? – Сам себя спросил Альбус, не дав затянуться едва зарождающейся паузе, палочкой призывая всё из того же шкафа конфетницу. – Едва не забыл. Берите, не стесняйтесь.

За это время деканы активно соперничающих факультетов успели завершить безмолвный разговор, и всё так же без слов, одними выразительными взглядами, поспорить за право не быть первым. Впрочем, данное действо происходило практически при каждом совещании, так как ученики их факультетов не переставали преподносить директору поводов для подобных встреч. Хотя, иногда и представители самых умных помогали выдвинуться на первый план декану Равенкло.

– Давайте начну я, Альбус, – взял слово профессор Снейп. Директор лишь согласно кивнул, показывая, что готов его выслушать. – Я расспросил мадам Хуч, равно как и других свидетелей произошедшего из студентов. На уроке полётов произошёл досадный случай, когда совпало несколько неудачных факторов – неуверенный в себе ученик, старая метла, ставшая излишне чувствительной к командам на подъём, слишком большое количество учеников на единственную Роланду… Но, тут могу сказать, что действовала она правильно, чары на поле были активны, но вот Лонгботтом чересчур неудачно повернулся при приземлении, из-за чего и повредил себе запястье. Вынужден посочувствовать Роланде с тем, что мистер Лонгботтом видимо решил не ограничивать себя только зельеварением, начав проявлять свои выдающиеся способности к реализации наименее вероятных способов самоубийства ещё и на уроках полётов. Чары мы проверили совместно с Минервой – они в полном порядке. Я даже сам попытался повторить этот поворот по воспоминаниям мадам Хуч – не получилось. Как я полагаю, моя физическая форма не позволяет мне реализовать подобные трюки.

Всё это было сказано таким казённым тоном, когда на лице докладчика не проскальзывает даже тени эмоций, а речь суха и размеренна. Директор покивал на каждой фразе, словно соглашаясь с каждой произнесённой буквой.

– А ты, что скажешь, Минерва?

– А я уже говорила. И не раз! – довольно резко начала декан Гриффиндора. – Сколько раз я вам, Альбус, предлагала либо назначить Роланде помощников, либо разделить занятия, чтобы она могла уделять внимание каждому ребёнку? А не так, как сейчас – взяли, стали, крикнули, сели на метлу, возьмитесь правильно, полетели. Вот Невилл и долетался! Когда-нибудь кто-нибудь там точно убьётся, несмотря на чары амортизации…

Директор Дамблдор тихонько вздохнул, с лёгким укором смотря на своего заместителя.

– Минерва, ты же и сама прекрасно знаешь, что дети лучше учатся и набираются опыта, когда присутствует дух соперничества. В этом случае их не надо заставлять что-то делать – лишь слегка притормозить, если они немного увлекутся.

– Вот-вот. Они именно это и сделали, оставшись на поле одни, без преподавателя. Ты же прекрасно знаешь, что между нашими факультетами очень сильное соперничество. Ведь так, Северус?

Декан Слизерина, уже думавший, что поднятая тема, задев краешком, в дальнейшем обойдёт его стороной, тут просто не мог промолчать.

– Позволю себе заметить, инициаторами данного «соперничества» ещё ни разу не становились мои слизеринцы.

Минерва, услышав подобное, настолько аутентично фыркнула, что всем стало понятно, насколько её кошачья натура возмущена подобным аргументом и передёргиванием фактов.

– Ни разу?! – мгновенно заводясь, воскликнула она. – И хочешь сказать, что твои змейки их ни разу не провоцировали?!

– Ни разу, – невозмутимо повторил Северус.

Сидевшие с другой стороны стола Помона и Филиус только и успевали поворачивать головы в сторону говорившего в текущий момент спорщика. Конфетница потихоньку пустела.

– По-твоему, взять напоминалку Лонгботтома и угрожать её засунуть куда подальше и повыше – это не провоцирование? Я уже молчу про нарушение Малфоем прямого запрета Роланды, когда он поднялся на своей метле в воздух.

– Но он же её не засунул. Да и твой Поттер тоже, считай, был готов выпе… продемонстрировать всем свои лучшие гриффиндорские качества и оседлать метлу.

Уровень громкости «львов», как и степень едкости «яда змей» начали неотвратимо повышаться.

– Но, как ты говоришь, не продемонстрировал. И, да, Поттер не мой, он свой собственный.

– Не продемонстрировал?! Да если бы не мисс Грейнджер, он бы превратил урок полётов в отбор в команду по квиддичу! Мне страшно представить, что было бы со школой, если бы мои змейки не заставляли твоих львят постоянно спускать пар.

– Ах, это теперь так называется… – Минерва даже привстала от возмущения.

Видя, к чему всё идёт, директор поспешил вмешаться.

– Коллеги, коллеги. Давайте жить дружно. Не нужно спорить о мелочах.

Сдвоенный пренебрежительный фырк показал, что в некоторых случаях представители противоборствующих факультетов способны прийти к согласию.

– И, кстати, так что же сделала упомянутая вами мисс Грейнджер? Она маглорожденная, если я не ошибаюсь?

– Да, Альбус. Я относила ей письмо. Очень любознательная девочка, уважающая правила и учителей. Хотя, я была немного удивлена, что она не оказалась на Равенкло – её любовь к книгам и способности к усвоению новых знаний как раз для наших умников.

Директор довольно покивал на слова своего заместителя, после чего обратился к её оппоненту: – А ты что скажешь, Северус?

– Действительно, очень любознательная девочка. Трудолюбива, усидчива, подсказывать и давать списывать свои эссе не даёт. По крайней мере по моему предмету. Исключая, правда, только Рона Уизли. Тоже выдающегося ума ученик – лишь после третьего «тролля» перестал передирать их слово в слово. Тут я, право, ни на что не намекаю – наверное, противоположности притягиваются. Но это я так… Что ещё? Выписывает «Вестник зельевара», старается разобраться в теме. – Профессор докладывал всё так же скупо, «сухим» языком, из-за чего, несмотря на вроде бы хвалебные отзывы, создавалось впечатление, что девочка ему безразлична. И это бы ему удалось, если бы не слегка приподнятый правый уголок губ, когда на лице Минервы проступило выражение удивления от подобного толстого намёка на проявление внимания девочки к мальчику. – А чем она вас так заинтересовала, директор?

– О, именно этим. – Директор довольно кивнул, словно ожидал подобного вопроса. – Меня удивило, что такая умная девочка, любящая проводить время среди книг, вдруг резко проявила чисто гриффиндорские качества – желание защитить, храбрость и стойкость. Каюсь, до меня дошёл пересказ этой истории… Она, вроде бы, удержала одной рукой метлу Гарри Поттера?

Профессор Снейп, стоило прозвучать этому имени, сразу же закатил глаза, своим выражением лица давая понять, что не желает иметь к начавшемуся обсуждению «золотого мальчика» никакого отношения. Что, впрочем, не мешало ему прислушиваться к разговору, отгородившись поднятой к лицу чашкой.

А вот декан Гриффиндора просто-напросто светилась от подобной похвалы одной из своих учениц, хотя некоторые намёки директора ей и не понравились:

– Альбус! Что тут удивительного? Она же гриффиндорка!

– Минерва, абсолютно все способны на проявление храбрости, – вмешался в спор Филиус Флитвик. – А то из твоих слов получается, что на остальных факультетах одни лишь трусы прячутся. Что же касается неожиданной силы девочки, так тут, вероятно, всё просто – она каждый день не пренебрегает занятиями спортом, развивая тело. И возможно именно это ей помогло удержать метлу в руке, когда она сама себя приклеила к земле.

Макгонагалл удивлённо посмотрела на профессора по чарам.

– Ты изменил программу первокурсников? Вроде мы это не обсуждали…

– Нет, что ты… Это она сама сподобилась. Как и сказал Северус, явно очень любознательная девочка. По ней заметно, что до Хогвартса с ней уже занимались – очень хорошо развиты запястья и поставлен хват палочки. Но, если бы у нас по-прежнему был открыт Дуэльный клуб, то я бы её туда не пригласил – она не боевик.

– Очень интересное мнение, Филиус, – явно заинтересовался директор. – Почему ты так решил?

– О, Альбус… – Флитвик покровительственно улыбнулся. – Это ясно любому, кто имеет отношение к боёвке или дуэлям – у девочки явно аналитический склад ума удачно дополняющий женское любопытство. Она старается вникнуть и докопаться до сути подаваемых ей знаний, поэтому лезть в область, где царствуют рефлексы и интуиция, ей точно не стоит. И судя по всему, пару заклинаний она явно успела отработать – видно, что с базовым материалом по Чарам мисс Грейнджер уже знакома.

– Занятно… – еле слышно протянул директор, в задумчивости постучав пару раз пальцами по столешнице. – А ты что скажешь, Помона?

– Растения – это явно не её, – пожала плечами Спраут. – Она их просто не чувствует, механически выполняя инструкции. Тут ей Лонгботтом даст сто очков форы. Но, девочка старательная, этого не отнять.

– Ладно, это всё интересно, но мы отклонились от темы – причины происшествия на уроке полётов. Мне тут всё ясно – низкая дисциплина на ваших факультетах, Северус, Минерва.

Дёрнувшуюся что-то сказать Макгонагалл директор остановил взмахом руки.

– Это так, Минерва. И не спорь, если не хочешь обсуждать Уизли. Я сколько раз тебе говорил нагрузить их так, чтобы у них времени на глупости не оставалось? Пойми, пока никто не пострадал, я не могу к ним ничего серьёзного применить, а потом может быть поздно! Сколько ещё раз Северус за тебя будет назначать им отработки?

Профессор Снейп же даже и не дёрнулся, лишь на мгновение замершие зрачки в глазах выдали, что слова директора его хоть как-то задели.

– Кто-то ещё что хочет сказать? – обратился к деканам Альбус. – Нет? Замечательно. На этом давайте сегодня закончим, воскресенье, в конце концов, за окном. И, Северус, Минерва, постарайтесь снизить градус соревнования между вашими факультетами. На этом всё, всем спасибо.

Дождавшись, пока останется в одиночестве, если не считать Фоукса, Альбус задумчиво посидел некоторое время, явно раздумывая о чём-то, пока со стороны феникса не произошла огненная вспышка и не раздался громкий хруст, словно что-то лопнуло, сопровождаемый победной трелью. Вздрогнув, директор посмотрел на птицу, но через пару секунд понимающе усмехнулся.

– Фоукс, тебя тоже раздражают недожаренные орешки, которые так и не треснули?

Но его пернатый друг явно был слишком занят, выковыривая лакомство, чтобы отвечать на риторические вопросы.

Недолго последив за шебуршанием фамильяра, Альбус достал из верхнего ящика стола обычную магловскую папку, содержащую несколько листов формата А4 и какие-то фотографии.

– Значит, мисс Грейнджер, вы занимались ещё до школы… Да, Филиус, тут я с тобой полностью согласен, из неё вряд ли получится приличный боевой маг…

====== Глава 5 ======

В следующие дни Поттер пытался поговорить несколько раз, но на все темы, кроме уроков, Гермиона отвечала так кратко, как только можно. Рон же… этот был счастлив. Едва он подходил к девочке, как та молча вываливала на стол все свои свитки с готовыми домашними работами.

– Сам выбирай, что нужно, – махала она рукой и продолжала заниматься своими делами.

Один раз Рон даже попытался убедить Поттера, что «такая дура» иного не заслуживает. И надо пользоваться ситуацией. Тогда впервые гриффиндорцы могли наблюдать ссору двух приятелей, а Поттер наотрез отказался пользоваться свитками девочки, заявив, что мозги у него всё-таки имеются и он сам в состоянии сделать уроки.

– Да ты чего? – удивился такой реакции Рон. – Щас спишем и можно будет нормальными делами заняться.

– Вообще-то в школе нормальные дела – это занятия, а всё остальное в свободное время.

В общем в результате парочка неделю друг с другом не разговаривала, а Рон ещё и смертельно обиделся на Гермиону, посчитав, что это она сбивает его друга с толку. Правда вылилось это только в недовольные взгляды, которые он бросал в её сторону – терять источник халявных домашних работ ему явно не хотелось.

Сама же Гермиона, казалось, не обращала на парочку никакого внимания, целиком отдавшись учёбе.

– Как обычно, без замечаний, – профессор Флитвик положил перед девочкой её работу. Раздав оставшиеся свитки остальным ученикам, он разобрал типичные ошибки в них, после чего попросил показать, как усвоена теория на практике.

В конце урока он попросил Гермиону ненадолго задержаться. Девочка удивлённо замерла – раньше такого не было, но послушно опустилась на место. Флитвик же, дождавшись, когда последний ученик покинет класс, вытащил с полки какой-то свиток и подошёл к девочке.

– Не волнуйтесь, мисс Грейнджер, я вас не задержу надолго, на следующий урок вы не опоздаете. Я заметил, что начальные чары, которые вы проходите, немного скучны для вас, а потому хотел бы предложить вам некоторое… дополнительное задание.

– Э-э… А в чём оно будет заключаться?

– Ничего сложного. Вот тут, – профессор Флитвик поднял свиток, – работа одного семикурсника с моего факультета по способам применения чар иллюзий в быту… И совершенно новая разработка чар. Если вы согласитесь, я бы попросил вас написать некоторую критическую заметку… Стать оппонентом ученику.

– Мне? – удивилась Гермиона. – Но я вряд ли смогу оценить работу на необходимом уровне.

– О, не переживайте, мисс Грейнджер. – Пишите своими словами так, как удобно. Если я сочту ваши мысли достойными, то мы критику оформим так, как нужно.

– Но почему?

– Вы поймёте, когда прочитаете. Этот ученик предлагает использовать чары в быту… для помощи в подготовке первокурсников к Хогвартсу. Кто, как не первокурсник сможет оценить насколько полезны окажутся эти чары?

– О-о… Хорошо… В смысле, я согласна, профессор. А когда нужно статью?

– Через неделю будет в самый раз.

– Хорошо.

Гермиона убрала свиток в сумку, поправила ремень на плече и шагнула к выходу… Дальше она уже действовала на рефлексах, уловив краем глаза какое-то быстрое движение. Не оглядываясь, голову чуть в сторону, тело развернуть с уходом с траектории… Рука так же машинально метнулась к чему-то, летящему к ней. И только когда это что-то оказалось у неё в руке, девочка опомнилась: замерла, стоя вполоборота к доске, рука застыла чуть сбоку от лица с крепко зажатым в ней небольшим мячиком. Осознав, что она поймала, девочка посмотрела на улыбающегося профессора Флитвика.

– Я ещё в первый день обратил внимание на то, как вы двигаетесь, – пояснил он. – Потом ещё некоторое время наблюдал, пытаясь понять, чем вы занимаетесь. Фехтование ведь, я прав?

– Совершенно верно, профессор. Уже четыре года. – Гермиона расслабилась и кинула мячик обратно.

– Просто поразительно. Теперь понятно, почему вам так легко даются чары. Жаль, очень жаль, что некоторые обычаи отходят. Что лучше развивает координацию движений и кисть, чем тренировка со шпагой?

– А… вы тоже? Хотя да, вы же бывший чемпион Европы по спортивным дуэлям.

– Слышали? Хотя конечно, о чём я. Вы же тоже, наверняка, обратили внимание, как двигаюсь я.

– Ваши падения с подставок… впечатляющи.

– О, спасибо. Я, собственно, к чему, не желаете заниматься чарами дополнительно? А если будет желание, могу дать несколько уроков и в искусстве дуэлинга. Я заметил, что вы и здесь не бросили тренировок и бегаете каждое утро. Пока ещё можно это делать на улице, всё хорошо, но когда пойдут дожди… – Флитвик покачал головой.

– Просто привычка, – рассеянно отозвалась Гермиона, задумавшись. Не каждый день делают такие предложения. – Если утром не пробегусь, то весь день чувствую себя разбитой. Что касается вашего предложения… Я согласна, спасибо профессор. А вот с дуэлингом… Разве что в качестве поддержания формы… когда пойдут дожди и заниматься на улице станет невозможно. Увы, но поединки – это не моё.

– Можно узнать, откуда такой вывод? – похоже, Флитвик был согласен с этим заявлением, но ему было интересно послушать причину отказа девочки.

– Думаю много, – вздохнула она и опустила голову.

Флитвк вдруг рассмеялся. При этом его смех оказался на редкость приятным и заразительным, даже девочке захотелось к нему присоединиться.

– Да, – наконец заговорил профессор. – У некоторых есть такая проблема. Во время боя некогда размышлять, там действуют рефлексы, отработанные в многочисленных тренировках. Если же искать лучшую стратегию… можно и не успеть её найти.

– Вот. Мой учитель так же мне говорит.

– Что ж… я учту пожелание. А ты приходи сразу на занятия со вторым курсом, они идут по вторникам вечером. Думаю, с первокурсниками тебе будет просто скучно.

– Спасибо, профессор.

– Не за что. Думаю, мне будет крайне интересно заниматься с такой… необычной ученицей. И если нужна помощь, обращайся.

Гермиона, шагнувшая было к двери, замерла. Развернулась и неуверенно замялась. Флитвик подбодрил её улыбкой.

– Эм… профессор… у меня есть одна проблема… я уже месяц пытаюсь наложить на одежду кое-какие чары, но у меня не получается. Вы не могли бы немного помочь?

– Даже так? И что именно ты хочешь?

По мере рассказа Флитвик всё шире расплывался в улыбке и под конец уже с трудом сдерживал смех.

– Надо же… Полагаю, это будет забавно. Принеси мне свою запасную мантию, я подумаю, что можно сделать. Скорее всего уже на следующей неделе я научу тебя нужным чарам.

– Огромное спасибо, профессор! – И довольная Гермиона умчалась на следующее занятие.

Когда через четыре дня Гермиона своей привычной стремительной походкой шла по коридорам Хогвартса, ей вслед оборачивались все, смотря с явным недоумением. На лице буквально каждого читался вопрос: «Где-то я уже такое видел».

Возможно, догадались бы раньше, просто… просто сама мысль о том, где и у кого они подобное могли видеть, вызывала лёгкую дрожь. А Гермиона шла дальше и полы её мантии развевались за ней словно на ветру…

Общую мысль, ожидаемо, рискнули озвучить только близнецы, мимо которых девочка прошла в гостиной Гриффиндора к своему креслу у камина.

– О!

– А! – Два восторженных вздоха слились в один.

– Королева!

– Круче, Фред!

– Думаешь, Джордж?

– Сам смотри!

– Ужас!

И хором:

– Снейп-младшая!

– Ужас Гриффиндора!

– Рончика инфаркт хватит, Джордж.

И снова одновременно и радостно:

– Надо его позвать!

А профессор Снейп, оказывается, отличается мстительностью. Своеобразной, ага. У Гермионы с ним вообще сложились странные отношения ещё с первого занятия. Он быстро разобрался, что знания девочки выше остальных, а потому сначала пытался давить чисто психологически: в самые ответственные моменты приготовления зелья стоял за спиной, пристально наблюдая за процессом; едко комментировал малейшие ошибки. Убедившись, что эти манёвры не оказывают на девочку никакого впечатления (Снейп умел давить сильнее наставника, который тоже применял такие фокусы для тренировки, но мистер Кливен был более изобретателен), стал выдавать ей отдельные задания, с какими-нибудь сюрпризами. При этом в случае успеха даже баллов не назначал, только бурчал что-то типа «третий сорт не брак». Впрочем, справедливости ради, стоит отметить, что и в случае неудачи баллов он не снимал, хотя для других гриффиндорцев минусов за провал не жалел. Зато такую невиданную милость с лихвой компенсировал ехидными замечаниями на тему отсутствия мозгов у учеников, которые совершают простейшие ошибки и не могут приготовить простейшие зелья, доступные любому идиоту, если он обладает хотя бы ничтожной долей старательности.

Сначала это немного злило Гермиону, но потом, проанализировав все те рецепты, которые выдавал ей профессор Снейп, она сообразила, что в каждом случае он на конкретном примере показывал свойства того или иного ингредиента. На тех занятиях, что уже прошли, она разобралась в этих свойствах лучше, чем изучая учебники даже за седьмой курс. Вооружившись новыми знаниями, она капитально пересмотрела все те рецепты, которые изобретала для Лизет Тарен, после чего настрочила целое письмо с рекомендациями по новым методикам использования ингредиентов в её старых рецептах. При этом честно предупредила, что сделала только теоретические расчёты и на практике не проверяла, поскольку не рискует просить у профессора зельеварения в Хогвартсе о доступе в лабораторию для экспериментов. После чего приложила к письму кошелёк с деньгами. В конце приписала:

– Прошу купить все нужные ингредиенты для экспериментов и проверить мою теорию, и отпишитесь подробно по результатам. Пришлите журнал наблюдений.

И после того, как её предположения подтвердились, а изучив журнал исследований, присланный Лизет Тарен, внесла новые правки, ещё улучшив результат, Гермиона смирилась с профессором Снейпом. Это как погода. Если на небе туча – пойдёт дождь; упало давление – будет ветер. Гриффиндорец совершил ошибку – снимут балы; ошибку совершила Гермиона Грейнджер – придётся послушать занимательный спич о собственных умственных способностях, точнее об их отсутствии. Может быть зельевар таким образом компенсировал то, что не снимал баллы?

А сегодня перед Гермионой открылась новая черта характера зельевара, когда он, едва она вошла, наградил очень добрым и пристальным взглядом. Непонятно почему, но все в Хогвартсе решили, что её мантия, с развевающимися на ходу полами – это такое тонкое издевательство над Снейпом, о чём и судачили. Понятно, что не дойти эти слухи до зельевара не могли, это Гермиона поняла, когда в столовой он долго смотрел ей вслед после завтрака. И пока девочка не скрылась за дверью, ощущала на себе его внимание. А сегодня было первое занятие… Мамочка…

В общем, Снейп тоже поиздевался, вручив девочке рецепт персонально для неё, при этом он очень многообещающе улыбнулся.

– Ваши таланты в чарах великолепны, – заметил он своим привычным едким комментарием. – Полагаю, что и в зельеварении они не меньше. Потому, прошу. У вас сорок минут, чтобы приготовить это зелье. Если не справитесь… я сочту вас ничем не отличающейся от остальных безмозглых студентов.

Иначе говоря, если не справится, то он перестанет возиться с ней персонально и станет давать ровно то, что и остальным. Гермиона остро пожалела, что вообще ввязалась в это дело. В конце концов она хотела те чары применить для плаща в своём защитном наряде мастера проклятий, просто не удержалась… Вот тебе и прошлась один раз…

– Говорил наставник, что за всякое действие надо отвечать, – пробормотала Гермиона, вчитываясь в рецепт.

Перечитала. В чём же подвох? Зелье простейшее, можно с закрытыми глазами варить… Стоп! Вот оно. По рецепту оно должно настаиваться двадцать минут, а на полное приготовление требуется полчаса. Как ни старайся, но пятьдесят минут – это минимум, за который можно приготовить зелье. Вот хоть упрыгайся, но меньше никак.

Девочка сердито зыркнула на наблюдающего за ней и ехидно скалящегося профессора. Дёрнула плечом, но пока от высказываний воздержалась. Снова прочитала рецепт. К Снейпу можно как угодно относиться, но определённых правил он придерживается, а значит требования не невозможны. И он уверен, что сам легко с задачей справится. Скорее всего в случае, если она сейчас не решит задачу, то на второй паре он продемонстрирует ей этот способ, сопровождая изготовление зелья комментариями в своей манере. Значит способ есть, осталось его найти.

И тут словно вспышка молнии – да это ж зелье просто идеально ложится под тот метод, что она разработала! Почему так долго оно готовится? Да потому, что реагирует один из компонентов очень долго, вот и приходится варить зелье пока всё не растворится. А если этот компонент приготовить отдельно, а потом уже в готовое зелье добавить? Двадцать минут на приготовление первого компонента, двадцать минут второго… И пять минут на соединение. Итого… двадцать пять минут, поскольку первые две вещи можно делать одновременно. Нужно только пересчитать…

Гермиона быстро вытащила пергамент и переписала на него состав зелья, разбросала ингредиенты по двум колонкам, сверяясь со справочником. Будь времени побольше, можно было бы всё перепроверить, но если она хочет успеть за сорок минут, то на теоретическую часть у неё есть минут пятнадцать, не больше. Лихорадочный подсчёт, выкинуть один компонент, заменить на парочку других, иначе не получится… проверить… сообразить, что один из них выбран неверно и подобрать по таблице совместимости подходящий. Снова пересчитать. Время! Время! Время!

Перепроверить, взгляд на часы… уф, за десять минут успела. Оглядеться.

– Эванеско.

Лонгботтом растерянно уставился на свой пустой котёл.

– Извини, Невилл, – виновато развела руками Гермиона, – у тебя всё равно бы ничего не вышло, ты перепутал дозировку и последовательность. Уже сейчас твоё зелье почти яд. Не одолжишь котёл?

– А…

– Спасибо.

Гермиона утащила его котёл к себе вместе с горелкой. Воду в первый котёл, во второй, огонь под обоими… Кажется почти все слизеринцы и гриффиндорцы забросили свои дела и с интересом стали наблюдать за действиями сокурсницы. И впервые Снейп никак не выразил своего отношения к происходящему, поскольку и сам замер перед девочкой, пристально наблюдая за её действиями. Впрочем, Гермионе было не до всего этого. Целиком сосредоточившись на работе, она лихорадочно готовила компоненты для обоих зелий. Нарубить, порезать, бросить…

– Темпус. – Часы повисли над первым котлом. Новая порция ингредиентов летит во второй. – Темпус.

Глянуть в рецепт… подумать, чуть изменить дозировку. Глянуть в исходный рецепт. «Помешивать деревянной лопаткой». Гермиона потянулась за ней, но замерла. Основа-то другая. Корень женьшеня должен был нейтрализовать слизь флоббер-червя, но сейчас они в разные котлы попали… Точно! Девочка отбросила лопатку и схватила металлическую ложку.

Снейп ехидно скривился, но тут же застыл, сообразив. Глянул в котёл, даже понюхал, а потом очень внимательно смотрел как зелье меняет цвет при помешивании.

Стоп! Слизь нейтрализована металлом, главное лишнего не намешать. Убрать ложку и взять деревянную лопаточку. Снова помешать. Второй рукой помешать во втором котле. Так, неправильный расчёт порции – положила лишней акульей печени… Быстро вспомнить, чем она нейтрализуется… Ага, толчённый панцирь краба… доза… да даже если чуть больше положить, не страшно, всё равно в осадок уйдёт.

Двадцать минут прошло. Взять посуду для готового зелья. Две части первого зелья… Раз… два… И три второго… – Мерный черпак брошен на стол, взгляд на часы… Ещё восемь минут. Отлично. Посуду с готовым зельем на водяную баню, подать немного магии и пусть доходит…

Всё-таки красиво, когда смешиваются два совершенно разных по цвету зелья и превращаются совершенно в другое. Ага… вот и осадок, в который выпало всё лишнее. Теперь профильтровать, благо есть время, пробирку запечатать.

– Готово, профессор Снейп! – Гермиона, усталая, но довольная, вытерла пот со лба и, улыбаясь во весь рот, протянула пробирку.

Зельевар, однако, бросил на зелье лишь мимолётный взгляд и внимательно изучил ученицу так, словно увидел её впервые.

– Если бы вы поменяли местами слизь флоббер-червя и корень анто, то вы смогли бы увеличить эффективность зелья. Оно стало бы… процентов девяносто от эффективности исходного. Сейчас же всего лишь восемьдесят… пять, – добавил он нехотя.

– В этом и заключается разница между гениальностью и старательностью, – подумав, согласилась девочка. – Я не умею чувствовать такие вещи… как вы.

– Лесть вам не поможет, мисс Грейнджер и гениальность тут не причём, просто если бы вы внимательно слушали на занятиях, то знали бы, что корень анто всегда лучше бросать… – Тут он вдруг замолчал и нахмурился. – Я ведь это всегда говорю… – уже потише произнёс он, – на пятом курсе.