Текст книги "Хранитель рода. 1 курс (СИ)"

Автор книги: Vektor_G

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 27 страниц)

– Сегодня друзья Чарли пролетают мимо Хогвартса, так они обещали Норберта забрать. Мы должны доставить дракончика на астрономическую башню.

– Почему туда? Они что, не могли прилететь к хижине Хагрида?

– Вроде бы нельзя, – неуверенно отозвался Гарри. – Ночью вокруг Хогвартса защита работает и посторонних засекут. Ну так Чарли объяснил.

– Гм… Возможно. Но идея так себе всё равно. Почему всё-таки сам Хагрид не пойдёт?

– Он ревёт.

– Чего?!

– Ну плачет… не хочет расставаться с дракончиком.

Гермиона устало потёрла виски.

– Дурдом какой-то. И идти надо сегодня?

– Уже через пару часов.

– Гарри, у меня нет даже времени подготовиться. Я очень не люблю действовать в такой спешке.

– Но что делать-то? Я же не справлюсь один… Гермиона, ты же говорила, что мне друг.

– Это нечестный приём, Гарри. Вы всё это время не говорили мне ничего о том, что делаете, а теперь хотите, чтобы я приняла участие в этой авантюре.

– Но ведь они будут ждать…

Девочка вздохнула.

– Ладно, ты прав. Раз уж нагородили, то деваться некуда. Но учти – мне это всё категорически не нравится, и потом у нас состоится очень серьёзный разговор. В конце концов, друзья действительно должны помогать друг другу.

Ночь в этот раз выдалась тёмной, небо ещё с вечера затянуло тучами, из-за чего ребята к Хагриду немного опоздали, пришлось ждать, пока Пивз уберётся с дороги: полтергейст в Вестибюле увлечённо играл в теннис со стеной. Норберт был готов к путешествию, сидя в большом ящике. Рядом переминался Хагрид. Его, конечно, было жаль, но себя жальче, особенно представляя, как им придётся тащить ящик с драконом.

– Я там ему приготовил на дорожку крыс и бренди, – невнятно говорил Хагрид. – И ещё его плюшевого мишку положил, вдруг ему станет скучно.

Судя по треску, доносящемуся из сундука, мишке отрывали голову.

– Пока, Норберт! – всхлипнул Хагрид, когда Гарри и Гермиона накрыли сундук плащом и забрались под него сами. – Мамочка никогда тебя не забудет!

– Влепить бы мамочке, чтоб думал иногда, – тихо бурчала Гермиона под хихиканье Гарри.

Тащить ящик на руках Гермиона не собиралась. Потому, едва они отошли от хижины, применила чары левитации и, направляя летящий ящик палочкой, повела его перед собой.

– А ты, Гарри, иди под мантией впереди. Увидишь какую опасность, возвращайся, и мы все отсидимся под ней.

Гарри согласно кивнул.

Полночь неуклонно приближалась, пока они волокли Норберта вверх по мраморным ступеням главного входа, по тёмным коридорам. Они преодолели другую лестницу, и ещё одну, даже один из коротких путей Гарри не облегчил задачу. Не всегда удавалось использовать чары, на лестнице пришлось ящик волочь на руках.

– Уже близко, – просипел Гарри, когда они добрались до коридора, ведущего к башне.

– Припомню я вам эту прогулочку, – бурчала в ответ Гермиона. – Долго припоминать буду.

И тут они, заметив кого-то впереди, едва не уронили сундук. Забыв, что они и так невидимы, Гарри и Гермиона отступили в тень, вглядываясь в неясные очертания двух людей в десяти шагах от них. Зажглась лампа.

Профессор Макгонагалл, в клетчатом халате и сеточке для волос, крепко держала Малфоя за ухо.

– Наказание! – отчеканила она. – И минус двадцать баллов Слизерину! Разгуливать по замку среди ночи, как вы посмели…

– Вы не понимаете, профессор. Гарри Поттер скоро будет здесь с драконом!

– Что за чушь! Как вам не стыдно так нагло лгать мне! Идёмте – я поговорю с профессором Снейпом о вашем поведении, мистер Малфой!

Гермиона выразительно покосилась на Гарри, но тот не заметил. Зато весь дальнейший путь по узкой спиральной лестнице показался им необычайно лёгким. Едва ступив на вершину башни и с облегчением вдохнув холодный ночной воздух, они сбросили плащ.

Гермиона развернулась к Гарри.

– Какого чёрта, Гарри? Что тут делает Малфой и откуда он знает про дракона?

– Эм… А я разве не говорил? Он подслушал наш с Роном разговор, а сам Рон забыл письмо Чарли в книге, которую забрал Малфой.

Гермиона молчала. Долго. И делала это настолько выразительно, что Гарри даже попятился.

– То есть о сегодняшней вылазке Малфой был осведомлён?

– Э-э… Ну да.

– И ты всё равно попёрся сам и потащил меня?

– Но нам некогда было сообщить друзьям Чарли о смене места и времени. И мы же под мантией…

– Твоё счастье, что профессор Макгонагалл не поверила Малфою.

– Да кто б такому поверил? А сейчас его ждёт наказание! Я даже рад.

Гермиона решила, что вынести мозг этим олухам можно и позже, когда они будут сидеть в уютной гостиной, потому больше ничего говорить не стала. Присела на ящик и огляделась. Ящик несколько раз дёрнулся, но девочка на это совершенно не обратила внимание. А примерно через десять минут вдали показались четыре метлы.

Друзья у Чарли, как оказалось, весёлые и дружелюбные. Они продемонстрировали Гарри и Гермионе специальную упряжь, подвешенную к двум мётлам. Общими усилиями они надёжно закрепили в ней ящик с Норбертом. Гарри и Гермиона пожали остальным руки.

Наконец, контрабандисты исчезли вдали.

Ребята с лёгким сердцем спустились по спиральной лестнице. Никакого дракона, Малфой получил наказание, что могло омрачить их счастье?

Ответ поджидал их у подножия лестницы. Едва они шагнули по коридору, из темноты выплыло лицо Филча. Гермионе захотелось дать себе такого пинка, что едва не взвыла. Ну не любила она импровизации, не любила. Вот и не учла многого. Да ещё и не знала всего. И где, спрашивается, мантия? Гарри, ладно, но она-то о чём думала? В общем, счёт к этим двум олухам только вырос.

– Так, так, так, – прошептал Филч, – у кого-то из нас проблемы.

– Ещё какие, – Гермиона свирепо покосилась на Гарри, и тот поёжился. Потом вздохнула – её вины было не меньше, а то и больше, раз уж считала себя умнее этой парочки.

– Всё-таки импровизация – это не моё, – пробормотала девочка.

– Зато дракона спасли, – пожал плечами Гарри.

– Ты только не напоминай мне об этом, ладно? И, кстати, думаю, профессор Макгонагалл не очень обрадуется тому, что сегодня ночью её второй раз поднимут с постели. Так что… готовься, Гарри.

Мальчик уныло кивнул. Ситуация и правда была нерадостной. А постоянное бурчание Гермионы про то, что она ненавидит импровизации, настроение поднимало мало.

====== Глава 22 ======

Филч отконвоировал их на первый этаж, в кабинет профессора Макгонагалл, и теперь они ждали её прихода в полной тишине. Гермиона мрачно поглядывала на Гарри, отчего тот слегка ёжился и всячески пытался изобразить вину, заодно стараясь придумать какие-нибудь оправдания, алиби или отговорки, но явно безуспешно, отчего его вид становился ещё более виноватым.

– Как можно было забыть плащ? – прошептал он.

Гермиона недовольно глянула на него, но промолчала – крыть было нечем. И не скажешь, что идиот – сама такая. Можно, конечно, валить на него, но наставник явно указывал, что нужно нести ответственность за свои поступки. Сама ведь попёрлась с Гарри, никто под руку не толкал. И сама обо всём от радости забыла, когда увидела, как новоявленные контрабандисты скрылись из виду. Наверное, это и есть то самое головокружение от успехов, от которых предостерегал мистер Кливен. М-да…

А если ещё подумать, в каком настроении скоро заявится Макгонагалл… Ей ведь не объяснить, за каким чёртом их понесло среди ночи на Астрономическую башню, куда и днём-то вход запрещён без сопровождения преподавателя.

Появившаяся профессор Макгонагалл вела за собой Невилла… Гермиона не удержалась и влепила себе в лоб раскрытую ладонь – ей ужасно захотелось побиться головой о ближайшую стену. И только с огромным трудом она переборола себя. Если раньше ещё и были какие-то шансы оправдаться, то сейчас… А тут ещё этот балбес чуть ли не заорал, увидев их:

– Гарри! Я хотел найти вас, предупредить, Малфой говорил, что поймает вас, когда вы будете с дра…

Гермиона тихонько простонала, пока Гарри что-то там сигналил Невиллу. Ситуация идиотская.

Профессор Макгонагалл это заметила, глянула на Гарри. Казалось, она сейчас начнёт изрыгать пламя скорее, чем Норберт.

– Такого я от вас не ожидала. Мистер Филч сказал, что вы были на Астрономической башне. Сейчас час ночи. Объяснитесь.

– Что ж, думаю, мне ясно, в чём здесь дело, – продолжала профессор Макгонаголл не дождавшись ответа. – Не нужно быть гением, чтобы догадаться. Вы скормили Драко Малфою байку о драконе, чтобы выманить его из постели и вовлечь в неприятности. Я уже поймала его. Полагаю, вам кажется смешным, что на эту историю клюнул и Лонгботтом?

Гарри уловил взгляд Невилла и попытался без слов объяснить ему, что это не так, – вид у того был уязвлённый и ошеломлённый. Бедный, неуклюжий Невилл, Гарри знал, чего ему стоило искать их в кромешной тьме, чтобы вытащить из беды.

– Допустим, скормили, но сами-то мы на кой-тогда попёрлись? – тихо буркнула Гермиона. – Где логика и волшебники?

Гарри покосился на неё, но тут же опустил взгляд, стараясь выглядеть как можно виноватее. Толкнул Гермиону, застывшую у стены. Та покосилась на него, но тоже послушно склонила голову.

– Я в бешенстве, – заявила профессор Макгонаголл.

– А уж я в каком… – Гарри снова толкнул Гермиону.

– Четверо учеников не в постелях, и это за одну ночь! В жизни не слышала о таком! Я считала, что вы, мисс Грейнджер, куда разумнее. Что же до вас, мистер Поттер, мне казалось, Гриффиндор значит для вас больше. Вы все получаете наказания! Да, мистер Лонгботтом, и вы тоже, ничто не даёт вам право бродить по замку ночью, сейчас это особенно опасно, и минус пятьдесят баллов с Гриффиндора.

– Пятьдесят? – выдохнул Гарри, так как теперь их факультет терял первенство, которое он выцарапал в последнем квиддичном матче.

– Пятьдесят с каждого, – договорила профессор Макгонагалл, крылья её точёного носа затрепетали.

А вот это профессор явно увлеклась. Гермиона с недоумением взглянула на декана их факультета.

– Да-да, мисс Грейнджер и нечего на меня так смотреть! – неверно истолковала этот взгляд профессор Макгонагалл.

– Вы не можете…

– Не указывайте мне, Поттер, что я могу делать, а чего не могу. Теперь возвращайтесь в постель. Мне никогда ещё не было так стыдно за Гриффиндор.

Гермиона вспомнила кое-какие факты из досье о проделках мародёров и снова с недоумением глянула на профессора.

– Простите…

– Что, мисс Грейнджер?

– Действительно никогда? То есть наши действия – рекорд?

– То есть вы ещё и гордитесь этим? – Кажется, Гермионе удалось вывести гнев профессора на новый уровень.

Гермиона предпочла не спорить.

После потери ста пятидесяти баллов Гриффиндор опустился на последнее место. Не то, чтобы Гермиона особенно переживала об этом, но осознавала, насколько оно ценится другими студентами. Да ещё этот кубок школы, который все три факультета уже который год пытаются отобрать у Слизерина. В общем одна ночь отняла у Гриффиндора всякую надежду завоевать этот самый кубок. Гарри выглядел бледно и потерянным. И как им теперь снова набрать баллы?

Судя по виду Гарри утром, он не спал всю ночь, а Невилл вообще проплакал. Сама Гермиона оставалась невозмутимой и расстроенной не выглядела, разве что была чуть более собрана, чем обычно. Наставник давно вбил в неё несколько основных правил поведения. И одно из них гласило – в какой бы глубины яму ты не угодила, делай вид, что не случилось ничего необычного, а ты вообще давно хотела там погулять. Да, и ещё один вывод полученный в ходе ночных приключений – нарушение правил от занудства не излечивало, в этом Джек был категорически неправ. Сам же Гарри, судя по всему, весь извёлся в ожидании того, что будет с ними, когда остальные гриффиндорцы узнают, что они натворили.

Поначалу гриффиндорцы, проходя мимо гигантских песочных часов, показывающих количество баллов факультета, решили, будто это какая-то ошибка. Как за ночь могло пропасть сто пятьдесят баллов? А потом правда постепенно расползлась по всей школе: Гарри Поттер, знаменитый Гарри Поттер, их герой последнего квиддичного матча, лишил их всех баллов разом. Он и ещё пара глупых первокурсников.

Будучи раньше любимцем всей школы, Гарри превратился в изгоя. Даже Хаффлпафф и Райвенкло ополчились на него, все надеялись, что Слизерин хоть в этот раз упустит школьный кубок. Куда бы ни пошёл Гарри, люди тыкали в него пальцем и оскорбляли, даже не трудясь понизить голос. А слизеринцы, встречаясь с ним, аплодировали, свистели и выкрикивали: «Спасибо, Поттер, мы твои должники!»

Только Рон поддерживал его.

– Все забудут об этом через пару недель. Фред и Джордж, пока они в Хогвартсе, потеряли жуть сколько баллов, а их всё равно любят.

– Но ведь не сто пятьдесят за раз? – возразил несчастный Гарри.

– Ну… нет, – признал Рон и покосился на недобро щурящуюся Гермиону. После его выписки она ещё ни разу с ним не заговорила. Даже Гарри начал коситься на девочку с подозрением – такое молчание было совершенно не в её духе. А ведь она обещала им всё высказать! Но она молчала. И каждый день её молчания нервировал мальчишек всё сильнее. Рон в последнее время вообще предпочитал не отходить от Гарри, всем видом говоря, что погибать – так вместе. Добрый мальчик.

Наконец всё немного поутихло, хотя с ними по-прежнему не разговаривали. Даже Джек смотрел на Гермиону с некоторым недоумением. Несколько раз пытался заговорить, но его одёргивали старшекурсники. Похоже, им решили объявить бойкот. Гермиона сочла своим долгом предупредить Джека и, как-то пересекшись с ним наедине в коридоре, заметила:

– Потом поговорим, когда утихомирятся.

Тот послушно кивнул.

– А как же лекции? – Кажется, он выглядел даже немного обиженным.

– Думаешь, кто-то сейчас придёт? – скептически поинтересовалась Гермиона.

– Желающих даже больше, чем раньше, но после случившегося… Что там вообще вы натворили?

– Просто парочка идиотов решила поиграть в спасателей, а третья идиотка не умеет сказать «нет» друзьям, даже когда её ставят перед фактом. Но ничего, ещё парочку дней помучаю, а потом выскажу им всё, что думаю.

Джек понятливо кивнул – сам был свидетелем, как Гарри и Рон с опаской поглядывали на многозначительно молчащую в их сторону Гермиону. И вид у них действительно был малость испуганный.

Главное было не передержать напряжение, потому девочка решила, что пора уже действительно поговорить. После последнего урока она дождалась парочку у двери класса, глянула на них и кивком указала в сторону ответвления в коридоре. И пошла даже не поворачиваясь.

В классе старательно навела порядок, устроила кресло, несколько раз его переставив и выискивая наиболее подходящее для него место. Села. Поправила мантию и только потом взглянула на парочку.

– Что ж, разрешите нас всех поздравить, кажется, мы установили рекорд школы. Я интересовалась у Филча, до нас никто за одну ночь столько баллов не терял. Эта ночь войдёт в анналы…

– Куда? – удивился Рон.

– Я не буду говорить, куда она войдёт в твоём случае, Рон, всё-таки я девочка.

– Эй…

– И вот я хотела бы спросить, что неясного я сказала, когда попросила немного подождать и ничего не делать?

– Но Хагрид…

– Мог ещё немного потерпеть.

– Но мой брат мог…

– Прежде всего ты мог бы вспомнить, что не один ты пытаешься помочь Хагриду, и посоветоваться с нами, а не ставить всех перед фактом… Меня так вообще в последний момент, – тут девочка перевела взгляд на виновато потупившегося Гарри.

– Я хотел…

– Но Рон сказал, что справитесь вдвоём. Я поняла.

– Нет… Он мне тоже всё сказал за день до этого, когда стало ясно, что он не сможет идти из-за руки.

– О… Он не только мне, но и тебе не доверял. Терзают меня смутные сомнения.

– Я Хагриду помочь хотел! – вдруг рассердился Рон. – А вы вообще ничего не делали! Подожди, подожди… А сама ничего не делала! Я хоть что-то придумал!

– Ты это, Рон, – Гермиона сочувственно посмотрела на мальчишку. – Советоваться не пробовал? Никто из нас не знал, что твой брат работает в драконьем заповеднике. И не пытайся пока самостоятельно думать. Ну не получается у тебя.

– Сама-то что сделала?! Строишь из себя невесть что, а сама ничего не придумала!

– Ага. Ну что ж… Тогда поделюсь кое-какими размышлениями. А думала я вот о чём… Кто бы ни проиграл Хагриду это яйцо, где-то он его должен был достать. В мире не так уж много мест, где законно выращивают драконов, а значит все эти места наперечёт. С учётом стоимости этих летающих ящериц, а также их важности во многих магических науках, их яйца стоят немало, а значит любое перемещение должно отслеживаться. И вот я задалась вопросом, откуда могло взяться яйцо? Вряд ли тот человек добыл его законно…

– И? – не выдержал Гарри.

– Что «и»? Значит законный владелец сейчас роет носом землю в поисках пропажи. Вот это я и попросила узнать своих знакомых. С ними и вела переписку. Как раз, когда Гарри подошёл ко мне с очень интересным предложением романтической прогулки под луной в сопровождении огнедышащего дракона, – Гарри покраснел и отвернулся, видно вспомнил шуточки Гермионы про компрометирующую ситуацию, – мне пришёл ответ.

Девочка демонстративно неторопливо расправила пергамент, про себя перечитала его. Подняла взгляд на парочку.

– Всё читать не буду, перескажу суть. Владельцев нашли, им оказался норвежский заповедник, который по договорённости перевозил яйцо дракона в Карпаты в обмен на кое-какое лекарство. Оказывается, у них там эпидемия случилась. Драконы заболели. Вот в обмен на яйцо им должны были доставить одну редкую травку. И при обмене яйцо и пропало. Сделка, понятно, сорвалась. И сейчас все они, и покупатели, и продавцы, лихорадочно разыскивают это злосчастное яйцо и объявили любому нашедшему награду, – девочка заглянула в письмо, – в размере трёх тысяч галеонов. Если поделить награду на четверых…

– Почему на четверых? – изумился Рон.

Гермиона пристально глянула на него и стала рассматривать словно какое-то редкое и неизвестное науке животное. С любопытством исследователя.

– А знаешь, ты прав. По-хорошему нужно было делить на двоих: Хагриду, как нашедшему яйцо, и мне, как организатору встречи с представителями заповедника. Но я посчитала будет честным включить в сделку и тебя с Гарри. – Подождала, когда информация в полной мере дойдёт до Рона, и демонстративно сожалеюще покачала головой. – Впрочем, чего сейчас говорить. Ноль можно делить хоть на две части, хоть на четыре, хоть на двадцать, результат всё равно будет ноль. В общем, представители заповедника готовы были явиться даже в Хогвартс, лишь бы вернуть это яйцо. Почему такая спешка и награда? Ну, как я поняла, дело во времени, которого им не хватает из-за эпидемии. Срочно, понимаешь, лекарство нужно.

Гарри выглядел растерянным, как и Рон, который с какой-то обидой смотрел на письмо в руке Гермионы.

– Оставалось только договориться. Хагрид бы стал героем, спасшим дракончика, получил бы награду. Мы тоже получили бы весьма неплохую сумму в галлеонах. И всё, что было нужно, – Гермиона вдруг резко наклонилась вперёд и свирепо впилась взглядом в Рона, – это засунуть свою обиду и недоверие в одно место и поверить, если не мне, то хотя бы своему другу! И посоветоваться, а не действовать через голову всех! Спаситель нашёлся. В результате имеем минус сто пятьдесят с факультета, общий бойкот и эпидемию в заповеднике, которая неизвестно когда и как закончится. Чего не имеем – награды и славы спасителей дракончика.

– А…

– Да?

– Это…

– Я слушаю, Рон.

– Ну это… а нельзя как-нибудь… это… вернуть им дракончика.

– Да конечно можно, Рон, в чём вопрос. Делай всё так, как умеешь. За спиной друга напиши письмо в заповедник, я вот тебе даже адрес оставлю. Ты чист и ни в чём не виноват, а как сознательный гражданин сообщил о сигнале. Получишь свою награду и славу. Конечно, Хагрид вылетит с работы за незаконное разведение драконов, но это ведь пустяк. Ах да, ещё Чарли и его друзья… Тут простым вылетом с работы с волчьим билетом, думаю, дело не ограничится. Контрабанда дракона… тут как минимум Азкабан. Ну и нам с Гарри влетит. Но Гарри у нас герой, мальчик-который-выжил, так что сильно не накажут, а меня не смогут наказать сильнее него. Так что всё в порядке будет, не переживай. Так как, адресочек дать?

Рон сидел мрачный и насупленный, зло сверкая глазами.

– Могла бы сказать…

– О чём? О том, что не знаю, получится у меня найти, откуда выкрали яйцо, или нет? Ты же первый бы и не выдержал, и стал бы нудеть… – Гермиона вдруг замолчала и глянула на письмо в руке, на Рона, снова на письмо. – Да что я тут говорю? – как-то даже удивилась она. Встала и кинула письмо Рону. – Вот, тут всё написано, сам читай. Можешь туда же и своё письмо отправить.

Слушать Рона Гермиона не стала и быстро вышла. На этот раз даже подслушивать у дверей не стала. Но её догнал Гарри и придержал за локоть.

– Ты в самом деле думаешь, что Рон напишет?

Девочка осторожно освободилась из захвата и неторопливо двинулась дальше. Гарри пристроился рядом.

– Ты прекрасно знаешь, какого я мнения о Роне. Он хоть и соображает, но ленив, завистлив…

– И?

– Но я не думаю, что он предатель. И уж точно он не станет предавать своего брата.

– Тогда зачем ты это всё ему высказала?

– А что, я не имею права на женскую истерику?

– Чего? Это что, была твоя истерика? – Гарри помолчал. – Ты о том, как выглядят женские истерики тоже в книге прочитала?

– Ну-у… там посуды не было, потому побить её не получилось, а чем заменить, не сообразила.

Гарри снова помолчал.

– Ты сейчас серьёзно?

Гермиона вдруг прислонилась к стене и начала хихикать. Потом не выдержала и уже засмеялась во весь голос.

– М-да, – наконец она более-менее пришла в себя. – Ты вообще меня кем считаешь? Пришельцем с альфа-центавра, который про эмоции людей из книг узнал?

– С тобой я бы не удивился. – Тут он с подозрением уставился на Гермиону. – Я вот слышал, что у альфа-центравринян нет пупков… А у тебя он есть?

Девочка опешила. Замерла.

– Чего?

– Ты точно землянка, говорю? У тебя пупок есть?

– А ты где столько подробностей про альфа-центавринян узнал? Ты сам-то откуда будешь?

Парочка детей с подозрением уставились друг на друга. Но тут всё-таки не выдержали и уже начали смеяться на пару. Точнее даже ржать. Рядом остановился обиженный Рон.

– Смеются они тут… чего смешного-то?

– Восхищаюсь твоим благородством, Рон, – отозвалась Гермиона, вытирая выступившие от смеха слёзы. – Ты отказался почти от шестисот галлеонов ради помощи Хагриду.

Рон ещё сильнее насупился, а Гарри посерьёзнел.

– Гермиона, а про эпидемию ты серьёзно?

– Да откуда я знаю? Таким не делятся, только слухи. Но не просто же так они согласились обменять яйцо на лекарство?

– И что теперь будет? Ничего нельзя сделать?

– Но что тут можно сделать? – девочка развела руками. – Что ни делай, но кого-то мы да подставим. И Чарли этот ещё… Вот как он собрался объяснить появление дракончика в заповеднике? Святым духом принесло? Там же каждый дракон на учёте и поставлен на довольствие. Под них ведь деньги выделяют, и немалые. Чем он думал, соглашаясь на авантюру?

– А если Чарли написать и всё объяснить?

– И что он расскажет аврорам, когда те спросят, как к нему попал дракончик? Это Хагрид мог ответить совершенно честно, что заметил его в баре, но был пьян и не сообразил, что яйцу дракона делать нечего в таком месте. Ну и сыграл, поскольку давно хотел дракона. Все, кто знает Хагрида, поверят. А как протрезвел и понял в чём дело, развил бурную деятельность, попросил о помощи, мы вызвались помочь, как его друзья, и связались с представителями заповедника из которого похитили яйцо… А сейчас… – Девочка снова развела руками. – В любом случае, влезли вы во всё это без меня, вот без меня и разбирайтесь. Я честно хотела помочь, а мне чуть ли не в душу плюнули своим недоверием. Так что без меня, ребята, без меня. Я больше в ваших авантюрах не участвую.

Гарри, в общем-то, с Гермионой был согласен, но всё же полагал, что высказать своё недовольство она могла и в менее резкой форме. Но с другой стороны, он и её понимал, сам бы он высказался ещё более грубо, если бы с ним обошлись так, как с ней. На Рона с этого мгновения он посматривал очень неодобрительно и, если бы не общий бойкот факультета, то, возможно, вообще бы ограничил с ним общение. А так был вынужден держаться того, кто хоть как-то с ним разговаривает. К Гермионе ему просто стыдно было подходить, он всё ещё чувствовал себя виноватым перед ней. В общем, Гарри был твёрдо настроен отныне не впутываться в дела, которые его не касались. Хватит с него шпионажа и всяких расследований. Ему было так стыдно, что он предложил Вуду отчислить его из команды.

– Отчислить? – прогремел Вуд. – И какая от этого польза? Как нам вернуть баллы, если мы не выиграем следующий матч?

Но даже квиддич не доставлял удовольствия. На тренировках его игнорировали, а, если нужно было упомянуть о нём, называли «следопыт».

Гермиона и Невилл тоже страдали, хотя сама Гермиона внешне оставалась невозмутимой, которой с виду и дела не было до людской суеты. Невилл невольно потянулся к ней, всё-таки быть совсем одному ему не хотелось, а Гарри постоянно пропадал с Роном. И даже начали немного общаться. Заодно выяснилось, почему Невилл опасался девочку, и всякий раз, когда она подходила, застывал и терялся. Точь-в-точь как на зельях перед Снейпом. Оказалось, что она чем-то напоминала его бабушку, которую Невилл тоже побаивался.

– Бабушку? – застыла Гермиона, пытаясь осознать новость.

Невилл осторожно попятился и кивнул. Подумал и на всякий случай отрицательно качнул головой. Пока Гермиона пыталась осмыслить, что это значит, он успел извиниться, попытался убежать, вспомнить, что с ним никто не разговаривает, и застыл, не зная, что делать.

– Так меня ещё никто не называл, – девочка на всякий случай глянула на себя в зеркальце, думая увидеть на лице какое-нибудь проклятье, и теперь пыталась осмыслить новость. Решила, что будет разумным не заострять на этом внимания. – Вот что, Невилл, ты чары сделал? Не хочешь мне помочь?

– Помочь? Тебе? – Его удивление даже испуг перебило.

– Угу. Только ты не понял, чары у меня получаются, но я их малость модернизировала и теперь не пойму, куда их применить.

– Ты модернизировала чары?

– Ага. Это не так сложно, как кажется. Нужно просто знать математику и анализ. Извини, но у вас математика застыла на уровне начала восемнадцатого века. Если хочешь, могу показать расчёты.

– А… а можно?

– Нужно. Идём…

С тех пор их часто можно было увидеть вдвоём, когда Гермиона объясняла способы решения математических задач и построения на их основе структур заклинаний. С практикой у Невилла было так себе, но вот теория его неожиданно увлекла, и он даже попросил у Гермионы учебники алгебры обычной школы. Девочка пообещала списаться с родителями, а Невилл пообещал оплатить расходы.

Сама Гермиона то ли обиделась на всех вокруг, то ли что-то хотела доказать, но после лишения баллов она словно замкнулась в себе и перестала отвечать на уроках. Работала молча, опустив голову. Её словно не интересовало исправление ситуации с баллами. Если спрашивали, отвечала, конечно, но вместо обычных раньше развёрнутых ответов с примерами и ссылками на другие источники теперь следовал сухой пересказ учебника. Слово в слово. Ничего лишнего.

Профессор Макгонаггл, явно стараясь пристыдить девочку, попыталась воззвать к совести, но наткнулась на жалобное выражение лица, потоки слёз и постоянное «извините» и что она «больше так не буду» и что «совсем-совсем перестанет привлекать к себе внимание». Ошарашенная декан отпустила свою ученицу, а потому не видела, как жалобное выражение её лица, стоило девочке покинуть класс, сменилось на ухмыляющееся. Слёзы тоже, как-то вдруг, сами высохли. Гермиона достала из кармашка юбки пузырёк.

– Действительно слезовыжиматель. Молодцы близнецы, с меня причитается.

В своё время наставник давно отучил её принимать какие-либо решения сгоряча.

– Чувствуешь, что эмоции давят, лучше отложи, чтобы потом не пожалеть.

Наставника она уважала и считала, что любые взрослые, тем более педагоги, должны придерживаться того же принципа. А тут… Ну ясно же было видно, что решение их декан приняла на эмоциях, даже не задумываясь. И так же было видно наблюдательной девочке, что уже на утро та о нём дико жалела, но ничего поделать не могла, дабы не уронить собственный авторитет. В общем, Гермиона, получив наглядное подтверждение слов наставника, решила этому знанию обучить и своего декана. Но напрямую сказать, конечно, нельзя. Выглядеть будет глупо и результат даст обратный. Наставник же, опять-таки, говорил, что у любой проблемы есть несколько способов решения, и не всегда простой и очевидный правилен. Подумав, она и начала демонстрировать этакую зашуганную ученицу, которая после произошедшего лишний раз вдохнуть боится в сторону любых нарушений. Потому затихла и не отсвечивала. Заодно и себе настроение поднимала, наблюдая, как остальные воспринимают её новый имидж. Джек, правда, не купился. Сидел, посматривал, хихикал иногда в кулак, но молчал. Может кому из друзей и сказал, но дальше не пошло.

Сам Гарри был чуть ли не рад, что скоро экзамены. За занятиями ему удавалось на время забыть о своих невзгодах, о чём он и не скрывал. Потом вдруг начал делать попытки примирения Рона с Гермионой и стал таскать за собой их обоих, даже начали вместе работать до поздней ночи, одёргивал Рона, когда тот привычно норовил задание просто скатать. Правда, стоило ему отвернуться, как Рон выхватывал у девочки её свиток, потом делал вид, что готовится. Где он перекатывал неизвестно, но утром свиток Гермионе возвращал. К ним стал подходить и Невилл, правда, в основном садился рядом с Гермионой. Рон искоса посматривал на него, но не прогонял. Гарри постоянно всех теребил, просил проверить, как он запомнил составы сложных зелий, правильно ли заучил чары и заклинания, пересказывал даты магических открытий и гоблинских восстаний из учебника истории… Бинса бы ему заместить. Рон, по крайней мере, под его рассказ засыпал чуть ли не быстрее, чем на самом предмете.

Внезапно, где-то за неделю до начала экзаменов, Гарри прибежал слегка на взводе, таща на буксире Рона, и постоянно оглядываясь. Сама Гермиона прочно окопалась в библиотеке, и всем было ясно, что в настоящее время выдернуть её оттуда можно разве что с помощью буксира, потому Гарри решил, что проще в библиотеку притащить Рона и устроиться в ней втроём. Девочка недовольно глянула на парочку, на книгу, решая, что её в данный момент интересует больше – история, скорее всего опять какая-нибудь глупость, или подготовка к экзаменам. Выбор за неё сделал Гарри, выдернув книгу у неё из рук и отложив в сторону, после чего поведал, как возвращался в одиночестве из библиотеки и услышал чьи-то причитания в соседнем классе. Подойдя ближе, он услышал Квиррелла, который бормотал что-то типа: