Текст книги "Хранитель рода. 1 курс (СИ)"

Автор книги: Vektor_G

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)

– Ладно… Но хотя бы вот это сделать можно… – Она забрала книгу, глянула в оглавление, пролистала, повернула её к Гарри. – Для начала, «репаро»! – Палочка на ботинки, потом на брюки, рубашку. Исчезли заплатки, потёртости на ботинках, вернулись краски. Ещё несколько взмахов палочкой, и одежда приняла нужный размер, чары закрепления. Ещё несколько красящих чар, чтобы подновить краску, которая не восстановилась «репаро».

Гермиона отступила на шаг, оглядела мальчика с головы до ног, покачала головой и новым жестом перекрасила ему рубашку в более приглушённый тон. Снова чары закрепления.

– Понимаешь, Гарри, – объяснила она, обходя мальчика вокруг и внимательно разглядывая, – магия даёт определённые преимущества, допуская определённые обходные пути в сложных ситуациях. Я не буду спрашивать пока, что там у тебя за отношения с родственниками – это и так понятно. Я ведь видела тебя в поезде первого сентября. Но я читала, что Поттеры не бедная семья. Вот у меня и не сходилось. Не самая дешёвая мантия и… твоя одежда. Опять-таки, я не стану ничего спрашивать и не буду влезать в душу – захочешь, сам расскажешь. Но помочь всё-таки, если могу, должна. В книгах друзья так поступают. Поправь, если я не права.

Гарри, совершенно сбитый с толку, ошарашенно разглядывал свою подновлённую одежду, в которой он действительно стал выглядеть… очень хорошо, в общем, стал выглядеть. Даже его растрёпанные волосы не выбивались из стиля, а дополняли его, придавая некий шарм. И непонятно, что сказать. Изучать, как ведут себя друзья, по книгам? Если бы такое сказал кто-то другой, то Гарри долго бы смеялся, но с Гермионы станется. Более того, именно нечто такое от неё и можно было ожидать.

– Пожалуй, – осторожно начал он, совершенно не зная, что сказать. – Я с тобой соглашусь. И спасибо…

– Пожалуйста. И да, чары недолговечны, хватит их на неделю, может, на две. Вещи старые, и даже «репаро» их всего лишь подновило немного, но в новое состояние они не вернулись. Остальное косметические чары, иллюзия. В общем, продержатся как раз столько, сколько тебе нужно времени, чтобы прочитать книгу и освоить необходимые заклинания, чтобы проделать всё, что проделала сейчас я, самостоятельно. Понадобится помощь в освоении – обращайся.

Гермиона развернулась на пятках, глянула на Рона, удивлённо вертевшего головой с Гарри на неё и обратно, и зашагала к выходу. Не удержалась и, когда закрыла дверь, усилила слух.

– Могла бы и мне одежду подновить, раз умеет, – обиженно пробормотал Рон.

– Так ты же слышал её, – в голосе Гарри слышалось какое-то непонятное веселье. – Она прочитала в книгах, что помогать нужно друзьям. А вы с ней вроде бы враги. Кстати, Рон, тебе самому не надоела эта глупая игра во враги?

– А я-то причём? – искренне изумился Рон. – Это она даёт списывать только врагам.

– А тебе самому не кажется это странным? Тебя не озадачивает такой её подход? Рон, ты же вроде как не дурак, умеешь анализировать. Скажи, почему она даёт списывать именно врагам? Всем остальным, кто к ней подходит за помощью, она просто объясняет. Может, она и не самый терпеливый учитель, и порой её заносит при объяснениях куда-то в дебри, но надо признать, всё равно объясняет она предельно понятно даже самый сложный материал, порой находя очень оригинальные сравнения. И у всех, кто с ней занимался, всегда получались самые сложные чары, в том числе и те, которые они не смогли освоить сами ранее. Почему тебе просто не попросить о помощи?

– Да ты же сам сказал, что она зануда! – возмутился Рон.

– Я такого не говорил. Ладно, есть такое… немного… и только когда она объясняет урок. Но она зануда при объяснениях, ты ленивый, я неряха. Ты хочешь найти идеального человека?

Гермиона осторожно отошла от двери и двинулась в сторону гостиной Гриффиндора.

– Я и правда такая зануда, когда что-то объясняю? – озадачилась она. Ответить себе она не могла, поскольку не могла видеть занятия со стороны. Но вряд ли Гарри, врал… Гм… И что с этим делать? И вообще, какого лешего в библиотеке в каталоге нет никакого упоминания о Фламеле?

Этот вопрос вытеснил предыдущий, и девочка серьёзно задумалась. Не попасть туда Фламель мог только в двух случаях – или он ещё слишком молод, что ещё никому неизвестен, либо настолько стар, что… А что, собственно? Если… если только книги про Фламеля не содержатся в закрытой секции, для которой есть отдельный каталог! Но кто тогда этот Фламель, если книги о нём прячут в закрытую секцию?

В гостиной девочка устроилась у камина, чтобы подумать, но тут заметила Джека Сайриза, спускающегося из спальни мальчиков. Именно он чаще всего и обращался к ней за помощью в освоении заклинаний или объяснении сложной темы.

– Джек, можно тебя на минуту?

– Да? – он устроился рядом.

– Скажи, я зануда, когда объясняю?

Джек моргнул.

– С чего это такие вопросы?

– Только честно. Мне это важно.

– Ну я бы скорее сказал, что ты немного становишься похожа на профессора. – Он хмыкнул. – Ну и немного занудства есть. Ты только не обижайся, сама ведь просила честно. К тому же я не против, благодаря тебе я очень хорошо разобрался в некоторых непонятных темах. Так что готов и потерпеть. – Заметив выражение лица девочки, поспешно добавил: – Гермиона, ну в самом деле, не расстраивайся. Если бы ты действительно была занудна до ужаса, к тебе бы не подходили за помощью и объяснениями. К тебе же постоянно кто-нибудь подходит. Значит, не смертельно. А с чего такие вопросы?

– А? – Гермиона оторвалась от размышлений. – Да нет, неважно. Так… разговор один услышала нечаянно.

– Тебе просто нужно научиться веселиться и перестать держаться правил. Да сходи хоть раз прогуляйся ночью по замку, хотя бы!

– Зачем? – изумилась Гермиона.

– Затем, чтобы перестать быть занудой и научиться быть человеком.

– Э-э-э… это действительно поможет?

– Просто нарушь хоть одно правило и посмотри. Ну честное слово, нельзя же быть настолько правильной?!

Гермиона крепко задумалась, а чтобы её от мыслей не отвлекали – ушла к себе. Появившуюся Лаванду, которая сообщила, что её разыскивают Рон и Гарри, попросила передать им, что она уже спит.

Нарушать правила Гермиона собиралась основательно подготовившись. Переоделась в спортивный костюм тёмных тонов, убедилась, что у неё нигде ничего не гремит при прыжках. Только после этого осторожно покинула спальню и выбралась в коридор.

Бродить ночью по школе оказалось вовсе не так занимательно, как его расписывал Джек. Хотя, возможно, это было связано с тем, что у неё не было никакой цели. Задумалась. Приняв решение, решительно зашагала в сторону подземелий.

– Мисс Грейнджер, позвольте поинтересоваться, что вы делаете ночью в коридорах.

Гермиона развернулась и глянула на профессора, который внимательно изучал её наряд.

– Нарушаю правила, – честно призналась девочка.

– Что? – видно, такого ответа Снейп не ожидал.

– Понимаете, профессор, сегодня я услышала, что я зануда. Ну не то, чтобы совсем уж, говорят, терпеть можно, но вы сами понимаете, что раз есть недостаток, то с ним нужно бороться.

– Вы считаете, что у вас только один недостаток? – по выражению лица трудно было понять, о чём думает профессор.

– Ещё любопытство. Но это не всегда недостаток.

– И какими образом прогулка ночью по коридорам избавит от занудства?

– Знаете, мне один человек сказал, что я слишком правильная и не умею веселиться. Посоветовал хоть раз наплевать на правила и ночью пройтись по замку.

– И как? – выражение лица Снейпа стало совершенно нечитаемым. Гермиона готова была поклясться, что он изо всех сил держит щит на разуме. Зачем, правда, непонятно. Неужели он думает, что она владеет телепатией?

– Скучно. Надо ставить какую-то цель, ради которой правила нарушаются. Нарушать их ради нарушения бессмысленно.

– Кажется, я понимаю, почему вас считают занудой, мисс Грейнджер. К тому же, нарушитель из вас не очень хороший, раз попались.

– А, нет, это я сознательно.

– Что?

Гермиона вместо ответа произнесла короткую фразу не неизвестном Снейпу языке, коснулась палочкой пола перед собой и стала неторопливо её поднимать. За кончиком палочки стал расти столб, сотканный словно из мыльного пузыря. По мере роста он исчезал. Как исчезала и сама Гермиона. Миг – и её уже не видно.

– Заклинание не очень сложное, – донёсся её голос из пустоты, – из разряда детских шалостей. Двигаться внутри нельзя – лопнет, от поисковых чар не спасает. В общем, скрывает только визуально. Но я сомневаюсь, что вы после каждого поворота бросаетесь поисковыми чарами, так что шанс избежать встречи у меня был.

– И зачем вы тогда попались, мисс Грейнджер?

Столб лопнул с тихим щелчком, и Гермиона снова появилась.

– Понимаете, однажды мой наставник…

– Тот самый Мишин?

– Ага. Так вот, однажды, чтобы научить меня кое-чему, он силой заставил меня не выучить уроки…

– Простите… – Гермиона замолчала и с удивлением глянула на профессора, который стоял словно мешком стукнутый. Видно уже и щит на разуме не выдерживал эмоций. Ага, так вот чего он этот щит держит…

– Вы хотели сказать, что силой заставил выучить уроки?

– Э-э-э… Нет, конечно! Как это – заставить выучить? Именно не выучить.

– Продолжайте, мисс Грейнджер… Очень… Интересно…

– Гм… Ну, однажды он меня заставил не выучить уроки и пойти на уроки неподготовленной. Естественно, мне сделали замечание, но плохую оценку не поставили, поскольку было в первый раз. А наставник объяснил, что я должна была научиться принимать поражение. В общем, урок смирения такой. Вот когда Джек…

– Кто такой Джек?

– Джек Сайриз. Мой сокурсник.

– А, гриффиндорец, – тихонько кивнул себе профессор, словно это всё объясняло.

– Ну да. Когда он мне рассказал про нарушение правил, я вспомнила тот урок наставника и подумала, что это меня тоже может чему-то научить. Вот я и бродила тут. Понимаете, мне важно было понять, каково это попасться на нарушении правил, и что при этом я почувствую?

– Да?

– Ага, – вздохнула Гермиона, опустила голову и поковыряла носком кроссовки пол. – В общем вот. Как я понимаю, минус двадцать баллов, да?

– То есть ты ставила эксперимент?

– Ну да. Я же говорю.

– Мисс Грейнджер, от того, что вы тут говорите, у меня уже кипит мозг, и я начинаю сомневаться в собственном психическом здоровье. Почему вы с такой тягой к экспериментам не попали на Райвенкло?

– Потому что меня не интересуют научные изыскания ради изысканий. Я этот опыт ставила не ради научного результата, а чтобы преодолеть свои недостатки. То есть сугубо практический подход. Это мне так шляпа объяснила, когда говорила, почему я для Райвенкло не подхожу. Тогда я захотела на Слизерин…

– Что? – на лице профессора Снейпа отчётливо проступил ужас.

– Ага, – Гермиона лица процессора не видела, а потому продолжала. – Но шляпа отказалась. Сказала, что филиал Гриффиндора на Слизерине никому не нужен.

Профессор облегчённо выдохнул сквозь зубы.

– Так! Как вы знаете, мисс Грейнджер, наказание за нарушение правил назначают профессора. Ваш эксперимент будет нерелевантным…

– Не каким?

– Позже посмотрите в словаре, – прошипел Снейп. – В общем не очень удачным, если вы получите наказание, к которому готовы. Так что следуйте за мной.

Гермиона вздохнула и подчинилась. Как оказалось, привели её к лаборатории профессора. Тот молча распахнул дверь, указал на стул за одним из столов. Сам быстро разжёг горелку, поставил котелок, который почему-то достал из ящика стола. Налил воды, вытащил несколько пачек каких-то трав и стал тщательно смешивать их содержимое.

– А что это за зелье будет? – заинтересовалась Гермиона, внимательно изучая процесс приготовления и пытаясь понять, что за травы идут в него.

Снейп смешал травы, дождался, когда закипит вода, плеснул её в фарфоровую чашечку, ссыпал туда смесь травы и стал старательно перетирать венчиком.

– Это зелье, мисс Грейнджер, называется… – он вылил полученную смесь в котелок на горелке и закрыл его крышкой. Затушил горелку и засёк время, – чай. Рецепт мой. Состоит из смеси нескольких трав. Очень полезен и вкусный.

Он достал из шкафа две чайные чашки, одну поставил перед собой, вторую подвинул девочке.

– Раз уж вы попались, – заговорил он, посматривая на часы, – то в качестве наказания мне хотелось бы получил от вас кое-какие ответы.

– Спрашивайте, – вздохнула Гермиона, догадываясь, что именно хочет услышать профессор.

– То зелье, которое я варил… Оно помогло?

Гермиона молча подняла правую руку, рукав мантии сполз вниз, показывая шерстяную нитку, повязанную вокруг запястья.

– Не знаю. Если нить почернеет и рассыплется, значит ребёнок мёртв. Если она нагреется и засияет, значит остался жив. В таком виде… ещё ничего не определено.

– Родство душ?

– Зелье связывает души двух людей и… не знаю как сказать… наверное, наиболее точно будет – создаёт зримое представление душ в виде материального объекта, как правило в виде цветка. Связь душ позволяет перенести болезнь или проклятье с человека на этот предмет. А поскольку сам этот предмет не живой, то он не испытывает болей, не мучается, а сам человек выглядит здоровым.

– Но есть «но»? Просто это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– Верно. Ни болезнь, ни проклятье не уходит на самом деле. Просто его симптомы переносятся на объект, на котором эти зримые представления и переносятся. И как только предмет разрушается – умирают все, чьи души связаны с ним. Больной и донор, который предоставил свою душу для связи.

– Если с помощью этого зелья можно таким образом связать разных людей и предмет, а потом держать этот предмет у себя, то…

Гермиона улыбнулась.

– Зелья мало. Там ещё и заклинание нужное надо знать. И донор должен дать свою душу добровольно. Не под заклятьем, не под зельем. Только добровольно. Но вы правы, люди – такие люди. Они обязательно придумают как использовать это зелье для гадостей. Потому я и попросила никому не говорить о рецепте. А вот если вам понадобится дать время больному, которого можно спасти, но не хватает времени сделать лекарство, то можете смело его использовать. Добавьте кровь донора в зелье и лейте его на открытую рану реципиента. Связь без заклинания не образуется и материализация душ не произойдёт, но около пяти суток вы выиграете.

Снейп крепко задумался. Потом медленно кивнул.

– Спасибо, я запомню. – Тут он снова глянул на часы, поспешно поднялся, снял крышку с котла и разлил чай по кружкам.

Гермиона задумчиво изучила варево, бросила несколько исследовательских заклинаний, вызвав одобрительный хмык Снейпа.

– Чего? – тут же вскинулась Гермиона, – я ещё не сошла с ума пить в кабинете мастера зельевара непонятный напиток без его изучения.

– Мозги у вас не гриффиндорские. Всё-таки жаль, что вы, мисс Грейнджер, туда попали.

– Что? Плохому там научат?

Заметив вскинутые брови профессора, Гермиона вспомнила, каким образом ночью очутилась в кабинете зельеварения, и покраснела.

– Ну да, – призналась она, смутившись. – Научат.

Попробовала чай и вскинулась.

– О… А ведь это… Профессор, вы ведь озолотиться можете, продавая рецепт.

– Я его разрабатывал для себя и делиться ни с кем не собираюсь. А сейчас, считайте, я вас отблагодарил за рецепт того зелья, которое предоставили вы. Надеюсь на вашу порядочность, мисс Грейнджер, и что вы не станете ни с кем этим рецептом делиться.

Гермиона закивала.

– Обещаю, профессор.

– В таком случае допивайте чай, вам ещё до вашей башни добираться. Или вы этой ночью вообще спать не предполагаете?

Профессор Снейп оказался настолько любезным, что проводил её до самого портрета Полной Дамы. Правда, дожидаться, когда она скроется за ним, не стал, развернулся, взмахнув полами мантии и бесшумно исчез. И только сейчас Гермиона сообразила…

– Эй, а баллы?! Баллы! Эх, так и не снял. М-да… фиговый из меня нарушитель правил, – пришла к неутешительному выводу девочка, произнесла пароль и зашла в гостиную.

И уже в гостиной нос к носу столкнулась с Гарри и Роном.

– Эй. Вы чего это тут делаете? – одновременно произнесли они.

– Даме надо уступать, – безапелляционно заметила Гермиона.

– Точно! – обрадовался Гарри. – Гермиона, как даме, я уступаю тебе честь первого ответа.

Девочка пристально посмотрела на ухмыляющегося мальчика и вытерла несуществующую слезу.

– Вырос мальчик, язвить научился.

– С кем поведёшься. Так что ты делала?

– Не поверишь – нарушала правила.

– Да это мы и так поняли, – нетерпеливо вылез Рон. – Делала-то что?

Гермиона с раздражением покосилась на него.

– Гостила у профессора Снейпа и пила с ним чай, – совершенно искренне ответила девочка. – А сейчас я хочу спать, что и собираюсь сделать.

– Зануда, – пробурчал Рон. – Нет чтобы честно ответить.

– Я тебе честно и ответила – нарушала правила. Точнее, училась нарушать.

Поднимаясь к себе, девочка снова услышала шёпот мальчишек… блин, ну когда же они научатся шептать так, чтобы все вокруг действительно не слышали?

– Как думаешь, Гарри, куда она моталась?

– Знаешь, Рон, когда дело касается Гермионы, я не удивлюсь, если она действительно училась нарушать правила. Прочитала об этом в какой-нибудь книжке и теперь тренировалась.

Дальше Гермиона слушать не стала, торопливо поднялась в спальню и закрыла за собой дверь.

– А ещё говорят, что я зануда, – пробурчала она, раздеваясь для сна.

====== Глава 16 ======

Утром Гарри почему-то поглядывал на Гермиону виновато, а Рон что-то недовольно ему бурчал. Девочка делала вид, что не видит этих двоих и изучала вывешенное в гостиной расписание. Сегодня был последний день перед началом занятий, а потому нужно было проверить все домашние работы. Ну да, мечтать не вредно. Едва девочка уселась перед камином с кучей свитков, чтобы последний раз прочитать все эссе, что она написала на каникулах, как рядом приземлился Джек. И судя по топтавшимся рядом ещё некоторым первокурсникам, пришёл он не просто так. Девочка обречённо вздохнула и отложила в сторону свиток.

– Джек, только, ради Бога, недолго.

– Слушай, ну чего ты проверяешь свои работы? Ты же всегда их на превосходно пишешь.

– Потому и пишу, что всегда проверяю. Не тяни резину – времени мало осталось.

– М-м… Ладно. Понимаешь, тут у нас спор один вышел со слизеринцами… Ну они и обозвали нас… Как там было…

– Грязнокровки, – подсказал кто-то из собравшихся.

– Во-во. Точно. Ты знаешь, что это значит?

Гермиона мысленно обозвала слизеринцев дебилами и вздохнула. А ещё факультет хитрецов вроде бы. Снобы – они и есть снобы.

– Слово потеряло свой изначальный смысл. Относится ещё к тем временам, когда магия и кровь считались одним и тем же. «Магия в крови», возможно вам попадалось где-нибудь такое выражение, особенно в старых книгах. Таким образом, грязнокровка означает грязную кровь или, иначе, грязную магию. То есть болезни магического ядра, которые передаются по наследству. А поскольку в те времена считалось нужным и правильным усиливать магию через браки, то понятно, как относились к тем, у кого магия порченная.

Джек подвис. Потом жалобно глянул на девочку.

– Гермиона, а Гермиона, мы знаем, что ты умная, но можно вот тоже самое, но попроще? Чтобы все поняли.

Девочка вздохнула, глянула на свитки с домашними заданиями, на Джека, тот моментально скорчил умильную рожицу и похлопал глазками.

– Я полагала, что это девочки должны парням такое вот строить, – буркнула она. Джек покраснел, но не сдался и захлопал глазами с новой силой. Гермиона не выдержала и рассмеялась.

– Ладно, по-простому, так по-простому. Про болезнь Дауна слышали?

Вокруг гул голосов подтвердил, что да, слышали.

– Так вот, если больного этим синдромом назвать дауном – это будет констатация факта. Если так назвать здорового человека – оскорблением. Грубо говоря, когда вас обозвали грязнокровками, то в переводе можно сказать, что вас назвали даунами. Только не в плане ума, а в плане магии. То есть ущербные маги, с которым нельзя иметь дел, поскольку родители-немаги передали вам грязную кровь, или, если по-старинному, грязную магию. А вообще возьмите любой справочник по магическим болезням и посмотрите, которые из них передаются по наследству. Ещё проклятья можете посмотреть.

Вокруг возмущённо зашумели. Похоже, кого-то будут бить, кого-то с зелёными галстуками.

Гермиона поспешно подняла руку. Развязывать войну в Хогвартсе ей совершенно не хотелось.

– Минуту внимания. Чтобы пояснить такое отношение, которое идёт уже очень давно, хочу кое-что пояснить по маглорожденным. Откуда у них берётся магия?

Вокруг моментально замолчали, вопрос и в самом деле интересовал многих. Джек даже присел перед камином, расположившись перед Гермионой, чтобы лучше слышать, хотя ему явно спину стало припекать, но он определённо собирался стоически терпеть неудобства. Девочка глянула на него, вздохнула, достала палочку, тихонько что-то буркнула и взмахнула ею. Джек удивлённо повёл плечами, оглянулся, чтобы убедиться, что огонь в камине по-прежнему горит, и благодарно глянул на неё.

– Итак. Маглорожденные могут быть двух видов – потомки магических семей. Вы ведь слышали, что сквибов изгоняют из магического и отдают в обычный мир? Вот потомком кого-нибудь из них они и могут быть. Вторая возможность – это, как раньше называли, дар магии. Возможно семья долго жила около природного источника магии. Или же в хорошем, добром месте… С магической точки зрения. Каждый из вас сам может представить, какое место для него будет хорошим и добрым, где он будет испытывать комфорт и уют. Для кого-то лес, для кого-то небольшой тихий городок, для кого-то шумный мегаполис. Главное, чтобы люди ощущали комфорт в этом месте. В этом случае и возможно появление магии у детей. Сами понимаете, называть таких грязнокровками – это оскорбить саму магию, которую в старину одушевляли и обожествляли. «Слава Мерлину» – это уже относительно недавно появилось, когда перестали почитать мать-магию. Кстати, всё это в истории магии могли бы и сами почитать.

– С этим Бинсом…

– Данбар, да?

Девочка несмело кивнула.

– Чем тебе помешает Бинс, если ты на урок к нему возьмёшь учебник и почитаешь его? Если нашего призрака заклинило на восстаниях гоблинов, то почему вы читаете в книгах тоже только о них, будто других тем там нет? А-а-а, догадалась! Бинс же по другим темам спрашивать не будет, да? В общем так, повторять учебник у меня нет никакого желания, тем более мне не платят за профессорскую деятельность. Так что, если у кого есть вопросы, вы сначала прочитаете учебник по истории магии и желательно за три курса, а потом уже подходите ко мне, если осталось что непонятным.

– Зануда, – тихонько донеслось из толпы.

– А если кто недоволен, то в следующий раз буду брать плату за свои ответы, – не меняя выражение лица закончила Гермиона.

Внутри толпы началось какое-то шевеление и тот же голос, что сказал про зануду, вдруг сказала что-то типа «ай», раздался ещё какой-то шум, а потом опять тот же голос, слегка хрипловато, словно его душили, снова произнёс:

– Я прошу прощения, больше не буду.

Гермиона помахала ручкой, типа прощаю. Толпа медленно начала рассасываться. Только Джек плюхнулся рядом, дождался, когда толпа рассосётся и тихо поинтересовался:

– Получается, если я потомок какого-то магического рода, то могу претендовать на их наследие? Деньги, книги там… Не знаешь, как это узнать?

Гермиона быстро ухватила парня за ворот, нервно огляделась и, не слушая его возражений, потащила из гостиной. Правда, нельзя сказать, что Джек сопротивлялся. Удивился, конечно, но ногами передвигал весьма шустро.

Затащив его в пустую комнату, девочка ещё раз огляделась.

– Забудь.

– Что?

– Забудь про это… Так, ладно, понимаю, что моя реакция была несколько неадекватна и скорее заинтересовала тебя, потому придётся объяснить. А ты это объяснишь тем из маглорожденных, кто придёт к тем же выводам. Так вот, узнать можно. Все сейфы Гринготтса зачаровываются на кровь. Вряд ли они знают такие слова, как ДНК или гены, но сравнение по крови и магии умеют делать очень давно. Так что можно прийти в банк, заплатить гоблинам…

– А они оказывают такие услуги?

– Они оказывают любые услуги за звонкую монету. Они банкиры. Хотя, стараются во внешнем мире придерживаться законов министерства, а потому, если пожелаешь нанять убийцу для кого-нибудь, то вряд ли у тебя получится.

– Тогда можно…

– Подумай, что будет, если окажется, что ты принадлежишь какому-нибудь роду. Как думаешь, что после этого будет? Они обрадуются прибавлению?

– А как они узнают? – удивился Джек.

– Очень просто. Гоблины продадут эту информацию.

– Подожди, но если я с ними заключаю договор…

– А кто говорит, что в стандартном договоре есть пункт о сохранении в тайне результата?

– А если его включить?

– Тогда цена услуги, и так недешёвая, поднимается раз в десять. И зачем тогда платить, если собрался хранить всё в тайне? Пойми, никто такому прибавлению не обрадуется. Тебя постараются прибрать к себе, включить в род… сам догадаешься на каких правах? Или, полагаешь, тебя пригласят, как равноправного члена рода? И почти наверняка тебе запретят общаться с твоими родителями, чтобы кровь не поганил, общаясь с маглами. Ну это худший случай. В лучшем, просто запретят без оскорблений.

– Это ты называешь лучшим случаем?

– Могут твоим родителям вообще память стереть, и они даже не вспомнят, что у них был сын. И по всем законам будут правы, ибо отныне ты принадлежишь их роду и они имеют над тобой всю власть. Ну как, всё ещё хочешь узнать о себе? И да, есть шанс, что род уже давно прервался и вымер, тогда тебе может повезти и достаться их сейф. Но ты серьёзно полагаешь, что в нём ты найдёшь что-то важное? А вот семейное проклятье какое-нибудь словить раз плюнуть. Ритуалов очищения от них ты не знаешь, защиты нет, знаний по защите нет. Сколько ты проживёшь? Или снова платить гоблинам, чтобы они изучили проклятье и разработали соответствующие ритуалы, которые ты обязан будешь проводить раз в год, чтобы какое-нибудь семейное проклятье тебя не убило.

– Ритуалы?

– А ты думаешь, чего это все чистокровные маги так ругаются на маглорожденных? У них очень много таких ритуалов, завязанных на праздники. Но вот беда, современные маглорожденные как-то не почитают старые праздники и не дают свою силу, а потому и их ритуалы слабеют. Магия – это ведь ещё и вера. Когда много людей объединяется в ритуале, то это сильно отражается на магическом фоне. И чем больше людей принимает участие в ритуале, тем он сильнее. Потому часто их и завязывают на праздники, чтобы по всей стране ритуал проводился. Самайн, например.

– То есть чистокровные в таких ритуалах используют маглорожденных как батарейки?

– Балбес. Там всем участникам достаётся поровну. Что маглорожденным, что чистокровным. Просто чем больше участников, тем больше достаётся каждому. А если людей мало, то и достаются крохи. В общем, не заморачивайся, иначе ещё и в ритуалистику придётся ударятся. Тебе оно надо?

– Но, если это так важно чистокровным, то почему они не расскажут об этом? Я бы, например, с радостью принял участие в таком ритуале.

Гермиона пожала плечами.

– Если интересно, отлови какого-нибудь чистокровного, желательно из священных двадцати восьми, его и спрашивай. Ко мне-то чего пристаёшь? Но как предположение – участие маглорожденных в Хогвартсе ни на что сильно не повлияет. Как я говорила, такие ритуалы раньше по всей стране одновременно проводили. Представляешь, сколько людей в них участвовало? Даже если в них принимали участие обычные люди, то и тогда они отражались в магии. У таких людей чаще потом рождались маги. А здесь? Ну будет ещё плюс двадцать человек… толку-то с этого.

– Понятно… Значит, узнавать не имеет смысла?

– Это тебе решать. Я тебя предупредила обо всех опасностях такого шага. Если готов их принять – вперёд. Если всё будет хорошо, то в глазах слизеринцев перестанешь быть грязнокровкой.

– Я как-то переживу…

– Тут ещё вот что может оказаться. Если у тебя в трёх поколениях не было магов, то ты будешь считаться обретённым, то есть очищенным от всех магических проклятий и болезней. Они ведь только на магическом ядре мага развиваются. Нет ядра – нет проклятий и болезней. Три поколения никакая гадость не выдержит, и ты чист в этом плане, твоя магия свежа и сильна. Станешь хорошим призом для чистокровных.

– Призом?

– А ты как думал? Или, полагаешь, маги не знают об опасности близкородственных связей? Просто выбора у них нет, не хотят свою магию ослаблять. А обретённый хоть и не усилит их магию, но и не ослабит. Ну и дети от них очищаются от всяких магических болячек, ибо чистая и свежая магия перебьёт ослабленную гадостями. В общем, выбор перед тобой откроется…

Джека отчётливо передёрнуло.

– Я, пожалуй, воздержусь. Если когда-нибудь и пройду проверку, то только когда стану взрослым, сильным и мудрым.

– Во-во. И если кто из чистокровных начнёт тебе настойчиво советовать пройти проверку в банке, то это верный признак, что тобой заинтересовались. Обретённые с чистой магией сильнее обычных людей. Могут быть даже сильнее чистокровных, пока те не используют источник рода.

– А ты такого не боишься? Ты, вроде бы, сильный маг.

– Поправка. Я не сильный маг, – Гермиона машинально потёрла одну из серёжек, ослабляющую её магию, – я беру знаниями и умением тонко ею манипулировать. По силам я слабее очень многих, что, правда, не помешает мне накостылять этим сильным, поскольку сила сама по себе не даёт преимуществ без знаний и умений. А вот с этим… – Девочка покачала головой. – Кребб или Гойл сильнее меня раза в три, но… Как подумаю, сколько книг в их библиотеках пылится без всякого толка, так грустно становится. Какой толк их копить, если не используешь? В этом и сила, и слабость чистокровных. М-да…

– Да уж… трудно представить Кребба или Гойла за книгой.

– Ну как-то же они учатся, значит, читают. Но… А, ладно. Прости, тут уже мой пунктик на счёт книг. Терпеть не могу, когда получается, как собака на сене – и сами не используют, и другим не дают. А прервись такой род, так библиотека скорее всего уничтожится. Сколько знаний таким образом было потеряно…

– Уничтожится?

– Ну конечно, не думаешь же ты, что маги не предусматривают сохранение своих семейных тайн в случае смерти последнего члена рода? – Гермиона глянула на часы. – Так, надеюсь, у тебя хватит ума не распространяться о наших обсуждениях чистокровных? Ничего тайного я тебе не сказала, до чего ты не смог бы дойти сам, если бы дал себе труд немного подумать и почитать, но неприятности с чистокровными мне всё равно не нужны. А вот про статусы крови маглорожденных предупреди, чтобы никто в банк не полез поднимать свою чесалку для гордости.

– Чего?

– А как ещё называть добровольное влезание в неприятности только ради того, чтобы тебя перестали называть грязнокровкой и стали гордо именовать полукровкой? Чесалка для гордости и есть.