Текст книги "Хранитель рода. 1 курс (СИ)"

Автор книги: Vektor_G

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц)

– А что такое это за корень? – Гермиона услышала позади себя чей-то шёпот, чем он и привлёк внимание зельевара… На свою беду.

Оглядевшись, он понял, что все занимались чем угодно, кроме дела… Досталось всем. Впервые даже слизеринцам, хотя в отличие от гриффиндорцев баллы они не потеряли. И до самого конца пары в лаборатории царила абсолютная тишина. Даже безбашенные гриффиндорцы лишний раз вздохнуть боялись, стоило им только взглянуть в лицо Снейпа. И только Гермиона помирала от скуки, сидя на своём месте перед пустым котлом – нового задания Снейп ей так и не дал.

– Задержитесь, мисс Грейнджер, – велел зельевар в конце.

Когда из класса выскочил последний ученик, он взмахом палочки закрыл дверь, стремительно прошёл по классу и опустился на стул напротив девочки.

– Могу я узнать откуда вам знаком такой метод изготовления зелий?

– Простите? Если я не ошибаюсь, то он был описан в одном из журналов…

– Только не надо мне рассказывать, что вы читали все журналы «Вестника зельевара» за прошлый год и разобрались в совершенно новом методе варки сложных зелий… Да не просто разобрались, но и поняли теоретическую часть, – Снейп выхватил черновики, на которых Гермиона делала расчёты и пролистал их. – Более того, использовали формулы, которые в журнале ни разу не появлялись… Даже я не знаю их.

Гермиона вздохнула. Мд-а. Впрочем, рано или поздно это должно было случиться.

– Я и не говорила, что их читала, – буркнула она. – Нет, я их, конечно же, читала, но меня интересовали скорее ответы на те статьи…

– Ответы?

– Ну… интересно же, как профессионалы оценят мой труд.

Снейп замолчал, только очень внимательно рассматривал девочку. Похоже, он много разного ожидал, но не такого.

– Гермиона Грейнджер, – проговорил он, задумавшись. – ГГ…

– У меня и письмо ваше сохранилось, – на всякий случай добавила девочка, сообразив, что зельевар сейчас с трудом переваривает эту новость. – И вообще… Я только метод предложила и немного поменяла формулы для расчётов, а оформлять статью мне помогал другой человек… Он сказал, что у меня научные статьи выходят… детскими… И он сам их писал. Но формулы, честное слово, я придумывала… Там не сложно было… и это…

Снейп перевёл на неё тяжёлый взгляд.

– Мисс Грейнджер, у вас через несколько минут следующий урок. Если вы не поторопитесь, то можете опоздать.

– Эм… Спасибо, профессор Снейп, – девочка торопливо вскочила и буквально вынеслась из лаборатории в коридор, чтобы… попасть в окружение гриффиндорцев.

– Что там было?

– Что Снейп говорил?

– Сильно ругался?

– Снейп гад! – это уже Уизли.

Гермиона вскинула руку, призывая к тишине. Дождалась её… ну, относительной тишины.

– По порядку: мы просто поговорили. Профессора Снейпа интересовало, где я узнала о таком методе приготовления зелий… Отвечаю сразу – в журнале «Вестник зельевара» третий, четвёртый и пятый выпуск за прошлый год. Узнав всё, что хотел, профессор Снейп меня отпустил. И да, не Снейп, Уизли, а профессор Снейп. К тому же, может он и гад, но не тебе судить.

Вокруг рассмеялись.

– А чего я сказал? – искренне не понял Рон. – Я ж это… заступиться хотел…

– Уизли, – услышала его девочка. – Если ты действительно хотел заступиться, так остался бы со мной и высказал бы профессору Снейпу всё, что ты о нём думаешь в лицо.

– Эй, я же не самоубийца…

– А вот так вот за глаза в толпе, когда боятся сказать прямо, и в самом деле ругаются только последние гады. И ещё… До начала следующего урока осталось пять минут…

Двигаясь вместе со всеми по коридору, Гермиона слышала, как Рон жаловался Гарри по поводу того, что «эта задавака совсем зазналась, за неё заступаются, а она не ценит и вообще постоянно унижает его, Рона Уизли».

– Рон, – раздражённо бросил Поттер. – Ты же сам хотел быть её врагом, помнишь? Так чего теперь жалуешься?

– Я хотел?! – искренне удивился Уизли.

– Она даёт списывать только врагам… помнишь? А ты что сказал? Что согласен.

– Ну… это… я ж это… пошутил…

– А она?

– Э-э… так ты че, думаешь она серьёзно говорила? Да брось, просто воображает много, как все девчонки.

В ответ тяжёлый вздох Поттера.

– Знаешь, Рон, мне порой кажется, что она права…

– В чём?

– В том… А, неважно. Ты с этими списываниями совершенно занятия забросил. Тебя это на самом деле не напрягает?

– А чего? У меня даже успеваемость повысилась. Даже мама похвалила.

– Рон, ты идиот…

О чём они там дальше говорили, девочка не расслышала – толпа ускорилась, и она от этой парочки отдалилась. Когда же класс пришёл к кабинету трансфигурации, то Уизли с Поттером уже усиленно обсуждали квиддич и спорили о том, какая метла лучше.

К трансфигурации у Гермионы было смешанное отношение. С одной стороны, ей откровенно нравился этот предмет, а с другой, по её мнению, профессор Макгонагалл была слишком зациклена на разных правилах. А уж если Гермиона Грейнджер считает, что кто-то очень серьёзно подходит к соблюдению правил… Это говорило о многом.

Профессор Макгонагалл совершенно не терпела ни малейшего отхода от плана занятий. Ей неважно было, кто и насколько успевает или нет по предмету. Положено за пару научить превращать спичку в иголку, значит все будут превращать. Не научился? Тренируйся отдельно самостоятельно, но к этому материалу уже никто не вернётся. Справился раньше? Молодец, получи свои баллы и сиди спокойно. Что-нибудь ещё показать? В своё время вы всё узнаете, а пока потерпите.

Гермиона, со своей любознательностью, такой подход не терпела. Ну в самом деле, все эти начальные заклинания из первого курса она уже отработала так, что и спросонья сделает, а вот более сложные, из второго курса, у неё не получались и она никак не могла понять почему. Пробовала поинтересоваться у Макгонагалл и нарвалась на лекцию, как важен планомерный подход к изучению предмета и как плохо торопиться. При этом по тому материалу, который они проходили в настоящее время, профессор Макгонагалл помогала весьма охотно.

В общем, с таким преподавателем не разлетаешься – крылья обрубит махом. Про себя девочка решила, что на летних каникулах постарается найти репетитора по трансфигурации и займётся предметом дополнительно.

Отдельной строкой у неё шла защита от тёмных искусств… Предмет этот она считала бесполезным и в большей степени из-за преподавателя. Учебник она и без пересказов прочитала, а в остальном… Ну тёмные искусства – это же родовые таланты Мишиных и мистер Кливен в этом разбирался много лучше заики Квиррелла, а потому всё то, о чём он говорил было Гермионе попросту… неинтересно. Она и сама бы могла так лекции читать… Ей-ей больше пользы было б. И своими делами не займёшься, как, например, на уроке по истории магии.

Правда ещё Гермиона вспомнила о якобы проклятии на этом предмете и решила заняться историей вплотную, и уже успела изучить весь класс на момент возможных проклятий. Ожидаемо ничего не нашла – если бы всё было так просто, то уже давно от этого проклятия избавились. Хотя оно, конечно, может быть в комнате профессора, но подобное… сомнительно. Тем более, эти комнаты несколько раз менялись, если новому профессору нравилась какая-нибудь другая, то ему шли навстречу. А ещё, как подозревала Гермиона, проверяли возможность того, что проклятье именно в жилой комнате. Классную комнату, кстати, тоже несколько раз меняли, но тем не менее стабильно к концу года преподаватель по ЗОТИ менялся. Настоящий вызов для профессионала в области снятий проклятий. Гермиона решила его принять, правда, пока не знала, с какой стороны к проблеме подступиться, но ведь не обязательно же её решать за год, у неё впереди ещё много времени… Да и профессор Квиррелл ей совершенно не нравится, только до конца года и согласна его терпеть…

Так и продолжалось всё до тех пор, пока в гостиной Гриффиндора Перси Уизли не объявил о предстоящем в конце недели празднике Хэллоуине. Гермионе в принципе было всё равно, потому только плечами пожала. Потом вспомнила, что как раз на Хэллоуин погибли родители Гарри. Глянула в его сторону, но тот что-то весело обсуждал с Роном и, похоже, об этом событии даже не вспомнил. По башке настучать, что ли? Хотя она же обещала не вмешиваться в их дела. В конце концов она тут не доктор.

Некстати вспомнился Малфой. После того памятного дня с полётами, когда получил по шее, он заметно притих и старался лишний раз Гермиону не задевать, хотя и бросал в её сторону злобные взгляды. Но девочке было откровенно пофиг. Пусть смотрит, как хочет, лишь бы снова с палочкой не лез. Сначала она опасалась, что её выходка принесёт какие-нибудь проблемы, и даже подготовила оправдательную речь, тем более она была в своём праве, по всем законам угроза палочкой приравнивается к нападению. И будь она из чистокровной семьи, то её ещё бы и похвалили. Но раз она маглорожденная, то… возможны варианты.

Неизвестно сам ли Малфой сообразил, или ему на факультете кто подсказал, но никаких шагов с его стороны не последовало (злобные взгляды не в счёт). Может он и готовит чего, но посторонних, а тем более отца, явно привлекать не собирается. Да и смешно было бы, пожалуйся он отцу. Его же свои бы засмеяли, не говоря уже о других факультетах. В общем, у Малфоя было только два достойных выхода после произошедшего: вызов её на дуэль или, как ни странно, промолчать. Ну и раз он выбрал второй и вроде как притих, то о нём можно забыть… Хотя поворачиваться спиной не стоит.

Да, раз будет Хэллоуин, то нужно подготовить костюмы или нет? Не хотелось бы… Лениво как-то… Только время тратить, которое можно провести с большей пользой… За книгой, например.

И снова потекли рабочие будни. Уроки, подготовка к ним, книги, тренировки… Всё, как обычно.

====== Глава 6 ======

Гарри отличился. Как раз перед самым Хэллоуином выдался ясный солнечный денёк, который сочли очень удобным для последнего занятия по полётам перед дождями. На них Поттер и устроил гонки с препятствиями… В лесу… Гоняясь за вороной… Они с Роном поспорили. Последний-то отстал на первой же ветке, а вот Поттер почти поймал… И поймал бы, если бы не профессор. Слова мадам Хуч надо было записывать для потомков. Закончилось всё беседой с профессором Макгонагалл. О чём там они беседовали, Гермиона не знала, но вышел оттуда Поттер слегка пришибленный, но довольный. Позже объяснил, что его пригласили в следующем году попробоваться на место ловца в сборной Гриффиндора. Рон, естественно, растрепал об этом на весь Хогвартс и выступал перед слизеринцами так, словно это его личная заслуга, а он был у Поттера по меньшей мере тренером.

Надо ли говорить, что настроение у Малфоя после всего произошедшего было препаршивым? А после подошёл капитан команды Гриффиндора Вуд и забрал Поттера, сообщив, что хочет сам всё посмотреть, заодно объяснить правила. На следующее утро Рон сообщил всем, кто хотел слушать, что Вуд заявил, что будь его воля и Гарри был бы уже в команде.

– С таким ловцом мы точно возьмём кубок школы!

Поттер покосился на невозмутимую Гермиону, которая единственная не участвовала в общем ажиотаже. Сидела, как обычно, в одиночестве у камина и что-то читала. За всё время она и слова не сказала. Поттер рискнул сам к ней подойти.

– Вуд сказал, что я могу тренироваться вместе с командой, хотя на поле меня и не выпустят…

Гермиона оторвалась от книги, глянула на Гарри.

– Угу, – и снова уткнулась в книгу.

– И это всё? – мальчик даже обиделся. – Я стану ловцом.

– Угу.

– Ты не довольна?

Гермиона устала подняла голову.

– Гарри, если я скажу, что недовольна, это что-нибудь изменит?

– А? Что именно?

– Ну ты откажешься от тренировок и участия в игре?

– Э-э-э… нет… Мне нравится летать.

– Тогда какое тебе дело до моего мнения?

– Да что ты с ней разговариваешь? – подскочил Рон. – Эта заучка ничего, кроме книг не видит. Так и останется с ними на всю жизнь.

Это было… больно. Можно не любить Рона, но порой своими замечаниями он попадал в точку. За всё время в Хогвартсе девочка так ни с кем и не сдружилась. К ней подходили за помощью, иногда она у кого-нибудь спрашивала совета и ей отвечали, но друзьями их это не делало. Да и учащиеся не очень стремились просто так общаться с ней, обращаясь исключительно по делу.

– Грейнджер, ты ведь умная?

Гермиона оторвала голову от книги и оглядела с ног до головы плюхнувшегося рядом Джека Сайриза. С ним она не разговаривала с тех пор, как объясняла трансфигурацию. Он предпочитал общаться с Симусом и Дином, к тому же он оказался таким же страстным футбольным фанатом, что и последний, из-за чего они на пару частенько ругались с Роном Уизли, который считал, что лучше квиддича ничего быть не может. Тем более было странно видеть его размахивающим какой-то книгой, причём в таком возбуждённом состоянии.

– Это вопрос или утверждение?

Джек задумался.

– Готов послушать твоё предположение.

– Тебе чего надо?

– Я тут книгу прочитал…

Гермиона протянула руку, в которую Джек и вложил книгу. Девочка пролистала её, просмотрев по диагонали.

– Ты хочешь, чтобы я прокомментировала художественную книгу?

– Не просто художественную, а написанную магом и про магов! Точнее про жизнь магов.

– И в чём вопрос? – Гермиона обратила внимание, что рядом с ними пристроились и Дин, и Симус, и ещё несколько учеников – прислушивались.

– Не буду пересказывать всю. Суть в том, что там один маг напоил другого специальным зельем и тот стал с ним дружить, а он, пользуясь этим, использовал его почти как раба.

– И?

– Что и?

– Э-э… Скажи, так возможно?

– Возможно.

– О…

– Недолго.

– В каком смысле?

– Джек, ты профессора Снейпа чем слушал? Хотя да, о чём это я…

– Ты не язви, а объясни лучше, – кажется, Джек обиделся.

– Мерлин, да хотя бы логику включи. Свойство любого зелья в том, что его действие конечно. Конечно и не очень долговечно. То есть напоить можно, кстати оно называется зелье подчинения, аналог заклятья «империус», но действовать оно будет… ну… может сутки максимум. Но самое замечательно тут то, что после окончания действия зелья человек всё прекрасно помнит. Полагаю, ему будет что сказать тому, кто его напоил.

– Э-э… Ещё раз напоить…

– И сколько раз ты поить несчастного собрался? И да, постепенно у человека вырабатывается иммунитет к такого рода зельям и в конце концов в один прекрасный момент оно вообще не сработает. Кстати, в чистокровных семьях одно время детей специально поили такими зельями, вырабатывая у них невосприимчивость. Не знаю, как сейчас обстоит дело, но в автобиографической книге «Моя жизнь мага» Мартина Кортейна он описывал свои детские годы и вспоминал, что очень не любил те дни, когда ему давали зелья, влияющие на поведение. Книга написана двести пятьдесят лет назад.

– А если стереть память о том, что поил?

– Обливиэйт, что ли? Ну он не совсем стирает память, просто убирает ассоциативные связи. Только вот о том, что тебя напоили какой-то гадостью ты же не узнал вдруг, а сделал такой вывод в результате размышлений о своём поведении под контролем. Можно убрать результат размышлений, но не удалив воспоминаний о поведении человека под контролем ничего не добьёшься – он очень быстро придёт к прежнему выводу.

– А если удалить? В книге написано, что тот маг частенько к этому прибегал.

– Частенько, да? Ну, во-первых, затереть, а не удалить, можно только недавнее воспоминание, и чем оно ярче, тем легче. Затереть воспоминание уже недельной давности практически невозможно… Не так. Можно, но для этого требуется специалист очень высокой категории. Таких специалистов, кто способен убрать из памяти событие любой давности, наберётся едва ли пара десятков человек на всю Англию. К тому же, если маг занимался Окклюменцией и не забывает о собственной безопасности, то он легко обнаружит пробелы в памяти и восстановит стёртое. А по поводу часто… Ну вот неужели ты ничего не заподозришь, если у тебя будет много моментов, о которых ты не помнишь? Один, два, три ещё можно замаскировать, но когда больше… После чего идёшь в госпиталь и проверяешься. Следы-то вмешательства не спрячешь.

– Ладно, а клятвы?

– Что клятвы?

– Магические. Можно вынудить кого-нибудь…

– Почитай о лепреконах и про их клятвы – много станет понятно. Тем более тебе-то пока рано беспокоиться. Пока магическое ядро нестабильно, на него никакую клятву не повесишь, первый же выброс её уничтожит.

– Но у нас-то уже ядро сформировано.

– Самоуверенно. Оно ещё формируется. Вторая фиксация в четырнадцать лет, в этот момент тоже все клятвы смоет. Блин, да даже магический выброс её уничтожит в ядре. Любой эмоциональный всплеск с выбросом и нет клятвы. А что может сильнее раскачать психику, если не вызванная обманом клятва с попыткой заставить человека выполнить что-то, что ему выполнять не хочется? И, наконец, магическое совершеннолетие, которое тоже убирает все клятвы. Кстати, по той же причине у детей не может быть печати предателей крови, что бы там Малфой ни говорил про Уизли, если он вообще говорил дело, а не трепался как обычно – слышу звон, а не знаю где он. Оно начинает формироваться только после четырнадцати лет и стабилизируется в семнадцать, если не предпринять меры. И при условии наличия родового камня.

– Э-э… Грейнджер, ты говорила про окклюменцию… Она поможет защититься от Обливиэйта? – спросил кто-то из толпы.

– Нет. Она поможет обнаружить вмешательство и восстановить воспоминание. А ещё это защита от поверхностного чтения мыслей.

– Эм… Можешь порекомендовать какую-нибудь книгу?

Гермиона вырвала лист из своей тетради и быстро набросала несколько названий.

– Вот. Они все есть в библиотеке Хогвартса.

Несколько человек тут же устроились в другом кресле, изучая список. Джек же крутил книгу в руке.

– Готова поклясться, – заметила Гермиона, – что её автор маглорожденный. Причём в магическом мире себя не нашёл. Вот и напридумывал страшилок. И зельями его, несчастного, запоили, и обливиэйтами замучили, и клятвы вынудили обманом дать. Лучше ты книги Локхарта почитай, что ли, больше пользы. Если из них убрать всё его самовосхваление, то способы борьбы с реальными, а не мнимыми опасностями он описывает весьма и весьма дельные.

– Тебя совсем не задевает, что ты маглорожденная, а чистокровные гордятся своим происхождением?

– А должно задевать? – удивилась Гермиона.

– Ну ты слабее чистокровного…

– Не сейчас. Сейчас мы в одинаковом положении. Сильнее они станут в семнадцать, да и то рядом с манором, где есть доступ к их аккумулятору магии… Ладно, родовому камню, будем вежливы. К тому же сила – это далеко не главное. Сила в знании, друг, а не в силе… Если ты понимаешь, о чём я.

– Ты потому так стараешься?

– Не-а. Мне всегда нравилось учиться и узнавать новое. Так было и до того, как я узнала о магическом мире.

– Ты всё равно знаешь слишком много… Тогда скажи, в чём преимущество чистокровных?

– Гм… – Гермиона вздохнула, отложила книгу и соединила кончики пальцев, положив локти на стол. – Мои родители стоматологи…

– И что?

– Ну представь, что я тоже стану стоматологом. Потом мои дети, внуки, правнуки и так в течении тысячи лет. Как думаешь, сколько всяких тонкостей мастерства они накопят? Опишут всякие нюансы, методы лечения, составы лекарств… и всё это останется внутри семьи.

– Ты хочешь сказать…

– Именно. Могущество чистокровных – это знания. Вот и всё… если не считать того, что каждая магия требует от мага определённого… стиля, что ли. Скидывая её в родовой камень, они скидывают именно то, с чем работают. Для артефактора требуется большой контроль и тонкая работа, ему не нужна большая сила; для боевика – скорость реакции… Ну и так далее. Скидывая такую магию, они заставляют этот камень её же и отдавать. И когда ребёнок с детства растёт рядом с источником определённой силы, то она воздействует на него, подстраивая ядро под себя.

– Получается, что родовые дары тоже не шутка?

– Если ты хочешь их называть так, то да, не шутка. Правда дар не сделает тебя великим артефактором или боевиком. Просто человек более предрасположен к той или иной магии и не более. Но, если это всё не развивать, не работать, не заниматься… Талант без усердия ничего не значит. А с талантом и усердием всё равно ничего не добьёшься без знаний и умения их применять. Работай усердней, учись, не сдавайся и ты этих чистокровных, которые считают, что им всё дано от рождения, за пояс заткнёшь. Когда тебе всё даётся от рождения – нет стимула расти над собой, на этом аристократы и прогорают. Зачем трудиться, если они уверены, что у них всё есть от рождения, а стоит махнуть палочкой, как магия сама за них всё сделает?

– По-онятно.

– Тогда, с твоего разрешения, я ещё почитаю, если вопросов больше нет.

Джек тихо удалился, о чём-то размышляя. А на следующий день об этом разговоре гудела вся гостиная, ещё через день о ней, с пересказами, уже знал почти весь Хогвартс. Потому никто не удивился, когда Малфой на обеде направился к гриффиндорскому столу и остановился перед Гермионой.

– Грейнджер, я слышал, ты сказала, что чистокровность ничего не значит и старанием можно затмить их в силе…

– В силе? Малфой, кому она нужна? Сила в знаниях – это я говорила.

– То есть ты, грязнокровка, сильнее меня?

Гермиона почесала кончик уха.

– Малфой, я не понимаю, ты на дуэль нарываешься? Мне прислать секундантов? Вот, кстати, будет повод выяснить кто там круче – чистокровные или маглорожденные.

– Малфой не запятнает свою честь дуэлью с такой, как ты! – он гордо развернулся и удалился. Рядом захихикали. Гермиона, понимая, что ещё секунда и кто-то обязательно выскажется по поводу трусости Малфоя, тот психанёт и тогда дуэль неизбежна. А оно ей надо? Нужно срочно перевести внимание.

– Сайриз!

– Ась? – отозвался Джек, сидящий через три места от девочки.

– Ты спрашивал по поводу силы и чистокровных. Вот тебе пример. Что ты знаешь о Малфоях?

– Э-э… Ну… То, что Драко говорил всем…

– Я его слушать не стала, просто открыла альманах «Кто есть кто» и почитала. Так вот, основатель рода Малфоев жил во Франции во времена Вильгельма Завоевателя. С ним, кстати, в Англию и попал. Колоритный персонаж был, надо сказать. Чего стоит только то, что волшебную палочку он встроил в рукоять боевого топора, с которым не расставался. И был он простым наёмником, его отец был башмачником, кстати. Но не суть. В общем, в войске Вильгельма он прибыл в Англию простым солдатом. При обороне одного замка, когда его осадили превосходящие силы саксов, он в одиночку сдерживал натиск сорока человек, орудуя и топором, и магией… Кто хочет, может попробовать помахать боевым топором наподобие волшебной палочки. Так вот, за это дело Вильгельм лично возвёл его в баронское достоинство и отдал ему тот самый замок, который он так храбро оборонял. Он ещё отличился во многих битвах и погиб при абордаже судна данов.

– Весело. Но к чему ты?

– Пытаюсь представить Драко Малфоя с палочкой в топоре, стоящего насмерть и защищающего то, во что он верит.

– Ха.

– Знаешь когда-то этикет и в самом деле был важен… жизненно. Представляешь, встречу двух человек, наподобие первого Малфоя? Кто-нибудь скажет что-то не то, так битва насмерть, а не до первой крови, или смертная обида с кровной местью на века с вырезанием семей. Вот и пришлось придумывать всякие правила, следуя которым, показываешь, что оскорбить никого не хотел. Если того же первого Малфоя посадить за стол с шестью типами вилок и тремя типами ножей, он стукнет тебя по башке, чтоб не пудрил мозги, и съест всё руками, не заморачиваясь выбором.

– Пожалуй… Логично.

– Зато сейчас эти правила и составляют суть аристократа… Всего лишь соблюдение правил, а не встать перед врагом даже в одиночку и защищать то, во что веришь даже ценою жизни… Запомни, Джек… Деградация начинается тогда, когда аристократия замыкается в себе и отгораживается от всех придуманными правилами, которые давно уже потеряли актуальность. Настоящая аристократия заканчивается там, где она начинает измеряться количеством вилок, подаваемых за обедом, правилами поклонов при встречах, регламентированием приличий в одежде. Ну и длиной родословной, поскольку больше ничего нет. И вот тогда на пути тёмных лордов встают не боевые маги из чистокровных семей, а младенцы.

Девочка поднялась и покинула столовую, стараясь не смотреть на то, какую реакцию вызвали её слова у тех, кто мог её слышать. Так же она понимала, что её слова обязательно перескажут, и вскоре они станут известны всем, что не добавит ей популярности и не поможет найти друзей. Вздохнула. Вот же длинный язык… И к чему всё это было? Правильно говорил наставник, долго играть роль она неспособна и обязательно сорвётся. Эх, жаль нельзя повернуть время вспять. Но уже накипело просто, не так она представляла себе аристократию, совсем не так. И Драко Малфой был последним разочарованием с его сегодняшним выступлением.

Но, как ни странно, похоже, на неё просто не обратили внимания. Кто-то не понял, а кто понял… Может и сами так же считали. А может просто выкинули из головы. Или, скорее всего, просто праздник задвинул её выступление на задний план. Он ведь интересней каких-то там глупых разговоров. В любом случае девочка даже облегчённо вздохнула.

– Всё-таки надо держать язык за зубами, – пробормотала она.

Потому-то в этот день она твёрдо решила не отсвечивать и не привлекать к себе внимания.

Сидя на уроке по чарам у профессора Флитвика, она рассеянно слушала объяснение действия левитационных чар. Потом он разбил учеников на пары и велел тренироваться. Невилл явно хотел попасть в пару с Гарри Поттером и даже пытался привлечь его внимание. Но Гарри намёки снова мужественно проигнорировал и сел рядом с Симусом Финниганом, чему, похоже, тот очень обрадовался. Гермиона скривилась – гриффиндорская взаимовыручка в действии, потом покосилась на своего партнёра, которым оказался Рон Уизли. Умом девочка понимала почему профессор поставил самую сильную ученицу с самым слабым, но радости ей это понимание всё равно не доставляло. В общем, оба оказались недовольны.

– Не забудьте те движения кистью, которые мы с вами отрабатывали, – попискивал профессор Флитвик. – Кисть вращается легко, и резко, и со свистом. Запомните – легко, и резко, и со свистом. И очень важно правильно произносить магические слова – не забывайте о волшебнике Баруффио. Он произнёс «эс» вместо «эф» и в результате обнаружил, что лежит на полу, а у него на груди стоит буйвол.

Печальная история, мысленно покивала Гермиона… С первого до последнего слова ложная. Зато поучительная.

Гермиона вздохнула, отвернулась, подперев голову рукой и принялась наблюдать, как Поттер на пару с Финниганом по очереди пытались поднять перо в воздух, которое даже не думало отрываться от парты. Нетерпеливый Симус быстро вышел из себя и начал тыкать в перо своей волшебной палочкой, из которой вылетали искры, в итоге он умудрился поджечь его – Гарри пришлось тушить перо своей остроконечной шляпой.

Девочка поморщилась и глянула на соседа. Рон с упоением махал палочкой, напоминая ветряную мельницу и орал:

– Вингардиум Левиоса!

Но лежавшее перед ним перо оставалось неподвижным. Пожалуй, тут интереснее, решила девочка, и стала наблюдать за Роном. Тот же с каждым неудачным разом злился всё сильнее и сильнее. Наконец заметил соседку, которая с интересом наблюдала за его действиями.

– Чего смотришь? – прорычал он.

– Прости?

– Ты сама не собираешься заниматься?

– А-а-а, ты об этом. – Девочка подняла со стола палочку, помахала ею, произнесла заклинание… Перо оторвалось от парты и зависло перед Гермионой на высоте примерно полутора метров.

Но эта небрежная лёгкость, похоже, совсем рассердила Рона. Правда, сказать ничего не успел.

– О, великолепно! – зааплодировал профессор Флитвик – Все видели: мисс Грейнджер удалось!

Рон насупился.

– Могла бы и помочь, если знаешь, что делать!

– Ты неправильно произносишь заклинание, – совершенно спокойно произнесла Гермиона, явно ненастроенная на ссору. – Надо произносить так: Винг-гар-диум Леви-о-са, в слоге «гар» должна быть длинная «а».

Впрочем, Рон при желании мог докопаться и до камня. До самого конца уроков он ворчал о некоторых воображалах. Которые не хотят помогать сокурсникам и к концу занятий он был в очень плохом расположении духа.

– Неудивительно, что её никто не выносит, – бурчал он, когда вместе с Поттером пробирался сквозь заполнившую коридор толпу школьников. – Если честно, она – настоящий кошмар.

Гермиона медленно разжала кулак и мысленно сосчитала до десяти. Это она кошмар? Сидела молчала – недоволен, что не помогает. Дала совет – недоволен, что не смог воспользоваться. Срочно требовалось спустить пар, а потому она рванула вперёд, чтобы поскорее выбраться из толпы. В этот момент она и врезалась в Поттера сбоку. Не желая общаться с этой парочкой, она буркнула на ходу что-то похожее на «извините» и помчалась дальше, не слушая, что там они говорят ей вслед.

Гермиона же добралась до туалета плаксы Миртл, сотворила на стене мишень, подозрительно напоминающую одну рыжую голову, натрансфигурировала из разных мелочей, что нашлись в сумке метательные ножи и принялась закидывать ими портрет.

– Как я тебя понимаю, – прошептало привидение, вися за спиной у девочки. – Эти парни иного не заслуживают. Ах, если бы я могла присоединиться к тебе…

– Помолчи, – прошипела сквозь зубы девочка. – Я ещё не успокоилась.

Призвав все кинжалы обратно, она пошла на второй круг. Потом закидывала мишень молниями из палочки. Потом отрабатывала фехтовальную стойку и движения. Время пролетело совершенно незаметно.

– Уф! – Гермиона преобразовала одну из раковин в кресло и плюхнулась на него. – Вся вспотела… Бывают же типы… Сейчас неплохо бы и душ принять…

Девочка огляделась. Туалет старый и не перестраивался давно, так что о такой прелести цивилизации как душ здесь не слышали. Можно, конечно, сходить в комнату, только, судя по времени, вовсю идут занятия и, если её кто увидит идущей через весь замок в башню Гриффиндора… Точно! Есть же туалет с душем тут недалеко. Там, обычно, квиддичные команды себя в порядок приводят, так как он недалеко от выхода на поле.

– Бывай, Миртл, я в душ.

– А поделиться своей душевной болью?

– В другой раз. Если бы я не пообещала вести себя незаметно, то сегодня кое-кто попал бы в больничное крыло. А так пришлось удовлетвориться этим, – Гермиона кивнула в сторону измочаленной в хлам мишени. – Кстати, убрать забыла.

Она поспешно достала палочку, убрала все следы и вышла. Пришлось немного поплутать, пока отыскала нужный туалет. Если бы не встретила Парвати Патил, искала бы ещё долго. Девочка с интересом оглядела Гермиону с ног до головы, но вопросов задавать не стала, молча указав куда идти.

Только когда Патил скрылась за поворотом, Гермиона сообразила, какая она дура. Даже с чувством хлопнула себя по лбу.