Текст книги "2ee12c20a0804e1f3049418a1a08479d"
Автор книги: Vastise
сообщить о нарушении
Текущая страница: 41 (всего у книги 47 страниц)
Астория едва успела отвернуться, прикрывая собой ребенка, как осколок кирпича ударил ее по виску, и она потеряла сознание.
Поттер успел среагировать, разбив летящие обломки, и тут же упал от ярко-красного луча.
Пэнси, оглушенная ударной волной, рухнула на колени и выронила палочку.
– Не хотели нас звать на свою дружескую вечеринку? Что ж, пришлось явиться без приглашения! – в клубе пыли и дыма появился Оуэн.
Маленькое пространство заполнили натерреры и статная женщина, смотревшая на все вокруг затравленным взглядом. Она явно не хотела здесь находиться и жалостливо взирала на лежащих на полу волшебников. В ее длинных темных волосах блестели седые пряди, а спина сгорбилась будто от какой-то тяжести.
Димитров услышал громкий крик ребенка и тут же направился к нему, словно он был целью всего этого кошмара. Словно только ради него все это устроили.
– Еще один шаг и ты умрешь, – Пэнси едва держала палочку в дрожащих руках.
– Госпожа приказала всех убить, кроме сопляка, – рослый мужчина глядел прямо на Димитрова.
– Молчать! – Оуэн бросил испепеляющий взгляд на приспешника. – Мисс Паркинсон, давайте без глупостей. Вы же понимаете, умереть можно по-разному. Вы ведь не хотите страдать.
Ведьма не сдвинулась с места. В голове проносилась сотня мыслей, как правильно поступить. Нет ни единого шанса, что она справится с таким количеством противников. Анти-аппарационные чары пали.
Единственное, что можно сделать: отправить возлюбленного и друзей с помощью портала куда-то подальше отсюда. Кольцо может спасти их всех.
Гарри лежал совсем рядом с Асторией, больше не прижимающей Джеймса. Тот так отчаянно дергал ногами, что касался запястья Тео. Вот и план. Нужно только подойти ближе. Ребенку может сильно навредить очередная трансгрессия, но выхода не оставалось.
– Я тебя не боюсь, – срывающимся голосом проговорила волшебница, приближаясь.
– Храбрости вам не занимать. Посмотрите на них. Мертвые, – Оуэн непринужденным жестом обвел рукой комнату. – Такие умиротворенные лица.
Паркинсон продолжала двигаться вперед. Теперь она поравнялась с мужчиной. Кончик его палочки упирался прямо в ее грудь.
– Единственная… – раздался хриплый шепот Тео.
Ведьма не смогла сдержать вздох, план тут же улетучился куда-то в трубу. Нужно вернуть контроль над собой. Она должна спасти их. Просто обязана.
– Поглядите-ка, – Димитров обернулся и пнул ногой лежащего мужчину, отчего тот издал протяжный стон. – Простите, моя дорогая, но в этом случае мистер Нотт должен повести себя как джентельмен и сдохнуть первым.
Пэнси схватилась за древко и прижала со всей силы прямо в свою ключицу, не давая Оуэну нанести смертельный удар.
– Меня зовут Пэнси Скарлетт Паркинсон. Мне двадцать пять лет, я родилась в чистокровной семье, в поместье Паркинсон-холл, первого октября тысяча девятьсот восьмидесятого года. Моя стихийная магия впервые проявилась в семь, а в одиннадцать поступила на Слизерин, в школу Хогвартс. Мой отец учил меня летать с пяти лет, но я не смогла стать профессиональной спортсменкой. Моя мать каждое Рождество устраивала огромные рауты с елкой до самого потолка, подарками и домашним имбирным печеньем. Мой брат, Поллард, заплетал мне волосы и подарил те серьги, которые я ношу до сих пор. В четырнадцать я влюбилась в своего однокурсника, мы хотим пожениться. Он занимается волшебными татуировками и магоразработками.
Димитров смотрел на ведьму стеклянным взглядом, не двигаясь. Слушал каждое слово, что она говорила. Даже не шелохнулся. Даже не моргал.
– Я не безликое создание, а человек, который умоляет тебя остановиться. Пожалуйста… – продолжила Пэнси. – Я чья-то дочь, чья-то сестра, чья-то будущая жена. И скоро стану чьей-то матерью…
– Отключись!
Ведьма упала на пол, прямо возле ног Оуэна. Палочка выпала из рук и откатилась в сторону.
В ту же секунду к нему практически подлетела женщина, которая до этого момента только наблюдала за происходящим. Смотрела на все словно затравленный зверь.
– Остановись, – она вцепилась в руку волшебника. – Амбиции твоей сестры не стоят стольких смертей! Кирин сошла с ума!
– Где ты была все это время, Тэрлег? Почему бросила нас? И как после всего, что ты сделала, у тебя язык поворачивается говорить плохо о Кирин? – Оуэн резко развернулся к женщине и вцепился в ее горло. – Это она заботилась обо мне! А не ты…
– Попроси ее показать воспоминания, что случилось тогда в Червене! Твоя сестра сказала, что грязнокровки напали на поместье и убили отца, но на самом деле, это была Кирин. Я не смогла спасти свою дочь. Из-за экспериментов она изменилась, увязла во тьме. Ты ведь сам чувствуешь. Сам знаешь.
– Молчи! Даже не смей…
– Оуэн, оглянись вокруг. Сколько людей должно погибнуть, чтобы ты понял, что Кирин уже не та, какой была раньше? Я не могу вернуться домой, потому что она наложила на меня связывающее заклятие! Я годами выполняла ее поручения, чтобы сохранить хотя бы твою жизнь, раз не смогла спасти дочь, – по щекам Тэрлег текли слезы.
У Димитрова заиграли желваки. Он не разжимал пальцы, продолжал держать мать крепкой хваткой. В душе огромные черви выжирали дыры, и сомнение расползалось липкой паутиной.
– Для чего убивать невинных? Их смерти не вернут вашего отца. Ты едва не лишил жизни беременную девушку. Какая причина у этих зверств? Из-за статуса крови? Так они все чистокровные…
– Поттер нет.
– Он полукровка, и даже Волан-де-Морт оставлял жизнь…
– Хватит! – Оуэн отпустил мать и сделал несколько шагов назад.
– Сынок, прошу тебя… Не пятнай собственную душу такой тяжкой вещью, как убийство. Так ты не спасешь Кирин. Так ты ей станешь.
Оуэн закрыл глаза и не двигался. Сестра отдала четкий приказ. Впервые за долгое время искренне его обняла. Впервые за долгое время он видел ее настолько счастливой и взбудораженной. А после… Она снова говорила со своим отражением.
Мужчина тяжело выдохнул и схватился за голову. Этого не может быть. Сестра просто не могла врать ему столько лет. Они связаны самой прочной нитью. Мать лжет. Пытается спасти свою шкуру. Всегда думала только о себе, позабыв…
– Ко всем чертям! – Оуэн развернулся к натеррерам. – Весь город погрузить в сонные грезы, никого не убивать. Это приказ.
– Но госпожа сказала…
– Это приказ. С госпожой я сам разберусь. На квартиру наложить защитные чары. Никого не впускать, никого не выпускать. Следить за периметром, – Димитров окинул взглядом приспешников, которые лишь кивнули в ответ. – Вы связаны с жизнью моей сестры, освободитесь от приказа только тогда, когда я разрешу.
Тэрлег облегченно вздохнула и подошла к своему сыну.
– Отключись! – тот лишь взмахнул древком, даже не взглянув на нее.
Нельзя ей верить. Только не ей. Тэрлег должна была спасти своих детей. Должна была убить грязнокровок, пришедших в ее дом. А даже если их оказалось слишком много, то хотя бы сбежать.
Астория рисковала жизнью ради чужого сына. Такая любовь и самопожертвование Тэрлег не знакомо. Она врет. Лжет, лжет, лжет!
Мужчина подошел к плачущему ребенку и наколдовал руну гармонии. Как только подтвердится, что мать вновь его обманула, то за Джеймсом придется вернуться.
И он должен быть в целости и невредимости. Ну по возможности.
Сомнения разъедали душу. Воспоминания о той страшной ночи были заблокированы. Кирин говорила, что заколдовала его сознание, чтобы спасти. Чтобы он не мучился от страшных кошмаров и ужасов, как она.
Безусловная вера пошатнулась. Сестра не смогла бы скрывать такое. Она вообще ничего не смогла бы скрыть, ведь сильнее их уз нет ничего во всей вселенной. Существуют только они в целом мире, полном предательства и фальши. Собственная мать тому подтверждение.
Тогда почему Оуэну снятся сны, где именно Кирин поджигает поместье? Почему она говорит со своим отражением? Почему отправила его убивать чистокровных волшебников?
Димитров растворился в воздухе, покидая полуразрушенную квартиру. Возможно, грядущий разговор будет ему стоить всего, но пора расставить все по местам в их семейной истории.
========== Бармен, мне только пустой стакан. Сегодня я пью своё горе. ==========
Нарцисса Малфой лежала в своей постели и наблюдала, как ее лучшая подруга с самого детства вышивает маленькое одеяльце и что-то напевает под нос. Делоурс надела светло-сиреневое платье, которое подчеркивало темный оттенок ее кожи и черноту огромных глаз.
В голове мелькали картинки воспоминаний, как они познакомились, как ходили на Рождественский бал, как делились секретами. В те моменты, когда Беллатриса ругалась с Андромедой и разносила поместье, хотелось сбежать в дом Морелли, где царил порядок и спокойствие.
Семья жила бедно, хоть и была чистокровной, из-за пристрастия отца Делоурс к карточным играм. Он потерял все, остался только небольшой домик на краю магического Лондона, куда семейству пришлось перебраться.
С того самого дня маленькая девочка твердо решила, что никогда не допустит, чтобы ее собственные дети росли в бедности, считая каждый сикль. Нарцисса была на пятом курсе, когда из Шармбатона перевели новую студентку. Та стояла с гордо поднятой головой в толпе первокурсников и даже бровью не повела, когда другие ученики начала шушукаться и кивать в ее сторону.
Шляпа не успела даже коснуться головы девушки и тут же прокричала Слизерин. Факультет хитрых, амбициозных и находчивых. Сестер рядом не было, а так хотелось с кем-то поделиться проблемами и списать ненавистную травологию.
Будущая миссис Малфой схлестнулась взглядом с новенькой, и с этого пронзительного визуального контакта началась история длинной в целую жизнь. Черные глаза прожигали насквозь. Высокая, статная, с ужасным выражением лица, будто бы весь мир ей задолжал целое состояние.
Места для мисс Морелли среди старшекурсников не оказалось. Никто не горел желанием принимать в свои ряды обнищавшую наследницу. Только не Нарцисса. Она четко видела одиночество и ненависть, что горели и плясали дьявольскими огоньками на темной коже.
Младшая Блэк встала и одним взглядом практически приказала Роуз Беверли подвинуться. А лучше вообще убраться подальше. Слишком надоедало ее щебетание о Люциусе Малфое, который вроде как улыбнулся ей несколько раз на трансфигурации.
Глупая девка.
– Нарцисса Алькора Блэк. Садись рядом со мной.
– Делоурс Нерреза Морелли.
С того самого дня все изменилось. Неизменно поддерживая друг друга и делясь самым сокровенным, они стали самыми близкими подругами. Месяцы перетекали в годы. Даже страшные события того времени не смогли разрушить крепкую связь двух девочек. Девушек. Женщин.
– Поверить не могу, что ты выходишь замуж за этого напыщенного павлина! – Делоурс выдохнула густой дым и затушила сигарету.
Модистка, понимающая, что свадебное платье будущей миссис Малфой, будет стоить бешеных денег, не посмела сказать и слова на вызывающее поведение подружки невесты.
– Ты совсем не знаешь Люциуса! Он добивался меня почти целый год и уговорил отца насчет свадьбы.
– Он ведь так сопротивлялся. Ради Салазара, переговоры были лишь формальностью, ты ведь это прекрасно знаешь, – отрывисто бросила Делоурс. – Он чистокровен, богат и придерживается наших взглядов. После того, что устроила твоя сестра, странно, что Люциус вообще решил сделать тебе предложение.
– Мы любим друг друга, – отмахнулась Нарцисса. – Он ведь даже отказался от традиции с кольцом. Ради меня он готов на все.
– Моргана сохрани, не верится, что ты вляпалась в эту историю. Хотя могло быть и хуже. Вполне возможно, что ты бы выскочила за одного из болванов Уизли. Тогда бы твои дети… – Делоурс закурила еще одну сигарету. – Были бы рыжие.
Нарцисса поправила складки на ажурном кружеве и мягко улыбнулась. Подруга вышла замуж по расчету несколько месяцев назад, но убивать своего мужа пока не спешила.
Похоже, он сумел ее заинтересовать, и между ними вспыхнули настоящие чувства. Из холодной логики в раскаленную страсть. В этом вся Делоурс.
– Надеюсь, Люциус хорош в постели, иначе какой смысл терпеть его склочный характер.
– Дел, прекрати. Это не самое важное в браке!
– Конечно, ты права. Самое главное в браке – это деньги. Секс на втором месте, – миссис Забини затянулась, наслаждаясь пунцовым лицом мисс Блэк.
– Ты просто невыносима. Мы только целовались, я даже не знаю… О, Дел, я так нервничаю из-за свадьбы. Вдруг платье не успеют подогнать? Вдруг Белла выкинет какой-то фокус!
– Шшш, девочка моя. Не волнуйся. Хоть твой жених – самая настоящая сварливая задница, он не позволит испортить такой важный день. Поверь мне, ты будешь самая красивая невеста. Обещаю.
Модистка принесла фату и принялась закреплять ее на светлые волосы. День, когда Нарцисса стала миссис Малфой, был по-настоящему волшебным. Пышное празднество, роскошное, самое грандиозное за весь сезон. Столько подарков и цветов, что голова кружилась от их пьянящего аромата.
– Детка, держись! – ведьма придерживала тяжело дышащую подругу. – Нужно поддерживать ритм! Раз, два, три!
Делоурс сходила с ума от боли. Роды были крайне трудными, она теряла силы. По лбу стекал пот, акушерка делала все, что могла.
– Дел, не бросай меня! Ты нужна мне, слышишь! И нужна своему малышу! Борись, детка! Не сдавайся! – Нарцисса едва держалась.
На восьмом месяце беременности не так легко сохранять спокойствие в такой ситуации и утешать подругу.
– Давай, еще немного! Пару рывков!
Делоурс взглянула в глаза Нарциссы и слабо кивнула. Через несколько мгновений раздался крик новорожденного малыша. Девушка потеряла много крови, и колдомедику пришлось в первую очередь заняться ей. Миссис Малфой держала маленького мальчика и плакала от счастья. Ее собственный ребенок, словно почувствовал соперника, пнул волшебницу ножкой.
– Почему крестным стал Северус? – тихо прошептала Делоурс, успокаивая хнычущего Блейза. – Разве ты не хотела, чтобы им был твой зять? Лейстрейндж намного…
– Он не сможет позаботиться о Драко, если что-то произойдет. Родольфус просто оставит моего сына на произвол судьбы.
– Салазар всемогущий, что ты такое говоришь? Он ведь муж твой сестры, как такое…
– Тише, вы притягиваете слишком много внимания, – прошипел Люциус и отвернулся.
Мужчина с такой гордостью и любовью смотрел на своего ребенка, будто на величайшее чудо всех времен.
Драко совсем не нравилось, что его забрали от матери, но Северус мягко укачивал малыша с непроницаемой маской вместо лица.
– Делоурс, как ты? Я примчалась тут же, как узнала! – Нарцисса переступила через решетку камина и подбежала к подруге. – Это правда?
– Он умер. Ночью. Захлебнулся в собственной рвоте, – холодно отчеканила ведьма.
Больше не нужно прятаться и скрывать синяки. Теперь она и ее сын свободны.
– Дорогая моя, все что нужно, я все сделаю. Только скажи.
– Забери Блейза к себе ненадолго. Меня ждут судебные разбирательства, авроры прибудут уже завтра. Не хочу, чтобы он все видел. На его долю и так выпало не мало.
– Что ты имеешь ввиду? – отпрянула Нарцисса и схватила ведьму за руки. – Ты хочешь сказать…
– Наш домовой эльф виноват. Его давно надо было выгнать из поместья. И это единственное, что тебе стоит знать, – жестко ответила Делоурс.
В темной комнате, где горело всего несколько свечей, две женщины поняли друг друга без слов. Как и все года ранее.
Много воды утекло, много что произошло, но одно оставалось неизменным: когда Нарциссе нужна была помощь – она могла пойти только к одному человеку. То же самое касалось и Делоурс.
И теперь она сидит напротив кровати и старается держать себя в руках. На шее миссис Малфой покоилось колье, которое было слишком специфическим, чтобы не понять, что именно оно делает с телом подруги. Камеи. Дурацкие цветы.
– Неужели ты выиграешь этот спор? – еле слышно прошептала Нарцисса.
Мадам Забини оторвалась от вышивки и в мгновение ока оказалась возле постели. Ведьма впервые заговорила с момента, когда ее перенесли в мэнор. Три дня тишины и наконец, она окончательно пришла в себя.
– Какой спор, Цисси?
– Ну как же… Ты стала матерью раньше меня, помнишь? Тогда я поставила на кон свой браслет из сапфиров, что обгоню тебя со внуками, а теперь ты сидишь в моем любимом кресле и вышиваешь детское одеяльце, плутовка, – миссис Малфой слабо улыбнулась. – Похоже, что ты победила.
– Это еще неизвестно, моя дорогая, – Делоурс едва сдерживала слезы. – Блейз нашел себе прекрасную девушку, которая скоро станет его женой, но и твой Драко не отстает. Между ним и мисс Грейнджер… ммм… образовалась связь. Так что ты еще сможешь меня обыграть. И тогда мне придется отдать брошь из изумрудов.
– Ты ведь знаешь, что это неправда.
Знала. Стоило ей увидеть проклятое украшение на шее Нарциссы, как женщина все тут же поняла. Отказывалась верить, сопротивлялась, но разум твердил, что это Петля скорби.
Вряд ли дети догадались, что оно означает. Когда они росли уже практически никто не использовал подобную магию, а в некоторых семьях такие артефакты были под строгим запретом.
Топи никак не помогли, ведь пока на ней было проклятое украшение, помочь ей нельзя. А если снять… Нарцисса тут же умрет.
Делоурс молчала все три дня, пытаясь помочь подруге самостоятельно. Заговоры, зелья, заклинания… Но похоже, что слишком поздно. И сегодня она им скажет правду.
– Еще есть шанс. Не сдавайся. Помнишь, когда я была готова опустить руки, что ты мне сказала? Я осталась с тобой. И ты должна остаться с нами сейчас.
Нарцисса продолжала слабо улыбаться. Внутри не осталось никаких сил бороться. Слишком много колье вытягивало из ее тела и души. Оставалось несколько часов, и страдания закончатся. Больше ничего сделать нельзя.
– Дел, моя прекрасная Дел. Ты всегда была рядом, даже в самые страшные дни. Я могу попросить тебя об одном одолжении? Последнем.
– Не говори так, умоляю! Мы выберемся из этого дерьма. Топи могут помочь, я уверена…
– Делоурс… Хватит, – жестко отрезала волшебница. – Ты, как мать, должна понять меня: мой сын важнее всего на свете, я хочу, чтобы он запомнил последние минуты со мной не в слезах и соплях, а в радости. И ты, как лучшая подруга, должна сделать следующее: позвать его, мисс Грейнджер и твоих детей. Мы посмотрим семейный альбом, незаметно попрощаемся, а после ты снимешь колье.
– Но если я расстегну замочек, ты тут же умрешь.
– Я умру в любом случае. Во мне теплится жизнь только потому, что проклятая ведьма еще не решила, когда щелкнуть пальцами и прекратить весь этот фарс. И я скорее отрублю себе вторую руку, чем позволю Димитровой использовать меня как козырь еще раз. И мне решать, когда умереть.
Делоурс не могла сдержать слез, которые медленно стекали по щекам. Сжать ее руку. Стать ее опорой. Исполнить ее желание. Женщина закивала и крепко зажмурилась. Единственный выход, хоть и неправильный.
– Хочешь принимать гостей по очереди или всех вместе? И какой чай подать, леди Малфой? – слегка дрожащим голосом поинтересовалась мадам Забини.
– Предпочитаю видеть всю свою семью в сборе. И Эрл Грей, пожалуйста.
Делоурс взяла себя в руки. Выдохнула. На ее лице растянулась мягкая улыбка. Нарцисса заслужила провести свои последние часы жизни так, как ей хочется. Она заслуживала всего.
Найти Гермиону не составляло большого труда. Она сидела на подоконнике в гостиной и разглядывала маленькие снежинки, которые медленно опускались на стекло и тут же таяли. Замкнутая и отстраненная. Кутаясь в шерстяную шаль, девушка крепко сжимала остывший чай.
Смерть Рона подкосила ее. От Гарри не было никаких вестей, и никто не знал, где он. Удалось только определить, что мракоборец жив. Как и все остальные, отправившиеся в Шотландию. Но больше ничего. Ни следа, ни зацепки.
Гермиона поначалу рвалась туда, чтобы все выяснить. Узнать правду, спасти, помочь. Что угодно. Малфой решил иначе, ведь сейчас они должны разобраться с Димитровой. Закончить начатое. Да и зелье поиска четко определило, что ребята живы, но нельзя найти их конкретное месторасположение.
Он сказал, что отправит туда Дафну и ищеек. Сделает все, что может. Спорить не было сил, да и Драко… Вел себя с ней так, будто они чужие люди. Все три дня. Не оставался с ней наедине, избегал взглядов, даже ни разу не зашел в ее комнату.
Грейнджер четко ощущала, что после встречи с дементорами для Драко все изменилось. Проклятие почти завладело им.
Он держался каким-то чудом, словно понимал, что стоит ему осознать, что Нарцисса в безопасности и с Димитровой вопрос решен, то волшебник тут же утонет в собственном болоте.
Необходимо принять свою новую сущность и вытянуть эту дрянь из его тела. Пока он не рассказал то, о чем Гермиона давно догадывалась.
Потому что тогда падет барьер, и Тенебрис вырвется на свободу. Тьма поглотит все вокруг.
– Ты почти ничего не ела. Тебе нужно набираться сил, – Драко стоял рядом и держал в руках небольшую тарелку.
Несколько булочек с черникой, масло и нарезанное яблоко.
– Я не голодна, – ведьма вновь отвернулась в окно.
Он разжал пальцы. Фарфор разлетелся на мелкие куски, а еда повалилась на пол. В серых глазах не было ничего, кроме гнева.
– Может, мы поговорим о том, что произошло?
– Это ты избегаешь меня, – выпалила Гермиона. – Даже не смотришь.
– Потому что в первый день ты закрылась в комнате и не желала никого видеть. Надо было взломать дверь? После тебе пришло в голову сидеть в зимнем саду, пока твои руки и ноги не окоченеют. Я с трудом затащил тебя обратно. Сегодня у нас шоу на окне. Я приносил еду, укрывал тебя одеялом, пытался дать время принять и осознать. Так кто кого избегает, Грейнджер? – Драко не сдерживал себя.
– Послушай, Малфой, на что ты злишься? Что я не летаю по мэнору как дракон, преисполненный решимости?
– Я злюсь? Больше похоже, что ты меня ненавидишь, но не знаешь, как об этом сказать. Сейчас самое время!
– Да за что? Почему я должна тебя ненавидеть? – Гермиона подскочила с подоконника и босыми ногами прошлась по стеклу.
– Я не спас твоего мужа.
Он опустил взгляд, будто стыдился. Будто считал себя виновным в его смерти. Ведьма сразу все поняла. Малфой не избегал ее, а давал право выбора.
Давал ей шанс уйти или накинуться с угрозами, или же что-то там еще, что таилось в голове Драко.
Грейнджер аккуратно коснулась сжатой в кулак ладони. Медленно открыла свое сердце, впуская мужчину в поток внутренней силы. Связь потекла по ее венам, наполняя его сознание.
– Я знаю, что ты сделал все, что мог. Уверена в этом.
– Откуда тебе знать, что я…
– Потому что ты совсем не такой, как многие думают. Как ты сам о себе думаешь. Скажи мне, у тебя ведь не вышло вызвать патронуса?
– Нет, – нехотя признался Драко.
– Но ты пытался. Пытался спасти не только меня, но и Рона, несмотря на то, что он сделал. Во мне нет ни капли злости, почувствуй это.
Серые глаза вонзились в мягкую кожу ее лица. Он ощущал. Каждой клеткой все то, о чем она говорила. В ней был его свет и его собственная душа.
Даже ненавистное проклятие немного отпустило железную хватку, позволяя Грейнджер наполнять все темные уголки своим струящимся светом.
– Я хочу сегодня попробовать избавить тебя от этой дряни. И довести дело до конца. В прошлый раз не вышло, но я намерена…
– Слишком опасно, – отрезал мужчина и посмотрел вниз. На полу расползались красные пятна крови. – Ты поранилась.
Он опустился на колени и мягко толкнул Гермиону на подоконник. Приподнял изрезанные ступни и принялся вытаскивать стекло. Она поморщилась от боли, но не издала ни звука.
Круговыми движениями Драко обрабатывал раны, позволяя бадьяну затягивать каждый порез.
– Будь осторожнее. Ты должна беречь себя.
– Я понимаю, почему ты беспокоишься обо мне, – начала Грейнджер, покрасневшая от неожиданной нежности. – Для этого у тебя достаточно причин: убийство Димитровой, спасение твоей матери, а также…
– Единственная причина, по которой я терплю твои выходки и скверный характер: я влюбился в тебя, – не отрываясь от ее ног сказал волшебник.
Гермиона оказалась не готова к такой открытой, практически обнаженной правде. Она подозревала, чувствовала это благодаря их связи, но никак не ожидала, что Драко так легко признается в любви. Словно они обсуждали, что будут есть на ланч.
– Я… Я…
– Не верится, что госпожа Всезнайка потеряла дар речи. Надо отметить этот день в календаре красными чернилами, – Малфой залечил все раны и уже лишь мягко массировал тонкие ступни.
– Просто это было внезапно, но я догадывалась, – девушка тряхнула кудрями. – Я ведь могу заглянуть в каждый уголок твоего сознания.
– И ты сделала это? – серые глаза принялись пристально изучать ее пунцовое лицо. – Все проверила? Все просмотрела?
– Нет. Я доверяю тебе безоговорочно и знаю, что ты бы не стал утаивать от меня скелеты в шкафу, – искусная ложь слетала с губ так легко, что Грейнджер сама удивилась.
– И откуда такая уверенность?
– Потому что моя любовь к тебе ни капли не слабее твоей, – ведьма прикоснулась к его рукам и притянула мужчину ближе. Чистая правда.
Несколько дюймов разделяли их губы. Сейчас был самый интимный момент за все время. Самый откровенный. Самый обнаженный.
Их ничто не может разлучить. Они связаны не только магией хаоса, но и самой Вселенной. Предназначение и судьба.
– Я лишь боюсь потерять тебя, когда ты узнаешь всю правду обо мне, – еле слышно прошептал Драко.
– Послушай, я готова услышать то, что ты…
Их беседу прервали торопливые шаги. Кто-то спускался по лестнице так быстро и громко, что едва не разбивал дорогую плитку на изысканном полу.
Малфой тяжело выдохнул. Похоже, что он никогда не сможет сказать ей ту горькую правду, которая уничтожит их хрупкие чувства.
Делоурс резко остановилась, заметив держащихся за руку и почти целующихся Драко и Гермиону. Женщина тут же попыталась скрыться, но, вспомнив, для чего она бежала вниз, натянула улыбку и заговорила:
– Нарцисса пришла в себя. Она хочет, чтобы семья собралась вокруг нее. И да, Драко, нужен ее альбом из драконьей кожи.
Малфой практически сорвался с места, услышав, что мать наконец-то очнулась. Надежда заполнила все вокруг. Что если он был не прав, когда опустил руки? Что если все еще есть призрачный шанс на «жили долго и счастливо»?
В голове пронеслись несбыточные мечты. Мама переделывает западное крыло, меняя цвет стен и уже не модную мебель. Гермиона пропадает в библиотеке, читая одну книгу за другой.
Блейз пытается противостоять напору двух любимых женщин, которые его уже совсем замучили с очередными списками «всего остро необходимого» к свадьбе.
Пэнси и Тео будут приходить каждую пятницу на ужин, а Дафна уснет от усталости в мягком кресле. Астория накроет сестру теплым пледом и создаст вокруг иллюзию, чтобы она смогла хоть немного отдохнуть.
А после незаметным заклинанием очистит пыльную мантию Гарри, который лишь едва заметно улыбнется.
Возможно, они смогут отпраздновать Рождество все вместе. Открыть подарки, наколдовать фейерверки и поиграть в саду в снежки.
Раньше Драко не позволял себе даже мысли о том, что в темной гостиной может появится хотя бы луч надежды. А сейчас…
Гермиона подарила ему столько света, что несбыточные мечты медленно, но верно превращались в цели.
Двери в комнату Нарциссы были слегка приоткрыты. Женщина слабо улыбнулась, едва заметив своего сына.
– Драко…
– Как ты? Тебе лучше? – Малфой коснулся дрожащей руки и присел на край кровати.
– Все в порядке. Расскажи мне лучше, что у вас происходит с мисс Грейнджер? Делоурс сказала…
– Мама, сейчас это не самое важное, – начал было волшебник, но Нарцисса прервала его изящным жестом.
– Мой сын – всегда был и есть самое важное во все времена. И если он выбрал девушку, я бы хотела знать. И кстати, как единственный наследник ты должен помочь матери выиграть один старый спор.
– О чем ты?
– Не хочу, чтобы эта плутовка Делоурс победила. Скажи мне, что я скоро стану бабушкой, а то она так нагло вышивает детское одеяльце, что я едва не бросила в нее подсвечник, а ты знаешь, как он мне дорог.
– Об этом пока рано говорить, – сдержанно ответил Малфой. – Тем более что есть много проблем и препятствий, которые…
– Сынок, когда любишь по-настоящему, все просто. Даже прыгнуть в самый ад. Я бы отдала все на свете, чтобы увидеть еще раз влюбленные глаза твоего отца, – Нарцисса крепко сжала руку своего единственного ребенка. – Скажи мне, ты любишь ее?
– Больше всего на свете, – еле слышно прошептал Драко.
– Тогда я даю тебе благословение. Будь счастлив, сынок. И никогда не отпускай, даже если будет тяжело.
– Ты ведь знаешь статус ее крови, – осторожно произнес мужчина, не веря своим ушам.
– И что с того? Статус леди Малфой гораздо выше какой-то там крови. И если она сумела растопить твое сердце, если она сумела стать той самой, то никакие предрассудки не должны остановить тебя.
– Ей придется столкнуться с жесткими правилами нашего мира, мама. Не уверен, что она захочет…
– Терпеть твой склочный характер до конца своих дней? Понимаю, – фыркнула женщина и тут же натянула улыбку воспитанной светской дамы. – Не позволяй никому оскорблять ее. За один кривой взгляд в вашу сторону – жестко наказывай. Самое главное в жизни – это семья, мой дорогой.
– Миссис Малфой? – негромко сказала Гермиона, которая не решалась войти в спальню.
– Мисс Грейнджер, проходите. Мы как раз говорили о вас, – Нарцисса проигнорировала убийственный взгляд Драко. – Скажите, как вы относитесь к оранжевым оттенкам?
– Простите? – недоумевающе переспросила девушка.
– Оранжевый цвет. Что вы о нем думаете?
– Самое ужасное, что мне когда-либо приходилось видеть, – Гермиона не понимала, почему женщина решила задать такой странный вопрос.
– Ответ истинной миссис Малфой, – счастливо улыбнулась Нарцисса. – Моя дорогая, я безумно рада, что вам удалось не только завладеть силой волшебного камня Блэков, но и покорить сердце Драко.
– Мама, пожалуйста, – волшебник потихоньку начинал понимать Блейза. Похоже, что дружба с мадам Забини крайне негативно влияла на его собственную мать.
– Миссис Малфой, как вы себя чувствуете? – Грейнджер прошлась глазами по краям отсутствующей кисти, соединяющейся с серебряным протезом, но быстро отвела взгляд.
– Позовите Джейн и Блейза. Хочу взглянуть на твою конкурентку, мой мальчик. Я уже начала отчаиваться и подозревать, что ты влюблён в сына маминой подруги, но мисс Грейнджер, хвала Салазару, спасла положение.
Драко закрыл глаза. Он был рад, что Нарциссе стало лучше, но ее поведение… Совсем не похоже на сдержанную и изысканную миссис Малфой. Как будто что-то происходило.
Мужчина подозрительно посмотрел на мать, потом на Грейнджер, которая выглядела не менее удивленной, чем он сам. Отказать ей даже в голову не приходило, но и использовать магию сейчас не самое лучшее решение. Никто не знал, какие чары Димитрова могла навести на Нарциссу.
