Текст книги "2ee12c20a0804e1f3049418a1a08479d"
Автор книги: Vastise
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 47 страниц)
Он ласкал каждую клетку разгоряченной кожи, заставлял хотеть его всего и полностью. Только его и никого больше. Малфой резко отстранился от девушки, вызвав тем самым неудовольствие, мелькнувшеё в её глазах.
– Я кажется вспомнил, для чего мы искали складские помещения.
Он протянул ей руку, и Грейнджер без колебаний схватилась за неё, как за соломинку. Драко переплел их пальцы и повел сквозь толпу людей. Гермионе продолжал кружить голову его потрясающий аромат, его мраморные прикосновения, его страстный взгляд. Моргана, как же она хотела снова почувствовать тонкие губы слизеринца на своей шее. Где же уже эти склады, черт бы их побрал.
– Мы почти пришли, милая – выдохнул Драко, словно прочитав её мысли. Они тихо проскользнули мимо барменов, те даже не заметили, что кто-то пробрался в заднюю часть прямо за стойкой и скрылся за деревянной дверью.
Та едва успела захлопнуться, как Малфой поднял волшебницу в воздух, впиваясь пальцами в её бедра. Девушка обвила рельефный торс ногами и прильнула к нему настолько близко, насколько могла. Ей хотелось раствориться в нём. Соединиться в одно целое. Почувствовать, как некотролируемый поток расщепляется на мелкие кусочки. Взорваться от его огня и заледенеть от его холода.
– Поцелуй меня, – Гермиона выдохнула, желая получить все. Желая получить его прямо сейчас.
Но мужчина не спешил. Он наслаждался каждым её вздохом, каждым прикосновением, каждым импульсом страсти. Малфой прижал ведьму к стене, придерживая одной рукой, а другой задрал её вельветовое платье, которое принадлежало Пэнси, но черт возьми, как же идеально оно подчеркивало безупречные изгибы гриффиндорки. Не менее сексуально, чем обтягивающая форма сумеречников.
Драко хотел чувствовать мягкость нежной кожи Грейнджер, увидеть её обнаженной, вдохнуть аромат её кудрявых волос. Они пахли чертовым карамельным яблоком. Как тогда, в опере. Он покрывал белоснежную шею страстными поцелуями, наслаждаясь тихими стонами. А Гермиона… Гермиона почти расправилась с пуговицами его рубашки, предварительно вытащив её из брюк, и принялась изучать каждый мускул, каждый шрам, каждую линию на его теле. Её пальцы сводили Малфоя с ума. Он зарычал от удовольствия и схватил девушку за затылок. Их затуманенные взгляды встретились.
Сильная электрическая волна прошла между ними, заставляя терять голову и забывать обо всем. Она – его предназначение, прошитое иглами судьбы в коже и костях. Невидимый аркан укоротил красные нити и привел волшебника прямо к ней. В плен невероятных глаз цвета мускатного ореха.
Драко первый не выдержал этой пытки. Он поцеловал Гермиону. Его язык властно проник в её рот, овладевая им полностью. Малфой не требовал, он отдавал. Отдавал ей все, что сейчас мог отдать. Так было правильно. Пусть забирает всё, что есть. Мужчина прикусил губу Грейнджер, распалив её страсть до предела. И она укусила его в ответ. До крови. Ведьма ощутила ее металический вкус на своих губах, почувствовала, как внутренний зверь сходит с ума и жаждет этой божественной крови до безумия.
Её губы раскрылись еще больше, и Малфой продолжил целовать Гермиону с неистовым напором, уже требуя от неё отдавать больше, требуя отдать все. Он хотел забрать то, что принадлежало ей. Как будто внутри бурлила сила, стремящаяся стать частью самого Драко, который почувствовал, как задрожали все его руны, татуировки и защитные поля. Он усадил её на стоящий рядом высокий стол и расстегнул платье. Её упругую грудь скрывал бюстгальтер винного цвета из невероятно мягкой ткани. Драко стянул уже раздражающее платье и слегка спустил края нижнего белья.
– Не останавливайся, – страстно прошептала Грейнджер, – Только не останавливайся.
– Лучше умереть, – выдохнул в ответ Малфой и коснулся языком вершинки затвердевшего соска. Колдунья выгнулась и застонала. Именно этого она сейчас хотела больше всего на свете. Чувствовать его руки, его язык, его всего и без остатка. Внутренняя энергия, которая пожирала её всё это время, наконец отступила и позволила Гермионе наслаждаться. Да. Это именно то, что хотело её сознание. Её тело. Её волшебная сущность.
Она запустила тонкие пальцы в волосы Малфоя, прижимая голову мужчины к своей груди. Драко слегка прикусил зубами нывший от ласк сосок, и вырвавшийся из горла Грейнджер очередной стон заполнил весь склад. Слизеринец скинул с себя рубашку и прикоснулся к краям трусиков Гермионы. Его пальцы медленно спустились на чувствительную точку, мягко надавливали и ласкали. Ведьме казалось, что нет ничего хуже чертового куска ткани между её телом и умопомрачительными касаниями Малфоя.
Это была самая сладкая пытка, которая туманила разум, сбивала дыхание, заставляла забывать обо всем. И Драко продолжал её мучить, наслаждаясь её выгибающимся телом, острыми сосками, жаркими стонами.
– Я больше не могу. Я хочу почувствовать тебя полностью, – гриффиндорка стянула свои трусики и принялась расстегивать кожаный ремень мага. Мерлин, как она хотела ощущать в себе всего Малфоя, каждый его сантиметр, каждую его клетку.
Грейнджер провела рукой по всей длине члена через ткань нижнего белья, заставив Драко ощутить всё тоже самое, что она чувствовала несколько минут назад. Слизеринец прижал руку волшебницы сильнее и зарычал от удовольствия. В серых глазах вспыхнули фиолетовые искорки.
– Мои хорошие, для этого склад совсем не предназначен. Это помещение только для персонала, для любви мы можем предложить вам отдельные комнаты, – ласково проворковал голос из-за открывшейся двери. Там стояла высокая платиновая блондинка и держала в руке волшебную палочку:
– Аморе дисседо.
Заклинание, разрушавшее пелену тяжелого дыма, которое лично придумала мадам Ла Тремуй. Собственно, именно она сейчас стояла в дверях.
– Может немного кружиться голова. Это быстро пройдет. Мои хорошие, мне нужно кое-кого найти, и вы сейчас совсе… Миссис Грейнджер? Это Вы?
Драко начал потихоньку воспринимать реальность. Он стоит полуголый, возбужденный, а на столе лежит обнаженная Грейнджер. Твою мать.
– Простите, что отвлекла, я уже ухожу, – мягко пятилась назад Мишель.
– Дайте нам минуту, пожалуйста, – мужчина обернулся в сторону блондинки, прикрывая собой Гермиону и попутно застегивая брюки. Черт, колдовские путы клуба подействовали и…
– Лорд Малфой? – мадам Ла Тремуй немного приоткрыла рот от удивления, но быстро взяла себя в руки.
Что она несет, эта странная женщина? Какой Малфой? Гриффиндорка не могла понять, что происходит. Её взгляд опустился ниже. Она увидела себя без белья, с обнаженной грудью, а напротив Драко застегивал рубашку… ТВОЮ МАТЬ, МАЛФОЙ ЗАСТЕГИВАЛ РУБАШКУ! Она только что чуть не переспала в пыльном складе с этим …
– Святой Годрик, – Гермиона судорожно опустила платье и поправила бюстгальтер, – Мишель, прошу, всего минуту. Вы все не так поняли…
Ла Тремуй слегка кивнула и вышла, прикрыв за собой дверь.
– Какого черта ты творишь? – волшебница накинулась на слизеринца, – Это что такое сейчас было?
– Я творю? Грейнджер, ты умом тронулась? Это ты сейчас лежала считай голая на столе, – парировал Драко, продолжая застегивать рубашку.
– Забудь обо всём, что здесь происходило, – шипела Гермиона в поисках своих трусиков.
– Это воспоминание будет греть меня в Азкабане. Или ты передумала свидетельствовать в суде?
– На твоем суде я буду танцевать с обвинительным приговором, а пока у нас тут работа вообще-то, – зло сказала Грейнджер и вышла из склада.
Чертова магия. Как такое возможно? Он – убийца. А ты с ним чуть не… Гермиону трясло от накативших эмоций. Джейн думала, что связывающая энергия хочет раздора и ссор между ними. А оказалось… Оказалось, что проклятье имеет совсем другой характер. Или это был треклятый туман на танцполе?
Боковым зрением ведьма заметила, как за ней по пятам следует Малфой. Совершенно спокойный. Будто ничего не произошло. Рубашка выглядела помятой, волосы взъерошены, а в остальном… Словно не было ни битвы с Кирин, ни нескольких изнуряющих ночей, ни ситуации в кладовке…
– Мне жаль, что я не смогла лично встретить вас у входа, даже послать было некого – всех отправила к Реоне, как вы просили. И ещё… Мадам Грейнджер, простите, что я ворвалась. – Мишель уверенно шла по коридору. – Знаете, так часто мои клиенты не хотят уединяться в специальных комнатах, что приходится контролировать каждый уголок.
– Зачем использовать амортеционные чары? – Гермиона поморщилась. Этого в списке не было. Если бы волшебница знала, что здесь используются любовные эфемеры, то тогда… Тогда бы что? Заколдовала бы себя?
– Они лишь помогают молодым людям, которые уже чувствуют что-то друг к другу, раскрепоститься, – женщина отбросила платиновую прядь. – Дым не создает страсть, а лишь раскрывает уже имеющеёся притяжение.
Гриффиндорка переваривала услышанное. Быть такого не может. Это все магия. Только магия. Лгать самой себе получалось очень слабо.
– Лорд Малфой, простите мою неучтивость, – блондинка остановилась напротив дубовой двери. – Меня зовут мадам Ла Тремуй, но вы можете называть меня Мишель.
– Драко, – он слегка кивнул в ответ. – Вы знаете меня, но я вас не припомню…
– Ваш отец когда-то был моим клиентом, – загадочная улыбка коснулась розовых губ. Она явно предалась старым воспоминаниями – Но после того, как была объявлена новость о помолвке с мисс Блэк, он перестал посещать Ла Шабане. Вы очень похожи на Люциуса.
– Вас огорчит известие о его смерти? – ледяной голос разрезал тишину коридора.
Звонкий звук раскатился по стенам. Из хрупких рук хозяйки клуба выпал большой бронзовый ключ. Её затрясло, но она быстро взяла себя в руки. Не просто огорчило, а сожгло несколько ниточек внутри.
– Мне очень жаль это слышать.
Мишель толкнула дверь, и за ней оказался магический павильон. Проход через разлом. Сокрытое чудо магических карт. Ни одно правительство в мире не могло отследить такую дисгармонию. Вряд ли кто-то узнает, что теперь Драко и Гермиона оказались в колдовской части Парижа.
– Донна Корнилеску цела? – Грейнджер вспомнила о задании. Дикая злость отступила, давая возможность рассуждать здраво. Впервые после игорного дома девушка чувствовала себя так спокойно и хорошо. Будто бы бущующая энергия внутри удовлетворенно отступила. Или её стало меньше.
– Разумеется. Я предоставила ей защиту и всё необходимое. Не беспокойтесь об этом. А теперь переход, – волшебница настежь распахнула двери. – Глубоко вдохните, закройте глаза и постарайтесь расслабиться. Стена легче пропускает знакомую энергию и…ммм…
– Чистокровных? – Малфой двинулся вперед. На чем же еще может быть всё древнее повязано, как не на одержимости кровью.
– Да, именно так, – Мишель явно была рада, что не пришлось говорить детали самой. Ей совсем не хотелось обидеть высокопоставленную гостью.
– Грейнджер, ты уже проходила разлом?
– Не было необходимости, – девушка нахмурилась. Она всегда использовала стандартные врата колдовской части. – Но я справлюсь…
– Я облегчу эту задачу, – Драко схватил за её влажную ладонь. Он должен защищать ведьму. От всего. Только это сейчас было правильным.
– Закрыть глаза, глубоко вдохнуть и расслабиться, – повторила инструкцию Ла Тремуй.
Мужчина пошел первым и будто бы не замечал неприкрытого то ли неудовольствия, то ли презрения, то ли шока со стороны гриффиндорки. Он не обращал на это никакого внимания. Все его мысли были заняты лишь произошедшим в подсобной комнате. Малфой был готов поклясться, что расползающееся проклятие от использования своего дара окклюменции отступило. Чернота отхлынула, открыв светлый уголок души. Получается, что физическая близость с Грейнджер могла помочь вытравить сжирающую всё внутри темноту? Как такое возможно?
Синяя стена поглощала каждую клетку волшебника, крепо державшего свою спутницу. Несколько ударов сердце, головокружение и запах жженого сахара. Ведьма переносила переход гораздо сложнее. Ноги подкосились, и она была вынуждена прижаться к Драко.
Лазурный цвет тут же стал светиться яркими лучами. Еще несколько шагов. Слизеринец подхватил почти падающую волшебницу, которая едва держалась. Совсем чуть-чуть. Ничего сверхъестественного. Просто его тянет к девчонке, мечтающей отправить бывшего сокурсника в Азкабан, ненавидящей всё, что с ним связано, и находящейся от него совершенно на другой стороне жизни. И почему-то именно она каким-то невероятным образом могла подавить ядовитое проклятие, сжигающеё душу.
Малфой вышел в колдовскую часть Ла Шабане и потянул за собой Гермиону. Та продолжала крепко сжимать его шершавую ладонь.
– Спасибо, – еле слышный шепот. Переход ей дался тяжело, но она справилась.
– Пожалуйста, – от неожиданной благодарности мужчина отпрянул. В гриффиндорке не было ни капли былой злости, которая сжигала всё на своем пути последние дни.
Его взгляд заскользил по помещению. Снова коридор. Будто опять в Хогвартсе оказался.
– Всё в порядке, мои дорогие? – мадам Ла Тремуй прошла без последствий. Очевидно, магия давно уже привыкла к хозяйке и не причиняла ей никакого вреда.
– Да, всё хорошо, – выдохнула Грейнджер. – Мишель, я не расплачусь с вами.
– О чем вы говорите? Дать пару комнат, накормить и налить бокал вина по сравнению с тем, что вы делаете для моего детища – это ничто, – отмахнулась женщина. – Мистер Забини и мисс Блэкли ждут вас. Они попросили совместный номер. Я предполагаю, что и вы…
– Нет, – замотала головой волшебница. – Все отдельно.
– Прошу прощения, моя оплошность. Разумеётся, я распоряжусь, чтобы вам подготовили две комнаты, – блондинка опустила взгляд. Она точно знала, как работают чары в маггловской части. Эти двое пока не готовы признаться даже самим себе, что между ними что-то есть. – Вот мы и пришли.
Мишель пропускала гостей вперед. Она их привела в большую ресторанную залу, где было по меньшей мере пятьдесят посетителей. Мадам Грейнджер хотела поговорить и получить защиту. Никаких проблем.
– Наденьте маски. Это главное правило. И еще одно… – было видно, как учтивая мадам Ла Тремуй подбирает слова. – Я принесла вам браслеты, чтобы остальные клиенты и мои вейлы не отвлекали вас. Я понимаю, что вы не пара, но прошу вас, поймите…
– Всё в порядке. Благодарю за вашу предусмотрительность, – Драко взял красное украшение и прислонил предложенную кожаную маску. Она тут же приросла к лицу как влитая.
Гермиона слегка улыбнулась. Никогда раньше она не надевала синие обозначения. Никогда не была в таких местах как нижняя. Столько всего произошло, что эта незначительная деталь такого характера забавляла. Для веселья последнее время поводов не было.
Женщина уверенно шла к столику, где Джейн потягивала вино, а Забини что-то диктовал официанту. Волшебница смотрела в пол, пытаясь осознать, что происходит. Она так сильно ненавидела Малфоя, что была готова отделить его голову от тела в любой момент… А теперь? Теперь чувствует разочарование и боль, что он предал её доверие. Понимание, что назад пути уже нет и за совершенное убийство лорд должен быть наказан. Спокойствие, что внутренний гнев исчез. Растворился словно туман.
– Ты голодна? – Драко прервал её мысли, указывая на свободный стул. – Мишель сейчас подойдет. Несколько минут.
– Где вы так долго пропадали? – Джейн наслаждалась сладким вином и обнимающим её Блейзом. – Я уже думала, что вы решили сбежать вместе.
– У нас возникли некоторые трудности, но теперь всё в порядке, – Малфой включил свой дар, не давая эмпату даже возможности ощутить какие-то эмоции.
– Грейнджер, что с тобой? Тебя будто по голове чем-то стукнули, – Забини всматривался в девушку, которая даже не шелохнулась.
– Всё в порядке, – эхом повторила слова слизеринца колдунья. – Мне нужно отдохнуть.
Джейн скользила по подруге изучающим взглядом. Что-то изменилось. Больше не было неконтролируемого потока. Только притяжение…
– Остановись, – проговорил Драко, пронизывающий Блэкли холодом серых глаз. Защитить. От всех.
– Прошу простить меня. Знаете, столько работы в последнее время навалилось, – подошедшая Мишель ловко наколдовала себе стул. – Миссис Грейнджер, чем могу быть полезна, кроме пары бутылочек Кассиопеи и трех люксовых номеров?
– Мисс Нуар… Что вы знаете о ней? – Гермиона тяжело вздохнула. Обо всем она подумает после. Сейчас дело.
– О, очень интересная колдунья. Одна из первых, кто изучал магию разломов двух миров: магического и маггловского. Она ставила опыты, один из которых закончился неудачно.
– То есть Мелания мертва? – нахмурился Малфой. Это был их шанс выведать информацию о Димитровой.
– А что? Хотели узнать насчет камня темной души? Так её предки давно проиграли или продали его одной чистокровной семье из Англии.
– Расскажите подробнее об этом камне, – попросила Джейн. Похоже, что след не утерян.
– В нём заключена сила хаоса. Таких камней много. Говорят, сама Эрида, желая просочиться в мир смертных, создала сосуды для хаотической энергии. Если соединить латунь, мельхиор и камень, то получится артефакт, который будет управлять всеми бестелесными созданиями. Но я уверена, что это не более чем выдумки. Правда, мой один клиент из Италии, который занимается латунными кастами, считает иначе. Хотя кто разберет сицилийскую мафию, повернутую на власти…
– Что за клиент? – Гермиона напряженно сжимала бокал.
– Его зовут Маттео Гальдини. Он – глава огромной фабрики, где эльфы изготавливают товары для всей магической Италии. Его отец увлекался коллекционированием, и буквально свел свою семью с ума. Теперь у Маттео мания преследования, и он окружил себя защитой, как гоблины в Гринготтс.
– Вы сказали, что мисс Нуар отдала камень чистокровной семье. Вы не знаете, какой именно? – Драко скрестил руки.
– Разумеется, я знаю. Камень получила Элиадора Блэк.
========== Я буду любить тебя всю зиму, а зимы тут бесконечные. ==========
Казалось, будто бы она спит. Рыжие пряди обрамляли бледное лицо, руки аккуратно сложены на животе, и её любимое синее платье. Никому не пожелаешь того, что произошло с Джинни Поттер. Двадцать семь ножевых. Даже волшебнику не под силу выжить после таких ранений. Гарри смотрел не отрываясь на свою мертвую жену. Его терзала боль и тоска. Вопросы, которые оставались без ответов, выедали внутри чёрную дыру, расползающуюся по всем костям. Кто мог такое сделать? За что? Почему Джиневра впустила в дом врага?
Казалось, будто бы она сейчас встанет и скажет, что это всё страшный сон. Ночной кошмар, который может присниться кому угодно. На щеках не осталось румянца, а светло-карие глаза никогда не засветятся от счастья. Как он мог такое допустить? Оставить её без защиты. Собственную жену. От неё осталась только рыжеватая тень и ничего более. Даже в их сыне не было ни капли, которая бы могла напоминать Поттеру о Джинни. Слишком сильно мальчик походил на своего отца. Ни единой материнской черты. Астория говорит, что на ребёнке нет магического оберегающего покрова, как когда-то на Гарри. Жертва Лили оказалась не напрасной, а вот смерть Джиневры… Слишком бессмысленная, чтобы быть правдой.
Казалось, будто бы волшебница откроет глаза и начнёт звонко смеяться, рассказывая, что всё это лишь дурацкая шутка Джорджа. Что они всё выдумали, а наивный муж поверил. Но неподвижные руки и мертвенно-бледное лицо хлёстко рушили надежды мужчины, стоявшего возле резного тисового гроба. Любимое дерево. Как её волшебная палочка, мирно покоившаяся на груди. И синее платье. Джинни выбрала его как подарок на день рождения, а надела на свои похороны.
Это было их последнее свидание. Последние пару минут вместе. Горечь заполонила сознание Гарри, вытесняя всё хорошее, что там когда-либо было. Осталось только выженная душа и злость. Злость на самого себя.
– Это не твоя вина, – голос Рональда нарушил тишину склепа.
– Я должен был быть с ней.
– Тот, кто убил её, понесёт своё наказание. Ты обязательно найдешь виновного, – лучший друг положил руку на плечо. – Не казни себя.
– Нет никаких следов. И чем больше времени проходит, тем меньше шансов найти убийцу, – Гарри накрыл девушку одеялом.
Рон молчал. Смотрел на сестру, чьё сердце перестало биться навсегда. Больно. Очень больно.
В дверях послышались громкие рыдания. Миссис Уизли. Только не дочь, только не она. Женщина отказывалась верить, что ещё один её ребенок погиб ужасной смертью. Мистер Уизли пытался поддерживать жену, которая сползала по пыльной стене. Он словно постарел по меньшей мере на десять лет.
Чарли, Билл, Джордж. Постепенно склеп заполнился большой семьей, потерявшей единственную сестру и дочку. Когда-то Джинни сказала, что хотела бы, чтобы последним пристанищем для неё стал огромный сад возле родовой усыпальницы. Чтобы на её могиле выросли розовые флоксы, а их дети и внуки поливали многолетние растения, вспоминая веселую и взбалмошную бабушку. Она думала, что проживет как минимум до ста, но жизнь оборвалась в каких-то двадцать четыре года.
Гарри настоял на том, чтобы Джинни похоронили в саду, возле кустов рябины. А Молли настояла, чтобы это был сад семейства Уизли, чтобы навещать своих детей каждый день. Каждый вечер. Каждое утро. Женщина жалела, что не смогла дать им столько любви, сколько им было нужно. Суета, постоянно пропадающий на работе муж и жизнь, где они едва сводили концы с концами. На воспитание отпрысков оставалось не так уж много времени, хотя казалось бы, что может быть важнее и дороже. Всегда не до них, всегда что-то срочное, что-то нетерпящее отлагательств.
– Примите наши соболезнования, – Дин Томас вместе с женой. Так много людей пришло попрощаться.
Поттер кивнул и решил выйти. Кто-то должен стоять у входа. У него уже был момент уединения, и он безвозвратно ушел. Вереница волшебников в черных мантиях мелькала перед глазами. Гарри пытался разобраться в собственных чувствах. В собственной ярости. Он даже не заметил, как мимо него в очках и острой шляпе прошла Гермиона. Едва успела вернуться из Парижа, чтобы прийти на похороны.
В её руках блестел букет из оранжевых роз. Двадцать четыре цветка. Ровно столько, сколько было лет милой подруге со школьной скамьи. Для неё время остановилось навсегда. Она никогда не станет старше. Милое лицо не покроётся морщинами, а рыжие волосы не поседеют. Грейнджер не знала, как справится с этой сочащейся кровью болью. Джеймса нигде не было. Вероятно, остался с Асторией. Ни к чему видеть маленькому ребёнку такое.
– Как тебе хватило наглости сюда прийти? – Рон поровнялся рядом с волшебницей. Глупая маскировка не могла одурачить мужчину.
– Я хочу попрощаться.
– Ты ведь подала на развод. Ты больше не часть этой семьи, – он больно схватил её за руку.
Грейнджер дернулась. Не стоит устраивать здесь сцену. Нужно выйти. На свежий воздух. Она ведь знала, что Рональд будет здесь, но должна была увидеть Джинни в последний раз. Принести её любимые цветы. Пройти мимо лучшего друга, разговаривающего с Флёр. У них ещё будет время вылить душу и вспомнить лучшие дни. Не сейчас.
Гермиона отошла на добрых метров пять и остановилась возле дуба с размашистыми ветками. Здесь безопасно. Здесь она не привлекала внимания. Здесь Рональд мог запустить свои когти прямо в её сердце.
– Мерзкая дрянь, – он снова больно схватил за руку. – Бросила меня ради пожирателя смерти, а теперь стоишь тут как ни в чем не бывало.
– Отпусти меня, – ведьма не собиралась поддаваться на провокации. Её почти бывший супруг только этого и ждал.
– Ты всё ещё моя.
– Уже нет, – еле слышно прошептала гриффиндорка.
– Тогда иди скажи Гарри, что случилось той ночью. Скажи ему правду. Пусть узнает, кто ты, – Уизли подошел вплотную и сжал запястье с такой силой, что девушка слегка вскрикнула. – Или хочешь, чтобы я это сделал?
– Отойди от неё, – надменный ледяной голос, полный презрения и негодования.
– Ты… – Рон попятился назад. – Какого дьявола ты сюда притащился?
– Я сказал, отойди от неё, – Драко знал, что его ищут. Знал, что рыжий попытается привлечь внимание, чтобы авроры схватили Малфоя прямо на похоронах. Плевать.
– Или что? Убьешь меня, как мою сестру?
Мужчина пропустил едкий комментарий мимо ушей. Ради дружбы с Поттером. Ради уважения к погибшей.
– Я засажу тебя в Азкабан, и мамочка будет носить тебе передачки, – смелость Уизли граничила с безумием. И с ощущением безнаказанности.
– Закрой рот, – тихо и зло проговорила Гермиона.
– Что ты сказала? – прорычал в ответ Рональд.
– Я сказала, закрой свой поганый рот, – ведьма двинулась вперёд, продолжая шипеть. Впервые дала отпор Уизли. Впервые почувствовала желание размазать наглую ухмылку по лицу. Впервые нет страха. – Дивортиум.
На её шее блеснула цепочка и разорвалась по звеньям. Больше никаких проклятий. Больше никаких побоев. Она свободна.
– Ты что натворила? – Рон всё понял. Сразу же. И понял, кто мог помочь супруге вырваться из заклинающих пут.
– Ты никогда не получишь мою жену. Она моя. Моя, понял?
– Я вырву твои рёбра. Одно за другим, – Малфой угрожающе двинулся в сторону рыжего волшебника.
– Пошли вон. – выпалил наблюдавший за ними Поттер. Неизвестно, что именно он слышал и как долго там стоял. – Оба.
– Гарри… Я… – Гермиона попыталась сгладить конфликт. Только этого еще не хватало.
– Что вы устроили, дементор вас раздери? Это похороны моей жены, – он был готов взорваться. – Рон, там Молли ждет тебя…
– Да…Да… – спектакль начал разыгрываться. Уизли тяжело выдохнул и обречённо побрел в сторону склепа.
– А вы убирайтесь… – аврор едва сдерживал свою злость. – Я могу понять Рона, это его сестра лежит там… Но вы…
– Гарри, – окликнула уходящего мужчину Грейнджер. На глазах наворачивались слёзы, которые легко скрывали темные очки.
– Не сейчас. Пойдём, – Драко еле коснулся её руки.
– Не трогай меня, – отдернулась волшебница. – Ты ничем не лучше того, кто это сделал. Жена мракоборца, которому ты вскрыл горло, рыдает также громко, как сейчас Молли… И это твоя вина! Твоя!
Отчаяние, боль, страх. Все эмоции разом нахлынули и захватили разум гриффиндорки. Что могло быть ценнее жизни? И кем себя возомнил Малфой раз решил, что может так легко отнимать её? Убийца Джинни должен сдохнуть в Азкабане за содеянное, как и слизеринец…
– Будь уверен, что на твоём суде я сделаю всё, чтобы ты сгнил в тюрьме.
– Тебя не должно быть здесь. Увидимся на заседании, я принесу твои любимые ирисы, – ядовито проговорил Драко и кивнул в сторону приближающихся авроров. Будто они знали, что он придет на похороны.
Ведьма даже не шелохнулась. Сердце стучало с бешеной скоростью, разламывая грудную клетку. Серые глаза прошлись по ней в последний раз, вызывая мелкую дрожь. Блондин шел прямо навстречу магам, которые уже подготовили колдовские наручники.
– Драко Люциус Малфой, вы задержаны по подозрению в убийстве Джиневры Поттер. Вы имеете право хранить молчание, – рослый брюнет заковывал запястья в рунические колодки. – И на самого дорогого адвоката фирмы Забини.
Мгновение. И пять авроров исчезло вместе со слизеринцем. Почему же сомнения и терзания не отступали? Так ведь правильно. Так должно быть. Легкая ухмылка на его лице отпечаталась в памяти. Всё это, конечно же, не касалось истории с Нарциссой. Стоило Ла Тремуй сказать, какой семье достался камень души, как все обрывки сошлись в одну картину. После смерти Беллатрикс артефакт перешел в собственность сестры, непредавшей чистокровные идеалы, а потом женщина обменяла его на свободу мужа и сына.
Теперь в одном из итальянских тайников лежит то, что может спровоцировать новую войну в магическом мире. Димитрова хочет управлять дементорами, хочет достичь большего могущества, чем было у Волан-де-Морта. Для этого и держит в плену Нарциссу: последнюю представительницу Блэков. Нужно придумать план, как вызволить женщину, спрятать надежнее опасный артефакт и выкупить, выкрасть, отобрать латунный каст, который хранился у Гальдини. Все идет к тому, что пора собираться в Италию. Блейз мог бы быть полезен, учитывая его корни и знания языков. Джейн сотворит нужные печати. А Малфой… Малфой за свои злодеяния должен сидеть в Азкабане.
***
Всё закончилось. Мракоборцы забрали необходимые улики, сняли энергоследы и образцы крови. Сегодня Драко предъявят обвинение в том, чего он не совершал. Поттер был уверен в нём больше, чем в себе. Не окажись там слизеринца, неизвестно сколько времени бы прошло, пока Гарри обнаружил сына в луже крови.
Оставалось столько вопросов, но лишь два терзали аврора сильнее других. Кто убийца и кто послал патронуса. Такого же, как был у него самого. Вряд ли преступник, который нанес столько ран, неожиданно решил пожалеть ребёнка. В доме между убийством и появлением Драко был кто-то ещё. Но зачем? И почему не забрал Джеймса сам, а лишь отправил патронуса, причем не самому Гарри, а его друзьям…
В тёмной комнате ещё пахло её цветочными духами. Это был рабочий кабинет, где Джинни подготавливала статьи для спортивной колонки Пророка. Заваленный беспорядком стол, большая доска с вырезками из газет и огромный шкаф с картотекой о квиддиче. Надо выбросить все коробки и уже ненужные заметки. Гарри прошелся взглядом по кремовым стенам. Их колдография. Смеющаяся рыжая девушка, слегка улыбающийся аврор и радующийся мыльным пузырям малыш. Счастливые лица с искрящимися глазами. Больше такое не повторится. Лучше снять ее со стены. Неизвестно, будут ли невыразимцы обследовать комнату в противоположном крыле от места убийства. Никто не должен касаться его памяти. Касаться его семьи.
Поттер подошел к деревянной рамке, обрамляющей колдо. Одним движением стащить ее и спрятать. Лучше поставить на рабочем столе и смотреть каждый день, не забывая и не теряя надежды разыскать преступника, отнявшего у Джеймса маму. Он не простит своему отцу, если тот не найдёт виновного. Никто бы не простил. С практически бесконечными возможностями главы аврората он не мог сделать абсолютно ничего. Его отстранили от дела, ведь речь шла о личной заинтересованности, и приказ подписал лично Министр. Чёрт бы побрал бюрократию и всех министерских крыс, которые считали, что найдётся кто-то лучше во всем аврорате для поисков. Хотя в глубине души Гарри понимал, что на месте любого начальника поступил бы также.
Раздался легкий скрежет, будто бы запустился какой-то скрытый механизм. Поттер оглядел комнату. Шестерёнки продолжали крутиться. Что за чёрт? Медленно перевести взгляд вниз. Несколько половиц задрожали, а после открылись. Тайник. Мракоборец опустился на колени перед нишей в полу. Там лежали какие-то склянки, перья, руны… Будто бы для какого-то ритуала. Настойка чебреца, лакричный пион, крысиные хвосты. Слишком явный набор, не перепутаешь. Такого просто не могло быть. Невозможно. Должно быть другое объяснение.
