Текст книги "От кутюр (СИ)"
Автор книги: Uma
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)
16. Глупая ситуация
За столик к Кевину Анна с Крисом подсели с едва заметным шорохом, как будто две духовные сущности, прорвавшиеся из высших сфер в область будничного материализма. Анна вздохнула и, сложив руки на груди, пренебрежительно посмотрела на Кевина. Он был бледен и помят, на блеклом лице розовели лишь губы и веки. Тусклые желтые волосы были небрежно собраны в «хвост».
– Я думал, что ты придешь одна, – разочарованно сказал Кевин, косясь на Криса. – Эллис говорила, что ты живешь со старым итальянцем, что он очень крут…
– Эллис тебя не обманула. Я живу с крутым итальянцем, а это мой знакомый Крис… – Анна прервалась, чтобы дать слово Крису. Склонила голову в ожидании.
– Бергет, – вставил Крис свою фамилию. – А ты рекламировал джинсы, теперь вспомнил, где тебя видел…
– Ты жирный для того, что я рекламирую…, – ухмыльнулся Кевин пренебрежительно. – Господи, Аня, тебе нравятся качки. Не знал…
– Зачем ты меня звал? – спросила Анна, начиная нервничать.
– Я скучаю, – ответил Кевин вполне искренне. – Признаю, в Париже я облажался. Не нужно было оставлять тебя без присмотра…
– Кевин, ты серьезно? – Анна качнула головой для убедительности, – поверь, ты не лучший на свете мужчина, чтобы бежать к тебе по первому зову…
– Ну да, гони! – Кевин показал белые зубы в злой ухмылке, – забыла, как мы хорошо проводили время? Слушай ты, – парень обращался к Крису совершенно серьезно. – Ане нравится валяться в постели после секса, если что…
– Замолчи ты, Кевин! Ты бросил меня одну в ночном клубе, в незнакомом городе, в сомнительном обществе! И позволяешь себе думать, что я так просто прощу тебя, – напомнила она обидчиво, только сейчас осознав, настолько была обижена. Вдрызг!
В кармане жакета зазвонил мобильный. Анна достала его и, увидев на дисплее имя мужа, поспешила ответить на звонок. Паоло позвонил, чтобы предупредить о том, что их «свадебные фото» попали в интернет и журналы. Отчасти с его разрешения. Теперь он считал своим долгом сказать жене о возможных посягательствах на ее личную жизнь и о проникновение в ее личное пространство всяких «безумцев», как его поклонников, так и его врагов.
В любом случае хорошего от них ждать нечего. «Наслаждайся известностью, дорогуша! – пожелал Фарнезе напоследок. – Переезжай в квартиру на Ноттинг Хилл, я же удаляюсь на виллу, мне нужно работать. По возможности, не беспокой меня…»
Анна чуть не расплакалась, зажмурившись, сдержалась. Уже по привычке. Подумала, – дело опять в тантре и Леоноре. Права Джулия; она, Анна просто ширма, за ней прятался стареющий оригинал и скандалист, которого она, в свою очередь, сильно любила.
– Кевин, давай по делу? Что ты хотел? – вернулась в текущую реальность Анна.
– Я к тебе пришел, я скучаю… – настойчиво повторил Кевин.
Анна подумала, но не нашлась что сказать. Рассердилась, хотела даже замахнуться на Кевина и послать его куда подальше.
Вмешался Крис:
– Тебя не хотят, ты же видишь, – он сложил руки на груди и посмотрел на Кевина многозначительно, – похоже, твой поезд ушел, а ты опоздал.
– Сама придешь! Могу поспорить, – сказал Кевин, уходя. – И я пошлю тебя к черту.
Несколько минут после ухода Кевина Анна и Крис сидели молча среди будничной атмосферы бистро. Она молчала, потому что ей было больно. Тупая боль в груди появлялась всякий раз, когда Паоло «отодвигал» ее подальше от себя.
Крис молчал выжидая.
– Послушай… – заговорила она, вздохнув, – прости, так неудобно получилось…
– Хм… – заговорил Крис. – За что ты просишь у меня прощения? Я не вчера родился, понимаю. Чувства… Ты любила его?
– Да, Кевин оказал влияние на мои чувства. Есть знаковые люди и встречи, – Анна положила ладонь ему на колено, и слабо улыбнулась, – ладно, спасибо…
– Не переживай, – Крис подвинулся к ней ближе, при этом ласково сжав ее руку, доверчиво лежащую на его колене.
По его красивым губам мелькнула томная улыбка соблазнителя. Потом он просто поцеловал ее, а она просто не противилась этому.
– Уходи! – опомнившись, Анна отвернулась от него. Шумно дышала, – не надо, просто уходи…
– Ну да, ты любишь мужа… – проговорил Крис с досадой. – Или этого Фокса?
– Да, люблю! – она резко повернулась к нему, – люблю. И что, это порок? Страшно, что даже для меня моя любовь порок…
Сентиментально вспылив, она покинула бистро. Вечером позвонила в Рим, Марселе. Спросила, дома ли Фарнезе, один ли он? Марсела, видимо, боясь ее реакции, осторожно сказала, что Фарнезе уехал, прихватив с собой чемодан и свою распущенную кузину Леонору.
Анну качнуло от приступа ревности и обиды. Эллис поспешила утешить подругу, напомнив, что в ее распоряжении есть громкая фамилия и большая квартира в престижном районе Лондона:
– Ну, в конце концов, ты можешь жить, как живут все нормальные женщины твоего возраста и статуса?! Заведи себе любовника. Кстати, зря ты редко пользуешься интернетом. Там я нашла информацию о Кристиане Бергете. Он занимается продажей и покупкой акций, у него две коммерческие фирмы…
– Эллис, какое мне до него дело? – стонала Анна, лежа на кровати вниз лицом – отстань…
– Не отстану, – Эллис присела на край кровати, поставила на себе колени ноутбук, – посмотри, какой он милый, посмотри. Я списалась с его секретаршей в Дании, она говорит, что ее босс тихий, застенчивый, к женщинам относится прекрасно. Женат не был…
– Значит, гей! – лаконично заключила Анна, продолжая лежать, уткнувшись лицом в подушку.
– Я тоже так подумала, – подхватила подруга, – но секретарша авторитетно заявила, что нет…
– Спать с боссом, а потом обсуждать его в интернете, очень глупо. Так же как спать с секретаршей… – ворчала Анна.
– Ну, прости, тебя они забыли спросить, – засмеялась Эллис. – Этот парень европейская мечта по всем параметрам! Вообще, я считаю, что от него хорошо было бы родить ребенка…
Тут Анна не выдержала, села. Глядя на подругу задумчиво и грустно, тихо произнесла:
– Я уже привыкла к твоим взглядам на жизнь. Да. Спи с Паркером, спи с Фоксом, спи с Бергетом. Теперь перешла на новый уровень?
– Заметь, пока ты спала только с Фоксом. Фарнезе муж, он не в счет, – не унималась Эллис, – Аня, нельзя сходить у ума от одиночества, пока твой формальный супруг развлекается с молоденькой кузиной…
– Эллис, это я должна быть с ним там! – выпалила Анна. Струи слез потекли по ее щекам. – Я! Но почему я тут страдаю? Не понимаю…
""" """ """
Когда случился ближайший выходной, Эллис устроила вечеринку в честь переезда Анны в квартиру в Ноттинг Хилл. Вообще, англичанка считала, что ее русской подружке давно нужно было забыть о прежней закрытой жизни и начать новую жизнь, заявить о себе, как о представительнице аристократии, как бы пафосно это не звучало. Бывать в местах, где бывают аристократы, присматриваться к их привычкам и образу жизни. Похоже, момент настал, и теперь самой Анне не терпелось вступить в права графини Холевер.
Из Рима на вечеринку прилетела Марсела со своей подружкой, пришел Джеймс. По задумке Эллис все должны были придерживать псевдоаристократического стиля, то есть, девушки должны были быть в аляпистых платьях и украшены поддельными бриллиантами, на голове желательно было иметь причудливую шляпку, Джеймс должен был надеть красный смокинг.
Марсела была не прочь так пошутить, поэтому с удовольствием манерничала и делала реверансы. Ее подружка Глория изображала галантного аристократа. Эллис в смешной желтой шляпе с пером, подобрав длинный пышный подол своего желтого платья, пританцовывала под музыку. Анна надела белое платье с черными кружевами, фасона конца 19 века, натянула на руки кружевные митенки. А ее прическу венчала диадема, сияющая фальшивыми бриллиантами. Чудить, так чудить…
Все эти странные вещи были куплены на «блошином рынке» Портобелло, в день, когда подруги отправились посмотреть, все ли готово к Анниному переезду в Ноттинг Хилл.
В прихожей на столике Анну ждал большой конверт, посылка от Фарнезе. А квартира прибрана горничной, которая сообщала в записке, что будет приходить раза три в неделю. В конверте лежали банковские карты и письмо, где Фарнезе писал: «непременно хочу видеть тебя довольной и не в чем себе не отказывающей».
– Видишь, а ты расстраивалась, – бодро заметила Эллис, – он помнит о тебе…
– Но держать возле себя не хочет, – хмыкнула Анна, погружаясь в мрачные думы. – Никогда не думала, что буду так ревновать мужчину…
Вскоре к пестрой компании присоединился Крис, в узких джинсах и сером джемпере. Увидев его в дверях, Анна обречено улыбнулась. Подруга ткнула ей локтем в бок и шепнула:
– Он согласился придти с моего пятого звонка. Так что не рассчитывай на его доступность. Посмотри на его джинсы, у него все такое большое! Горячая штучка!
Анна, решив не расстраивать старания подруги, подошла к Крису и покружилась вокруг своей оси, чтобы показать ему свой наряд:
– Как я тебе? – она остановилась перед ним, разведя руки и склонив голову набок. – Фальшивая аристократка…
– Странная затея, – ответил Крис, глядя на нее удивленно. – Твоя подруга убедила меня, что ты хочешь меня видеть. Я отложил возвращение в Копенгаген, много чего отменил, чтобы придти…
– Ну, спасибо! – неопределенно откликнулась Анна.
Немного выпив, Крис расслабился. Рассевшись на диване, смотрел на передвижение друзей Анны по квартире, как на некий перфоманс. Эллис несколько раз, как будто бы нечаянно спотыкалась, проходя мимо него, и с вызывающим хохотом валилась на диван рядом с ним. Его узкие джинсы и то, что в них было, не давало ей покоя. Джеймс ревниво дергался, три раза подходил к Анне с вопросом «кто этот парень?». Пришлось пространно объяснить ему, что парень интересуется только ей, Анной, по крайней мере, он так говорит.
Примерно через часа три все, кроме Криса и Анны, с подачи Эллис собрались продолжить вечеринку в ночном клубе.
Подвыпившая Марсела подошла к растерянной Анне и поделилась впечатлением о Крисе:
– Интересная особь! Стоит замутить с ним, хотя бы ради секса с истинным арийцем, ибо они, как единороги. На картинках есть, а в жизни от них только рога, копыта и дикая гордыня. Посмотришь, что у него там есть…
Крис, оставшись наедине с Анной, начал нервно ходить по комнате, держа в опущенной руке бокал, на дне которого плескались остатки вина. Следя за ним взглядом, Анна сидела на диване, целомудренно сжав колени.
– Так! – не выдержав возникшего напряжения, она резко встала, – пойду, переоденусь…
Приостановившись, Крис натянуто улыбнулся:
– Глупая ситуация. Я пойду…
– Помоги мне расстегнуть платье, – попросила Анна, скрывшись в своей комнате.
Он вошел к ней в комнату с удивительной робостью, как ребенок в незнакомое для себя пространство. Она стояла к нему спиной, ждала, когда он поможет ей расстегнуть 25 мелких пуговок, туго стягивающих платье. Подойдя к ней вплотную, Крис неловкими пальцами начал выковыривать перламутровые пуговки из «воздушных» петель. Анна невольно сравнила его движения с движениям Фарнезе. Тот раздевал быстро, технично и, одновременно, красиво. Должно быть, в постели с Крисом будет как же, – тяжело и неловко. Стала нарастать нервозность. Эллис всегда все портит…
– У тебя красивые глаза, – повернувшись к нему лицом, Анна изобразила улыбку и коснулась кончиками пальцев его щеки. – Но мои подруги этого даже не заметили на фоне всего остального…
Их любовную возню и стоны удовольствия прервал настойчивый и сумбурный стук в дверь, словно за дверью стоял пьяный человек и требовал впустить его. В ход, видимо, шли ноги и кулаки, глухо доносилась ругань. Крис насторожился, причем, совершенно профессионально, как полицейский или солдат, попавший в засаду. Анна была не довольна тем, что их прервали:
– Нарочно не придумаешь, – хмыкнула она иронично, – здесь обычно достаточно тихо, но сегодня, видимо, какой-то особый день…
Крис надел джинсы и пошел посмотреть, кто их беспокоит.
– Кажется, это уличные хулиганы, – сказал он, спешно вернувшись, – узнали, что здесь живешь ты…
– Я давно здесь живу, – сказала Анна, пожав плечами, – в чем дело?
– Дело в твоем муже, – ответил Крис. Настороженно поглядывая в проем двери, он пытался вызвать полицию со своего ihone – Теперь они не хотят тебя тут видеть. Кричат «убирайся к своему фашисту». Полиция? У нас тут незаконное вторжение…
Полиция выехала.
Анна задумалась. Ей не верилось в возможность стать для кого-то «персоной нон грата». Вспомнились протесты антифашистов возле галереи, тогда она впервые столкнулась с неприязнью к Фарнезе. Но она и подумать не могла о том, что разделит с ним эту неприязнь.
Уже не на шутку напуганная, она подняла глаза на Криса, ища его поддержки.
– Не бойся, сейчас приедет полиция… – он сел рядом и обнял ее. – Я и сам не дам тебя обижать…
С ним было тепло и спокойно, он гладил ее по волосам и прижимал к себе.
Полицейские не без труда задержали ночных радикалов, ими оказались трое молодых и почему-то пьяных антифашистов, – не столько, впрочем, антифашистов, сколько пьяных и агрессивных. Они даже попытались отстреляться газовыми пистолетами, но им помешали полицейские и Крис, который, ловко скрутив напавшего на него парня, положил его на лестничную площадку, и держал его в скрюченном положении минут пять. Тот ругался, выл от боли, проклинал всех «нациков» и персонально Фарнезе. Когда всех троих усадили в полицейскую машину, один из стражей лондонского порядка подошел к Анне и почтительно сказал:
– Мисс, хочу предупредить вас об опасностях этого района. Почему напали именно на вашу квартиру. Есть версии?
– Да, констебль. Версии есть и очень веские. Если нужно будет, я озвучу их позже, вашему начальству – смущенно отозвалась Анна. – Сейчас я очень напугана…
– Ну что ж, – кивнул полицейский, – как угодно. А вам, молодой мистер, хочу выразить благодарность за помощь полиции, – он обратился к Крису. Мужчины крепко пожали друг другу руки. – Подготовка у вас что надо!
– Спасибо, – стеснительно улыбнулся Крис.
Вернувшись в комнату, Анна скинула наспех надетый халат, оставшись топлес, задумчиво присела за стол.
– Ты сегодня очень мне помог, – сказала она, вошедшему вслед за ней Крису. – Где тебя научили так действовать?
– На курсах самообороны, – спокойно ответил парень. – Твое тело я готов охранять 24 часа в сутки и 365 дней в году! – Подойдя, он положил ладони ей на плечи и наклонился, чтобы прошептать. – Я тебя люблю, кажется. У меня давно такого не было…
– Не надо, пожалуйста, – Увернулась Анна. – Завтра я переезжаю в другой, более спокойный район. Ты вернешься в Данию. Все…
17. Белый рыцарь
Далее события разворачивались абсолютно непредсказуемо. Об инциденте с антифашистам узнали журналисты. Их, конечно, заинтересовали не столько подробности нападения и задержания антифашистов, сколько личная жизнь Анны. Ведь простак констебль утверждал, что Анну умело защищал некий молодой человек приятной наружности. Проницательные репортеры, сопоставив объективные факты, – ночь, замужнее положение Анны, наличие молодого мужчины – предположили, что у нее есть любовник…
А нагрянувший совершенно неожиданно на квартиру в Ноттинг Хилле, Антонио Сатти заявил, что приехал по поручению Фарнезе. С женой своего «гуру» он обращался с изысканной наглостью, к которой нельзя было придраться. И все-таки Анне хотелось сказать ему пару слов в такой же манере. Известие о нападении на ист-лондонскую квартиру якобы не на шутку встревожило Фарнезе; все ли у госпожи графини хорошо, не подверглась ли она оскорблениям и насилию?
Анна, взвинченная манерностью и тонким сарказмом Сатти, продолжала стоять у кухонной плиты, помешивая почти готовый глинтвейн. Он сидел, положив нервные руки на стол, одетый в светлый костюм. Свои колкие расспросы он дополнял выразительной мимикой.
– Антонио, почему вы меня ненавидите? – спросила она, пристально посмотрев на молодого итальянца. – Зачем все эти титулы и речевые обороты?
Сатти немного «сбавил градус» своего монолога. Взглянув на Анну исподлобья, он покусал губы и нехотя ответил:
– Я просто хочу быть вежливым с вами…
– Да? – протянула Анна, сняв с плиты кастрюльку с ароматным глинтвейном и достав из шкафа стеклянные чашки. – Я бы хотела, чтобы на вашем месте сидел Паоло. Но он не сидит, и вы, чувствуя мою тоску по нему, позволяете себе издеваться надо мной…
– Фарнезе не посылал меня к вам, – выпалил Антонио и гордо вздернул волевой подбородок. – Я приехал сам…
Поставив кастрюльку на стол, Анна бессильно присела за стол, напротив него, ошарашенная его честностью.
– Какого черта тогда вы здесь делаете? – спросила резко, и уставилась на него прямым злым взглядом. – Что вам нужно от меня? Хотите знать, изменяю ли я вашему учителю? Изменяю…
– Я хочу узнать, как Джулия, – признался гость. – Фарнезе поручил вам вытащить ее истории с наркотиками. Я боюсь, вы не делаете всего возможного, вам ведь на нее наплевать…
– Конечно, наплевать, – не стала скрывать Анна. – Но я сделала все, что можно было сделать. Наняла адвоката, жду судебного заседания и надеюсь, что вместо тюрьмы ее отправят лечиться. Вы любите Джулию…?
– Давно. Она не любит…
Анна невольно провела параллели между Антонио и собой; они оба несчастно любили представителей семейки Фарнезе, и оба были ими не любимы. Значит, у них было больше мотивов для сочувствия друг другу, чем поводов для неприязни.
– Еще кое-что… – заговорил Антонио. Тоже проведя подобные параллели, он решился быть честным до конца. – Крис Бергет мой приятель. Это я подсадил его к вам в самолете, купив вам с ним билеты на соседние кресла…
– Благодарю. У вас красивый приятель, – прошептала Анна зло. Теперь все встало на свои места; неожиданно начавшийся разговор, разговорчивость Криса. – Все выложили? Теперь убирайтесь вон…
– Поверьте, Кристиан имеет к этому самое невинное отношение, – объяснил Антонио торопливо. – Хотелось бы, чтобы вы с ним стали друзьями, и чтобы мы с ним остались друзьями. Сейчас наша дружба пошатнулась из-за вас. Он считает, что я его подставил, и вы не захотите его видеть, если узнаете, кто виновник вашей встречи. Мы состоим в партии «Белая Европа». Я в идейном крыле, Крис в боевом крыле. Он один из тех редких ныне индивидов, которые и духовно, и кровно относится к арийской расе.
– Убирайтесь вон! – повторила Анна упрямо. – Бред какой-то. Вы сумасшедший, как и ваш Фарнезе!
Вслед за Антонио явился Крис. Заранее приготовившись к упрекам и обидам Анны, он виновато улыбнулся, и склонился, чтобы поцеловать ее. Анна раздраженно отвернулась от него.
– Аня, прости меня, я не хотел тебя обидеть… – выдохнул он и, кажется, сильно оскорбился. – Почему ты отворачиваешься, как будто я сраный араб?
Анна не сдержалась; пустила в ход упреки, сопровождая их решительными взглядами, жестами и словами:
– Ты мог мне сказать, кто ты такой, зачем крутился около меня? Ты мог бы об этом сказать нормальным человеческим языком, а не плетением заговоров!
– Аня, никакого заговора не было! – Крис пытался успокоить ее, заключив в объятия. – Тони просто купил билеты. Дальше все шло по твоему сценарию. Ты могла бы послать меня к черту…
– Иди к черту! Не строй из себя белого рыцаря! – крикнула Анна, «разорвав» объятия Криса взмахом рук, и отошла от него подальше. Заговорила мрачно и тихо. – Ты подумал, как теперь все будет? Репортеры намекают, что я женщина достойная Фарнезе, завела себе любовника через месяц после того, как вышла замуж. Теперь скажут, «ее любовник активист партии националистов»!
– А ты хотела бы, наверное, кабинетного философа, как твой муж…? – выдержанно спросил Крис. – Я боец, Аня! Я мужчина, а не болтливая баба, я не сказал о том, что между нами произошло даже Тони. И дальше буду молчать. Это касается только нас. Я не заслуживаю плохого отношения! – горячо продолжил он, – Ты не можешь этого не чувствовать. Ради тебя я перешагнул через свои принципы. Я хотел, чтобы тебе было хорошо со мной…
– Зря Эллис все это затеяла тогда. – Выдохнула Анна, и справедливости ради добавила, – мне было хорошо с тобой. Но больше ничего не будет…
Запустив пальцы в волосы, он утомленно запрокинул голову, потом вздохнул полной грудью и мечтательно сказал:
– Ах, Аня, если мы сможем вырвать у системы общечеловеков кусок власти, ты и твой муж станете культовыми персонами…
– Я уже почти забыла, как выглядит мой муж, – Анна нервно села в кресло и задумчиво склонила голову. – И, мне кажется, при таком раскладе, я разделю с ним лишь петлю, или что там будет орудием казни…
На ней была одета белая шелковая блузка с жемчужными пуговками, средней длины серая юбка. Жемчужные бусы украшали шею. Волосы были заплетены в тугую косу.
Маясь от скуки и безделья, обеспеченными деньгами Фарнезе, Анна едва ли не каждый день ходила за покупками в бутики. Вначале робко бродила по модным пространствам, приглядывалась, смущалась, видя роскошные вещи и астрономические цены. Потом решила примерить жемчужные бусы, стоимость которых исчислялась десятками тысяч фунтов. Бусы хорошо подошли к тону ее кожи. Анна отдала продавцу кредитную карту. Тот ушел, – с пренебрежением измерив ее взглядом, – проверить, не блефует ли она. Вернулся с подобострастной улыбкой:
– Мадам, все в порядке, – так говорили во всех самых дорогих местах Лондона.
Если бы Фарнезе вздумалось вернуться к жене, он увидел бы ее «во всеоружии». Это стало ее целью, – быть готовой встретить Паоло без упреков и ревности, достойно и спокойно. Еще она решила, что не будет ему навязываться.
Вечерами Анна учила итальянский; читала, заучивала, записывала, слушала уроки на дисках. Иногда звонила Марселе, и пыталась говорить с ней по-итальянски, Марсела говорила, что подруга неплохо продвинулась в изучении языка, не хватало только «динамичности», нужно было поработать над произношением. А так вполне себе сносно…
Крис присел на подлокотник кресла, закинул ногу на ногу, обхватил ладонями колено. Взглянул на Анну снисходительно. Как будто прощал ей ее невежество в отношении перспектив и возможностей «Белой Европы». Анна посмотрела на него почти без обиды, но все еще из-под полуопущенных ресниц, не доверяя его философской позе.
– Мы наращиваем не только мускульные силы для протестов, которые называют погромами. Нам нужны мозги, чтобы в случае победы, закрепиться во власти. Анна, ты можешь присоединиться к нам. Прошу тебя написать для «Белой Европы» статью, – заговорил Крис опять очень выдержанно.
– Я подумаю, – выдохнула Анна. – А пока иди…
– Аня, тебя когда-нибудь обижали арабы или негры? – спросил Крис.
– Я не помню, – ответила она раздраженно. – Послушай, не нужно настраивать меня против половины человечества…
– Ну конечно, ты теперь будешь от меня отмахиваться, – Крис порывисто встал, начиная терять свою нордическую выдержку. – Я злой нацист, а ты…
– Крис, я просила тебя уйти. У меня голова идет кругом, мне нужно подумать, – заговорила Анна нетерпеливо, – я позвоню тебе…
Оставшись одна, она почти сразу позвонила Арли, чтобы, услышав его, обрести ясность мышления и укрепить дух, ослабленный последними событиями. Вскользь упомянула Криса и «Белую Европу». Почему-то застала Шарля в больнице. У него был слабый голос, который он пытался «настроить» на обычный твердый и невозмутимый лад.
«Шарль, что с вами?» – искренне забеспокоилась Анна, прервав его размышления касательно состоятельности идеи расизма и национализма с традиционной точки зрения.
«Врачи диагностировали рак… – признался Арли, – только, пожалуйста, не говорите Паоло. Он начнет бурную деятельность по моему спасению, а я не хочу его героических приемов. Хочу спокойно пережить это…»
«Шарль, я…, я приеду к вам! – Анна разволновалась до слез, – обещаю, я ни буду вам мешать, просто посижу рядом…».
«Я не могу запретить вам…»… – сказал он.
