Текст книги "От кутюр (СИ)"
Автор книги: Uma
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)
Uma
От кутюр
1. Модный показ
Модный показ в Лондоне.
У дверей галереи «Голден Холл» уже толпилось несколько десятков праздно настроенных, хорошо одетых людей. Осенний субботний вечер, проведенный в ресторанчике или в клубе, плавно перетекал в богемную ночь. Двери галереи открылись, и все, беззаботно шепчась, прошли в пустой, ярко освещенный холл.
Отделившись от толпы незнакомцев, Анна с интересом осмотрелась; увидела белые стены с разводами под золото, светло-серый плиточный пол, абстрактные светильники на потолке, широко открытые двери, ведущие в основной зал галереи.
– Аня! Идем, – Эллис вышла из толпы и, подцепив подругу под локоть, повела ее в сторону гардероба. – Я забила для тебя место в третьем ряду. Не cool, конечно, но лучше, чем ничего…
– Ты же знаешь, я могла бы вообще не приходить, – зашептала Анна. Сняв свой плащ, она осталась в узких серых брюках и в мандаринового цвета пуловере с большим, прикрывавшим плечи воротником. – Я как пришла, так и могу уйти, лишь бы не доставлять тебе проблем…
– Нет уж! – передернула плечами Эллис, по случаю неординарного события одетая в черное маленькое платье, обутая в туфли на высоких каблуках. – На это стоит посмотреть. Не гундось, пожалуйста. Какие проблемы? У вас, русских говорят «быть у воды и не выпить»…
– Не напиться…, – поправила ее Анна.
– Ладно! Иди, наслаждайся! – отмахнулась Эллис.
Анна Панина не была «светской львицей» и заядлой модницей, поэтому оказавшись перед подиумом, она немного пожалела, что поддалась на уговоры Эллис, и вышла «в свет», искренне не понимая, зачем каждые полгода устраивать громкие показы. Все равно от них одни убытки, так говорила Эллис, и неубедительно оправдывала «недели мод» стремлением современных людей к красоте.
Написав несколько значительных по содержанию статей на тему «места женщины в обществе» и приобретя некоторую известность в публицистических кругах, Анна продолжала работать няней в лондонском доме русского бизнесмена. В ее обязанности входило быть при детях 10 часов в сутки 6 дней в неделю, ей приходилось им готовить, возить их в школу, проверять как они выполнили домашнее задание. Жалование было по меркам русских было достойным, но ни одна образованная англичанка не согласилась бы на него…
Темами статей Анны были феминистические настроения, охватившие Европу, грозящие перерасти в идеологию, где не будет места неравенству полов. Склоняясь к традиционным взглядам, Анна не исключала возможности карьерного и духовного роста представительниц прекрасного пола, но с оглядкой на его слабости и возможности.
Эллис называла Анну «начинающей социопаткой». Сама Анна так не считала и приводила логичные доводы; она не агрессивна, скорее, закрыта, она следует «золотому правилу», то есть относится к людям так, как они относятся к ней. Особо Анна выделяла свои «моральные принципы»; ни врать, ни брать чужого, слушать себя, и не иметь дел с женатыми мужчинами.
По мнению Эллис, такая жизненная философия негативно отражалась на душевном состоянии подруги. Одиночество Анны, ее любовь к книгам и нелюбовь к «светской жизни» и мужчинам Эллис считала следствием эгоизма и завышенной самооценки.
На показе Анну окружали, скорее экстравагантные, чем красивые люди, – женщины в дорогих платьях с легкими веерами в руках, мужчины в эксцентричных костюмах, с шелковыми и кашемировыми шарфиками на шеях. Они рассаживались по местам, при этом что-то оживленно обсуждая.
Эллис убежала за кулисы. Будучи администратором галереи и устроителем показа, она обязана была следить за порядком. В свободное от работы время она прекрасно разбиралась в моде и современном искусстве. Этот модный показ, который она «вырвала» в тяжелой конкурентной борьбе у «акул» модной индустрии, должен был стать «пиком ее карьеры». Анна села на свое место, и попыталась вникнуть в суть происходящего.
Невысокий подиум был затянут черным атласом. Основной свет погасили, направив лучи нескольких софитов на пространство подиума. Жужжание публики немного утихло, запорхали веера модниц. Зазвучала классическая музыка; играл квартет, спрятанный за кулисами.
По рассказам Эллис, модельер Себастьян Морэ являлся одним из «ветеранов» моды и показывал свои коллекции крайне «редко и метко». Кроме того, показ будет смешанным, то есть и мужским, и женским, – откроет его топ-модель мужчина Кевин Фокс. Тот самый, что нарушил условия контракта с домом Prada ради лондонского показа Морэ и этим навлек на себя гнев модного синдиката. В общем, будет на что посмотреть.
Вышла первая модель. С удивительным изяществом и экспрессией она прошлась по подиуму, одетая в белую полупрозрачную водолазку и узкие джинсы с низкой талией, которые держались на виляющих бедрах только благодаря яркому шелковому платку. Дойдя до середины подиума, модель встала в позу, язык ее тела был выразителен и прекрасен, – посмотрели, облизнулись, жалкие прелюбодеи! Постояв так мгновение под перекрестными вспышками фотокамер, она повернула назад и скрылась за кулисами.
Во втором ряду кто-то шептался, обсуждая чье-то поведение:
– … Это никак не повлияет на его цену внутри индустрии. Редкая внешность! Но такое прощается не всем…
Тут к уху Анны склонилась Эллис и тоже зашептала:
– Как тебе Кевин? Я видела его за кулисами! У него такой взгляд….
– Кевин? – Анна лениво пожала плечами, – не знаю, не видела…
– Аня! – чуть ли не во весь голос воскликнула Эллис, – он только что прошел по подиуму!
Анна весело и смущенно хихикнула:
– Я думала, это девушка прошла!
Где-то на половине показа у нее совершенно пропал интерес ко всему происходящему на подиуме. Это вообще кто-то покупает и носит, или же на это глазеют ради праздного любопытства и желания прослыть модными? Анна пару раз зевнула, прикрывая рот ладонью, и силилась пробудить мыслительный процесс, усыпленный полутемнотой и музыкой, подходящей больше для погружения в гипноз, чем для модного показа, претендовавшего на скандальность.
По подиуму опять прошел упомянутый Эллис Кевин Фокс. Да, действительно мужчина, точнее, юноша, да, красивый. Андрогин; длинные светлые волосы, струящиеся по спине, летящая походка. Немного взвинченный, возможно, курит что-то запрещенное, иначе с чего ему быть таким болезненно бледным и нервным? Хотя, может быть, это было частью его артистического образа. На первый взгляд существо абсолютно «не от мира сего». Сознательная жертва высокой моды, видимо, прекрасно знающая себе цену, и поэтому глазом не моргнет бесплатно.
Думая так, Анна оживилась. А когда Кевин Фокс в обнимку с пожилым модельером и его коллеги-модели вышли на подиум, дабы потом вальяжным строем уйти за кулисы, она даже чуть приподнялась и вытянула шею, желая в последний раз увидеть «красивого лиса». На лице ее мелькнула ироничная улыбка. Кого только не выбирает модный мир себе в кумиры…
После показа за кулисами творилось модное безобразие. Эллис снова куда-то убежала, оставив Анну сидеть перед зеркалом, за столом, заваленным тюбиками, баночками с косметикой и инвентарем для макияжа, – велела никуда не уходить. Сейчас она, дескать, всех проводит, все проверит, и они вместе поедут домой. Зал почти опустел, лишь две ассистентки разбирали представленную на показе одежду и паковали ее в пакеты.
… В зал забежал молодой человек видимо, что-то потерявший. Метался в поисках, ругался самым непотребным образом, обещал устроить скандал, после которого галерею закроют, а служащих не возьмут на приличную работу.
Ассистентки бросили все и принялись искать по залу потерю скандалиста.
– А ты что сидишь?! – накинулся он на Анну, швырнув со стола косметику. – Найди эту чертову сумку!
Анна первые секунды лишь удивленно моргала глазами и глядела на парня, как на диковинное существо из фантастических саг. На удивительно красивом и холодном лице сияли злые зеленые глаза и были нервно сжаты капризные губы. По плечам были раскиданы длинные платиновые волосы.
Внешне парень, определенно, был гармонично сложен; высокий красавец, возможно, излишне худой и бледный. С внутренним содержанием у него были явные проблемы, иначе бы он не вел себя так по-хамски.
Анна, придя в себя после минутного ступора, решила использовать против него его же тактику.
– Прекрати истерику! – она невозмутимо смахнула со стола остатки косметики. – Я вызову полицию!
– Что? – встал в позу красавчик, но вроде бы немного оторопел и остыл. – Что ты сказала, серая мышь, повтори!
Ассистентки притихли, ожидая от него еще более сильного припадка гнева.
– Вызову полицию, – спокойно повторила Анна, встав из-за стола. – Что тут непонятого?
На крики прибежала Эллис, поняв, что происходит, поспешила сгладить недоразумение. Объяснила, что Анна никакая ни ассистентка, а у юноши не простая истерика, в «звездная», потому что это Кевин Фокс.
Потом, возвращаясь на такси домой, подруги едва не поссорились. Эллис считала, что Анна не должна была упоминать полицию, напротив, можно было догадаться, – Эллис так и сказала и недовольно развела руками, – догадаться и прикинуться ассистенткой, чтобы помочь найти Кевину сумку, тем более, сумка нашлась под тем самым столом, за которым она сидела.
– Эллис, ты серьезно? Скажи, какой смысл мне строить из себя ассистентку, если я не ассистентка? – спросила Анна раздраженно. – Чтобы угодить этому мальчику? А если бы он потом потребовал еще, Бог знает, чего…
– Ничего он не потребовал бы, – проворчала Эллис, косо глядя на подругу. – Такие, как он, даже не смотрят на таких, как мы…
– Он чудовище! – сделала практический вывод Анна, и упрямо отвернулась от подруги, стала смотреть на плывущие в окне такси лондонские улицы, – уже хотя бы потому, что кричал на женщин. Хотела бы я посмотреть, как он ведет себя в обществе женщин и мужчин с большими деньгами, которые и сделали из него то, что он есть сейчас, элитную вешалку!
– Вы русские умеете выражаться! – удивилась Эллис, – что значит «элитная вешалка»?
– Вешалка для одежды, – снисходительно пояснила Анна, не оборачиваясь, – дорогая и не для всех…
– Хм… ты права, – усмехнулась англичанка, и мечтательно закатила глаза, – надо как-то так назвать Джеймса…
– Лучше не надо, – рассмеялась Анна, – зачем обижать добропорядочного клерка…?
2. Необычный вечер
Был обычный лондонский вечер. Только что вернувшись с работы и, успев поменять строгий костюм гувернантки на махровый халат, Анна уютно расположилась на диване, подобрала под себя ноги и включила телевизор. На ужин были отварная рыба с овощами и интеллектуальное шоу, в котором участники за ответы на каверзные вопросы получали деньги. Глубина Марианской впадины, состав «кровавой Мэри», дата смерти Черчилля. Анна отвечала на все, удивляясь не начитанности участников шоу.
В комнату вошла Эллис, вошла решительно, как будто ворвалась туда, где ее не ждали.
– Аня, – сказала она чуть не плача и закрыла своей худенькой фигурой экран. – Ты должна идти со мной, прямо сейчас…
– Зачем, куда? – не поняла Анна, насторожившись.
– Из сумки Фокса пропали дорогие часы, – простонала Эллис. Ее трясло от страха. – Он уверен, что их стащили из нашей галереи во время показа, босс говорит, что вся ответственность за возможную пропажу лежит на мне. Ты должна поехать со мной…
Анна оделась без лишних слов, и поехала в галерею вместе с Эллис, до конца не понимая, какое она имеет отношение к пропаже часов Фокса.
Увидев перед собой русскую девушку, владелец галереи мистер Бригс сразу как-то недобро на нее глянул. Стройная и невысокая брюнетка в коротком черном плащике и синих джинсах чем-то ему не понравилась. У русской слишком прямой взгляд, слишком невозмутимый вид, – к чему бы это?
– Мисс Анна, – заговорил он, так и не дождавшись, когда она опустит глаза. – Эллис рассказала вам в чем дело?
– Да, – Анна поправила на плече сумку и откинула назад вьющиеся волосы. – Пропали часы у модели с недавнего показа. Я могу засвидетельствовать, что в то время, пока сумка лежала под столом, к ней никто не прикасался…
– Скажите это самому Кевину Фоксу, – мрачно произнес Бригс, и отвел тяжелый взгляд от Анны, так и не дождавшись, когда сделает то же самое.
– Конечно, скажу, если мне представится такая возможность, – в груди Анны что-то заныло, – он подозревает меня…?
Мистер Бригс сконфужено кашлянул и кивнул. Эллис прятала глаза от Анны, наверное, стыдясь своих подозрений, и жалея, что не сказала о подозрениях Кевина Фокса сразу. К Эллис Анна относилась, как к сестре, и не верила, что она подозревает ее в краже мифических часов капризной знаменитости.
– Где я могу встретиться с мистером Фоксом? – спросила Анна после напряженной паузы.
– В полиции… – подавленно ответил мистер Бригс. – Вы должны понять, моей галереи не нужна слава места, откуда пропадают дорогостоящие вещи. Этот Фокс ужасный парень, он любит громкую возню около себя. Завтра же все газеты напишут о пропаже его часов, не забудут и меня…, и вас, мисс…
Анна глубоко вздохнула, пытаясь погасить жар негодования, клокотавший в груди, затем сделала отчаянный жест рукой:
– Но я не брала часы! Послушайте, я встречусь с ним и скажу то же самое. Больше ни чем не смогу вам помочь…
– Благодарю вас, мисс Анна. В участок вам придется поехать немедленно…
Потом был полицейский участок, – полусонные лица дежурных, возбужденные лица задержанных проституток из восточной Европы и стран «третьего мира». Анна отдернула рукав плаща и автоматически посмотрела на часы, – 22:36.
Ее провели в кабинет дежурного инспектора. На стуле у стены сидел небрежного вида молодой человек, в свитере серо-рябого цвета, поверх свитера расстегнутое серое полупальто. На ногах черные узкие штаны и тяжелые ботинки. Голову покрывала вязаная шапка в тон свитера, из-под нее выбивались длинные выцветшие волосы. На фоне серости выделялось бледное, узкое лицо с осоловелыми глазами.
Парень вскинулся и ткнул пальцем туда, где стояла Анна:
– Она! – коротко выкрикнул он.
Дежурный полицейский, сидевший за столом, спросил
– Мисс, вы знаете мистера Кевина Фокса?
– Нет, – отрицательно мотнула головой Анна.
– А он утверждает, что вы украли его часы на показе мод в галереи «Golden Hall», – пояснил полицейский.
– Он ошибается, – ответила Анна, надеясь, что ей поверят.
– Правда, серая мышка? – нахально протянул Кевин зло, взмахнув руками, – черта с два я ошибаюсь! Такие, как ты, старушка, постоянно около меня крутятся, знаю я вас…
В этот момент он походил на лондонского бомжа-алкоголика, – серое существо, потерявшееся, обиженное на весь свет.
Анна даже пожалела его:
– Ты меня с кем-то путаешь. Мне жаль, я ни чем не могу помочь. Показ был пять дней назад, почему ты столько дней молчал?
Полицейский сурово закивал, соглашаясь с Анной.
– Вот как она заговорила, – заметил Кевин. Уголок его сухих губ тронула болезненная усмешка, – тогда наорала на меня, обещала вызвать полицию! Сейчас строит из себя дуру!
– Ты тоже вел себя отвратительно, мистер, – Анна снисходительно улыбнулась. – Так что, мне звонить адвокату? – Она полезла в сумку за мобильником.
– Э! Извинись передо мной, – остановил ее Кевин, вскочив со стула.
Кажется, он готов был забрать свое обвинение обратно и уйти.
Анна спрятала руки в карманы плаща и посмотрела на него внимательным взглядом. Он плохо стоял на ногах, глотал слюну и выглядел все хуже и хуже. Не выдержав ее взгляда, он как-то неуверенно сорвался с места, и, зажав ладонями рот, выбежал из кабинета.
– Абстиненция, – пробубнил полицейский со знанием дела, – идите, мисс. Ничего у него не пропало, я уверен. Ломает его, а пока ломает, ему не до адвокатов будет. Дальше, увидим. Прошу прощения за беспокойство, но мы вынуждены были отреагировать. Я, как только его увидел, сразу понял, в чем дело…
– Я понимаю, – ответила Анна, и, попрощавшись, вышла в коридор с твердым намерением больше никогда не посещать модные показы.
На Кевина она не злилась. История с часами была его мелкой, гадкой местью.
У кого-то на ходу она спросила:
– Куда пошел парень в сером пальто?
– В туалет…
Анна побродила по коридору, ища дверь в мужскую уборную, найдя, неуверенно постучала. Никто не ответил, тогда она тихо вошла. Кевин сидел на полу за дверью, так что Анна нашла его, только закрыв ее.
Он сидел, прислонившись к стене, весь сжатый в нервный серый комок.
– Ты можешь идти? – спросила Анна, стоя над ним.
– Что…? – он вскинул на нее тусклые глаза, и закрыл лицо ладонями с растопыренными пальцами. – Чего тебе? Отстань, надоела…
– Я хочу помочь, сама не знаю, зачем. Мне кажется, ты просто решил испортить мне вечер – ответила Анна, – Вставай, Кевин…
Он встал, хотя и нехотя. Пошел за ней, как ребенок, который потерялся и готов был идти за всяким, кто покажет ему дорогу домой.
В коридоре Анну ждали Эллис и ее бойфренд Джеймс. Они ожидали всего чего угодно, но только не того, что Анна возьмется помогать Кевину. Этот альтруизм они связали с русской душой, так до сих пор и неразгаданной.
Все четверо вышли на улицу. Было ветрено, шел мелкий дождь.
– Где ты живешь? – громко спросила Кевина Анна, подойдя к обочине и оглядываясь по сторонам в поисках такси.
– Хокстон… – был вялый ответ… – Я сам доберусь до дома, мне твои услуги не нужны…
Кевин поплелся по улице, зябко кутаясь в свое полупальто. Впрочем, на прощание он, не оборачиваясь, поднял руки и поиграл пальцами, дескать, пока, детка.
Эллис никак не могла избавиться от ощущения, что Анна святая. Смотрела на нее большими глазами. Ловить такси человеку, обвинившему ее в воровстве?
Анна устало отмахнулась:
– Ты хотела, чтобы я разозлила его окончательно, чтобы тебя и меня из-за него выгнали с работы? Если у него есть хоть капля совести, в чем я сомневаюсь, он прекратит искать свои часы у меня…
– Вид у него нездоровый, – верно заметил Джеймс, – неужели он и есть тот самый Фокс, повергающий в экстаз всех девушек?
– Джеймс, умоляю тебя! Давно известно, чем подобные персонажи привлекают публику, – рассмеялась Анна тихо, глядя вслед уходящему Кевину. – Фокс не исключение, он просто не может быть исключением. Зачем быть нормальным, если от него ждут чего-то ненормального? Публика, кстати, играет в этом немаловажную роль…
Анна прервала свои размышления и быстро зашагала куда-то, бросив при этом удивленным друзьям:
– Ловите такси! Сам он не дойдет…
""" """ """
У Кевина была небольшая квартира в районе Хокстон. Хокстон территория культурной жизни Лондона, сосредоточие богемной жизни. Рестораны, клубы, галереи кинозалы и кварталы, заселенные теми, кто, так или иначе, принадлежал к искусству и шоу-бизнесу. Где, если ни здесь, мог жить Кевин? Квартиру с ним делил британский кот по кличке Пако.
Кевин сначала возмутился навязчивости Анны, потом успокоился и смирился, видимо, решив, что она почитательница его таланта, и снисходительно согласился поехать с ней к себе домой.
Дверь Анна открывала сама, потому что из-за тряски в руках Кевин не смог вставить ключ в замочную скважину. В прихожей он скинул пальто, шапку и прямиком направился в ванную.
– Располагайся, – сказал он Анне, – я сейчас буду в норме…
– Сомневаюсь, на это уйдет больше времени, чем ты думаешь, – отозвалась она, проходя в просторную гостиную, включила свет и осмотрелась. – Можешь не спешить, я не собираюсь тратить на тебя много времени…
Большая светлая комната, белый диван, стол, на стенах фото с модных показов, на которых главным героем был Кевин, – вот что увидела Анна.
Кот, спрыгнув с дивана, начал жадно тереться об ноги гостьи.
– Как хочешь, можем и по-быстрому! – кажется, Кевин обиделся, – пока никто не жаловался ев потраченное зря время…
Анна вдруг поняла, о чем он говорит, взяла кота на руки и рассмеялась:
– Не напрягайся, ты не в моем вкусе!
– Серьезно? – тоже рассмеялся Кевин, – ну смотри…
Приняв «спасительный эликсир», он вышел из ванной в почти нормальном состоянии. Абстиненция прошла, и перед Анной предстал привлекательный молодой человек в штанах из белого шелка, на манер турецких шаровар.
– Неплохо, неплохо, – признала она, обернувшись. Погладив кота по густой дымчатой шерсти, она опустила его на пол. – Однако мне и правда пора. Ты и так отнял у меня целый вечер…
– Ты русская, – угадал Кевин, глядя на нее с высоты своего модельного роста. Сложив руки на груди, ухмыльнулся, – я слышал, вам арабы нравятся…
– Глупости, это ярлык. Примерно также, как все модели тупые… – Анна встала с дивана и прошла к двери, – давай, не болей! И не подставляй никого, нарвешься.
– Хочешь кофе? – спросил Кевин без «сексуального намека», который слышался в его прежних словах.
– С тобой опасно пить кофе, – ответила Анна не без сарказма.
– В смысле…?
– Во всех смыслах…
Кевин был жутким позером. Анна приняла это, как часть его модельного имиджа. К тому же пять минут назад он принял наркотик, поэтому она простила ему это, хотя позерства не любила, считая его признаком лживости и высокомерия.
В данном случае она понимала, с кем имеет дело. Модель-человек все-таки не просто «вешалка». Само слово «модель», наверное, затягивало человека в ограниченное пространство моды, где он был эталоном поведенческих реакций и поз, и, выходя из которого, он переставал быть моделью, выпадал из привычной обстановки, терял себя в большом мире.
Кевин вставал, садился, закидывал ногу на ногу и подносил чашку ко рту постановочно, с полным ощущением собственной неотразимости, упрямо не хотел снова, как в полицейском участке, выпасть из «модели» и вызвать жалость.
– Так значит, я не в твоем вкусе? – хмыкнул он задумчиво, – интересно, почему…
– Но я признаю, что ты привлекателен, – пояснила Анна рассудительно, – ты северянин, скандинав, судя по цвету кожи, волос и глаз и едва уловимому акценту…
– Точно! Я ирландец, – через глянцевую корку имиджа на лице Кевина пробилась искренняя, застенчивая улыбка. И так его преобразила!
Анна не сдержалась:
– У тебя очень красивая улыбка! Зачем ты играешь сейчас?
– Иди к черту! – смачно послал ее Кевин. – Еще учить меня будешь…
Вытряхнув из пачки сигарету, он поднес ее к нервно дрогнувшим губам, щелкнул зажигалкой и закурил.
– Ладно, Кевин, – Анна поставила свою чашку с кофе на стол со стеклянной столешницей, и встала. – Я все-таки пойду. Спасибо за кофе! Эллис уже обзвонилась…
– Оставь свой номер, – сказал Кевин, провожая ее недоверчивым взглядом. – Я позвоню тебе как-нибудь.
– Зачем? – спросила Анна живее, чем нужно было, и взяв со стола салфетку и карандаш, написала свой номер..
– Я так хочу, поняла? – подмигнул Кевин.
