Текст книги "Аттракцион (СИ)"

Автор книги: Towaristsch Mauser

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

– Дай-ка сюда, – Мадс отобрал у него планшет, снял с шеи наушники и убрал все ему в сумку, тщательно застегнув, и повесил обратно Хью на шею. – Следи внимательно, иначе останешься без денег и документов.

– Да, – сказал Хью, глядя в пространство. А потом вновь прижался к нему, стиснув пальцами отворот его пиджака, готовый забраться к нему за пазуху. – Здесь так шумно.

– Со мной лучше?

– Да.

– Может, мне с тобой слетать и до дома проводить?

Хью не ответил, громко, но ровно вздыхая, и Мадс молча обхватил его за талию, повлек из зала прочь.

========== Часть 6 ==========

– Требуется нотариально заверенная доверенность, сэр. И заявление.

– Я что, неясно выразился? – Мадс свирепо уставился на служащего в окошке кассы, потряс своим паспортом, – вот тут черным по белому написано, что он мой муж. А я возвращаю его билет.

– И для этого вам необходима нотариально заверенная доверенность.

Очередь позади взвыла, и какой-то старичок добавил:

– И заявление!

– Молодой человек, это невежливо,

– Вы всех задерживаете!

– Я никуда отсюда не уйду, пока не получу свои деньги! – рявкнул Мадс на всех сразу, ощущая готовность очереди его растерзать, – у меня нет никакой доверенности, мой муж просто хочет сдать билет.

– Так пусть он сам и явится сюда!

– Никуда он не явится! Я сам решаю, куда он явится, а куда нет, поэтому, – он вновь уставился на служащего, – оформляйте возврат по моему паспорту, и все тут. Иначе я напишу на вас жалобу, конкретно на вас, и на вашу компанию, и подам в суд за нанесенный моральный ущерб…

– Регистрация на этот рейс вот-вот закончится, – мягко прервал его служащий, – билет куплен по промо-тарифу, и сумма возврата составит менее десяти процентов от стоимости билета.

– Что?

– Таковы правила. На вашем месте, сэр, я просто приобрел другой билет на более удобное для вас время.

– Черт с вами, – буркнул Мадс, забирая документы, – спасибо.

Старичок сердито встал на его место, очередь разразилась проклятьями, но Мадс уже успел отойти. Небольшая стычка взбодрила его, и он, на ходу доставая сигареты, поспешил к выходу из аэропорта. Одна мысль о том, что Хью ждет его в машине, отчего-то волновала и возбуждала воображение. Когда Хью доверчиво, не задавая никаких вопросов, пошел вместе с ним прочь, в груди поселилось странное теплое чувство ответственности. Мадс был сильнее, он бы мог помочь такому, как Хью, справиться с паникой, укрыть его от чужих взглядов и необходимости самому общаться с людьми. То, что Хью безоговорочно предпочел быть с ним, на вкус было слаще всего, что он пробовал раньше. Предпочел его, несмотря на то, что уже вознамерился сбежать. Хорошо еще, что Мадс запер его в машине, прежде чем уйти возвращать билет, ведь, как выяснилось, мир стоял на стороне омег, простого штампа в паспорте альфы уже не хватало, на все требовалось нотариально заверенная доверенность, и Хью очень легко мог сбежать снова…

Но Хью никуда не делся. Хью просто перебрался с переднего сидения назад, снял обувь и удобно устроился на заднем сидении, подтянув колени к груди. Мадс молча распахнул дверь, сел за руль, но не стал заводить мотор. Вместо этого он закрыл глаза, погружаясь в теплое, невероятно сладкое ощущение. В его автомобиле пахло его омегой. Ненавязчиво, но отчетливо. Так как и должно быть.

Было бы замечательно, если бы Хью сейчас обнял его за шею, ткнулся теплыми губами в щеку и пробормотал что-нибудь бессмысленное, но доброе и славное… Мадс открыл глаза и, взглянув в зеркало обзора, заметил, что Хью лежит, не меняя позы, смотрит в потолок и пожевывает губу.

– Плакали твои денежки, – сообщил Мадс, – возврат я не оформил.

Хью кивнул, не особо расстроившись по этому поводу.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался он, обернувшись, но Хью только пожал плечами, – у тебя нет… этой паники?

– Уже нет, – сказал тот, – что теперь ты намерен делать?

Мадс едва не расхохотался вслух, увидев выражение его лица. Похоже, Хью был свято уверен в том, что Мадс знает, что делает, что он пришел за ним и забрал его, потому что у него есть какой-то план. Хью доверился альфе, который выглядел достаточно серьезно и убедительно.

– Я не знаю, что делать, – признался Мадс откровенно, не желая врать и строить из себя больше, чем есть, – я просто пришел за тобой.

Хью смотрел на него во все глаза, ждал, что он еще скажет, но Мадс совершенно не знал, что делать, все придуманные им планы теперь казались глупыми, а действовать надо было именно сейчас, импровизировать без подготовки.

– Единственное, что я знаю точно, – выдохнул Мадс то, что пришло на ум, – то, что ты не должен был втихую сбегать от меня.

– И что теперь ты сделаешь?

– Поедем кататься, – предложил он и завел мотор, не ответив на его вопрос.

***

Во вторник днем трасса, ведущая к заливу, была совершенно пустой. Здесь, в полупрозрачной тени леса, не было так жарко, и Мадс открыл окна, выставил локоть наружу и спокойно курил, ощущая тянущую пустоту в голове. При попытке думать мысли цеплялись одну за другую, то и дело всплыл стыд за собственные поступки, а совеститься Мадс не любил, предпочитая закрывать глаза на прошлые прегрешения и обещать себе стать лучше.

– Ты как?

– Нормально, – дежурно отозвался Хью, не размыкая глаз. Он подложил сумку под голову и задремал, не кусая больше и без того припухшие губы, пальцы его не сжимались в кулаки.

– Ты сказал родителям о том, что собираешься сделать?

– Нет.

– Почему?

Хью приоткрыл глаза, облизнулся. На этот вопрос нельзя было ответить односложно, но он сумел.

– Так… – сказал он, присел на сидении и выглянул в окно, – мы уже были здесь?

– Да, – сказал Мадс и припарковался неподалеку от прибрежной линии. Прежде, чем лезть в чужую голову с расспросами: «что да как, да почему» следовало привести в порядок свою собственную. Он быстро разулся, оставив обувь в машине, расстегнул пиджак и рубашку, аккуратно повесил их на спинку сидения, а брюки сложил стопкой. Погода была самая подходящая для того, чтобы окунуться, и он, словно заразившись от Хью немногословностью, молча вышел из машины и пошел к воде, там, где волны облизывали рыжий песчаный берег.

Дно резко уходило вниз, с третьего шага можно было нырять, Мадс так и сделал, ощутив всем телом холодную упругость воды, внезапно, словно оргазм, охватившую тело. Он достал до дна рукой, пальцы ушли в песок, между ушей тонко запищало с непривычки, и вынырнув, он не сразу понял, в какой стороне берег. Вода оказалась не такой уж теплой, но он все равно направился на глубину, с удовольствием ощущая, как легко и быстро ему удается плыть.

– Мадс?.. – донеслось с берега, и он обернулся, посмотрел на Хью, который тревожно замер у кромки воды.

– Все хорошо! – крикнул он в ответ, – иди ко мне!

Тот покачал головой, переступая с ноги на ногу, а потом воскликнул:

– Нет! Не заплывай далеко… пожалуйста!

– Ладно тебе, – фыркнул Мадс и упрямо поплыл вперед, желая показать, как замечательно и хорошо он умеет это делать, что он совершенно не боится глубины, но потом вновь оглянулся на маленькую фигурку Хью на берегу. Тот так и стоял у воды, нерешительно теребя воротник рубашки, и волновался.

– Чтоб тебя… – вздохнул Мадс и вернулся обратно, чувствуя, как холодная вода залива сменяется теплой прибрежной. Хью шумно выдохнул и подошел к нему, не решаясь осуждать, но все чувства ярко проступали на его встревоженном лице.

– Хорошо, – сказал Мадс, – никто никуда не плавает. Ты доволен?

– Да.

В багажнике нашелся плетеный пляжный коврик, которого хватило на двоих: Мадс обсыхал, жмуря глаза от солнца и ветра, а Хью сидел в обнимку с сумкой и стискивал ее крепко-крепко, глядя в одну точку. Брюки его промокли у щиколоток, на влажную ткань налип песок. Мадсу очень хотелось схватить его за ноги и отволочь к воде, окунуть его с головой, чтобы Хью почувствовал, как это замечательно, перестал отказываться от удовольствия и ощутил его… но где-то внутри Мадс подозревал, что тот будет против. Но спросить ничего не мешало:

– Давай, я брошу тебя в воду?

– Зачем? – спросил Хью и прижал сумку ближе, словно стараясь защититься, – из-за того, что ты на меня сердишься?

– Дурачок, я хочу сделать тебе приятно. Вода чудесная.

– Не хочу раздеваться, – пробормотал Хью, ссутулившись и уткнувшись подбородком в сумку. Щеки его покраснели, и стало вдруг понятно, что Хью смущает этот одинокий пляж, Мадс и его одинокие трусы, оставшиеся из одежды. Только лишь смущает… или же волнует? Он сгреб теплый песок в пригоршню и принялся сыпать его на светлые, незагорелые ступни Хью. Тот тихо фыркнул и двинул ногой:

– Щекотно.

– Давай, я закопаю тебя в песок?

– Зачем?

– Это весело.

Хью покачал головой, не веря в возможность подобного веселья, а Мадс уже не знал, что еще предложить, вплоть до прямого вопроса: «давай, я тебя трахну». Он не слишком-то любил выслушивать отказы, но мог пережить их от постороннего омеги. Но от своего? Розовый румянец на щеках Хью казался теплым даже на ощупь, и Мадс стряхнул песок с рук, потянулся к нему, желая проверить так это или нет, но тут же получил сумкой в лицо.

– Прости! – выдохнул Хью, – я не хотел.

– Она сама?!

– Я случайно. Прости.

Мадс не прокомментировал это и отвернулся, тоже ссутулившись и пытаясь скрыть свое возбуждение, но в одних только трусах это было невыполнимой задачей. Хью, несомненно, заметил это и чувствовал свою власть. Наглый, мерзкий, глупый омега.

– Мне показалось, что ты хочешь меня ударить… – сказал Хью, уткнувшись лицом в ладони.

– С ума сошел?! Я всего лишь хотел погладить тебя по щеке, – огрызнулся Мадс, но потом сменил гнев на милость, – тебе же нравилось, когда я обнял тебя в аэропорту.

– Это другое, – исчерпывающе объяснил Хью, а потом поднялся на ноги и побрел к машине, – ты не будешь возражать, если я посижу в машине?

– По-моему, гораздо лучше сидеть на свежем воздухе.

– Мне больше нравится в машине.

Мадс вздохнул и молча принялся отряхивать коврик от песка.

***

Дома было тихо, гораздо тише, чем раньше, когда он жил один. Каждый раз, когда он оказывался наедине с Хью, напряжение возрастало, и тишина казалось густой, плотной и особенно звонкой. И Хью тоже чувствовал это, чувствовал, как незаметно вибрирует воздух между ними, это было видно по его лицу, напряженно сжатым кулакам и новой привычке ходить за ним следом, точно хвост. Раньше Хью старался поскорее остаться один, но после попытки побега что-то в нем изменилось. Мадс мог спросить напрямую: «зачем ты таскаешься за мной?», но не знал, как сделать это достаточно деликатно, чтоб не обидеть.

– Я прочитал сегодня одну занятную вещь, – сказал он вскользь, заглянув в холодильник. Внутри, как часто бывало, сама собой оказалась запеченная в фольге рыба со специями – так, как он любил больше всего. В качестве гарнира к рыбе прилагалась короткая ехидная записка от мамы, Мадс скомкал и выбросил ее. Если бы он хотел жениться на шеф-поваре, то сделал бы это.

– Какую?

– Твой дневник.

Хью замер, потрясенно уставившись на него, прочертил по столу коротко остриженными ногтями, а потом, будто не поверив, сунулся в свою сумку и принялся рыться в ней, вороша барахло. Он не обратил внимания на тарелку с разогретой рыбой, поставленную прямо перед его носом, не принюхался к вкусному запаху.

– Еда готова, – намекнул Мадс, отобрал у него сумку, и положил на холодильник, – ешь.

– Мой дневник у тебя?

– У меня.

– Но… как?

– Я случайно стянул его. Хотел узнать, куда ты собрался. Это было мерзко, я знаю, – повинился Мадс, вложил вилку в его пальцы и вздохнул, – я виноват. Я не мог иначе узнать о тебе, это был единственный выход.

Хью закивал, опустив голову.

– Я пойму, если ты не простишь меня, но в итоге это пошло нам на пользу, правда?

– Правда.

– Обещаю, что не буду больше копаться в твоих вещах. Ешь, пожалуйста, ведь ты сегодня даже не завтракал, – Мадс подвинул к нему тарелку еще ближе и, повинуясь внезапному инстинкту, поцеловал в макушку. Вернувшись на свое место, он жадно начал есть, потому что сам изрядно проголодался, но через какое-то время он заметил, что Хью просто ковыряет вилкой в тарелке и тихо плачет. Раньше Мадс презирал всех, кто плачет, кто пускает слезы, пытаясь манипулировать людьми, но Хью не выглядел сейчас так, будто он манипулирует им. Он выглядел так, будто окончательно впал в безысходность и не мог сдержаться. Ему хотелось рявкнуть на Хью, чтоб тот немедленно прекратил вести себя как тряпка, потому что сам порой так рявкал на себя самого, но то, что работало на нем, вряд ли сработало бы на психически нездоровом парне.

Который, что важно, плакал из-за него, впервые сорвался до слез и теперь глотал их, отчаянно стараясь скрыть. Мадс нырнул в чувство вины и стыда, затопившее с головой, в голове вновь тоненько запищало от недостатка кислорода, будто дотронулся рукой до дна.

Он поднялся на ноги, неуверенно приблизился к Хью, опасаясь получить локтем по шее или, что хуже, увидеть, как он задыхается и падает в обморок.

– Тшшш, – проговорил он, предлагая Хью подняться, прижал его к себе вплотную и погладил по спине, положив голову ему на плечо. – Я сделаю, что ты захочешь, чтобы ты простил меня.

– Я не злюсь, – икая, пробормотал тот, – но т-ты т-теперь знаешь, что я думаю о т-тебе.

– А что такого ты думаешь обо мне?

– Что я б-был разочарован встречей. И что н-не очень хотел… и боялся… и ч-что ты думаешь обо мне плохо.

– Как будто я этого не знал без твоего дневника! Успокойся, пожалуйста, я вообще половину там не понял.

– Ты смеешься?

– Нет.

Хью умолк и просто прижался к нему, словно требовал всем собой, чтоб его погладили и обняли покрепче. Омеги, как было написано во многих журналах, нуждались в любви и нежности, но Мадс даже не думал о том, что такой странный тип, как Хью, тоже хочет ласкового обращения. Ему казалось, что на такого отморозка стоит прикрикивать и воспитывать, держать его в кулаке, что это грубость и равнодушие – это единственное обращение, которое он понимает.

Похоже, дело обстояло совсем не так.

Но почему тогда он не пошел на контакт на пляжу? Загадка.

– Ты успокоился?

– Кажется, да, – неразборчиво пробормотал тот ему в плечо, продолжая горестно дышать ему в шею, как будто удовольствие от объятий было выше его желания сбежать и закрыться у себя наверху. Мадс прижал парня к себе и вновь поцеловал его в макушку.

***

Позабытый рабочий ноутбук никуда не исчез, как и необходимость работать, и расплатой за полный переживаний день стала бессонная ночь, полная своеобразного секса с отчетами, графиками и отслеживанием показателей. Сохранив проделанную работу, Мадс уснул в обнимку с теплым от перегрева ноутбуком. Утром на его столе появилась записка, написанная от руки аккуратным, округлым почерком:

«Спасибо за то, что сделал для меня вчера. Мне до сих пор больно от одной мысли о том, что ты без спроса раскрыл мои личные тайны, но это меньшее из зол. Безусловно, сейчас я бы корил себя за несдержанность и гораздо сильнее страдал, оказавшись дома. Не могу представить, что ты теперь обо мне думаешь, но прошу тебя услышать – я не притворяюсь и не играю роль. Мне действительно тяжело общаться, я восхищаюсь тобой и той легкостью, с которой ты очаровываешь людей и сходишься с ними. В сравнении с тобой я чувствую себя безнадежным, однако мне хочется верить, что ты способен все изменить. Ты выглядишь так, будто можешь это сделать. И отдельное спасибо за то, что не расспрашиваешь меня о прошлом. Надеюсь, впредь ты сохранишь эту привычку.

P.S. пожалуйста, не называй меня «дурачком».

Хью».

========== Часть 7 ==========

Серый дождь с самого рассвета стучал по карнизу, и Мадс с наслаждением обнимал подушку, лениво рассматривая тусклые прямоугольники окон. Перечитав пару раз оставленную для него записку, он на какое-то время задумался, переосмысливая последние события. А потом быстро привел себя в порядок и спустился вниз.

Хью как раз собирался позавтракать – на столе перед ним стояла чашка с черным кофе, золотистый тост и сэндвич с огурцом, и все это пахло так соблазнительно, что Мадс не сразу оторвался от созерцания еды.

– Доброе утро, – пробормотал Хью, обхватил чашку ладонями и замер, неуверенно подняв на него взгляд.

– Доброе. Симпатичный у тебя сэндвич. И ты знаешь, что сделает это утро еще добрее?

Хью поднял брови, ожидая ответа, но при этом подтянул к себе тарелку с едой.

– Будет здорово, если ты сделаешь такой сэндвич для меня, пока я варю кофе. А еще лучше, – намекнул Мадс, нагревая турку над огнем, – если мы начнем завтракать вместе. Эгоистично лакомиться тут сэндвичами в одиночку, пока я сплю.

– Я привык завтракать один, – вполголоса заметил Хью, аккуратно нарезая огурцы.

– Отвыкай. Ты ведь написал, что хочешь нравиться людям. Так вот, нет ничего менее приятного, чем тип, который втихую жует вкуснятину, а потом убегает к себе.

Хью насмешливо фыркнул, не оборачиваясь, но это не было шуткой, ведь не слишком-то приятно жить с собственным мужем, словно соседи. Не только неприятно, но и неправильно чуять своего омегу, но при этом просыпаться порознь и здороваться только на кухне. Мадс перелил кофе в чашку, встал позади Хью и задышал ему в затылок.

– Мне же щекотно, – выдохнул тот, втягивая голову в плечи.

– Конечно, тебе щекотно. Иначе для чего я это делаю… – он прижал Хью вплотную к столешнице, не имитируя секс, всего лишь обнял. Тот не вырывался, но сердце его стучало ошеломительно часто.

– Почему ты согласился на брак со мной? – горячо выдохнул Мадс ему в ухо, позабыв о кофе, обо всем на свете забыл, проводя ладонью от солнечного сплетения вверх, к шее, к часто вздрагивающему кадыку.

– Так… – безразлично выдохнул тот, но это безразличие было ломким, как оболочка печенья с предсказанием. И спрятанное внутри предсказание – на латыни, попробуй угадать, что это значит.

В оставленной записке красноречиво говорилось о том, что Хью восхищался им, а значит – хотел. Но боялся признаться… может быть, даже самому себе. Это невероятно льстило, Мадс любил, когда его хотели, распускал павлиний хвост и милостиво принимал чужое обожание. Но вслух Хью предпочитал молчать. Несмотря на нарастающую панику, он стоял смирно, сдерживая себя, и запах поблескивающих бисеринок пота был просто потрясающим, раскрываясь постепенно, словно коктейль. Хрупкий колотый лед, сладость мятного сиропа, кислая свежесть лайма и скрытый во всем этом крепкий, поджигающий вены алкоголь. На первый взгляд симпатичный, но пресный Хью казался чересчур скучным, не обещал ничего изумительного и потрясающего, и мысль о сексе с ним была приятной, но не более того. При более близком знакомстве Хью казался совершенно не предназначенным для любви. Возможно, асексуальным, совершенно чуждым удовольствию. Но второе впечатление стремительно сменилось следующим, слой за слоем, оболочка за оболочкой…

Или же все загадки крылись в том, что просто ему хотелось хорошенько оттрахать Хью.

– Слишком близко, – пробормотал Хью, обливаясь потом от волнения, – отойди, пожалуйста.

– А что, если нет?

– Отойди, иначе мы опять поссоримся.

– Рано или поздно, – ухмыльнулся Мадс, ослабив хватку, – ты попросишь об обратном.

– Я не хочу об этом говорить – сухо ответил тот и вернулся к своему кофе. Достал планшет и принялся читать за едой, перелистывая страницы, увлеченно хрустел огурцами, не поднимая взгляда.

Конечно, у него имелись таинственные причины, чтобы не идти на контакт добровольно. Пара глотков кофе сделала свое дело, Мадс начал мыслить более ясно: возможно, он нравился Хью, но исключительно как общительная личность. Возможно, Хью не был настолько притягательным, как ему показалось.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался он. Хью пробормотал, что он в порядке, не отрываясь от чтения, и Мадс больше ничего не спросил. Больше всего ему хотелось узнать, как Хью обычно справляется с течкой, но этот вопрос вряд ли бы удостоился ответа.

***

После обеда дождь кончился, и Мадс, сидя на балконе с ноутбуком, успел выкурить полпачки сигарет, пытаясь разобраться в воронке продаж, которую сотрудники заполняли один отвратительнее другого. Продажники подчинялись не ему и относились к другому департаменту, его же задачей был внутренний аудит. Можно было довериться собственным работникам и не проверять продажи вручную, но хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо – сделай сам. Правда, на этот раз Мадс был невероятно далек от слова «хорошо». Творилось что-то неладное, он никак не мог сосредоточиться, путал столбцы, сравнивал планы продаж с фактом по маркетингу и сам не мог разобраться в том, что делает. Подхватив пачку, он машинально вытянул еще одну сигарету, сунул в рот и забыл прикурить, задумчиво причмокивая и посасывая фильтр, пока тот совсем не промок от его слюны.

Телефонный звонок просто-напросто спас его, выдернув из бесконечного цикла подсчетов.

– Привет, мой хороший, – раздался в трубке голос матери, – не отвлекаю?

– Не очень. Что ты хотела?

– Я планирую заехать к тебе домой и покормить твоего мальчика, надеюсь, ты не станешь возражать?

– Нет. Я дома. Можешь покормить и меня заодно.

– Что-то случилось на работе?

– Нет, не переживай, Эйнарсон дал мне возможность поработать удаленно.

– Понимаю. Жди, я скоро приеду.

***

Бенте и в самом деле приехала достаточно быстро, разбавив их совместное заключение, и Мадс был благодарен ей за это. Ему трудно было сейчас оценить Хью, понять образ его мыслей, он постоянно думал о нем, изменяя свое мнение, не хотел вновь ошибиться на его счет, и третий человек несколько разбавил безвыходность обстановки.

– Твоя мама звонила, – сообщила Бенте, раскладывая еду по тарелкам, – и, между прочим, жаловалась на тебя, Хью.

– Да? – тот поднял голову, словно не вполне понимая, о чем речь. Глаза его покраснели, и в целом он выглядел каким-то потерянным. Мадс присел к нему поближе и стиснул его ладонь, призывая успокоиться. В конце концов, Хью не должен был так волноваться и прятаться в себя, ведь Бенте обращалась с ним по-доброму, не стоило обижать ее холодностью и равнодушием.

– Говорит, что с тобой стало невозможно разговаривать.

Хью не ответил, едва ощутимо стиснув его пальцы в ответ, и Мадс ощутил горячую волну тепла, охватившую тело. Ему вдруг захотелось помочь Хью справиться со стрессом, не позволить ему впасть в отчаяние.

– Какое поразительное открытие, – усмехнулся Мадс. – Сколько можно терзать его за молчаливость?

– Никто никого не терзает, я только сообщила об этом.

– Хорошо. Давай закроем тему, мне гораздо интереснее, что ты приготовила. Пахнет замечательно.

– Это всего лишь жареная курица с овощами. По-моему, ты просто голоден, если тебя так волнует обычная курица, – проговорила Бенте, расставляя тарелки, – раз уж ты работаешь и зарабатываешь деньги, было бы неплохо поухаживать за тобой.

Мадс бросил на мать очень выразительный взгляд, но Хью поначалу никак не отреагировал, а потом вытянул пальцы из его ладони и молча принялся есть, аккуратно разделывая курицу.

– Лучше расскажи, как там папа?

– С ним все хорошо.

Над столом повисла тишина, и Мадс никак не мог придумать подходящую тему для разговора, не желая, чтобы мать вновь обсуждала проблемы питания. Ему было абсолютно без разницы, кто именно готовит, всегда можно было заказать доставку еды, было куда важнее, чтобы Хью спокойно ел вместе с ним, а не закрывался у себя и не сидел с отсутствующим выражением лица как сейчас.

Мадс осторожно нащупал его колено под столом, теплое и округлое, стиснул его, отчего Хью едва заметно улыбнулся, но не поднял взгляд, придвинувшись чуточку ближе.

– А теперь скажи мне, что я была не права, – усмехнулась Бенте, внимательно наблюдавшая за ними.

– Насчет чего?

– Насчет совместного отдыха. Вам обоим гораздо лучше было бы оказаться где-нибудь в отеле, чтобы заниматься друг другом и не думать об остальном.

– Возможно, ты была права, – легко признал Мадс, – но у меня же работа.

– Я вижу, как замечательно ты работаешь, судя по тому, что тебя отправили домой.

– Ты не понимаешь. Сейчас все можно сделать по удаленному доступу, я слежу за работой своего департамента, как будто нахожусь там…

– Да-да, – отмахнулась Бенте, – Хью, ты тоже работаешь удаленно?

Тот кивнул, продолжая разбираться с курицей, бесконечно долго, как ребенок, который совершенно не хочет есть и надеется, что, в конце концов, от него просто отстанут.

– Ты прочитал книги, которые я подобрала специально для тебя?

У Хью покраснели даже уши. Он медленно поднял взгляд и закивал, а потом прижался бедром к ноге Мадса, тихо выдохнул, будто просил спасти его от этих бесед, и тот не удержался.

– Спасибо, что приехала, мам, – проговорил он, поднимаясь из-за стола, – и спасибо за то, что заботишься о нас.

– Я просто хочу, чтобы ты был счастлив. Вы оба, – добавила Бенте, не спуская глаз с Хью, – а ты, молчун, позвони маме и поговори с ней. Она хочет знать, действительно у тебя все в порядке.

– Хью обязательно позвонит, я прослежу за этим. А теперь мне надо вернуться к работе, иначе управляющий будет мной недоволен.

Бенте прекрасно поняла, что дело вовсе не в управляющем, но промолчала на этот счет и, улыбнувшись сыну, не стала задерживаться.

Проводив мать, Мадс вернулся на кухню, принялся мыть посуду вручную, стараясь немного отвлечься, перестать гонять мысли по кругу.

– Почему бы тебе и в самом деле не позвонить матери и не поговорить с ней по душам? – предложил он, но Хью отрицательно покачал головой, поднявшись из-за стола.

– Но почему? Конечно, родители часто бывают душными, но это не повод игнорировать их. С тех пор, как я стал жить отдельно, я скучаю по разговорам с отцом.

Хью неопределенно вздохнул, а потом спросил, резко сменив тему:

– Ты хочешь, чтобы я готовил тебе?

– Если только сэндвичи на завтрак… мы можем делать это по очереди. Можем готовить обед вместе, а может просто заказывать еду. Как тебе удобнее.

– Спасибо. Если следовать книжкам, которые мне рекомендовала твоя мама, я должен постоянно заботиться о том, чтоб ты был сытым.

– Ты не моя мама, и мне не пять лет, – усмехнулся Мадс, протирая тарелки.

– Сытым, довольным, охваченным заботой… и удовлетворенным.

– В каком смысле?

– Во всех. Там была одна странная книжка, – заметил Хью, – и в ней, например, мне советовали сделать вот так.

Мадс расставил тарелки по местам, обернулся и остолбенел. Потому что Хью перегнулся через спинку стула, упершись руками в сидение. И, прогнувшись в спине, поглядел на него через плечо.

– Подразумевается, что так я должен выражать свое вежливое и восторженное отношение к своему альфе.

– Ммм… – Мадс отвернулся, намотал кухонное полотенце на кулак, чтоб занять руки. – Как интересно.

– Неужели подобный примитив может возбуждать? – прохладно произнес Хью и выпрямился, подошел к нему. На этот раз Мадс не ответил, попросту не найдя слов.

– И если бы я в первый же день нашего близкого общения изобразил нечто подобное, ты действительно относился бы ко мне лучше?

– Мммм… – он опять не нашелся с ответом, потому что вряд ли Хью хотел услышать «да», но ведь правда была в том, что так оно и было бы. Продемонстрируй Хью свое желание подчиняться и доставлять удовольствие, все было бы гораздо проще. Однако в вопросе крылся какой-то подвох, и потому Мадс смолчал.

– Мне хотелось бы узнать, так это или нет, – тихо потребовал Хью, стоя почти что вплотную к нему.

– И если я скажу, что «да», у тебя вновь начнутся дурные воспоминания? Обморок и все дела?

– Мне всего лишь хочется узнать, что ты ждал от меня.

– Я альфа, а ты мой омега, – Мадс вдруг устал притворяться и делать вид, что его не заботит собственная природа, – я ждал, что ты будешь доверять мне, сразу и безоговорочно. Ждал, что ты захочешь меня, не только как интересного собеседника. И да, черт возьми, для меня это было важно.

Хью облизнул губы, намереваясь что-то возразить, и Мадс дал ему возможность высказаться, но он так ничего и не сказал.

– Меня не возбуждают твои пуританские выходки. Если твоя задница привлекает меня, я не собираюсь врать об этом. Но это не значит, что я считаю тебя безмозглым созданием для секса, понимаешь? Я считаю тебя… твои поступки идиотскими, когда ты творишь всякую херню, шарахаешься от меня в сторону и молчишь.

Хью недоверчиво посмотрел на него, склонил голову, но все же задумался над его словами.

– Послушай, я хочу тебя, – сказал Мадс и, схватив его за руку, потянул на себя, – хочу поставить на тебе новую метку. Я не считаю тебя глупым, я читал твой дневник, ты совсем не глупый. Но ты… бестолковый, мучаешь и меня, и себя.

Хью прижал ладони к голове, глаза его вновь покраснели, и Мадс нехотя выпустил его, хотя это стоило изрядных усилий. Посмотрел ему вслед, облизнув взглядом его фигуру, и вновь намотал полотенце на кулак и хлестнул себя по ладони.

Если в ближайшее время он не получит свое, ситуация примет скверный оборот.

***

Мадс очень надеялся, что Хью одумается, потому что он явно был не из тех, кого возбуждала грубость. Время шло, и он не мог не проявить инициативу, даже если Хью не решался. Перед сном он вошел в его комнату, предварительно постучавшись, и при этом прекрасно сознавал, что терпение на исходе, что надо либо разъехаться, либо скоро он позабудет, что такое – стучаться прежде, чем войти.

Он замер у дверей, облокотившись о косяк. На душе поселилось неприятное тревожное чувство, это неудовлетворенность давала о себе знать, правильно писали в книжках, омега должен был заботиться о нем.

– Ты еще не переоделся ко сну? – негромко спросил он. Хью, нервно перекладывавший стопки белья из ящика комода в шкаф, замер, не поднимая на него взгляд. Его округлые плечи, обтянутые шелковой рубашкой, так и манили, и Мадс не выдержал, подошел ближе, желая стиснуть их, обнять Хью, но тот настороженно уставился на него и отшатнулся.

– Мне уйти?

– Да.

Это было невероятно обидно, но Хью совершенно не имел в виду «отстань, я тебя хочу». Между сексом из-за потребности и желанием отдаться добровольно существовала огромная разница… А Мадс слишком хорошо помнил о том, как легко перейти границу и оказаться садистом в глазах Хью. Он не хотел его паники, не хотел, чтобы тот затравленно глядел на него и оставался с ним лишь потому, что не мог уйти.

– Хорошо, – выдохнул Мадс, поворошил его кудри и отошел от него. Хью перевел дух, словно не верил в это, но Мадс дал обещание не трогать его без его желания. Сдержать слово было невероятно трудно, но он старался.

– Может, ты напишешь мне записку, где объяснишь, чего именно ты хочешь?

– Возможно, – сказал Хью, – спокойной ночи?

– Спокойной ночи, – кивнул Мадс и ушел к себе. Сигарета с трудом помогла ему успокоиться, идея вернуться и сделать все так, как ему хотелось, сжигала его изнутри, но вместе с тем он помнил то теплое ощущение, когда Хью прижался к нему в аэропорту, как будто он был для него единственной надеждой.