Текст книги "Аттракцион (СИ)"

Автор книги: Towaristsch Mauser

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)



========== Часть 1 ==========

Бракосочетание – не только праздник, но и изрядная нервотрепка, поэтому никто не ожидал, что все пройдет идеально. Но никто не ожидал, что омега замрет на пороге церкви, а потом развернется и выйдет прочь.

По толпе приглашенных гостей пробежал короткий выдох, священник нахмурился, а Ларс заметил, как напряженно стиснул зубы Мадс. Джонатан, отец Хью, быстро вышел вслед за сыном.

– Похоже, парень здорово переволновался, – вполголоса заметил Ларс, подойдя поближе к брату.

– До такой степени, что сбежал?

– Это ответственный момент в его жизни.

– В моей тоже, – процедил Мадс, – но я-то стою на месте.

– Ты – это ты.

Мадс отвернулся, отчетливо дав понять, что разговор окончен. С непроницаемым выражением лица он принялся разглядывать высокие узкие витражи, но Ларс догадывался, что на душе у брата явно не сладко. Гости тихо перешептывались, а священник терпеливо поглядывал на присутствующих. Минуты текли, в лучах света, окрашенных витражным стеклом в разные цвета, витали редкие пылинки, а залетевшая в открытые двери пчела кружила над цветами, назойливо жужжа.

– Ты только посмотри, каким славным он вырос, – негромко сказал Ларс, и Мадс перестал считать святых на старинных гобеленах и обернулся к дверям. Кивнул в ответ, кадык его дрогнул, прокатившись по горлу, потому что выглядел Хью и вправду замечательно: его стройный светлый силуэт казался ненастоящим, словно нарисованным белилами на фоне темных дверей. Вот только взгляд его был странным, отстраненным и слегка агрессивным, как будто Хью собирался обороняться от кого-то на собственной свадьбе.

– Он на меня сычом смотрит, – сказал Мадс. – Можно подумать, что я его сюда на поводке приволок.

– Да он просто устал в дороге!

– Сидел бы тогда дома. Не больно-то мне и хотелось, – прошипел Мадс, и брат не успел ему ответить, потому что отец уже подвел Хью к алтарю. Тот, не решаясь подойти ближе, замер было перед ступеньками, но все же поднялся и уставился куда-то в шею Мадсу. Он был немного ниже, и теперь Мадс мог видеть только аккуратно расчесанные и уложенные кудри.

– Вы готовы? – поинтересовался священник.

– Да, – ответил Мадс за обоих, – хватит уже тянуть время. Начинайте.

Гости зааплодировали, священник принялся говорить, и церемония потекла своим чередом. Хью стоял рядом, не касаясь его плеча, держал границу, как будто между ними протянули колючую проволоку и пустили по ней электрический ток. Это внезапно разозлило Мадса, который не мог сосредоточиться ни на торжественной речи священника, ни на праздничной обстановке, он внезапно осознал, что совершенно не знает парня, который стоит рядом с ним, но при этом собирается всю жизнь прожить вместе с ним. Решение наконец-то связать себя узами брака, чтоб добиться статуса полноценного взрослого альфы, показалось ему откровенно глупым. На дворе уже давно не средневековье, многие альфы не размениваются на всю эту чушь и тратят все свои силы на карьеру и самосовершенствование. А он так глупо поддался на уговоры родных, сам принес свою собственную интересную и увлекательную жизнь на алтарь.

-… согласны? – поинтересовался священник, пристально уставившись на Мадса.

– Кто, я? – не понял он, выдернутый из своих размышлений.

– Да, вы. Согласны ли вы, находясь в твердом уме и трезвой памяти…

– Да, да, согласен, – резко оборвал его Мадс. Отказаться от брака сейчас, у алтаря было еще идиотичнее. Слухи об этом не угаснут еще несколько лет, и потом, как он это объяснит? Он отказался от брака только потому, что его насторожил неприветливый вид омеги? О, это никогда не забудут в обществе.

Мадс искоса взглянул на Хью, который прилежно повторял слова клятвы за священником, словно заученный урок, старался не сбиться и смотрел вникуда. Глаза его блестели, а на щеках расцвел румянец. Неужели он тоже сомневается в смысле этого брака? Мадс затаил дыхание.

– Я согласен, – едва слышно прошептал Хью, старательно пытаясь не смотреть ни на кого. На виске заблестели капли пота, как будто он поднял что-то тяжелое или пробежал сотню метров. Мадс осторожно коснулся его виска, размазав капли по коже и почувствовал его запах, почти неразличимый сейчас, в плотном дурманящем аромате цветов, туалетной воды и церковных благовоний. Он с трудом смог различить отдельные нотки, деликатные и нежные, принадлежащие именно Хью, вплел пальцы в кудрявые прядки и обхватил его лицо ладонями, вынуждая посмотреть в глаза. Тот, казалось, перестал сопротивляться, развернулся к нему – и тут же зажмурился, отчего по душе разлилось ядовитое разочарование. Мадс молча поцеловал его в губы, почти не чувствуя вкуса, не ощущая податливого влажного тепла, как будто разжевал сейчас собственную гордость.

Кто-то радостно вскрикнул, многие вновь зааплодировали, и Мадс моментально ощутил себя актером на сцене. Это была роль, еще одна роль для социума – точно так же, как он изображал интерес на совещаниях, когда больше всего хотелось вышвырнуть все бумаги в окно, врезать занудному инвестору планшетом по зубам и пойти веселиться. Взрослая жизнь требовала слишком много, но он знал, что должен пройти этот путь, не потерять репутации адекватного альфы.

Церковный послушник поднес круглый поднос с кольцами, услужливо улыбаясь, как будто действительно радовался счастью новобрачных. Мадс захотел ударить по зубам и его, чтоб не лицемерил, но понимал, что тот просто выполняет свою работу, точно так же играя свою роль.

– Где там твоя рука? – пробормотал Мадс грубовато, пытаясь скрыть собственную неловкость и смущение. Хью, все еще ошарашенный близостью, молча стоял и смотрел на него во все глаза, будто его сердце было готово остановиться. Если он сейчас откажется надеть кольцо или попытается сбежать…

– Не волнуйся, дружок, – сладко проговорил Мадс, но взгляд его остался холодным. – Протяни мне руку, будь умницей. Вот так.

Он стиснул его напряженные сухие пальцы, погладил ласково, без слов уговаривая расслабиться. Длинные, сильные пальцы Хью выглядели красиво, но что было толку, если он то смотрел на него, как на врага, то жмурился, то с тоской оглядывался на родителей, стоявших поодаль.

Мадс без особых эмоций надел на него кольцо. А потом вновь улыбнулся, угрожающе показывая зубы:

– Теперь твоя очередь.

Он сам протянул ему руку, мельком взглянув на святую статую и помолился о том, чтобы Хью не уронил кольцо и сделал все побыстрее, потому что неуклюжая церемония чересчур затянулась. Хью часто и рвано дышал, но, в конце концов, пытка завершилась, и можно было отойти от алтаря, покинуть этот позорный помост.

– Иди ко мне, дружок, – Мадс попытался улыбнуться как можно более искренне, – ты знаешь, Хью, мы должны это сделать.

Хью сделал шаг вперед и ойкнул, когда его подхватили на руки и крепко обняли, прижимая к себе.

– Не надо так, – тихо забормотал он. – Я так не могу!

– Надо, – прошипел Мадс, – быстро обними меня за шею. И улыбнись, чтоб тебя!

Как следует прижав Хью к себе, он улыбнулся в камеру, отчаянно надеясь, что на снимках не будет отчетливо видно выражения лиц.

Ларс молча пронаблюдал за тем, как брат на руках выносит из церкви своего новоиспеченного супруга, а потом потянулся к выходу вместе с остальными гостями.

– Я так переживаю за Хью, – призналась его мать Сара, и Ларс попытался ее успокоить:

– Не волнуйтесь, Мадс – отличный парень. Он вспыльчивый, но быстро отходит.

– Да, я помню его характер еще с детских лет, – она улыбнулась, потерла ладонью щеку, пытаясь унять нервозность, – ваши родители приезжали к нам в гости вместе с вами. Ты помнишь это, Ларс?

– Конечно. Хью был таким забавным… – проговорил он и задумался, потому что образ застенчивого, но смешливого и озорного ребенка совершенно не вязался с тем Хью, которого он увидел сегодня. Нет, во многом Хью остался все тем же – кудряшки, большие серо-зеленые глаза, брови вразлет, но взгляд его совсем изменился, из робкого, но любопытного став отрешенным и неприветливым. Разумеется, сейчас он выглядел куда привлекательнее, чем в детстве, ведь тогда Ларс и подумать не мог, что этот настырный «хвостик», который везде таскался за ними с братом, вырастет в настолько соблазнительного омегу.

– Да, он очень изменился, когда подрос. Мы постепенно перестали приглашать всех родных и знакомых в гости, последние лет пять к нам вообще никто не заходил. Джонатан ушел в работу, я тоже, и мы как-то перестали придавать значения проблеме. Ведь у Хью отличное образование, он пишет работы и публикуется в журналах, но совершенно не появляется на публике. Но двое наших других детей, Кейт и Джек уже давно уехали из страны, а однажды нас не станет, и Хью останется совершенно один в большом доме…

– Теперь не останется, – усмехнулся Ларс.

– Я так хочу, чтоб это было правильным решением. Хью, конечно, говорил, что сам прекрасно может позаботиться о себе, что ему никто не нужен для того, чтобы быть счастливым.

– Серьезно?

– Да. Он очень ревностно охранял свою свободу, но мы практически вынудили его вступить в брак, – признался Джонатан, который подошел к ним. – Нельзя всю жизнь любить только мертвые языки.

– Хм, – стесненно пробормотал Ларс, обернулся и посмотрел на молодых, позировавших на ступенях церкви для семейного фотоальбома. Он даже отсюда мог различить отсутствующее выражение лица у Хью, а улыбка Мадса отдавала кислятиной.

– О чем это вы тут секретничаете? – поинтересовалась Бенте Миккельсен. – Мне кажется, стоило пригласить другого фотографа, этот просто издевается над ребятами, постоянно заставляет Мадса держать Хью на руках. Бедный мой мальчик, он выглядит утомленным.

– Мадсу ничего не сделается, – хмыкнул Ларс. – Не сахарный, не растает.

– Но они оба действительно выглядят усталыми, – кивнула мать Хью.

– С этим пора заканчивать. Ларс, будь добр, сходи и напомни фотографу, что у нас есть расписание праздника.

– Хорошо, – сказал тот, но не успел он подойти к ним, как Мадс сам договорился с фотографом, схватил Хью за руку и поволок к черному кадиллаку, предназначенному для новобрачных. Распахнув перед Хью дверь, он помог ему сесть в машину, а следом сел сам. И только Ларс перевел дух, как дверь вновь распахнулась, и Мадс вышел наружу, громко захлопнув дверь. Выудив из кармана мятую пачку сигарет, он быстро закурил и, выпустив дым, задумчиво забарабанил пальцами по крыше кадиллака. А потом, не собираясь никому ничего объяснять, он уселся спереди, рядом с водителем.

– Похоже, у них что-то не так, – сказал Джонатан.

– Мадс курит? – забеспокоилась Сара. – Хью не переносит запах дыма.

– Я же дала ему с собой портсигар, – вздохнула Бенте. – Бедный мой мальчик, у него же все сигареты измялись.

***

Свадебное торжество продолжалась по сценарию Бенте, и молодые были постоянно заняты: традиции, обряды, фотосессии, общение с тетушками и дядюшками. Друзья Мадса развлекались в свое удовольствие, а он смог присоединиться к ним только вечером, во время фуршета в его загородном доме.

– Ты живой? – поинтересовался Эйрик, но Мадс лишь отмахнулся, подхватил бокал с крепким вином и осушил его наполовину одним глотком.

– Устал, – коротко объяснил он, допивая оставшееся.

Вместо ответа Эйрик достал из кармана зажигалку и улыбнулся, Мадс кивнул, и они вместе с Ларсом вышли на свежий воздух. На улице уже было темно и свежо, ночная роса успела выпасть, трава блестела в свете луны и фонарей. Ларс неторопливо прикурил, втянул в себя дым, смешанный с терпким запахом ночи.

– У меня кончились, – Мадс взял сигарету у брата, – я уже давно не курил больше пачки в день.

– Нервы дают о себе знать? Добро пожаловать в клуб, – улыбнулся Эйрик, женившийся полгода назад.

– Кто вообще это придумал, – скривился Мадс, – с чего вот вдруг незамужний человек меньше ценится?

– Уже скучаешь по холостяцкой свободе?

Вместо ответа Мадс брезгливо скривился и быстро раздавил окурок о борт высокой урны. Ларс прекрасно знал это выражение лица брата, оно обозначало, что он едва держит себя в руках, не позволяя гневу выйти наружу – но это обязательно скоро случится, потому что он выглядел крайне недовольным. И самым скверным в ситуации было то, что Хью, похоже, испытывал аналогичное чувство. Родители поступили с ним крайне жестоко, пусть даже действуя ради его блага. Заочные помолвки редкостью не были, но в случае Хью становилось ясно, почему родители настаивали сразу на свадьбе.

– Надо же, вчера в это время я сидел и рассматривал его фото, – проговорил Мадс, нервно щелкая зажигалкой, – и думал о том, как просто и быстро родители подобрали для меня подходящего парня из нашей дальней родни. Думал о том, как все неплохо сложилось.

– А сейчас что? – спросил Эйрик.

– А сейчас я думаю, что лучше бы соблазнил своего секретаря. Тот, по крайней мере, хотя бы обрадовался.

– Почему тебе кажется, что Хью равнодушен? – осторожно поинтересовался Ларс. Про себя он решил, что ни за что не перескажет Мадсу о том, что услышал с утра.

– Да он весь отмороженный, как будто я накачал его наркотой, – фыркнул Мадс и протянул руку, – дай еще одну.

– Держи всю пачку.

– Спасибо. Черт его знает, что с этим делать.

Он вытянул сигарету зубами и с наслаждением прикурил, затянулся, пытаясь найти спокойствие в этом.

– Может, парень просто принял какие-то таблетки? – решил Эйрик.

– Какие еще таблетки? Ты сейчас намекнул, что мой омега наркоман?

– Тише. Многие омеги принимают препараты, стабилизирующие гормональный фон. Иногда проявляется побочный эффект. У Мортена было нечто похожее.

– Серьезно?

– Да, – кивнул Эйрик, – когда он закончил курс лечения, все пришло в норму. Если хочешь, спроси его, когда вернемся в дом.

– Я понял, – Мадс глубоко затянулся, выпустил дым через нос, – Но даже если он принимает таблетки…

– Послушай, ты не должен делать ваши проблемы достоянием общественности, – намекнул Эйрик, – в первую очередь ты должен поговорить с…

– Хью, – напомнил Ларс.

– Поговори с Хью. Вы сегодня весь день без передышки, но сейчас уже вечер, можно больше не развлекать родственников.

Мадс недовольно взглянул на друга, но тот явно не собирался слушать его жалобы, и тогда он молча докурил, выбросил окурок и ушел в зал.

– Похоже, обиделся, – усмехнулся Эйрик и пошел вслед за ним.

Однако Мадс не собирался ни с кем больше разговаривать. Устроившись у стены, он молча потягивал вино из крупного бокала, изредка закусывая его мясными рулетиками, в то время как Хью находился в окружении своих родителей. Все приглашенные инстинктивно почувствовали, что происходит что-то не то, и веселье быстро угасало.

– Почему бы вам не станцевать? – поинтересовалась Бенте, оказавшись рядом с сыном. Тот не отреагировал, перехватив у официанта бокал с шампанским, и Бенте добавила:

– Твоему отцу вряд ли нравится, что вы стоите по разным углам. Пригласи Хью на танец, гостям это понравится.

– Может, мне еще и спеть?

– Можно и спеть, – сощурилась Бенте, – да, это тяжелый день, и я очень переживаю, но ты должен показать себя.

– Я так понимаю, ты не отстанешь, – грубо отозвался Мадс, возвращая официанту пустой бокал, – ладно, мы потанцуем, но после ты перестанешь меня допекать.

И, не слушая возражений, он пересек зал, обхватил за плечи Хью и потянул к себе, отчего тот вздрогнул, словно ужаленный.

– Мне порекомендовали пригласить тебя на танец, – проговорил он, разглядывая Хью, его удивленно нахмуренные брови, – пойдем.

– Я не люблю танцевать, – неожиданно уперся тот, облизывая губы и глядя в пол.

– Думаю, вы оба уже устали, – вмешалась в разговор Сара.

– Пойдем.

Хью замер, не отказываясь, но и не соглашаясь.

– Послушай, Мадс, не надо его принуждать, – сказала Сара, – он же сказал, что не хочет.

– Значит, ты не хочешь со мной танцевать? – уточнил Мадс, коршуном навис над Хью, а тот упрямо вскинул голову, но опять ничего не сказал.

– Он не хочет…

– Дайте ему сказать! – вспылил Мадс, а потом обхватил Хью за плечи и слегка стиснул, – так да или нет? Прекрати меня позорить!

В возникшей тишине слова прозвучали особенно громко, и все гости оглянулись на них. Мадс оглянулся в ответ, сохраняя надменное выражение лица, но Ларс видел, как поблескивают его глаз, понимал, что брат чувствует себя скверно. Точка кипения была достигнута, и в каждую минуту все могло стать еще хуже.

– Мне не нравится твой тон, – сказала Сара, подливая масло в огонь, но Мадс не смотрел на нее. Он молча выпустил Хью из рук, поправил на нем слегка помятый пиджак и отошел в сторону. Неловкое молчание разлилось по залу.

– О, да ты дипломат, – ехидно заметил Лейф, когда Мадс подошел к ним, – а главное, тактичен на редкость!

– Заткнись, – безразлично велел Мадс, – здесь есть что-нибудь покрепче вина?

– Не думаю, что тебе стоит мешать, – заметил Ларс, предвкушая аналогичное предложение заткнуться.

– Хуже, Ларс, мне уже не будет, – неожиданно спокойно отозвался Мадс и, подхватив шестиугольный бокал с виски, опрокинул его в себя.

Музыка заиграла громче, заглушая разговоры и шепотки, заглаживая инцидент. Гости старались не смотреть в сторону Хью, который остался один с родителями. Бенте подошла было к этой троице, пытаясь разведать обстановку, но быстро покинула их, а чета Данси вместе с сыном направились к выходу.

– Куда это они? – сощурился Мадс, которого секунду назад ничего не волновало, кроме виски.

– Быть может, провериться на свежем воздухе.

– Или хотят переночевать в другом месте, – заметил Лейф, – я на месте парнишки не стал спать с таким дипломатом, как ты.

– На хер иди, – сказал ему Мадс и, оставив бокал, тоже двинулся на улицу.

– Лейф, мать твою, – сказал Мортен, – ты бы хоть думал, что языком болтаешь.

– А я неправ?

– Не надо было его подначивать, – согласился Ларс, – он и так на пределе.

Лейф шумно вздохнул и развел руками, но тут в зале вновь появились новобрачные. Мадс крепко держал Хью за руку, а тот послушно шел следом с совершенно отсутствующим выражением лица. Видимо, разговор на улице был достаточно жестким и велся на повышенных тонах.

– Все хорошо, – сообщил Мадс, подходя ближе, – я разобрался.

– Вот молодец, – не удержался Лейф.

– Эй, Хью, не хочешь шампанского? – Мортен протянул ему бокал, но тот словно и не заметил, что к нему обращаются. Пауза затянулась, и Мадс, занятый выбором закуски, слегка бесцеремонно стиснул локоть супруга:

– Ты не слышишь?

– Да, – отозвался Хью, с тревогой уставившись на компанию, – что-то не так?

– Выпей немного, – Мортен ласково улыбнулся и вновь протянул ему бокал, – тебе не повредит.

– Только не говори, что ты еще и не пьешь, – хмыкнул Мадс, и Хью тут же взял шампанское и аккуратно отпил. Со стороны все выглядело вполне адекватно: молодежь собралась в компанию, все мирно общаются, только Ларс видел, как много выпил его брат, и как автоматически все делает Хью, будто запрограммированный пить шампанское. Это не было похоже на испуг или волнение, да и потом, прошел целый день – если так сильно волноваться, можно сжечь себе все нервы.

– Что тебе понравилось сегодня больше всего? – Мортен попытался разговорить Хью, но тот пропустил вопрос мимо ушей, стискивая бокал в ладонях.

– Я думаю, правильный ответ будет: “ничего”, – заметил Мадс, не глядя на ни кого конкретно, – не так ли?

– Не знаю, – отозвался Хью, – понятия не имею.

– Вот так, – Мадс щелкнул языком. И, заметив родителей Хью, которые внимательно наблюдали за сыном, демонстративно приобнял его, склонился и поцеловал в ухо, хрипло и горячо дыша. Хью тут же попытался увернуться и выронил бокал, который разбился вдребезги, осколки брызнули во все стороны.

– На счастье, – быстро заметил Эйрик, и все вокруг зааплодировали, как будто так и надо было, как будто никто не замечал, что никто не чувствует себя счастливым. А Мадс, хищно подмигнув родителям Хью, подхватил его на руки при всех, и если утром, в церкви это казалось трогательным, красивым жестом, то сейчас откровенно пахло похотью. И под торжественную, романтичную музыку Мадс поднялся по лестнице вместе с Хью на руках. Ларс заметил, как отвернулся отец Хью, не желая смотреть, как обходятся с их сыном.

***

«Дорогой дневник. Завтра состоится мое бракосочетание. Я не ожидал, что это когда-либо произойдет, но мама, оказывается, взяла на себя ответственность и договорилась о предстоящей свадьбе. С некоторой долей наивности я полагал всю подготовку не заслуживающей внимания, ибо кто может серьезно отнестись к возможности брака с таким человеком, как я? Однако чем дальше, тем отчетливее я понимал, что глупо было не воспринять мамину угрозу всерьез, и теперь уже поздно настаивать на отказе. Все предопределено.

Такое впечатление, что я, попав в ловушку общественных предрассудков и недостаточно обособившись от социума, сейчас вовсе в этом процессе не участвую и не оказываю почти никакого влияния на собственную судьбу. Затрудняюсь сказать, могу ли я возлагать какие-либо надежды на брак, поскольку все мои теории сейчас – не больше, чем выведенные на воде буквы.

С нетерпением ожидаю завтра, быть может, все мои опасения окажутся напрасными».

========== Часть 2 ==========

Утро наступило не сразу, собираясь воедино из дребезжащих осколков, осколки сложились в звон будильника, который долго надрывался, а потом умолк. Мадс долго смотрел в потолок из-под приопущенных ресниц, внимательно следил за люстрой – стоило отвести взгляд в сторону, и мир начинал кружиться, кровать норовила встать на дыбы и умчаться в жестокий рассвет. Стакан с апельсиновым соком, любезно оставленный чьей-то заботливой рукой, искрился в лучах утреннего солнца, и Мадс кое-как дотянулся до него, выхлебал сразу половину. Ненадолго ему полегчало, но потом он заметил сбитую кожу на костяшках пальцев и похолодел: что же произошло вчера? Неужели он так и не смог найти общий язык со своим омегой и поднял на него руку? Волна стыда затопила его с головой. Мадс припомнил все: и капризное, недовольное выражение лица Хью, и его отказ от общения, и намерение спрятаться за спину отца, сбежать с собственной свадьбы. Это было обидно, но кровь на пальцах… Мадс зажмурился, разлизывая подсохшую сукровицу, выдохнул, вновь откинувшись на подушку. Это была его собственная кровь. Никаких сомнений. И ночевал он вчера тоже в одиночестве.

Переборов утреннюю слабость, Мадс поднялся, оглядел себя – кто-то вчера позаботился о том, чтобы он не ночевал в костюме и переодел его в уютный спальный комплект. Этим кем-то явно была мама, которая продолжала хозяйничать в его доме, но он давно уже не был маленьким мальчиком. Он, черт побери, женился вчера не для того, чтобы мать продолжала вмешиваться в его жизнь, и следовало сегодня напомнить ей об этом.

Все еще хмурясь и слегка пошатываясь от похмелья, он толкнул дверь в ванную. Родители еще давно посоветовали спроектировать две отдельные спальни на втором этаже, соединенные общей ванной комнатой. Небольшой отдельный санузел был в каждой спальне, а просторная ванная комната была общей, предназначенной явно не только для мытья. Мадс молча прошел сквозь комнату, на мгновение задумавшись о том, как прекрасно было бы провести здесь утро и никуда не ехать.

Дверь в комнату Хью была приоткрыта. Слегка поколебавшись, Мадс все-таки постучал и вошел внутрь, едва не споткнувшись о чемодан на пороге.

Чемоданы были везде: на полу, на небольшом туалетном столике и высились грудой в углу, какие-то пакеты забили весь стеллаж, и часть даже лежала на просторной кровати, а Хью, не переодевшийся после вчерашнего, свернулся креветкой на краю.

– На кой черт тебе столько вещей? – хмыкнул Мадс, но не стал заглядывать в пакеты. Вместо этого он подошел к постели и присел на край, рассматривая Хью. Сейчас тот казался совсем безобидным, податливым, неспособным на сопротивление. Теплое дыхание коснулось руки, и Мадс невольно погладил его, почесал за ухом, с неожиданным удовольствием ощущая, как тот отзывается на ласку.

– Глупый, – сообщил ему Мадс, – глупый и капризный, наглый омега.

Хью заворчал во сне, как будто несогласен был, развернулся на другой бок, спихнув один из пакетов с кровати. Книги одна за другой посыпались на пол с дробным стуком.

– Ой!.. – выдохнул Хью, проснувшись, потер глаза и оглянулся.

– С добрым утром.

Хью замер, точно зверек, обнаруживший в своей норе хищную лисью морду. Не рискуя шевелиться, он безотрывно смотрел куда-то в шею Мадсу, явно надеясь, что тот исчезнет из его доброго утра, как страшный сон.

– Ты совсем не говорящий? – поинтересовался Мадс, помахав ладонью перед его лицом, – или, может быть, на тебя упало пианино, и с тех пор ты стал дурачком?

Хью неторопливо поднялся с кровати. Увеличив дистанцию, он почувствовал себя несколько увереннее, принялся складывать упавшие книги обратно в пакет.

– Твоим родителям следовало бы признать, что ты с приветом, – сощурился Мадс. – Всем нам было бы проще.

Хью вскинул голову, но так ничего и не сказал, покусывая слегка подрагивающую нижнюю губу, словно хотел что-то сказать, но потом, смерив Мадса взглядом, явно решил, что тот недостоин его объяснений.

Мадс посмотрел на него без особого интереса, а потом перевел взгляд на часы:

– Похоже, нам пора собираться.

***

– Зря ты отказался от моей идеи с путешествием, – сообщила Бенте, как только они выехали на междугороднюю трассу. Ларс, который почти не пил накануне, поэтому вел машину, едва слышно вздохнул. Они довольно долго ехали в тишине, но он знал, что рано или поздно идиллия закончится.

– Еще не поздно заказать билеты. У меня есть удобное приложение в телефоне, я могу сделать это прямо сейчас, плюс у меня остались бонусы с прошлых перелетов.

– Никаких путешествий.

– Но Мадс…

– Я сказал «нет».

– Как можно быть таким упрямым? – Бенте обернулась: Мадс и Хью порознь сидели на заднем сидении, каждый у своего окна. – Хью, а ты что скажешь? Ты бы хотел отправиться на курорт?

– Мне все равно… – пробормотал тот, продолжая глядеть в окно.

– Вот видишь, Мадс, он не против! Вам явно стоит отдохнуть.

– От чего стоит отдохнуть, – ядовито заметил Мадс, – так это от тебя, мам. Ты лезешь не в свое дело.

– Ларс! Ты только послушай, как он со мной разговаривает!

– Хорошо, что отец поехал вместе с Данси, – хмыкнул Ларс, – иначе бы он напомнил, что нельзя так разговаривать с матерью.

Хью шумно вздохнул, явно демонстрируя, что ему не нравится перепалка, но на него никто не обратил внимания.

– Мадс, пойми, я знаю жизнь, и никогда не стану советовать тебе плохого, я знаю, как исправить возникшую ситуацию.

– Какую еще ситуацию? – нахмурился тот. Он и без матери знал, что все неладно, но ее это точно не касалось. Это был его брак, его омега, его и только его проблемы. И решать их стоило друг с другом, не приглашая судей со стороны.

– Которая между вами.

– Между нами нет никакой ситуации, – хмыкнул Мадс и пододвинулся поближе к Хью, положил руку ему на плечо, притянув к себе вплотную. Тот нахмурился и, выдохнув, вновь уставился в окно.

– У нас все прекрасно, не так ли, Хью? – поинтересовался Мадс, предупреждающе стискивая ладонь на его плече.

– Да, – равнодушно отозвался тот, а потом достал планшет и уткнулся в него. Бенте отвернулась от них, перевела взгляд на второго сына, но тот только пожал плечами.

***

Когда они прибыли на побережье залива, Мадс выскочил из машины, невероятно утомленный недолгой поездкой. Пятнадцать минут пути показались ему самой настоящей вечностью и, хотя в планах второго дня был пикник в узком семейном кругу, он молча пошел по песчаной дороге вверх по косогору.

– Что это с ним? – поинтересовалась Сара, – неужели опять поругались?

– Нет, он просто встал не с той ноги, – ответил Ларс.

– И часто с ним такое бывает?

Ларс вновь пожал плечами, тоже вымотанный до последнего нерва. Эгоистичность всех присутствующих подступила к горлу, но никто не хотел уступать, ни мать, ни брат, ни даже Хью, который мог бы уже перестать изображать из себя жертву в логове троллей. Он обернулся, чтобы попросить Хью помочь с вещами и заодно попытаться его разговорить, но того не оказалось рядом. Похоже, что он пошел следом за Мадсом, и неизвестно, хорошо это было или плохо.

***

Мягкие сосновые иглы ровным слоем покрыли песок, и Мадс разулся, чтобы почувствовать колкое тепло. Связав кроссовки за шнурки, он понес их, как в детстве, прогуливаясь по знакомым склонам. Вскоре ветер перестал доносить до него обрывки голосов, и только сосны гудели, дрожали ветками, сталкиваясь друг с другом. Утреннее солнце то и дело пряталось за облака, и тогда на редкий прозрачный лес ложилась тень.

Тихий шорох листвы заставил его обернуться. Хью следовал за ним на безопасном расстоянии, ветер трепал его волосы и воротничок рубашки поло.

– И зачем ты пошел за мной? – спросил Мадс, сощурив глаза, – я тебя звал?

– Нет.

– Вот и нечего.

Он отвернулся от него и пошел дальше. Шороха не было больше слышно, и через полсотни метров Мадс остановился и обернулся снова. Хью задумчиво присел на поваленное дерево, дочиста вылизанное дождем и ветром, и уставился в одну точку.

– Тебя мать прислала?

Хью молча покачал головой, а потом тоже разулся, сунулся ногами в рыжий, нагретый солнцем песок. По его светлым брюкам карабкался большой красный муравей, из тех, что кусались особенно больно. Мадс постоял-постоял, а потом вернулся.

– Ты помнишь, что вчера было? – поинтересовался он у Хью, – после того, как ты разбил бокал?

– Ничего, – сказал тот, глядя мимо его плеча. Мадс вздохнул и, согнав муравья с его ноги, присел рядом, рассматривая гордый профиль Хью, четко очерченные губы, уголки его рта, направленные вниз. Тот сморгнул, искоса посмотрел на него, опасаясь встретиться взглядом, как будто боялся налететь на колючую проволоку под напряжением. А проволока никуда не делась, Мадс совершенно отчетливо ощущал, как она тихо гудит и вибрирует между ними.

– Почему ты вчера едва не сбежал? – спросил Мадс, ненавязчиво придвинувшись ближе. Не мог отвести взгляда от его шеи, там, где кончались завитки кудрявых волос, и билась едва заметная голубая венка, которая манила его, словно комара, приглашая укусить и попробовать на вкус, почувствовать и узнать его запах.

Впиться зубами. Поставить метку.

– Не хотел.

– Чего не хотел? – спросил Мадс, но ответ был красноречивее слов, замуж выходить не хотел не хотел, что тут неясного. Хью вздохнул, словно подтверждая его мысли.

– Сначала, выходит, хотел выйти, а потом передумал?

Хью кивнул, рассеянно царапая короткими ногтями гладкую поверхность бревна, ветер отбросил волосы с его лица, и Мадс не выдержал, в одно мгновение сорвавшись, схватил его за предплечье и потянул на себя, схватил, вплетая пальцы в непослушные темные прядки. И поцеловал, сочно, почти насильно, размыкая его упрямо сжатые губы своими. Дорвался, дорвался, ритмично стучало в голове, губы Хью оказались замечательными на пробу, но он не отвечал, просто замер в его руках, крепко зажмурил глаза. Не отвечал, не собирался даже этого делать.