Текст книги "Великая шаисса (СИ)"

Автор книги: Тори Халимендис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

– Как я могла забыть? Я ждала этого момента все то время, что мы не виделись.

– Я тоже, – прошептал Эдвин, привлекая меня к себе, – и чуть с ума не сошел от ожидания.

Одна его рука крепко сжала мою талию, а вторая легла на затылок, приподнимая мое лицо для поцелуя, жадного, властного, страстного. Я приоткрыла губы и тесно прильнула к нему, закрыв глаза и наслаждаясь. Его губы и язык ласкали мой рот, рука соскользнула с талии чуть ниже и принялась поглаживать и сжимать ягодицы. Мои руки приподняли его тунику и я провела ногтями по его пояснице.

– Хочу тебя, – выдохнул Эдвин, оторвавшись от моих губ. – Моя жена, любовь моя.

– Тогда раздевайся, – предложила я.

Муж бросил на меня недоуменный взгляд, однако же послушно скинул одежду. Я уперлась ладонью ему в грудь и легко толкнула на кровать.

– Помнишь, я обещала тебе отомстить?

На губах Эдвина расплылась предвкушающая улыбка. Я взяла со столика возле кровати предусмотрительно положенную туда ленту и обмотала его запястья.

– А ты не хочешь раздеться?

Я коварно улыбнулась.

– Пока нет. Посмотри, что у меня есть.

– Павлинье перо?

Недоумение мужа продлилось недолго. Когда я принялась водить пером по его телу, начав с ключиц, опустившись через грудь к животу, потом ниже, вскользь, затем перейдя к бедрам и вновь поднимаясь тем же путем к груди, он прикусил губу, но все равно не смог сдержать стон.

– Тебе нравится? – спросила я.

– Очень.

– А вот так? – я отложила перо в сторону и прошлась по его телу кончиками пальцев, кое-где невесомо поглаживая, а в некоторых местах, наоборот, усиливая нажим.

– Еще больше, – прохрипел Эдвин.

– Тогда ты готов.

– К чему?

– Вот к этому.

И я прижалась губами к его животу, пощекотала языком ямку пупка. Эдвин вздрогнул, а губы мои стали прокладывать поцелуями дорожку вниз, пока мой муж не ахнул и не застонал от наслаждения. Мои ладони гладили его бедра и бока, а мужчина подо мной стонал и метался.

– Надо же, – со смешком проговорила я, отрываясь от своего занятия, – такой большой сильный мужчина – и полностью в моей власти.

– Амина… – мучительный стон.

Я покачала головой и отстранилась. Подняла руки к застежкам на платье и позволила ему медленно стечь по моему телу на пол. Горящий взгляд Эдвина не отрывался от меня. Я взяла все то же перо и, запрокинув голову, провела им по своему телу, сверху вниз, слегка погладив губы, задержавшись на груди, затем на животе… Когда перо опустилось к бедрам, мой муж не выдержал.

– Амина, прошу тебя…

Я потянулась к ленте, связывавшей его запястья.

– Кое-кто сегодня заслужил награду.

А в следующее мгновение я уже лежала на спине, а Эдвин нависал надо мной. Его ладони лихорадочно ласкали, поглаживали, сжимали. Губы прижались к шее, спустились к груди, целуя сильно, страстно, оставляя метки. Мои ногти впились в плечи мужа, я выгнулась ему навстречу.

– Эдвин!

– Амина, жена моя, любовь моя…

И весь мир перестал для нас существовать…

В ту ночь мы впервые могли уснуть в объятиях друг друга. А утром меня разбудил нежный поцелуй.

– Доброе утро, муж мой, – потянулась я.

– Доброе утро, жена.

И Эдвин решительно отбросил в сторону покрывало.

– Как, разве ты не устал за ночь? – притворно удивилась я.

– Ты сомневаешься в моих способностях? – столь же фальшиво изумился он и прильнул губами к моему колену.

– Не то, чтобы я сомневалась – ах! – вздох вырвался сам собою, когда муж слегка прикусил кожу на внутренней стороне бедра. – Но я нуждаюсь в доказательствах. В долгих, упорных доказательствах.

– И ты их сейчас получишь, – пообещал Эдвин, продвигаясь поцелуями все выше.

…За завтраком с наших губ не сходили мечтательные улыбки. Я с удивлением обнаружила, что голодна, хотя, если подумать, ничего странного в этом не было, ведь, несмотря на то, что еще не наступил полдень, я уже успела немного устать. Эдвин смазал лепешку с сыром острым соусом и поднес к моим губам. Я откусила кусочек.

– Вкусно?

И, дождавшись моего кивка, отправил оставшуюся часть себе в рот.

– Это что же, я буду твоим дегустатором?

– Нет, – муж хитро прищурился, – вообще-то я планировал, что ты будешь моим десертом.

– Только не надо сервировать этот десерт на столе, – шепнула я ему. – Служанки у меня, конечно, молчаливые и понятливые, однако не стоит столь сильно их шокировать.

Эдвин откинул голову и расхохотался. Однако же небольшую вольность я себе позволила: когда мы перешли к кофе и сладостям, я взяла в губы кусочек лукума и склонилась к мужу, желая угостить его столь интимным способом.

– Вишневый, – определил он, съев угощение. – Твой любимый.

– Ты помнишь?

– Да я до конца жизни не забуду, как воровал сладости, словно уличный мальчишка. И, к своему стыду, принес тебе не то, что ты попросила.

– Зато остальные твои подношения мне более чем угодили, – и я прикоснулась к броши, украшавшей мое платье.

Эдвин перехватил мою руку и поцеловал ладонь.

– Надеюсь, сегодня наше присутствие на каких-либо торжественных мероприятиях не требуется?

– Неужели ты думаешь, что южане столь немилосердны? Нет, молодожены имеют полное право провести несколько дней после свадьбы в уединении. Нам даже визиты никто не будет наносить.

– Это хорошо, – серьезно заметил Эдвин. – У меня на ближайшее будущее есть свои планы.

– Расскажи, – заинтересовалась я.

Он склонился ко мне и прошептал на ухо, чем намерен заняться. Надо ли говорить, что его планы я одобрила безоговорочно?

Три дня мы не покидали моих покоев, проводя все время в обществе друг друга. Но потом пришла пора возвращаться к обычной жизни. Нам передали приглашение Селима пообедать с ним и его семьей в саду. Эдвин ушел в свои комнаты, а я принялась одеваться. На груди были едва заметны небольшие следы от слишком страстных ласк и поцелуев мужа, поэтому я выбрала легкое, но закрытое спереди платье, которое, впрочем, оставляло обнаженными руки и спину. Украсила я его все той же брошью, которую очень любила, а в мою прическу Фатима вплела очередной подарок мужа – цепочку с бриллиантами золотистого оттенка.

Все эти дни служанка почти не попадалась мне на глаза, крутясь среди прочих обитательниц гарема, и теперь, пользуясь тем, что мы остались наедине, пересказывала мне собранную информацию.

– Сейчас только и разговоров, что о вашей свадьбе, шаисса. О покойных шани Лайле и Алие никто и не вспоминает. Но мне все равно удалось кое-что выяснить. Одна девушка из бывших служанок шани вспомнила, что ее госпожа беседовала с Алией о каком-то колдуне.

– О колдуне? – резко переспросила я.

Дело в том, что в Империи непосредственно колдовство, то есть влияние на людей, было запрещено, зато магией, способной изменять погоду, создавать амулеты и строить порталы, могли заниматься все, кто имел к этому дар. К сожалению, таких людей было немного.

– Да, они разговаривали тихо, поэтому служанка услышала всего несколько слов. Вроде бы колдун жил в той деревне, из которой родом Алия.

– И деревенские жители побоялись доносить на него, – вслух размышляла я. – Но зачем мог понадобиться колдун Лайле? Желала обратиться к нему, чтобы избавиться от Зульфии? Так на таком расстоянии никакое колдовство не поможет, максимум, что она получила бы – какой-нибудь яд, который невозможно определить. Но после того, как она один раз уже попыталась отравить соперницу, выдать ее смерть за несчастный случай у нее не получилось бы.

– А если этот колдун способен сделать яд, действие которого имитирует болезнь, шаисса? – спросила Фатима.

– Да, такой вариант вполне вероятен. Вот только Лайле все равно надо было бы как-то добраться до той деревни, где живет колдун. И, кроме того, сомневаюсь, что он имел дело со всеми подряд. Скорее всего, даже у деревенских жителей не было никаких доказательств его деятельности, только слухи. Ну а если он оказывал услуги всем желающим, то тогда, скорее всего, никакой он не колдун, а обычный шарлатан.

– Покойная шани не отличалась острым умом, шаисса, – осторожно заметила служанка. – Она могла поверить и шарлатану. Но я продолжу расспросы, может быть, смогу узнать что-нибудь новое.

– Хорошо, Фатима.

Как раз в этот момент вернулся Эдвин и мы прекратили разговор о колдуне.

– Готова? – спросил у меня муж.

– Да, – и я взяла его за руку.

Так, держась за руки, мы и спустились в сад. Обитательницы гарема, прогуливающиеся по дорожкам и болтающие о чем-то у фонтанов, склонялись, когда мы проходили мимо них. Они украдкой бросали взгляды на моего супруга и, я была уверена, что стоило нам отойти подальше, как они принимались обсуждать Эдвина. Когда мы подошли к беседке, где был накрыт стол к обеду, Селим, сидевший под персиковым деревом и игравший с Фирузе, поднялся нам навстречу. Он обнял меня и похлопал по спине Эдвина.

– Не буду даже спрашивать о вашем настроении, – хохотнул он. – Вы просто светитесь от счастья.

Я потянула брата за руку и отвела в сторону на несколько шагов.

– Селим, – негромко произнесла я, – недавно в гареме умерла служанка по имени Алия.

– И что? – пришел в недоумение брат.

– Она упоминала в разговоре с другими девушками, что в той деревне, из которой она родом, якобы живет колдун.

– Понятно, – Селим нахмурился. – Конечно, мне это представляется сомнительным, но проверить не помешает. Я отдам распоряжение разузнать об этом побольше.

Я кивнула и мы вернулись к беседке. Фирузе, спрятавшись за спину растерянной Салмеи, с настороженным любопытством рассматривала улыбающегося Эдвина.

– Фирузе! – позвала я ее. – Иди сюда, я познакомлю тебя с моим мужем.

Девочка, опасливо косясь на незнакомца, сделала несколько осторожных шагов.

– Дорогая, это принц Северного Королевства Эдвин, мой супруг, – невозмутимо произнесла я. – Милый, познакомься с великой шаиссой Империи Фирузе, дочерью Императора Селима.

Эдвин присел перед девочкой на корточки.

– Рад знакомству с вами, великая шаисса, – сказал он абсолютно серьезным тоном. – Вы позволите мне вручить вам скромный дар, который, надеюсь, только подчеркнет вашу красоту?

Девочка вопросительно посмотрела на отца. Тот, сдерживая улыбку, кивнул. Тогда Фирузе застенчиво протянула ладошку, в которую Эдвин вложил небольшую коробочку. Малышка незамедлительно открыла ее и солнце засверкало на драгоценных камнях, украшавших заколку в виде стрекозы.

– Тебе понравился подарок? – спросила я.

– Да, очень. Спасибо, принц. А ты теперь мой дядя? – непосредственно поинтересовалась Фирузе.

– Дай-ка подумать. Да, наверное, я теперь твой дядя.

Фирузе с важным видом кивнула.

– Тогда ты можешь называть меня по имени.

– Благодарю, леди, – в голосе Эдвина слышался смех.

– А кто это – леди? – спросила у меня девочка.

– Так обращаются к шаиссе северяне, – пояснила я.

– Ясно. А у всех северян такие белые волосы?

– Нет, не у всех, – ответил Эдвин. – Но у многих.

Фирузе еще некоторое время боролась с застенчивостью, но потом решилась попросить.

– А можно я потрогаю?

– Можно, – разрешил мой муж и поднял малышку на руки.

– Замечательно! – восхитилась племянница и тут же потянулась к белокурым прядям.

Похоже, она уже приняла Эдвина за своего. Во всяком случае, больше не дичилась его и даже уселась за столом между нами. Салмея бросала на дочь внимательные взгляды, но молчала. Селим, напротив, много шутил и постоянно втягивал Эдвина в разговор. К концу обеда они уже перебрасывались остротами и вместе смеялись. Я же была довольна, что мои муж и брат нашли общий язык и, по всей видимости, вполне могли впоследствии стать друзьями.

– Надо бы познакомить тебя поближе с северными лордами, – заметил Эдвин, когда мы вернулись во дворец.

– Среди них есть твои друзья?

– Да, Корвин, с ним я дружу с детства. И еще, пожалуй, Нортон. Даймон – человек неплохой, но до поездки в Империю мы с ним мало общались. Как ты полагаешь, могу ли я пригласить их на ужин?

– Мы могли бы пообедать с ними в саду, как сегодня с семьей Селима. Кстати, ты собираешься пригласить моего брата?

– Наверное, да, – отозвался Эдвин, – хотя это выглядит как-то странно – приглашать на обед Императора, находясь у него во дворце.

Я сжала руку мужа.

– Я сама займусь организаций этого обеда, тогда никто не сможет найти в приглашении ничего странного. Могу ведь я захотеть познакомиться с твоими друзьями?

– Ты у меня умница, – и муж поцеловал меня.

А потом мы вынуждены были расстаться до вечера. Эдвин отправился заниматься делами посольства, а я вызвала к себе Айше и выслушала ее отчет о тратах на свадебное торжество. Расходы оказались несколько больше, чем мы планировали, но я даже не удивилась. Мой богатый опыт проведения различных праздников подсказывал, что в подобных случаях почти невозможно удержаться в заданных рамках.

Но в целом я осталась довольна деятельностью Айше и похвалила ее, мысленно отметив, что надо бы выдать ей вознаграждение. Кроме того, в голову мне пришла еще одна мысль, которую следовало бы обговорить с Салмеей, но время было уже позднее – проверка финансовых отчетов затянулась. Эдвин все не возвращался, поэтому ужинать мне пришлось в одиночестве. Вяло перекусив – без мужа есть отчего-то не хотелось, я попробовала было заняться чтением, но вскоре обнаружила, что бездумно смотрю на одну и ту же строчку. Уже стемнело, а я все была одна. Должно быть, моего супруга задержали дела. Мы провели врозь всего несколько часов, а я уже успела безумно соскучиться. Оставалось только надеяться, что со временем эта дикая жажда постоянно видеть друг друга, прикасаться, пусть даже слегка, только кончиками пальцев, немного утихнет. Вздохнув, я велела приготовить купальню. Когда Фатима растерла меня мыльной пеной и смыла ее теплой водой, я разнежено произнесла:

– Сделай мне массаж, хорошо?

– Да, шаисса, – откликнулась служанка каким-то странным голосом.

Неожиданно сильные руки принялись разминать мою стопу, ласково поглаживая каждый палец. Я удивленно повернула голову – рядом со мной стоял муж, в одних тонких штанах, с обнаженным торсом. Фатима растерянно мялась рядом.

– Оставь нас, – велела я ей.

Девушка молча выскользнула из помещения. Руки Эдвина тем временем продвинулись выше, разминая ногу до колена.

– Не желаешь раздеться окончательно? – поинтересовалась я.

Муж покачал головой.

– Не сейчас.

– Отчего же? – постаравшись, чтобы мой голос звучал как можно более соблазнительно, пропела я. – Я помогла бы тебе помыться.

– Мне нравится твое предложение, – усмехнулся Эдвин. – Но этим мы займемся потом. Ты, кажется, хотела массаж?

Он уже добрался по бедру к ягодице и теперь мял ее сильными уверенными движениями. Я прикусила губу, удерживая стон. В его исполнении массаж больше походил на любовную игру. Иногда движения замедлялись, сменялись поглаживающими, чтобы затем опять усилиться. Добравшись до поясницы, Эдвин решил перейти к другой ноге. И опять ласковые поглаживания пальцев с небольшим нажимом, чуть более сильные разминающие движения на самой стопе. Странно, отчего мне никогда не приходило в голову, что обычный массаж без всяких вспомогательных средств может так возбуждать?

Массаж непосредственно поясницы и спины я перенесла более спокойно, а когда Эдвин принялся разминать мне плечи и вовсе расслабилась. Но продлилось такое состояние недолго. Муж перевернул меня на спину и все началось сначала. Ноги, руки, ласковые прикосновения к груди… Всякий раз, когда я порывалась подняться и прильнуть к нему, Эдвин укладывал меня обратно. Я закрыла глаза и отдалась его рукам, теперь нежно гладившим внутреннюю сторону бедер.

– Эдвин, – выдохнула я, – если ты сейчас же не перестанешь…

– То что? – спросил он со смешком.

Я с трудом открыла затуманенные страстью глаза и попробовала смерить его взглядом. Надо заметить, что увиденное мне понравилось – муж тоже был на пределе. Мокрые брюки прилипли к телу, не позволяя ему скрыть от меня свое желание. Усмехнувшись, я села на теплом камне и потянула Эдвина к себе, не дав ему возможности даже раздеться до конца. Просто приспустила брюки и обхватила его талию ногами. Он со стоном втянул в себя воздух, а я всхлипнула и обвила руками его шею, почти повиснув на нем. Хорошо, что Небесный Отец (или неизвестные мне пока северные боги) не обделил моего мужа физической силой.

Потом Эдвин опустил меня обратно на камень, а сам вытянулся рядом.

– Вот теперь ты можешь помочь мне с купанием, жена.

Я скептически посмотрела на него.

– Между прочим, я устала.

– Но ты обещала! – воскликнул он с притворным возмущением.

– А кто меня отвлек?

Эдвин нежно поцеловал меня.

– Тогда давай просто полежим немного в бассейне с теплой водой.

Но долгое время в расслабленном состоянии находиться мы не смогли. Вскоре мы уже плескались и брызгали друг в друга водой, а потом я заставила мужа лечь на нагретый камень и все-таки растерла его мыльной пеной. В результате мы устали так, что едва добравшись до спальни, рухнули в постель и тут же крепко уснули.

А утро началось уже привычно – с нежного поцелуя. Потом мы неспешно позавтракали, перебрасываясь шуточками и ласковыми словечками, а затем расстались до вечера. Эдвину необходимо было проверить составленные Корвином и Баязетом торговые договоры, прежде чем их подписать, а я отправилась к Салмее. Фирузе подлетела ко мне и обхватила ручонками. В волосах у девочки поблескивала новая заколка.

– А где дядя Эдвин?

– Он занят, дорогая. У него важные дела.

Фирузе забавно сморщила носик.

– У мужчин всегда важные дела, – серьезным тоном заявила она. – И у папы тоже. Когда я вырасту и у меня будет свой муж, он тоже будет постоянно занят?

– Не беспокойся, для тебя у него время найдется, – со смехом пояснила я. – А ты уже придумала, за кого выйдешь замуж?

Девочка покачала головой.

– Мальчишки такие скучные, – капризно протянула она. – Никто из них мне не нравится. Наверное, я тоже выйду замуж за северного лорда, как ты. Твой муж такой красивый! У него такие мягкие белые волосы – ни у кого таких нет!

Я присела на ковер рядом с племянницей и доверительно прошептала:

– Знаешь, Фирузе, я вышла замуж за Эдвина вовсе не из-за его волос.

– А почему? – заинтересовалась девочка.

– Понимаешь, дорогая, мне и самой трудно это объяснить. Но Эдвин добрый, и смелый, и умный, и веселый – полагаю, этого достаточно? А еще он любит меня.

– И все-таки он красивый, – мечтательно протянула Фирузе.

– Это бесполезно, – рассмеялась Салмея. – Я в детстве очень хотела петь в храме Небесного Отца как раз потому, что там все было нарядным и красивым.

– Ты права, – улыбнулась я. – Но я уже почти не помню свои детские желания. Наверное, я тоже тянулась к тому, что казалось мне прекрасным.

– А ты будешь играть с нами в куклы? – спросила малышка.

– Конечно, буду. А во что вы играете?

– В свадьбу. Смотри, это невеста, это – ее служанки, которые помогают ей и прислуживают, а вот эти куклы – гостьи.

Я засмеялась. Похоже, недавнее торжество сильно впечатлило Фирузе.

– Это наша любимая игра вот уже вторую неделю, шаисса, – подтвердила Салмея. – Прежде сюжеты игр надоедали Фирузе куда раньше, но свадьба ей понравилась.

– Я тоже хочу быть невестой, – заявила племянница. – Но мама сказала, что мне еще рано.

– Твоя мама права, хорошая моя. Вот через несколько лет ты тоже станешь невестой. Главное – найти тебе подходящего жениха.

– А без жениха не получится? – с надеждой спросила девочка.

– Вот это вряд ли. Ну посуди сама – какая невеста без жениха?

– Тогда ладно, не буду пока невестой. Жених мне не нужен.

И Фирузе принялась выбирать наряды для куклы-невесты. Пожалуй, основной смысл игры заключался в том, чтобы бесчисленное количество раз переодеть эту красавицу, сделать ей разные прически и навесить на нее побольше украшений. Игра продолжалась до обеда, после которого девочку унесли отдыхать.

– Я хотела поговорить с тобой, Салмея, – приступила я к тому вопросу, ради которого пришла.

– Слушаю, шаисса, – отозвалась невестка.

– Как ты знаешь, довольно скоро я уеду с мужем в Северное Королевство. Я бы хотела, чтобы после моего отъезда ты заняла мои покои.

Салмея ахнула и отрицательно помотала головой.

– Что вы, шаисса, я не могу…

– Можешь, – перебила ее я. – Ради Фирузе. Или ты хочешь, чтобы лучшие покои во дворце получила очередная фаворитка, а не твоя дочь? Зульфия не будет на них претендовать, не желая портить отношения не так с тобой, как с дочерью Селима, которая все равно подрастет – и ей сильно не понравится, если какой-то наложнице достанется то, что принадлежит ей по праву рождения. Но у меня нет уверенности, что Зульфию не сменит в постели Селима очередная Лайла. А простаивающие пустыми самые роскошные покои дворца будут искушать дурочек. Я распоряжусь, чтобы их подготовили для вас как можно быстрее после моего отъезда.

– Благодарю, шаисса.

– Это еще не все, Салмея. После моего отъезда Айше опять будет подчиняться тебе. И тебе следует быть более жесткой. Я ведь прекрасно знаю, что ты подписывала все бумаги не глядя.

– Я совсем не разбираюсь в финансах, шаисса, – растерянно пробормотала женщина. – И я доверяла Айше.

– Я тоже ей доверяю. Но даже самого честного человека нужно контролировать. Для начала будет достаточно, если ты хотя бы начнешь читать то, что приносят тебе на подпись. И тебе не возбраняется советоваться с той же Айше, как, впрочем, и с любой другой женщиной, достойной твоего доверия. Но весь гарем должен знать, что нити управления находятся в твоих руках.

– Я постараюсь, шаисса.

– Вот и хорошо. Кстати, ты можешь помогать мне с делами, пока я здесь. Глядишь, чему-нибудь научишься.

Салмея согласно кивнула. И я распрощалась с ней, полностью довольная результатом нашего разговора.

В своих покоях я недолго пробыла в одиночестве. Эдвин вернулся довольно скоро. Он рассказал мне о том, как прошел его день, а я поделилась с ним своими планами относительно Салмеи.

– Ты правильно придумала, – одобрил меня муж. – Салмея произвела на меня впечатление женщины спокойной и холодной – но только не тогда, когда дело касается ее дочери.

– Знаешь, – задумчиво сказала я, – возможно, не так уж она и холодна. Просто жизнь научила ее не доверять людям. Я помню ее появление в гареме. Сама я тогда готовилась к свадьбе и мало на что обращала внимание. Кажется, ее хотели подарить отцу, как непревзойденную певицу, но он передал ее Селиму.

– Да, подобное мало кому из женщин понравится.

Я покачала головой.

– Как раз наоборот. Отец очень любил маму. Конечно, он брал себе наложниц после ее смерти, но ни одной из них не удалось задержаться в фаворитках. Поэтому все новенькие мечтали попасть к наследнику престола. К тому же отец уже неважно себя чувствовал к тому времени, а Селим был совсем молод и у него на тот момент не было любимицы, поэтому многие драться были готовы за место в его постели. А вот Салмею это не интересовало. Когда она только появилась в гареме, с ней почти никто не хотел общаться, ее считали неинтересной тихоней. А потом Селим выбрал ее в фаворитки. И вот тогда вокруг девушки образовался кружок из восторженных почитательниц, каждая из которых метила на ее место. Да и за спиной о Салмее частенько говорили гадости. Она – девушка разумная, выводы сделала быстро. И так как склонностей к интригам у нее нет, то она предпочла просто держаться от всех на расстоянии и замкнулась в себе.

– И ты полагаешь, что теперь что-нибудь изменится?

– Уверенности в подобном у меня нет, но попробовать не мешает, как ты думаешь?

Муж заявил, что полностью со мной согласен. А потом – что проголодался и соскучился, поэтому больше всего его интересуют ужин и постель. В любом порядке. Я решила начать с ужина и, вызвав Фатиму, распорядилась накрыть стол. Поели мы довольно быстро и сразу же направились в спальню, но вот уснуть нам удалось нескоро.

На следующий день меня навестил Селим. Я как раз раздумывала над данным мужу обещанием устроить неформальный обед для северных лордов, потому визит брата пришелся кстати. Но стоило мне взглянуть на его лицо, как я отложила идею поговорить с ним о планируемом мероприятии. Селим был мрачен и хмур. И, что хуже всего, я начала догадываться о том, что привело его в такое расположение духа. Первые же слова брата подтвердили мои опасения.

– Дознаватели побывали в той деревне, откуда была родом Алия.

– И?

– И тот тип, которого подозревали в колдовстве, исчез. Словно испарился. Вот уже несколько дней никто из деревенских его не видел. Дознаватели проверили все постоялые дворы в дне верховой езды от деревни – никто и слыхом не слыхал о подобном человеке. Понятия не имею, куда он мог деться. К тому же, по словам обитателей деревни, у него и коня-то не было. Самый крупный город поблизости – Анхарра, но стража ворот клянется, что никого похожего по описанию в город не пропускала. В мелких же городках и деревеньках, где все друг у друга на виду, колдуна тоже не обнаружили.

– Ты уверен в том, что он все-таки колдун?

– А что еще я должен был подумать после его внезапного исчезновения? Понятно, что с этим типом что-то нечисто. Дознаватели теперь обшаривают всю округу, но я сильно сомневаюсь, что им удастся что-либо обнаружить. Больше всего меня интересует вопрос, почему колдун исчез именно сейчас? В деревне не произошло ровным счетом ничего, что могло бы сподвигнуть его на уход.

– А что говорят деревенские жители?

Селим поморщился.

– Ничего важного от них узнать не удалось. Жил себе, говорят, на окраине, ни с кем дружбы не водил. Пришлый. Откуда появился – не знают. Иногда у него бывали посетители, прятавшие лица. Но не слишком часто – один-два за год появлялось. Их и замечали-то только потому, что деревенька небольшая, приезд незнакомца – событие. О чем посетители говорили с колдуном, ясное дело, никому не известно.

– А сами деревенские с чего решили, что этот человек – колдун? У них были какие-то доказательства?

– Да какие у них могли быть доказательства? – брат махнул рукой. – Так, сплетни и слухи. Кто-то придумал, остальные подхватили. Я ведь, признаться, не отнесся к твоим словам серьезно. Мало ли что могла придумать девица из деревни, желая произвести впечатление на подружек. Но вот это таинственное исчезновение заставляет насторожиться.

– И что, никто не заметил, как колдун покинул свой дом?

Селим покачал головой.

– Никто. И это очень странно, ведь он уходил отнюдь не налегке. В опустевшем доме не осталось никаких личных вещей.

Мы с братом еще некоторое время обсуждали эту новость, но никаких догадок у нас не появилось. Об обеде с послами я так и не заговорила. А после ухода Селима меня никак не желало покидать странное царапающее ощущение, будто я упустила нечто важное, причем лежавшее буквально на поверхности. Я вспоминала все детали разговора, но так и не смогла понять, что же именно никак не дает мне покоя.

Я все еще обдумывала рассказ Селима, когда вернулся Эдвин.

– У тебя встревоженный вид. Что-то случилось?

– Ничего особенного. Скажи, а в Северном Королевстве разрешено колдовство?

Если мужа и удивил мой вопрос, то вида он не подал.

– Под колдовством в Империи подразумевают ментальную магию, я правильно помню?

– Не только, еще умение варить яды и составлять привороты, например. Но да, меня интересовало, могут ли ваши маги влиять на волю людей.

– Нет, у нас тоже запрещены подобные разновидности магии. Все-таки она должна служить людям, а не вредить им. А яды, как и целебные микстуры, у нас готовят знахари. Для этого умения владеть магией необязательно. Но, – здесь Эдвин понизил голос, – кое-кто у нас имеет право читать мысли и заглядывать в память.

– Дознаватели? – заинтересовалась я. – Служители культа? Король?

– Не угадала, – улыбнулся муж. – Но подробнее об этом ты узнаешь уже на Севере.

– Никогда не слышала о подобных способностях. Знаю, что можно задурманить разум, внушить ложные видения или эмоции, вызвать привязанность, но вот о том, что можно читать мысли, я даже и не подозревала. Должно быть, это редкая способность.

– Ты даже не подозреваешь, насколько редкая. А сейчас, если ты не против, давай отложим все разговоры. Я соскучился по своей жене.

Возможно, Эдвин хотел отвлечь меня от расспросов, но я определенно против не была. Да и как можно протестовать, когда губы любимого нежно накрывают твои? Когда его руки нетерпеливо сминают ткань платья, поднимая подол, и гладят обнажившиеся бедра? Когда жар его желания находит отклик в твоем теле и ты льнешь к нему, стремясь поскорее забыться в крепких объятиях? Я на подобное точно способна не была.

Эдвин прижал меня к стене, подняв мои руки над головой и удерживая их правой рукой. Указательный палец левой очертил мои губы. Я слегка приоткрыла их и прихватила его палец зубами, тут же зализав укус. Муж усмехнулся и повел пальцем вниз, по подбородку, потом по шее, очертил ключицы и скользнул по кромке выреза платья. Я всхлипнула и подалась к нему, крепче прижимаясь бедрами. Поскольку руки задействовать я не могла, то принялась поглаживать стопой его ногу, поднимаясь все выше, пока не добралась до ягодицы. Мы неотрывно смотрели друг другу в глаза и тяжело дышали. Пальцы Эдвина поглаживали мою грудь через тонкий шелк платья, рисуя все сужающиеся круги, а я забросила ногу ему на талию, притягивая к себе еще теснее.

– Если ты не прекратишь, – хрипло прошептал он, – то мы не доберемся до постели.

– Между прочим, она в нескольких шагах, – выдохнула я, потершись об него всем телом. – Неужели у тебя не хватит выдержки?

– Не уверен.

Эдвин склонился ко мне и обвел языком ушную раковину, затем легко прикусил мочку. Я слегка дернула руками, пытаясь их высвободить – бесполезно. Похоже, брать друг друга в плен входило у нас в привычку. Кончик языка мужа пощекотал шею, затем его губы обожгли кожу обнаженного плеча.

– Эдвин…

Но он не желал переходить к более активным действиям, целуя изгиб шеи, плечи, ключицы и не опускаясь ниже.

– Эдвин…

Наконец муж отпустил мои руки и я тут же рванула вверх его тунику. Он сбросил ее через голову и я принялась гладить плечи, спину, запускать пальцы в светлые пряди. Наши губы встретились и мы жадно впились друг в друга, почти кусаясь. Эдвин оказался прав – кровать отчего-то показалась далекой. Нам хватило терпения только быстро сбросить одежду. А потом муж опустился на пол, увлекая за собой и меня. Я скользнула легкими поцелуями вниз по его телу, обвела языком кубики пресса. И тут же вскрикнула, когда сильные руки сначала приподняли меня – а потом опустили, продолжая крепко сжимать талию. Затем они скользнули на грудь, лаская в такт, а я откинула голову и выгнула спину…

– Может быть, все-таки переберемся в постель?

Мы все еще лежали на ковре в нескольких шагах от этой самой постели, уютно устроившись в объятиях друг друга.

– Предлагаю сначала поужинать, – возразил муж. – Постель все равно никуда от нас не денется.