Текст книги "Великая шаисса (СИ)"

Автор книги: Тори Халимендис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

– Ты хочешь сказать? – я провела рукой по его животу.

– Именно, – подтвердил Эдвин. – Или ты полагала, что тебе удастся легко отделаться?

Я рассмеялась.

– Да уж, не зря о суровых северных мужчинах ходят легенды. Конечно же, я не рассчитывала, что уже расплатилась за целый день разлуки.

– Тогда, – муж прикоснулся к моим губам легким поцелуем, – давай побыстрее поужинаем и вернемся сюда. И ты рассчитаешься окончательно.

– Дельная мысль, – все еще с улыбкой проговорила я. – Поможешь мне одеться?

Поскольку платье основательно измялось, пришлось достать другое. Эдвин ловко справился с процессом облачения меня в новый наряд и даже расчесал мои волосы. Это давалось ему столь легко, что я ощутила легкий укол ревности при мысли о золотоволосых девах Севера, которым он мог оказывать подобные услуги. Впрочем, я тут же прогнала нежеланное чувство: неважно, с кем он был близок до знакомства со мной. Те женщины – его прошлое, а я – настоящее и будущее. И я нежно поцеловала мужа в знак благодарности.

Пока Рания и Фатима накрывали на стол, я не удержалась и рассказала Эдвину о поисках колдуна. Муж нахмурился.

– На редкость неприятное происшествие.

Я кивнула, ощущая легкое разочарование. Признаться, в глубине души я надеялась, что Эдвину удастся заметить ту деталь, что не давала мне покоя, постоянно ускользая от моего внимания. Кончик той ниточки, потянув за которую, я могла бы распутать клубок загадок, упорно не давался мне в руки. И Эдвину тоже не удалось ухватиться за него. Похоже, он вообще не обнаружил в моем рассказе ничего, на чем мог бы заострить внимание.

– Мне отчего-то беспокойно, – призналась я.

Теперь муж смотрел мне в лицо очень внимательно.

– Скажи, Амина, у тебя есть основания подозревать, что кто-то во дворце был связан с колдуном?

– Разве что Лайла, – немного подумав, ответила я. – Ну и Алия, само собой. Но они обе мертвы.

– И все-таки, – медленно произнес Эдвин, – кто-то его предупредил. Вряд ли он решил сняться с уже обжитого и привычного места без веской причины.

Я вскочила.

– Точно! Как я об этом не подумала.

– Амина, успокойся и сядь. Подумай, кто еще мог слышать рассказы Алии о родной деревне.

– Да половина гарема как минимум, – досадливо поморщилась я.

– Тогда подойдем к вопросу с другой стороны. У кого могла быть возможность связаться с колдуном?

Я задумалась.

– Трудно сказать. В чем можно быть хоть немного уверенными, так это в том, что у простых служанок или наложниц такая возможность вряд ли была. Хотя нельзя отбросить вариант, что за кем-то из них может стоять другой человек.

– Ты думаешь, что какую-то девушку могли подарить твоему брату, чтобы она выбилась в фаворитки и в дальнейшем оказывала на него влияние?

– Это не исключено. И тогда понятно, почему избавились от Лайлы. Следующая на очереди, скорее всего, Зульфия – если только убийство не ее рук дело. Салмея пока в безопасности, ведь она занята только своей дочерью, но рано или поздно убийца доберется и до нее с Фирузе, – я обхватила себя руками. – Мне страшно, Эдвин.

Муж притянул меня к себе на колени, крепко обнял и нежным поцелуем коснулся волос.

– Это всего лишь догадки, Амина. У нас нет и не может быть полной уверенности, что именно твой брат является целью связанного с колдуном неизвестного. Вполне возможно, что этот тип обставлял какие-то свои делишки, а колдуна предупредил об опасности, чтобы тот его не выдал. Ну и я полагаю, что преступников все-таки обнаружат. Не зря ведь имперские дознаватели едят свой хлеб. А теперь давай поужинаем. Я сам покормлю тебя, – и Эдвин поднес к моим губам лепешку с сыром.

Я слабо улыбнулась и откусила кусочек.

– Вот так, молодец. Что ты еще будешь? Мясо? Запеченные овощи?

– Спасибо, дорогой, – благодарно сказала я. – Но я вполне могу поесть сама.

– Ну уж нет, – муж хитро ухмыльнулся. – Я кормлю тебя, а ты – меня. По-моему, это будет справедливо.

– Согласна.

Я окунула в соус кусочек мяса и поднесла к губам Эдвина. Воспользоваться столовыми приборами мне при этом отчего-то даже не пришло в голову. Эдвин съел угощение и облизнул мои пальцы, а потом поднес мне ко рту кусочек овечьего сыра. К концу ужина мысли о колдуне покинули мою голову. Вместо этого я предвкушала приятное времяпрепровождение на супружеском ложе. И муж полностью разделял мои мысли.

На следующее утро я приступила к выполнению данного мужу обещания и занялась подготовкой обеда с северными послами. Решив, что неплохо было бы узнать о планах Селима на следующий день, я направилась к брату. Вчерашнее дурное настроение уже покинуло его – видимо, поразмыслив, он решил, что преувеличивает проблему. Да и мне при ярком утреннем свете вечерние страхи уже казались большей частью надуманными. Выслушав мое предложение, Селим одобрил его, вот только захотел внести кое-какие поправки, вовсе меня не обрадовавшие.

– Искандер через неделю собирается возвращаться в Хафизу, – сообщил мне брат.

Я молча ожидала продолжения, не зная, каким образом отъезд Искандера может быть связан с моей идеей. Ждать пришлось недолго.

– Конечно, по этому поводу будет устроен официальный торжественный ужин. Но мне понравилась твоя мысль об обеде в непринужденной обстановке, на котором смогут присутствовать и женщины.

– В лице меня и, возможно, Салмеи, – добавила я. – Мне не известно, женаты ли северные лорды, однако в любом случае в Империю они прибыли без спутниц.

– Это неважно, – отмахнулся брат. – Главное – сама идея этакого семейного обеда. У нас уже была охота – развлечение мужское, теперь очередь таких вот милых посиделок.

Слова о том, что в качестве вполне семейного развлечения гостям предлагалось еще и свадебное торжество, уже были готовы сорваться с языка, но я сумела удержаться. Зато, кажется, я начинала понимать, куда клонит Селим.

– Ты желаешь посмотреть на общение Искандера с северянами в неофициальной обстановке?

– Было бы неплохо, однако одним обедом здесь не обойтись. Поэтому предлагаю устроить выезд на целый день, а то и на два.

– Но куда? И с какой целью?

– Вот над этим вопросом и подумай, сестренка. У тебя есть время до завтра – так, чтобы мы успели все подготовить.

Из кабинета брата я вышла в некотором смятении. Никак не ожидала, что столь ерундовое дело, с которым я пришла к Селиму, способно принести мне затруднения.

Впрочем, мне все же удалось решить эту задачу довольно быстро. Перебирая и отметая один за другим различные варианты, я остановилась наконец на посещении загородного дворца, того самого, где прятались от слухов после смерти Лайлы Салмея и Фирузе. Дворец этот очень удачно располагался на берегу реки, поэтому к прочим развлечениям можно было добавить катание на лодках, а для мужчин впоследствии – и купание. Весьма довольная собой, я вернулась к Селиму и получила полное его одобрение. Вечером же Эдвин с трудом вытащил меня из кабинета, где я вместе с Айше составляла планы и прикидывала расходы. Для развлечения гостей следовало взять с собой певиц и танцовщиц. Некоторое время я колебалась, раздумывая о том, брать ли в их числе Зульфию. С одной стороны, вряд ли ее появление обрадует Салмею, а с другой – если девушку не позвать, то она может потом попробовать отыграться на невестке. Хотя Зульфия – особа хитрая, вряд ли она пойдет на конфликт. И я решила, что прелестница останется во дворце. В конце концов, я все еще не забыла, как любовался ее танцем Эдвин.

Отпустив Айше, я рассказала мужу о своих планах.

– У нас тоже устраивают подобные забавы, – сказал он. – Думаю, моим друзьям понравится.

– Селим желает пригласить еще и Искандера, – добавила я. – Он вскоре уезжает в Хафизу.

– Не думаю, что молодой человек нам помешает, – усмехнулся Эдвин. – Все соглашения с Хафизой уже подписаны. И могу тебя заверить, что никаких тайных договоров среди них нет.

Я засмеялась.

– Похоже, Селим желает лично убедиться в том, что с наследником престола Хафизы никто из послов не ведет тайных переговоров за его спиной.

Мой муж только пожал плечами.

– Договариваться о чем-либо с Хафизой в обход Империи – занятие невыгодное. Так что твой брат может наблюдать столько, сколько пожелает – ничего обнаружить ему все равно не удастся. А теперь скажи мне, жена моя, в твои планы на сегодня входит ужин с собственным мужем? Или же ты собираешься провести всю ночь, корпя над бумагами?

– Бумаги, мой любимый муж – абсолютно неподходящая компания на ночь для счастливой новобрачной. Я-то полагала, что тебе это хорошо известно. Но если ты не желаешь составить им конкуренцию или боишься проиграть в честной борьбе…

Окончание фразы Эдвин так и не услышал, поскольку прервал меня самым надежным способом – поцелуем.

Я и сама рада была отвлечься, поскольку подготовить подобный выезд за полтора дня – дело нелегкое и требующее определенных усилий. К вечеру у меня уже успела разболеться голова, но боль эта от ласк Эдвина причудливым образом пропадала – или это я от наслаждения умудрялась забыть о ней.

Весь следующий день пролетел в суматошных приготовлениях. К моему удивлению, ко мне явилась Салмея, редко решавшаяся меня беспокоить. Фирузе, расцеловав меня, тут же уселась играться с полученными от меня украшениями.

– Выпьешь кофе? – спросила я у невестки.

– С удовольствием, шаисса.

– Фатима! – позвала я. – Принеси нам с шани кофе и сладости, а маленькой шаиссе – апельсиновый сок.

Когда служанка оставила нас, я вопросительно посмотрела на невестку.

– Ты хотела поговорить со мной о чем-то, Салмея?

– О предстоящей поездке, – тихо произнесла женщина.

– Ты не хочешь ехать?

– Ну что вы, шаисса, я с радостью выполню любое пожелание своего Императора. Вот только… – она замялась.

– Что тебя беспокоит, Салмея?

Она опустила голову и отвела в сторону глаза. А потом, решившись, резко подняла на меня взгляд.

– Я бы не хотела брать с собой Фирузе.

– Так оставь ее здесь.

Салмея покачала головой.

– Не получится, шаисса. Ей очень понравилось в загородном дворце, поэтому она вчера сама спросила у Императора, возьмут ли ее на прогулку на лодке – во время нашего пребывания там она просила о подобном развлечении, но я не позволила.

– И Селим, разумеется, пообещал исполнить ее каприз, – вздохнула я. – Не переживай, Салмея. Фирузе не будет вечно держаться за твою юбку. А мой брат уж точно не допустит, чтобы с его единственной дочерью произошла какая-нибудь неприятность.

– Я знаю, – отозвалась женщина. – Но я все равно волнуюсь. Река – неподходящее место для маленькой девочки.

Я только улыбнулась.

– Многие матери не согласились бы с тобой, дорогая. Поверь, чрезмерная опека вредит ребенку столь же сильно, как и полное отсутствие оной.

– Возможно. Но кто оградит моего ребенка, от опасностей, кроме меня?

Я бросила взгляд на Фирузе, увлеченно раскладывавшую бусы на подушке в нескольких шагах от нас.

– Она не всегда будет ребенком, Салмея, – сказала как можно мягче. – Ты должна с этим смириться и дать ей больше самостоятельности.

Вернулась Фатима с подносом, на котором стояли чашки, исходивший паром кофейник, вазочка с лукумом и стакан сока. Наш разговор оборвался, а я пожалела, что у Селима и Салмеи только один ребенок. Если бы у Фирузе был брат или сестра, то, возможно, любовь матери к ней не имела бы тот несколько болезненный оттенок, который мог создать немало хлопот в будущем.

И все же, как бы ни противилась Салмея идее взять с собой дочь в загородный дворец, ослушаться мужа она бы не осмелилась. Так что рано утром на следующий день непрерывно зевающая племянница устроилась в экипаже, уютно привалившись ко мне. Невестка, с трудом скрывающая нервозность, расположилась напротив. А мое настроение резко испортилось, стоило мне узнать одного из всадников, лихо гарцующего у ворот.

– Я должна была догадаться, что без него не обойдется, – пробормотала я.

– Простите, шаисса? – Салмея подняла на меня взгляд.

– Не обращай внимания, это я не тебе.

Баязет, словно заметив, что я смотрю на него, картинно поднял коня на дыбы. Невозможно было отрицать, что на фоне алеющего рассветного неба смотрелся он весьма эффектно, однако же я только скривилась в недовольной гримасе. Его присутствие никак не могло меня обрадовать, однако я решила, что просто буду держаться от него подальше. Да и потом, разве он рискнет приблизиться ко мне на глазах у моего мужа? Я поискала взглядом Эдвина – он тоже ехал верхом. Когда наш экипаж выезжал из ворот, муж помахал мне, а я улыбнулась, несмотря на то, что он не мог разглядеть меня за прозрачной тканью, прикрывавшей окна.

В загородном дворце все уже было готово к приему гостей. Слуги, прибывшие еще вчера, соорудили в саду под сенью деревьев подобие открытого шатра, в котором располагались низкие столики с закусками и напитками, а также мягкие подушки и пушистые ковры для желающих присесть и отдохнуть. Негромко звучала музыка и приятные женские голоса выводили тягучую песню о любви. Солнце уже поднялось над горизонтом, но пока еще царило утреннее тепло, а не полуденная жара. В воздухе витал аромат цветов и кофе – должно быть, его поставили варить, едва заметив пыль на дороге от приближения первых всадников.

Фирузе, задремавшая по дороге, оживилась и принялась требовать всего и сразу: сладостей, прогулку по парку, игру в прятки и катание на лодке. Селим, приехавший в личном экипаже, со смехом подхватил дочь на руки, поцеловал в нос и пообещал исполнить все-все ее капризы. Салмея смущенно улыбалась. Всадники, уже успевшие спешиться, стояли чуть в отдалении. Эдвин беседовал о чем-то с Баязетом, а Искандер – с высоким белокурым лордом, кажется, Корвином. Я вгляделась повнимательнее – да, точно с Корвином. Насколько я помнила, он был ниже ростом и более изящного телосложения, чем его спутники. По возрасту он и Нортон были примерно ровесниками принца Эдвина, а вот лорду Даймону было, скорее всего, около сорока. Меня заинтересовало, есть ли у лордов жены. И если они женаты, то отчего не взяли своих женщин с собой? Быть может, в Северном Королевстве принято оставлять жен дома и мне тоже придется дожидаться Эдвина в одиночестве, если он уедет во главе очередного посольства? Но прежде чем начинать грустить по этому поводу, следовало разузнать все как следует. Тем более, что Эдвин со спутниками уже направлялся к нам.

Мужчины приветствовали нас поклонами. Фирузе, широко распахнув глаза, рассматривала светловолосых незнакомцев. Эдвин едва заметно улыбнулся – должно быть, вспомнил, как она исследовала пряди его волос и догадался, какая участь ожидает лордов.

– Еще раз примите наши поздравления с прошедшей свадьбой, леди, – обратился ко мне лорд Даймон. – Теперь вы – наша принцесса.

И лорды опять дружно поклонились мне. Непривычно было слышать это обращение – принцесса, однако же лорд Даймон был прав. Теперь я была в первую очередь принцессой Северного Королевства, хоть и продолжала думать о себе, как о великой шаиссе Империи.

– Благодарю вас, лорды, – отозвалась я. – И очень рада, что вы приняли наше приглашение провести вместе этот замечательный день. Возможно, вы желаете умыться и отдохнуть после дороги?

– Было бы неплохо, дорогая, – Эдвин взял меня за руку. – Друзья мои, позвольте представить вас моей маленькой племяннице, великой шаиссе Фирузе.

Девочка расцвела от удовольствия. Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться при виде того, как она важно кивает в ответ на приветствия лордов. А Селим не стал сдерживаться и расхохотался.

– Берегитесь, как бы она не решила заплести вам косы, – он подмигнул северянам. – Моему зятю чудом удалось избежать столь печальной участи.

– Так и было, – с улыбкой подтвердил Эдвин. – Юную леди привлекают блондины.

– Когда я вырасту, тоже буду невестой, как Амина, – серьезно объявила Фирузе. – И у моего мужа тоже будут белые волосы – это красиво.

– Ну уж нет, – притворно возмутился Селим. – Империя уже подарила Северу свой самый прекрасный цветок. Пусть хотя бы моя дочь останется со мной.

Фирузе задумалась.

– Конечно, папочка, – наконец просияла она, приняв решение. – Мы оба будем жить с тобой – и я, и мой муж.

После этих слов рассмеялись все: и я, и брат, и северяне, и даже Салмея. Невестка забрала ребенка у Селима и повела малышку во дворец переодеваться в более легкое платье, поскольку утренняя прохлада понемногу сменялась дневной жарой. Селим предложил гостям отдохнуть, осмотреться, освежить руки и лица в фонтанчиках и насладиться напитками и закусками перед прогулкой на лодках. Ублажать зрение и слух гостей должны были танцовщицы, музыканты и певицы, специально прибывшие еще вчера. У меня же были на утреннее время вполне определенные планы.

Пусть здешний парк и был куда меньше дворцового сада, однако же уединенные павильоны имелись и здесь. И в один из них я постаралась незаметно ускользнуть. Верная Фатима уже поджидала меня и помогла мне переодеться.

– А теперь, – сказала я ей, – передай мои распоряжения музыкантам и приведи сюда моего супруга.

Эдвин появился довольно скоро – должно быть, последовал за моей служанкой без лишних расспросов. При виде меня, закутанной в покрывало, глаза его изумленно расширились. Он сделал шаг ко мне, но я знаком остановила его и указала на подушки, грудой лежавшие на пушистом ковре. Муж кивнул и опустился на пол, с интересом наблюдая за мной. Сквозь приоткрытые окна доносилась музыка и пение. Когда же очередная песня закончилась, на несколько мгновений воцарилась тишина, которую затем разорвала барабанная дробь. Я сделала шаг к Эдвину и позволила покрывалу упасть с моей головы, чтобы тут же подхватить его ловким движением и завернуться в него по плечи.

Теперь я удерживала покрывало кончиками пальцев и при следующем шаге распахнула его. Эдвин подавил вздох и я понимала в чем дело: скромным мой наряд никак нельзя было назвать. Он состоял из довольно открытого лифа и длинной юбки с разрезом до середины бедра и сейчас моя фигура, должно быть, довольно эффектно смотрелась на фоне темно-фиолетового с золотом шелка. Легко переступая босыми ногами по мягкому ковру, я сделала шаг в сторону. Бедро резко ударило вверх, а потом упало вниз. Руки оставались пока неподвижными. Музыка изменилась, стала плавной и неспешной. Я плавно повела бедрами, а потом застыла на одном месте, слегка изогнувшись в талии. И когда вновь рассыпалась барабанная дробь, резко подала грудью вправо и вверх, затем – влево. Эдвин смотрел на меня безотрывно. Я облизнула губы и улыбнулась ему, а он прикусил губу. Подчиняясь рваному неровному темпу музыки, я двигалась то резко, то, напротив, плавно покачивала бедрами и грудью, рисуя круги. Покрывало плясало в моих руках подобно пламени причудливой расцветки. Наконец с последними аккордами я опустилась на колени и выгнулась, коснувшись пола затылком. А потом разогнулась и одним движением закуталась в покрывало. Музыка стихла. Я продолжала стоять на коленях, склонив голову. Однако же Эдвин был воспитан в иных традициях, нежели мужчины Империи. Вместо того, чтобы поманить меня к себе, он подошел сам и опустился на колени рядом со мной.

– Это было великолепно. Замечательный сюрприз, милая.

– Я угодила своему господину?

Муж улыбнулся и охотно включился в игру. Он вернулся на свое прежнее место и лениво протянул:

– Да, мне понравился твой танец. Но на тебе осталось слишком много одежды. Сними ее.

Из парка доносилась уже новая песня. Я медленно поднялась и отпустила покрывало, тут же стекшее блестящей лужицей на пол. Покачивая бедрами в такт музыке, расстегнула застежку на лифе и сбросила его, тут же обхватив себя руками и закрывшись от взгляда мужа. Затем несмело опустила к поясу сначала одну руку, потом другую. Прежде чем развязать узел, прогнулась в талии, затем выпрямилась, взмахнув волосами. И все-таки избавилась от юбки.

– Молодец, – голос Эдвина охрип. – А теперь подойди ко мне.

Я улыбнулась, сделала два небольших шага к нему – и на шаг отступила. Еще два шага вперед – шаг назад. И еще… Когда я наконец остановилась рядом с мужем, он уже тяжело дышал.

– Что еще прикажет мой господин?

Эдвин неспешно поднялся.

– А теперь раздень и меня, жена.

Я присела, просунула ладони под край его туники и принялась медленно поднимать тонкий шелк, сминая его. Мои губы повторяли путь, которым следовали руки. Я то прикасалась к постепенно обнажавшейся коже почти невесомыми поцелуями, то слегка щекотала ее кончиком языка, то, напротив, довольно ощутимо прихватывала зубами. Наконец туника оказалась на полу и я взялась за пояс штанов. Когда и они очутились у ног мужа, переступившего через этот предмет одежды, я опять спросила, по-прежнему не поднимая глаз:

– У господина будут еще какие-нибудь распоряжения?

– Да, – отрывисто бросил Эдвин. – Ложись на пол.

Я опустилась на ковер, вытянув руки вдоль тела. Муж растянулся рядом на боку, опираясь на локоть. Свободная рука легко прошлась по моему телу сверху вниз. Я с трудом сдержала стон. Кожа под ласками умелых пальцев, казалось, горела. Из-под ресниц я бросила взгляд на лицо Эдвина: он ухмылялся. Новая игра, очевидно, нравилась и ему.

– А теперь перевернись, – велел он мне. – И подложи подушку под живот.

Я выполнила его распоряжение. А затем почувствовала, как он ласково отводит в сторону мои волосы. Его губы прижались к основанию шеи, а потом спустились вдоль позвоночника, вызывая желание застонать. Я подтянула к себе еще одну подушку и впилась в ее угол зубами.

– Разве я разрешал тебе двигаться?

– Нет, господин.

Эдвин шлепнул меня по ягодицам, несильно и небольно, просто чтобы обозначить наказание – раз, другой, третий.

– Вот так, – удовлетворенно произнес он. – Непослушание должно быть наказано, ты согласна?

– Да, – выдохнула я. Отчего-то эти шутливые шлепки подействовали еще сильнее, чем нежные ласки.

– Да?

– Да, мой господин, – тут же исправилась я.

Он погладил меня по тому месту, куда только что опускалась его ладонь.

– А теперь, – шепнул он мне на ухо, – попробуй не стонать слишком громко.

Выполнить его распоряжение мне удалось только благодаря тому, что возможность терзать многострадальную подушку он мне милостиво оставил, иначе у тех гостей, кто подошел бы слишком близко к павильону, не осталось бы никаких сомнений в том, чем мы занимаемся. А когда все закончилось и я улеглась мужу на грудь, то заметила следы зубов на ладони, ласково поглаживавшей мой бок – Эдвину тоже нелегко было сдержаться.

– Тебе пора идти к твоим друзьям, – с сожалением произнесла я. – Не хватало еще, чтобы они принялись тебя разыскивать.

– А ты? Помочь тебе одеться?

Я покачала головой.

– Мне поможет Фатима. Она должна быть где-то неподалеку и дожидаться твоего ухода. Вряд ли мое отсутствие кого-то сильно удивит – все решат, что меня утомила дорога и я отдыхала. По сути, так оно и есть.

– Мне нравится твое представление об отдыхе, – усмехнулся Эдвин, одеваясь.

– Полагаю, что в этом мы схожи, – ответила я.

Муж поцеловал меня и покинул павильон. Вскоре после его ухода вернулась Фатима, помогшая мне привести себя в порядок. И спустя недолгое время я присоединилась к угощавшимся в шатре гостям.

Эдвин беседовал о чем-то с Селимом и Искандером. Я подумала было присоединиться к ним, но взгляд мой упал на сидящую на высокой подушке Салмею. Рядом с ней расположился лорд Корвин и, видимо, пытался разговорить мою невестку. Вид у обоих был несколько растерянный: Салмея не привыкла общаться с посторонними мужчинами, а Корвин, похоже, никак не мог придумать подходящую тему для беседы. Просто же встать и уйти, покинув жену Императора в одиночестве, ему не позволяло воспитание, а длительное молчание тоже выглядело неловким – придворный этикет северян велел им поддерживать светскую беседу, о чем мне успел сообщить супруг. Однако невестке следовало помочь. Я приблизилась к ним и улыбнулась.

– Не возражаете, если я присоединюсь к вам?

Салмея бросила на меня благодарный взгляд и даже северный лорд обрадовался.

– Ну что вы, принцесса! Мы будем только рады вашей компании, не так ли, шани?

Салмея кивнула, а я удобно устроилась на подушке рядом с ней и жестом подозвала служанку. Распорядившись, чтобы девушка принесла мне кофе и лепешки, я поискала взглядом Баязета, но не обнаружила его. Отсутствие приятеля внушало смутное беспокойство, однако я надеялась, что больше ничего он предпринимать не будет, ведь я уже стала женой Эдвина. Однако же ощущение надвигающейся опасности никак не желало покидать меня.

– А где Фирузе? – спросила я у Салмеи, стараясь отогнать от себя мрачные мысли.

– Играет в мяч с лордами, – ответила невестка.

– Вот как? – удивилась я.

– Да, Даймон пообещал научить маленькую леди бросать мяч в кольцо, – подтвердил Корвин. – У наших детишек это обычное развлечение. Не знаю уж, из чего слуги соорудили шест с кольцом, но сейчас эта троица развлекается на лужайке неподалеку. Слышите крики, принцесса?

Я прислушалась. Действительно, до нас доносился заглушаемый музыкой радостный визг племянницы и мужской хохот. Стала мне понятна и нервозность невестки: Салмея желала бы присматривать за дочерью, но не осмеливалась покинуть шатер самовольно. На мой взгляд, племяннице только на пользу было начинать понемногу избавляться от чрезмерной опеки матери, поэтому здесь я на помощь невестке не пришла.

– А у лордов есть свои дети? – задала я давно интересовавший меня вопрос.

– У Даймона есть сын, но он уже вырос, – ответил Корвин. – Весьма достойный юноша. А Норман даже не женат – как и я.

– А почему жена лорда Даймона не присоединилась к мужу в поездке?

– Хорошо, что Даймон не слышал вашего вопроса, принцесса, – расхохотался лорд. – Дело в том, что они здорово повздорили с леди Лореной по этому поводу. Даймон у нас тип ревнивый, потому опасался оставлять жену одну. А она обиделась. Заявила, что раз он не доверяет ей после восемнадцати лет брака, то она еще подумает, стоит ли хранить верность такому супругу.

Я улыбнулась, а Салмея нахмурилась – слова незнакомой леди явно не пришлись ей по душе. Она сама никогда не рискнула бы даже шутя выказать неуважение супругу.

– Но почему леди решила остаться дома? Разве ей неинтересно было посетить незнакомую страну?

– Видите ли, принцесса, Марк – это сын Даймона – влюбился в дочь соседа. Юноше шестнадцать, девушке еще меньше, вот леди Лорена и решила, что должна присматривать за сыном. Первая любовь и все такое.

Лицо Салмеи смягчилось – похоже, леди Лорена несколько реабилитировалась в ее глазах.

– Для матери важно все, что происходит с ее ребенком, – заметила она.

– Разумеется, – согласился Корвин. – Но Даймон уверял жену, что Марк уже достаточно взрослый и вполне готов к самостоятельной жизни. Впрочем, успеха он так и не добился.

– Не вижу в этом ничего удивительного, – усмехнулась я.

В целом же настроение мое улучшилось. Судя по рассказу лорда, женщины Северного Королевства действительно пользовались большей свободой, нежели жительницы Империи. Разумеется, многие и у нас имели огромное влияние на своих мужей – и даже держали их под изящными каблучками – но рассказывать друзьям о том, что жена способна настоять на своем, никто из мужчин не стал бы. А раз северяне спокойно обсуждают подобные темы с посторонними, стало быть, ничего необычного в этом не находят.

– А вот и Старший Советник, – заметил Корвин.

Я бросила на лорда быстрый взгляд. Судя по выражению его лица, особой симпатии к Баязету он не испытывал. Мне очень хотелось поинтересоваться его мнением о приятеле, но я прекрасно понимала, что правдивого ответа мне не получить. Баязет же тем временем подошел к группе беседующих мужчин и что-то им сказал. Селим после его слов подозвал слугу, отдал ему краткое распоряжение и повернулся к нам.

– Лодки уже подготовили, – весело выкрикнул он. – Сейчас придут наши северные друзья и Фирузе – и мы отправимся кататься.

Фирузе прибежала быстро – должно быть, обрадовалась новой забаве. За ней следовали две запыхавшиеся служанки, а лорды Даймон и Нортон неспешно подошли и остановились рядом с Эдвином. Волосы у них растрепались, а на лицах цвели улыбки.

– Тебе понравилась игра, дорогая? – спросила Салмея у дочери.

– Очень, – энергично кивнула та. – Сначала у меня не получалось высоко бросать мяч, но потом все вышло. Даймон сказал, что я даже смогла бы обыграть его сына!

– Лорд Даймон, – поправила девочку мать.

– Да, лорд Даймон. Но он сказал, что я могу звать его по имени.

Салмея неодобрительно покачала головой, но возразить ничего не успела, поскольку к нам подошел Селим.

– Готовы? – спросил он.

– Готовы! – захлопала в ладоши Фирузе.

Некоторая суматоха возникла, когда рассаживались по лодкам. Я хотела бы плыть вместе с мужем, но Селим уже присоединился к Искандеру и жестом предложил Эдвину занять место рядом, а Салмея умоляюще посмотрела на меня. Я кивнула ей и крикнула принцу, уже протягивавшему мне руку:

– Нет, мы поплывем женской компанией.

В результате во вторую лодку забрались мы с невесткой и племянницей, лорды Корвин и Нортон оказались в третьей, а четвертая досталась Баязету и Даймону. Гребец с силой оттолкнул лодку от причала и наше небольшое судно медленно стало выплывать на середину реки.

Наконец мы удалились от берега на такое расстояние, что рассмотреть его могли с трудом. И теперь лодки шли вниз по течению друг за другом. Я знала, куда мы плывем – неподалеку была тихая заводь, где росли лилии. Блики солнца плясали на воде, отражались от поверхности и слепили глаза. Над нашей половиной лодки была натянута ткань, защищавшая нас от безжалостных лучей. Фирузе опустила руку в воду и любовалась тем, как протекают сквозь пальцы прозрачные струйки. Я последовала ее примеру. Вода еще не успела как следует прогреться и приятно холодила пальцы. Салмея, выросшая вдали от реки, сидела с неестественно прямой спиной и кусала губы. Похоже, она боялась лишний раз шелохнуться. Когда же показались первые цветы, Фирузе чрезвычайно оживилась.

– Мама! – воскликнула она. – Амина! Смотрите!

– Сядь на место, – прошептала Салмея. – Дома полно лотосов, хочешь – я прикажу нарвать их для тебя.

Девочка покачала головой.

– Дома не такие. И здесь я могу сорвать цветок сама.

Дальнейшее произошло очень быстро, но мне впоследствии казалось, что эти мгновения тянулись бесконечно. Фирузе наклонилась, чтобы вытянуть лилию из воды. Она уже ухватилась за цветок, потянула его к себе и тут лодку качнуло волной. Не удержавшись, малышка упала в воду. Мир лишился для меня звуков. Я видела раскрытый в крике рот племянницы, прижавшую руки к щекам Салмею, изумленно застывшего гребца. Сама я замерла, не в силах пошевелиться и беспомощно смотрела, как течение относит Фирузе от нашей лодки. Вот голова девочки скрылась под водой, потом опять показалась на поверхности.