Текст книги "Save my soul (СИ)"
Автор книги: ToBeContinued...
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
– Мы не…
– …не едите человеческую пищу, не курите, не бухаете и не дрочите, помню, ага, – хлопнув дверцей навесного шкафа, перебил Хранителя Микки, вспоминая все отклоненные рыжим предложения познакомиться с мирскими благами, заметно улыбнувшись на последнем слове. Врет ведь, еще как дрочит! Ну невозможно с таким стояком, с которым вчера рыжий от него в очередной раз сбежал, нормально передвигаться. – Как хочешь, мне больше достанется, – проговорил он, отключая подачу газа в плитке и открывая крышку, ароматным запахом ужина напоминая себе, на что был променян сегодняшний обед.
***
Случившаяся на днях ссора не стала последней.
Милкович не раз задерживался после работы, встречаясь с какими-то подозрительными личностями, на все вопросы Йена о его новых знакомых или причинах поздних вечерних прогулок начиная огрызаться и психовать, однажды и вовсе сорвавшись на крик и потребовав от Хранителя полной свободы, запрещая тому даже наблюдать за ним.
И Йен, конечно, пообещал, но в тот же день слово свое нарушил – внимательно просматривая картинки жизни брюнета, Хранитель искал взглядом намеки на происходившее, проклиная Чашу за отсутствие звука и свою неосмотрительность за то, что не научился в свое время читать по губам.
Но распознать в действиях Микки надвигающейся угрозы он так и не смог.
А постепенно затягивающиеся на пластине трещинки, осветляющие гладкую поверхность камня, и вовсе успокоили рыжего, за прошедшие две недели с момента выхода Терри Милковича из тюрьмы впервые позволяя выдохнуть с облегчением, надеясь на то, что Микки эту новость постепенно от себя отпускает.
Наблюдая за брюнетом, о чем-то перешептывающимся с незнакомым Йену парнем, Хранитель гладил пальцами теплую пластину, медленно считая в голове.
Одна, две, три…
Микки протянул своему знакомому какой-то небольшой конверт.
Семь, восемь, девять…
Тот, на секунду заглянув внутрь, убрал его в задний карман джинсов и отдал Милковичу увесистый черный пакет.
Семнадцать, восемна… еще одна исчезла.
Кажется, Йен зря волновался. Успев за несколько секунд уже надумать себе лишнего и нафантазировать встречу с наркодилером или, еще хуже, торговцем оружия, Хранитель позволил себе улыбнуться, провожая взглядом спину Микки, судя по всему, теперь направляющегося домой, и поспешил очистить водную гладь от картинок, разворачиваясь к выходу.
Неторопливо скользя по устланному серебряной дымкой полу, рыжий направился в хранилище, чтобы положить плиту на ее законное место, обещая себе больше не таскать ее везде с собой, радуясь факту «излечения», и строил планы на вечер, надеясь хотя бы один из них провести без ссор и споров. Тем более, Микки обещал ему на сегодня что-то интересное, чего «отвечаю, ты на своих облаках никогда не увидишь».
Но раскалившаяся и вмиг почерневшая в его руках пластина резко свела на нет все ожидания Йена, разбивая на мельчайшие осколки призрачный образ спокойствия и умиротворения, заставляя не теряя ни секунды переместиться к подопечному.
Хранитель нашел его сидящим на асфальте.
Подбегая к раскачивающему из стороны в сторону парню, Йен подхватил его под руки и поднял на ноги, в крупной дрожи тела и крепко сжатых кулаках Милковича легко распознавая очевидное – случилось что-то ужасное.
– Мик, – позвал парень, пытаясь заглянуть в потерявшие яркость и блеск голубые глаза, не находя в них и намека на возможный ответ. – Микки, что произошло? – обнимая лицо брюнета ладонями, обеспокоенно спросил он, встречая взглядом выступившую на нижней губе из-за терзающих ее зубов капельку крови. – Микки? – повторил Хранитель в третий раз, надавливая пальцами сильнее, ногтями царапая кожу его скул.
– Домой, – лишь смог произнести тот и обмяк, наваливаясь на молодого человека, тут же потащившего его в нужном направлении, поддерживая и помогая двигаться вперед.
– Я встретил его, – не дожидаясь сотни новых вопросов от Хранителя, едва слышно выдохнул Милкович, делая большой глоток воды, попутно вылив половину на себя из-за сильной дрожи рук. – Сука, я две недели искал этого мудака, а он, оказывается, все это время был где-то рядом, – прорычал он, сменяя шок злостью, отставляя стакан на столик и проклиная себя за то, что до магазина, обещающего пару бутылок пива, он так и не добрался.
– Ты…
– Он ведь даже не узнал меня, мудила, – не давая рыжему вставить и слова, продолжал хрипеть Микки, вспоминая мимолетную встречу с отцом, столкнуться с которым на подходе к супермаркету ему сегодня «посчастливилось». – А я узнал, – сжав кулаки на последнем слове, замолк он, болью от впившихся в ладони ногтей пытаясь заглушить другую, царапающую изнутри ребра и мешающую вдохнуть.
Йен не знал, что сказать. Притянув Милковича к себе и крепко обняв, Хранитель послал в тело парня небольшую порцию энергии, согревая и успокаивая его дрожь, надеясь забрать хоть частичку испытываемых его подопечным эмоций, и нежно поцеловал в висок.
– Вот сука, а, – выругался Микки, доставая из ранее уже увиденного Йеном пакета какую-то пластиковую коробку с парой кнопок. – Еще и приставку из-за этого мудака расхерачил, – заметно успокоившийся с момента прихода домой брюнет продолжал ворчать себе под нос, разглядывая недавнюю покупку, черный корпус которой заметно шатался из-за падения на дорогу. – Все, пизда, рыжий, не замочить тебе сегодня пару зомбаков, – повернувшись к хмурившемуся на его бубнеж и довольно странное для пережившего шок поведение Хранителю фыркнул он, предвещая новые затраты, теперь на ремонт и так уже довольно потрепанной жизнью приставки. – Наебнулся наш романтический вечер, епта, – отбрасывая на диван один из джойстиков, выуженных из пакета, прорычал Милкович, ногой спихивая на пол все оставшиеся внутри провода и диски. – Эй, а это чё такое? – наткнувшись взглядом на лежавший под пакетом кусок камня с замысловатым рисунком из неглубоких борозд, спросил он, поворачиваясь к замершему без движения Йену, только собравшемуся убрать со стола после ужина.
– Это мое, – спеша спрятать от ненужного внимания голубых глаз оттиск души своего подопечного, уклончиво ответил Йен, но подобная реакция на довольно-таки простой вопрос Микки заметно напрягла.
– Ясно, что не мое, – хмыкнул он, поднимаясь с дивана и подскакивая к рыжему, одним ловким движением выхватывая из рук того пластину, чтобы получше ее рассмотреть. – Ты че, в кружок скульптуры ходишь в свободное время? – улыбнулся Милкович, разглядывая необычный рисунок, в кривых линиях пытаясь угадать художественную задумку автора. – Бля, да ты у меня рукожоп, – усмехнулся он, так и не сумев найти смысла в бессвязных каракулях, – даже я дерево нарисовать лучше смогу, – подбросив камень в воздух и поймав его под громкий испуганный вздох Йена, сообщил брюнет о своих талантах.
– Это не я сделал, и это не дерево, – дернув плитку на себя, проговорил Хранитель, заметно разозлившись на поведение парня, столь вольно и наплевательски отнесшегося к своей же собственной душе, но поспешил прикусить язык, понимая, что злиться на не осведомленного Милковича он не имеет права.
– А что тогда? – вновь подметив непривычную реакцию Йена, прищурился брюнет, дернув камень на себя и отступая вместе с ним, в зеленых глазах легко сумев уловить панику, когда Микки разыграл шуточное падение пластины из его рук.
– Мик, отдай, пожалуйста, – делая несколько шагов навстречу парню, попросил рыжий, протягивая руку и кусая губы.
– Неа, поставлю на полку и буду любоваться, – в последнюю секунду избежав встречи с длинными пальцами молодого человека, усмехнулся брюнет. – А если не ты эту херовину сделал, то подопру ей ножку стола на кухне, заебал качаться, – улыбнулся он и поспешил к обозначенному предмету мебели.
– Не надо! – сорвался вслед за ним Хранитель, догоняя Микки в дверях и обхватывая руками, блокируя его дальнейшие движения. – Отдай ее мне, пожалуйста, – простонал на ухо Милковича он, интонацией своей давая понять – эта штука довольно ценна.
– Да это всего лишь кусок камня, рыжий, – постучав пластиной по дверному косяку, проговорил Микки, слыша в ответ пару запнувшихся вдохов. – Да еще и весь треснутый, – увеличивая силу ударов, подметил он. – Ебнуть как следует, и все, пизда, развалится, – замахнувшись посильнее, собирался было осуществить сказанное брюнет, но бледная рука, перехватившая плитку на подлете к косяку, его остановила, а произнесенные в панике слова в самое ухо заверили в том, что он – самый последний на земле еблан:
– Это твоя душа, Микки.
Заламывая пальцы и кусая губы, Милкович сидел на диване, дожидаясь возвращения Йена, после непродолжительного разговора отправившегося наверх, чтобы вернуть образ на место. Брюнет пытался уложить в голове полученную информацию, но даже для него, уже довольно осведомленного о другом мире, ее было слишком много.
Воспроизводя в памяти корявый рисунок в мельчайших деталях, Микки понял, почему Хранитель так за него переживал и волновался все время, как он мог узнать, когда именно ему была нужна помощь, и почувствовать любое изменение его эмоционального состояния.
Милкович видел это собственными глазами.
Черные шрамы, расползшиеся по теплому камню, никогда не уйдут из его памяти теперь, навсегда оставаясь графическим напоминанием о его травмах.
– Можно? – погрузившийся в размышления Микки не сразу заметил материализовавшегося в противоположном углу комнаты Хранителя.
Ответить вслух парень не смог – кивнув на свободное место рядом с собой, он дождался, пока Йен сядет, и вжался в его бок, подбирая под себя ноги, прячась от бегущих в голове мыслей за теплыми объятиями и запахом рыжего.
Но не дающие покоя вопросы, задать которые он еще не успел, молчать долго не позволили:
– У всех так? – начиная с самого простого, прохрипел Милкович куда-то в ключицу своего парня.
– Нет, – честно ответил тот, не собираясь умалчивать теперь ничего. Смысла все равно больше не было. – Да и твой рисунок постоянно меняется, – добавил Йен, самостоятельно подводя Микки к следующему вопросу:
– Почему? – чуть приподнимая голову, попросил ответа он, заглянув в изумрудные глаза.
И Йен рассказал.
Рассказал ему все.
Этой ночью Микки так и не смог уснуть.
Наполняющие голову мысли и оставшиеся без ответа вопросы держали его в реальности, раз за разом заставляя проговаривать полученную информацию про себя и пытаться придумать, что ему с ней делать.
Под утро рождая тихое обещание самому себе и своему Хранителю, крепко сжимающему его в объятиях, лежа на диване, во что бы то ни стало очистить свою душу от этого ужасного рисунка.
Tbc…
========== 16. Действия ==========
В его руках, определенно, было неземное создание.
Убедиться в этом Микки мог лишь один единственный раз взглянув на распахнутые в стоне наслаждения розовые губы, украшенные сотней крохотных серебряных искр, манящие к себе и требующие ласки, противостоять желаниям которых не представлялось возможным. Глубоко вдохнув перед длительным путешествием вглубь гостеприимно раскрытого рта, Милкович обжегся первым прикосновением, целуя и оглаживая мягкую плоть языком, проникая внутрь и переплетая его с языком Йена, соединяя дыхание и полуобнаженные тела в единое целое.
Скользя ладонью по бледной, почти прозрачной коже Хранителя, брюнет очерчивал изгибы возбужденного тела, собирая пальцами мелкие мурашки и крохотные рыже-коричневые точки, мягкие тонкие волоски, покрывающие горячую кожу, заставляя вставать дыбом и электризоваться. Лаская, гладя и сжимая рельефные мышцы, он спускался рукой ниже, запуская обратный отсчет ребер Йена перед первым прикосновением к особенно чувствительной зоне на хорошо изученном теле – выдыхая в поцелуй новый стон наслаждения, рыжий подался вперед, чуть вскидывая бедра, позволяя Микки крепче ухватиться за свою тазовую косточку, большим пальцем прочертив полосу от бока к паху.
Давно общая слюна, чуть сладковатая от съеденного недавно Хранителем мороженного, очередного шага небесного создания на пути к познанию земного мира, перекатывалась по переплетенным языкам, смазывая и улучшая скольжение, едва ли имея возможность быть проглоченной. Воздуха катастрофически не хватало, но отстраниться и разорвать этот глубокий и влажный поцелуй молодые люди в себе сил не находили.
Ровный ритм страстной ласки постепенно сбивался, обогащая тактильный контакт новыми деталями – легкие укусы острых зубов и посасывающие губы партнера губы увеличивали степень откровенности прелюдии, вынуждая любовников тихо рычать и двигаться навстречу, прижимаясь друг к другу сильнее в надежде на спасительное трение.
Рука Милковича, подарив последнее прикосновение к одной из эрогенных зон его парня, поспешила ниже, аккуратными, но торопливыми движениями пальцев расстегивая пуговицу и молнию брюк Йена, проникая под плотную серую ткань и чуть приспуская ее на бедра.
Вместо привычного протеста в ответ на свои действия получая громкий требовательный стон продолжить задуманное.
Короткие ногти Хранителя царапнули голую спину расположившегося поверх него брюнета, к обжигающему нервные окончания танцу серебра на горячей коже добавляя приятную боль новых травм, обещая Микки несколько розовых следов на лопатках уже к утру.
Нежеланно оторвавшись от мягких губ Йена, чтобы сделать необходимый вдох, Милкович скользнул по его бедрам полным желанием и страстью пахом, вдавливая свой до предела уже возбужденный член в промежность рыжего, постепенно сползая по костлявой фигуре ниже, не забыв оставить прошептавшему что-то в протест рыжему несколько поцелуев на подбородке и шее.
Отмечая каждое новое движение губ по бледной коже влажным следом, брюнет окончательно переместил вес тела на левую руку, до сих пор служившую неплохой опорой, правой залезая в штаны партнера глубже, татуированными пальцами сжимая толстый твердый ствол через мягкую ткань хлопка, мизинцем встречаясь с голой кожей бедра и отмечая, что Йен сегодня решил взамен привычным шортам выбрать легкие брифы.
Едва не кончая в собственные боксеры от осознания доступности чувствительного органа, стоит только согнуть палец.
– Откуда у тебя столько нашей одежды? – отвлекая напрягшегося было Хранителя от своих действий, поинтересовался Микки, хватая брюки того и утягивая их вниз за раскрытую ширинку, освобождая себе поле для новых ласк.
Но вместо ответа от перевозбужденного и желающего большего парня получил лишь хриплый полустон, когда к штанам присоединились трусы, и первое прикосновение прохладного воздуха комнаты к освобожденному от плена члену вынудило его хозяина выгнуться дугой на подушках дивана.
– Сука, – выругавшись на собственный стояк, заметно дернувшийся на приятный слуху звук, угрожая Милковичу скорым семяизвержением, брюнет поспешил расстегнуть собственные джинсы и спустить их к коленям, укладываясь обратно на Йена, сжимая в предварительно облизанной ладони сразу два члена, а губами возвращаясь к поцелуям.
Лишь на секунду задумавшись о том, что кончить в кулак от очередной мастурбации, пусть и в такой приятной компании, не предел его мечтаний.
Но торопить Хранителя, до сих пор краснеющего от любых упоминаний секса, Микки не хотел.
– Эй, ты где летаешь? – чуть наклонившись к задумавшемуся другу и толкнув того локтем, привлекая внимание, поинтересовался Филлипос.
– М? Что? – вздрогнул Йен, поворачиваясь к кудрявому.
– Говорю, о чем задумался? – повторил свой вопрос Хранитель, хитро улыбнувшись перед тем, как предположить очевидное. – Или о ком? – подмигнул он, в розовой краске на щеках приятеля находя ответ. – Что там у вас? Опять душа по швам затрещала? – задал он новый вопрос.
– Нет, с плиткой все хорошо, – мотнул головой рыжий, вспоминая заметно изменившийся за последнее время рисунок, позволивший Хранителю надеяться на возможное спасение. – Это сам Микки, – сделав небольшую паузу, чтобы решиться озвучить свои мысли, глубоко вздохнул парень, позволяя себе открыться. – Точнее, наши с ним… хм, отношения, – кусая губы и аккуратно подбирая слова, продолжал он, покрываясь ровным слоем розовой краски.
– Ты о сексе, что ли? – сжалился над другом Лип, прекращая его мучения и самостоятельно обозначая волнующую рыжего тему. – Вы что, до сих пор с ним не..? – довольно продолжительное время с момента прошлого разговора и ходившие среди Хранителей слухи о любовной связи сына Верховного со смертным не позволяли кудрявому верить в то, что Йен со своим голубоглазым соблазнителем до сих пор не добрались до финиша.
– Нет, – качнул головой Иоанн, смущенно пряча взгляд и кусая изнутри щеки. – Ну, мы делали несколько вещей, – запинаясь чуть ли не на каждом слоге, продолжил он, – разных, но до того, что ты мне тогда рассказал, не… – окончательно потеряв способность собрать звуки и буквы во внятное предложение, замолк рыжий, пряча ярко-розовые щеки в широких ладонях, мысленно умоляя приятеля закончить мысль за него самостоятельно.
– Ясно, – благо, кудрявый сегодня издеваться над другом не планировал. – А почему? Что вам мешает? – поинтересовался он, опуская на напряженное плечо, укрытое светло-серой мантией, руку, даря успокаивающее прикосновение силы в знаке поддержки.
– Ничего, – раздалось меж длинных пальцев.
– Ты не хочешь? – подтолкнул рыжего к откровению Филлипос.
– Х-хочу, – послышалось приглушенное признание, и Йен, кажется, стал на пару дюймов меньше. – Просто Микки… он всегда останавливается, – постепенно отпуская себя и расслабляясь под действием силы друга, прошептал Хранитель, вспоминая события прошедших дней и недель. – Может, он не хочет? – наконец, выглянув из своего укрытия, испуганно предположил он, часто моргая своими яркими зелеными глазами, вызывая на лице Липа улыбку снисхождения.
– А, может, он думает, что не хочешь ты? – вопросом на вопрос ответил кудрявый. – Сколько раз ты сбегал от него, стоило только парню к тебе в штаны забраться? – припомнил он неоднократные побеги Йена с болезненным стояком наперевес. – Конечно, он не настаивает, ты ж у нас как последняя девственница в обмороки падаешь, как только тебе слово «секс» кто скажет, – и решил все-таки немного уколоть приятеля своим сарказмом.
– Лип, – тут же насупился рыжий, но его реакция на произнесенные слова лишь подтвердила их.
– Ты его душу с собой и в душ, и в кровать таскал, а до члена дотронуться боишься? – пошел в наступление Хранитель, надеясь остротой фраз и небольшим давлением на решительность друга привести того к желанным им же самим действиям. – Уверен, на ощупь он тебе даже больше понра…
– Замолчи, – но рыжий лишь еще больше раскраснелся и поспешил отвернуться.
Вот только искренне сопереживающего приятелю Липа остановить он уже не мог:
– Слушай, в том, чтобы проявить инициативу, нет ничего плохого, Йен. Может, он именно этого и ждет от тебя, а? – быстро проговорил он, пока окончательно растерявшийся Хранитель не сбежал. – Если ты реально чего-то хочешь, покажи это Микки, – заключил он, разворачивая друга к себе лицом, в блестящих глазах того находя первую искру решимости и позволяя себе последнюю шалость. – Сказать-то ему ты все равно не смо-ожешь, – передразнив заикание рыжего, улыбнулся Филлипос, отпуская его ключицу и, пару раз хлопнув по расслабляющейся, наконец, спине, поспешил к выходу из спальни Иоанна, позволяя тому самостоятельно прийти к правильному решению.
***
– Здорова, – пожал руку старого знакомого Игги, улыбаясь неожиданно удачной встрече с Милковичем, надеясь на успех запланированного разговора. – Чё как? – поинтересовался он делами брюнета для приличия перед тем, как перейти к главному.
– Нормально все, – не очень-то настроенный на беседу, сдержанно ответил Микки, прикуривая сигарету и наполняя легкие горьковатым дымом, думая о том, что совершенно другого характера дымка, скорее всего, в данный момент расстилается где-то в его временной квартире.
– Работаешь где? – прощупывая почву, задал следующий вопрос шатен.
– Мгу, – кивнул Милкович, делая новую затяжку, – пока да, – добавил он честно, вспоминая разговор с начальником, оповестившим сотрудника о надвигающихся сокращениях и необходимости искать себе другое место.
– Чё «пока»-то? – ухватившись за сказанное, ухмыльнулся Игги.
– Уволят скоро, – признался брюнет, поджимая губы, мысленно предвещая очередные дни бесполезных скитаний в поисках работы.
Но сказанное лишь еще больше воодушевило его знакомого, позволяя тому озвучить свое предложение.
– Слушай, как удачно ты мне подвернулся, – растянул неприятную улыбку на лице он. – Есть маза одна, – и подмигнул, желая вызвать интерес собеседника.
– Я тебе уже говорил, летняя договоренность аннулируется, – напоминая Игги о своем отказе входа в банду, тут же отнекался Милкович.
– Не, дружище, там уже без вариантов, – отмахнулся парень, недовольно поморщившись от воспоминаний прошлого слива Микки. – Тут другое дело, посолиднее будет, – и поспешил сменить тон с раздражительного на заискивающе-доброжелательный. – Мужичок один помощников себе ищет, – начал объяснять он, отбирая у Микки початую сигарету и глубоко затягиваясь, – решил после отсидки бизнес свой восстановить, да ребятки все его давно разбежались.
– Не интересу… погоди, отсидки? – хотел было сразу отказаться брюнет, но произнесенное Игги слово заставило напрячься.
– Ага, – кивнул шатен, в проявленном любопытстве приятеля находя намек на скорое согласие. – Кореш Стэна-три-пальца, может, слышал о нем? «Хохол» кликуха, – пояснил он, получив на первый вопрос «нет».
– Не знаю таких, – пожал плечами Микки. – Звать-то как? – замер он в ожидании до боли знакомого имени.
– А хуй его знает, я сам с ним не знаком, мне Тони наводку подбросил, – пожал плечами парень, выуживая из памяти всю имеющуюся у него информацию, уже уверенный в согласии Микки присоединиться к новоявленной чикагской ОПГ. – Знаю, что мотал пятнашку и откинулся пару-тройку недель назад, – отчитался он, радуясь полыхнувшему в голубых глазах интересу. – Шалаву какую-то вроде поре…
Договорить Игги Милкович не дал:
– Согласен, – выдавил он из себя, сдержав яростное рычание в груди, окончательно убеждаясь в известности ему объекта беседы, крепко сжимая кулаки в предвкушении долгожданной встречи, к которой теперь Микки будет морально готов.
Тут же позабыв о данном самому себе обещании простить отца за свершенное преступление и не искать с ним встреч.
– О, заебись, – не заметив странной реакции парня, обрадовался шатен, отбрасывая добитый до фильтра окурок и доставая из кармана недавно украденный мобильный. – Алло, Хряк, здоров, – набрав нужный номер и дождавшись ответа, проговорил он в динамик. – Еще одного нашел, – сообщил он вызванному абоненту, утвердительно кивая Микки. – Да, парняга с мозгами, – улыбнувшись брюнету, заверил он собеседника в умственных способностях Милковича. – Давай, мы через полчасика подскочим, сам познакомишься, – вопросительно посмотрев на приятеля и получив от того знак согласия, договорился о стрелке Игги и сбросил вызов. – Ну, чё, попиздовали.
Завтра.
«Хохол» будет ждать всех пятерых претендентов у себя завтра.
И Микки не знал, как ему дотерпеть оставшееся до встречи с отцом время (а в том, что это был именно он, брюнет уже не сомневался).
В десятый раз за вечер прокручивая в голове неожиданный поворот судьбы, выведший Милковича на одну дорогу с Терри, парень неторопливо плелся домой, сосредотачиваясь на обрывочных картинках детства, всплывающих в памяти багрово-алым под аккомпанемент отчаянных криков, и крепче сжимал кулаки в карманах.
Даже не думая теперь о том, чтобы включить заднюю.
Завтра.
Микки увидит отца уже завтра.
И вряд ли понравится Терри эта встреча.
– Эй? – открыв дверь и щелкнув выключателем, позвал брюнет, нахмурившись неожиданному отсутствию Хранителя в стенах небольшой квартиры. – Йен? – повторно окликнул он своего парня, но ответом послужила лишь тишина.
Разувшись и повесив куртку на крючок, Милкович прошлепал на кухню, привычными движениями разжигая плиту и подхватывая мечеными пальцами записку Мэнди.
«Двойная смена, буду завтра вечером» – прочитал он сообщение девушки, еще раз напомнившей брату, на работу к которому она забегала этим днем, о своем графике.
«Можешь зайти к нам на обед, если хочешь. БЕСПЛАТНЫЙ» – вызвало на хмуром лице брюнета секундную улыбку.
«И парня своего приводи, хватит его уже от меня ныкать» – а завершающее небольшое повествование предложение разожгло в покрытой льдом злобы и кристалликами горькой мести груди маленький огонек нежности.
Сам же «парень», мгновением позже материализовавшийся за спиной Микки, неожиданным появлением своим заставил брюнета вздрогнуть, а теплыми руками, крепко обнявшими его и прижавшими к твердой груди Йена, небольшой огонек превратил в яркое пламя, своими языками ласкающее измученную душу Милковича, зализывая шрамы.
Даже неземные создания могут испытывать обычные человеческие эмоции и желания.
Убедиться в этом в очередной раз Микки позволил Хранитель, выгибаясь под ним на мягких подушках дивана, самостоятельно углубляя поцелуй и увеличивая степень откровенности ласк, руками пробираясь все дальше, а языком все глубже, удивляя брюнета проявленным этим вечером напором.
Царапая покрытую мурашками кожу ногтями, рыжий притянул Милковича к себе за ягодицы, потираясь о внушительную выпуклость в паху расстегнутых джинсов своим, не уступающим ему в напряжении, в ответ от партнера получая громкий стон удовольствия и мольбу о передышке.
Вот только предоставить Микки желаемое Йен не спешил.
Разводя бедра брюнета своим коленом, Хранитель чуть согнул его, увеличивая степень давления на возбужденный член Милковича, сцеловывая с распахнувшихся на его действия губ парня любые слова протеста или просьбы остановиться, вытаскивая одну руку из трусов того и проталкивая ладонь меж прижатых друг к другу тел.
Убеждаясь в правдивости слов Липа о возможном вознаграждении, реши рыжий проявить инициативу, в момент, когда первое прикосновение тонких пальцев к подрагивающему в нетерпении стояку через боксеры сотрясло стены квартиры отчаянным криком Микки.
– Блять, Йен, – выдохнул Милкович в блестевшие серебром губы Хранителя, небольшую паузу в прерванном поцелуе заполняя глотками кислорода. – Сука, пожалуйста, – захныкал он, толкаясь в кулак рыжего через трусы, чувствуя необходимость попросить о контакте кожи к коже, мысленно умоляя своего парня уничтожить остатки разделяющей их ткани и подрочить ему по-настоящему. – Хочу тебя, – простонал он тихое признание, кусая уголок рта Йена и смачивая ранку слюной, неосознанно озвучив то, что держал в себе так долго, боясь напугать своего скромного и стеснительного партнера.
Но Хранитель вопреки его ожиданиям никуда не делся.
Чуть оттолкнув Микки от себя, рыжий вынудил его подняться на колени и переступить его ногу, торопливым движением спуская штаны Милковича на бедра, горящим взглядом изумрудных глаз попросив брюнета повторить то же с его собственными, и, заметив секундное замешательство парня, самостоятельно сбросил брюки на пол, оставаясь перед Микки абсолютно нагим и открытым.
Действиями своими заявляя о своих желаниях гораздо красноречивее любых слов.
Tbc…
Комментарий к 16. Действия
Когда тебе говорят “не надо НЦы в СМС”, но все равно чешется…
Простити
========== 17. Тела и души ==========
– Йен, – выдохнул Микки, облизывая покрасневшие от долгих ласк губы, протягивая руку к обнаженной стройной фигуре Хранителя в желании убедиться, что все это реально, он реален.
Стараясь не моргать, чтобы не пропустить ни малейшей детали как в первый раз исследуемого тела молодого человека, Микки скользил по горячей коже ладонью, очерчивая его изгибы и рельефы, подолгу задерживаясь нежной лаской на твердых участках напряженных мышц груди и пресса, полным благоговения и восхищения взглядом следя за реакцией рыжего.
Мелкая дрожь сотрясала Йена при каждом новом прикосновении разукрашенных чернилами пальцев к пылающему желанием бледному полотну, увеличивая температуру тела и воздуха в комнате на несколько градусов. Выгибаясь навстречу руке брюнета, Хранитель едва слышно стонал, сжимая пальцами давно измятую простынь, скоплением крошечных серебряных искр на их кончиках оставляя на ткани следы.
– Нереальный, – прошептал Милкович, неосознанно озвучив мысль, затмившую собой любые другие, когда, перейдя ласками к нежной коже шеи с двигающимся под ней бугорком кадыка, он увидел их.
Тонкие полоски серебра расходились по телу Йена, обозначая маршрут движения руки брюнета, покрывая бледную кожу неземного создания причудливым рисунком из оставленных ею меток.
Разве это может быть правдой?
– Мой, – прохрипел Микки, забывая сделать новый вдох, возвращаясь прикосновениями обратно на грудь парня, широко разводя пальцы и прижимая ладонь чуть левее впадины солнечного сплетения, оставляя ярко мерцающий след своей ладони над сердцем Хранителя.
Чувствуя подтвердивший его слова ответный толчок запинающейся от переполняющей рыжего чувствительности мышцы под ребрами.
Смотреть, гладить, ласкать.
Микки готов был делать это вечно, но в нетерпении зудевшие губы, истерзанные зубами едва ли не до крови, требовали прикоснуться к широко распахнутым в стоне наслаждения губам Йена, заставляя Милковича медленно наклониться к украшенному крохотными веснушками и маленькими искорками серебра лицу молодого человека, позволяя себе первый поцелуй.
Конечно, он был далеко не первым, только за сегодняшний вечер они успели уже исследовать каждый уголок рта друг друга, но, скользнув кончиком языка по языку Хранителя, брюнет понял: такого поцелуя у них еще не было.
Слишком чувствительно было каждое прикосновение мягких губ к губам партнера, отправляющее в возбужденные тела, плотно прижатые друг к другу, мириады электрических импульсов, воспаляющих нервные окончания и заставляющих крупно дрожать, даже в неосознанном рефлексивном сокращении мышц двигаясь в унисон.
Чересчур горячо и влажно было меж двух переплетенных языков, ни на секунду не прекращающих свое скольжение, невзирая на острые края зубов, норовивших травмировать розовую плоть при неудачном повороте.
Максимально откровенным стало соединение двух обнаженных тел, срастающихся в единое целое, раскаленной кожей впаиваясь в кожу партнера, каждый новый тактильный контакт деля поровну, к давно общей слюне и дыханию добавляя в список новый пункт.
Определенно, этот поцелуй Микки заключит в рамочку и поставит на видное место, в центре небольшой полочки с самыми прекрасными и яркими своими воспоминаниями.
И никогда не позволит себе его забыть.
Кислородное голодание, обжигающее грудь болью в иссушенных воздержанием легких, вынудило молодых людей замедлиться, глубокую оральную ласку сменяя нежными легкими прикосновениями губ к губам, позволяя сосредоточиться на следующем этапе изучения тел друг друга.
