Текст книги "Save my soul (СИ)"
Автор книги: ToBeContinued...
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
Ухватившись пальцами за ребра рыжего, Милкович чуть наклонился вбок, освобождая Йена от своего веса и устраиваясь напротив него на матрасе, заплетаясь ногами в длинных ногах Хранителя и потираясь о его пах своим, намекая на скорое продолжение.
Не прекращая целовать мягкие губы, рыжий вытащил свою руку из-под лежавшего на боку Микки, просовывая ее теперь в открывшуюся под шеей парня норку, сгибая в локте и прижимая брюнета ближе к себе за спину, ногтями впиваясь в кожу, обтянувшую лопатку, и легонько ее царапая.
В ответ получая отчаянное движение бедрами, столкнувшее два возбужденных члена и громкий стон-требование повторить.
Кожа Милковича горела и чесалась, лишь на секунду усмиряясь под нежными прикосновениями длинных тонких пальцев к ней в той или иной зоне, и требовала новой порции обжигающего нервы контакта, стоило ласке переместиться чуть ниже или выше.
Плечо, ребра, бок, бедро.
Хранитель не забыл никого – сжимая и оглаживая, лаская и царапая, рыжий танцевал пальцами на изгибах, выпуклостях и впадинах, постепенно спускаясь ниже, кажется, и вовсе позабыв о когда-то охватывающем его сознание и тело холодном страхе близости в момент, когда рука его достигла первой временной остановки.
Сжимая широкой ладонью ягодицу Микки, Йен потянул парня на себя, потираясь своим членом о его, чувствуя на губах первые бранные слова, неосознанно выданные парнем в ответ на его действия, пока сам Милкович собирал по измученному ожиданием и предвкушением телу силы для зеркального повторения возбуждающих движений.
Скользя свободной рукой по горячей коже Хранителя, брюнет опустил ладонь на его бедро, крепко сжимая пальцами напряженную мышцу, вынуждая Йена последовать своим желаниям и закинуть согнутую в колене ногу на его собственную, открывая поле для более интимных и откровенных ласк.
Кончиками пальцев прогулявшись по образовавшейся впадинке, Милкович проследовал дальше, забираясь на твердую вершину копчика рыжего, надавливая и царапая, медленно, миллиметр за миллиметром опускаясь ниже, из-за разницы в росте со своим парнем лишь на дюйм подобравшись к одной из самых чувствительных точек.
– Блять, – недовольно прохрипел он, понимая, что в таком положении задуманное ему вряд ли удастся, возвращая ладонь обратно на бедро Хранителя и сжимая его крепче, потянув на себя и удобно устроив длинную ногу на своем боку.
Давая Йену небольшую отсрочку перед продолжением.
Тратя освободившиеся секунды на новый глубокий поцелуй, Микки аккуратно подался вперед, вновь опрокидывая рыжего на спину, но забираться на своего парня опять не спешил.
Оттолкнувшись от подушки рукой, Милкович присел и соскользнул с дивана, обжигая покалывающие ступни о прохладный пол, пока шлепал до ванной комнаты, обернувшись через плечо на оставшегося лежать Йена, будто боясь, что тот исчезнет за минуту его отсутствия в комнате.
Но по возвращению смог убедиться, что Хранитель сегодня сбегать никуда не планирует.
Едва заметно краснея под заинтересованным взглядом давно потемневших и блестевших желанием глаз с сильно расширившимися черными зрачками, Микки выудил из-за спины сжатый в ладони небольшой пузырек, намекая рыжему о намерении использовать лубрикант по прямому его назначению, и тихо прорычал в темноту комнаты, когда в ответ от молодого человека получил кивок согласия.
Саднившие от долгих поцелуев губы и дрожавшие в предвкушении пальцы продолжили свое путешествие по телу Хранителя, бережно уложенного на спину с широко разведенными ногами и громко стонавшего в потолок от более чувственных ласк, постепенно приближающих к краю.
Оставив еще несколько серебристых полос на груди и животе рыжего, Милкович проследовал поцелуями к излюбленному местечку, облизывая языком острую тазобедренную косточку и наполняя неглубокую впадину рядом с ней слюной, попутно переползая ниже и устраиваясь в ногах Йена удобней.
Толстый розовый член Хранителя на секунду отвлек внимание брюнета, облизнувшегося от увиденного легкого толчка навстречу его губам, в голубых глазах того рождая противоречие.
– Хочешь, чтобы я..? – решить которое самостоятельно он не смог – указав взглядом на напряженный ствол Йена, Микки выпрямился на коленях, приоткрывая рот в намеке на возможную оральную ласку.
Но замотавший в протест головой рыжий, лишь на секунду замявшийся перед ответом, вспоминая удовольствие от ощущения вокруг себя горячего рта Милковича, не позволил совершить задуманного.
Сегодня Йен хотел другого.
И Микки готов был дать ему всё, что только тот пожелает.
– Скажи, если будет больно, – прошептал брюнет, вновь наклоняясь к вмиг напрягшемуся животу своего парня, нежными поцелуями и легкими укусами бледной кожи отвлекая Хранителя от любых неприятных ощущений и малейших уколов боли, напрягая ладонь и толкаясь ею вперед, в выгнувшейся спине рыжего, выпустившего из груди весь воздух громким стоном, угадывая совершенно другие эмоции от новых для него и столь необычных ощущений.
Рисуя языком круги и овалы, Милкович потянул руку обратно и толкнулся вновь, чуть проворачивая смазанную ладонь и довольно улыбаясь, чувствуя первое прикосновение наэлектризованных пальцев Йена к своей голове, ухвативших его за волосы и надавивших на макушку.
Признавая ошибку в скоропалительном отказе от предложенного минета.
Сделав два коротких шажка по матрасу коленями, чистой рукой брюнет помог ногам Йена, заерзавшим по кровати, путаясь в сбившейся простыни ступнями, согнуться и подняться для удобства подготовки, и наклонился к дернувшемуся навстречу его лицу члену, аккуратно вбирая в свой рот его головку.
– Бляяяяяять, – едва не подавившись ей, когда сверху послышалось одно из любимейших его ругательств, выкрикнутое потрясенным удвоенной чувствительностью Хранителем, кажется, в свободное время все-таки почитывающим милковичевский словарик.
Хмыкнув на бранившегося рыжего, Микки наклонился ниже, заглатывая его член глубже и увеличивая количество растягивающих Йена пальцев вдвое, радуясь моментальной реакции молодого человека, ощутимо сдавившего его волосы и сбивчиво забормотавшего новые проклятия.
И мысленно улыбнулся, подметив, что для небесного создания Хранитель отлично ориентируется в разнообразии матерных выражений.
– Микки, – выдыхая имя брюнета, самозабвенно глотающего его член и растягивающего тугое колечко для продолжения, напрягся Йен, чувствуя приближение границ самоконтроля. – Микки, – повторил он громче, собирая остатки разбросанных по закоулкам мозга мыслей, чтобы признаться своему парню в желании почувствовать не только его пальцы и губы. – Пожалуйста, – попросил он, самостоятельно стягивая со своего стояка брюнета за волосы и утягивая на себя, заставляя остановиться.
– Ты еще не… – попытался было предупредить нетерпеливого молодого человека Милкович, проворачивая ладонь и сгибая все три пальца внутри, но простонавший на его действия Хранитель мысль закончить не позволил:
– Я хочу, пожалуйста, – захныкал он, приподнимая бедра, освобождаясь от настойчивой руки партнера, принесшей столько новых ощущений и неописуемого удовольствия, в желании познать и все оттенки близости с любимым человеком до самого конца. – Пожа-а-алуйста, – повторил он, едва ли не задыхаясь от переполняющей его чувствительности, помогая Микки удобно расположиться на себе, обнимая брюнета руками и ногами.
И подобное поведение его парня-девственника, покрывающегося пунцовым едва Милковичу стоило намекнуть на секс раньше, окончательно разрушило выстроенные заботой и беспокойством Микки стены.
Опираясь на локоть левой руки, брюнет смазал себя, едва не кончив от первого же прикосновения влажной ладони к чувствительной плоти и, посильнее закусив губу, задал члену нужное направление, сквозь зубы набирая в грудь воздуха для решительного толчка.
Возвращая вторую руку на матрас и устанавливая ту параллельно левой, внутренней стороной локтей упираясь в подмышки рыжего, Милкович медленно двинулся тазом вперед, широко распахнутыми глазами пристально смотря в изумрудные глаза Йена, радужку которых постепенно покрывала мельчайшая серебряная пыль, пока сам Хранитель протяжно выл от первого проникновения в него твердого члена Микки.
Ощутимое давление на плотное кольцо мышц обжигало чувствительные нервы, распространяя по телу непривычную волну наслаждения и экстаза, проникающую в самые отдаленные уголки, заставляя дрожать и выгибаться под замершим в крайней точке брюнетом.
Привыкая к совершенно новым для себя ощущениям, насквозь пропитываясь захлестнувшими сознание эмоциями, рыжий сморгнул маленькую слезинку и тяжело сглотнул, приоткрывая рот в мольбе о поцелуе, получая в награду от своего партнера нежную ласку языком губ, и тихо прорычал, когда Микки вновь начал движение.
Отводя бедра назад и толкаясь обратно, Милкович вдыхал хриплые стоны Хранителя, смешивая их со своими собственными, и нежно оглаживал пальцами его виски, собирая с коротких волосков капельки пота, задыхаясь от переполняющей его нежности и любви к этому неземному созданию.
Чувствуя, как постепенно расслабляется под ним Йен, брюнет увеличил скорость движения и глубину проникновения в горячее тело, сбиваясь с заданного ритма поцелуя, невесомые прикосновения губ сменяя легкими покусываниями чувствительной плоти, и, наконец, оторвался от нежной ласки, чтобы вдохнуть.
Потемневшие на три тона зеленые глаза тут же нашли взглядом голубые, молчаливо обмениваясь с ними испытываемыми их обладателем ощущениями, получая в ответ признание о взаимности.
Оттолкнувшись от дивана, Микки чуть приподнялся на прямых руках, меняя угол проникновения, во вмиг распахнувшихся розовых губах Хранителя, звонко простонавшего в ответ, запрокинув голову, легко распознавая разрешение довести рыжего до оглушительного финала.
Не думая больше о возможном дискомфорте и боли, получая подтверждение об отсутствии таковых требовательными стонами и срывающими глотку криками, Милкович двигался быстро и рвано, проникая в Йена максимально глубоко, мощными ударами по самой чувствительной точке выводя партнера на новый уровень наслаждения.
Расфокусированным взглядом облизывая покрытую потом грудь рыжего, Микки изо всех сил сдерживал скручивающий внутренности собственный оргазм, желая подарить своему Хранителю весь спектр возможных ощущений, забывая дышать и глотать наполняющую рот слюну, едва не сорвавшись, когда неподалеку от левого соска Йена он заметил его.
След ладони брюнета, еще недавно скрывшийся от взгляда голубых глаз, вновь замерцал на бледной коже серебром, напоминая Милковичу о тихом признании, озвученном десятки минут назад, сосредотачивая на себе все внимание парня и сбивая с ровного ритма толчков на отчаянные движения навстречу.
Окончательно лишая брюнета контроля над собственным телом, скорость и глубину проникновений доводя до максимальной, подводя партнеров к краю.
Чувствуя знакомую тяжесть под пупком, увеличивающую свой напор при каждом ударе головки члена Микки по скоплению нервных окончаний, одну за одной обрывающих нити самоконтроля и выдержки, Йен прокричал в потолок имя любимого, выгибаясь и широко распахивая глаза, торопливо поднимая дрожавшую в предоргазменных судорогах руку и опуская ладонь на грудь Милковича, оставляя на ней отражение своего серебряного следа.
Выравнивая сердечный ритм в общий.
Сплетая две души в одно целое.
– Ты спишь? – поднимая голову с плеча рыжего, поинтересовался Микки, прижимаясь к едва остывшему расслабленному телу парня сильнее.
– Нет, – прошептал Хранитель, целуя появившийся в доступности лоб брюнета, пряча широкую улыбку в волосах его челки.
– Я хотел спросить, – чуть поморщившись от проявленной Йеном нежности, аккуратно начал Милкович, тщательно подбирая слова. – Перед тем, как… эм, кончить, – усмехнувшись привычной розовой краске на щеках молодого человека, только что перепачкавшего их обоих своей спермой, но до сих пор и стесняющегося разговоров о сексе, запнулся он. – Перед тем, как кончить, ты тоже это почувствовал? – повторил Микки без лишних пауз, заглядывая в изумрудные глаза в поисках ответа.
– Что?
– Ну, это, – помогая себе рукой, ладонь которой Микки разместил на груди Хранителя, пояснил он.
– Да, – кивнул Йен, накрывая пальцы брюнета своими.
– Мне как будто на секунду вогнали в тело раскаленную лаву, – находя подходящие слова, описал свои ощущения и воспоминания Милкович, опираясь подбородком на ключицу Хранителя. – И так жарко внутри стало, пиздец просто, – продолжал говорить он, наблюдая за постепенно сходившим с лица Йена цветом. – А еще глаза… их ослепило, что ли, хотя в комнате было темно, – добавил он, мельком взглянув на окно, за которым уже зарождался рассвет. – Похоже на то, что было тогда в тюряге, когда ты меня от наркоты чистил, но другое, – подытожил он свой короткий рассказ и замер в ожидании ответов Хранителя.
Но тот молчал.
– Это опять была твоя сила? – решил поднажать брюнет, не выдержав минутной паузы.
– Нет, – закусил губу Йен, – это была моя душа, Микки.
Tbc…
========== 18. Связь ==========
Провернувшись в теплых крепких объятьях Хранителя, Микки недовольно поморщился необходимости подъема, мысленно отправляя к херам очередной трудовой день, утыкаясь носом в грудь своего парня и нежно целуя бледную кожу, лишь спустя несколько секунд и четыре вдоха Йена вспоминая, что будильник звонит сегодня совершенно по другому поводу.
– Сука, – едва слышно выдохнул Милкович в ключицу рыжего, наполняя голову задушенными силами любви и страсти воспоминаниями, жмурясь на крупицы оставшегося до встречи с отцом времени, вынуждающие принять незамедлительное решение.
И резко двинулся по простыни назад, оставляя Хранителя досматривать свои сны в гордом одиночестве.
Полтора часа.
Стараясь не шуметь, чтобы не разбудить тихо посапывающего на диване Хранителя, Микки торопливо переоделся в подаренную брату Мэнди толстовку и пару голубых джинсов, упаковывая карманы пачкой сигарет, небольшим количеством налички и неизменным своим спутником – ножом, предварительно заточенным и отполированным до блеска.
Уже обувшись, Милкович присел на краешек дивана, запуская татуированные пальцы в растрепанную огненную шевелюру своего парня, молчаливо прося у того прощения за задуманное и, проследовав ладонью по скуле и подбородку Йена, опустил руку ниже, останавливаясь напротив исчезнувшего недавно серебристого следа на бледной коже, обтянувшей ребра, замирая в таком положении на несколько секунд.
Усилием воли и прожигающей в груди дыру болью сопротивляясь мимолетному порыву отменить свои планы и вновь вернуться в теплые объятия любимого человека, Микки оторвал ладонь от мягкой кожи и, наклонившись к Хранителю, оставил легкий поцелуй на розовых губах, выдыхая тихое:
– Прости.
– Ммм, – едва ли проснувшийся от ласки Йен чуть поморщился от щекочущего ощущения на губах и несмело улыбнулся, приоткрывая один зеленый глаз. – Ты уже уходишь? – пробормотал он, моргая уже двумя в попытке привыкнуть к дневному свету, наполняющему комнату.
– Д-да, – подавившись буквами, кивнул Милкович, успев уже пожалеть о своем мимолетном порыве, приведшем к пробуждению Хранителя, прекрасно понимая, что реши Йен попросить его никуда не уходить, он непременно останется. – На работу нужно, – стараясь звучать убедительно, соврал он, вновь возвращая ладонь на рыжую голову, путаясь пальцами в огненных прядях и легко царапая кожу.
– Но сегодня же выходной, – чуть ли не замурлыкав от удовольствия и улыбаясь шире, напомнил Хранитель, придвигаясь ближе к брюнету.
– Марк позвонил, сказал прийти, – продолжал на ходу выстраивать свое алиби Микки, сосредотачивая внимание на уголке подушки, понимая, что посмотреть в зеленые глаза и повторить наглую ложь он не сможет. – Я ненадолго, – пообещал он и снова наклонился, забирая уже взаимный поцелуй с собой в непродолжительное путешествие в пропасть, располосовавшую его душу надвое.
– Я буду ждать, – улыбнулся рыжий поднявшемуся с дивана парню и вновь закопался носом в наволочку, в оставшемся на ткани запахе находя прекрасные воспоминания проведенной в объятиях любимого ночи.
Лишь на секунду поморщившись от неприятного холодка, пробежавшегося где-то под ребрами, когда за спиной Милковича хлопнула входная дверь.
Час.
– Сиги есть? – пожав приятелю руку, поинтересовался Игги, знатный любитель халявы и вечный должник района. – Заебись, – улыбнулся он, получая от Микки пачку Мальборо и зажигалку, доставая сразу три никотиновые палочки, одну зажимая меж зубов, а две другие заправляя за уши. – Ща Тони подскочит, и попиздуем, – пояснил он, проследив за движением руки брюнета, сверившегося со временем на экране мобильного, прикидывая примерные затраты на дорогу.
– Бля, опаздываем же, – нахмурился Милкович, повторив действия старого знакомого и прикуривая. Конечно, он не знал, где именно живет Хохол (ведь, если бы знал, ненужных свидетелей задуманного преступления избежать бы удалось), но высказать свое недовольство решил. – Где эта туша? – обернулся через плечо брюнет, встречая взглядом показавшуюся вдалеке рослую фигуру третьего парня.
– Хэй, – помахал подельникам бугай, призывая к себе и, дождавшись, когда молодые люди подойдут ближе, повел их за собой.
Пятнадцать минут.
– Слуш, – понижая тон голоса до шепота, проговорил Милкович, поравнявшись с вышагивающим вразвалочку Игги. – Помнишь, о чем вчера говорили? – решил удостовериться он в том, что за время ночи его не очень-то сообразительный приятель не забыл о маленькой просьбе. – Не спали меня, епт.
– Помню я, – отмахнулся патлатый, поджигая вторую папиросу. – Нахуя только тебе эта сраная конспирация? – повторил он вечерний вопрос, но ответа на него вновь не получил.
Впрочем, даже если бы Микки решил ответить, ему этого сделать не удалось бы, ведь обернувшийся на переговаривающихся парней Тони остановился, оповещая о прибытии на место.
Десять.
Старая пошарпанная дверь какого-то безызвестного паба выросла перед голубыми глазами Милковича неожиданно, обжигая сетчатку своим грязно-алым цветом, осыпая края глубокой трещины в груди кровавыми воспоминаниями детства, не позволяя сдвинуться с места и сделать хоть шаг, прошедшей по телу волной знакомого тепла и яркого света, сконцентрировавшегося в районе солнечного сплетения, пригвождая парня к асфальту.
– Эй, ты чё завис? – придерживая на ладан дышащую дверь, обернулся на подельника Игги, кивая в направлении всегда пустого зала псевддо-бара, с подозрением и непониманием глядя на застывшего напротив Микки. – Передумал, что ль? – хмыкнул он, припоминая события месячной давности и свое разочарование в соскочившем в последний момент с рекет-поезда брюнете.
– Н-нет, – заикнулся на простейшем слове Милкович и сделал шаг, превозмогая боль в груди и неизвестную силу, сковавшую движения и чуть ли не отбросившую его на десятки метров от паба. – Блять, – прорычал Микки, пытаясь понять, что происходит, еле переставляя ноги и медленно двигаясь вперед, мысленно возвращаясь в квартиру к оставшемуся на кровати Йену, в неземном своем парне находя причины к столь необычному состоянию своего тела.
Парне, в этот самый момент согнувшемуся пополам в его кухне от неожиданно полоснувшей по ребрам острой боли неизвестного характера, крепко сжавшего зубы во рту и побелевшие пальцы на своих полусогнутых коленях.
Девяносто секунд.
– Пиздец, тут жарко, – оттягивая воротник толстовки и размышляя над тем, чтобы вообще ее снять, пожаловался Милкович Игги, удивленно вскинувшему брови на заявление брюнета, вздрогнув от прохлады наполняющего небольшое помещение воздуха. – Сука, – чувствуя первые капельки пота, выступившие в межреберной впадине, прохрипел брюнет, стараясь дышать ровно, усилием воли гася полыхающее в груди пламя, понимая, что долго такой пытки он не выдержит.
Пятнадцать.
– Пошли, – под скрип отворившейся внутренней двери прошептал шатен, кивая в спины двух незнакомцев, первыми проследовавших в кабинет хозяина бара, подталкивая Микки в спину и следуя за ним, размышляя над странным поведением приятеля и возможными последствиями его, ведь за Милковича Игги ручался своей жопой.
Последние несколько шагов дались Микки с большим трудом. Войдя в небольшое помещение с немногочисленной мебелью, брюнет остановился за рослой фигурой Тони, прячась от заинтересованно разглядывающих своих гостей серо-голубых глаз грузного седовласого мужчины, единственного взгляда на которого Микки хватило, чтобы понять – это был он.
Терри Милкович собственной персоной восседал за письменным столом в широком кресле, оценивая возможных кандидатов на должности его сподручных, бегая глазами от лица одного к другому, пытаясь прикинуть, насколько соответствует шайка уличных бандитов и мелких барыг его планам по захвату власти над районом.
Дойдя до невысокого брюнета, скрытого от его взгляда широкой спиной бугая, мысленно назначенного Терри охранником, Милкович чуть прищурился, рассматривая видимые черты лица паренька, узнавая в них что-то до боли знакомое, но давно позабытое.
– Эй, коротышка, – позвал он Микки, заставляя того заметно вздрогнуть и едва ли не повалиться в обморок от обжегшего грудь света. – Да, ты, – кивнул мужчина выглянувшему брюнету, вопросительно вздернувшему брови, – физиономия твоя, пиздец, знакомая, мы встречались?
– Нет вроде, – пожал плечами парень, теряя голос и переходя на едва различимый хрип.
– Странно, – поджал губы Терри. – Я тебя точно видел где-то, – нахмурился он и, поразмыслив пару секунд, продолжил, – звать как?
– Стив, – поперхнувшись воздухом, но все же сумев воспроизвести выдуманное наспех еще вчера имя, ответил Милкович, двинувшись навстречу мужчине, в ответ на каждый маленький шаг получая новый язык опаляющего внутренности пламени, выжегшего весь кислород в легких, когда Микки протянул отцу руку.
– Хм, – наклонив голову и оценив татуированные пальцы брюнета, ухмыльнулся Терри, хватая ладонь парня своей и слегка встряхнув ее. – Интересная регалка, – подметил он, сжав пальцы сына крепче и провернув запястье, чтобы получше рассмотреть буквы. – Сидел? – освободив руку Микки, прищурился он в ожидании вполне определенного ответа.
– По малолетке залетел, – честно ответил Милкович, пряча крупно дрожавшую теперь ладонь в кармане джинсов, крепко сжимая пальцами покоящийся на дне его складной нож.
Лишь в нем находя причины к последующим ответам на десяток новых вопросов от заинтересовавшегося брюнетом Терри, отметившего Стива довольно сообразительным и уже к концу их короткого разговора решившего сделать его главным в этой пятерке.
– Эй, я дома, – хлопнув за спиной входной дверью, крикнула Мэнди вглубь их небольшой квартирки, размышляя о том, что Микки, так и не воспользовавшийся ее приглашением на обед, скорее всего, до сих пор отсыпается после тяжелой трудовой недели.
Закинув в корзину с грязным бельем униформу и смыв с лица походившую на грим косметику, в отсутствии ответа от брата угадав его личное отсутствие, девушка включила горячую воду на слив и начала раздеваться для приема душа.
Но раздавшийся откуда-то со стороны кухни хриплый стон не позволил совершить задуманных банных процедур, срывая брюнетку с места с феном в качестве орудия самозащиты.
– Ты кто? – останавливаясь в дверях пищевой комнаты, на полу которой взглядом она нашла долговязую фигуру какого-то неизвестного молодого человека, скрючившегося в позе эмбриона, спросила Мэнди, крепче сжимая в руке свое оружие. – Эй, – и, не получив ответа, решила потребовать его легким пинком под ребра продолжающего стонать и хрипеть рыжего парня, подойдя ближе.
– Мэнди, – собрав все силы, позвал Хранитель девушку, едва ли не выронившую фен ему на голову от неожиданности произнесенного незнакомцем ее имени.
– Да, – бездумно кивнула она, пытаясь вспомнить, почему цвет волос этого парня кажется таким знакомым. И понять, что этот рыжий делает в их с Микки квартире. – А ты кто? – вновь повторила она свой вопрос, приседая рядом с отчаянно вскрикнувшим незнакомцем, опуская оружие на пол.
– Йен, – прохрипел рыжий, сминая ткань футболки на груди пальцами и сжимаясь сильнее, солеными дорожками, намочившими его конопатое лицо, намекая брюнетке о необходимости помочь.
– Что ты тут делаешь? Что с тобой? Тебе больно? Где Микки? Вызвать скорую? – новые вопросы посыпались от Мэнди, аккуратно разместившей свою ладонь на прохладном лбу неожиданного гостя, обеспокоенным взглядом бегающей по пространству кухни и выглядывая в коридор, где остался ее мобильный.
– Нет, – мотнул головой рыжий, отвечая лишь на последний, и вновь громко всхлипнул, чувствуя появление новой глубокой раны под ребрами. – Микки, – выдохнул он, проваливаясь в темноту болевого шока, последние силы тратя на то, чтобы не закрывать глаза, сосредотачиваясь на побледневшем лице брюнетки.
– Тебе нужно в больницу, – зажмурившись от нового отчаянного стона, проговорила девушка, подскакивая на ноги и пулей вылетая из кухни, дрожащими пальцами подхватывая с тумбочки телефон и набирая на его экране три знакомые всем цифры.
– Нет, – вновь попросил Йен, делая несколько глубоких вдохов, чувствуя постепенное снижение болевых ощущений, сумев чуть приподняться на локтях и стереть с лица соленые капли. – Где Микки? – едва выравнивая голос для произнесения более продолжительной фразы, спросил он, мотая головой на ответ оператора, раздавшийся из динамика телефона Милкович, тут же сбросившей вызов.
– Я думала, он дома, – возвращаясь к новому знакомому, которому, кажется, стало немного лучше, ответила Мэнди, протягивая руку и помогая рыжему подняться.
– Он ушел утром на работу и… – запнулся тот, прикусив язык на полуфразе, понимая, что только что сообщил о своем присутствии в стенах этой квартиры ночью.
– Так ты его парень? – чуть растянула уголки губ в несмелой улыбке брюнетка, не зная, может ли она позволить себе радость от долгожданного знакомства с бойфрендом Микки после того, как нашла его на полу в агонии.
Но ведь ему, и правда, стало лучше.
– Везет же некоторым, – и все же позволила себе улыбнуться шире, не сумев скрыть восторга привлекательности этого рыжего молодого человека. – Я Мэнди, но ты, кажется, уже знаешь, – протянула руку для знакомства брюнетка.
– Да, – коротко кивнул Хранитель, пожимая маленькую ладошку пальцами и оглядываясь через плечо. – Мне очень приятно с тобой познакомиться, правда, но я должен идти, – осторожно отступая от девушки, сообщил он, пряча взгляд.
– Эм, ты только что тут от боли корчился, может, немного посидишь и в себя придешь? – начала сопротивляться решению гостя Мэнди, отмечая нездоровую бледность его лица и редкие появления новых намеков на этот странный приступ в крупной дрожи руки, продолжающей сжимать мятую футболку на груди.
– Нет, мне нужно… – «найти Микки» не было озвучено, чтобы не поднимать ненужной паники, но стояло первым пунктом в плане рыжего на ближайшие минуты.
С надеждой на то, что его сил хватит для перемещения, Хранитель быстро похромал в комнату за рубашкой, оставшейся единственным напоминанием о его присутствии в квартире, не успевшим скрыться из-за неожиданного удара, застигшего молодого человека на кухне, и поспешил к выходу, на ходу бросая Мэнди короткие ответы.
«Да, мы обязательно как-нибудь познакомимся поближе».
«Нет, правда, со мной уже все в порядке».
«Хорошо, я скажу Микки, если увижу его первым, что он самый большой в мире засранец».
«И, нет, это не блестки на моей шее».
«Я не работаю в ночном клубе. С чего ты взяла?»
Кивая и качая головой в такт произносимым словам, Хранитель быстро пятился к двери, прощаясь с разговорчивой сестрой Милкович, вспоминая эту миловидную девушку еще совсем маленькой девочкой, и через силу улыбался, чувствуя приближение нового приступа, оповестившего Йена о своем приходе острой болью под ребрами на пороге.
– Эй, у тебя опять..? – обеспокоенно поинтересовалась Мэнди, наклоняясь, чтобы заглянуть в глаза неожиданно ссутулившемуся парню, громким скрипом зубов и парой хриплых стонов озвучившему однозначное «да».
И Йен хотел бы ответить иначе, соврать, что все в порядке, но вместо любых возможных слов и звуков из груди его вырвался лишь отчаянный крик, а сам рыжий вновь повалился на пол, разрывая на груди своей и рубашку и майку, распахнувшей от неожиданности и страха глаза девушке позволяя увидеть.
Тонкие полоски серебра, разбежавшиеся по бледной груди Хранителя от впадины солнечного сплетения к спайкам ребер, стремительно чернели.
– Ёп, это ты, – вздрогнув от неожиданности и обернувшись на опустившего ладонь на его плечо брюнета, двадцать минут назад отправленного вместе с остальными поразмышлять об озвученном предложении, рыкнул Терри, довольно улыбаясь на скоропостижность согласия самого перспективного из претендентов в его банду. – Подумал?
– Ага, – кивнул Стив, отпуская плечо мужчины и пряча руку в кармане джинсов. – Тринадцать лет об этом думал, – прохрипел парень, доставая кулак обратно, от внимания серо-голубых глаз мужчины сумев скрыть третьего собеседника.
– Не пизди, тебе от силы лет двадцать, – усмехнулся Терри, поворачиваясь лицом к первому своему подельнику, в блеске голубых глаз, находившихся теперь так близко, помимо отражения своего увидев еще что-то.
До боли знакомое и давно позабытое.
– Вообще-то мне восемнадцать, папа, – выдохнул Микки, замахиваясь и нанося первый удар ножом, жмурясь от брызнувших в лицо капель крови, когда лезвие покинуло тело мужчины и протяжного стона Терри на его новый замах, обещающий вспороть отцу горло.
Стона, нашедшего свое отражение на вмиг посиневших губах рыжеволосого Хранителя, умирающего на руках Мэнди в десятках миль от охваченного ненавистью и отравленного местью парня.
Tbc…
Комментарий к 18. Связь
В свое оправдание скажу:
Мой фф, что хочу, то и делаю.
Сегодня мне хочется кого-то убить…
========== 19. Прошлое и будущее ==========
Каждый новый вдох обжигал легкие, оставляя крупные волдыри, заметно щипавшие и мешающие движению диафрагмы, лишая организм необходимой порции кислорода, не позволяя затуманенному ненавистью мозгу соображать здраво.
Крупная дрожь проходила по напряженному до предела телу, окровавленному ножу, до сих пор крепко сжатому татуированными пальцами, угрожая скорой встречей с деревом пола, а его хозяину – обмороком.
Во рту было слишком сухо и горько, но Милкович продолжал говорить:
– …и отправили в детский дом, – мельчайшие детали трудного детства рассказывал он своему молчаливому слушателю, не поворачивая головы, пальцами второй руки рисуя в багряной луже на полу какие-то узоры, тут же стираемые с поверхности новым слоем алой жижы.
