Текст книги "Том первый: Обратный отсчет (СИ)"

Автор книги: Терран

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

   – Рассекатель Пустоты! – прорычал он, взмахнув мечом и посылая в по-прежнему неподвижного врага серп ярко-алой энергии.

   Уруйя предпочел не ждать, чем закончится его атака – используя «Шикучи», технику быстрого перемещения, он бросился в атаку, занося клинок над головой.

   «Рассекатель» встретился с покрытым молниями клинком... и бессильно растворился в воздухе, будучи разрубленным пополам. Клинок Узруфа проскрежетал, скользя по подставленному наручу, а ответный выпад клинка-молнии заставил его вновь отскочить в сторону.

   Схватка, длившаяся всего чуть больше десяти секунд, замерла. Узруф, уже выложивший на стол почти все сильные козыри, прищурил глаза, разглядывая своего противника в попытке придумать, как с ним справиться.

   Невольно он отметил, что леденящая ярость ушла из взгляда врага, стоило только начаться бою – теперь в них отражался только точный расчет и легкая искорка интереса. Узруф все больше убеждался, что столкнулся с не просто сильным и быстрым противником, но еще и чрезвычайно опытным. Один из учителей Узруфа любил повторять: «Воин держит разум в холоде, а сердце – в огне». Уруйя, так толком и не овладевший этим навыком, смысл этих слов понял только сейчас, увидев перед собой их живое воплощение. Он мог начать эту схватку, ведомый гневом, но побеждать в ней собирался холодной головой.

   Они сходились еще несколько раз, и с каждой отраженной атакой Уруйя все отчетливее понимал, что этого противника ему не одолеть. Враг отражал каждый его удар, парируя его мечом или пуская атаку по скользящей закованной в броню свободной рукой – и не двигался с места, проводя контратаки едва в половину доступной скорости, даже не атакуя – лишь предупреждая. Сначала он думал, что с ним играют, издеваются, демонстрируя всем окружающим его слабость, но довольно быстро осознал, что ошибся – его ИЗУЧАЛИ. Провоцировали на атаку и смотрели, что он предпримет, осторожно атаковали – и наблюдали, как он защититься, вскрывали все комбинации, препарировали техники и навыки, не оставляя и шанса перехватить инициативу.

   Он бы давно сдался, если бы не взращенная тысячами побед гордость воина, не позволяющая здесь и сейчас отступить и признать поражение. А потому, будучи в очередной раз отброшенным в сторону небрежным взмахом окутанного молниями клинка, он вновь поднял меч в боевую позицию, взглянул в глаза человека напротив... и понял, что схватка закончена – легкий интерес исчез из белесых глаз врага.

   – Рассекатель Пустоты!

   Уруйя бросился вперед, прячась за алым энергетическим серпом, и в тот момент, когда «Рассекатель» был в очередной раз разрублен, выложил на стол последний оставшийся у него козырь – измененную технику Шикучи. В классическом исполнении этот навык предназначался для быстрого сближения с противником по прямой, но один из его учителей показал ему, что этим возможности техники не ограничиваются. Вытянувшись в отчаянном прямом выпаде и уловив – не глазами даже, шестым чувством – движение чужого клинка, сместился в сторону, обтекая врага по кругу со всей скоростью, на которую только был способен измененный навык.

   Он так и не понял, что произошло дальше. Вот перед ним – открытая спина и клинок, готовый поразить незащищенную шею, а в следующее мгновение он уже кувыркается по земле.

   Узруф попытался подняться, но все, чего он смог добиться – это, мучительно кашляя кровью, вонзить клинок в твердую, утоптанную землю, встать на колено и поднять упрямый, хоть и затуманенный болью взгляд на врага. Тот, никуда не спеша, медленно подошел к Уруйе, вложил клинок в ножны, небрежно отбил неловкий выпад уже побежденного врага бронированной перчаткой – и взял Узруфа за горло. Не с целью убить – лишь не дать ему упасть и показать, что может сделать это в любой момент.

   Полминуты назад, до начала боя, Уруйе казалось, что белесые глаза врага светятся – сейчас он понял, что яркий полдень был не причем. Свечение было тусклым, едва заметным – и солнечный день замечательно маскировал это, едва ли кто-то, кроме Узруфа, смог это заметить.

   – Ты – не человек, – просипел он. Он закричал бы об этом во весь голос – но хватка на горле и полыхающие огнем ребра делали даже тихий шепот – подвигом.

   – И что с того? – тихо ответил враг.

   Смешно, но ненавидящий нелюдей Уруйя испытал облегчение, насколько это вообще было возможно со сломанными ребрами, одно из которых, кажется, проткнуло легкое, – он все еще может претендовать на звание сильнейшего человека.

   – Вот именно поэтому я ненавижу таких, как ты. Вы презираете нас, обделенных могуществом, не способных соперничать с вашими врожденными силами, не считаете нас равными. Высокомерные ублюдки, считающие, что сила – это все, что имеет значение.

   – Ты хоть сам слышишь, что говоришь? – враг улыбнулся. Не злобно оскалился, как рассчитывал Уруйя, надеясь на легкую смерть, нет, это была улыбка, полная печали. – Ты, владеющий рабыней; ты, едва не убивший ее за забывчивость; ты, презирающий всех, кто слабее тебя – смеешь порицать чужое высокомерие?

   – Вы меня таким сделали! – выплюнул Узруф слова пополам с кровью. – Вы, поганая нелюдь, убившая мою семью, поработившая мою деревню, пять лет держащая в рабстве!

   Уруйя не знал, чего собирается добиться, бросая эти обвинения в лицо существу, державшему его за горло. Наверное, просто снова ощутил себя пятилетним сопляком, угодившим в рабский ошейник и шпыняемый остроухими ублюдками по пути к их «Священной» Роще, где его собирались принести в жертву. Тогда лишь счастливый случай позволил ему спастись – вряд ли сейчас повторится чудо.

   – Я уже слышал такие отмазки, – ответил враг. – Людям был дарован величайший дар – полная свобода выбора, отсутствие любых ограничений... и поэтому твои слова – просто оправдание собственной злобе.

   – Пошел на хер, нелюдь!

   На лице врага на секунду промелькнуло сомнение, бронированные пальцы на горле чуть сжались... Уруйя понял, что в этот миг решается его судьба. Умирать не хотелось, но страха не было.

   «Может, я еще успею его достать...» – так думал Узруф, незаметно нащупывая засапожный нож. Однако, вместо хруста собственных позвонков, Уруйя услышал нечто совсем другое:

   – Среднее Исцеление.

   И боль моментально исчезла.

   – Что?.. – удивленно моргнул Уруйя, не в силах поверить в случившееся.

   – В качестве доказательства, что ты ошибаешься, – сказал враг, отпуская его горло и отступая на шаг. – И благодарности за показанные приемы – я многое узнал о местном боевом искусстве.

   А потом – протянул ему руку.

   – Вставай, Уруйя и выполняй условия дуэли. И больше не попадайся мне на глаза – второго шанса не будет. Моя вера не одобряет убийство разумных, но если я увижу повторение случившегося сегодня – это меня не остановит.

   Естественно, руку Узруф не принял. Он поднялся сам, проклиная глупое тело за чуть дрожащие ноги.

   – Ты еще и маг?

   – Немного. В этих землях подобного не практикуют, но на моей родине таких, как я называли «паладинами». Рыцарь, служащий Господу и пользующийся Его силой.

   – Святоша... – буркнул Уруйя, но – больше по инерции, не зная, радоваться ли ему милосердию врага или злорадствовать глупости. – Кто ты?

   – Меня зовут Мэтт Войс. Можешь не запоминать – я надеюсь, что больше тебя не увижу.

   – Я запомню, – не согласился Узруф.

   «Я запомню».

Часть 3. Слово Галэдриэль

   – Сонара, ты в порядке? – тихо спросила Эйлиана, когда Хозяин вышел из зала вслед за каким-то мужчиной, что вступился за новенькую.

   Сонара не ответила – лишь продолжала тихо скулить, то пытаясь свернуться в клубочек, то резко распрямляясь от боли в сломанных ребрах.

   – Прости меня, Сонара, у меня нет лечащих заклинаний. Это ты должна была быть нашим лекарем.

   «Это очень, очень плохо. В таком состоянии она не сможет излечить себя сама, значит, придется обращаться в Церковь... Хозяин будет очень зол».

   – Я ведь тебя предупреждала, глупая... – прошептала эльфийка. – Если твой предыдущий господин спускал тебе с рук такое, то наш Хозяин совсем не такой...

   «А когда Хозяин зол...» – Эйлиана прикусила губу. Вряд ли Сонара достанется второй раз, значит, это будет либо она, либо...

   Эльфийка перевела взгляд на третью рабыню Хозяина – Иллирен, боевую заклинательницу. Крохотная, едва перешагнувшая тот порог, что отделяет девочку от девушки, Иллирен, подобно большинству заклинателей, не отличалась крепким здоровьем, тем более, только сегодняшней ночью Хозяин выбрал ее, чтобы согреть свою постель... Эйлиана прекрасно знала, как чувствуешь себя после всего одной ночи с Господином.

   Эльфийка сжала зубы, сдерживая подступающие слезы.

   «Нельзя плакать. Нельзя. Я – старшая, я с Хозяином уже два года» – уговаривала она себя. – Мне не привыкать... Я должна защитить их"

   Когда-то давно, когда она только попала к Хозяину, Алитесса делала для нее тоже самое – вызывала на себя гнев Хозяина, принимала первый удар, в редкие мгновения спокойствия – учила ее, как правильно вести себя с Господином, чтобы свести риск навлечь на себя его гнев к минимуму. Али погибла год назад, в одной из гробниц равнин Каз, когда они наткнулись на Старшего Лича, и с тех пор Эйлиана взяла на себя ее роль.

   Алитесса научила ее, что даже если ее сделали рабыней, никто не может отнять у нее свободу, настоящую, ту, что проистекает из души – не тела. Рабская печать не позволяла ей причинить самой себе вред, но Эйлиана знала – если она того пожелает, то сможет разозлить Хозяина достаточно сильно, чтобы он убил ее сам. Печать карала ослепительной болью за неподчинение приказам, но Алитесса научила ее, как можно обходить их, соблюдая лишь букву, но не дух. Она не могла снять с себя магические цепи, сковавшие душу, не могла избежать жестокости своего Господина, но могла облегчить ношу других.

   Она могла уйти от всего этого, но выбрала жизнь – ради других. Она могла бы сделать другой выбор – и наплевать на новеньких, подставлять их под удар, облегчая собственную участь. Но у нее была свобода и жалкие остатки знаменитой гордости Лесного Народа, пусть искаженных до неузнаваемости, виртуозно прячущихся за покорностью и смирением, но тем не менее – все еще живых.

   – Давай, Сонара, тебе надо встать... – ласково шептала Эйлиана, пытаясь поднять эльфийку так, чтобы причинить ей как можно меньше боли. – Вот так, умница. А теперь – надо вернуться за стол. Давай, девочка, тут все несколько метров... Молодец. Теперь – еще один шаг...

   – Постойте, уважаемые...

   Эйлиана не замедлила шаг. Ну, в самом деле, разве могут к ней так обращаться?

   – Прошу прощения...

   С этими словами дорогу Эйлиане перегородила молоденькая человечка в светло-сером одеянии с изящным белым посохом в руках.

   – Да, госпожа?..

   – Позвольте мне помочь, – мягко улыбнулась человечка и, протянув руку, коснулась руки Сонары. – Среднее Исцеление.

   Эльфийка, еще мгновение назад почти висевшая на Эйлиане, вздрогнула, затем неуверенно убрала руки с плеч подруги по несчастью, недоверчиво ощупала себя...

   Эйлиана сориентировалась первой. Схватив Сонару за макушку, она заставила ее склониться в глубоком поклоне, тут же согнувшись вслед за ней.

   – Спасибо вам, госпожа! – отчеканила она.

   – Совершенно не за что, – ответила девушка. – Мой Лорд решил помочь вам, – я просто следую Его воле. И не надо мне кланяться!

   Эйлиана осторожно подняла голову и, увидев мягкую улыбку на губах человечки, медленно разогнулась и ткнула локтем замешкавшуюся Сонару.

   – Ваш Лорд, госпожа? Тот мужчина, что бросил вызов Хозяину?

   – Ага. Слышите?

   Навострив уши, она действительно уловила звон клинков во внутреннем дворике.

   – Когда мой Лорд победит, – продолжила девушка без тени сомнений. – Он что-нибудь придумает, чтобы помочь вам.

   «Победит?..»

   Эйлиане было сложно в это поверить – она знала силу Хозяина, лишь немногим уступающую лучшим воинам ее народа. За все годы, проведенные в рабстве, она не встречала ни одного человека, способного победить его.

   Девушке, видимо, надоело стоять на месте, поэтому она схватила Эйлиану за руку и потащила к своему столику:

   – Пойдемте к нам. Вы голодные?

   – Нет, госпожа, – сглотнула слюну эльфийка, последний раз евшая часов десять назад. – Не стоит беспокоиться. Может, нам лучше подождать на своем месте?

   На эту робкую попытку избежать неприятностей, если этот ее Лорд все таки проиграет, девушка просто отмахнулась:

   – Не говори глупостей! Зови сюда своих подруг. Меня, кстати, зовут Габриэль.

   Совершенно не обращая внимания на робкие попытки протеста, эта странная человечка усадила ее и Сонару за стол и пододвинула им почти нетронутое мясное рагу.

   – Угощайтесь, – улыбнулась она и, прислушавшись на мгновение, довольно улыбнулась, склонив голову к правому плечу. – Слышите? Все кончилось. Сейчас вернется Мэтт-сан – ешьте быстрее, а не то мне доедать придется.

   Эйлиана снова сглотнула слюну, но, тем не менее, есть не стала, вместо этого пододвинув тарелку Сонаре – она по опыту знала, что после излечения серьезных ран всегда сильно хочется есть. Чтобы не мучить себя видом аппетитно пахнущего рагу, она перевела взгляд на дверь, ведущую на задний двор.

   Некоторое время ничего не происходило, но затем дверь распахнулась и в нее вошел тот самый мужчина, что бросил вызов Хозяину, целый и невредимый, даже не запыливший доспехи – лишь лицо у него было странно задумчивое... Сообразив, что произойдет дальше, она выбила из пальцев забывшейся Сонары ложку и грубо дернула ее за руку, вынуждая встать. Слава богу, та успела сориентировать и теперь, понурив голову, сверлила взглядом половые доски. Сама же Эйлиан решила рискнуть – и не отводила взгляд от дверного проема.

   Хозяин... выглядел побитым. Кожаный доспех был весь покрыт пылью, а металлическая вставка на груди обзавелась внушительной вмятиной в центре, от которой во все стороны разбежалась паутинка трещин. По подбородку была размазана кровь, а несколько капелек алой жидкости попали на воротник и поврежденную металлическую пластину на груди, но других повреждений не было.

   «Что это? Ничья?»

   Хозяин огляделся в таверне и требовательно махнул рукой, подзывая рабынь к себе. Когда Эйлиана, ведущая за руку Сонару и не покидавшая столик Иллирен подошли к нему, он мрачно оглядел свою собственность, затем запустил руку за высокий воротник своего доспеха, а когда вытащил – в кулаке у него были зажата тонкая металлическая цепочка с тремя маленькими фиолетовыми кристаллами на ней. Эйлиана против воли сжалась, чувствуя, как Сонара судорожно сжала ее ладошку – Хозяин доставал их только когда хотел наказать своих рабынь с помощью магии, а не собственными кулаками.

   Однако боли не последовало. Вместо активации магии Печати, Хозяин бросил артефакт Мэтт-сану со словами:

   – Теперь он ваш хозяин.

   И, не дожидаясь какой-либо реакции, развернулся и быстрым шагом направился к выходу.

   Эйлиана, не отрываясь, смотрела ему в спину, не в силах поверить, что наконец-то избавилась от Хо... этого проклятого ублюдка Уруйи. Она выдержала, вытянула себя и остальных. Дожила.

   – Гори в аду, Уруйя Узруф, – тихо проговорила она себе под нос – и это было проявлением огромной сдержанности с ее стороны.

   С трудом взяв под контроль эмоции, она развернулась к своему новому Хозяину и склонилась в поклоне, краем глаза замечая, что сестры по несчастью зеркально повторили ее движение:

   – Какие будет приказания, Господин?

   – Приказ первый – перестаньте кланяться.

   Эйлиана тут же разогнулась. Ее новый Хозяин смотрел на них с мягкой сочувствующей улыбкой, но эльфийка не позволила себе расслабиться. Да, вряд ли новый Хозяин будет хуже предыдущего, но она все еще рабыня, лишенная права распоряжаться собственной жизнью.

   – Хозяин-сан, – Господин перевел взгляд куда-то за спину Эйлианы. – Есть у вас комната, где я могу поговорить с этими дамами без лишних глаз?

   – Конечно, Мэтт-сан, – ответил хозяин. – Кара, проводи.

   Тут госпожа Габриэль сделала жест, будто отправляет еду в рот невидимой ложкой и Хозяин, кивнув, добавил:

   – И принесите туда поесть что-нибудь.

   Уже через пару минут стол в небольшой уютной комнатушке на втором этаже был накрыт – небогато, но обильно.

   – Присаживайтесь, – Хозяин жестом пригласил их присесть и Эйлиана, оглядевшись вокруг, присела на кровать вместе с Сонарой и Иллирен – это был единственный способ для трех рабынь выполнить приказ.

   Сам же Хозяин вместе с госпожой Габриэль сели на стулья напротив эльфиек.

   – Вы предпочтете сначала поесть, а потом поговорить, или наоборот? – спросил Господин.

   Эйлиана взглянула на соседок, тесно прижавшихся к ней с двух сторон, словно два щенка, ищущие у мамки защиты. Есть, конечно, хотелось, но информация о будущем была важнее. Хотя одно уже и так ясно – у них какой-то странный Хозяин. Кого интересует, что думают рабы?

   – Если вам угодно знать мое мнение, – ответила эльфийка, осторожно подбирая слова. – То мне бы хотелось сначала услышать, как вы планируете нас использовать, Господин. Каковы будут наши обязанности?

   Вместо ответа Хозяин подкинул в воздухе цепочку, ловко перехватил ее в воздухе за за кристаллы двумя пальцами и...

   – По уму, конечно, следовало бы сначала изучить их... Никогда раньше не видел такой магии, однако, думаю, лучшей демонстрации моих намерений будет сложно придумать.

   И сжал пальцы, с хрустом превращая артефакт, забравший свободу Эйлианы в пыль.

   Эльфийка охнула от неожиданности, ощутив жжение на животе. Задрав курточку, она несколько мгновений оторопело смотрела, как блекнет черная магическая татуировка на животе в виде кандалов.

   – Господин? – спросила она, не в силах поверить в случившееся.

   Невидимые цепи, сковавшие ее душу четыре года назад, спали. Эйлиана ощутила странную легкость – не в теле, парализованном шоком, а в собственном разуме, более не связанном грязной магией.

   – Вы свободны, – мягко улыбнулся Хозяин и эльфийка почему-то сразу поняла: эта улыбка – частый гость на его лице. – Мне не нужны рабы.

   Эйлиана открыла было рот... и тут же закрыла. Что она должна ему сказать?.. Он хоть понимает – что он для нее сделал?

   – Господин... – беспомощно протянула она.

   – Меня зовут Мэтт, – мягко прервал ее Го... Мэтт-сама. – А вас?

   – Эйлиана... А это Сонара и Иллирен, – автоматически ответила она, пытаясь собрать разбегающиеся мысли в кучку. – Гос... Мэтт-сама... спасибо вам. Спасибо...

   Она чувствовала, что вот-вот расплачется. Она уже устала мечтать о свободе. Устала воображать сценарии, в которых она находит способ избавится от Печати, или ее спасают соплеменники, или... Сколько их было – десятки? Сотни? А в конечном итоге осуществился тот, о котором она и помыслить не смела – какой-то человек вступился за них, победил ненавистного Уруйю в поединке, а потом просто выбросил на ветер несколько десятков золотых, разрушив проклятье.

   – Спасибо... – это было все, на что она оказалась способна.

   Рядом уже вовсю всхлипывали Сонара и Иллирен, вцепившись в ее запястья, еще мгновение – и она сама заревет белугой, выплескивая на свободу бушующий внутри океан эмоций.

   – Вот... незадача. Об этом я не подумал, – пробормотал Мэтт-сама.

   Остатков самоконтроля Эйлианы хватило на то, чтобы увидеть смущение на его лице.

   – Ну-ка... Твердость Духа.

   Эльфийка затруднялась объяснить даже самой себе, что произошло дальше. Счастье, облегчение, опьяняющее чувство свободы никуда не исчезли – просто вдруг, откуда не возьмись, у нее оказалось достаточно сил, чтобы взять их под контроль.

   – Ты смотри – сработало... – Мэтт-сама почесал затылок, разглядывая озадаченные лица только что освобожденных рабынь. – Спасбросок на волю, да...

   – Что произошло? – спросила Эйлиана.

   – «Твердость Духа» – это один из моих навыков, повышающий сопротивляемость к атакам на психику, – объяснил Мэтт-сама. – Мне пришло в голову, что и в этом случае оно может помочь... Буду иметь в виду.

   – Спасибо, – еще раз сказала Эйлиана.

   – Рад был помочь, – еще раз улыбнулся Мэтт-сама. – А теперь давайте перейдем к вопросам ближайшего будущего.

   На нее будто ушат холодной воды вылили. Да – она снова свободна, однако... они в столице Империи, государства, уже больше сотни лет находящегося в состоянии перманентной вялотекущей войны с ее народом. Вернуться домой... нереально.

   – Я вижу для вас два пути, – продолжил Мэтт-сама. – Первый – вы можете попытаться добраться до своих сородичей самостоятельно. На мой взгляд – плохой вариант, но, раз уж вы теперь свободны, я не могу запретить вам выбрать его. Второй...

   Она с надеждой посмотрела на человека. Наверное, его странный навык все еще действовал, потому что, несмотря на все произошедшее, она все еще могла адекватно реагировать на реальность.

   – Я могу предложить вам убежище в... одном месте. К сожалению, я не могу рассказать вам о нем прежде, чем вы согласитесь, но даю свое слово – там вы будете в полной безопасности и среди сородичей. Вам придется провести там некоторое время, но со временем, скорее всего, мы сможем организовать ваше возвращение на родину.

   Эйлиана не думала долго. В конце концов, выбор у нее был небогатый и, даже несмотря на вернувшуюся свободу, они все равно полностью зависели от этого человека – он мог сделать все, что захочет и она никак не могла этому помешать.

   Однако, один вопрос она все же решилась задать, сама шалея от собственной наглости (снова странный навык?):

   – А что взамен?

   – Ну... – человек задумчиво почесал затылок. – Мы новички в этой стране – расскажете нам обо всем, что знаете. О вашей родине и остальных землях мы бы тоже не отказались послушать.

   – И... все? Вы помогаете нам за рассказ?

   – Я помогаю вам просто так, – пожал плечами человек. – Рассказ – это приятный бонус. К тому же, у меня на родине считают, что информация – самая большая ценность в мире.

   Эйлиана открыла рот, чтобы ответить, но:

   – Я не требую ответа сейчас. Поешьте, а потом сообщите мне ваше решение.

   – Сюда точно никто не зайдет? – снова спросил Мэтт-сама, оглядываясь по сторонам.

   Они стояли в одном из глухих тупичков на окраине города. Тусклый лунный свет с трудом освещал кучу мусора в дальнем конце тупика и заколоченные насмерть окна – район города был каким угодно, но только не безопасным.

   – Скорее всего, Мэтт-сама, – кивнула Эйлиана. – К тому же... Отвлечение внимания. Теперь люди даже внимания не обратят на это место.

   – Отлично, – кивнул человек и тихо пробормотал себе под нос, так, что даже чуткий эльфийский слух с трудом позволил ей разобрать слова: – Келесс, проследи.

   Эйлиана за прошедшие несколько часов уже не раз слышала, как ее благодетель разговаривает с кем-то третьим. Она никак не показала, что заметила это – другого выбора, кроме как довериться человеку, у нее не было.

   Приложив пальцы к мочке уха, он тихо заговорил – Эйлиана поняла, что Мэтт-сама использовал магию «Сообщения»:

   – Галэдриэль, ты готова?.. Замечательно, провешивай портал на меня, на три метра севернее. Хорошо, жду.

   Пару секунд ничего не происходило, а потом...

   Эйлиана тихо ахнула, когда увидела ярко-синюю точку, внезапно возникшую в указанном Мэтт-самой месте. Всего мгновение портал пребывал в этом виде, а затем на мгновение сжался, искажая пространство вокруг, а следом – растекся по сторонам, формируя темно-синий овал размером под два метра.

   Затаив дыхание, Эйлиана наблюдала, как из портала показалась изящная ножка в белоснежных сапожках с высоким окованным металлом каблуком, со звонким звуком встретившейся с каменной мостовой.

   – Высокая Госпожа... – прошептала эльфийка, когда женщина по имени Галэдриэль вышла из портала.

   Высшие эльфы отличались от своих Лесных, Ночных и Темных собратьев лишь несколькими вещами: во-первых – высоким ростом, Галэдриэль была почти на голову выше Эйлиан; во-вторых – глубоким сродством к магии, позволявшем им учить высокоранговые заклинания куда легче всех остальных; в-третьих – знаменитые длинные эльфийские уши у Высших мало отличались от таковых у людей, разве что заостренным кончиком. И, наконец, в-четвертых (но отнюдь не по важности) – Высшие эльфы получили от Геи великий дар – подлинное бессмертие, вечную жизнь, свободную от безжалостного времени.

   Женщина, вышедшая из портала, была именно такой. Ослепительно белое платье облегало ее стройную высокую фигуру, как перчатка, серебристый магический посох в ее руке был очевидным атрибутом заклинателя, а уши прятались за длинными белоснежными волосами, свободно падающими на плечи, спину и высокую грудь.

   Чтобы надменная Высшая эльфийка, чей народ называл себя не иначе как Перворожденными, согласилась придти в грязный переулок не менее грязного человеческого города?..

   А тем временем, Высшая и не думала переставать удивлять Эйлиану. Первое, что она сделала, выйдя из портала – преклонила колено, ничуть не заботясь тем, что одним движением испортила безупречную белизну своего одеяния.

   – Лорд Метатрон, – почтительно сказала она, опустив голову.

   Пока Эйлиана пыталась переварить произошедшее, Мэтт-сама бросился к Высшей, почти насильно поднял ее на ноги и принялся отряхивать с ее платья прилипшую грязь:

   – Ты чего творишь, женщина? – ворчал он. – Такую красоту испортила... Это ж «рарка» Божественного уровня, блин!..

   – Значит, Лорду нравится белое, да? – пробормотала себе под нос спутница Мэтт-самы, Габриэль, скромно стоявшая слева от Эйлианы.

   Сама же Лесная эльфийка чувствовала скорее облегчение – она, наконец, все поняла. Высшая никогда не будет подчиняться человеку. А это значило, что Мэтт... точнее, Метатрон-сама – не человек. Скорее всего – тоже Высший, просто под высокоранговой маскировкой, по каким-то своим делам наведавшийся в Империю. Спесивые Высшие, собравшие под своей рукой могущественное Святое Королевство, не признавали остальных эльфов в качестве равных, однако и узаконенное в странах людей рабство публично осуждали.

   Им просто повезло попасться на глаза достаточно могущественному Высшему, чтобы он не побоялся вступиться за дальних родственников – только и всего. В это было куда проще поверить, чем во внезапное благородство человека.

   – Галэдриэль, если тебе так уж хочется выказывать эти излишние знаки почтения, – строго выговаривал Метатрон своей подчиненной. – То, будь добра, хоть чистые места для этого выбирай!

   – Да, Лорд, – послушно кивала выглядевшая пристыженной эльфийка.

   – Так, я отвлекся... – спустя пару мгновений молчания продолжил Метатрон-сама. – Эти юные леди – рабыни, которых мне посчастливилось освободить от их довольно неприятного хозяина. К сожалению, я не могу просто отпустить их на волю – они либо погибнут, либо снова угодят в рабский ошейник, поэтому я прошу тебя забрать их в замок. Найди им место, обеспечь необходимым, если они того пожелают – пристрой к делу. Допуск – только по Небесному Саду. Что еще?.. Ах да, сейчас они – наш лучший источник информации, я хочу, чтобы ты обговорила с ними весь список вопросов, что мы оставили для разработки Хранителям. И... – замаскированный Высший понизил голос. – Посмотри, можно ли что-то сделать с их ушами. Мое «Исцеление» не сработало – видать, слишком много времени прошло... Может, «Регенерация» выстрелит?

   Эйлиана против воли коснулась кончиками пальцев обрубков ушей, едва торчавших из под волос. Таков был закон для любого раба эльфийской расы – предмет их гордости и мерило красоты, длинные острые уши, безжалостно отрезались в первый же день после нанесения Печати. Метатрон-сама попытался исправить это сразу же, как только узнал об этом, но, увы, его магия оказалась бессильна. Эйлиана не сильно расстроилась – Судьба и так за один день вывалила на нее столько удачи, сколько и за всю ее предыдущую жизнь не наберется. Глупо было бы просить большего.

   – Как прикажете, Лорд, – кивнула Галэдриэль, выслушав приказ. – Мне считать этих детей частью Лестницы?

   – Нет, – чуть подумав, Метатрон-сама покачал головой. – До тех пор, пока мы не заявим о себе, они – просто наши гости. Впоследствии можно предложить им выбор – возвращение домой или присяга Лестнице. Я думаю, возвращение на родину утерянных граждан – хороший жест доброй воли и не самый худший повод выйти на контакт. Вопросы есть?

   – Никаких, Лорд. Это все, что я должна сделать?

   – Пока да, – кивнул Метатрон. – Я еще задержусь здесь, во внешнем мире, на несколько дней, может – неделю. По пустякам меня не беспокоить, но если дело не терпит отлагательств – дергайте в любое время.

   – Будет исполнено, мой Лорд, – Галэдриэль было снова дернулась преклонить колено, но вовремя остановилась, запнувшись о предупреждающий взгляд своего начальника. Вместо этого она перевела взгляд на трех бывших рабынь и мягко улыбнулась. – Меня зовут Галэдриэль, я – Страж Небесного Сада замка Небесный Трон. Как ваши имена, дети?

   – Меня зовут Эйлиана, Высокая Госпожа, – поклонилась она. – Я из народа Лесных эльфов. Это Сонара, из Солнечных и Иллирен, из Ночных.

   Ее сестры по несчастью лишь молча поклонились, передав право вести переговоры Эйлиане. Несмотря на то, что они были с Хо... Уруйей меньше ее, и благодаря тайной опеке старшей рабыни им доставалось меньше, рабство повлияло на них куда сильнее... Сама эльфийка благодарила за это Алитессу, ставшую для нее опорой и идеалом.

   – Рада знакомству, – улыбнулась Высшая и продолжила, махнув рукой в сторону все еще открытого портала. – Предлагаю продолжить знакомство у меня дома.

   Эйлиана бросила вопросительный взгляд на Метатрон-саму. Тот в ответ кивнул и с улыбкой добавил:

   – Ступайте. И помните – плохие времена для вас кончились.

   – Спасибо, Метатрон-сама, – еще раз поблагодарила она. – Я пока не знаю, чем могу отплатить вам, но обещаю – я что-нибудь придумаю.

   – Не стоит торопиться, – покачал головой ее благодетель. – Рассказа вполне достаточно, тем более, что мне это ничего не стоило.

   Она ничего не ответила на это утверждение. Неважно, как легко это было, неважно, какой мелочной и естественной казалась ему оказанная услуга – для Эйлианы это было не так. Ее прошлая жизнь была адом и даже если будущая будет тяжелой или просто нормальной – она никогда не сможет за нее расплатиться.

   Эйлиана встала с кровати и, подойдя к окну, присела на подоконник. Прислонив голову к стеклу, она молча взглянула наверх. Но внимание ее занимал вовсе не бледный лунный полумесяц или темное небо в ярких точечках звездах – она, не в силах оторвать взгляд, следила за медленно плывущим в небесах островом. Эльфийка зачарованно разглядывала небольшой городок с изящным, воздушным замком в центре, чья архитектура отдаленно напоминала Колыбель.