Текст книги "Том первый: Обратный отсчет (СИ)"

Автор книги: Терран

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

   – Честно – я не понимаю, почему Аутодафе сохранило тебе жизнь. Не будь ты моим сыном – я бы сам тебя убил, несмотря на все твои достижения. Даже скорее именно из-за них – боюсь себе представить, чтобы ты натворил, поставь ты себе другую цель – мир поработить, например...

   ...И что мне теперь делать прикажешь, а, сынок?

   – Жить дальше.

   Вздрогнув, уже-не-престарелый волшебник резко обернулся. В дверях стоял молодо выглядящий, среднего роста мужчина с короткой стрижкой, одетый в простой бежевый костюм и плащ. Он испытывал смешанные чувства при взгляде на Метатрона – с одной стороны, он едва не убил его сына, с другой – абсолютно за дело. И потом – не убил же... не до конца, по крайней мере.

   – Да что ты можешь знать... – все же буркнул он, вновь повернувшись к сыну.

   Сев рядом с ним на кровать, он взял безвольную руку Кериана – говорят, больные в коме могут чувствовать, что с ними происходить, слышать слова...

   – Я дважды терял то, что было мне дороже всего на свете, – тихим голосом ответил Метатрон, присев на подоконник, на котором не так давно сидел сам Слейн. – Первый раз – родителей, во второй – жену. «Жить дальше» – единственный правильный ответ на вопрос: «Что же мне теперь делать, после всего?..»

   Волшебник не ответил. Конечно же, он понимал, что ангел прав – чай не мальчик уже, были в его жизни и потери, и разочарования, его уже душило чувство собственного бессилия, когда все его могущество не могло спасти город, деревню... или даже всего одну жизнь. Просто дерьмо ТАКОГО масштаба с ним произошло впервые.

   Тем не менее, посочувствовал он ему совершенно искренне:

   – Мои соболезнования.

   – Спасибо. Что будешь делать дальше? – спросил Метатрон. Поймав красноречивый взгляд Слейна, хмыкнул и пояснил: – Я не в глобальном смысле. В ближней перспективе.

   Волшебник долго не отвечал, задумчивым взглядом скользя по неподвижному лицу сына.

   – Никто не ведь не знает, когда он очнется? – наконец, спросил он.

   – Ни малейшего понятия, – кивнул ангел. – Но я обещал ему – если после Аутодафе от него останется хоть что-то, я отпущу его, и не буду преследовать. Думаю, сейчас трактовать эти слова нужно как: «Я буду поддерживать в тебе жизнь столько, сколько потребуется». И что-то мне подсказывает, что делать я это буду не один месяц или даже год...

   – Тогда... Я хочу попытаться найти своих потомков. Хоть что-то, что осталось после меня. Думаю, родословную одного из основателей Теократии Слейна вполне можно проследить...

   «Если осталось, что прослеживать».

   – Ты же поделишься со мной свитком Телепортации и чем-нибудь для дальней связи? Как только он очнется...

   – Само собой... Точно уверен, что не хочешь остаться? Нам бы пригодилась твоя помощь...

   – Я тебя умоляю, – улыбнулся волшебник. – Ты персонаж сотого уровня – тебе подвластно все. Привыкай. Чем тебе может помочь неправильный экспериментальный вампир, не боящийся света и не страдающий от Жажды, – всего пятидесятого уровня?

   – Не прибедняйся, – вернул улыбку ангел. – Твой сын победил в прямом бою четверых паладинов шестидесятого, трех моих рыцарей семьдесят пятого и одного Архангела восьмидесятого. Очень показательно получилось – я, хоть и подозревал подобное, на такой результат даже не рассчитывал... Правильно сделал, что решил провести боевые учения с условно равным противником – так бы и дальше пребывал в заблуждениях о подлинной силе моих подчиненных.

   Слейн только покачал головой – кажется, Метатрон так и не понял, насколько велика сила, что оказалась в его руках. Их было всего шестеро – и они перевернули мир. Ангелу же подчинялось больше десяти тысяч боевых персонажей, среди которых считанные единицы были меньше пятидесятого – на что способны они?

   Неважно. Если он не понял этого до сих пор – поймет очень быстро.

   А он не может здесь оставаться – попросту сойдет с ума в четырех стенах. Метатрон сообщит ему, когда (не если!) сын очнется, а свиток Телепортации позволит оказаться рядом быстрее, чем он доехал бы до госпиталя на машине в старом мире. Он посмотрит на свое наследие – Человечество, что больше не стоит на коленях (само!), быть может – найдет своих... ну, пусть будет внуков. Найдет себе новую цель, новую точку приложения своих сил, воли и опыта. Начнет... да, – жить дальше.

   – Я возьму с собой записи сына о своем новом теле, – сообщил он ангелу. – Перескажу все, когда разберусь.

   Метатрон молча кивнул – все равно для него эти журналы были бесполезны, пройдет еще немало времени прежде, чем он и его подчиненные начнут понимать, как работают их силы.

   – Не откажешься поделиться с нами информацией об обстановке в Теократии? – спросил он.

   – Без проблем. У тебя же останется мой сын.

   – Ты за кого меня принимаешь? – одернул его ангел и Кериан вздрогнул от ощущения опаляющей силы, на мгновение прорвавшейся сквозь вспыхнувшие глаза.

   Он до сих пор не мог привыкнуть к этому давящему чувству чужого могущества, способного стереть его в порошок не пошевелив и пальцем – просто перестав сдерживаться.

   «Так, получается, вот что чувствовали обычные люди, общаясь с нами?» – пришло ему в голову. – «Неудивительно, что они считали нас Богами...»

   -...Прости, – он поднял руки, примирительно улыбаясь. – Просто неудачная шутка.

   «В которой лишь доля шутки, да...»

   Время шло, но Метатрон не уходил, несмотря на то, что разговор подошел к своему логическому концу. Слейн его не торопил – лишь косился на него время от времени, гадая зачем же именно пришел сюда ангел. Честно сказать, он терялся в догадках – в игре они встречались всего несколько раз, да и за эти три дня виделись всего несколько раз...

   – Что мне делать? – наконец озвучил свои мысли Метатрон.

   Слейн понимающе улыбнулся – как он сам не догадался? Он бы тоже на его месте спросил совета у того, кто уже оказывался в такой же ситуации.

   – В твоих руках огромная сила... – начал он. – Поверь, я знаю, о чем говорю – могущество сотого уровня трудно переоценить. Под твоим началом целая гильдия существ, самое слабое из которых обладает могуществом, доступным в этом мире лишь немногим. Весь мир у твоих ног, весь материк – в твоих руках. Ты можешь изменить этот мир так, как посчитаешь нужным – и ни я, ни кто бы то ни было еще, не сможет тебе помешать. И остаться в стороне – не выйдет... я, по крайней мере, не смог.

   Я не знаю причин, по которым так вышло, не знаю, чем мы заслужили такую мощь... и, думаю, никогда не узнаю. Мы можем лишь попытаться оправдать этот подарок.

   -...Ну так и что же мне, все таки, делать? – переспросил Метатрон, когда Слейн замолчал.

   – Ты хочешь, чтобы я выдал тебе готовый план? Ты ему последуешь, а окажусь виноватым, в случае чего – я?

   Ангел бросил на него злой взгляд и досадливо дернул плечом.

   – Сам же прекрасно понимаешь, что так нельзя. ...Решай. У этого мира такая судьба – его будущее определяют чужаки. Это неправильно, глупо, несправедливо – но это так.

   Слейн больше не стал ничего говорить – по его мнению, он сказал достаточно. Он был почти уверен в том, какой выбор сделает Метатрон, какой путь выберет – так же, как и сам ангел, скорее всего.

   А если тот вдруг сделает неправильный выбор... что ж, Кериану удалось сделать невозможное – отец не уступит сыну.

   -...Ты хотел спросить что-то еще?

   «Он все еще здесь. Неужели вопросы не закончились?»

   – Вроде того... Знаешь, есть такая притча – о мудреце, который прилег поспать на лугу. Ему приснилось, что он стал бабочкой, что порхает от цветка к цветку и вспоминает сон, от которого только что очнулась – в нем она была мудрецом. Когда мудрец проснулся, он долго пытался понять, кто он: мудрец, которому снилось, что он бабочка, или бабочка, которой приснилось, что она мудрец?

   «Ах, вот оно в чем дело... Быстро же он догадался. Нам потребовались годы...»

   Хотя, скорее всего, дело было в его расе – его друзья-игроки, вместе с которым он оказался в этом мире, были людьми, причем в большей части с нейтральным чувством справедливости, высокими по абсолютному значению параметрами мировоззрения обладали только он сам, Теократ и Ланс – жрец неопределенного архетипа, что-то среднее между «призыватель» и «баффер». На них все эти игровые условности действовали не так сильно...

   А Метатрон был ангелом, с максимально положительным значением «чувства справедливости»,+500, к тому же его согильдийцы еще додумались прописать свой собственный лор, отличный от Иггдрасильского, записав своего кланлидера в Первенцы Творца... В Иггдрасиле он бы просто над этим посмеялся – чудят люди. Теперь же...

   – К чему ты это? – спросил Слейн, желая, чтобы Метатрон четко выразил свои сомнения.

   Новоиспеченный вампир вздрогнул, когда ангел повернул к нему голову – белесые глаза сияли нестерпимым для его новой натуры светом, заставив руки покрыться противной гусиной кожей. Сейчас, глядя на Метатрона, никто не смог бы догадаться, что когда-то он был человеком – на Слейна обратил взгляд Архангел, полностью подходящий под описание «воин Света».

   – К тому, что проснувшись сегодня утром, я секунд десять не мог вспомнить – я игрок, оказавшийся в теле ангела, или Метатрон, который с какого-то перепуга решил прожить человеческую жизнь.

   – А ты думал, получишь все задаром? – с удивившим даже его самого металлом в голосе спросил Слейн. – Чтобы не перенесло нас в этот мир, оно воплотило в реальность все – и игровую магию вплоть до красивостей в описании, и личности твоих НИПов, и мировоззрение персонажа – в том числе, буквально. У всего на свете есть своя цена, Метатрон. Это – наша. Некоторые назвали бы ее неприлично низкой...

   – И что, хочешь сказать – выхода нет? Я исчезну – останется Метатрон?

   На сей раз волшебник ответил не сразу. Отпустил руку сына, аккуратно положил ее на кровать, поправил одеяло, собираясь с мыслями... а потом с горечью признал.

   – Меня предал человек, которого я знал всю жизнь, верил как себе самому, любил как брата. Он был некромантом с мировоззрением в минус триста. Я хотел бы сказать тебе, что он не виноват, что его таким сделали – и оправдать его в своих собственных глазах, но... в глубине души я знаю, что это не так. Выбор есть всегда. Он не мог забыть почти шестьдесят лет дружбы – шестьдесят, Метатрон! Не мог забыть тысячи сражений, через которые мы прошли вместе. Не мог позабыть сорок лет, за которые мы создали – с нуля! – государство, с которым приходилось считаться всем, процветающее вопреки всему. Он помнил все это – и все же предал меня, даже зная, что меня не привлекает власть как таковая, что я никогда не подниму на него руку первым. Все то, что мы пережили вместе, то, чего достигли – не могло оказаться менее значимым, чем какой-то там параметр, воплощенный неведомой херней! Он выбрал сам! Сам!

   Он резко замолчал, осознав, что почти кричит, сжимая в кулаке простыню, оскалившись клыкастой улыбкой прямо в сочувствующие глаза ангела, уже утратившими свое неземное сияние.

   – Что ж... – улыбнулся Метатрон, будто и не было этой дурацкой вспышки. – Это было убедительно.

   Легко спрыгнув с подоконника, ангел направился к дверям.

   – Пойдем, наведаемся в сокровищницу, – бросил он, проходя мимо. – Не могу же я отправить своего агента на разведку голышом?

   – У тебя там вообще найдется что-нибудь на пятидесятый уровень? – стараясь говорить непринужденно, спросил Слейн, поднимаясь с кровати.

   – Вот и проверим...

   Едва дверь открылась, волшебник, заглянув через плечо Метатрона, увидел переливающуюся радужную сферу, окружившую дверь и точеную женскую фигурку, застывшую перед ней с поднятыми руками.

   Слейн покосился на Метатрона, который, будто почувствовав его взгляд, неловко передернул плечами.

   Он знал Габриэль, замглавы широко известной Лестницы в Небо, не лучше чем Метатрона – то есть встречался всего несколько раз. Помнится, тогда он еще здорово посмеялся с их стиля управления – девушка всего играла роль «злого полицейского», тогда как Метатрон занимал позицию «доброго». Прямо готовый штамп: милосердный и справедливый правитель и его зловещий начальник СБ.

   Он не задавал вопросов, зачем ангел создал НИПа с внешностью мертвой жены – и так все было ясно. Но вот что он теперь чувствует, каждый день видя перед собой ее лицо и понимая – настоящая давно мертва и никакая сила не сможет ее вернуть?..

   «Какие-то жестокие у Судьбы шуточки...»

   – Достаточно, Габриэль. В барьере больше нет нужды.

   – Да, Создатель, – кивнула девушка, развеивая заклинание.

   «А ведь если бы я не решил отправиться в самостоятельное плаванье, он бы сам меня куда-нибудь сплавил», – догадался волшебник. – «НИПы считают себя настоящими личностями (да и, скорее всего, являются ими), а Иггдрасиль – настоящим миром. А я знаю правду и могу начать смущать умы – он не может знать, что у меня нет таких намерений».

   – Я на твоей стороне, Метатрон, пока ты не творишь зла, – тихо сказал он в спину ангела.

   – Доверяй, но проверяй, Слейн, – так же тихо ответил Метатрон. – Тебе ли не знать?..

   – И что же мне сделать, что бы заслужить твое настоящее доверие?

   – Не знаю. Определение Мировоззрения это, конечно, здорово, но я еще не приучен полностью ему доверять. Так что все по старому, Слейн – за тебя скажут твои дела.

   – Хороший план, – кивнул вампир.

Часть 3. Расправить крылья

   Казалось бы, что общего может быть у руководителя средней руки скромненькой такой трансконтинентальной корпорации и Архангела Метатрона, Вестника Всемогущего, единоличного правителя гильдии Лестница в Небо, у которого в подчиненных числятся демоны, ангелы, эльфы и даже один дракон?

   Как оказалось, как минимум одна общая черта у них все-таки была.

   Упомянутый Метатрон тяжело вздохнул и, откинувшись в кресле, оглядел свое рабочее место, лишь недавно приведенное в относительный порядок.

   – Бюрократия даже на небесах – бюрократия, – пробормотал он себе под нос.

   А что делать? Управлять гильдией же надо, как и собирать информацию об обретших плоть и самосознание подчиненных. У Лестницы, спасибо Скриптору, было, пожалуй, больше всех НИПов, имевших личностные настройки, проработанную легенду и четкое описание неигровых моментов жизни – такие вещи администрация никак не ограничивала, только занимайся... Большинству игроков было все равно, Метатрон точно знал, что у многих гильдий НИПы не имели личностных настроек вовсе, игроки прописывали только внешность, боевые алгоритмы, собирали игровые классы и останавливались на этом.

   Наверно, ему все-таки повезло – он предпочитал видеть рядом с собой полноценные, цельные личности, а не ущербных покорных болванчиков, какими, скорее всего, являлись такие НИПы.

   Впрочем, особо напрягаться с управлением ему не требовалось: Стражи прекрасно справлялись и сами. Еще две недели назад, едва разобравшись и примирившись с произошедшим, он устроил себе затяжную инспекцию-экскурсию по собственной гильдии, желая разобраться, как оно все устроено и не грозит ли развалиться в любой момент.

   Не грозило. На местах царила обычная деловая суета: кто-то куда-то бежал, кто-то усиленно изображал кипучую деятельность, на деле ковыряясь в носу, а кто-то и правда занимался делом. Особенно его впечатлили мастерские на этаже «Железного Человека» Хошика и сам Страж, ожесточенно дискутирующий на инженерно-матерном над полуразобранным боевым роботом со своей заместительницей – невысокой, крепкой в кости рыжеволосой гномкой. Тоже проблема – с инженерами произошла та же неприятность, что и с зельеварами: представляли работу и процесс создания своих девайсов они довольно смутно... И теперь вот разбирались – курочили работающие образцы, долго над ними шаманили, а потом пытались собрать обратно. Война с магической механикой шла с переменным успехом и конца-края ей пока видно не было... В тот визит он едва успел остановить увлекшегося Хошика от разборки собственного доспеха – а ну как обратно не соберет?!

   Еще раз вздохнув, Метатрон взял со стола первую из череды папок, разложенных перед ним на столе: итоги операции «Некроманты», с подшитыми отчетами непосредственных участников и экспертного мнения военачальников: Михаэля и Домины... Даже Фрай чиркнул пару предложений в стиле: «Сначала этот рогатый топором мах-мах! ...А потом она такая молнией сверк-сверк! ...И тут чернявый ка-ак пукнет чернотой!»... В общем-то, ничего другого от него и не ожидалось, хотя вид у Духа Воздуха при сдаче этой помятой бумажки был далек от его обычной беззаботности...

   Отчеты Домины и Михаэля были куда информативнее, но сводились к одному короткому выводу: «мы облажались». Метатрон вполне мог их понять: не вмешайся он тогда, в самый критичный момент, и Рыцари Авалона, ударный отряд Инквизиции и даже Израил были бы мертвы, и пришлось бы проверять, как работает гильдейская система воскрешения НИПов.

   Лично сам Метатрон считал операцию скорее удачной, чем наоборот. Цели достигнуты, все живы, а то, что его подчиненных ткнули носом в собственную неопытность это даже хорошо: от иллюзий, особенно о собственной и чужой силе, лучше избавляться как можно раньше. Тем более, что сейчас и Рыцари, и Инквизиция, и даже Стражи с таким, почти нездоровым, энтузиазмом взялись за тренировки, что их приходилось одергивать. Метатрон даже не пожалел пока невозобновимых запасов кристаллов Памяти, чтобы размножить запись сражения и в приказном порядке дать просмотреть всем – пусть делают выводы.

   Штурм крепости некромантов стал его первой боевой операцией. Действительно первой: игра, это все же совсем другое... Хотя бы просто потому, что на этот раз действительно погибли люди и убили их по его приказу. Не то, чтобы он жалел некромантов: журналы, притащенные Фраем с первой разведки и отчет Келесса о состоянии параметра «Мировоззрение» не оставляли сомнений в справедливости наказания... что не мешало ему нервничать в процессе, пусть даже он специально включил в отряд Израила личным приказом: чтобы уж точно не зашибли кого невиновного под горячую руку. Удобно иметь в своем распоряжении воплощенную Справедливость, да...

   И его еще отговаривали ведь: мол, Рыцарей и Инквизиции и так достаточно, даже не считая трех Стражей.

   – Неважно, – буркнул он себе под нос, придавливая воображаемым сапогом привитый еще в детстве императив «ЛЮБОЕ убийство это плохо». – Иначе не выйдет. С-средневековье, мать его.

   В раздражении от своих бессмысленных рефлексий пролистав пухлую папку больше, чем наполовину, Метатрон добрался до «Приложения 1», в которое он подшил краткие выжимки из журналов Кериана, составленных по его просьбе Слейном.

   Ангел успел выслушать много жалоб от вампира о том, как сложно разбираться в исследованиях его заблудшего сына: Дух Тьмы вел именно лабораторные журналы, не заморачиваясь разъяснением придуманных лично терминов, мозголомных формул и, кажется, временами пропуская целые года, если не десятилетия – до равнин Каз жизнь Кериан вел беспокойную и кочевую...

   Но, как бы там ни было, общий ход мыслей Слейн восстановить смог – и от этого мурашки бежали по коже. Этот гениальный и немного безумный некромант создал заклинание, способное менять реальность! У Метатрона, когда он прочитал итоговый вывод, волосы встали дыбом: единственный способ провернуть подобное, который был ему известен – Мировые артефакты «первой двадцатки». Кериан не нашел какой-то там артефакт, выполняющий строго определенное воздействие – он изобрел способ создать его, причем под любую задачу. Вопрос только в энергии, зная сам принцип создания можно было перепрограммировать реальность под что угодно... Не сразу и не вдруг, но...

   Кучка журналов тут же отправилась под свежесозданный гриф «Совершенно секретно», запрятана в самый дальний уголок сокровищницы, выдавалась отныне только с личного разрешения главы гильдии... и поставила перед ним неприятный вопрос: «что делать с носителем опасного секрета, хотя в общих чертах разобравшегося в заклинании?»

   Первым порывом была запереть вампира где-нибудь на седьмом Этаже, приставить отряд ангелов и не выпускать наружу до скончания веков. Тем не менее, немного подумав, он не стал этого делать. Во-первых, Слейн все-таки был хорошим человеком, это подтверждало и «Определение Мировоззрения», и его личные наблюдения... хотя бы один факт того, что у него не снесло крышу от собственного почти всемогущества уже многого стоил. А с хорошими людьми всегда лучше договариваться по-хорошему. Во-вторых, все же не следовало наживать себе на ровном месте врага, пускай побродит по миру, примирится со случившимся... а потом все равно вернется: здесь его сын. А о том, что следом за вампиром отправился один из Ангелов-Хранителей ему знать не стоит...

   И ведь это только один из проектов Кериана! У Зуранон была обширная библиотека, доставшаяся Лестнице целиком – и далеко не все книги там были посвящены черной магии. К примеру, его подчиненными были найдены схемы магической фортификации крепости с пошаговой, черт возьми, инструкцией по эксплуатации, починке и создании! К сожалению – на местном языке, на котором он сам читал едва ли не по слогам... и заточенным под энергию Смерти... но тем не менее. Приказ: «разобраться и приспособить» был уже отдан и доведен до ответственных за исполнение лиц. Конечно, крафтеров, имеющих нужный для исследований склад характера, в изначально боевой гильдии было не сказать чтобы много... но они были.

   Вот пусть и разбираются. Авось, когда-нибудь что-нибудь из этого и выйдет.

   В который раз за сегодняшний вечер вздохнув, ангел отложил в сторону папку с итогами операции «Некроманты» и взял следующую, торопливо подписанную «Аборигены» наискось через всю обложку лично им самим несколько минут назад. Вроде бы ничего особенного: просто краткое изложение всего, о чем успели поведать спасенные им две недели назад эльфийки. На деле он узнал много нового, из той информации, которую не получишь банальным подслушиванием: просто потому, что такие темы в разговорах редко затрагиваются.

   Ангел уже знал, что он не первый игрок, оказавшийся после закрытия игры в теле своего персонажа в другом мире. Эльфийки рассказали ему, что и Лестница была не первой гильдией: некие Короли Жадности четыреста лет назад сначала подчинили весь континент, а следом передрались за власть друг с другом. На фоне этого рассказа, больше похожего на мрачный дарковый триллер о Конце Света, жизнеописания других игроков, «попавших» в одиночку или небольшими группами, смотрелись уже далеко не так внушительно.

   Это... многое меняло. Одно дело – подозревать, что ты не один такой, и совсем другое – знать точно.

   Где-нибудь на противоположном конце континента могла существовать другая гильдия, в любой момент в соседней стране могла «проснуться» новая – и, вполне возможно, она окажется не лучше тех самых Королей Жадности, со слов эльфиек напомнивших ему скандально известную «Королевскую Лигу».

   К этому стоило быть готовым.

   Все Стражи уже получили по Мировому артефакту в личное пользование – на случай столкновения с другими такими же. К сожалению, они не всегда идеально подходили их архетипу, но тут уже ничего не поделаешь: Мировые артефакты вещь такая, ими не перебирают, что упало, тем и пользуешься.

   В этой же папке, ближе к концу, была приложена новая техника безопасности для действующих снаружи, за пределами зоны непосредственного контроля Лестницы. Ничего сложного: он просто переписал по памяти инструкцию, существовавшую в Иггдрасиле для игроков. Там ведь всякое бывало: и засады, и подставы всех видов с использованием игровых и не очень приемов... Даже дежурную ударную группу сформировал, готовую, пройдя через портал, вступить в бой по сигналу бедствия, пока только из ангелов и людей, уже засвеченных перед местными. В дальнейшем количество команд будет увеличено, а пока и это казалось немыслимой паранойей.

   Пока групп... хмм... внешнего действия было немного, на средства защиты можно было не скупиться: он выдал и артефакты волшебной защиты, засекающие любое применение блокирующей магии: им было все равно, какой именно, они могли засечь лишь сам факт. Ну а дальше – по стандартной, прекрасно знакомой ему схеме: сосредоточится на защите, выйти за пределы действия блокировки, подать сигнал, дожить до появления дежурной группы быстрого реагирования, вбить супостата в землю по ноздри. На его памяти такие неудавшиеся засады частенько оборачивались эпичным замесом двух и более гильдий, набиравшим обороты по мере подхода резервов обоих сторон.

   В новом мире таким было заниматься опасно – победитель легко мог обнаружить себя посреди выжженной пустыни размером с половину той же Империи...

   Дуракам, тем не менее, закон не писан – он легко мог представить себе, как какой-нибудь матерый ПК, оказавшись в новом мире, начал бы действовать по привычному игровому шаблону, не задумываясь о последствиях.

   Впрочем, запасы свитков с заклинаниями, способными пробить блокировку, он все равно пока не тронул: редкая это была штука. Надо сначала встретить врагов, предпочитающих действовать по извечному шакальему принципу «нагадить и сбежать», а потом можно уже и тряхнуть стариной: устроить «охоту на охотника»...

   А пока... пока он ограничился тем, что выделил на уже очищенных равнинах Каз здоровенный кусок земли под тренировки и гонял там группы атаки и защиты, делясь своим обширным опытом.

   Вторая папка отправилась вслед за первой.

   Взгляд против воли притянулся к следующей кипе подшитых листов: личные дела НИПов, подготовленные по его приказу Стражами – тех из них, кто желал и был достоин получить ангельские крылья. Если перо ангела в комплекте с игровым ритуалом по-прежнему способно сменить расу...

   Метатрон, порывисто встав с кресла, подошел к окну и, прижавшись лбом к прохладному стеклу, несколько долгих минут рассматривал ночной город, украшенный россыпью ночных волшебных фонарей.

   Слова, сказанные Фраем, неожиданно глубоко запали ему в душу: «я хочу, чтобы весь мир стал подобным Лестнице в Небо». Он возвращался к ним снова и снова, мысленно прокручивая в голове, рассматривая с разных сторон и борясь с желанием сказать: «а давайте попробуем!» – с переменным успехом.

   Замок Небесный Трон, гильдия Лестница в Небо – это гильдия-мечта, гильдия-утопия, где, как любят повторять его подчиненные, «нет места Злу».

   Так не бывает. В любом человеческом обществе неизбежно появляются герои и злодеи, честные и подлецы, святые и предатели. Такова человеческая натура: люди несовершенны.

   Спроси его еще три недели назад: он бы сказал, что организация, подобная Лестнице, не может существовать. Сейчас же... ну, с тех пор его понимание «невозможного» претерпело существенные изменения.

   Да, НИПы стали такими исключительно волей толи неведомой Высшей Силы, не пожелавшей обозначать свой интерес, толи просто так, без цели и смысла. На девственно чистом сознании безмозглой «неписи» намертво отпечатались иероглифы их личностных настроек... записано было: «Воплощение Справедливости» – и родился Архангел Возмездия Израил, Гнев Господень, неподкупный, беспристрастный, совершенный в заданных границах.

   Почему человечество не может построить утопию: хотя и предпринимает время от времени попытки? Какой изъян есть в любой системе правления?

   Ответ уже давно известен. Худший враг человечества – оно само.

   И вот... у него есть Архангел Возмездия, готовый кандидат на пост Верховного Суда. Он уже отдал соответствующие распоряжения: если он сам, Стражи или кто угодно совершит ошибку, решив наказать невиновного – Израил имеет право вмешаться и его слово будет решающим.

   «Определение Мировоззрения», которым владели почти все из ангелов и многие из людей, состоящих в подчиненной Израилу Инквизиции, позволит заглянуть в душу каждому из пока гипотетических рекрутов.

   Мощь одной из сильнейших гильдий Иггдрасиля поможет защитить новое, пока существующее исключительно в его голове, начинание – и заставит воспринимать его всерьез всех без исключения.

   У него в руках была возможность... может и не создать совершенный мир, но хотя бы небольшой его островок, средних размеров страну, которую без всяких «но» можно будет назвать «Землей Обетованной» из седых легенд юности человечества.

   Вопрос стоит не в том, возможно ли это – только в том, хватит ли у него мужества, чтобы попытаться, мудрости, чтобы воплотить и удачи, чтобы не произошла какая-нибудь непонятная хрень, которая все испортит.

   Он вздрогнул от тихого голоса, раздавшегося от дверей.

   – Мой Лорд?

   Оглянувшись, он пару мгновений смотрел на Домину все еще затуманенным от мыслей взглядом, пытаясь понять, зачем она пришла. Видя его затруднения, Дух Воды мягко улыбнулась и пояснила:

   – Велегор просит передать, что готов.

   Вытянув руку в сторону, он запустил руку в инвентарь и спустя пару секунд выудил на свет длинное маховое перо – белоснежно-белое, неожиданно тяжелое, мягко засиявшее, стоило ему оказаться в руках Архангела.

   – Да, – наконец сказал он. – Пора.

   «Пора сделать первый шаг».

   Велегор был стар. Местные, наверно, в жизни бы не поверили, что вот этот седой как лунь старик, зябко кутавшийся в плед, с ногами забравшись в глубокое кресло и вытянувший сухие морщинистые руки к огню, весело трещавшему в камине, – боевой заклинатель шестьдесят третьего уровня, заклинатель восьмого ранга, способный заткнуть за пояс местную легенду, Флюдера Парадина.

   Метатрон уже ознакомился с его «легендой». Старик был одним из созданий Скриптора, главного архитектора истории Лестницы в Небо. Ангел помнил, что в Иггдрасиле, завернув вечером в замок Домины, Велегора всегда можно было обнаружить в той же позе в главной зале, травящем собравшейся вокруг молодежи байки из своей бурной молодости. Время от времени Скриптор добавлял в его репертуар новые истории, терпеливо надиктовывая их Системе с бумажки.

   «Легенда», в общем-то, не блистала оригинальностью. Бывший приключенец, всю юность, зрелость и часть старости прошатавшийся по мирам в развеселой команде соратников, воюя на чужих войнах, свергая Черных Властелинов, возводя на престол всяких потерянных в детстве принцев и принцесс... А теперь доживавший остаток дней в замке Небесный Трон, гоняя зеленых новобранцев, с удовольствием просвещая их на тему «раньше трава была зеленее, бабы – красивее (и звались они – леди!), а саке – слаще».

   – Уже пора, да? – тихо спросил Велегор, когда Метатрон остановился позади кресла.