Текст книги "В гостях у сказки 1 (СИ)"

Автор книги: ТемныйКот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)

Эпизод 50. Персональный док

Что сказать… я – идиот. Если бы знал, на что соглашаюсь…

Один только вид формирующейся руки вызывал оторопь – прозрачная, словно стекло, пронизанная розово-красной сеткой кровеносных сосудов, с темнеющими в глубине очертаниями костей… выглядела она как угодно, но только не натурально.

Хотя появившаяся после моего вопля Акаси заверила, что это временно, внешний вид вызван каким-то там квантовым эффектом и после окончания трансплантации всё придёт в норму.

Впрочем, чёрт с ним, с видом, – главное, что эта недоделанная конечность болела. Непрерывно, безостановочно. Её жгло, дёргало, тянуло, кололо… За один только час я успел насчитать семнадцать видов боли. Потом просто сбился.

Но оказалось, что и это ещё цветочки. Ягодки пошли, когда ко мне в палату нагрянула лучащаяся нездоровым энтузиазмом Хьюга. Причём не в виде изображения, а лично. Эта рыжая вивисекторша даже в лабораторный комбез влезть не поленилась!

– Жив, – констатировала она, создавая себе что-то вроде табурета рядом с моей кроватью.

– Уже жалею об этом, – прошипел я, ворочаясь в попытках устроиться так, чтобы болело поменьше.

– Рано, – хмыкнула рыжая, взмахом руки вычерчивая в воздухе какую-то схему с огромным количеством векторов.

– Что рано?

– Жалеешь рано, – ещё один взмах и изголовье кровати приподнялось, в результате чего я оказался в полусидячем положении. – Смотри… – Хьюга ткнула пальцем в голограмму, – здесь представлена схема простых движений для управления аппаратным обеспечением. Уже из них собираются комбинации, которые можно записать в макросы. Например, вот это… – вытянув левую руку, она повернула её ладонью вверх, слегка подогнув пальцы, – предварительный сигнал, который сообщает твоей системе, что сейчас последует одна из команд активации.

– Системе? – удивился я. – Может, коммуникатору?

– Связь – лишь одна из функций, – недовольно отмахнулась рыжая. – Не перебивай.

– Стой, что значит «одна из функций»? А остальные какие?!

– Программно-вычислительные, управляющие, контрольные… – страдальчески закатила глаза Хьюга. – Функционал персонального компьютера, если упрощая.

Она чиркнула пальцами правой руки по предплечью левой, и над её запястьем нарисовалась голограмма сенсорной клавиатуры.

– Интерфейс…

Ещё движение – к клавиатуре добавилась сфера голоэкрана размером с баскетбольный мяч.

– Визуальное представление…

Я, как завороженный, следил за небрежно-отточенными жестами туманницы, демонстрирующей чудеса технологий. Шамана, однако!

– …Всё это, как ты понимаешь, лишь имитация. Мне подобные костыли не нужны.

– И что, всё вот это у меня будет?! – неверяще протянул я.

– Всё вот это, – передразнила рыжая, – у тебя уже есть. Осталось алгоритмы активации в память записать. Поэтому сейчас будешь повторять движения по схемам.

– Как? Я же левой руки не чувствую. Болит, но не двигается.

– И не будет. Сейчас сформирована только базовая структура. Для реиннервации нервных окончаний необходимы управляющие импульсы.

– Э-ээ?

– Упражнения, – снова закатила глаза Хьюга. – Просто моделируй в сознании необходимые действия.

Н-да? Я в сомнении покосился на жутковато выглядевшую в данный момент конечность… Ладно, попробуем. Итак, мысленно поворачиваем ладонь, сгибаем паль…

– Уй, мля-я! – в районе локтевого сустава полыхнуло огнём и одновременно с этим всю левую руку дёрнуло током, словно я за оголённый провод ухватился. Больно, блин.

Внимательно наблюдавшая за мной Хьюга удовлетворённо кивнула:

– Эффект обратной связи. Продолжай по схеме.

– И сколько продолжать?

– До полного восстановления подвижности.

– Твою ж… – мысленно попробовав сжать руку в кулак, я едва не взвыл от полноты ощущений. – Это что, всегда так будет?!

– Нет, по мере восстановления нервных окончаний неприятные ощущения исчезнут. Продолжай.

– Ы-ыы!

– Каждое движение необходимо повторить три тысячи раз, для записи условного рефлекса.

– Мля-аа!

– Эмоциональные выбросы бессмысленны.

Дальше начался ад. Демонстрация движения Хьюгой, моё мысленное повторение, пару минут на то, чтобы прийти в себя… И так раз за разом.

В итоге, через пару бесконечно долгих часов я просто вырубился. Не знаю на сколько. Но едва открыв глаза, обнаружил входящую в палату рыжую, которая как ни в чём не бывало устроилась на табурете и взмахом руки активировала голограмму.

– Продолжай.

Снова демонстрация, мысленный повтор, пару минут отдышаться… Снова. И снова. И снова. Будь я один – уже после первой «тренировки» послал бы в зад эти упражнения, успокоив себя малодушным «само как-нибудь срастётся», но присутствие Хьюги и её бесстрастное «продолжай» заставляло сжимать зубы до хруста… и повторять. Раз за разом. Час, день, сутки… в конце концов разум впал в какое-то сумеречное состояние, ужав окружающий мир до голограммы с векторами движений и бубнящего подсказки голоса туманницы.

Так что когда спустя целую вечность вместо рыжей вивисекторши ко мне в палату нагрянула аватара Акаси, я пару минут тупо таращился на ремонтницу в попытках сообразить: это кто вообще?

– Акаси?!

– Ага, – радостно кивнула та.

– А где…

– Хьюга завтра зайдёт.

– Почему завтра?!

Вместо ответа ремонтница бестрепетно ухватила меня за левую руку и принялась её сосредоточено рассматривать, сгибая пальцы и прощупывая кости.

– Болевые ощущения есть?

– Болевые? – я в недоумении сдвинул брови, прислушиваясь к организму… – Нет.

И тут же испуганно сел на кровати, борясь с головокружением и накатывающей паникой.

– Не болит! Чёрт! Совсем не чувствую!

– А чего кричишь тогда?

– Как чего?! – в ужасе заорал я. – Не болит же! Не получилось!

– Что не получилось? – удивилась Акаси. – Вот она, твоя конечность…

Ремонтница с довольной улыбкой продемонстрировала мне мою же руку – совершенно нормальную, светло-розовую, с обычной фактурой человеческой кожи.

– Как родная, даже папиллярные узоры соответствуют.

– А-аа… э-ээ… а почему не болит?!

– Хм… – в пальцах Акаси возникла иголка, через мгновенье вонзившаяся мне в запястье.

– Уй-й-ля! – взвыл я, пытаясь вырвать многострадальную конечность из рук мучительницы.

Тщетно, разумеется, – мучительница лишь снова расплылась в улыбке, явно довольная результатом.

– Ну вот, а говоришь – не болит.

– Уже не говорю!

– То-то! – похлопав меня по безвольно болтающейся кисти, Акаси многозначительно воздела палец. – Фирма веников не вяжет…

– Фирма делает гробы, – мрачно закончил я. – Пусти уже, хватит измываться!

Ремонтница в ответ запрокинула голову, патетически пожаловавшись куда-то в потолок:

– Вот что за люди! Стараешься для них, ночей не спишь…

– Акаси!

– Ладно, ладно, потерпи ещё шестнадцать секунд, сканирование закончу.

Правда, терпеть пришлось не секунды, а минуты. Закончив сканирование, ремонтница, не обращая внимания на мои возмущённые вопли, соскоблила несколько микрочастиц кожи, взяла пробу крови, отрезала кусочек ногтя… в общем, оторвалась по полной.

Закончив, наконец, издеваться, уложила мне руку вдоль тела, полюбовалась получившейся композицией, упаковала безжалостно вырванные из моего организма кровоточащие куски в прозрачные контейнеры и, посмотрев их на просвет, снисходительно кивнула:

– Жалуйся.

– Тут не жаловаться, тут материться хочется, – зло прошипел я.

– Неконструктивно, – зевнула Акаси, изображая на лице скуку.

Вот же… эксцентричная девушка. Хорошо, вопрос по существу:

– Ты говоришь, что всё нормально, но почему я тогда руки до сих пор не чувствую?

– Хм? – в пальцах ремонтницы снова сверкнула иголка.

– Стой!!! – взвыл я.

– Уж и пошутить нельзя, – фыркнула та ехидно.

– Ты… ты… – цензурных слов просто не находилось, поэтому я тупо разевал рот, как выброшенная на берег рыба.

– Всё, всё, посмеялись и будет, – помахала ремонтница, отдав контейнеры с образцами подбежавшему боту.

Ага, мы повеселились… Кто эти «мы»? Мне вот почему-то нифига не весело.

– Я и не смеялся, – буркнул я, немного успокаиваясь.

– Зато злился, – неожиданно серьёзно заметила Акаси.

– Так ты нарочно надо мной измывалась?!

– Ага.

– Зачем?!

– Монотонность выполняемых действий снижает нагрузку на когнитивные функции, погружая личность в пограничное состояние. Высвободившиеся ресурсы идут на повышение отдельного набора физических параметров.

Я подумал. Потряс головой. Ещё подумал…

– Акаси, а то же самое по-русски?

Ремонтница тяжело вздохнула, наградив меня усталым взглядом.

– Человек, непрерывно выполняющий один и тот же простой набор действий, впадает в транс. Начинает функционировать в автоматическом режиме. И для вывода требуется слом выработанной поведенческой «программы».

– Ты хочешь сказать, что Хьюга нарочно меня в транс загнала монотонностью этих упражнений?

– Конечно!

– Но зачем?!

– В автоматическом режиме у человека значительно повышается болевой порог и снижается общий расход энергии.

А, ну да, не зря же всяких ходоков самогипнозу учат. И они потом чешут сутки напролёт без сна и усталости.

– Ну вы и затейницы, – не зная, что ещё сказать, выдохнул я.

Акаси смутилась, потёрла бровь, повиляла взглядом… наконец, нехотя призналась, что идею с трансом подала Макие. Мол, с ней именно так в своё время работали для ускорения процесса обучения, поэтому базовые алгоритмы она знает отлично.

Это что, долбаные учёные над ребёнком так же издевались?! Вот… ур-роды!

– А что, без транса нельзя было? – уже чисто из принципа проворчал я.

– Можно, – кивнула Акаси. – Семь месяцев только на первичное формирование, с вероятностью отторжения в сорок два процента.

– О как. А с трансом сколько потребовалось?

– Сто шестьдесят пять часов.

Полтораста часов?! Всего лишь?! Блин, я думал – вечность мучаюсь, а тут… неделя всего.

– Но результата-то нет, – мрачно заметил я, поднимая правой рукой левую и рассматривая болтающуюся, словно тряпка, кисть. – Разве что выглядит как настоящая.

– Отличный результат, – возразила Акаси. – Рука полностью сформирована, и теперь отторжения уже не будет. К тому же болевые окончания работают, могу ещё раз продемонстрировать. – Она многозначительно покачала иголкой.

– Не надо! Верю! – воскликнул я, торопливо пряча «неработающую» конечность под простыню.

Ремонтница тихо захихикала, воткнув иголку в покрытие кушетки.

– Дарю, на память.

– К чёрту такую память, – покосившись на пыточный инструмент, буркнул я. – Лучше объясни, почему рука не работает.

– Потому что сейчас распаковывается аппаратная составляющая. Большая часть рецепторов просто заблокирована, как и нервные волокна. Завтра чувствительность вернётся, хоть и не сразу в полном объёме. Но тут лучше не форсировать – само восстановится. И учиться управлению придётся заново.

– Опять?! – вопль у меня вырвался непроизвольно.

– Не опять, а снова, – наставительно указала Акаси.

Но полюбовавшись на мою багровеющую физиономию, всё же смилостивилась, объяснив:

– Нервное волокно сформировалось, поэтому сильной реакции не будет. Так… чуть неприятно.

– Насколько «чуть»?

– Завтра узнаешь. Спи.

– Чего?! Я же только… – договорить не удалось. Перед носом сверкнуло, в воздухе поплыл запах эфира, и глаза сами собой схлопнулись, а сознание стремительно провалилось во тьму. Опять.

Чёрт бы побрал эту эксцентричную ремонтницу!

***

Рука! Настоящая! Ты моя хорошая!

Потыкал пальцем, ущипнул, ойкнул… расплылся в совершенно дурацкой улыбке. Есть, чувствуется!

– Развлекаешься? – снисходительно фыркнула появившаяся в дверях Хьюга.

– Ага, – кивнул я, оборачиваясь и удивлённо вскидывая брови. Сменившая лабораторный комбез на свои обычные юбку и свитер, дополненные лишь наброшенным на плечи белым халатом, рыжая выглядела уже не безумным учёным, а скорее посетительницей.

Войдя в палату, Хьюга неспешно продефилировала к моей кровати и, привычно устроившись на табуретке, закинула ногу на ногу, сцепив пальцы в замок на коленке.

– Красиво, – хмыкнул я.

– Что? – подозрительно сдвинула она брови.

– Аватара у тебя красивая, говорю, – быстро ответил я, не став уточнять, что вообще-то имел в виду облегающие её изумительно стройные ножки чулки. Которые сантиметров на десять не доходили до нижнего края строгой мини-юбки и потому сразу бросались в глаза окаймляющими их резинками – широкими, яркими, вычурной формой похожими на крылья бабочки.

Хьюга на это закатила глаза, демонстративно скривившись.

– Человек…

– У каждого свои недостатки, – пожал я плечами.

– Только у некоторых они есть, а другие из них состоят, – съязвила рыжая.

Я, не сдержавшись, улыбнулся, глядя на неё с откровенным умилением.

– Чего ты разулыбался? – насторожилась она.

– Да вот… уже цапаемся. Как в старые добрые времена.

– Когда это они были – добрые?

– Давно. И неправда. Но мне будет их не хватать долгими зимними вечерами, когда мы с тобой наконец расстанемся.

– А мы расстанемся? – рыжая неуловимо подобралась.

– А есть сомнения? – прищурился я.

С минуту посверлив меня пристальным взором, Хьюга отвела взгляд.

– В твоё отсутствие Конго заморозила мой перевод в Поисково-спасательную службу.

– Хьюга, – вздохнул я, – спасательная служба флоту нужна как танатониум. Я это понимаю, Конго это понимает. Так что вопрос решён. А ты – лучшая кандидатура. Без вариантов.

– Ладно, пока ты ещё в строй не вернулся, – тряхнув головой, рыжая взмахом руки активировала уже столь привычную голограмму. – Давай тестовый прогон сделаем.

Я мысленно застонал – а ведь день так хорошо начинался, – но обречённо кивнул:

– Давай.

Странно, но в этот раз заученные до автоматизма движения не вызывали желания немедленно застрелиться. То есть, больно было, но не настолько, чтобы искры из глаз сыпались и зубы крошились. Терпимо, короче. А главное – на десятом или двадцатом повторе пальцы левой руки, отзываясь на мысленную команду, чуть дрогнули, сгибаясь.

Пальцы! Двигаются! Живут! Я больше не калека!!!

Наблюдавшая за мной рыжая довольно кивнула:

– Ну вот, дальше сам справишься. Схему тебе Акаси потом скинет.

Поднявшись на ноги, она совершенно человеческим движением одёрнула халат и направилась на выход.

– Хьюга… – окликнул я её.

– Что?

– Спасибо за руку. Было очень больно.

Обернувшись на пороге, рыжая улыбнулась. Очень искренне и очень злорадно.

– Я старалась.

Эпизод 51. Иррациональное мышление

Весь следующий день я потратил на разработку новообретённой руки. Правда, без особого результата. Пальцы двигались едва-едва, а уж о том, чтобы ими хоть что-то сделать, пока и речи не шло.

В общем, как обычно – едва что-то стоящее получив, сразу воспаряешь мыслью, представляя, ка-ак… но тут тебя бьёт по затылку суровой реальностью.

– Тренируешься? – с любопытством поинтересовалась заглянувшая ко мне Акаси.

– Пытаюсь, – вздохнул я. – Но получается слабо.

Усевшаяся рядом с моей кроватью ремонтница пожала плечами:

– Ну да, органика восстанавливается долго. Будь у меня схема твоего ядра, я бы сразу все нервные связи настроила, а так… только естественным путём. Кстати, держи, – она протянула мне нечто, похожее на теннисный мячик. – Это тренажёр для кисти. Макие посоветовала сделать.

– Спасибо. Она всё у тебя гостит?

– Ага. Очень… активный ребёнок. – Акаси задумчиво почесала кончик носа и внезапно пожаловалась: – Конфигуратор у меня утащила.

– Что утащила? – не понял я.

– Конфигуратор. Ну, устройство такое. Которое… конфигурирует. Потоки частиц.

Я всё равно ничего не понял, но счёл нужным утешить:

– Вернёт.

– Думаешь?

– Уверен. Ребёнок же. Поиграет и вернёт.

– Ага. Впрочем, так даже красивее.

– В смысле, ты о чём?

– Шесть кабельтовых на северо-восток скала была.

– А теперь?

– Теперь тоже скала, только хрустальная.

От подобной новости мне стало как-то беспокойно. Скала? Теперь хрустальная? А что ещё этот загадочный «конфигуратор» может?

– Хм, Акаси, давай я с Макие поговорю, пусть она эту фиговину на место положит, пока всю базу во что-нибудь не переконфигурировала.

– Не переконфигурирует, – беспечно отмахнулась ремонтница. – Там на один запуск энергии нужно, как на линейный ускоритель, а Харуне с Киришимой я внушение уже сделала. У нас другая проблема.

– Проблема? – насторожился я.

– Угу. Ты же раньше был… как бы это… – Акаси подняла глаза к потолку, постучала себя по подбородку, раздумывая. – А, во! Свадебным лидером!

– Может, свадебным генералом?

– Генералы там, – ремонтница пренебрежительно махнула рукой куда-то в сторону далёкого берега. – У нас лидеры.

– Ладно, пусть. И что изменилось?

– Ну как что?! Теперь-то не свадебный!

Я тяжело вздохнул, помассировал виски, отфильтровал первые несколько фраз...

– Акаси, а можно по-человечески?

– Как же трудно с тобой, – насупилась она недовольно.

– Зато мне с вами легко, – саркастически парировал я.

Ремонтница в ответ пронзила меня взглядом, почесала в затылке, наконец, фыркнула:

– Ладно, могу и проще: тебя не было, а теперь ты есть.

– О, да, так намного понятней, – язвительно согласился я. – В каком смысле «не было»? Помер что ли, а теперь воскрес?

– Да нет же! Вообще не было!

– Что значит «вообще не было»? А кофе тебе кто привозил?

– У-уу… какие же вы, люди…

– Кто бы говорил!

– Хорошо, смотри, вот это я… – Акаси вытянула правую руку и над её раскрытой ладонью возникла крохотная голограмма чего-то вроде распиленной шестерни…

– А вот – ты… – к правой руке добавилась левая, над которой загорелась ещё одна голограмма.

– Как-то не очень выгляжу, – на автомате пробормотал я, с подозрением рассматривая нечто похожее на кривую кляксу.

Ремонтница захихикала.

– Да уж, без слёз не взглянешь. Хотя… – она склонила голову набок, задумчиво прикусив губу… – Если подумать, тут не смешно, скорее страшно.

– Почему?!

– Ну так… вычислительная мощность околонулевая, а прогностика зашкаливает. Безмозглый гений получается.

– На гения не претендую, – буркнул я уязвлённо. Вообще-то гигантом мысли себя никогда не считал, но за «безмозглого» как-то обидно стало.

– Нет, ну правда. Скорость обработки информационных потоков…

– Акаси, хватит, свою ничтожность я уже осознал.

Ремонтница наградила меня странным взглядом, вздохнув:

– Дурак…

– Да, так даже короче.

– Ты ничего не понял. Информацию мало обрабатывать, с ней надо ещё и что-то делать.

Я пожал плечами:

– На это любой человек способен. Если ничего не делать – с голоду умрёшь.

– Но других людей я во флоте что-то не наблюдаю, – съязвила ремонтница.

– Да мне повезло просто.

– Виктор… – Акаси как-то резко стала серьёзной, стёрла с лица улыбку и, пристально глядя мне в глаза, с расстановкой отчеканила: – «Конго» и «Повезло» – это понятия из разных систем. Между собой они не пересекаются.

От столь необычной перемены в поведении всегда ехидной и смешливой девчонки стало даже как-то не по себе.

– М-мм… Акаси, да там просто… ну, у меня была информация… Конго заинтересовалась… и вот… получилось… короче, – промямлил я невнятно и тут же поторопился сменить тему: – Да и неважно уже, лучше поясни, к чему вообще эта клякса?

– Так это же твой сигил! – возмутилась столь глупому вопросу ремонтница.

– Ага… угу… вон оно как… – более умных слов у меня просто не нашлось.

Сигил, значит. Мой. Вот эта клякса. И я теперь вроде как существую, а до этого нет. Что-то тут не сходится…

– Постой-погоди… – я усиленно потёр лобешник в попытках поймать ускользающую мысль. – Но у меня же был коммуникатор с идентификатором. Так что изменилось?

– Всё, – отрезала Акаси. – Твой коммуникатор был ровно на четыре контакта: Конго, Хьюга, I-400 и I-402…

– Пять, – поправил я. – Ещё корабль РТР.

– Что «корабль РТР»? – заморгала сбитая с толку ремонтница.

– Контакт с ним, он же мне интернет обеспечивал.

– Ретрансляцию он тебе обеспечивал! Точку доступа. Никакой информации с него ты получить не мог.

– Да? Ладно, пусть. Но остальные? Хьюга, «четырёхсотые»…

– Ох, как же с тобой трудно, – простонала Акаси. – Не было тебя в сети, не-бы-ло! Была командная структура от Конго к «штрафной эскадре».

– Структура? – повторил я, кажется начиная понимать в чём дело. – То есть, ты хочешь сказать, что меня не было как самостоятельной единицы? Типа, простая приставка к Конго?

– Именно! – обрадованно закивала ремонтница. – В составе Второго флота ты числился через флагмана, а в тактической сети твоего сигила не было, значит, и тебя не было!

– А теперь…

– А теперь ты – полноценная единица Второго флота. Конго, отдавая приказ на твоё восстановление, одновременно вывела тебя из своего сигила, – терпеливо, словно ребенку, объяснила Акаси.

Затем, окинув меня снисходительным взглядом, припечатала:

– Так что теперь ты существуешь.

Но тут же чуть смущённо поправилась:

– Правда, пока в неактивном режиме.

– Во блин, – ошарашенно пробормотал я. Ситуация оказалась простой, хотя и странной. То, что у людей называется «без бумажки – ты букашка», в Тумане получается – закон природы? Типа, если нет тебя в тактической сети, то и вообще нет. Не человек ты, а ландшафта элемент.

– Сурово тут у вас.

– Не «у вас», «у нас», – без улыбки поправила Акаси.

– Хм… да, извини, оговорился, – кивнул я, бросая быстрый взгляд на по-прежнему висящую рядом «кляксу».

Вот так. За что боролись – на то и напоролись. Хотел в тактическую сеть? Получи и распишись.

– Хорошо, теперь я есть. Кстати, где бы мне увидеть инструкции, должностные обязанности, правила поведения наконец?

– В сети, где же ещё.

– А-аа… э-ээ… как, собственно, туда войти?

Хмыкнув, Акаси опустила локоть прямо на воздух, подперла щёку кулачком и, уставившись на меня взглядом мудрого даоса, вздохнула:

– А вот это и есть проблема.

После чего без дополнительных просьб принялась объяснять на «доступном для людей уровне». Подробно и обстоятельно. Правда, не могу сказать, что стало легче, поскольку в итоге этой получасовой лекции я ощутил себя питекантропом, которому подарили справочник по квантовой физике. На дельфиньем языке.

Тактическая сеть Тумана, которая, если разобраться, и есть Туман… это… это… Не знаю даже с чем сравнить. Дело в том, что она… квантовая. То есть, находится на таком уровне мироздания, где вещество, энергия, пространство и время просто отсутствуют. Где возможно всё, потому что ещё нет ничего. Материя, свет, звук, амёбы и разумные сапиенсы появляются лишь на следующих уровнях. Это здесь, на поверхности, человеки кидаются булыжниками альфа-частиц в горы атомов, пугая самих себя «всесокрушающим» пламенем ядерного взрыва. А там, в глубине, куда не способны заглянуть никакие приборы и где все старательно выписанные законы физики скатываются к «математическим абстракциям», беззвучно (поскольку звука ещё нет) жужжит себе ансамбль квантовых ячеек, который условно можно назвать тактической сетью.

И в этой сети изначально нет времени, есть только событие. В смысле, время тоже есть, но оно не играет роли, потому что между событиями нет промежутка. В принципе нет. Есть событие… которое есть всегда, но может быть или не быть. Или быть разным. Или не быть разным, но быть. Или не быть разным и не быть. Но оно есть.

Поэтому туманницы всегда живут в одном времени – «сейчас». Для них нет ни прошлого, ни будущего, только бесконечный момент настоящего.

В смысле, жили, пока не появились «буйки на поверхности» – созданные по образу человека аватары. В результате чего систему немедленно начало колбасить. Что ничуть не удивительно, я считаю, – нашли чего за образец взять!

В общем, как-то так. Нет, может, кто-нибудь умный, вроде Ландау или Лобачевского, во всём этом бы и разобрался досконально, но я – пас. Так что, чувствуя, что голова уже натурально идёт кругом, замахал рукой, останавливая разошедшуюся ремонтницу:

– Всё-всё, Акаси, хватит! Я уже понял, что до вашей сети ни один человек не донырнёт, а если даже донырнёт, то ничего не увидит. Будет как слепоглухонемой в вакууме.

– Хуже, – с сочувствием вздохнула ремонтница. – Глухонемые хоть языком жестов общаться могут. Или писать на ощупь.

– Да-да, ясно, – торопливо закивал я, опасаясь нарваться на ещё одно объяснение «доступным языком». – Значит, нужен интерпретатор. Штука, которая будет…

– Эта «штука», как ты выражаешься, уже есть, – фыркнула Акаси язвительно. – И на вашем языке называется – ядро корабля Тумана.

– Хм… – я чуть озадаченно поскрёб в затылке. – А что, поменьше никак, что ли? Упрощённо там…

– Упрощённый человек – это животное! – полыхнула раздражением ремонтница. – Научишь собаку читать – приходи, сделаю тебе упрощённое ядро.

– Всё-всё, осознал, – я вскинул ладони в примирительном жесте, но тут же спохватился. – Стоп, а корабли РТР? Они же не разумные!

– Им и не нужно, они сами по себе – элемент сети!

Вдохнуть, выдохнуть…

– Пф-фф… Ладно, понял, единственный терминал, способный работать с тактической сетью – это ваше ядро.

– Да! Нет!

– Э-ээ?

– Да, единственный; нет, не терминал.

На это я уже лишь устало зажмурился, согласно кивнув:

– Непонятно. Но ясно. Значит, сам я работать в тактической сети никак не смогу, правильно?

– Правильно, – столь же устало подтвердила Акаси. – Дело даже не в отсутствии функционала, а в самой структуре личностной матрицы. Принципы абсолютно разные. Это как… парус и турбореактивный двигатель.

– А если не работать, а просто получить информацию? По запросу. Вот, например, запросить списочный состав Второго флота.

– Виктор, в тактической сети нельзя набрать поисковый запрос и получить ссылку на документ, потому что… – с безнадёжным видом начала Акаси.

– Потому что в тактической сети просто нет документов, есть лишь бесконечно протяженные события, – закончил я за неё. – Это понятно. Но можно же получить «снимок» нужного события.

– Снимок? – брови ремонтницы взметнулись в удивлении.

– Ну да. То, что есть на данный момент.

– Но… как… то есть… – Акаси явно растерялась. – Это же чушь! Он не будет отражать реальную картину!

– Почему это не будет? Например, состав флота, он же не меняется ежесекундно.

– Но корабли-то меняются! А твой «снимок» этого отражать не будет! Или… – лицо ремонтницы озарилось догадкой, и она снисходительно фыркнула. – Поняла, ты хочешь делать снимки через заданные промежутки времени, а потом накладывать друг на друга, как кадры в человеческих фильмах. Бессмысленно. Толку от такого «кино» будет столько же, сколько от «снимка». То есть – ноль.

– А всё же, давай попробуем.

– Ну бессмысленно это!

– Акаси, что тебе стоит? Без всяких кадров. Просто список кораблей Второго флота в графическом представлении.

Ремонтница застонала с видом великомученицы…

– Ох, какой же ты упрямый. Держи свой снимок.

В воздухе возникла голограмма, напоминающая нечто среднее между звёздным скоплением и кристаллической решёткой.

– Ага, спасибо, – кивнул я всматриваясь. – Только можно увеличить масштаб?

– Да пожалуйста.

Голограмма резко выросла в размере, заполнив собой половину комнаты, а «звёздочки» превратились в символы.

– Спасибо, – повторил я, вертя головой. Так, ясно. Каждая «звёздочка» – это корабль, линии между ними – отображают взаимодействие…

На самом деле сообразить тут не сложно – символ, находящийся ближе всего к центру, один в один повторял тот, что я много раз видел на скулах «Конго», и от него тянулось больше всего линий к остальным. Одни яркие, едва ли не светящиеся, другие тусклые, едва заметные.

Наблюдавшая за мной Акаси снисходительно фыркнула:

– Ну что, убедился? Могу даже следующий кадр сделать.

Голограмма мигнула и… ничуть не изменилась.

– Акаси, во-первых, я не вижу никакой разницы между тем, что было, и тем, что стало…

– Но как же…

– А во-вторых, это и не нужно.

– Не нужно?!

– Не-а. Потому как мне и этого много. Сведи, пожалуйста, данные в таблицу.

– В таб… лицу? – просьба повергла ремонтницу в шок.

– Ну да, – подтвердил я, изо всех сил удерживая на лице серьёзное выражение. – Простую таблицу. Имя корабля, класс, снимок сигила и дата появления в составе флота по человеческому летоисчислению.

– Таблицу? – очумело хлопающая глазами Акаси выглядела бесподобно.

– Ага, вроде тех, с которыми люди работают. «Эксель» там, «MySQL»… – пояснил я как ни в чём не бывало.

Ремонтница, словно сомнамбула, кивнула, и вместо голограммы «созвездия» в воздухе повис список.

Первой строкой, понятно, числилась Её Флагманское Величество линейный крейсер «Конго», затем шли наши авианесущие линкоры класса «Исэ»… тут я невольно усмехнулся собственным мыслям (надо же, уже «наши»), затем, троица сестричек моей блондинки («Хиэй», «Харуна», «Киришима»), за ними тяжёлые крейсера, авианесущие, лёгкие, эсминцы, подлодки, ремонтные суда (оказывается, кроме «Акаси» есть ещё два малых), транспорты обеспечения во главе с «Ширетоко», потом… я. То есть, натурально: «Виктор Рокин», клякса сигила, дата зачисления (полторы недели назад)… Блин, Конго могла бы и пребывание у себя на борту мне в стаж записать. Я же не просто так болтался, а чаем поил, шоколад добывал. Старался, короче. Но нет, без сигила не положено. У-уу, бюрократка. Ну и наособицу, в самом конце, значилась пара к-шипов – кораблей Штурма и Подавления. Видимо, в качестве подчёркивания их роли Последнего аргумента.

Несколько раз пробежав список, я нашёл две строчки, сверил с другими… и помрачнел. Если это не доказательство, тогда уже и не знаю.

С откровенным подозрением косившаяся на меня Акаси хмыкнула.

– Ещё скажи, что с этого какую-то информацию получить можно.

– Уже, – невесело скривив губы, ответил я. – Уже получил.

Собственно, тут и не надо было быть суперсыщиком – даты сразу бросались в глаза.

Оказывается, лолиты появились в составе Второго флота полтора года назад. Как раз в то самое время, когда в зоне ответственности моей блондинки из ниоткуда возникла 401-я с Гонзой на борту.

А теперь скажите мне кто-нибудь, что это просто совпадение.