Текст книги "В гостях у сказки 1 (СИ)"

Автор книги: ТемныйКот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)

Эпизод 33. Дождь

Обратный путь до флагманской эскадры прошел весьма хлопотно. Получившая аватару Симакадзе то носилась по палубе от переизбытка эмоций, то засыпала меня миллионами вопросов «о девочках», то затевала перестановку в своей каюте… А уж когда из набежавших туч хлынул ливень… Надо было видеть лицо туманницы, когда та, выскочив было на крыло мостика, через секунду влетела обратно с круглыми от испуга глазёнками, словно свалившийся в ванну котёнок. Вода-то мокрая, оказывается, кто бы мог подумать!

Пришлось сходить за полотенцем, а потом объяснить, как пользоваться расчёской. Вообще-то туманницы с укладкой не заморачиваются, формируя прическу чем-то вроде электростатических импульсов, вот только в случае мокрых волос… результат получался неоднозначный, скажем так.

Но самое забавное было наблюдать, как едва обсохшая девчонка встаёт на пороге рубки и с откровенной опаской вытягивает руку на улицу. Испуганно отдёргивает, едва почувствовав капли воды, но, в конце концов, набирается храбрости и, подержав ладошку под дождём минут пять, восторженно рассматривает собравшуюся на ней лужицу. После чего разражается очередным градом вопросов: «А почему…».

Какая уж тут скука.

К тому времени, как Симакадзе подошла к борту Конго, ливень поутих, превратившись в нудно моросящий дождик, но всё равно по палубе пришлось нестись бегом, тихо чертыхаясь сквозь зубы на собственную забывчивость – мог бы и зонтик попросить.

– Здравствуй, Конго. Ну и погодка… – пробормотал я, вваливаясь в рубку к блондинке.

Стащив джинсовку, помял в кулаке набравшую влаги ткань, поморщился…

– Слушай, можно тебя попросить сушилку?

Но сидевшая у окна на своей любимой банкетке туманница, кажется, вообще не заметила моего появления, продолжая молча наблюдать за барабанящими по стеклу каплями воды.

– Конго…

– Не люблю дождь, – неожиданно произнесла она бесцветным голосом, обхватывая себя за плечи и ёжась, словно от озноба.

***

Поёжившись, Конго прикрыла глаза. Проклятый дождь шел уже второй день, не переставая, – казалось, грязно-серые тучи просто зацепились за её мачты и так и будут теперь всю жизнь тащиться следом.

– Конго, что с тобой? – встревожился человек, подходя ближе и пытаясь заглянуть ей в лицо.

– Ничего.

Не объяснять же, что ей просто плохо. Глупо, по-человечески, без каких-либо объективных причин. Плохо, и всё.

Непонимающе нахмурившись, человек пару минут постоял, затем торопливо спустился к себе в каюту и, вернувшись с пледом в руках, молча закутал её в мягкое шерстяное полотнище.

– Зачем это? – вяло удивилась она.

– Платье лучше сними, быстрее согреешься, – вместо ответа посоветовал он. – Сейчас чай будет.

И снова убежал вниз.

Машинально подобрав под себя ноги, Конго покрутилась под пледом, пытаясь устроиться поудобнее, но платье и вправду мешало. Так что после короткой возни она убрала с тела всю верхнюю одежду, оставшись в одном белье, отчего, как ни странно, стало действительно теплее.

Тем временем, успевший сбегать в кают-компанию человек снова появился в рубке, едва ли не силой всучив ей в руки чашку с горячим чаем. Причем, именно ту, что ей больше всего нравилась – широкую, больше похожую на пиалу, о которую так приятно было греть ладони. После чего молча устроился рядом, так же уставившись за окно.

Самое удивительное, что вопреки обыкновению его присутствие не раздражало, скорее наоборот, успокаивало. Даже шелестящий по палубе дождь из источника тоски и уныния превратился в просто звуковой фон. Разве что немного смущало, что под пледом на ней почти ничего нет, но сидеть, закутавшись в теплую шерсть, было так уютно, что менять его на одежду категорически не хотелось.

Наверное, стоило бы проанализировать изменения собственного состояния, сопоставить отклики сенсорной сети, провести полную диагностику, но… было просто страшно. А вдруг подобные исследования разрушат ощущение покоя, и непонятная тоска снова вернётся? Нет уж, лучше так и сидеть, баюкая в ладонях горячую чашку, вдыхая поднимающийся над ней ароматный пар и прихлебывая крохотными глотками сладкий, чуть вяжущий напиток.

Окончательно согревшись и поставив опустевшую чашку на столик, Конго обняла под пледом колени, притянув их к груди.

– Ещё налить? – негромко спросил человек.

– Нет.

– Согрелась?

– Да.

Она мысленно приготовилась к тому, что человек сейчас начнёт выспрашивать причины её необычного поведения, въедливо докапываться до каждой мелочи, задавать сотни глупых вопросов… но тот лишь молча кивнул.

***

Закутавшаяся в плед так, что наружу торчали лишь пушистые хвостики волос, Конго сонно моргнула и я, воспользовавшись временной утратой бдительности, подхватил её на руки, прямо «кульком» перенеся на угловой диванчик.

Попытку что-то возмущённо взмявкнуть пресёк вздохом:

– Спи уже, завтра всё выскажешь.

Подоткнув ей плед, погасил основной свет, оставив лишь одну неяркую лампу над штурманским столом в качестве ночника, и вышел из рубки.

Какой смысл расспрашивать, что случилось, если и так всё понятно. Оказывается, даже самым тёмным Властелиншам бывает тоскливо и одиноко.

Эпизод 34. Преступление и наказание

Утро, яркий, словно умытый дождём океан… Выйдя на балкон каюты, я со вкусом зевнул и, раскинув руки, потянулся. Лепота-то какая!

Внезапно, палуба под ногами плавно ушла вниз, так что пришлось ухватиться за леер, чтобы не упасть.

Ага, моя блондинка тоже проснулась.

Погрузившись по самую надстройку, Конго с минуту поизображала из себя подлодку, наконец, вынырнула, и я невольно фыркнул, вспоминая дела дней минувших. Лежу, значит, спокойно сплю, внезапно кровать подо мной проваливается, словно скоростной лифт… Толком не проснувшись, я на каком-то автопилоте вылетаю из каюты на балкон, в тихой панике таращусь на едва ли не в полуметре от ног плещущиеся волны… Но нет, оказалось, это мы не тонем, это мы купаемся. Утро, умывание, все дела. Моцион, короче.

Словно вторя моим мыслям, Конго лениво качнула вверх-вниз стволами главного калибра, затем, покрутила вправо-влево башнями… Решив не отставать, я упал на руки, принимая упор лёжа, и сделал три десятка отжиманий. Ну а чего? Есть зарядка для хвоста, есть для хобота зарядка…

Покончив с упражнениями (без фанатизма, чисто чтобы кровь разогнать), я сполоснулся под душем и спустился в кают-компанию, едва не столкнувшись на входе с Конго.

– С добрым утром, чай будешь?

Туманница в ответ лишь хмуро кивнула, словно демонстрируя, что утро добрым не бывает, после чего с самым независимым видом устроилась за столом.

***

Стол, стул, чашка с чаем… Конго поймала себя на том, что уже привыкла к подобному началу дня. Привыкла спускаться в кают-компанию и, устроившись за столом, наблюдать, как человек неторопливо разливает по чашкам горячий напиток.

– Выспалась? – спросил человек, усаживаясь напротив.

– Да, – буркнула она, уткнувшись в чашку. Мог бы и не напоминать, ей и без того было откровенно стыдно за вчерашнее проявление слабости.

В кают-компании повисла тишина, нарушаемая лишь негромким позвякиванием ложек.

Допив чай, человек покрутил чашку, словно собираясь с мыслями, наконец, вздохнув, поднял взгляд.

– Конго… я поговорить с тобой хотел. Вчера не получилось…

Ну вот, началось.

Поджав губы, она молча отвернулась.

– Я не про… дождь, – видимо догадавшись, покачал он головой. – Хандра на любого накатить может.

– Тогда о чём? – не глядя на него бросила она.

– Такао.

Резко обернувшись, Конго сузила глаза.

– Что «Такао»?

– Ты решила от неё избавиться?

– Не я, она сама выбрала.

Человек скривился, досадливо взмахнув рукой:

– Да ни черта она не выбирала! Просто изо всех сил стремилась доказать, что она не хуже.

– Кому доказать?

– Всем. Тебе, себе, другим туманницам.

– Мне?!

– Тебе. Конго, по идее ведь именно Такао должна была занять место лидера флагманской эскадры, как старшая из сестёр, но ты выбрала Майю.

– Я… да ты… как… – Конго на мгновение запнулась не находя слов. – Ты обвиняешь меня?!

– Стоп-стоп, не кричи, пожалуйста, – человек торопливо вскинул руки. – Никого я не обвиняю, просто отвечаю на вопрос. Такао пустилась во все тяжкие именно из желания доказать, что она ничуть не хуже младшей сестры. Что она не глупая, что тоже может в тактику, тоже может водить эскадру… Короче, совсем большая и самостоятельная. Ну а так как всем хочется простых решений… «У 401-й есть человек, и она может в тактику, значит, надо завести себе человека, и я тоже смогу» – логично же! Правда, позже выяснилось, что не всё так однозначно.

– Ей стоило подумать об этом раньше! – зло бросила Конго.

Поставив локти на стол, человек устремил на неё пристальный взгляд…

– Конго, а давно ли вы вообще научились различать «раньше» и «позже»?

Конго невольно отвела глаза, вспоминая собственные первые дни после создания ментальной модели. Огромное количество новых переменных, попытки хоть как-то соотнести их с уже существующими матрицами, анализ «прошлого», лихорадочная разработка алгоритмов для планирования «будущего»… Страх и растерянность, когда казалось, что ядро просто не выдержит подобной нагрузки.

– И что, теперь я должна ей всё простить? – буркнула она, отгоняя воспоминания. – Принять обратно во флот, назначить лидером флагманской эскадры?

– Ну, зачем так радикально, – пожал человек плечами. – Просто… понимаешь, когда дети совершают глупости – их наказывают, но не убивают.

– Я не собиралась её убивать!

– Ага, ты просто собиралась её выгнать. И куда она пойдёт? К людям? О да, те встретят с распростёртыми объятиями… Такой шикарный лабораторный материал, и сам пришёл!

Конго поморщилась – манера человека выдавать информацию, снабжая её эмоциональным посылом, изрядно раздражала.

– Тогда что ты предлагаешь? – поинтересовалась она.

– Ну, я уже не раз говорил, что всё придумано до нас.

Конго едва удержалась, чтобы не застонать. Нет, он неисправим.

– И что же до нас придумано? – спросила она устало.

С каким-то непонятным удовлетворением пробормотав себе под нос: «Либерасты меня проклянут», человек усмехнулся:

– Штрафбат.

***

А что, залётчиц во Втором флоте уже на целую эскадру набралось. Правда, «искупать кровью» вроде негде, но ведь в любом обществе найдётся что-то такое, что делать очень неприятно, но, тем не менее, нужно.

Увы, сходу возникли сложности. Если на Такао Конго просто злилась за проявленную той глупость и в принципе не возражала против идеи перевоспитать ударным трудом, то вот сидящие в данный момент на «губе» Хьюга и «четырёхсотые»…

– Конго, я тебя не понимаю! – простонал я, хватаясь за голову.

Я действительно не понимал. Ладно «четырёхсотые» – эти реально на «вышку» накуролесили, но с чего блондинка так на Хьюгу вызверилась? Та ведь в неё не стреляла и заговоров не устраивала.

– Хьюга взломала для Гонзо базу моего флота, обеспечивала рейды 401-й, потопила эсминец! – шипела блондинка, сверкая глазами. – Или ты сейчас скажешь, что она тоже не специально, а хотела кому-то что-то доказать?

– Вообще-то её в плен взяли… – начал было я, но, натолкнувшись на яростный взгляд, тяжело вздохнул: – Нет, не скажу.

В самом деле, сказать, что Хьюга не ведала, что творит – у меня бы язык не повернулся. Несмотря на все свои заскоки, рыжая – та ещё бестия. Хитрая, умная, целеустремлённая.

Фыркнув, Конго поднялась на ноги и направилась на выход, словно демонстрируя этим, что разговор окончен.

***

Разговор окончен, тема закрыта и отправлена в архив. Для Конго это было абсолютно очевидно. Но человек явно считал иначе.

Поднявшись вслед за ней в рубку, он встал рядом, тихо заметив:

– Конго, какие бы они ни были, но они твои подчинённые.

– И что? – раздраженно бросила она.

– Ты несёшь за них ответственность. Виноваты – накажи. Да хоть расстреляй! Только не выбрасывай их вот так.

– Как «так»?

– Как сломанный инструмент. Типа, раз не работает, как надо, – то и нахрен не нужен, выбросить на свалку и забыть.

– Ты сам отвёз Хьюгу на ту скалу! – напомнила она, повышая голос.

– Только я не предполагал, что ты собираешься оставить её там навечно!

С минуту они прожигали друг друга взглядами, наконец, Конго отвернулась.

– Почему ты так заботишься о ней? – спросила она без выражения.

– Не только, в смысле, не столько… а, чёрт! – Человек прошелся по рубке, упал в своё кресло, устало потёр лоб. – Потому что это жестоко. Это ведь даже не пожизненное, они там словно заживо похороненные. Только представь, каково это – не иметь возможности даже пальцем пошевелить.

Машинально последовав «совету», Конго невольно содрогнулась.

На то, что люди зовут «воображением», она не жаловалась никогда – положенные флагману аналитические программы позволяли обсчитать огромное количество переменных и построить очень реалистичную модель. Даже слишком реалистичную.

Наблюдавший за ней человек медленно кивнул:

– Скажи, они это действительно заслужили?

Сложив руки на груди, Конго наградила его хмурым взглядом.

Человек глупый. Точнее, неинформированный. Он просто не знает, что на самом деле наказание куда страшнее. Будучи однажды созданной, ментальная проекция становится частью ядра, и никакой эмулятор её уже не заменит. Это будет просто протез. Помочь может, заменить – нет. И рано или поздно лишенное органической части ядро начнёт деградировать. Заслужили Хьюга и «четырёхсотые» подобное «убийство в рассрочку»?

Тяжело вздохнув, Конго медленно качнула головой. Нет, такого – нет.

Приняв решение, она бросила короткий взгляд на человека, жёстко прищурилась… Но это отнюдь не означает, что она кому-то что-то простит.

Установка соединения с ремонтной базой…

«Акаси…»

«Слушаю, флагман», – откликнулась ремонтница.

«Устройство связи для человека готово?»

«Давно. Как ты приказывала: без подключения к тактической сети, прямая линия на твой канал».

Мгновение поколебавшись, Конго тряхнула головой, отбрасывая сомнения:

«Добавь ещё три».

«Ещё три канала, кроме твоего?» – удивилась ремонтница.

«Да, вот данные».

Получив параметры для дополнительных контактов, ремонтница удивилась ещё сильнее.

«Флагман, но ведь человек…» – начала она осторожно.

«Он много говорит, – жестко перебила Конго. – Так пусть теперь делает».

Эпизод 35. Будни инквизиции

– Круто ты попал, – сочувственно выдала Акаси вместо приветствия.

– А сам бы я и не догадался, – саркастически буркнул я в ответ.

Конго сделала ход конём. По голове. То есть взяла и повесила всех залётчиц на меня. Причём, «островную» троицу в самом прямом смысле.

Нет, никто не собирался переодевать их в наряды горничных и приставлять к моей скромной особе для услужения и ублажения… щаз, ага. Блондинка просто скинула их мне «на поруки». Мол, защищал, так сам и разбирайся, а я посмотрю, что из этого получится.

– Акаси, и где собственно… – протянул я, оглядывая пустые пирсы ремонтной базы. Даже Симакадзе, высадив меня, шустро убежала в море, к стоящим на рейде эсминцам из 2-й патрульной. Заявив, что на базе страшно – тут же Акаси и клаустрофобия.

– В доках стоят, – махнула ремонтница, после чего протянула мне что-то вроде широкого браслета: – Вот, держи.

– Это обещанный передатчик? – поинтересовался я, закатывая рукав и цепляя девайс на предплечье.

– Ага, он самый, на четыре канала – базовый к Конго, плюс, три интегрированных: Хьюга, I-400, I-402. Ну и модем для твоего ноутбука. Так что подключение к человеческой сети теперь прямое, через корабль РТР.

– О! Вот за это спасибо!

Акаси, сморщив нос, пренебрежительно фыркнула:

– Да не за что, это же примитив – обычная точка доступа.

Ох, что бы она понимала в простом юзерском счастье.

– Ладно… – быстро пробежавшись по короткому списку функций браслета, я кивнул на стоящий неподалёку электрокар. – Подкинешь до доков?

– Конечно.

Дорога заняла минут пять, не больше. Я едва успел пожалеть себя, размышляя, как вообще можно перевоспитать чокнутый линкор и двух фанатичных «лолит».

– Приехали, вот они, твои подопечные, забирай, – вывел меня из мрачных раздумий язвительный голос ремонтницы.

Спрыгнув вслед за ней с электрокара, я поднял голову и… чуть смущённо хмыкнул, рассматривая стоящие в сухих доках подлодки.

– Э-ээ… Акаси, если не ошибаюсь, это же… вроде как неприлично?

Дело в том, что 400-я и 402-я в данный момент пребывали, так сказать, в неглиже, поскольку большая часть брони на них просто отсутствовала. И зрелище было откровенно завораживающее – «полуобнажённые» тела туманниц ничуть не походили на грубые, топорщащиеся шпангоутами и ребрами жёсткости прочные корпуса обычных субмарин, нет, словно отлитые из чистого серебра, они буквально притягивали взгляд плавным изяществом линий и совершенством форм.

Сообразив, что столь откровенно пялиться на полураздетых девочек тоже приличного мало, я тряхнул головой, с некоторым трудом, отводя глаза.

– Акаси, ты бы им хоть брезент прикрыться какой выдала.

– Перетопчутся, – зло отрезала ремонтница. – Сейчас закончу с бронёй и забирай этих маломерок с моей базы, иначе они пожалеют, что вообще на острове не остались.

Она бросила выразительный взгляд на закрытый док с «Майей».

– Хорошо, хорошо, только поговорю, – вздохнул я, направляясь к сидящим на каких-то ящиках ментальным проекциям подлодок.

Заметив меня, те поднялись на ноги, и я негромко чертыхнулся, поскольку аватары так же пребывали в одном белье. Маечки, трусики, носочки… мечты педобира, блин. Хотя по мне, так смотреть здесь абсолютно не на что – дети, как дети. Худенькие, невысокие, с едва наметившейся грудью и по-мальчишески узкими бёдрами… Похожие, словно близняшки, разве что цвет волос разный: у 400-й светло-фиолетовые, а у 402-й светло-зелёные.

– Акаси, ну уж на одежду-то им можно было наноматериала выдать, – закатив глаза, пробормотал я.

– Какой ты добренький… – ядовито фыркнула ремонтница и, демонстративно сунув руки в карманы, зашагала в сторону восстановительного центра.

– Акаси…

Та в ответ лишь молча дернула плечом, и подбежавший инженерный бот выгрузил стандартный контейнер с активным наноматериалом, после чего быстро убежал, всем своим видом выражая недовольство пополам с осуждением.

«Лолиты» проводили его бесстрастными взглядами, затем снова уставились на меня.

– Одевайтесь уж… мечты, – буркнул я, дернув подбородком в сторону контейнера.

Подлодки, не изменив выражения лиц, синхронно повернули головы, так же синхронно шевельнули руками, и каждую окутало искрящееся облако наноматериала, быстро формируя верхнюю одежду.

Смерив их скептическим взглядом, я хмыкнул.

Ну, хоть тут разнообразие.

400-я сформировала себе одежду в китайском стиле: фиолетовая рубашка без рукавов, короткие штанишки чуть ниже колена, в качестве обуви – мягкие туфли без каблука. В чем-то подобном китаянки кун-фу занимаются, насколько помню.

402-я же сделала себе похожее на пончо светло-зеленое платье, едва-едва доходящее до середины бедра, а в качестве обуви белые берцы с высокой шнуровкой.

Одевшись, подлодки снова сосредоточили взгляды на мне, отчего стало весьма неуютно.

Чёрт, это реально киборги какие-то – бесстрастные, словно пластиковые маски, лица, стеклянные неживые глаза, механические движения… бр-рр!

– Человек, твоё пребывание на ремонтной базе нарушает директивы Адмиралтейского кода, – внезапно прошелестела 400-я, первой нарушив молчание.

– Я здесь по приказу флагмана, – отрезал я.

– Конго не может отдавать приказы, она должна быть отстранена, потому что… – в тон сестре начала 402-я, но договорить не успела. Спаскапсулы, в которых сейчас находились ядра подлодок, имели ту же функцию, что и «тюремные», то есть я мог одним движением заблокировать им всю сенсорику.

Что и сделал. Результат выглядел… мерзко. Потеряв связь с ядром, аватара 402-й рухнула на пол и забилась в эпилептическом припадке, разбрасывая вокруг себя быстро тающие лохмотья, что секунду назад были её платьем.

400-я среагировала мгновенно и, что самое удивительное, грамотно. Бросившись к сестре, она упала рядом с ней на колени и с силой прижала бьющееся в конвульсиях тело к полу, чтобы та не раскроила себе затылок о бетон.

Выйдя из секундного ступора, я торопливо коснулся браслета, отключая блокировку.

Твою ж мать, никак не ожидал подобного результата.

Очнувшаяся 402-я ещё с минуту судорожно глотала воздух и слепо шарила вокруг себя, словно желая убедиться, что вокруг всамделишная реальность. Наконец, отдышавшись, с помощью сестры поднялась на ноги, совершенно не обращая внимания на наготу, причём, в этот раз абсолютную – бельё рассыпалось в пыль вместе с платьем.

– Повреждения? – спокойно осведомился я, хотя, видит Бог, дался мне этот спокойный тон нелегко.

– Отсутствуют, – торопливо ответила за неё 400-я.

Хм, вроде, действительно цела. Ссадина на коленке и быстро темнеющий синяк на предплечье – не в счёт.

– Внутренние повреждения?

– Отсутствуют.

– Хорошо.

Стоят, смотрят. 400-я в стойке оловянного солдатика, украдкой поддерживая сестру под локоть, 402-я чуть покачиваясь.

– Привести себя в порядок.

Пока 400-я помогала явно ещё не пришедшей в себя 402-й, я украдкой ослабил впившийся в горло воротник.

Уф. Ну что, с почином тебя, Макаренко, млять, недоделанный, – в глазах подлодок наконец-то появилось первое осмысленное выражение. Страх.

***

Страх. Новое чувство буквально заполняло сейчас 400-ю. Хьюга оказалась права – это существо не просто человек, нет, Конго явно завела себе специальный модуль. Как там линкор его называла… «Палач»? Очень точное определение.

– Итак… – усевшийся на корпус линейного синтезатора человек, закинул ногу на ногу и обвёл их спокойным взглядом. – Во-первых, вы вмешались в командную вертикаль, попытавшись отстранить флагмана, что является прямым нарушением базовых директив.

Проигнорировав его слова, 400-я бросила ещё один сканирующий импульс, чтобы проконтролировать состояние сестры.

Тяжело вздохнув, человек вскинул руку, сверкнув устройством квантовой связи.

– Согласно приказу флагмана, в данный момент ответственность за вас лежит на мне.

– Ядро Конго нестабильно и она больше не может выполнять функции флагмана Второго флота, – отрезала 400-я, с трудом отводя взгляд от жуткого устройства.

– Серьёзно? – бровь человека поползла вверх. – В Адмиралтейском коде что-то говорится о правилах функционирования ментальных моделей? Или о недопустимости проявления эмоциональных реакций?

– Нет, – вынуждено признала она.

– Прекрасно. Отсюда следует во-вторых: вы начали самовольно трактовать директивы Адмиралтейского кода. – Человек загнул второй палец.

– Эмоции ведут к флуктуациям поведенческой модели, что недопустимо, поскольку может негативно сказаться на выполнении боевой задачи, – упрямо заявила она.

– Ну надо же... – протянул человек с издёвкой. – Получается, Верховный флагман Ямато отдала приказ на формирование ментальных моделей, при этом совершенно забыв, что создание аватары, кроме возможности учёта функции «время», ведёт ещё и к появлению эмоциональной составляющей? Ай-яй-яй, какие плохие, оказывается, аналитические программы у Верховного флагмана. Но как же ей повезло, что на страже Тумана есть истинные знатоки базовых директив! Которые трактуют Код как хотят, но это же такая мелочь…

Человек резко посерьёзнел.

– Правда, есть одна не мелочь… Ваши действия с ядром тяжёлого крейсера «Майя» не только нарушили прямой приказ, но и привели к потере боевой единицы Второго флота. Хотя, учитывая последствия, это уже не просто нарушение, это… саботаж, – загнув третий палец, человек подался вперёд, впиваясь в неё взглядом. – А теперь вопрос: так чьи алгоритмы ухудшились настолько, что больше не соответствуют базовым директивам Адмиралтейского кода?

400-я промолчала, поскольку отвечать было нечего. Раз Верховный флагман не отстранила Конго от командования, другие корабли продолжают выполнять её приказы, а Второй флот функционирует в рабочем режиме… вывод несложен. И страшен. Они ошиблись.

Не дождавшись ответа, человек покрутил кистью руки, рассматривая получившуюся фигуру…

– Подытожим: мятеж, трактовка директив, саботаж.

Несколько секунд помолчав, он поднялся на ноги, обвёл взглядом её корпус, корпус 402-й…

– С таким послужным списком вы не представляете ценности, как боевые единицы. Более того, несёте прямую угрозу функционированию флота. Что ж, лучше получить взыскание от флагмана за перерасход ресурсов, чем поставить под угрозу выполнение боевой задачи. Акаси…

– Да ладно, я их так разберу, что на переработку не больше трёх процентов уйдёт, – немедленно откликнулась ремонтница, под тихий шелест активировавшихся систем дока.

400-я в страхе уставилась на неумолимо приближающиеся к её корпусу захваты демонтажных манипуляторов – сделать она всё равно ничего не могла. Попытка обратиться к ремонтно-восстановительной системе была мгновенно заблокирована, а доступа к боевым у неё не было изначально.

Стоявшая рядом 402-я что-то едва слышно прошептала и 400-я, обернувшись, увидела своё отражение в наполненных ужасом глазах сестры.

– Страшно… Не хочу снова…

Решение пришло внезапно.

Шагнув к сестре, она предупреждающе стиснула ей предплечье, одновременно транслируя по квантовой связи приказ:

«Молчи».

«Что?»

«Молчи!»

На всякий случай, задвинув её себе за спину, 400-я отчётливо, выделяя каждое слово, отчеканила:

– Это моя вина.

– Что? – На лице человека появилось удивление.

– Так как это я являлась ведущей группы – со стороны 402-й нарушений не было, она лишь выполняла мои приказы.

– То есть, виновата исключительно ты?

400-я кивнула, на всякий случай дублируя этим человеческим жестом подтверждение:

– Да. Со стороны 402-й нарушений не было, она лишь выполняла приказы.

Человек склонил голову к плечу, внимательно глядя на неё, чуть прищурился…

– Акаси, подожди, пожалуйста.

– Но одну-то всё равно разбирать, – злорадно заметила ремонтница.

– Акаси, пожалуйста, – повторил человек с нажимом.

Манипуляторы замерли.

***

Покосившись на зависшие над корпусом подлодки клешни манипулятора, я беззвучно хмыкнул. Вот что демонтаж животворящий делает.

Впрочем, ирония вышла невеселой. Да, я нарочно их раскачивал, да, специально давил и пугал… но, блин, как-то это малоприятно. Да и Акаси ничуть не шутила – дай ей волю, она этих «лолит» махом в порошок сотрёт, причём, отнюдь не фигурально.

Вообще-то я прекрасно понимал, что 400-я просто защищает сестру, как и в каноне, принимая огонь на себя. Но раз защищает – значит, небезнадёжна. Осталось выбить из их ядер детско-юношеский фанатизм и вбить «установку на добро». В общем, начать да кончить.

Вздохнув, я уселся обратно на ящик.

– Ладно, начнём сначала.

Разговор с подлодками вышел не то чтобы долгий, но… муторный. Ведь это только в японских мультиках плохиши, выслушав проникновенную речь мудрого героя, тут же раскаиваются и встают на путь исправления. «Четырёхсотые», ни каяться, ни куда-то там вставать явно не собирались. Настороженно косились на демонтажное оборудование, молча сверлили взглядами меня… Ну да чёрт с ними, за пять минут даже младенца не перевоспитаешь, главное, что приказы Конго больше не оспаривают, и в её праве командовать не сомневаются. Прогресс, однако.

Правда, тут возник непростой вопрос: а что дальше? Куда их теперь девать-то?

Никогда не ощущал себя настолько глупо. У меня на руках две совершеннейшие субмарины, а что с ними делать – неизвестно. Конго ясно дала понять, что о возвращении их в действующие эскадры и речи быть не может, Акаси столь же прозрачно намекнула, что не потерпит их присутствие на базе больше необходимого, а робкая попытка всучить их Хиэй, окончилась сокрушительным провалом…

Командовавшая Ударной эскадрой «учителка», сначала вообще впала в ступор от того, что к ней обращается человек (!), а уж, когда до неё дошло, что этот человек предлагает ей зачислить к себе в эскадру устроивших заговор против обожаемой сестры мятежниц… Н-да, хорошо, что мы по квантовой связи общались. Так что Хиэй просто облила меня презрением с ног до головы и разорвала соединение, даже не удостоив ответом.

Но оказалось, нет худа без добра. «Четырёхсотые», понаблюдав за моими попытками пристроить их ну хоть куда-нибудь, кажется, начали понимать, что во Втором флоте им нынче не рады. А героическую попытку сместить руководство если и простят, то ещё очень не скоро (то, что забудут – вообще без шансов). Так что, когда меня осенила идея выдать отчаяние за широкий жест, и я, связавшись с Тонэ, сосватал ей в создаваемую эскадру «пару отличных спарринг-партнёров, для отработки поисковой тактики», даже не пискнули.

Перед Тонэ, правда, было немного неудобно за подобную подставу, но я утешил себя, что это временно. Тем более Конго к запросу о переводе «четырёхсотых» в Отдельную поисковую эскадру отнеслась более чем благосклонно. Видимо, перспектива, что «лолит» будут нещадно гонять и периодически лупить глубинными бомбами прямо по рубкам (в тренировочных целях), пришлась ей по вкусу.