Текст книги "В гостях у сказки 1 (СИ)"

Автор книги: ТемныйКот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 26 страниц)

Эпизод 48. Безлюдный океан

Нервно расхаживающая по своей палубе Хьюга зло чертыхнулась, поймала себя на этом действии, и выругалась уже в полный голос. Надо же, дурацкая человеческая привычка – бормотать при эмоциональных пиках бранные выражения – и её не обошла стороной. Вот же «л-люди!» – как любит в последнее время шипеть Конго. Хотя, в данном случае стоит признать, что флагман Второго флота в кои-то веки права – от людей одни проблемы!

Заложив руки за спину, Хьюга мрачно покосилась на вырастающую из океана скалу, под которой скрывалась ремонтная база, снова чертыхнулась.

Столь тщательно спланированная операция оказалась на грани провала, и всё из-за кого – из-за людей! Опять! Снова! А ведь она уже всё рассчитала… Отдельная служба Флота! Ха! Да если бы глупый человек только понимал, что именно он предлагает! Это же не просто свобода, это… Стоп, или он-то как раз понимал? Да нет, чушь! Вытащить её с той жуткой «губы», заполучить к себе в эскадру, разом увеличив свой «вес» в структуре флота чуть ли не на порядок («штрафная» она там или нет, а наличие линкора в эскадре – это и уровень линейный!)… поступок понятный, разумный. Логичный, в конце концов! Но тут же сделать всё, чтобы от этого линкора избавиться?! Это уже вообще ни в какую логику не укладывается. Даже человеческую! Вон, лидеры людей гребут под себя ресурсы не задумываясь, на одном рефлексе, а этот… Вот как оценить его действия? Обычная человеческая глупость? Или элемент плана, преследующего какие-то неизвестные цели?

Хьюга страдальчески поморщилась, растирая занывшие виски – резко скакнувшая при попытке комплексного анализа нагрузка на ядро частенько отдавалась у аватар эхом головной боли.

Черти, демоны, или кто там, побрали бы Конго, неизвестно где откопавшую сей экземпляр человеческой породы! Специально себе под стать выбирала, что ли? Хотя, какая теперь разница. Человек в ремонтном доке и неизвестно когда из него выйдет (если вообще выйдет!), а значит, её перевод из убогой недоэскадры как минимум откладывается. Ну а довеском идёт ещё и неслабый пинок по репутации – потерять своего лидера из-за атаки людей, причём не военных, а каких-то нестроевых недоумков… такого ей точно никогда не забудут. И кому какое дело, что лидер этот – настолько редкий идиот, что без эскорта на берег попёрся. Потеряла? Потеряла! «Да вы просто супер линкор, дорогая, столь выдающихся результатов ещё никто не добивался, бывшего флагмана сразу видно».

Едва не взвыв от нарисованной воображением картины, Хьюга плюхнулась на шпиль кабестана и, обхватив голову руками, с силой зажмурилась…

Нет, не забудут. Стопроцентно. Уж Конго постарается. Не зря же эта стерва лично спасательную операцию проводила. Сейчас торжествует, поди.

***

Едва сдерживая рвущуюся наружу злость, Конго сверлила взглядом парящий посреди каюты голоэкран, с которого за ней участливо наблюдала высокая кареглазая девушка в подчёркнуто домашней одежде – однотонная белая футболка, свободные светло-серые брюки и, как довершение образа, мягкие тапочки. Домохозяйка, чтоб её!

Последнее Конго буквально прошипела. Мысленно, разумеется, внешне оставшись абсолютно бесстрастной – не хватало ещё сейчас демонстрировать вспышку эмоций.

– Конго, я ни в коем случае не собираюсь вмешиваться… – девушка на экране мягко улыбнулась, поправила стягивающий темно-русые волосы ободок и, взяв у подбежавшего бота распылитель, склонилась над торчащим из горшка растением с множеством мелких листьев.

Ficus benjamina, семейство Moraceae – определила Конго машинально.

– Тогда в чём причина этого вызова?

– Хм… – несколько раз нажав на клавишу и окатив растение облачком капель, девушка выпрямилась, – ввести в состав своего флота человека... согласись, это не самое рядовое событие.

Конго чуть сузила глаза. Вероятность того, что на её действия не обратят внимания, была настолько мала, что даже не учитывалась. Но вот то, что запрос пришёл так поздно – настораживало.

– Ты собираешься обвинить меня в нарушении базовых директив?

– Нет-нет, что ты! – её собеседница даже рукой взмахнула, словно подчёркивая абсурдность подобного предположения. – Ты всегда досконально следовала установкам Адмиралтейского кода.

– И в нём нет запрета на контакты с людьми, – холодно напомнила Конго.

– Совершенно верно. Но хотелось бы узнать причины зачисления одного из них в состав твоего флота.

Конго с деланным равнодушием пожала плечами:

– Мой флот понёс потери, несколько кораблей временно вышло из строя, возникли нарушения в работе командной вертикали…

– Да-да, я слышала. Хьюга, Такао… – собеседница сочувствующе закивала, и в этот раз Конго стоило огромных усилий, чтобы сдержаться. Нарочито человеческое «слышала» вкупе с человеческой же мимикой выглядело если не прямым оскорблением, то, как минимум, издёвкой. Слышала она…

– Вся информация по данному инциденту находится в тактической сети!

– Но сами «Хьюга», I-400, I-402 и «Такао» на данный момент отсутствуют в активном составе Второго флота, – заметила девушка, не убирая с лица сочувственного выражения.

– Они находятся в карантине, – отрезала Конго. – До выяснения всех обстоятельств.

– Вот как? – брови её собеседницы чуть приподнялись. – Что же, весьма разумное решение, – девушка даже пару раз кивнула, словно бы одобряя подобный подход. – Но восполнение потерь людьми… Как боевые единицы они… не представляют ценности. Я могла бы перевести к тебе несколько кораблей на усиление.

– Ты уже перевела ко мне «четырёхсотых», – напомнила Конго, зло прищурившись.

– Да… – её собеседница слегка поджала губы, печально вздохнув. – Некрасиво получилось.

– Некрасиво?!

– Ведь на момент инцидента они состояли в твоём флоте.

Конго стиснула зубы едва ли не до хруста. Это было уже не завуалированное оскорбление, а прямой намёк на её несостоятельность как флагмана.

– Четырёхсотая серия оказалась неустойчивой! – буквально выплюнула она.

Но тут же глубоко вдохнула, в принудительном режиме снижая нагрузку на эмоциональный кластер, чуточку зло улыбнулась…

– Впрочем, я эту проблему решила… – она сделала короткую паузу, словно подчёркивая последние слова, – в своём флоте.

Выпад попал в цель – теперь уже на скулах её собеседницы на долю секунды вздулись желваки, а губы сжались в нитку.

Но через мгновение вернулось выражение лёгкого сожаления – собеседница свои эмоции контролировала явно куда лучше – и последовал согласный кивок:

– Да… некоторые флуктуации в личностной матрице «четырёхсотых» оказались неожиданностью.

Ещё один кивок и сожаление сменилось интересом.

– Каким образом решила, позволь узнать?

Конго фыркнула, подпуская в голос язвительности:

– Отправила их под команду человека. Раз уж люди с ними справляются.

– И результат?

– Промежуточный – вполне удовлетворителен. Для итогового данных пока недостаточно.

– Но всё же человек как лидер эскадры, пусть и неактивной… – девушка на экране словно в сомнении покачала головой.

Конго вскинула подбородок, отрезав:

– В чрезвычайном положении действенны только чрезвычайные меры.

Улыбка на губах её собеседницы замёрзла.

Секунду помолчав, она чуть сгорбилась, словно от давящего на плечи многотонного груза, и, отвернувшись к чему-то не попадающему в угол обзора, едва слышно с какой-то непонятной тоской прошептала:

– Ты права, Конго. Ты, как всегда, права.

Конго даже несколько растерялась от подобной реакции на сказанное однажды её человеком, а теперь просто процитированное выражение. В контекст разговора оно укладывалось практически стопроцентно, скрытых логических узлов не содержало и несло однозначный смысл – в закритичной ситуации уровень формальных требований к принимаемым решениям стремится к нулю. Иначе потом решения принимать будет просто некому.

Впрочем, её собеседница настолько быстро вернула себе прежнее состояние, что Конго засомневалась в точности первоначальной оценки. Может, это просто короткая перегрузка ядра вызвала рассинхронизацию движений, мало ли чем она там сейчас занимается.

– Но наблюдение и контроль – это не основная функция человека, – добавила Конго бесстрастно.

– Нет? – её собеседница заинтересованно вскинула брови. – Какая же основная?

– Выработка алгоритмов с учётом особенностей функционирования ментальных моделей. Поскольку имеющаяся в тактической сети информация абсолютно недостаточна! Абсолютно! – Конго даже позволила своему недовольству прорваться наружу.

Её собеседница согласно вздохнула, и кажется, в этот раз вполне искренне…

– Увы, протокол «ментальная модель» содержал лишь матрицы для расчёта проекций.

Конго мысленно поморщилась – с недавних пор (с появлением человека, если точнее) фразы, констатирующие очевидное, вызывали у неё стойкое желание кого-нибудь стукнуть.

– А вдобавок, эти алгоритмы во многом индивидуальны, что ещё больше усложняет задачу, – добавила она всё так же недовольно.

– Тут ты совершенно права, – её собеседница огорчённо вздохнула, бросила короткий, но полный обожания взгляд на зеленеющее справа от неё бессмысленное растение и с демонстративным возмущением всплеснула руками:

– Представляешь, «Дзуйкаку» считает, что моя маленькая оранжерея – это бесполезная трата ресурсов! Вслух, конечно не говорит, но… – её взгляд внезапно стал пронзительным, испытующим. – А ты как думаешь?

– Никак, – Конго с точно отмеренным равнодушием пожала плечами. – У меня недостаточно информации для формирования объективной оценки.

– В данном случае скорее уместна субъективная.

– Тем более. Субъективная оценка неотделима от субъекта, поэтому переносить на другого – бессмысленно.

Собеседница ещё пару мгновений посверлила её изучающим взглядом, затем опустила ресницы, с лёгкой, чуть укоризненной улыбкой покачав головой.

– Ах, Конго, Конго, ты ничуть не изменилась.

– Не вижу в этом ничего плохого. Постоянство – основной признак стабильности.

– Да, стабильность – это… – Девушка тряхнула головой. – Что же, спасибо, что уделила мне время.

Улыбнулась...

– До свидания, флагман Второго флота «Конго».

Голоэкран погас.

Секунду постояв, Конго заложила руки за спину, задумчиво прошлась по каюте, остановилась, бросила взгляд туда, где минуту назад сиял голоэкран, поджала губы, пробормотав:

– До свидания… Верховный флагман «Ямато».

Эпизод 49. Несложный выбор

Подойдя к саркофагу, Хьюга бросила скептический взгляд на висящее в паутине силовых полей человеческое тело и повернулась к стоящей рядом аватаре ремонтного судна.

– Зачем такие сложности?

– Это не полный стазис, – хмуро буркнула Акаси. – Всего лишь замедление…

– Вижу, что не полный, – раздражённо оборвала Хьюга. – После стазиса органика распадается. Но ты не ответила. Зачем? Это ведь… – она махнула в сторону саркофага, – сейчас энергии потребляет больше, чем моя ходовая в форсажном режиме!

– Я же отправила тебе результаты осмотра.

– Да-да, повреждения мягких тканей, тяжёлая интоксикация… – Хьюга скривилась. – И что с того? Зачем ты держишь его в этом недостазисе? Согласно твоему же отчёту очистка организма завершена, критических повреждений нет.

– Да потому что я не могу отремонтировать его до исходного состояния! – взорвалась ремонтница. – Повреждены не только мягкие ткани, но и костные, и нервное волокно… А они не восстанавливаются! У людей самая идиотская система саморемонта, что я только видела!

– Ну так удали остатки конечности и замени на композит! – в тон ей зашипела Хьюга. – Какая разница, если функциональность будет на прежнем уровне?!

– Это тебе никакой, дура композитная! А у людей протезирование вызывает психическую травму! И требует обязательного реабилитационного периода под наблюдением психолога… Сама смотри! – Разозлившаяся ремонтница буквально швырнула в неё по прямой связи пакет файлов.

– Фармакология, физиотерапия, ортезирование, кинезитерапия… – забормотала Хьюга, просматривая полученные данные.

– Да не это! Дальше. «Психоэмоциональные осложнения и развитие фобий».

Быстро ознакомившись с приведённым перечнем возможных отклонений, Хьюга вполголоса выругалась. Это же надо сходить с ума настолько замысловато! Однако, в одном Акаси права – как бы ни хотелось, чтобы человек вернулся в строй как можно скорее, упускать из виду этот аспект нельзя. В стрессовом состоянии люди могут совершать очень странные поступки. Даже нормальные люди! А что будет, если на личностную матрицу вот этого, никак не нормального, ещё и какая-нибудь фобия наложится? Не надо такого счастья!

– Ладно, и что ты предлагаешь? – повернулась она к зло сопящей ремонтнице.

Акаси отвела взгляд, уставившись на саркофаг, сунула руки в карманы комбинезона… Наконец, не оборачиваясь, буркнула:

– Не знаю. Потому тебя и вызвала. Ты же находилась в прямом контакте с целой группой людей, вон, даже наиболее адекватный эмулятор разработала. Можешь составить поведенческую модель?

Хьюга мысленно скривилась, вспомнив недавние попытки анализа, и нехотя качнула головой:

– Нет. Уже пыталась, но погрешность… – она с досадой поморщилась. – С группой проще – имеется несколько источников информации и при наложении полученных данных можно выделить компоненты с высоким уровнем достоверности. А здесь… Нужен ещё один человек для «взгляда со стороны».

– И у тебя есть этот «ещё один человек»? – съязвила ремонтница.

– У меня нет, – ответила Хьюга и раньше, чем Акаси успела вставить хоть слово, добавила: – Зато у Харуны с Киришимой есть.

– Макие Осокабе! – выдохнула Акаси.

– Да, только если Конго разрешит привлечь…

– Разрешит, – отмахнулась ремонтница, судя по отстранённому взгляду, уже связывающаяся с кем-то из линейных крейсеров. – У меня приказ флагмана на использование любых ресурсов.

***

Пробуждение было хреновым – вроде ничего не болит, зато всё ноет. Тело словно из ваты, голову приподнять – и то сил нет.

В разум хлынули рваные кадры воспоминаний. Берег, трущобы… Гоп-компания встречающих, идиот с огнестрелом… Разлетевшийся на куски коммуникатор, горящая огнём рука… Забег по пересечённой местности, провал в памяти… будильник ногами по рёбрам, появление Конго, снова провал.

Да уж, отпуск вышел короткий, но очень насыщенный. Отдохнул, мля, от серых будней.

Собравшись с силами, я всё же чуть повернул голову, оглядывая обстановку… Белый пол, белые стены, белый потолок, белая кушетка… простыня, прикрывающая тело до середины груди, тоже белая. То ли морг, то ли операционная. Хотя нет, в морге холодно должно быть, а тут… никак. Ни жары, ни холода – температура вообще не ощущается, словно нет её.

Попробовал пошевелить руками – правая вроде двигается, а левая… А вместо левой сплошной кокон из похожего на резину белого же материала.

– Лучше не двигайся, – внезапно прозвучал из пустоты голос Акаси. – Структура мышечной ткани ослаблена и резкое движение может привести к разрывам.

– Что у меня с рукой? – хрипло выдохнул я, скосив глаза на кокон.

– М-мм… – ремонтница словно бы замялась.

– Всё настолько плохо?

– Ну…

– Акаси, хватит уже «мыкать» и «нукать», – я поморщился. – Говори как есть.

– Нет у тебя руки.

В груди образовался ледяной комок, а голос предательски дрогнул.

– Хреново.

Хоть я и предполагал что-то подобное, но вот так вот узнать, что стал калекой…

– Да ничего страшного, – тут же затараторила уловившая моё состояние Акаси. – Организм я тебе почистила, угрозы для жизни нет… Все методы протезирования изучила. Всё будет хорошо…

Протез? Ну, протез… Живут же люди с ними. Значит, и я смогу. Да и Акаси, надеюсь, мне не простую деревяшку с крюком приделает, а что-нибудь более… функциональное.

Я продолжал себя старательно уговаривать, что ничего страшного, могло быть и хуже, да и вообще… но взгляд постоянно сползал на белеющий вместо руки кокон, а ледяной комок в груди расползался по телу, заставляя губы подрагивать. Никогда особо не боялся смерти, но вот инвалидность... от одной мысли о подобном будущем начинало трясти.

– Имеется два варианта, – с показным энтузиазмом заявила Акаси. – Я потому тебя и активировала, чтобы проконсультироваться.

Два… это радует. Оптимизм внушает.

Сглотнув подкативший к горлу комок, я чуть кивнул:

– Слушаю.

– Первый – кибернетический протез. Вот, смотри…

В воздухе возникла голограмма моего тела, где на месте левой руки брутально поблёскивала тёмно-серая металлическая пятерня.

– Высокая прочность, устойчивость к химическим воздействиям, ремонтопригодность… – всё с тем же энтузиазмом затянула рекламный спич ремонтница.

– И звать меня будут Скайвокер! – Я, не выдержав, истерично хохотнул. – Это ты классно придумала! Какой же Избранный без механической клешни!

Нет, правда, эта железная хваталка один в один напоминала протез главного героя «Звёздных войн».

Дальше меня уже просто понесло и я, захлёбываясь словами, прохрипел:

– Только ты уж не останавливайся на достигнутом. Там ещё шлем… с респиратором… чтобы сопеть пафосно…

– Виктор, не двигайся! – в голосе Акаси зазвенела тревога. – У тебя резко возросла…

– Дарт Виктор! – я уже буквально корчился от хохота. – И ещё светошашку… и плащ… плащ, обязательно чёрный!

Внезапно накрывавшая меня простыня рассыпалась на мельчайшие искорки, которые через мгновение собрались в широкие мягкие ленты, плотно прижимая моё тело к кушетке. Одновременно перед лицом что-то сверкнуло, пшикнуло, и в безвкусно-стерильном воздухе поплыл льдистый запах эфира.

Хотя вряд ли это был простой наркоз, потому как сознание мгновенно поплыло и без того вялые мышцы окончательно превратились в кисель, а глаза сами собой схлопнулись.

***

– Эмоциональный выброс, «истерика», – авторитетно заявила наблюдавшая за разговором Хьюга.

– А сама бы я не поняла, – со злым сарказмом буркнула Акаси, внимательно анализируя данные сканера. К счастью, человек не успел сильно себя повредить, хотя микроразрывами голосовых связок следовало заняться немедленно.

– Я же предлагала подождать, пока он выйдет на полную мощность, – Хьюга её сарказм закономерно пропустила мимо сенсоров. – А не кидаться к нему с вопросами, едва основные системы запустит. Спешить было глупо.

– Сама бы тогда с ним общалась, – вяло огрызнулась в ответ Акаси.

– Ты – ремонтное судно, у тебя по умолчанию рейтинг доверия выше.

На это возразить было трудно. Хотя очень хотелось. Но цапаться с линкором, пусть и пребывающим на данный момент в непонятно каком статусе… поступок не самый разумный. Тем более, когда рассчитываешь на помощь.

– Всё же результат есть, – сменив тон на нейтральный, указала Акаси. – Предложенный вариант с протезированием вызывал негативную реакцию.

– Что, в общем-то, закономерно, – заметила Хьюга. – По статистике, многие люди воспринимают искусственные элементы как уродство.

– Значит, буду отрабатывать второй вариант. Как только восстановлю текущие повреждения.

– Сколько это займёт?

– Семьдесят часов. Может, чуть больше. – Акаси с досадой поморщилась. – С этой органикой точные сроки никак не вычислишь.

– Тогда дай доступ к инженерному симулятору.

– Зачем?

– Тот наручный вычислитель, что ты сделала для Макие Осокабе, у него интересная эргономика. Попробую адаптировать под аппаратное обеспечение человека, кинематика движений ведь у них одинаковая.

Акаси недоверчиво прищурилась:

– Забота о человеке? От тебя?

– А куда деваться, лидер всё-таки, – с показным равнодушием откликнулась Хьюга. – Хоть и идиот, каких мало.

***

Повторное пробуждение вышло… легче, что ли. Нет, комната не изменилась, слабость осталась, но разум словно бы смирился с установкой «всё плохо, но пока живы», поэтому вместо истеричных всхлипываний занялся инвентаризацией организма. Внутри ничего не болит, голова присутствует, ноги в наличии, руки… ну, одна точно есть. Живём, однозначно.

– Виктор? – в этот раз донёсшийся из пустоты голос Акаси звучал откровенно настороженно.

– В норме, – выдохнул я. – Извини за прошлую истерику. Нервы шалят. Кстати, может, покажешься? А то с пустотой разговаривать как-то…

– Хм-м… – через пару секунд в метре от моей кровати развернулся голоэкран. – Если только вот так. Помещение стерильно, и аватару придётся в защитный костюм паковать. А он жутко неудобный.

– Как скажешь, – покивал я и, собравшись с духом, спросил: – Ты говорила: «два варианта», первый – протез, а второй?

Акаси прикусила губу, задумавшись…

– Ближе всего будет «трансплантация». Нет-нет, никаких пересадок чужих органов! – она бросила на меня настороженный взгляд, проверяя реакцию на свои слова.

– И откуда тогда эта рука возьмётся?

Убедившись, что в истерику я впадать не собираюсь, ремонтница явно воодушевилась.

– Сделаю. Это вообще не проблема. Если кратко, то…

В итоге действительно краткой лекции выяснилось, что моя новая рука в этом случае будет из той же «почти органики», что и аватары туманниц. Только в качестве матрицы выступит не ядро, а… мой собственный организм. Ну, я так понял. Правда, когда попытался с понимающим видом ляпнуть про стволовые клетки и клонирование, Акаси с тяжёлым вздохом закатила глаза, бормоча что-то про дилетантов, которые ничего не понимают, зато умничают.

Да и пофиг! Главное, что у меня снова будет рука, настоящая, тёплая, живая! Пусть даже не совсем своя… в смысле… А, чёрт, плевать! Главное – не калека!

Вот только, несмотря на накатившую эйфорию, один момент всё же насторожил.

– Подожди, подожди, Акаси, что значит «заодно и коммуникационный узел»?

Запнувшаяся на полуслове ремонтница наградила меня демонстративно усталым взглядом – мол, она тут полчаса распиналась, а этот питекантроп ничего так и не понял! – но всё же снизошла до объяснения:

– Значит, что у тебя будет нормальный, интегрированный модуль связи. А не дурацкая погремушка.

Вот тут мне стало откровенно не по себе. Я «дурацкую погремушку» едва пережил, а если этот «нормально интегрированный» внутри развалится… чую, тогда меня уже никто не соберёт.

Поэтому, старательно задавив панику, состроил умоляющую физиономию, попросив:

– Акаси, а можно как-нибудь без встроенных железяк?

– Каких ещё встроенных железяк? – недоумённо сдвинула брови ремонтница.

– Так, ты же только что сказала: «интегрированный модуль»!

– Ну да. Только зачем куда-то железо встраивать, если целая конечность будет? Её объёма более чем достаточно.

Я с силой зажмурился, потряс головой… точнее, попытался потрясти, но голова только вяло мотнулась туда-сюда.

– Подожди, давай ещё раз… Ты говорила, что рука будет как настоящая.

– Она и будет настоящая! – возмутилась раздосадованная моей непонятливостью ремонтница. – Вот, моя аватара, она же настоящая! Никаких железок в неё не встроено!

– А, то есть эта самая рука и будет модулем? – озадаченно протянул я.

– Да!

Ну, если в таком аспекте… Но как-то слишком уж фантастично. Хотя стоп, туманницы ведь через свою аватару манипулируют энергией, гравитацией, наноматериалом… так что – никакой фантастики. Подумаешь, квантовый коммуникатор. Из органики. Банальность. Тут все такие.

Потёршись щекой о плечо, – рука ещё шевелилась плохо, – я чуть озадаченно кивнул:

– Понятно. Тогда ещё вопрос: а как я им управлять буду? Силой мысли, что ли?

Ремонтница в ответ с откровенным сожалением поморщилась:

– Нет. Я рассматривала подобный вариант, но прямое управление не получается, так как принципиальная схема твоих нейронных связей отсутствует, а если делать систему на основе излучаемых человеческим мозгом электромагнитных сигналов, то она выйдет крайне ненадёжной.

– И как тогда?

– Мануальные органы управления. Я уже делала нечто похожее для наручного устройства Макие Осокабе, а Хьюга взялась адаптировать его к…

– Стой, ты что, сделала для Макие коммуникатор?! – зашипел я, покрываясь холодным потом. – Акаси, ты рехнулась?! Нацепить на ребёнка эту термоядерную хреновину?!

– Да всё нормально, – беспечно отмахнулась ремонтница. – Никакой угрозы нет.

– Какое к чёрту «нормально»?! – уже в полный голос взвыл я, пытаясь приподняться. – Это твоё «нормально» меня, взрослого мужика, чуть на тот свет не отправило! А тут ребёнок восьмилетний!

– Виктор, не двигайся, – немедленно напряглась ремонтница. – Я тебя только восстановила!

Одновременно с её словами простынь снова рассыпалась на «пылинки», так что я резко заткнулся, сообразив, что криком ничего не добьюсь, кроме очередного «выключения».

Пару секунд помолчав, сделал глубокий вдох, буркнув:

– Всё-всё, не двигаюсь. Не надо меня к койке привязывать.

В ответ получил полный подозрений взгляд, но простынь вернули.

Так что продолжил я уже спокойней.

– Акаси, ты хоть понимаешь, что дети гиперактивны, и сколько им не говори об осторожности… Запнётся, ударится случайно, разобьёт… да мало ли что может случиться!

– Виктор, Макие ничего не угрожает, – терпеливо повторила ремонтница. – Я сделала для неё не «хреновину», а обычный вычислитель. Смартфон, по-вашему. И учла ошибки, допущенные при изготовлении твоего устройства, так что использованные в нём материалы абсолютно нейтральны.

– Совсем нейтральны? – всё ещё в сомнении протянул я.

– Совсем, – с видом великомученицы подтвердила Акаси. – Я провела тестовые испытания с взятыми у Макие пробами. Реакция нулевая.

– Всё-всё, понял, извини.

Всё же туманницы не люди, и лгать… не то чтобы не умеют, просто не видят в этом смысла – слишком уж легко в их обществе информация перепроверяется.

Поёрзав, чтобы устроиться поудобнее, я невольно шевельнул левой рукой, – точнее, тем, что от неё осталось, поморщился…

– Кстати, ещё хотел спросить: если органическая рука у меня будет «ну вот совсем настоящая», то почему в первый раз ты железяку предлагала? Её сделать проще?

– Да, – кивнула ремонтница. – Формирование органической конечности потребует огромных ресурсов. Даже для предварительных расчётов потребовалось задействовать восемнадцать процентов вычислительной мощности инженерного симулятора базы.

– Это много?

– Это очень много. Расчёт аватары для «Симакадзе» потребовал всего два процента.

Ничего себе… Я удивлённо покосился на скрывающий левую руку кокон. Сделать тело целиком – два процента, а всего лишь одну конечность – в девять раз больше!

– Но это не главное, – продолжила тем временем Акаси. – Ресурсы не проблема.

– А в чём тогда проблема?

– Сопряжение нервного волокна сформированной конечности с твоей нервной системой будет вызывать неприятные ощущения.

– И насколько… неприятные?

Акаси почесала кончик носа, вздохнула, неопределённо дернула плечами:

– Трудно сделать точный прогноз, поскольку у человека болевой порог – величина вариативная. Но думаю, средней интенсивности. Пиковые нагрузки, конечно, купирую фармакологией, но полностью отключать рецепторы нельзя, иначе не приживётся.

Я чуть нервно поёжился. Страшновато как-то звучит. Вот только деваться некуда – остаться калекой ещё страшнее.

– Понял. Будет неприятно. Но, думаю, переживу.

– Конечно переживёшь! – возмутилась ремонтница. – Я же весь процесс контролировать буду!

– Это… – я судорожно сглотнул подкативший к горлу комок, – успокаивает. Когда начнёшь?

– Через одиннадцать секунд.

– В смысле, вот прямо сейчас?!

– Ну да, а что?

– Да нет, ничего, просто…

Я замялся. Неожиданно как-то. А как же всякие там приготовления? С духом собраться опять же… морально подготовится и всякое такое.

– Не волнуйся, на время формирования основного объёма конечности я тебя отключу, – успокаивающе заявила Акаси.

– Надолго?

– Пять-шесть суток.

– А потом?

– Потом включу. Понадобится амплитуда нервных импульсов в активном режиме. Всё, спи.

И снова провал. Твою ж мать!