Текст книги "За кадром (СИ)"

Автор книги: Tascha

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

– Не бил я её! Так, пугал просто!

Вики обернулась и умоляюще уставилась на Дмитрия. Рут вскинула руку с прибором, направляя тот в спину Кира, и тоже беспомощно обернулась к стоящему в дверях мужчине, будто ожидая приказа.

– Кир, отставить! – рявкнул Королёв, делая большой шаг вперёд. – Прекрати!

Кир на приказ отца… просто не среагировал. Казалось, его ничего не волнует, кроме медленно сереющего в его руках человека. Стоящая сбоку Вики не сразу поняла, что лицо у последнего кривится не от страха, а от боли – Кир давил тому пальцами куда-то под горло, и Росси беззвучно кричал, беспомощно распахивая рот, из которого не вырывалось ни звука.

Королёв, нахмурившись, посмотрел на Рут, и Вики, неожиданно для себя, стараясь опередить этих двоих, шагнула к Киру и тихо, почти шёпотом попросила:

– Кир, не надо… Пожалуйста.

Кир медленно повернул голову, смотря куда-то мимо Вики, и вдруг сделал едва уловимое движение рукой. Росси, хрипло вскрикнув, перелетел всю комнату, с хрустом затормозив о многострадальный комод. И остался лежать на полу. Зато комод, скрипнув, завалился на бок, явно не планируя спускать людям столь вандальское отношение к почти антикварной мебели.

– Новый купишь, – неожиданно спокойно среагировал Дмитрий. – Хватит мебель крушить! И у тебя что, талант некроманта прорезался? Сначала спрашиваешь – потом убиваешь! Если не отвечают.

Вики подпрыгнула и вытаращилась на Дмитрия, искренне надеясь, что ей послышалось, но тот был совершенно серьёзен и, судя по всему, собирался вместе с сыном закончить начатое Росси – то есть её, Вики, добить. И уже открыла рот, собираясь уточнить – они тут что, все с ума посходили? Коллективно? Кого убивать? Зачем? Но Маркус завопил первым.

– Франка, убери от меня своего пса!

Вики дёрнулась, не понимая, что ей делать, но Дмитрий, крепко ухватив её за плечо, подтолкнул к кровати и проворчал:

– Ну зачем же так пёсиков обижать, собачки куда добрее.

– Кто ты и что тебе тут надо? – процедил Кир, нависая над позеленевшим Маркусом. – У тебя минута на ответ.

– Я требую полицию! И адвоката! У меня сердце больное!

– А у меня армейская прошивка, – проигнорировал Кир вполне законные требования. – Знаешь, как ведут допросы в боевых условиях? Пока я буду ломать тебе пальцы, ты ещё сможешь молчать, но вот когда…

Кир принялся методично перечислять, что именно и в какой последовательности он сделает, и Вики слегка затошнило. Она даже не сразу поняла, что Дмитрий, сев рядом на кровать, легонько поглаживает её по плечу. Повернула голову и удивилась: ещё минуту назад тёмные от злости глаза явственно смеялись – Королёву было весело.

– А твой труп я просто в море выброшу. Вас здесь не было. Не существовало. У вас флаер сломался и упал, какая досада. Так что, если хочешь дожить до адвоката, всё расскажешь.

Закончив Кир выпрямился и слегка повёл плечами, разминая. Вики ещё раз глянула на его отца и вдруг выдохнула. Кир же просто пугает, это же совершенно очевидно, странно, что Маркус этого не понимает – вот минуту назад, с Росси, не пугал, а сейчас даже стоит по-другому. Не по-настоящему, а как-то… понарошку. Он же не будет делать всё, что обещает…

Кир вдруг наклонился и дёрнул Маркуса вверх, а затем коротко, без замаха, ударил того в живот, умудрившись второй рукой зажать рот своей жертве, отчего крик вышел похожим на приглушённое мычание.

… или будет?

– Франка, – дрожащим голосом начал Маркус, отдышавшись. – Ты же понимаешь, что я бы тебя не тронул. Я не желал тебе зла! Франка, мне доктор нужен, у меня сердце!

Широкую мужскую ладонь на тонкой детской шейке она будет помнить всю свою жизнь. И страх в голубых глазах, и собственную беспомощность, и наваливающуюся бетонной плитой чёрную безысходность. Вики посмотрела на Маркуса и, не чувствуя ни малейшей жалости, уронила:

– Тебе вопрос задали, отвечай.

========== Виктория Бернар. Арес и Персефона. Часть 15. ==========

Маркус извивался, как уж на раскалённой сковородке. Сначала он пытался воззвать к милосердию, но после несильного пинка убедился, что им не отягощён никто из присутствующих, включая Вики. Потом начал объяснять, что Вики всё неверно поняла, исключительно от нервов и тонкой душевной организации – тут Кир пригрозил начать отрывать пальцы и для убедительности дёрнул за мизинец, правда не оторвал. Затем начал торговаться, пытаясь вытребовать гарантии, а на десерт сообщил, что всем заправлял Росси, но вот незадача – Кир его несколько поломал, так что надо, наверное, всё же доктора.

– Слушай, мужик, – восхищённо протянул Дмитрий, – у нас тут два детектора ходячих, но я даже без них тебе не верю. Давай уже, начинай убедительнее врать. Придумай чего-нибудь более реальное, например, что тебя альфиане загипнотизировали или ты выполняешь секретную миссию правительства. А с твоим Росси мы попозже поговорим, не отвертится.

– А может с него и начать? – задумчиво предложил Кир. – Заодно этот наглядно посмотрит, что я потом делать буду. Правда убирать тогда придётся обоих, а так можно было одного отпустить… ну, чтоб остальные с планеты свалили и не отсвечивали.

Все дружно посмотрели в угол: жертва киборгового произвола уже перестала хрипеть и открыла глаза, но садиться не рисковала, продолжая лежать там, куда уронили.

– Кир, а можно я? – вдруг кровожадно попросила Рут и даже облизнулась. – А то чего все приятное тебе? У меня тоже армейская прошивка. Давай тебе толстенького, а мне здоровяка. И проверим, у кого быстрее заговорит.

– Запись. Её муж оставил запись, – неожиданно прохрипел Росси. – В видеофоне у него.

Кир резко наклонился вперёд и молча вывернул руку Маркуса куда-то к затылку. Расстегнул браслет и, подбросив видеофон на ладони, уставился на Росси.

– Он её постоянно пересматривал, ребус решить пытался, но так и не смог. – Росси все же сел, пытаясь опереться на пострадавший комод, от чего тот скособочился ещё сильнее. И огрызнулся: – Что? Я один расхлёбывать это не буду, мне уже хватило. Меня наняли вытрясти из неё информацию. Просто работа, ничего личного. Мне столько не платят, чтоб я с DEX`ами дрался.

– Fesso… – простонал Маркус. – Какой же fesso…

Кир подтянул вывернутую руку повыше, и Маркус окончательное перешёл на местечковый диалект. А потом откровенно завыл, пытаясь не допустить отрыва конечности.

– Пароль… и лучше бы запись не пострадала. Для тебя лучше.

То ли предательство подельника подкосило, то ли Кир действительно негуманно обходился с чужой рукой, но пароль Маркус назвал. И даже сообщил, в какой папке искать запись.

С развёрнутого экрана на них смотрел погибший полтора года назад Виктор. Сидя в высоком кожаном кресле, он постукивал золотой перьевой ручкой по настоящему бумажному блокноту, лежащему на столе. Светлые волосы были аккуратно зачёсаны назад, а белоснежная рубашка выгодно оттеняла загорелую кожу. Виктор был хорош привычной, холёной и какой-то выверенной красотой, но Вики, не отрываясь, смотрела на ухоженные, с заботливо отполированными ногтями руки, чувствуя странную неловкость – у сидящего рядом мужчины в форме спасателя руки были самые обычные, слегка обветренные и с царапиной на пальце. Да ещё блокнот этот, стоимостью в месячную зарплату рядового служащего, не меньше!

– Франка…

Вики дёрнулась и уставилась на лицо Виктора, моментально забыв, о чём только что думала.

– Франка, – повторил Виктор. – Если ты получила это письмо – значит меня уже нет. Странно, правда? Оно уйдёт к тебе, если я три дня не буду заходить в почту. Я, конечно, надеюсь, что этого не случится, и понятия не имею, зачем я сейчас пишу, но мне больше не к кому обратиться, прости. Выслушай меня.

Виктор начал рассказывать, и Вики подалась вперёд, стараясь не упустить ни слова.

Как-то так получилось, что Виктор заподозрил: в их холдинге не всё чисто, стало куда больше странных, явно завышенных по цене контрактов, появились какие-то непонятные посредники с невнятными услугами и цепочка до производства резко удлинилась. Например, ему никто толком не смог объяснить, почему они вдруг сменили старого и проверенного поставщика кристаллов для процессоров и откуда у них столько «армейских» контрактов. И всё это наталкивало на очень простую мысль: кто-то за его спиной очень искусно и аккуратно проворачивал свои делишки, используя компанию для «отмывания» нелегальных денег.

При этом придраться было не к кому: «нужные» люди связывались с ним сами, и на контрактах стояла его подпись. Но как и почему эти люди заинтересовались совершенно средненькой, планетарного масштаба, корпорацией, было неясно, и это тревожило. Полгода ушло на то, чтобы проследить денежные потоки, составив схемы движения, и понять, куда уходят деньги. Нанятые детективы (предусмотрительно с других планет и совершенно между собой не знакомые) проверяли фирмы-посредники, пытаясь понять, кто стоит за официальным руководством. И в какой-то момент картинка сложилась, но на получившейся мозаике проявился совсем не тот рисунок, что ожидал Виктор. У этой гидры голов было не меньше, чем у печально известной лернейской, только вот Геракла рядом не наблюдалось.

– Я думал, кто-то из своих выводит деньги и надо просто прищучить крысу. – Виктор устало потёр переносицу и как-то совершенно беспомощно улыбнулся. – У меня на руках компромат на двух министров и нескольких владельцев ну очень крупных корпораций. И я не знаю, что делать. Я боюсь, что как только я отправлю это в СБФ, меня просто уничтожат, а нашей полиции я тем более не верю.

Сидящий рядом Дмитрий недовольно хмыкнул, но комментировать не стал.

– Франка, если со мной что-то случится, то деньги компании уйдут на другой счёт. О нём никто не знает, и его не найдут. Не бойся, это деньги с «чистых» контрактов, и их тебе хватит на нормальную жизнь. Считай это компенсацией за все. Где искать информацию, ты знаешь. Там же оставлю копии документов.

Виктор замолчал, рисуя что-то в блокноте, и Вики испуганно оглянулась – она понятия не имеет, о чём говорит Виктор! Но на неё никто не смотрел, внимательно ожидая продолжения.

– Прости, Франка, я не знаю, зачем я тебе их оставляю, но я никому не верю. Мне кажется, я уже собственного киборга подозреваю, не говоря уж о своих замах. Странно, но ты единственная, кому я могу доверять. И если ты уничтожишь документы, я пойму, просто мне, наверное, жаль вот так… просто проиграть. – Виктор, всё такой же безупречный, с грустной, немного снисходительной улыбкой, провёл рукой по экрану, словно пытаясь погладить, и добавил: – Sancta Maria, Mater Dei, ora pro nobis peccatoribus, nunc et in hora mortis nostrae… Amen.

Изображение застыло, и в комнате повисла тягостная тишина, будто все ждали, что Виктор скажет что-то ещё. Но картинка не двигалась, и Дмитрий встал с кровати, пробормотав:

– Ну да, конечно, к копам мы сразу не пойдём, дождёмся, пока нам башку оторвут, а потом будем ныть: спасите, помогите, прикрутите обратно.

Остановился напротив Маркуса и поинтересовался:

– Только я чего-то не въехал, если запись у тебя, чего вы от неё-то хотели?

– Если бы она не нашла деньги, то сидела бы дома!

– А то, что она просто испугалась, тебе в голову не пришло? – изумился Дмитрий. Помолчал и добавил с явными сочувствующими нотками в голосе: – А у тебя-то запись случайно оказалась, да?

Маркус отпираться не стал и быстро подтвердил, что да, совершенно случайно – всё дело в глупой привычке Виктора записывать дела в бумажный ежедневник, который валялся в его кабинете. Сразу после известия о нападении, Маркус в кабинет попал, исключительно в целях заботы о компании, конечно. Запись «Франка+счет» его очень заинтересовала, а когда поступило уведомление из банка о списании средств, то сопоставить эти два факта труда не составило. А пароля на терминале Вики не было, так что письмо пришло, но Маркус успел первым. И стер его, дабы не подставлять находящуюся в полиции юную вдову ещё больше.

– Ага, конечно, – доброжелательно согласился Дмитрий. – И себе ты его скопировал исключительно, чтобы тосковать по погибшему боссу. А потом бес попутал, да?

Маркус вскинулся, всем своим видом изображая оскорблённую невинность и явно собираясь опровергнуть наглые инсинуации, но Вики вмешалась первой.

– Если ты запись получил позже, то за что убил Виктора?

– Торопишься… – проворчал Дмитрий и легонько пихнул ботинком ногу Маркуса. – Ну отвечай, раз спросили.

Отвечать Маркус отказался наотрез – согласившись, что явился за деньгами, обвинения в убийстве признавать отказывался. И вполне убедительно, Вики бы даже поверила, если бы не Кир.

– Он врёт. – Кир как-то очень выразительно повращал кистью и равнодушно поинтересовался: – Дим, ты ещё не закончил? Может уже я вопросы позадаю?

– Подожди, – отмахнулся Дмитрий. – После тебя тут только корм рыбкам останется, дай-ка я лучше расскажу. – Дмитрий посмотрел на Маркуса и прищурил левый глаз, а затем, наоборот, правый, будто прикидывая куда лучше бить, и только после этого заговорил. – Если бы ты не имел отношения к убийству, то первый бы побежал с этой записью в полицию. Обелить имя шефа, потребовать найти истинных преступников. Ты поэтому и Вики запись не отдал – так-то она, может, и поняла бы, где деньги, и проще было их у неё потом забрать, но вот досада – она бы точно попыталась снять обвинение с мужа. И что это значит?

А значило это, с точки зрения Дмитрия, следующее. СБФ тоже не сидело на печке, а заинтересовалось происходящим, но информации, в отличие от Виктора, наблюдающего ситуацию изнутри, у них было меньше. Но так или иначе, на след те вышли, и Маркус это понял. А поняв, решил подсунуть агентам козла отпущения, заранее завязав всё на Виктора. И подсунул, твёрдо уверенный, что мёртвые показаний не дают. Опять же, будучи доверенным лицом, мог получить временный доступ к телохранителю, не особо распространяясь на этот счёт. И устройство системы безопасности на вилле наверняка знал.

– И как только федералы получат эту запись, а они получат, не сомневайся, то придут к тем же выводам, что и я, – подытожил Дмитрий. – И твоё признание мне сейчас совершенно не интересно, федералы его сами получат, а вот как ты первый раз обошёл агентов – не понимаю. Удовлетвори моё любопытство, соблаговоли соизволить. Тебя же они у себя три дня держали?

Судя по лицу Маркуса, он бы куда с большим удовольствием соблаговолил соизволить оторвать Королёву голову, но стоящий рядом киборг всем своим видом показывал, что настоящая мечта на то и мечта, чтоб не иметь шансов на осуществление.

– Это она тебе сказала? – насмешливо уточнил Маркус, кивнув на Вики. – Доверчивая девочка… Что не скажешь – всему верит, ужас просто.

– А где ты тогда был? – заинтересовался Дмитрий. – Давай, пой птичка, а то я недоверчивый. Да и не девочка.

Неделю Маркус провёл в больнице – сердце больное, а тут такая трагедия. И допрашивали его там же, прикованного к постели и к… капельнице. Но в присутствии киборга – всё серьёзно и надёжно. Да и никаких поводов подозревать Маркуса у федералов не было – телохранитель Виктора за неделю до этого проходил техосмотр, и сотрудники подтвердили, что Маркус к киборгу отношения не имел. И мотивов у него никаких не было, одни только неприятности в результате.

– А капали тебе много чего хитрого, чтоб сердечко спокойно билось, – ухмыльнулся Дмитрий. – Повезло тебе, что федералы не в ту сторону копали.

– Зачем он убил моих родителей? – спросила Вики почему-то Дмитрия, стараясь не смотреть на сидящего на полу Маркуса. – Они-то что сделали?

– Почему-то мне кажется, что всё просто, – не удивился вопросу Королёв. – Прости, но с тобой ему легче договориться. Ты слушалась, и он получался единственным реальным хозяином всего. Ты очень удобная наследница, а твой отец мог полезть копать и докопаться до чего-нибудь ненужного… Он случайно не настаивал, что надо лучше во всём разобраться и вообще всё не так?

– Он не верил, что Виктор виноват…

– Ну вот! А теперь появилась ещё более удобная наследница – быть опекуном несчастной юной сироты лучше, правда?

Вики, наконец, посмотрела на Маркуса, чувствуя странную опустошённость, – вот напротив сидит человек, разрушивший всю её жизнь и убивший самых дорогих людей, а у неё даже на ненависть сил не осталось. Можно было спросить Маркуса, чего ему не хватало – пятого флаера? Ещё одного этажа на вилле? Или брильянты в запонках были недостаточно брильянтистыми? Но… не хотелось. Не было смысла, да и не волновали её мотивы – ничем нельзя оправдать сделанное. И Вики только устало уронила:

– Нет у меня денег, не находила я ничего и понятия не имею, о чём говорит Виктор. А если бы нашла деньги, то отдала бы тебе. Чтоб ты спас компанию. Я тебе верила.

– Зря ты по себе всех судишь, – усмехнулся Дмитрий, глядя на Маркуса сверху вниз. – Ошибся ты, мужик, иногда люди и хорошими бывают. – Быстро набрал что-то на браслете видеофона и сказал: – Привет, Лёнь. Извини что дёргаю, но вышли, будь другом, опергруппу по адресу. И сам приезжай, мы тут такую рыбку поймали случайно – тебе понравится.

Маркус заворочался, усаживаясь поудобнее, и выплюнул, с ненавистью глядя на Королёва:

– Зря ты в это влез, майор. Это семейное дело.

Королёв вдруг перестал улыбаться. Наклонился и тихо, а оттого очень страшно, произнёс:

– Ты прав… Это семейное дело, и я не прощаю, когда угрожают моей семье. Ты сядешь, я тебе обещаю.

– Ты не понимаешь… – протянул Маркус – попытался насмешливо, но голос дрогнул, испортив весь эффект. – За мной стоят серьёзные люди, а вы ничего не докажете! Ваши записи ни один суд не примет! Я через неделю на свободе буду! А ты, майор, ходи теперь и оглядывайся. И щенки твои кибернетические тебе не помогут.

Кир скользнул вперёд, отодвигая отца в сторону, и Вики с каким-то мрачным удовлетворением отметила, что Маркус дёрнулся, пытаясь сжаться.

– Потребуй себе пожизненное, – вежливо попросил Кир. – Потому что, если ты выйдешь раньше, чем я про тебя забуду, я тебя встречу. И копов вызывать больше не буду.

========== Виктория Бернар. Арес и Персефона. Часть 16. ==========

Королёв не обманул: с появлением полиции в квартире не только яблоку стало некуда упасть, но и яблочному пюре вряд ли удалось бы просочиться. Хорошо ещё, что изображающую элемент декора семёрку сразу увезли, пообещав снять все записи в отделении. Вики пришлось три раза рассказывать, что случилось: сначала следователю, потом собственному встревоженному и злобно косящемуся на Маркуса куратору, и в последний раз высокому импозантному подполковнику с такой густой шевелюрой, что её владельцу следовало сниматься в рекламе шампуней, а не трудиться начальником местного отделения полиции.

Но куда больше бандитов копов заинтересовало вынесенное вместе с рамой окно – особенно бурный восторг вызвала Рут, которая, собравшись уходить, покинула квартиру так же, как пришла. Мотивировав тем, что верёвки казённые и их забрать надо, а бегать по лестнице на крышу ей лень. Молоденький лейтенант потом так восхищённо вздыхал и высовывался в окно, рискуя вывалиться, что Вики, вспомнив подслушанный разговор, заподозрила, что Рут теперь придётся отбиваться ещё от одного предложения выйти замуж.

Прибывший вместе с копами доктор долго и вдумчиво водил вокруг Вики диагностом и в какой-то момент начал напоминать древнего шамана, изгоняющего из пациента порчу. И только минут через пятнадцать загадочных пассов смирился и с сожалением констатировал, что повода госпитализировать Вики он не видит, правда, предложил обезболивающего и успокоительного. На первое Вики согласилась – рука побаливала, да и стукнутая накануне об Королёва нога о себе напоминала – но от второго категорически отказалась. Хватит уже, она не истеричка и сможет пережить нашествие полиции.

К проткнутому ножом Маркусу доктор отнёсся куда более прохладно, в целом подтвердив диагноз Рут и залив рану каким-то гелем, пообещал «аккуратненько заштопать» в тюремной больнице. Маркус тут же напомнил про больное сердце и вполне убедительно побледнел, но врач, ткнув в пациента диагностом, как шпагой, сообщил, что, скорее всего, это очень распространённое «dolums primitiva», а с сердцем всё в порядке. Но в тюрьме обязательно проведут полную диагностику. Да и грозящий пациенту здоровый образ жизни наверняка положительно скажется на всех сердечных недугах. Особенно в длительной перспективе.

Полиция угомонилась только к ночи, когда местное солнце окончательно укатилось за горизонт, рассыпав за собой звёзды по чёрному небу. Последним Кир, сообщив, что сам разберётся, выставил из квартиры Викиного куратора, порывающегося отправить свою подопечную в гостиницу и обеспечить ей там круглосуточную охрану. Точнее, предпоследним.

Оставшийся на кухне подполковник выглянул в коридор, убеждаясь, что все подчинённые ушли, набрал полную грудь воздуха и рявкнул:

– Ты меня достал, Королёв! Вы меня оба достали! Вот ты только два года назад здесь появился, я сразу понял – я с тобой полысею!

Вики придержала рукой стукнувшуюся о край чашки ложечку и недоверчиво покосилась на полицейского начальника – в смоляных кудрях даже ни одного седого волоса не было, не говоря уж о намёке на лысину.

– И чего мы такого сделали-то, – пробормотал Дмитрий, ненавязчиво отодвигаясь от угрожающе нависшего над ним копа. – Да ладно тебе, Лёнь, давай лучше завтра коньячку тяпнем.

– Вот ты же в полиции служил, Королёв! – не согласился на мирный договор подполковник. – Что вы должны были сделать, когда сигнал получили, а?

– Именно потому, что служил, – пожал плечами Дмитрий. – Лёнь, ну вот вызвали бы мы тебя и дальше что? Выставили бы вы оцепление, переговоры бы начали вести, а тут ребёнок грудной. И в результате ты бы сам ко мне пришёл, чтоб я тебе ребят для штурма дал. А это, между прочим, не по регламенту, но у тебя же полтора киборга на всё отделение и ни хрена бы ты сам не сделал! А так и твои погоны целы, и заложники не пострадали! Крути дырку для медальки!

– Ты меня не подлавливай, Королёв! – выдохнул подполковник и шагнул к окну, заставив Вики поджать ноги и вжаться в спинку стула. – За то, что вы тогда нам помогли, я уже проставился! – Полковник помолчал и ткнул рукой в сторону Кира, едва не попав тому по носу. – А если бы семёрка ему сначала шею свернула, а потом бы заложников того! Ты об этом подумал?

– Если бы мне свернула – Рут бы доделала, – невозмутимо отозвался Кир, меланхолично уклоняясь от мельтешащей перед лицом руки. – Две шестёрки семёрку сделают. А потом, у нас же глушилка была.

– Да! Кстати! С каких это пор у нас МЧС глушилки на вооружении имеет, а? Или вы дексхантерами подрабатываете?

– Наградные! – бодро отрапортовал Дмитрий. – Подарены лично губернатором Мэтты за отличную службу! Документы показать?

– Хорошо, что он вам бластеры не подарил!

Отец и сын Королёвы так быстро уставились в разные стороны, что подвох заподозрила даже Вики.

– От чёрт… – простонал подполковник. – Когда вы уже улетите только! Ну вот откуда у вас эта запись? Вы что, били их?

– Ни в коем случае, – моментально отказался Дмитрий. – Мы только обещали, честно!

Подполковник запустил руки в шевелюру и несколько раз дёрнул себя за волосы, явно собираясь выполнить свою угрозу и облысеть. Но причёска устояла.

– Дим, ну ты же взрослый мужик! Вам что, Ночного Душителя не хватило? Он же до сих пор жалобы на вас строчит! Мало того, что этот, – кивнул на Кира подполковник, – с забора на него спрыгнул и глазами красными зыркал, так ещё ты потом избил! А он теперь доказывает, что… – подполковник покосился на отчаянно пытающуюся слиться со стеной Вики, – …размножаться не сможет!

– А зачем ему размножаться? – поразился Королёв. – Это лишнее. А потом, твои архаровцы нас и так до утра в отделении продержали, а мне на работу, между прочим, идти надо было! Мы вам маньяка поймали – и никакой благодарности! И девушку спасли!

– Вот и сейчас я вас суток на пятнадцать упеку, – устало пообещал подполковник, и Вики его даже стало жалко – судя по всему, ни Кир, ни его отец не испытывали ни малейшего раскаяния за своё безрассудное поведение. – С тебя коньяк! Даже два!

Королёв щедро посулил целых три, и это обещание, похоже, несколько примирило подполковника с несовершенством вселенной в целом и присутствующих на маленькой кухне людей – в частности.

– А вам точно ничего не будет? – неуверенно поинтересовалась Вики, когда на кухне наконец-то остались только свои.

К ней самой полицейские почему-то никаких претензий не имели, хотя нож, педантично упакованный в пластиковый контейнер, всё же забрали. А вот за Кира было тревожно – вдруг Маркус и правда начнёт жаловаться и обвинять.

– Когда-нибудь будет, – неожиданно сердито отозвался Дмитрий. – Если кто-то не научится себя в руках держать.

– Извини, – равнодушно уронил Кир. – Мы домой едем или как?

Вики тоже уставилась на Дмитрия с немым вопросом: по-хорошему, ей следовало забрать Даньку, поблагодарить спасателей и заняться своими проблемами самостоятельно, но оставаться одной было страшно. Как она привезёт дочь в засыпанную битым стеклом комнату, где вместо окна шумит временное силовое поле, установленное полицией? И что ей делать потом? Безумно хотелось, чтобы сидящие на кухне мужчины ещё немножко пораспоряжались и порешали, что ей делать. А сама она чуть позже подумает. Завтра.

– Да можем уже лететь, – согласился Дмитрий, немного побуравив Кира взглядом. – Вик, квартирой завтра займёмся, придётся тебе пока у нас пожить. Ты что-нибудь брать будешь?

Брать вещи Вики отказалась – во-первых, в рюкзаке была одежда, а во-вторых, она здраво опасалась, что при попытке выдвинуть ящик из скособоченного комода, тот развалится окончательно.

Но по прилёту ей даже не дали залезть в рюкзак – Кира молча выдала очередную пижаму (на этот раз с рубашкой) и сразу отправила отмокать в душ.

Зеркало уже привычно показывало фильм ужасов: к осунувшемуся лицу и пересекающей нос царапине добавились опухшие глаза и торчавшие во все стороны волосы. Если бы сейчас проводился кастинг на главную роль в кино про зомби, она бы точно его выиграла, с бешеным отрывом победив всех конкурентов. Ну и чёрт с ним. Вики забралась в кабинку и включила воду, подставив лицо под тугие струи.

Мысли путались, то цепляясь одна за другую, то разбегаясь по разным уголкам, и в голове творился форменный хаос. Ещё вчера ей казалось, что она влюбилась в Кира, сегодня с утра – совершенно осознанно от него отказалась. А сейчас… Врать себе не было никакого смысла. Когда расстреливали её мужа – она боялась за себя. Тогда был животный ужас и желание спрятаться, боль потери пришла потом, сменив совершенно неуместную радость от того, что она выжила. А когда рядом с ней упал Кир – она даже не вспомнила, что ей тоже угрожают. В ту долгую секунду, пока она думала, что Кир погиб, мир успел свернуться до пульсирующей болью точки, оставив за своими пределами всю её собственную жизнь. И осознание этого делало неважным всё его жуткое прошлое.

Как там сказала Кира? «Невозможно остаться человеком в нечеловеческих условиях, особенно если ты и не был человеком»? Она сама была человеком, её всю жизнь учили, что нельзя делать больно другим и что? Хватило одного маленького толчка, чтоб перешагнуть эту грань. Она ударила Маркуса, не задумываясь. И если бы Кир не вмешался – била бы ещё, до тех пор, пока Маркус не упал. И ей было наплевать, что он умрёт. Ей и сейчас наплевать – нет никаких угрызений совести или душевных страданий, или что там ещё положено в таких случаях? И когда Кир душил Росси – не жалко было подельника Маркуса, не стремилась она его спасти, просто было страшно, что Кир совершит непоправимое. А значит, нет у неё никакого права осуждать Кира за то, что было. Она сама такая же.

Но гораздо сильнее мучило другое. За весь день Кир сказал ей от силы пять слов. Пусть он не нашёл времени спросить, что она чувствует, но он даже не смотрел на неё, будто специально избегая встречаться взглядом. И держался всё время в стороне, ни разу не предприняв попытку приблизиться. Даже копы пытались её приободрить и явно сочувствовали, а Кир… работал. Так скупо вытаскивая эмоции, словно забыл их все дома. Словно она, Вики, была просто «потерпевшей», а ему надо её спасти и уехать уже домой. Его там пирог ждёт.

Вики выключила воду и поискала глазами расчёску – всё случившееся не повод являться к ужину полной растрепухой. А потом тихонько приоткрыла дверь, стараясь не шуметь.

– … просто не люблю, когда меня боятся. Мне неприятно. Мне армии хватило.

– Что-то я не заметил этого, когда ты душил того бугая! По-моему, ты наслаждался!

Голос Кира было едва слышно, зато его отец явно не экономил децибелы, словно уверенный, что чем громче он скажет, тем лучше его поймут. Вики покосилась на закрытую дверь в детскую – как бы они опять Даньку не напугали.

– Я сорвался, извини.

– Ты ни чёрта не прав!

– Это моё дело! Я сам разберусь!

Голос Кира зазвенел откровенной злостью, и Вики решительно хлопнула дверью в ванную. Подслушивать она не собиралась, и надо было как-то обозначить своё присутствие, чтобы случайно не оказаться свидетелем семейной ссоры.

Голоса тут же стихли, и Вики пошла на кухню. За столом осталась только семья Королёвых – Курт ушёл сразу, как только они вернулись, буркнув на прощание: «пост сдал» и не забыв напомнить про несчастную беременную супругу, которая заждалась мужа.

Поздний ужин проходил в дружеской траурной обстановке. Кира, не задавая никаких вопросов, хмурилась, поглядывая то на Кира, то на собственного мужа. Дмитрий мрачно изучал котлету в тарелке, тоже недобро косясь на сына, и только Кир сидел с таким лицом, будто его совершенно не касается происходящее. Включая Вики.

– А Курт… он тоже киборг? – Вики, стремясь разбить тягостную тишину, уцепилась за, как ей показалось, безопасную тему.

– Ну да, – подтвердила Кира. – Та же модель, что и Кирюха, шестёрка, а что?

– А как же… жена?

– У киборга не может быть жены? – как-то совершенно равнодушно поинтересовался Кир. – Почему?

– Я имею в виду беременная, – смутилась Вики, сообразив, что тему она, кажется, выбрала не самую подходящую.

– Так Тинка человек, – пояснила Кира, бросив на сына недовольный взгляд. – Искусственный биоматериал, с немного адаптированной ДНК. Так что Курт у нас первый из ребят будет по-настоящему биологическим отцом. А так дети у нас не редкость.

Оказалось, что на планете киборгов были не только сами киборги, но и люди. Большинство детей попало на Мэтту вместе со своими человеческими родителями, но были и другие варианты. Например, две их девочки (тоже киборги) усыновили малышей, потерявших семьи во время цунами на Оккулте. Но в целом, это был не первоочередной вопрос – логичнее было сначала отстроить нормально город, а потом уже задумываться о потомстве. Да и киборги, не имевшие собственных родителей и детства, не сильно стремились заводить детей. Тот же Курт был против, не понимая, зачем ему такое счастье, но Тина настояла.