Текст книги "Ужасы Фобии Грин (СИ)"
Автор книги: tapatunya
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
16
Фобия возвращалась с утренней пробежки – вспотевшая, взъерошенная, умиротворённая, когда в коридоре резиденции столкнулась с Мерак Леви.
– Помогает? – спросил молодой лидер нации, кивая на её кроссовки.
Она не сразу догадалась, что он имеет в виду выплески.
– Да, – ответила неуверенно, не зная точно, как вести себя с Мёртвым Наместником.
– Хочешь, я избавлю тебя от этого?
– Вместе с головой? – неловко отшутилась Фобия, хотя сразу поняла, что Наместник говорит серьёзно.
Она понятия не имела, какие мотивы им двигают и для чего ему предлагать девке своего наёмника помощь. Но это было не так уж и важно.
Сейчас он предлагал ей то, о чём она никогда даже не мечтала. Хотя неправда, мечтала, конечно. Маленькой девочкой, задыхаясь от тотального одиночества в изоляции своих палат. Обнимая на ночь вместо мамы непроницаемое одеяло.
Перестать быть псевдомагом. Стать обычным, самым обычным человеком, от которого не шарахаются, как от прокажённого! Не считать количество выплесков, не бояться того, что в любой момент тебя заберут люди в ядовито-оранжевых формах. Навсегда избавиться от жадного, жирного осьминога внутри.
– Нет, не надо, – сказала Фобия. – Я подожду, когда вы сделаете это для всех.
– Какая идеологически правильная девочка, – улыбнулся Мерак Леви, но глаза оставались холодными, мёртвыми. Фобия и до этого замечала, что они мертвели каждый раз, когда Наместник переставал изображать из себя молодого политика, рубаху-парня, горящего желанием спасти страну.
– Меня хорошо воспитывали санитары, – ответила Фобия, очень стараясь контролировать свой голос, чтобы ненависть к существу, превратившему в кошмар её жизнь, не просочилась наружу.
Мерак Леви быстро, неожиданно толкнул её, она ударилась спиной о стену, а Наместник уже крепко сжимал её шею костлявыми жёсткими пальцами. Пахнуло могильной сыростью, тюремной затхлостью, как от Цепи. Фобия зажмурилась, когда другая его рука с нарочитой медлительностью погладила её грудь.
– Сладкая маленькая девочка. Такая смелая, такая честная. Такая любящая, – Наместник сжал сильнее левую грудь, под которой испуганной птицей трепыхалось сердце. – Невыносимо живая среди всех этих трупов, которые лежат за моей спиной. Я знаю, почему тебя выбрал Крест. Прикасаться к такой, как ты – это так больно, так остро. Как будто не было этой крови в прошлом, как будто не будет её в будущем. Как будто глотнуть чистой воды, вынырнув из вонючего болота. Как будто ты и правда живой.
– Вы говорите очень старомодно, – прошептала она. – Не спалитесь перед публикой.
– Ты же знаешь, кто я, не так ли? – Мерак Леви прижался плотнее, от его рук было больно, но боль не шла ни в какое сравнение со страхом, который он вызывал. Жадный осьминог уже вовсю ворочался внутри Фобии, пробуждённый, но она старательно не обращала на него внимания.
– Я догадалась. Магию может соединить лишь тот, кто её располовинил. Что бы вы не врали про механизм ритуала, который вдруг вам открылся.
Мерак Леви вдруг тряхнул её, Фобия снова ударилась затылком и лопатками об стену, не выдержала, глухо вскрикнула.
– Почему ты не хочешь избавиться от своего уродства?
– Потому что, – Фобия попыталась отвернуться от его мёртвого взгляда, – я родилась вместе с ним, и не представляю себе иного. Не знаете, кого поблагодарить за это?
Он захохотал и отпустил её. Она сползла спиной по стенке, физически ощущая, как чернеют на шее синяки от его пальцев.
– Второй раз предлагать не буду, – сказал Мерак Леви. – Нет?
– Нет. Спасибо! – вежливо крикнула она Наместнику уже в спину.
Потом вздохнула и принялась уговаривать своего осьминога, как злобную собаку, уснуть заново. Все хорошо, маленький. В этот раз ты мне не понадобишься. Я знаю, что ты рядом. Я… я ценю это.
Выплески были её единственным оружием. Другого не было. Когда Крест находился рядом, осьминог становился послушен и в перспективе даже полезен. Нельзя лишаться этой сомнительной, но силы. Не сейчас.
Принимать душ и переодеваться уже не было времени. Поэтому Фобия лишь повыше натянула воротник спортивной куртки и побежала в буфет, где сильные и всегда голодные солдаты ждали своего завтрака.
У Нэны случился страшный токсикоз. По утрам она просто не в состоянии была выносить запах пищи.
Остальным они говорили, что бывшая проститутка так весело проводит свои ночи с молодыми военными, что спит по утрам праведным сном уставшей развратницы.
И ведь им верили.
Но это утро было сплошным несчастьем. Как правило, Крест редко заглядывал в буфет, и уж точно не в такое раннее время.
Но сегодня его зачем-то принесло. Некоторое время он просто смотрел, как Фобия улыбается солдатам, снабжая их тарелками с исходящей паром едой. Потом, когда ребята отошли от стойки, подошёл ближе.
– Где Нэна?
– Наверное, спит.
– Ты ведь не первый раз работаешь за неё?
– Во второй, – соврала Фобия.
Крест развернулся и направился к дверям. Фобия побросала свои поварёшки и понеслась за ним.
Дверь в комнату Нэны наёмник бесцеремонно толкнул ногой, отчего хлипкий замок вылетел с мясом. Молодую женщину они застали, склонившуюся над раковиной в ванной. Крест в одну секунду оценил и бледность её лица и инстинктивный жест, которым она испуганно прикрыла свой живот.
– Какой срок? – отрывисто спросил он.
– Никакой. Я съела что-то не то.
– Ты пойдёшь со мной.
– Соло, – Фобия повисла на его руке. – Отстань от неё. Не лезь.
– Вы что, думали, оно само рассосётся? – Крест стряхнул Фобию со своей руки, ухватил Нэну за плечо и буквально вытолкнул из ванной. – Вперёд. Мы проведём генетическую экспертизу. Если это не ребёнок Командора, то ты будешь свободна.
– Это не ребёнок Командора.
– Вот и проверим.
– Соло!
– Абсолютное, безоговорочное подчинение! Ты помнишь, Грин?
Дверь за ними захлопнулась.
До вечера Фобия сходила с ума, постоянно заглядывая в пустую комнату Нэны. К ночи она поняла, что та уже не вернётся.
Что с ней сделал Крест?
Ребёнок Командора – это сильное оружие, заряженное на много лет вперёд. Как затаившаяся под землёй бомба. Малыш ещё совсем крохотный, у него только начинают формироваться лёгкие, желудок и печень.
А взрослые дяди уже боятся его рождения.
Через двадцать лет люди в полной мере оценят кровавый террор Мерака Леви, так сильно напоминающий памятное правление Мёртвого Наместника. Через двадцать лет они начнут мечтать освободиться от такого правителя. Ребёнок последнего Командора не должен встать на пути диктатора.
Крест, по обыкновению, появился лишь ночью. На Фобию, трясущуюся от страха в углу комнаты, даже не взглянул, прошёл мимо. В душе долго шумела вода.
Когда он вышел, то первым делом рванул с её шеи горловину водолазки.
– Откуда у тебя синяки, Фобия? – рявкнул злобно.
– Что ты сделал с Нэной?
– Откуда?
– Где она?
Крест яростно помотал головой, видимо сдерживая желание вытряхнуть ответы из Фобии силой. Потом отошёл, отвернулся к окну.
– Это Наместник? – спросил он гораздо спокойнее.
– Это ребёнок Командора? – дрожащими руками Фобия бессмысленно пыталась прикрыть порванной тканью свою злополучную шею.
– Да забудь ты про Нэну. Это не твоё дело. Всё, что с ней произойдёт дальше, к тебе не имеет никакого отношения.
– К тебе я тоже больше не имею никакого отношения, Соло. – Фобия пыталась говорить тихо, но слёзы душили ничуть не слабее, чем утром это делал Мерак Леви. – Вы просто машины для убийства. И ты, и твой Наместник.
– Что нового ты сейчас сказала?
– Это был ребёнок, Крест. Он… он даже не успел сформироваться.
– Что он хотел от тебя?
– Лишить меня псведомагии.
– Лишил?
– Да! – ну вот, она все-таки кричит. – Теперь ты мне больше не нужен.
– Рад это слышать.
Фобия стянула с себя порванную водолазку, натянула спортивную куртку, подхватила свой рюкзак, который неизвестным образом появился здесь из особняка Оллмотта. Документы, деньги, телефон.
– До свидания, – сказала почти равнодушно.
Крест не обернулся.
– Всё ты врёшь, – сказал он устало. – Почему ты отказалась от предложения Наместника?
– Потому что идиотка.
– Ну это само собой. Послушай меня. Твой осьминог – это ты сама. Ты справишься с ним без меня. Просто всегда помни, что ты сильнее его. Твоя воля против инстинктов. А теперь вали отсюда. Назови корову Нэной и пусть она родит тебе десяток телят.
– Я тебя ненавижу.
– Давно пора.
Фобия тихо закрыла за собой дверь. Фобия очень медленно прошла коридорами, откуда искалеченными мониторами смотрела на неё Резиденция. Фобия спустилась вниз, стараясь держаться в стороне от солдатских компаний. Избегая даже безразличных слопов-уборщиков. Фобия вышла на свободу, прошла несколько тёмных улиц.
А потом остановилась и огляделась по сторонам.
Ночной Сол-Марис бурлил. Светились огнями заведения, смеялись отдыхающие, открытые кафе распространяли запах кофе, уютно ворчал океан.
Столица проглотила смерть Командора и доброжелательно открыла объятия для Мерак Леви.
Фобия достала телефон, который редко брала в руки. Ей некому было звонить и не от кого ждать звонков. На мониторе высветилось непрочитанное сообщение от неизвестного абонента, пришедшее несколько часов назад.
Без всякого любопытства она открыла его.
«Результат положительный. Он меня вывез из города. Он никому не сказал. Он запретил говорить даже ему, где я буду. Целую тебя.»
Фобия удалила сообщение.
Крест спал. Спал так крепко, что даже не услышал её возвращения. Спокойная, почти счастливая улыбка слегка трогала уголки его губ. Над ним висела тюремное привидение Цепь и жадно его разглядывала. Увидев Фобию, призрак зашипел и унёсся прочь.
– Она всё-таки отправила тебе сообщение, – недовольно буркнул Крест, поворачиваясь спиной. – Никакого инстинкта самосохранения.
Фобия кинула рюкзак на пол и как была, в кроссовках, легла рядом, прижавшись щекой к тёплой коже.
– Ты правда ощущаешь себя со мной рядом живым?
– Не слушай, что несёт Наместник. Он слегка рехнулся от своих реинкарнаций.
– Ты злишься на меня? – получилось жалобно.
Крест повернулся к ней, обнял.
– Злюсь, – сказал слегка удивлённо. – Ты не должна была возвращаться.
– Злость – это эмоция живого человека, – утешила себя Фобия.
Она смотрела на него близко-близко: на обветренное загорелое лицо со шрамами. Многократно переломанный нос. Ниточку застарелого ранения на верхней губе.
Полуседая щетина царапала ладошки, прятала худые щёки, широкий упрямый подбородок.
– До инаугурации Мерак Левиа осталась неделя, – проговорил Крест.
– Целая неделя!
Наёмник прикрыл глаза короткими выцветшими ресницами, словно укрываясь от неуместной жизнерадостности женщины в своих руках. Потом с каким-то полу-вздохом полу-всхлипом припал обветренными жёсткими губами к её шее, нежно целуя синяки. Фобия закинула голову назад, открываясь, подставляясь. Она знала каждую мозоль на его широких ладонях, которые уже нетерпеливо снимали с неё спортивную куртку.
– Подожди.
– Что? – в выражении глаз Креста не было никого смысла, одно желание.
– Подожди.
Фобия с неохотой высвободилась из его рук.
– Скажи мне, насколько ты зависишь от воли Наместника?
– Абсолютно.
– Если он умрет…
– Фобия!
– Ну случайно! На банановой кожуре поскользнется – что случится с тобой?
– Мое сердце перестанет биться, – просто ответил Крест.
Когда Фобия пришла в особняк Оллмотта, то нашла его брошенным. Группа под предводительством фальшивого психолога покинула место обитания.
Это значило, что они готовы к решительным действиям.
Фобия позвонила немногословному белатору на мобильник.
– Есть более простой выход, – сказала она. – Не убивать. Вернуть человечность.
– Не простой, – отрезал Оллмотт и бросил трубку.
Столица готовилась к инаугурации. Слопы развешивали торжественные флаги, высаживали на газоны цветы, более тщательно мыли асфальт. Улицы заполонили люди в военной полевой форме, слышался говор из разных провинций страны.
Соединить магию. Победить в войне. Стать свободными.
Радио выкрикивало лозунги в затопленный солнцем город.
Фобия пошла к океану. Легла на тёплый песок и долго смотрела в безмятежную синеву неба.
Крест умрёт вместе с Наместником. Это правильно. Верный пес кровавого диктатора давно заслужил своей смерти. Он, чьим именем пугали младенцев триста лет тому назад, безжалостный воин, не знающий стыда, жалости, колебаний.
– Я отрекаюсь от своего имени. Отныне и навеки. Принимаю свой крест – служить тебе при жизни и после смерти…
А ведь у него тогда ещё было сердце. Наместник вырвал его куда позже – перед самой своей смертью. Всё то, о чём написано в учебниках по истории, Крест делал с живым, бьющимся в груди сердцем.
Абсолютная покорность. Беспрекословное подчинение.
Он заслужил смерти, как никто другой.
И она отдаст его им – отдаст вместе с Наместником, потому что эта страна, и эти люди, чей смех ласкает сейчас её слух вместе с тихим шёпотом моря – они заслужили своего счастья.
Фобия отдаст им Креста и это так же непреложно, как и то, что после этого она поедет и обнимет маму.
Первый раз в жизни обнимет маму.
Крест бы пожертвовал Фобией по мановению руки Наместника.
Да дело даже не в этом.
Искупят ли 150 лет в камере-одиночке два столетия верной службы убийце? Два столетия убийств?
Кто она такая, чтобы судить?
И вдруг с кристальной чёткостью пришло понимание.
Она имеет право.
Не будет у Креста другого судьи, кроме неё, Фобии. Девочки, которой он позволил себя любить. Себя – такого изломанного, усталого, несвободного.
Он позволил ей любить себя – ночь за ночью отдавая себя во власть этих тонких рук, этих горячих губ. Там, среди невнятного шепота и смятых простыней, он позволил ей.
И только она, Фобия, станет его судьёй и палачом.
Никто другой.
Это было так просто, что сердце сразу перестало болеть. В конце концов, она с раннего детства не надеялась на то, что когда-нибудь сможет быть счастливой. С чего бы переживать об этом сейчас? Всё будет правильно, все будет так, как нужно.
Фобия поднялась на ноги и пошла к дому, где жили её родители. Больше у неё не будет возможности обнять маму. Больше уже нет.
Он понял всё сразу – по спокойной уверенности, которая смотрела на него из окошка ресниц.
– Мне жаль, что я так и не смог любить тебя по-настоящему, – только и сказал Крест.
– Мне тоже, – эхом отозвалась она.
И больше они к этому разговору не возвращались.
17
Накануне своей инаугурации Мерак Леви напился.
Фобия настолько привыкла не считать Наместника, а так же и его наёмника людьми, что очень удивилась этому человеческому поступку.
Она уже спала, измучившись от переживаний и мрачных предчувствий. Как правило, Фобия не дожидалась Креста, у которого накануне Великого Дня было так много дел, что он приходил глухой ночью и уходил задолго до рассвета. Фобия не знала, как он может так долго держаться без сна, сама она старалась спать как можно больше, накапливая силы. Однако кошмары неотвязно преследовали её, и отдых не приносил ни облегчения, ни покоя.
Обычно Фобия легко и быстро просыпалась от тихого щелчка замка, сквозь ресницы смотрела на Креста, который несколько секунд просто стоял, прислонившись спиной к двери, словно давая себя время на то, чтобы оставить все свои тревоги в коридоре. Он осунулся, походил на преступника ещё сильнее, чем обычно. Тёмные глаза потеряли свою матовость, но обрели лихорадочный болезненный блеск, какой бывает у людей с повышенной температурой. Да и седины на коротком ёжике волос, кажется, прибавилось.
Потом Крест отталкивался от двери и подходил к кровати для того, чтобы обнять Фобию. Они почти не разговаривали в эти дни, занимались любовью молча, с исступлением зверей, у которых наступил период спаривания. А потом Крест уходил, а Фобия забывалась тревожным, наполненным ужасами сном.
Но в ту ночь её разбудил не привычный щелчок замка.
Фобия не сразу поняла, что это за тихий, но назойливый вибрирующий звук, который совершенно без всякого предупреждения раздался над самым её ухом. Подняла голову и с недоумением посмотрела на собственную руку. А потом вскочила в испуге.
Она привыкла к своей татуировке на запястье и относилась к ней так же равнодушно, как и к другим недостаткам своей внешности. В ту ночь, когда Крест вывез её из Резиденции и бросил в парке под присмотром противной Цепи, в ночь убийства Командора, Центральный сервер был сломан. Позже, бездумно переключая каналы в особняке Оллмотта, Фобия услышала официальную версию произошедшего – вобсы уничтожили систему перед самым вторжением Временного правительства. Наверное, это действительно было так – татуировки с порядковым номером были у всех сотрудников Верховного Отделения Безопасности Страны. Вобсов очень устраивал существующий политический строй, они привыкли к нему и знали, как служить Командорам. Смена власти им была невыгодна, а центральный сервер с кнопкой «delete» нёс угрозу для их жизни и вынуждал к подчинению. Не зря Мерак Леви первым делом удалил их из столицы, отправив на дальние заставы страны. Вобсам не было дела до поражения в войне, они и не участвовали в ней, протирая штаны в столице.
Жжение в руке и вибрирующий звук, исходящий от кожи, означали только одно – Центральный сервер был восстановлен.
Фобия метнулась к бумажке, прикреплённой на стене. Зелёный цвет татуировки означал, что дана команда немедленно предстать перед руководством. Но у неё не было никакого руководства.
Натянув кроссовки, она отправилась к единственному месту, которое пришло ей в голову – кабинету, который когда-то занимал Командор.
В Резиденции по ночному времени было тихо, всё вокруг сияло чистотой и свежим ремонтом, потухшие глазницы многочисленных камер больше не смотрели на людей – Мерак Леви было слишком уверен в себе, чтобы восстанавливать систему слежения.
Тяжёлый запах спиртного ударил по обонянию уже в пустой тёмной приемной. Из кабинета – святая святых! – разрезала темноту узкая полоска тусклого света.
Фобия вздохнула и открыла дверь шире.
Мерак Леви сидел перед компьютером и с увлечением тыкал в клавиатуру двумя указательными пальцами. На полу и столе стояли пустые бутылки.
– Девочка моя, – обрадовался Мёртвый Наместник. – А вот и ты, сладенькая. Выпьешь со мной?
– Да, – оценила обстановку Фобия.
Он кинул в неё полной бутылкой, чуть не попав в лицо. Она с трудом поймала выпивку, открутила крышку и сделала большой глоток.
Ни разу в своей жизни Фобия ещё не пила алкоголя. А когда ей было? То казармы, то больницы. Горячая лёгкость обожгла нёбо, в голове моментально стало пусто и незатейливо.
– Удобная штука, – поделился Мерак Леви открытием. – Здесь можно управлять не только каждым человеком по отдельности, а целыми партиями. Вот смотри – подразделение номер сто пять дробь три. Тык! И нет такого подразделения больше.
Легкость, с которой будущий глава государства только что уничтожил сразу нескольких человек, заставила Фобию сделать ещё один глоток.
– А еще можно поставить таймер, – продолжал Наместник, очень похожий сейчас на ребёнка, получившего новую игрушку. – Например – пятнадцать минут. Хватит тебе пятнадцати минут, чтобы напиться, сладенькая?
– Нет.
– Жаль, умрёшь трезвой, – огорчился Наместник и нажал на «enter». – Все-таки человечество молодец, что изобрело всё это, – Мерак Леви дружелюбно улыбнулся Фобии. – Это даже круче, чем магия.
Всё произошло настолько быстро, что Фобия даже не сразу поняла, что именно только что сделал Наместник.
– Я что – умру через пятнадцать минут? – глупо спросила она.
– Ну должен же я посмотреть, как это работает вблизи, – надул пухлые губы Мерак Леви. – А вобсы все неизвестно где! Как тебя, Фобия Грин, занесло в эту базу данных?
Она не ответила – пила виски.
Умирать не хотелось. Вот совсем. Не сегодня. И не завтра. И уж точно не через пятнадцать минут. Четырнадцать. Чёрт.
– А вы можете отменить команду? – спросила она. Слёзы текли сами собой, но грудь ещё двигалась ровно, без спазмов и всхлипов.
– Наверное могу, птичка моя! – закивал Мерак Леви. – Но не умею.
Протяжный, полный отчаяния стон всё-таки вырвался наружу. Фобия заплакала сильнее, ощущая себе невыносимо маленькой, глупой, беззащитной. Она стояла в своих шортиках и маечке, в которых спала, и тяжёлых кроссовках на босу ногу, прижимала к себе пузатую бутылку и рыдала. Огромный кабинет отзывался насмешливым эхом.
– Ну не огорчайся так, сладенькая, – Мерак Леви встал из-за стола, пересёк кабинет, с отеческой заботой обнял Фобию. – Умирать, конечно, неприятно. Но не слишком. Поверь моему опыту.
– З-зачем вы это сделали?
– А з-зачем ты здесь? Откуда ты вообще взялась, Фобия Грин? Почему я испытываю странное ощущение, что хорошо тебя знаю?
– Потому что это я вытащила тебя в этот мир, придурок, – Фобия попыталась оттолкнуть Наместника, но он лишь покрепче обхватил её, прижал растрёпанную голову к своему плечу. – Это в моё тело ты тогда вселился!
– Ты моя радость, – она ощутила, как он чмокнул её в макушку. – Подробнее, пожалуйста.
– Я сплела ловушку для снов. Для Креста. И вы перескочили из его снов в мои. Потому что я живая, а Соло не очень. Я чуть не умерла тогда от того, что вы сидели во мне.
Наместник отпустил её так внезапно, что Фобия пошатнулась. Она было уже не слишком трезва, совсем не трезва, и кабинет покачивался вокруг, а весёлое лицо Мерак Левиа то приближалось, то отдалялось. Терять было уже совсем нечего, и Фобия выпила ещё. Хмельная отвага затмила рассудок.
– Тебя всё равно убьют, – заявила она. – Не завтра, так послезавтра. Не послезавтра, так через полгода. Эта страна уже не такая. Ты родился в те времена, когда этот мир населяли рабы и хозяева. Сейчас мы свободные люди.
– Да ладно, – рассмеялся Наместник. – Тогда скажи мне, как, свободные вы мои, терпели почти двести лет этих недоумков командоров у власти? Люди, моя сладенькая, это всего лишь люди. У них можно отнять магию, они придумают науку. Отнять хлеб – они будут есть траву и выживут. Но никогда, ты слышишь, никогда они не будут свободными.
– А от чего не свободен ты, Мёртвый Наместник?
– Я, мой милый трупик, свободен от всего.
– Враньё, – Фобия толкнула его по плечу. Как учил её Крест? Нет ничего сильнее ненависти. Ничего. – Ты самый зависимый задрот из самых зависимых задротов в мире. Двести лет ты правил этой страной, ты – чёртов наркоман. Ты не можешь идти дальше, ты не видишь перспективу! Ты застрял в этой своей дурацкой должности Наместника. Мне жаль тебя. Слышишь – мне, умирающей девке твоего наёмника, жаль тебя.
Он замахнулся, но она была наготове. Цепной пес её паники давно рвался с поводка, исходя хриплым лаем. Она понятия не имела, подействует ли на Наместника выплеск, но другого оружия у неё не было.
Выплеск получился стремительным, нацеленным, ударил прямо по лицу Мерака Леви, и он то ли от неожиданности, то ли правда не умел с этим справиться – зачем, ведь у него был Крест! всегда был Крест – упал на колени, заходясь криком.
Фобии тоже было плохо, как всегда во время выплесков. Но в эти тающие секунды ей было не до того. С трудом добралась до стола, рухнула в кресло и со второй попытки нажала на клавишу «esc».
«Вы уверены, что хотите прервать программу уничтожения объекта № 4135-ВС-01?» – уточнил у неё компьютер.
Да, блин, уверена.
Мерзкое железо.
«Программа уничтожения прервана пользователем», – уведомила её система.
И только тогда Фобия мысленно погладила своего осьминога по жирным щупальцам, и он стал с неохотой сворачивать их внутрь.
– Я ошиблась, – сказала она громко, салютуя всё ещё стоящему на коленях Наместнику бутылкой. – Мне вполне хватило пятнадцати минут, чтобы напиться.
Мерак Леви повалился на спину и захохотал.
Креста они встретили в коридоре, когда брели, хихикая и поддерживая друг друга в то крыло, где располагались спальни.
– Крестик! – обрадовался Мерак Леви. – Где ты шлялся, поганец? Меня чуть не угробила твоя девка! А ты должен защщщщщищать меня!
– Это ты меня чуть не убил, – возмутилась Фобия.
– Нет ты!
– Сначала ты меня, а потом я тебя, – и они засмеялись.
Крест с недоумением и брезгливостью оторвал Фобию от Наместника (тот покачнулся, лишившись опоры, но устоял на ногах), и она тут же вскарабкалась на наёмника, обхватив ногами его бедра и обвив руками шею. Однако начала сползать вниз, и Крест был вынужден перехватить её за талию, удерживая.
– Я пьяная, – зачем-то сообщила она ему.
– Вижу, – Крест развернулся спиной к своему хозяину и пошёл дальше.
Фобия помахала Наместнику на прощание.
– Я всё равно тебя убью, – крикнул в ответ Мерак Леви.
Фобия положила голову на жёсткое плечо Креста и закрыла глаза. От его мерного шага её начало клонить в сон.
Но вся дремота слетела, когда они вернулись в спальню и Крест бесцеремонно бросил свою ношу на кровать. Фобия подпрыгнула на пружинной сетке и ойкнула.
– Совсем спятила? – процедил Крест, хватая её за плечи.
– Я не виновата. Совсем. Он починил Центральный сервер. Вызвал. Поставил таймер. Выплеск. Виски. Виски. Виски.
Даже Оллмотт бы восхитился её лаконичностью.
– Этого только не хватало, – Крест сел и обхватил голову руками.
– Не переживай, – Фобия погладила его по плечу. – Осталось совсем немного времени. И Наместнику точно будет не до меня в ближайшие сутки.
Она свернулась калачиком, положила голову на колени Кресту и почти совсем заснула.
– Ты правда чуть не убила его? – спросил Крест.
– Да. Как ты и учил.
– Когда это я тебя учил убивать людей?
– Когда издевался в лагере. И когда заставлял таскать черепушки твоего сгоревшего домика. И когда заставлял бегать, и отказывался отдать ловушку для снов…
– Хватит.
– Ты очень помог мне, Крест.
– Помог? – у него было такое выражение лица, как будто она только что смертельно оскорбила не только его, но и маму, и всех родственников до седьмого колена.
– Кроме тебя никто обо мне не заботился. Никогда.
– Кроме меня, тебя никто не учил ненависти? – буркнул он.
– Да. Но сегодня тебя не было рядом. Но я сама молодец, ведь молодец? – почему-то очень хотелось получить от него похвалу. Один раз в жизни услышать, что Крест гордится ею.
– Пойдём, молодец, – он снова подхватил её, отнес в ванную. Она сидела на корзине для белья и смотрела, как тёплая вода закрывает белоснежную поверхность. Дурачась, Фобия высыпала все малочисленные тюбики, которые у неё были – Нэна презентовала, и теперь пенная шапка росла на глазах.
– Со мной, – сказала Фобия капризно, прижимаясь к Кресту.
– С тобой, – ответил он серьёзно.
Вдвоём в просторной ванной не было тесно. Фобия сдувала со своих ладошек пену, и отливающие перламутром пузырьки лопались в воздухе. Спиной ощущала грудь Креста, и его руки на своих плечах и коленях, которые все время гладили и гладили её. Не возбуждённо с намёком на скорый секс, а просто гладили. Рассеянно, даже машинально.
А потом Фобию накрыло. Резко, без всякого предупреждения, как это бывает, когда падают адреналин и количество алкоголя в крови.
Она плакала и тряслась, и вода выплескивалась на пол, а Крест молча укачивал её на груди, прижимая к себе на грани боли.
– Он… Целое подразделение… одной кнопкой. Я так его боюсь, Соло. Очень боюсь.
– Надо удалить тебя из базы данных.
– Скажи мне, если понадобится – ты отрежешь мне руку?
– Запросто.
– Это хорошо, – Фобия успокоилась, о пережитом ужасе теперь напоминала только частая икота и распухший от слёз нос.
Она дотянулась до его шеи, до шрама от выжженного клейма раба.
– Ты мечтаешь о свободе, Соло? – спросила, ненавидя себя за прерывистый голос. Вот бы выглядеть в его глазах смелой, и сильной, и красивой, а не зарёванной трусихой!
Он дёрнулся, когда она поцеловала шрам – болезненное воспоминание о неправильном выборе. Сменить одно рабство на другое, вечное. Перестать быть рабом и стать убийцей.
Умереть, но не получить свободы.
Выйти из тюрьмы, но остаться в неволе.
– Зачем ты спрашиваешь? – ответил недовольно.
– Что бы ты сделал, если бы вдруг стал сам себе хозяином?
– Умер бы. Что и полагалось сделать давным-давно.
– Умирать страшно.
– Да, – ответил одними губами. – Но тебе больше не придётся.
– Ты не можешь мне такое обещать, – Фобия встала, дотянулась до полотенца, но Крест с силой утянул её обратно.
Фобия ушла под воду с головой. Вынырнула. Посмотрела близко в усталые выцветшие глаза с лихорадочным блеском.
– Ты не можешь мне такое обещать, – повторила яростно.
– Не могу, – прикрыл глаза, словно защищаясь от её взгляда.
– Знаешь что? – Фобия дернула его за короткий ёжик на голове. – Если я умру по твоей милости – то стану привидением. И мы будем вдвоём с Цепью повсюду таскаться за тобой. Вечно!
– О боги, – Крест открыл глаза. – Угрожать такими страшными угрозами тоже я тебя научил?
– Всему, – отозвалась она, опуская голову вниз. Туда, где была пена, и вода, и все остальное. Дотянулась губами до его члена, легко поцеловала и подняла голову, ловя губами воздух. – Всему.
Он поцеловал её на вздохе, заполняя своим дыханием. У них было ещё целых шесть часов до начала церемонии инаугурации.
