Текст книги "Ужасы Фобии Грин (СИ)"
Автор книги: tapatunya
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
13
О скандале, разразившемся с раннего утра, Фобия узнала по телевизору.
Сразу три не слишком популярные газеты напечатали на первой полосе фотографии Четырнадцатого Командора в объятиях шлюхи.
Этого оказалось достаточно, чтобы страна вскипела в считанные часы.
Здесь, в подвалах казарм, было как обычно тихо и спокойно.
С экранов телевизоров шли кадры стихийных народных демонстраций и митингов. Судя по всему, у дверей резиденции собралась уже немаленькая толпа, включающая в себя журналистов.
Молодой и энергичный партийный лидер организации «Свобода и Сила» Мерак Леви требовал народного открытого суда над Командором. Звучали такие слова, как «демократия», «плевок в душу всей нации» и «выборы».
Выборов в этой стране отродясь не водилось и откуда бы им взяться было непонятно. Но идея грела души возмущённых жителей. Всем нужен был только повод, чтобы свергнуть опостылевшую власть командоров, доведших страну до контрибуции и почти нищеты.
Фобия жевала печеньку и запивала её молоком.
Пришел молодой вобс Умве, тот самый, что допрашивал её в первый день пребывания в резиденции. Бесцеремонно отодвинул от Фобии тарелку с выпечкой.
– Ты должна принять присягу прямо сейчас, – сказал он отрывисто. – Рано, конечно, но обстоятельства! Следуй за мной.
– Какая ещё присяга? – изумилась Фобия. – Я не военнообязанная.
– Да неужели?
Крест даже не поднял головы от экрана компьютера, когда они вошли в его кабинет.
– Где штамп? – спросил его Умве.
Наёмник неопределенно махнул рукой в сторону ящиков. Покопавшись в них, вобс извлек небольшой штампик с цифрами, которым обычно ставят даты на документы.
– Давайте сюда правую руку, Грин, – скомандовал молодой человек.
Услышав её фамилию, Крест резко вскинул голову. В его тёмных глазах мелькнуло на краешек секунды что-то, похожее на обречённость.
– Грин ещё рано приводить к присяге, – сказал он недовольно.
– Да знаю я, – раздражённо согласился Умве, щёлкая цифрами на штампике. – Но Командор решил, что она нужна ему сейчас. Скажи мне, какой регистрационный номер ставить?
– Командор решил? – недовольство в голосе Креста усилилось. – Мне казалось, что начальник безопасности я, и это мне решать, кто нам нужен, а кто нет. Девка пока не нужна.
Умве закатил глаза, сам открыл журнал регистрации, лежащий на столе и начал вписывать туда Фобию.
– Не буду я ни к чему присягать, – на всякий случай предупредила обоих обоих.
– Вот давай я не буду сейчас доставать оружие, угрожать им, простреливать всякие пальцы, – попросил Умве. – Обычно это очень утомительно, у меня аппетит потом портится.
– Так не бывает. У нас же правовое государство, – жалобно пробормотала Фобия, бессильно опускаясь на стул перед столом Креста.
Мужчины посмотрели на неё с одинаковым выражением жалости на лице.
Крест вздохнул, залез в свой стол и кинул Умве тюбик с чернилами.
– Возьми эти. Подушка совсем сухая.
– Что я должна буду делать? Читать клятву какую-нибудь? – нервно спросила Фобия, глядя на то как вобс аккуратно, чтобы не дай бог не задеть, наливает чернила на штемпельный войлок.
– Да нет. Идеально, если помолчишь. Правую руку, пожалуйста.
– Мне нужно будет расписываться кровью?
Умве не ответил, он крепко стиснул пальцами запястье Фобии, промокнул штампик подушечкой для чернил и просто нанес цифры на кожу. Ярко-синяя краска медленно бледнела, становясь темно-серой.
– Этот метод придумал еще Наместник, – сказал Крест, по-прежнему не открывая глаз. – Одна из немногих управленческих моделей, которую переняли командоры. Разница лишь в том, что мёртвый Наместник предпочитал пользоваться магией, а командоры – достижением науки.
– С тех пор, как магия располовинилась, наука в нашей стране вообще шагнула вперед, – добавил вобс, убирая штамп обратно в ящик.
– Всё? – спросила Фобия. – Это вся ваша присяга? Татуировка?
– Да, это вся присяга, – быстро согласился Умве. – Соло тебе объяснит подробности. Но не слишком долго, ему уже пора выезжать, – и трусливо сбежал прочь.
– Куда ты едешь, это секрет? – она все вглядывалась в его не привычно бледное лицо, не понимая. А потом поняла. Во рту стало сухо и горько.
– Да нет, – Крест открыл глаза, взял в свои лапищи руку Фобии, разглядывая номер. Шрам от выжженного клейма раба на его шее был светлым. – Мне нужно доставить в резиденцию эту шлюху.
Можно подумать, что Нэна и Антонио покорно сидят и ждут, когда за ними приедут. Наверняка покинули страну ещё ночью. Крест хмыкнул, увидев блеск в зрачках Фобии.
– Я поставил датчик на мальчишку вчера вечером, – пояснил он. – Они не слишком далеко уехали, идиоты. Думаю, к вечеру я их доставлю Командору. Что же касается этого, – он погладил пальцами номер, – это, Грин, то, что мёртвый Наместник называл гарантией абсолютной верности. Теперь все твои перемещения будут фиксироваться на центральный сервер. Кроме того, у главного оператора есть возможность нажать на кнопку deletе в ту же секунду, как Командор решит, что ты ему больше не нужна. Как совершенно справедливо заметил Умве, наука далеко шагнула после того, как магия стала бесполезной.
Фобия молчала. Очень хотелось погладить шрам на его шее и сказать, что когда-нибудь Крест будет свободным. Когда-нибудь.
Таким образом, он смертельно верен сразу двум людям, жизненные цели которых диаметрально противоположны?
У него и так было мало шансов уцелеть между Командором и Наместником. Получается, что их нет вовсе.
– Что будет с проституткой?
– Да ничего. Командору нужно лишь знать, кто стоит за этой шлюхой. Убивать её пока нельзя – девчонка должна быть под рукой, чтобы предъявить её широкой общественности по первому требованию. В народе и так ходят слухи о чрезмерной тирании Командора.
Насмешка была слишком отчётливой для напичканного камерами помещения. Вошел Умве. За короткое время своего отсутствия он где-то потерял свой здоровый юношеский румянец.
– Найдены главные редактора газет, опубликовавших сегодня фотографии Командора.
– Они терялись?
– Они все мертвы, Соло, – выдохнул Умве. – И это сделали не мы. На улицах беспорядки. Привези эту шлюху, пока её не убили свои же в политических целях. Иначе мы никогда ничего не докажем.
Крест кивнул, выпустил руку Фобии и стал натягивать на широкие плечи пиджак, висевший на спинке стула.
– Я забираю Грин с собой.
– Не забираешь. Командор требует, чтобы с этой минуты она была при нём неотлучно, твой отъезд пугает его. Может, ты просто отдашь нам устройство слежения, и за шлюхой поедут вобсы?
– Ну конечно, – отозвался Крест с энтузиазмом. – Давайте отправим вобсов к двум боевым псевдомагам. Вам мало проблем, да?
Крест вернулся поздним вечером. К этому времени Фобия едва держалась на ногах, нервотрёпка этого дня и постоянная близость злого, часто срывающегося на крик Командора вымотала её. Но во время нескольких пресс-конференций он держался спокойно и даже доброжелательно. Говорил о фальсификации фотографий и о том, что найдёт и накажет убийц редакторов по всей строгости закона.
Фобия просто находилась в нескольких метрах от него, а когда переговоры были конфедициальны, то в приёмной, за дверью.
Полиция и вобсы навели порядок на улицах столицы. Город за большими окнами постепенно темнел, люди возвращались в свои кровати.
Интересно, нужно ли будет Фобии охранять Командора и по ночам?
Но при виде мрачных Антонио и Нэны, которые шли вслед за Крестом, Фобия поняла, что спать Командор ляжет ещё не скоро.
– Ты понадобишься на допросах, будешь по мере надобности блокировать этих, – кратко бросил ей Крест. – Но, надеюсь, – он дружелюбно опустил ладонь на худое плечо Антонио, – что на сегодня хватит всех этих псевдомагических штучек? Как вы лишний раз убедились, – наёмник широко зевнул, – на меня они всё равно не действуют.
Антонио смотрел на него с ненавистью.
Да, понедельник определенно задался.
Фобия лежала на асфальте и смотрела прямо в плачущее небо.
Вставать не хотелось. Совсем. Зачем? Ей и так было хорошо.
Крест поднял её рывком, со своей обычной бесцеремонностью.
Лицо было злобное, как никогда.
Да, именно таким оно и бывает у человека, которому только что спасли жизнь. Судя по угрожающей пасмурности в его глазах, Фобии ещё предстоит ответить за свой акт милосердия. Будет в следующий раз думать, кого защищать буквально грудью.
Ей стало смешно. Она быстро закрыла рот обеими руками, пока свирепый Крест не растерзал её напрочь.
Разумеется, во всём был виноват Командор. После того, как он выяснил, что Нэна просто идиотка, которую кто-то использовал втёмную, глава страны заметно успокоился. Во время допросов проститутка и её придурковатый парень в один голос говорили о том, что приняли деньги у неизвестного им заказчика, за что переслали ему плёнку с записью секса с Командором. Это подтверждала круглая сумма, которая поступила на счет Нэны буквально накануне.
– Жадная дура, – резюмировал Четырнадцатый, без всякой симпатии разглядывая заплаканное лицо Нэны через стеклянные стены комнаты допросов.
Наутро по ведущим телеканалам вышло видео-признание Нэны о том, что она никогда не спала с Командором, и всё это всего лишь фальсификация.
Командор успокоился совсем и поехал открывать новый медицинский центр, где и был обстрелян из нескольких винтовок сразу.
Крест проявил странное, прямо-таки халатное ротозейство и прозевал снайперов. Но Фобии некогда было размышлять над его невнимательностью – как только на заполненной народом площади просвистели первые выстрелы, время замедлилось и стало почти осязаемым. Вот люди на улице стали падать на асфальт, прикрывая головы руками. Вот вобсы плотной стеной окружили Командора, и на чёрных пиджаках почти не было видно крови из ран. Вот Командор что-то коротко крикнул Кресту, а Крест…
Он стоял чуть в отдалении от всех, открытый всем пулям на свете и спокойно смотрел на крыши, туда, откуда слышались хлопки выстрелов. И ничего, совершенно ничего не делал.
Выплески, единственное оружие Фобии, здесь были бессильны – до снайперов было не дотянуться. Поэтому она просто прыгнула на Креста, без всякого разбега, с положения стоя на земле обоими ногами.
Вообще, она надеялась повалить его вниз, никакого самопожертвования. Заставить его действовать, а не стоять, как истукану, посреди этого безумия. Фобия и забыла, что Креста невозможно никому и никуда повалить без его на то согласия. Но получилось так, что он слегка пошатнулся от внезапности её нападения, и пуля, летевшая в его грудь, лишь немного, даже кокетливо, задела Фобию по плечу.
– Идиотка, – процедил Крест и сбросил девушку с себя.
Небо заплакало ей в лицо.
А Крест пришёл в движение. Начал раздавать команды, шевелиться, откуда-то вынырнуло тюремное привидение Цепь и с леденящим душу воем рвануло вверх, к снайперам.
Через полминуты выстрелы прекратились, и площадь накрыли крики людей.
Крест поднял Фобию с асфальта.
Журналисты, моментально уверовавшие в то, что больше никого убивать не будут, уже рвались к Командору, перекрикивая друг друга. Командор, бледный, но мужественный, говорил о том, что началась обширная война против лично него. И что жители этой страны не должны верить всей той грязи, что…
Дальше Фобии стало скучно. Она отошла в сторонку, чтобы не мешать врачам, которые осматривали раненых вобсов. И чтобы не смотреть на Креста, который развил какую-то бурную и уже точно никому не нужную деятельность.
Она не спала двое суток, и мир вокруг был слегка расплывчат. Когда Крест вспомнил о ней, потащил за собой за руку, как комнатную собачку на поводке, и затолкал в какую-то машину, она чуть было не вцепилась в него ногтями. Прижаться к сильному телу и спать. Много спать, и чувствовать себя в безопасности, и пусть идут все политические интриги лесом.
К своей радости Фобия обнаружила, что в салоне они одни. Не думая больше ни о чём, она устало прислонилась лбом к плечу наёмника и ощутила, как после секундного раздумья, он обнял её одной рукой, прижав к себе.
– Ещё раз так сделаешь – и я лично тебя пристрелю, – сказал Крест холодно.
– Я не сразу поняла, что покушение подстроено самим Командором.
– Заткнись, Грин.
– Кто это придумал? Ты? Командор? Пуля летела прямо в тебя. Ты что, умеешь останавливать пули взглядом? Или твоё полудохлое сердце может работать с дырой в груди?
– Фобия, немедленно замолчи.
Её остановил даже не его тон, а то, что он впервые, кажется, назвал её по имени.
Крест ругнулся сквозь зубы, выворачивая руль до отказа. Нагло пересек все сплошные, разворачиваясь прямо посреди дороги, стрелка спидометра испуганно запрыгала, стремясь к страшным цифрам.
Фобия зажмурилась. Высказывать свое негодование резко расхотелось.
Машина остановилась в заброшенном переулке, почти уткнувшись носом в мусорные баки. Крест выволок Фобию наружу, повёл прочь от автомобиля и миллиардов микрофонов, установленных там. Прижал спиной к холодной стене, упёрся руками в камень за плечами Фобии.
– Ты совсем рехнулась – обсуждать всё это в салоне? – спросил он.
– Я устала, – жалобно ответила она. – Я испугалась.
– Теперь мне придётся убить дежурного по обработке информации, – мстительно сказал Крест. Наверное, на её лице отразился ужас, потому что он хрипло рассмеялся.
– Сегодня ты просто сверх-идиотка, – сообщил наёмник. Потом вдруг склонил свою полуседую голову и подул на оцарапанное плечо: – Больно?
– Нет. Не знаю. Не чувствую.
– Это адреналин. Почувствуешь, когда он схлынет.
Дождь. Почему всё время идёт дождь? Каждый чёртов раз, когда Фобия выходит на улицу.
Он, наконец, обнял её, и сразу стало всё равно до дождя, и до Командора, и до номера на запястье.
– Послушай меня, – быстро сказал Крест, прикасаясь губами к её лбу. – Ты должна делать всё, что я говорю. Тогда я смогу вытащить тебя отсюда.
– Ты говоришь или Наместник говорит? Я не знаю, где ты, а где твой повелитель. Иногда мне кажется, что вы одно целое.
– Да? – Крест хмыкнул, его рука уверенно скользнула по её груди. – Вот это совершенно определённо я. И это, – он прижался к ней так сильно, что она ощутила, как нарастает его возбуждение, – тоже я.
– Четыреста лет, а такой придурок, – выдохнула она, задыхаясь.
Крест поцеловал её, и от твёрдости обветренных губ и того, какой у него горячий и нетерпеливый язык, ноги Фобии моментально подогнулись, а в трусиках стало горячо и влажно.
Крест уже добрался руками до застёжки её брюк, когда в кармане его пиджака запиликал мобильник. Наёмник замер, припав лицом к груди Фобии, восстановил дыхание и с великим сожалением отодвинулся.
– Нам пора возвращаться, – сказал он глухо.
Она молчала, слушая, как он резко разговаривает по телефону. Мир снова стал серым и полным уныния. Крест захлопнул сотовый, посмотрел на несчастное бледненькое личико, потом улыбнулся и поцеловал Фобию в нос.
– Я придумаю что-нибудь, – сказал он, и голос у него был тёплым. – Обещаю.
14
– Возникает резонный вопрос: для чего этой стране многопартийная система, если Командор избирается без всякого участия народа, и дальнейшая смена власти невозможна до самой его смерти? Мы все помним Двенадцатого Командора, который последние пять лет своего правления пребывал в глубоком маразме…
– Хорош, мерзавец, – с чувством сказала Нэна, любуясь на энергичное лицо Мерак Левиа с экрана. Бывшая проститутка с упоением жевала пончик, отчего слова получались не очень отчетливыми.
О том, что проститутка уже бывшая, знала вся страна. С утра Нэна прилюдно раскаялась в прямом эфире и сказала, что решила начать честную жизнь. Командор торжественно объявил, что прощает свою обидчицу и ни в коем случае не желает ей продолжить путь на стезе порока. Поэтому он предоставляет ей «честную и почётную» работу в своей резиденции. Посудомойки, стало быть.
За несколько дней заключения Нэна отоспалась, её лицо слегка округлилось, из глаз пропало загнанное выражение. Видимо, в тюрьме ей было лучше, чем под потными столичными самцами.
В просторном буфете было шумно. За перегородкой гремели посудой невидимые повара, пили чай вобсы, обедали какие-то чиновники.
Фобия протянула вперёд руку и выключила телевизор.
– Меня тошнит от этих мониторов, – вздохнула она.
Система видеонаблюдения в резиденции была устроена так, что на многочисленные мониторы, которые располагались повсюду, даже в коридорах, выводились в случайном порядке самые разные отрывки из жизни обитателей огромнейшего здания. Таким образом, обедая в столовой, можно было увидеть, как повар режет овощи, или охрана проверяет пропуска при входе, а то и как игривый вобс щиплет за задницу хихикающую секретаршу. Каждый раз, случайно ловя глазами кусочки чужой жизни, Фобия испытывала мучительное чувство неловкости и изо всех сил старалась дышать ровно, чтобы не покраснеть. Ей не хотелось, чтобы алое от смущения лицо вывел очередной монитор в очередном кабинете.
После того, как Фобия перешла под непосредственное руководство Креста и стала состоять в личной охране Командора, жизнь стала проще и тяжелее одновременно. По крайней мере казармы остались в прошлом, и она могла относительно свободно перемещаться по резиденции, однако было необходимо повсюду сопровождать главу государства и терпеть его несносный характер, частые придирки и неожиданную жеманность.
И ещё они ничего не знали об Антонио. То ли он всё ещё был внизу, в одной из камер, то ли его отправили вон из столицы, а то ли и вовсе закопали под ближайшей пальмой.
Нэна была нужна живой и относительно благополучной – о ней знала вся страна. Об Антонио не знал никто.
Фобия вздохнула, улыбнулась Нэне и пошла в свою комнату. Был поздний вечер, и совсем скоро охрана объявит отбой, и выйти в коридор можно будет только тем, у кого есть разрешения.
В коридоре её ждала, безумно улыбаясь, тюремное привидение Цепь.
От неожиданности Фобия притормозила, не в состоянии скрыть гримасу неприязни, но призрак злобно на не неё гаркнула:
– Иди как шла, дура. Это я на камерах не отображаюсь, а ты выглядишь словно рыба на ножках – глаза вылуплены, рот открыт.
Фобия поморщилась, но шагнула, проходя сквозь смрад и холод бесплотного тела.
– Что тебе? – спросила она, стараясь не слишком шевелить губами.
– Отстань от него, – сказала Цепь. – Ты убьёшь его. Он теряет свою сосредоточенность.
Ничего не ответив, Фобия пошла дальше.
Потеряет Крест свою сосредоточенность, жди. Последние несколько дней он так сосредоточен, что ей уже кажется, что никогда в жизни она не прикасалась к нему. Что всё это был случайный сон в похмельном бреду.
Ох.
Где же все-таки Антонио?
По крайней мере, Оллмотт знает, что Нэна здесь. Вся страна знает.
На одном из мониторов Фобия увидела, как красивая нечеловеческой красотой женщина входит в резиденцию. Меха, драгоценности, шпильки.
Бывшая русалка Несмея. Её встречал генеральный секретарь Командора лично, раскланивался и расшаркивался. Ах, как жаль, что камеры работали без звука!
Фобия ускорила шаг, едва сдерживая себя, чтобы не побежать. Но бегать без причины здесь было нельзя.
В приёмной Командора сидела за компьютером секретарша и один из вобсов. Их рабочий день еще и не думал заканчиваться. Фобия уточняла у служащей время запланированного на завтра выезда, когда распахнулись двери из кабинета и коридора одновременно. Командор – небывалый случай – вышел сам встречать свою гостью.
– Здравствуй, – с несвойственным ему волнением сказал он.
Несмея посмотрела на него с такой холодностью, как не смотрят на политиков и глав государств. Так смотрят только на вероломных любовников.
– Ты постарел, – сказала она сухо.
Командор суетливо посторонился, одновременно делая приглашающий жест в свой кабинет.
– Ты всё так же прекрасна, – глухо ответил он.
Двери за ними захлопнулись.
Фобия ошарашенно смотрела вслед.
Сколько тузов в рукавах Оллмотта?
Но пора было бегом бежать в свою комнату, если она не хочет неприятностей.
На её кровати лежал Крест и читал женский журнал, который Фобия выпросила у кухарки.
Выглядел он заинтересованным.
– Где тебя носит? – спросил недовольно. – Полторы минуты до отбоя.
– Утешала Нэну. Она боится за Антонио.
– Ничего про него не знаю, – буркнул Крест. – Как ты думаешь, капуста действительно способствует росту груди?
– Силикон, – ответила Фобия, садясь на краешек кровати. – Способствует росту груди силикон.
Крест хмыкнул и перевернул страницу.
– О, – сказал он. – В этом сезоне актуально нижнее белье цвета хаки. У тебя есть нижнее белье цвета хаки, Грин?
Фобия скинула кроссовки, легла рядом, с наслаждением вытянув ноги.
– На сколько ты отключил наблюдение?
– На всю ночь, – ответил Крест рассеяно. – Как знал, что здесь такое увлекательное чтиво.
– Почитать тебе вслух?
– Тогда я не смогу разглядывать картинки. Посмотри вот на эту брюнетку. Мне она кажется вполне приемлемой, а тебе?
– Мои фобии возвращаются, – перебила она. – Без тренировок Оллмотта я теряю над ними контроль. Сегодня я ощутила панику в столовой, где было много людей.
– Нет, чернокожим девушкам не идёт жёлтый цвет, – задумчиво пробормотал Крест.
Фобия вырвала у него журнал и бросила на пол.
– Цепь говорит, чтобы я от тебя отстала, – сообщила она. – А Командор – тот самый сказочный принц Несмеи, из-за которого она осталась на суше.
– Грин, я пришел просто потрахаться. Зачем ты мне все это говоришь?
– Не знаю. Прости. Я больше не буду, – Фобия со злостью стянула с себя футболку, встала на колени на кровати, развязывая тесёмки спортивных брюк. – Почему ты ещё в одежде? Ты даже раздеваться не будешь?
Крест закинул руки за голову, наблюдая за тем, как она судорожно избавляется от тряпок.
Оставшись совершенно обнаженной, Фобия села верхом на наёмника, потянула за ремень его брюк. Истерика на грани выплеска была совсем рядом. В эту секунду она ненавидела и себя, и Креста, и их нездоровые отношения.
– Мы будем трахаться молча или мне позволено будет время от времени постанывать в такт движениям? – крикнула она.
– Импровизируй, Грин.
Она перестала дергать молнию на его брюках, которую так некстати заело, и бессильно свесила тонкие руки вдоль тела.
– Почему ты такой? – беспомощно спросила Фобия. – Почему ты хотя бы иногда, совсем чуть-чуть не можешь сделать так, чтобы я почувствовала, что тебе не всё равно?
– Ты знаешь, что нам разрешено пользоваться услугами шлюх? – спокойно ответил Крест. Он всё так же не двигался, но его глаза стали совсем чёрными. – Любых. Рыжих, чёрных, тощих, толстых. Они умеют расстегивать молнии зубами. И уж точно не закатывают истерики вместо прелюдий. Ты знаешь, что я три ночи не спал, разбираясь в хитросплетениях камер наблюдения? Ты, может быть, не помнишь, но последние несколько столетий я провел в тюрьме. Я совершенно ничего не знаю о новинках технического прогресса. Чтобы отключить твою камеру, мне пришлось нарушить пятьдесят запретов, и я подставился так сильно, что любая случайность – и у Командора будет новый начальник охраны. И конечно с завтрашнего дня мы начнём заново тренироваться, пока ты не стала одним сплошным несчастьем, каким и была, когда мы встретились. Впрочем, с тех пор ты недалеко ушла в своём развитии.
Пожалуй, эта была самая длинная речь Креста, которую Фобия только слышала. Может быть, она вообще от него столько слов никогда не получала. Фобия склонилась над ним, положила ладони на впалые щеки с полуседой щетиной.
– Ты просто не умеешь, да? – спросила тихо, склоняясь ещё ниже, так, что её волосы упали ему на лоб. – Ты просто не знаешь, как это делается?
– А ты умеешь?
– Давай попробуем. Я рада тебе, Соло. Я очень тебе рада. Мне хорошо, когда ты рядом.
– Звучит несколько напыщенно. Я ещё не дочитал до той страницы в твоем журнале, где ты вычитала эти слова, – он улыбнулся ей.
– Просто скажи: «Я рад быть с тобой, Фобия».
– Совершенно не рад. Ты слабая и постоянно влипаешь во всякого рода беды. Я бы хотел, чтобы ты была в другом месте – где-нибудь далеко, на тропическом пляже, и мальчики с бронзовым загаром угощали бы тебя коктейлями. И я бы знал, что у тебя всё нормально, что ты не живёшь под боком у параноика-Командора. Вот тогда бы я был рад, – Крест, наконец, пошевелился, запустил пальцы в растрёпанные кудряшки, заправил за порозовевшие ушки прядки волос, открывая её лицо, погладил большими пальцами скулы. – Ты главное ничего не бойся, ладно? Мы со всем разберёмся.
– Крест, – Фобия потерлась носом о его нос. – Я лежу на тебе совсем-совсем голая, а ты совсем-совсем одетый и говоришь очень много.
– Грин, ну я теперь совсем в растерянности. Я думал, что ты хочешь лирики. Я могу спеть серенаду. Или там сонет какой-нибудь прочитать. Хочешь сонет?
– Хочу тебя.
– Да нет же, серенада лучше. Слушай – я стою под луной и я сам не свооой.
– Ужас какой. Никогда так больше не делай, а то у меня появится новая фобия.
– Ты очень капризная. Невыносимо капризная.
Она улыбнулась – самодовольно, уже полностью утешившись. Тех разных всяких слов, которые он сказал сегодня, ей хватит, если их экономить, на целый год более-менее спокойной жизни.
– Это был не комплимент, – возмутился Крест, внимательно наблюдая за сменой выражений на её мордашке.
– Иногда мне кажется, что ты почти живой, – прошептала она, всё ещё не в силах погасить улыбку. – Ну вот как будто не сидел несколько столетий в своей камере-одиночке. И у тебя не забирали сердце. И не возвращали его поломанным. Как будто ты правда умеешь чувствовать. И твоя преданность Наместнику не абсолютна.
– Фобия, я бы не стал на это сильно надеяться, – серьёзно ответил наёмник.
– А я все равно буду, – упрямо возразила она и слегка прихватила его нижнюю губу зубами.
– Страна находится в упадке, – Мерак Леви печально покачал головой. – С одной стороны летние пожары не только сожрали весь урожай, но и обнажили беспомощность государственных структур, которые так и не смогли справиться с огнём. С другой стороны – постоянные контрибуции высушивают и без того скудные русла нашего благосостояния. До каких пор мы будем нести не только убытки, но и чувствовать себя побеждённой нацией? Об этом не принято говорить, но наша страна стоит на коленях и сосёт у победителя.
– Что же вы предлагаете? – Командор лениво, с ноткой снисходительности поглядел на оппонента. – Снова вступать в войну? Нести ещё большие потери? Мы не готовы к подобному.
– Будем готовы, если воссоединим магию.
– Ох уж эта юность, – Командор приторно улыбнулся телезрителям, призывая их тоже умилиться вместе с ним. – В вашем возрасте, молодой человек, я тоже был фантазёром.
Мерак Леви встал из-за стола. Прошёлся по студии.
– Я смогу это сделать, – ответил он.
Ведущая совершенно непрофессионально воскликнула. Фобия физически ощутила, как аудитория в зале напряглась. Командор подался вперед, цепко вглядываясь в своего политического противника.
– Докажите, – сказал он, всё ещё пытаясь насмехаться.
Мерак Леви пожал плечами.
– В этом зале есть истинные маги?
Тонкая, ломкая женщина в зеленом шерстяном платье нерешительно подняла руку. К ней бросились ассистенты, вешая на воротник петличку-микрофон.
– Скажите, милая, – спросил Мерак Леви, – когда вы могли в полную силу пользоваться вашими способностями?
– Никогда, – ответила женщина. – Это больно. Это рушит жизнь. Это как будто умирать от жажды возле чистого горного ручья, и не иметь возможности напиться. Твоя сила ищет выхода, она напоминает о себе ежесекундно, ей тесно в рамках этого тела. Но она заперта там.
– В этом зале есть псевдомаги? – спросил Мерак Леви.
Фобия ощутила, как рука Креста тяжело легла ей на плечо, запрещая двигаться и говорить. И промолчала.
Седовласый старик встал со своего места и заговорил, не дожидаясь микрофонов.
– Я никогда не был женат, и у меня никогда не будет детей. Я последний из своего рода, старого, хорошего рода.
– Сколько выплесков?
– Восемь. Большую часть своей жизни я провел в изоляции. Скулил и ломал пальцы о стены.
– Вы готовы расстаться с этим?
– Я готов умолять забрать это у меня, стоя на коленях.
– Это профанация, – визгливо крикнул Командор. – Соединить магию невозможно.
Мерак Леви засмеялся.
– Мёртвый Наместник не был гением, – сказал он. – Достаточно было просто понять механизм, который он использовал для разделения магии. Но вы же никогда по-настоящему не пытались этого сделать. Управлять беспомощным стадом куда проще, не так ли, Командоры? Стоять во главе страны, в которой живут сильные, свободные люди, чревато ответственностью.
– Хватит, – сказал Командор.
И Крест шагнул вперед, склонился над режиссером и выдернул пульт управления из розетки. Экраны погасли.
– Это прямой эфир, – вскрикнула ведущая. – Вы не имеете права.
Крест посмотрел на неё долгим, исполненным угрозы взглядом, и она замолчала.
Мерак Леви заливался смехом.
– Вы так беспомощны, Командор, – приговаривал он.
На экранах телевизора вместо дебатов пошёл балет.
Спустя час стало известно, что на Мерака Леви было совершено покушение, и он чудом спасся, но находится в очень тяжелом состоянии в реанимации. Жители столицы потянулись к больнице с цветами и свечками. Вскоре здесь образовался внушительный митинг. На плакатах пестрели надписи «Выживи сам и дай выжить стране».
Командор, мрачный, как туча, не отходил от телевизора, где шли новости.
– Плагиатор, – ворчал он. – Я первый сам на себя покушался.
– Разгоним активистов митинга? На стихийный митинг должно быть получено разрешение за неделю до него, – ответил главный советник по внутренней политике.
– Можно еще запретить телеканалам транслировать это безобразие, – предложил неглавный советник по внутренней политике.
– Или разогнать журналистов, если не сможем разогнать активистов, – согласился с ним главный.
– Соло, – сказал Командор. – Разберись с ним.
– Мудрое решение, – одобрил главный советник.
– Но люди… – с сомнением протянул его заместитель.
– Люди проглотят, как обычно. Они забудут об этом выскочке уже завтра.
– А если не забудут?
– Тогда мы переключим их внимание. Старые отработанные технологии – пусть какие-нибудь отморозки возьмут заложников в центре столицы.
– Лучше детей.
– Да, детей всегда лучше.
– А вобсы под личным предводительством Командора их спасут.
– Героически.
– И будет уже не до Мерака Леви.
Советники посмотрели друг на друга, вполне довольные планом.
Фобия сидела в своём углу и думала о том, как Крест будет исполнять приказ Командора.
– Возьми с собой псевдомага, – сказал Командор.
– Обойдусь, – буркнул Крест, вставая.
Командор изумлённо посмотрел на своего главного телохранителя – рехнулся он, что-ли, спорить с ним?
– Вдруг он правда что-то умеет делать с магией? – начисто, как и все прочие командоры, лишенный магии, глава страны как огня боялся тех, кто ею хоть слабо, но владеет.
