Текст книги "Дмитрий Красивый"

Автор книги: Сычев К. В.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 47 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

– Этот путь лежит в стороне от Твери, – промолвил князь Иван. – И надо было сначала покарать дерзких тверичей…Там есть один такой город Брянск, где сидит беспокойный князь Дмитрий! Здесь вы сможете добыть много серебра, мехов и пленников!

– Так ведь этот Дэмитрэ из Брэнэ нынче уважаем славным государем?! – воскликнул с удивлением Джочи-Хосар. – За что же его разорять?

– Да искать на свою голову ханский гнев! – поддержал товарища мурза Ахмуд.

– Государь ничего не узнает о вашем набеге! – пытался переубедить их московский князь. – Вы сожжете его город, разграбите удел и со славой вернетесь в свои широкие степи!

– Нам этого не надо! – решительно сказал Тэмур-Ходан и обменялся многозначительными взглядами со своими товарищами. – Наш набег может плохо кончиться! Мы хорошо знаем силу коназа Дэмитрэ и слышали о прочности городских стен этого лесного Брэнэ! Зачем нам губить понапрасну своих людей и терять добытые только что богатства? И еще гневить нашего хана! Так что не мути воду, Иванэ, и не вмешивай нас в свои темные дела! Наши славные мурзы – не дурачки-урусы! Они не будут плясать под твою дудку!

ГЛАВА 11
НЕПРЕДВИДЕННЫЕ ЗАБОТЫ

– Зачем ты околдовала моего славного князя?! – кричала разгневанная Беляна на сидевшую на скамье в княжеской светлице красавицу Улиту. – Он любит только тебя одну!

– Это не так, Беляночка, – возразила своим тихим нежным голосом соперница. – В эту ночь князь-батюшка не спал со мной, а ходил к своей супруге! За что ты на меня злишься? Ты сама – красивая и богато одаренная телом девица! И князь-батюшка любит тебя больше, чем меня! Я же не кричу и не обижаю тебя!

– Неужели у княгини? – успокоилась Беляна. – А почему ты говоришь, будто я не имею права кричать? – Она вновь стала приходить в гнев. – Я познавала нашего князя не на дорожном возу, как последняя блядь, а по древнему закону и поэтому имею на него больше прав!

– Ты ошибаешься, Беляночка! – покачала головой длинноногая девушка. Она превосходила своим ростом Улиту и поэтому не хотела вставать со скамьи, чтобы не злить соперницу. – Только княгиня-матушка имеет права на пресветлого князя! А мы должны лишь ублажать нашего князя и дарить ему радость!

– Какие бесстыдные слова! – возмутилась Беляна. – Только ублажать, а не любить! Вот ты и ублажаешь моего господина и не знаешь совести! Нет сомнения, что ты принимаешь его и в рот, и в зад! Потому ты и люба ему за эти позорные дела!

– Что ты говоришь, опомнись! – рассердилась Улита. – Может, ты сама принимаешь славного господина во все дырки? И почему ты меня в этом обвиняешь?!

– Ах, ты еще спорить?! – взвизгнула, побагровев от злости, Беляна. – Ах, ты, блядь! И здоровенная корова!

– Сама ты корова! – резко ответила Улита. – Ишь, нажрала задницу и теперь водишь ею перед князем! Я чувствую, что твой зад не только служит нужному делу, но и закоснел от непотребства! Молчала бы лучше, если сама пребываешь в таком позоре!

– Ах ты, сука! – заорала Беляна, подбежав к сопернице и с размаху ударив ее ладонью по лицу. – Накося же, получай!

Звук звонкой пощечины отозвался по всей светлице.

– Ах, так! – вскипела Улита и, подскочив, с силой толкнула обидчицу.

– Ох, убивают! – заорала та, падая и ударяясь головой об пол.

– Тебе еще мало, блядища! – завизжала Улита и, подбежав к лежавшей на полу девушке, с силой ткнула ее носком ноги в бок. Мягкая татарская туфля уменьшила силу удара, но, видимо, не совсем.

– Ах, ты еще и драться! – Беляна быстро подпрыгнула, хватаясь руками за ребра Улиты. – Тогда получай! – И она, вцепившись своими острыми ногтями в щеки соперницы, стала нещадно их царапать.

– Убью до смерти! – крикнула разгневанная Улита, пытаясь оторвать от своего лица безжалостные ладони обидчицы и делая ей подножку.

– Ох! Ах! – взвыла Беляна, снова падая и выпуская окровавленное, расцарапанное лицо своей соперницы. Улита, тоже не устояв на ногах, упала прямо на нее.

– Караул! – орала Беляна, ударившись своей прекрасной головкой о половицы. – До смерти убили! Спасите! – Она, обхватив соперницу руками, пыталась ударить ее ногой, но, крепко ею схваченная, никак не могла вырваться.

– Убью, песья кровь! – бормотала Улита, прилагая все усилия, чтобы освободить из-под спины обидчицы руку, но ничего не получалось. – Тогда на вот тебе! – буркнула она и впилась своими острыми, белоснежными зубками в ухо соперницы.

– Спасите! – закричала от боли и страха Беляна так, что, казалось, зазвенели греческие оконные стекла. – Убивают! Выручайте, люди добрые!

В это время распахнулась дверь, и в светлицу вбежали княжеский слуга Бенко и огнищанин Чурила Милкович. Здоровенный русобородый Бенко стремительно подскочил к сцепившимся, как казалось, в смертельном объятии, красавицам и легко, как пушинку, поднял их над полом. – Отпустите руки! – крикнул он, отрывая от соперницы Беляну и ставя девушек на пол.

– Вот тебе, бесстыжая сука! – завопила, освободившись, вся багровая, словно измятая, Беляна и, воспользовавшись тем, что Улита еще пребывала в руках княжеского слуги, с силой ударила ее по лицу кулаком.

– Ах, так! – взвыла Улита, пытаясь выскочить из объятий крепкого молодого мужика. – Получай же! – И она, резко выбросив вперед ногу, сильно ударила обидчицу в живот.

– Ох, до смерти убила! – завопила Беляна и попыталась нанести ответный удар. Но княжеский огнищанин Чурила, бросившись вперед, цепко ее схватил.

– Благодари этого славного старика! – прошипела с пеной на губах Беляна. – А то бы я тебе дала и до крови бы расковыряла твою мерзкую дебрю!

В это время в княжескую светлицу вбежал постельничий князя, черноволосый и длиннобородый Спех. Увидев окровавленные лица девушек, удерживаемых цепкими руками княжеских людей и услышав их взаимную ругань, он, встав между ними, громко сказал: – А ну-ка, уймитесь! И прекратите свои бестолковые вопли! А то расскажу нашему князю все, без утайки!

Крики немедленно прекратились.

– Отпусти меня, Чурила Милкович, – сказала, как-то сразу сникшая и успокоившаяся Беляна. – Я больше не буду драться с этой козюлей!

– Иди, Беляна Мордатовна, и сядь на скамью! – буркнул княжеский огнищанин. – Но, чтобы больше не шумела!

– Слушаюсь, батюшка, – кивнула головой Беляна и, пройдя вперед, уселась на предложенную скамью.

– А ты, Улита Претишна, садись туда, в другой угол, – сказал Бенко, показывая рукой на скамью, располагавшуюся напротив княжеского кресла. – И тоже успокойся! Не думай, что если ты – княжеская зазноба – я буду на тебя молиться! Так надеру тебе задницу своим арапником, что надолго запомнишь!

– Сажусь, сажусь, Бенко Русанич, – пробормотала исцарапанная, с всклокоченными волосами, красавица, направляясь в указанное место.

– Я говорил нашему пресветлому князю, – промолвил Бенко, глядя на огнищанина Чурилу, – чтобы он не держал двух ключниц…Но мой господин меня не послушал! И вот дело едва не дошло до смертоубийства! Совсем одурели женки!

– Ну, так не говори, Бенко, – возразил огнищанин. – Эти женки только подрались! Такое между ними бывает, если не поделят славного мужа! Однако это дело серьезное! Вон как испортили себе лица! Наш пресветлый князь будет разгневан и накажет нас, своих верных людей! Мы же не предотвратили эту драку?

– Если бы только лица! – буркнул озадаченный Спех. – А если и тела свои испортили? Лица, если надо, можно и мешком прикрыть!

– Какой ты бесстыжий, Спех Быславич! – сказала, вытирая слезы, Беляна. – Тут такая боль от горьких слез! Теперь все щеки зудят! А ты потешаешься!

– С чего мне потешаешься! – возмутился Бенко. – Признавайтесь, неужели повредили свои тела и тайные места?! И нечего злиться: князь-батюшка только пожурит вас и вскоре помилует, а мы можем потерять свою работу! И придется уходить из теплого терема, куда глаза глядят!

– Но вы же не виноваты! – сказала пришедшая в себя Улита. – Эту драку учинила бессовестная Беляна! Я ей скоро покажу, где раки зимуют!

– Этого не надо! – рассердился огнищанин Чурила. – Лучше бы ты молчала, Улита, и не тревожила теремный покой. А если не послушаешь меня, я доложу обо всем князю!

– Не говори князю, батюшка! – взмолилась встревоженная Беляна. – Я больше не трону эту блядь и коровищу!

– Не говори, Чурила Милкович! – заныла Улита. – Я больше не стану задевать эту бесстыжую суку и отвечать на ее злую ругань!

– Что вы скажете, Бенко и Спех, – огнищанин посмотрел на молодых княжеских слуг, – неужели следует хранить молчание?

– Даже не знаю, – развел руками Бенко. – Наш праведный князь скоро увидит их лица и натянет мой глаз на задницу!

– Да еще покарает нас за их дебри! – поддакнул мрачный Спех. – Но пусть эти нескромные девицы идут в свои светлицы и хоть немного оботрут свои лица. Может, хоть как-то спрячут весь стыд и убожество…

– Ладно, идите, девицы, к себе и навсегда забудьте свои ссоры! – кивнул головой Чурила Милкович. – Если наш славный князь узнает о вашей распре, тогда не миновать беды! А мы тут подумаем о вашем деле и что-нибудь решим, дабы никто ничего не знал о таком позоре!

– Ну, что же нам теперь делать? – спросил огнищанина растерянный Бенко, как только красавицы удалились. – Неужели нам удастся скрыть это безобразие?

– Придется просить владыку, – пробормотал седоволосый Чурила, – без него нам не обойтись!

– Да что ты, батюшка! – испугался постельничий Спех. – Если князь узнает о случившемся от владыки, мы совсем пропали!

– Неужели ты не понимаешь, Спех, – покачал головой огнищанин, – что если наш князь-батюшка узнает об этой драке, нам не поздоровится? Думаешь, они успокоятся и исполнят свои обещания? Где вы видели спокойных женок, если с ними рядом соперницы? Эта вражда теперь надолго…А нам – беспокойство от этого каждый день! Вот придет сюда владыка, сразу же после обедни, для беседы с князем, мы ему и поведаем о нашей беде…

– Тогда подождем обедни, – кивнул головой Бенко. – Ты прав, Чурила Милкович!

– Я вижу твою мудрость, батюшка! – согласился с этим и Спех. – Пусть же так и будет…

Князь Дмитрий Романович в это время пребывал в своем главном тереме – у княгини Ксении. О произошедшем в его охотничьем тереме он не мог даже подумать! Минувшую ночь он провел в объятиях супруги и был ею очень доволен. Княгиня с радостью приняла своего мужа и ни словом его не упрекнула. Наоборот, она была ласкова и щедра на хвалебные слова. Нетребовательная красавица была особенно благодарна мужу за свою вторую дочь, родившуюся два года назад и, вопреки страхам княгини, выжившую, окрепшую, ставшую ей душевным утешением. Девочка, названная при крещении Феодосией, родилась веселой и ласковой и совсем не доставляла хлопот кормилице да многочисленным «мамкам», приставленным к ней.

Первая, старшая дочь княгини Елена, достигла уже одиннадцати лет и обещала стать настоящей красавицей. Чувствуя свою прелесть и обаяние, девочка становилась капризной и, порой, раздражала мать. А вот маленькая Феодосия, буквально на глазах расцветавшая, как благородная византийская роза, обещала быть совсем другой.

Княгиня иногда сравнивала своих обеих дочерей и в каждой из них находила для себя радость. – Они пошли в своего красивого батюшку, – рассуждала она про себя, умаляя свою небесную красоту. – Значит, будут знатными княгинями!

В этот же день князь надолго задержался в покоях своей жены и даже не пошел на утреннюю молитву. – Я всей душой люблю свою супругу! – думал он, глядя за утренней трапезой на прекрасное лицо княгини. – У нее нет соперниц…А мои зазнобы – это только телесное утешение…

В покоях княгини он отдыхал душой, любил с ней и побеседовать: его супруга Ксения была довольно грамотной и начитанной женщиной. Она не только читала полюбившиеся ей свитки о жизни святых и Божьих угодников, но также греческие книги по истории древних царств и даже сборники «предивных книжиц о необычайных деяниях Девгения».

Князю было приятно разговаривать со своей супругой и советоваться с ней по разным делам, включая хозяйственные.

Вот и на этот раз он обсуждал с ней расходы на строительство нового моста.

– Наш Черный мост слишком быстро обветшал, – сокрушался князь, сидя рядом с княгиней в ее светлице на мягком диванчике. – Мы в прошлый раз потратили столько серебра, и я не знаю, что теперь делать. А вот мост через Десну у Козьего болота уже стоит больше полсотни лет и лишь требует скромной ежегодной починки!

– А чьи люди строили тот мост? – улыбнулась своей нежной прекрасной улыбкой княгиня. – Неужели супостаты?

– Тот добротный мост, – весело сказал князь, понявший мысль своей жены, – построили наши купцы по давнему заказу! Мы тогда здесь не жили! А вот Черный мост был сколочен нашими злодеями, сидевшими в темнице…Видно, они совсем не старались, и наши управляющие просто разбазарили выделенное на мост серебро! Умна же ты, матушка!

– Да не умна, мой любимый, а просто догадалась! – кивнула своей прелестной головкой княгиня. – Думаю, что те злодеи, конечно, старались…Куда им было деваться? Но у них не было нужных навыков для такой искусной работы!

В это время в дверь княжеской светлицы постучали.

– Кому тут невтерпеж? – спросила, глядя с тревогой на мужа, княгиня. – Неужели какая беда?

– Войди же! – крикнул князь. – И быстрей!

В светлицу вбежал взволнованный Бенко. – Светлый князь! – крикнул он. – Тебя ждет владыка! Он уже давно сидит в твоем охотничьем тереме!

– Ах, да, Бенко, – встал, успокоившись, брянский князь, – у меня же встреча с владыкой! А я забыл! Это грех, большой грех!

– Иди же, мой милый супруг, – весело сказала княгиня. – Не следует опаздывать на встречу со своим пастырем!

Князь наклонился к жене, обнял ее и поцеловал в обе щеки. – Ну, тогда я пошел, матушка! – сказал он.

Черниговский епископ Арсений сидел в это время в той самой светлице, где совсем недавно случилась драка, на скамье напротив княжеского кресла и беседовал с княжескими слугами. – Да, дело неприглядное! – сказал он, покачав головой.

– Только не выдавай нас, святой отец, – пробормотал огнищанин Чурила. – И защити от княжеского гнева!

– Ну, если вы сообщили мне всю правду, – покачал головой епископ, – тогда я не вижу здесь вашей вины и замолвлю за вас слово перед князем…А теперь успокойтесь и идите себе с миром!

Когда князь Дмитрий вошел, владыка уже был один и, сжимая рукой толстый пергаментный свиток, размышлял о предстоявшем разговоре.

– Здравствуй, святой отец! – сказал князь и подставил голову под благословение. – Прости, что подвергнул тебя нечаянному ожиданию!

– Господь тебя благословит, сын мой, – ответил высокий священник, крестя княжеское чело. – Садись-ка и мы обсудим важные дела. Скоро ты поедешь в Орду, – молвил он, когда князь уселся в свое кресло, – и тебе нужно знать все последние новости! Я слышал о гневе царя Узбека на Александра Тверского! Ты знаешь об этом?

– Знаю, святой отец, – кивнул головой князь Дмитрий. – Это связано с прошлогодними событиями. Но вот пока неизвестно: дал ли царь тому Ивану Московскому великое суздальское княжение?

– Я слышал от церковных людей, – пробормотал епископ Арсений, – что царь Узбек готов объявить Ивана Данилыча великим суздальским князем…А Тверь отдать брату Александра Константину…Говорят, что эти князья, Иван и Константин, нынче пребывают в Орде…А это значит, что тебе не стоит с ними ссориться! Постарайся же, сын мой, не обижать Ивана Московского и, если надо, лучше будь с ним другом, чем лютым врагом…Разве ты не помнишь его беспокойного брата Юрия? Он принес нам немало горя!

– Это правда, святой отец, – ответил с грустью князь Дмитрий. – Мне не следует злить этого Ивана и вызывать на свою голову Божий гнев…Но я не пойду на союз с Москвой против других князей!

– Правильно, сын мой, – улыбнулся владыка. – Но если Иван Данилыч будет тебя просить, ты умело, без обиды, откажись от этой западни…Кроме того, старайся не обижать знатных татар, поощряй дружбу между Кручиной Мирковичем и татарским вельможей Субуди! И возьми побольше серебра на подарки татарским князьям и для выкупа пленников…Но уезжай сразу же, как только получишь царское разрешение!

– Так и сделаю, святой отец, – промолвил брянский князь, склонив почтительно голову.

– Этот год обещает быть суровым, – сказал, подняв голову и пристально вглядевшись в небесно-синие глаза князя, владыка. – В Великом Новгороде было землетрясение, а потом на русском севере дули злые ветры! И сгорел город Юрьев, захваченный в далекие времена крестовыми немцами: видно, из-за грехов тех богохульников! Есть и хорошая новость: к нам едет новый митрополит! Его имя – Феогност. Он уже добрался до Сарая и пребывает у великого царя…

– Опять грек? – вздрогнул брянский князь.

– Да, сын мой! – покачал головой епископ. – Однако не стоит горевать: славный митрополит Максим тоже был греком! Он очень любил русскую землю и возвеличил святую церковь! Это не важно, что он грек… «Нет ни грека, ни еврея в моем небесном царстве», – говорил наш великий Спаситель…

– Дай, Господи, – кивнул головой князь Дмитрий, – чтобы этот святой грек принес большую пользу нашей земле и православной церкви…Однако от нас не все зависит…Нам мы сохранить свои брянские земли в мире и покое!

– Ну, а теперь – о брянских делах! – сказал, как выдохнул, епископ Арсений. – Я хочу поговорить с тобой и посоветоваться, сын мой, о моем верном человеке! О нашем священнике Нафанаиле. Я хочу поставить его настоятелем двух церквей, Покровской и Спасской. На смену покойному настоятелю…

– Значит, решил назначить себе преемника, святой отец? – пробормотал, краснея, Дмитрий Брянский. – Неужели тебе нездоровится?

– Нет, сын мой, – успокоил князя владыка. – Я пока еще здоров, но всегда важно иметь при себе заместителя! Этот Нафанаил грамотен, набожен и предан нашей церкви! Вот посмотри, как он ведет эту летопись…И достойно продолжает славные дела мудрого отца Игнатия. Не может быть лучше преемника! Этот человек предан нашему Брянску! Мы давно говорили, что пора получить разрешение от митрополита и сделать наш Брянск епископским городом…Я до сих пор – черниговский владыка – а где этот великий Чернигов? Одни жалкие развалины! Брянск же – другое дело!

– Ты прав, святой отец, – покачал головой брянский князь, – и я не возражаю против твоих слов. Пусть так и будет!

– А теперь, сын мой, – сказал, помрачнев, епископ. – Я расскажу тебе не совсем приятную вещь! Сегодня утром здесь, в этой светлице, подрались твои ключницы! Да так, что твои верные слуги едва их разняли! – И он подробно рассказал все то, что узнал от огнищанина Чурилы.

– Вот так дела, святой отец, – пробормотал, выслушав владыку до конца, брянский князь. – Я не смог бы даже подумать о таком! Какие же они бесстыдницы!

– Я говорил тебе, сын мой, – укоризненно молвил епископ Арсений, – что не следовало изменять своей супруге и заводить этих греховных прелестниц! Господь наказал в свое время за такие грехи славного князя Василия Храброго! Почему же ты не учишься на его ошибках?

– Так получилось, святой отец, – опустил голову князь Дмитрий. – Я полюбил этих девиц за красоту и богатые тела! Не могу оторваться от их прелестей!

– Это тяжкий грех, прелюбодеяние! – буркнул владыка. – И зачем ты назначил двух любовниц в ключницы, да еще в одном тереме? Вот тебе еще одна ошибка и второй грех! Разведи их по разным теремам, если хочешь покоя и тишины! А при таком положении ничего хорошего ждать не приходится!

– Я подумаю об этом, святой отец, – вздохнул Дмитрий Романович. – И поищу правильный выход!

– Иди же, сын мой, – сказал, подняв руки, епископ Арсений, – и не забывай моих слов!

Вечером князь Дмитрий вновь пришел к своей супруге. Рассердившись на своих ключниц, он даже не пожелал их в этот день видеть. Однако расставаться со своими, полюбившимися ему, красавицами он не захотел.

– Пусть проведут без меня пару-другую ночей, – решил он, но больше ничего не придумал…

Княгиня, видя, как ее супруг томится после жаркого совместного возлежания и все никак не может уснуть, встревожилась. – Что тебя беспокоит, Дмитрий? – спросила она, обнимая мужа. – Какие думы занимают твою душу?

– Говорить ей о моих зазнобах или нет? – рассуждал про себя князь. – А зачем молчать? Шила в мешке не утаить! – И он рассказал жене о драке своих ключниц.

Княгиня, выслушав мужа, к его великой радости, лишь весело рассмеялась. – Не надо было этого скрывать! – сказала она, поцеловав супруга в губы. – Разве я не знаю о твоих зазнобах? Они хороши собой и умеют тебя ублажать…А мне от этого только душевное спокойствие! Лишь бы ты был жив и здоров – мне больше ничего и не надо! Я же знаю, что ты любишь по-настоящему только меня одну! На свете нет такой женки, которая была бы так счастлива, как я от твоей любви! А если тебе нужно ублажать свою плоть другими женками, я не против! Я только радуюсь, если тебе хорошо!

– А как мне быть с теми бестолковыми девицами? – спросил, ликуя в душе, князь Дмитрий.

– Тут есть очень простое решение, – прищурилась красавица-княгиня. – Пусть та глупая Беляна идет ключницей в мой терем, а та смешная Улита – останется ключницей в твоем, охотничьем, тереме… А когда тебе понадобится та Беляна, ты позовешь ее к себе на ложе…

– Слава тебе, Господи! – вскричал обрадованный брянский князь, целуя и обнимая свою жену. – Как я счастлив иметь такую красивую и мудрую супругу! Не найти на всей Руси подобное бесценное сокровище!