Текст книги "Система Альфонса в Мире Боевых Искусств 2 (СИ)"

Автор книги: Swfan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Но только на пару дней.

Времени оставалось всё меньше и меньше.

С каждым днём презрение окружающих становилось всё более ядовитым.

Даже старейшины стали замечать, что Сима Фэй «проявляет чрезмерную робость», когда отказывается выступить на битву и даже не смеет от неё отказаться.

Согласно легендам, за всю историю Жемчужной провинции только два воина смогли добраться до 97%.

Первый из них был стариком, который потратил на это всю свою жизнь и так не смог перейти на стадию Истинного Ци.

Второй – невероятным гением, который в раннем возрасте оставил провинцию и устремился в Небесные заводи – и больше не возвращался.

На третью неделю упорной культивации Сима Фэй стал третьим.

Ещё через неделю: побил рекорд и достиг 98% – невероятное достижение для воина из Небесных берегов.

Затем последовали долгие, мучительные попытки перейти последний и самый сложный рубеж…

Глава 22

День битвы

Сима Фэй согласился.

Звучали разные мнения, почему он это сделал. Возможно, он больше не мог терпеть презрительные упрёки, которые сыпались на него каждый день; возможно, ему хотелось сохранить хотя бы крупицу своей репутации перед началом большого турнира; возможно, он просто испугался, что в дело намереваются вмешаться старейшины – в любом случае он согласился, и теперь едва ли не половина секты собиралась на большой арене, на которой недавно проходил экзамен, чтобы посмотреть на грядущую битву.

Настроение у собравшихся было приподнятым. Все ожидали грандиозное представление. Именно так, не битву – представление. Если бы Сима Фэй сразу согласился выйти на бой и проиграл – его поражение было неминуемым, – люди, конечно, пришли бы на это посмотреть, однако не было бы и близко такого ажиотажа.

Вместо этого Сима Фэй целый месяц оттягивал неминуемое, и всё это время клика Жемчужных копий тратила огромные ресурсы на пропаганду. Она разогревала толпу, и теперь люди с нетерпением ожидали момента, когда противники встретятся на песчаной арене; неделя за неделей они поднимали ставки, и наконец момент настал, и теперь сотни человек тонкими вереницами проходили через ворота на арену и покрывали трибуны, точно муравьи, облепляющие огромное яблоко (по крайней мере так на них смотрел старик, наблюдавший за схваткой с бамбукового стула на вершине отдалённой горы).

Говорили немного. Люди были охвачены взволнованным предвкушением. То и дело громкие голоса предлагали сделать последние ставки. Разумеется, все ставили на Вэй Туна, причём за последний месяц его преимущество на тотализаторе неумолимо возрастало. Ведь если Сима Фэй так долго боялся выйти на битву, значит, он сам не верил в свою победу и глупо было в неё верить остальным.

– А что, если он готовился? – прозвучало однажды предположение.

Сима Фэй всё ещё был необычайным гением, который занял второе место на экзамене. У него был огромный потенциал. Что если всё это время он оттягивал потому, что хотел подготовиться и стать сильнее?

В таком случае он совершил ошибку: не смог сохранить хладнокровие перед лицом издёвок, которые сыпала в его сторону клика Жемчужных копий, и вышел на битву всего через месяц после того, как ему бросили вызов. Даже если в его распоряжении были ресурсы и драгоценные техники, этого было и близко недостаточно, чтобы нагнать Вэй Туна. Более того, последний тоже не сидел на месте и стремительно приближался к стадии Истинного Ци.

Клика Жемчужных Копий совершила хитрый тактический манёвр, когда выставила против Сима Фэя именно этого человека.

Тем самым она поставила его в тупик.

Выйдешь слишком рано – проиграешь. Слишком поздно – проиграешь.

Первое время Сима Фэй ещё пытался брыкаться – затем перестал. Видимо, он понял, что это бессмысленно, и решил смиренно принять свою судьбу.

Многие собравшиеся на трибунах пришли смотреть вовсе не битву.

Они пришли смотреть экзекуцию, и в глазах у них сияла жажда крови.

Не каждый день можно увидеть, как великого гения ставят на место.

Десять минут прошли в нетерпеливом ожидании.

Затем показался Сима Фэй.

В тишине он прошёл на арену, оставляя следы на песке, встал на положенное место, положил руку на рукоять своего меча и закрыл глаза.

– Явился наконец!

– И года не прошло!

По трибунам прокатилась волна издёвок.

Затем прошла минута, две, три… То и дело люди спрашивали, который час, и косились на солнце. Вэй Тун не появлялся. Почему? Что-то случилось? Наконец зазвучало предположение, которое показалось довольно логичным:

– Знаю! Это отместка!

Сима Фэй заставил его ждать почти целый месяц? Пускай сам теперь немного подождёт, сгорая от волнения. Люди невольно усмехнулись. Некоторые стали замечать, что фигура Сима Фэя, который стоял в полном одиночестве посреди песчаной арены, была довольно жалкой. Многие начинали опасаться, что Вэй Тун и вовсе не придёт, как вдруг во вратах показалась роскошная процессия.

В первую очередь все посмотрели на прекрасную девушку в тонком розовом платье – Мьяо Чжо.

Затем взгляды обратились на высокого человека в белой мантии, который шёл у неё за спиной.

При виде последнего многие затаили дыхание. Принцессу Мьяо видели почти каждый день, в то время как Он почти никогда не спускался в кварталы Внешнего круга, хотя знали про него все и каждый.

Ученик Внутреннего круга, воин Истинного Ци и бывший предводитель клики Жемчужных копий – Хао Дин.

Его появление оказалось даже более потрясающим, чем если бы на арену заявился старейшина.

Не обращая внимания на Сима Фэя, процессия, почти в полном составе, стала подниматься на трибуны.

«Почти» потому, что один человек остался на арене.

Это был загорелый юноша, облачённый в красную мантию, на спине которого висело копьё. Его чёрные волосы были завязаны в короткий хвостик, а вытянутое лицо выражало надменное спокойствие.

Он прошёл по песку и встал напротив Сима Фэя.

И снова повисла тишина.

Люди пришли в себя и поняли, что битва может начаться в любой момент.

Где-то на трибунах девушка с голубыми волосами прикусила губы.

– Братья и сёстры, – вдруг раздался ясный голос, обращая внимание сотен собравшихся на ложу для почётных гостей.

Хао Дин вытянулся во весь свой необычайный рост и заговорил:

– Как судья предстоящего поединка, я напомню, что каждый из воинов имеет право потребовать нечто у своего противника, что последний обязуется передать ему в случае своего поражения. Требовать можно конкретную вещь, некое действие или услугу… Воины, прошу, сделайте ваши ставки!..

Глава 23

Ставка

– Делайте ваши ставки!..

Хао Дин мог перечислить и другие правила: что делать ставку было вовсе не обязательно, что, если человек всё же согласится на последнюю, требовать жизнь своего противника запрещалось, что, если воин откажется выполнять условия договора по завершению битвы, его ожидает всеобщее презрение и порицание, и в это дело даже могут вмешаться старейшины – но рассказывать об этом было необязательно. Все собравшиеся и так всё знали про ставки по той простой причине, что связанная с ними драма иной раз была даже более интересной, нежели, собственно, сам поединок.

Некоторые ставки были скучными: эликсиры, оружие, техники и так далее.

Некоторые: занимательными и даже романтичными. Иной раз девушки бросали вызов только для того, чтобы потребовать соперника стать своим парнем, после чего последние сразу терпели поражение – и потому что были согласны, и потому что сражаться против человека, который признался тебе в любви на глазах почти всей секты, было неловко.

Временами такое пытались провернуть и сами парни, но тогда их немедленно забрасывали гнилыми овощами…

Всем было интересно, что именно Вэй Тун… нет, клика Жемчужных копий и Мьяо Чжо потребуют у Сима Фэя.

Скорее всего, они собираются наказать, унизить последнего за его дерзость.

Однажды победитель приказал проигравшему раздеться до гола и устроить шествие по всем кварталам внешнего круга. Разумеется, в один момент его задержали стражники – но сама попытка имела место, ведь отказ исполнять обещание между воинами считался величайшим позором.

Возможно, у Сима Фэя потребуют упасть на колени и молить о прощении, целую туфельки Мьяо Чжо.

Возможно, она сделает его своим рабом.

Многие с нетерпением хотели посмотреть на то, как возвышенный гений превратится в обыкновенную прислугу.

Повисла тишина.

Напряжение нарастало.

Наконец Вэй Тун заговорил:

– Сима Фэй, – сказал он надменным голосом. – После своего поражения ты откажешься от права представлять Секту на турнире Молодых Драконов!

Его слова были подобны раскату грома среди ясного неба.

Собравшиеся затрепетали и посмотрели на Сима Фэя.

Неужели последний согласится на такие безумные условия? Ведь тогда он потеряет свой единственный шанс продемонстрировать себя представителям Храма Тысячерукой Бодхисатвы.

Разумеется, люди прекрасно понимали, что, несмотря на его неподдельное дарование, Сима Фэй не мог претендовать на внимание великой фракции. За него могли побороться Линь Ю со всей родословной или Шу Гуань – величайшее за последнюю сотню лет дарование Секты Огненной Горы. На фоне всех этих небесных светил Сима Фэй напоминал яркую, но всё же обыкновенную звезду.

И тем не менее у него была надежда.

…Что если?

Что если он всё же приглянется представителям храма?

Многие воины готовы были пожертвовать всем, что у них есть, ради этого призрачного шанса.

Все затаили дыхание.

Казалось бы, Сима Фэй стоял перед сложнейшим выбором – впору было замяться, засомневаться, однако юноша просто сказал:

– Я согласен.

И всё.

Зазвучали вздохи.

Розовые губки Мьяо Чжо, сидевшей на почётном ложе и овеваемой веерами, пропитанными благовониями, изогнулись в самодовольной улыбке.

После этого Хао Дин покровительным тоном спросил, что будет просить сам Сима Фэй. Последний повторил своего противника и потребовал Вэй Туна вручить ему нефритовую бирку – символ Кандидата на турнир.

Наконец раздался звон.

Первый удар большого гонга был предупреждающим:

Бам!

Второй подготовительным:

Бам!

А третий знаменовал начало поединка:

Бам! Бах!.. – в ту же секунду, как раздался грохот, Вэй Тун бросился вперёд и выхватил копьё. Его наконечник вспыхнул, завихрился и, казалось, обрёл собственную жизнь. Точно ядовитая змея острие ринулось на Сима Фэя и коснулось голубой венки на его белой шее. Затем раздался металлический звон, разлетелись серебряные и золотые искры, и Сима Фэй отпрянул в сторону.

Люди на трибунах затаили дыхание. Никто не смел пошевелиться. Каждая секунда растягивалась на целую вечность; каждую секунду воины балансировали на лезвии бритвы – единственный неверный шаг: и хлынет кровь.

Вскоре сердца зрителей загремели с бешеной силой. Перед ними происходило невероятное зрелище – битва на пределе стадии Трансформации тела. Сильнее были только важные мастера Истинного Ци.

Затем собравшиеся стали оценивать происходящее. Бой развивался согласно ожиданиям. С самого начала Вэй Тун набросился на своего противника, не позволяя ему пошевелиться. Сима Фэй только и делал, что защищался и временами отпрыгивал в сторону. Его загнали в глухую оборону. При таких обстоятельствах его поражение было вопросом времени.

Девушка с голубыми волосами стиснула кулачки.

Прошла минута, две, три, пять.

Ничего не менялось.

Вэй Тун продолжал наступать.

Сима Фэй, с большим трудом, обороняться.

Вскоре зрители стали замечать, что это было немного странно. Почему Вэй Тун до сих пор не смог пробить оборону Сима Фэя? Ведь было очевидно, что он превосходил последнего. Может, он с ним играет? Издевается над своим противником? Хочет продемонстрировать своё тотальное превосходство?

– Почему так долго? – раздражённо спросила Мьяо Чжо.

– У него нет выбора, – ответил серьёзный голос.

Девушка с удивлением посмотрела на своего спутника.

Хао Дин, мрачно прищурившись, разглядывал арену.

Прошло ещё пять минут. Ничего не изменилось, и только противники стали покрываться крупными капельками пота, которые блестели в сиянии полуденного солнца. На смуглой коже Вэй Туна они напоминали брызги подсолнечного масла. Лицо молодого человека заметно посерело, глаза покраснели, а зубы были стиснуты с такой силой, что, казалось, ещё немного и они треснут.

Что происходит?

Почему его противник до сих пор стоит на ногах? Сперва Сима Фэй казался ему хрупкой песчаной фигуркой, которую он запросто может разрушить единственным взмахом своего копья, однако со временем последний становился всё более грандиозным и теперь напоминал непреступную горную вершину. В сердце Вэй Туна проникал яд бессилия и отчаяния; в свою очередь сам Сима Фэй оставался спокойным и сосредоточенным.

Наконец, отразив очередную атаку, он мысленно кивнул: «Пора!»

Глава 24

Трансформация Ян

Сима Фэй совершил ошибку.

Он так отчаянно стремился поднять свои силы перед началом поединка, что забыл замерить их, когда находился на 95% Трансформации и теперь не совсем понимал, насколько превосходит Вэй Туна. Поэтому, и потому что последний добился «Мастерства» в освоении своего искусства, а значит, теоретически, мог одолеть больше дюжины противников на той же стадии Культивации, Сима Фэй в начале битвы выбрал выжидающую тактику.

Его техника по природе своей была оборонительной. Вот он и засел в глухую оборону, стараясь примерно оценить силы Вэй Туна.

Последние оказались велики, и первое время Сима Фэй действительно не мог ничего сделать: с огромным трудом ему удавалось отражать броски неистового копья, которое так и норовило вонзиться в его шею.

С другой стороны, это было полезно.

Наблюдая «Мастерство» своими глазами, чувствуя его на кончике своего клинка, Сима Фэй углублял своё понимание боевых искусств. Его собственная техника и даже оружие были совершенно другими, и тем не менее несколько минут такой тренировки с Вэй Туном были намного более продуктивными, чем сотни часов обыкновенных упражнений.

По-настоящему воин растёт только во время битвы.

В один момент Сима Фэй и вовсе забылся и стал откровенно упражняться, вызывая тем самым великую фрустрацию у своего противника.

Постепенно, однако, положение дел стало меняться.

Движения Вэй Туна становились всё более резкими и нерасторопными. Его тело покрывали мутные капельки пота, а дыхание делалось всё более прерывистым.

Вэй Тун устал, и с каждой секундой усталость всё глубже пронизывала его мышцы.

Сима тоже немного вспотел, и в то же время внутри него закипала необузданная сила. Более того, у него было ощущение, что он может сражаться ещё по меньшей мере несколько часов подряд. Казалось, в него неизменно струилась некая таинственная энергия.

Неужели разница между несколькими процентами трансформации была настолько огромной?

И да и нет.

Когда Трансформации становится «предельной», каждый последующий процент действительно даёт немного большее преимущество, чем предыдущие, и тем не менее важным это становится лишь на последующих стадиях культивации, для которых она, собственно, закладывает фундамент.

Чтобы победить «Мастера» этого было недостаточно, ведь они считались великими дарованиями, которые могли одолеть противника даже на один или два этапа сильнее.

Если бы Сима Фэй остановился на 98% Трансформации, сегодня его ожидало бы почётное, но всё же поражение.

Однако в последний момент он смог пробиться ещё немного дальше.

Добравшись до 99% Трансформации, Сима Фэй почувствовал странный щелчок внутри своего тела. С этого момента его дыхание стало более лёгким, тело отзывчивым, и вообще у него появилось ощущение, будто каждое его движение сопровождает призрачный ветер, который дует ему в спину.

Когда он спросил об этом Гинь, девочка ответила, что в этом не было ничего необычного: просто его тело теперь находится в гармонии с небом и землёй.

Сима Фэй кивнул и действительно решил не придавать этому особого значения.

На самом деле Гинь говорила правду. С её точки зрения текущее состояние Сима Фэя действительно было непримечательным. Да только сама по себе эта точка зрения сильно отличалась от той, которой придерживалась большая часть человеческой расы…

В Небесных заводях для 99-го процента Трансформации существовало особое название: «Трансформация совершенного Инь-Ян» (Инь для женщин, Ян для мужчин). До неё добирались только редчайшие гении, получившие благословение неба и земли. В каждом Инь должна быть крупица Ян; в каждом Ян должна быть крупица Инь. Именно 99 процентов, когда тело воина почти полностью сливалось с небом и землёй, но при этом сохраняло крупицу человеческого, считали эталоном. На этом этапе человек превращался в своеобразную спираль, которая неустанно поглощала энергию неба и земли и обретала почти безграничную выносливость.

И вот…

«Пора», – мысленно кивнул Сима Фэй, отразил очередную атаку Вэй Туна, дождался следующей и впервые с начала боя шагнул вперёд.

К этому времени Вэй Тун совершенно утомился, продолжая, однако, яростные попытки прорваться через оборону Сима Фэя. Последний так долго стоял на месте и оборонялся, что Вэй Тун перестал видеть в нём живого соперника. Сима Фэй напоминал ему каменную куклу, нет, стену, которую ему нужно было разрушить, а потому он оказался совершенно не готов, когда стена неожиданно стала наступать.

«Мастерство» представляет собой изощрённый танец.

Единственная ошибка, и танцор запутается в своих ногах и свалился на землю.

Утомлённый Вэй Тун растерялся и его копьё из яростной змеи вдруг превратилось в обыкновенную железную палку. Сима Фэй воспользовался моментом и со всей силы ударил по нему мечом. Вспыхнул свет, раздался грохот, и наконечник копья ушёл в землю, поднимая песчаное облако.

Вэй Тун сразу пришёл в себя и попытался отпрянуть, как вдруг из песчаной завесы показался Сима Фэй. Придерживая меч обеими руками, он придавливал копьё к земле и стремительно вёл сверкающее лезвие к рукам Вэй Туна. Лязг, вспышка ужаса и Бах.

Хлоп. Хлоп. Хлоп.

Копьё грохнулось на землю.

За ними на песок плюхнулись три отрубленных пальца и прокатились в сторону, разливая маленькие кровавые лужицы.

Придя в себя, Вэй Тун посмотрел на свою изрубленную руку; затем на прекрасного молодого человека, который возвышался перед ним, протягивая меч.

Его кончик упирался прямо в сердце Вэй Туна, и так плотно, что, казалось, достаточно сделать вздох и последний пустит кровь.

Целую вечность на трибунах царила тишина.

Затем раздался серый голос:

– Поединок закончен; победитель…

Глава 25

Два события

Когда Лу Инь ранним утром вышла на улицу, её встретила гробовая тишина и косые взгляды. Девушка поёжилась, наклонила голову, стараясь не замечать пристальное внимание окружающих, и быстрым шагом направилась на лестницу.

На самом деле ей было не привыкать находится в центре всеобщего (и не самого благожелательного) внимания: слушать гомон, который раздавался за спиной, стоило пройти за поворот, терпеть, когда на тебя показывают пальцем и так далее. Более того, это происходило так часто, что впору было задуматься, неужели в этом действительно не было её вины, но если в первый раз она действительно была немного виновата, то теперь, как ни старалась Лу Инь понять, где совершила ошибку, всё это находилось за пределами её власти.

Сама по себе она снова превратилась в главную тему для обсуждения – и осуждения – в Секте Жемчужного Истока, которая затмила даже грандиозную схватку между Сима Феем и Вэй Тунам.

Впрочем, они были связаны.

Победа Сима Фэя над Вей Тунам… нет, над кликой Жемчужных копий действительно была совершенно неожиданным и монументальным событием. По завершению поединка нескольких человек сломя голову побежали к ближайшему тотализатору, чтобы забрать свой куш. Проигравшие – а их было подавляющее большинстве всех учеников Жемчужного Истока, – напротив находились в подавленном настроении. Поэтому, стараясь себя отвлечь, – а ещё потому что это была чрезвычайно интересная тема, – они бойко обсуждали прошедший поединок.

Все гадали, как именно Сима Фэй добился победы.

Со стороны всё выглядело так, будто в критический момент Вэй Тун совершил ошибку, растерялся, потерял контроль над собственной техникой, после чего Сима Фэй воспользовался заминкой в его действиях и сделал решительный выпад.

Он победил потому что ему повезло и потому что противник оказался недостаточно осторожным – вот и всё.

Сперва именно такой была популярная точка зрения. Оттого многие не самые знающие люди ругали Сима Фэя и называли его победу незаслуженной.

Затем, однако, своё мнение стали высказывать эксперты.

На трибунах в этот день было немало Избранных учеников, которые приближались к предельной трансформации, и даже несколько воинов Истинного Ци. Последние сразу заявили, что винить во всём удачу могут только идиоты и дилетанты, – к сильнейшему смущению всех тех, кто активно распространял данную точку зрения.

Даже если Сима Фэю действительно повезло, до этого он больше десяти минут отражал атаки настоящего Мастера. В Секте Жемчужного Истока было немного воинов, которые освоили свою технику до этого этапа – на стадии Трансформации тела их и вовсе можно было посчитать по пальцам одной руки (причём теперешней руки Вэй Туна). Каждый из них обладал великой силой и мог победить с десяток противников на той же стадии культивации.

Как же Сима Фэй добился победы против такого титана?

Во-первых, его техника тоже приближалась к стадии Мастера. А ведь он тренировался с ней всего несколько месяцев! Достойно человека, который получил девять баллов на четвёртом этапе большого экзамена. И поскольку искусство Сима Фэя было оборонительного характера, пробить его было совсем непросто.

Впрочем, даже этого было далеко недостаточно, чтобы выстоять против Мастера. У этой мозаики был ещё один, самый важный кусочек – но какой?

На протяжении битвы Сима Фэй демонстрировал немного лучшую координацию и выносливость, чем Вэй Тун. Степень трансформации последнего находилась на 95%. Чтобы его превзойти, нужно было добраться до 96 или даже легендарных 97 процентов, но сделать это за такой короткий срок… Нет, это было невозможно.

…Если только Сима Фэю не попался чудесный цветок или сокровище, которые позволили ему выйти за границы обыкновенной предельной трансформации. Или просто сделали его сильнее, не поднимая трансформацию (ведь это было совсем невероятно). Мир был большим. Здесь встречалось немало удивительных растений.

И снова рассуждения возвращались на первоначальную точку, и люди, сгорая от зависти, говорили, что Сима Фэю просто повезло.

Но и пусть.

Недаром один из многочисленных портретов сиятельного Патриарха Лян Чжо содержал следующую цитату:

«Удача – это вид таланта».

Пускай Сима Фэй получил свою силу благодаря зелью; пускай никто не знает, как именно она проявит себя на стадии Истинного Ци – уже сейчас его можно было считать одним из величайших дарований провинции.

И вместе с тем одним из самых эксцентричных, учитывая, ЧТО он сделал по завершению битвы…

Вынырнув из моря негодования и поднявшись по лестнице, вырезанной посреди утёса, Лу Инь неуверенно встала перед каменной дверью, помялась и достала нефритовую бирку.

Секта Жемчужного Истока поддерживала рыночные отношения среди своих учеников. Последние могли, в том числе, передавать и продавать любые свои привилегии.

Вот почему Сима Фэй, несмотря на великое негодование окружающих, не нарушил ни одного закона, когда сразу после завершения битвы забрал кандидатскую бирку у Вэй Туна, бросил её на трибуны, прямо в руки девушки с голубыми волосами (к великой растерянности последней), и заявил во всеуслышание, что с этого момента именно ученица Внешнего круга Лу Инь будет четвертым кандидатом от Секты Жемчужного Истока на Турнире Молодых Драконов…

Глава 26

Усердная культивация

Лу Инь сделала глубокий вдох, протянула руку, собираясь открыть каменную дверь… а затем опустила и снова стала теребить нефритовую бирку.

Так происходило несколько раз, и лишь когда Сима Фэй уже собирался самостоятельно открыть дверь и посмотреть, чем она занимается и почему продолжает стоять у него на пороге – немного опасаясь, что, если просто наблюдать девушка повернётся и сбежит (бывали прецеденты) – Лу Инь наконец решилась, открыла дверь и робко поплелась вперёд.

– Доброе утро, Лу Инь.

– Д-доброе, – быстро кивнула девушка.

Встала.

Замялась.

– Хорошая погода, не правда ли? – заметил Сима Фэй, с лёгкой улыбкой разглядывая ясное голубое небо.

– Да, – рассеянно проговорила девушка. – То есть нет, то есть я… эм… хотела вас спросить…

– Вот как? О чём?

Лу Инь собиралась протянуть нефритовую бирку, как вдруг вспомнила, что в одной из книжек по этикету, которые она прочитала, говорилось, что только грубые люди размахивают руками, мотают головой и используют прочие «невербальные средства общения». Аристократы общаются словами, и хотя Лу Инь, разумеется, не считала себя девушкой благородных кровей, ей хотелось хотя бы попытаться вести себя подобающим образом в компании старшего Сима.

Поэтому, собрав свои разрозненные мысли, она проговорила:

– Я хотела спросить, почему вы решили… сделать меня кандидатом на турнир?

Второе правило этикета: всегда нужно смотреть в лицо человека, с которым говоришь. Было сложно, и всё же Лу Инь приподняла голову и посмотрела на Сима Фэя; а потом затрепетала, когда прямо в её сердце вонзились его ясные чёрные глаза.

– Ты на меня злишься? – спросил юноша.

– Н-нет, я… я просто не понимаю, почему… – ответила Лу Инь, с трудом не отворачивая взгляда.

– Прости, – неожиданно вздохнул Сима Фэй.

Девушка сморгнула.

– Я знаю, что мне нужно было сперва с тобой поговорить, и всё же я боялся давать общение касательно того, что сделаю в случае своей победы; я немного суеверный человек, Лу Инь, а это считается дурной приметой.

– Нет, вам не нужно было, то есть… – она прикусила губы. – Я просто не знаю, зачем вы мне её дали…

– Странный вопрос, – улыбнулся Сима. – Потому что мы друзья, а друзья иногда делают друг другу подарки.

– Подарки?..

– Или ты всё ещё считаешь себя недостойной, Лу Инь? – вдруг спросил Сима Фэй, неожиданно приподнимаясь на ноги.

У Лу Инь захватило дыхание, когда юноша неторопливо приблизился и встал, возвышаясь, перед ней. Ей захотелось отпрянуть и повесить голову – она сдержалась, продолжая смотреть в его бездонные чёрные глаза, и только сглотнула, когда он протянул пальцы и нежно поправил её растрёпанные волосы.

– Лу Инь, – нахмурившись сказал Сима Фэй. – У тебя есть родословная. У тебя есть талант, благородя которому ты смогла добраться до пика Трансформации костей. Совсем скоро ты станешь воином Третьего ранга. Ты прекрасная мечница… Более того, ты освоила второй этап своего искусства быстрее меня. Если меня считают гением, имя которого гремит на всю провинцию, тогда ты тем более этого достойна.

Принижая себя, ты принижаешь и меня. Ты действительно этого хочешь?

Лу Инь невольно замотала головой.

– Ничего, – улыбнулся Сима. – Иногда это полезно.

Не стоит зазнаваться; не стоит занижать свои силы. Если ты против, я заберу кандидатскую бирку и тебе не придётся участвовать в турнире… Но если ты хочешь большего, если ты хочешь продемонстрировать свой талант на всю провинцию, перед мириадами глаз и даже посланниками великой фракции, тогда… решать только тебе.

Чего ты хочешь, Лу Инь?

– Я…

Девушка приоткрыла губы, замолчала. У неё немного кружилась голова. В один момент у неё перед глазами мелькнула крыша деревенского дома и ясное небо; в её сердце прозвучал вопрос: «Только великие мастера на стадии Формирования Ядра могут подняться в небесную высь – ты хочешь стать одной из них?» – а затем всё это исчезло, и осталось только красивое светлое лицо, которое смотрело на неё глазами, сияющими, как звёзды.

– Я хочу, – выдавливая из сердце бурю ответила Лу Инь, – попробовать на турнире.

Сима Фэй кивнул.

– Хорошо… Посмотрим, как мы с тобой себя покажем, – улыбнулся юноша, а затем прибавил: – И всё же с моей стороны было неправильно делать тебя кандидатом, не спросил разрешения; в качестве извинения, позволь мне приготовить чай…

…

С этого дня про Сима Фэя и Лу Инь (имя которой снова вспомнили когда она стала кандидатом на турнир и теперь уже определённо не забудут) было почти ничего не слышно. Иной раз его замечали на верхних уровнях секты, когда Сима поднимался тренироваться у Старейшины, который разбирался в его технике, но большую часть времени он проводил в своей пещере и занимался культивацией.

До начала экзамена оставалось всего пять месяцев. За это время Сима Фэю нужно было во что бы то ни стало перейти на стадию Истинного Ци. Иначе у него не будет ни малейшей надежды занять почётное место и отличиться перед представителями Храма. Проблема в том, что эликсиры здесь не помогут. Переход на следующую стадию следовало совершать своими силами. В этом деле требовались удача и вдохновение, а потому Сима Фэю ничего не оставалось, кроме как медитировать по восемь часов в сутки в отчаянной попытке нащупать потаённую ниточку.

Одновременно с этим они тренировали свои техники. Став кандидатом на турнир, Лу Инь получила в своё распоряжение полную версию драгоценной техники и уже через месяц освоила её до третьего этапа и стала Мастером (меж тем Вэй Туну потребовалось на это почти шесть лет усердных тренировок).

Был промежуток, когда девушка хотела спросить совета у старейшины, всё ли делает правильно, но, благо, никто в Секте Жемчужного Истока не культивировал Сутру Чистого Сердца, и Сима Фэю не пришлось придумывать аргументы, почему ей всё же не стоит этого делать.

Ведь если бы она рассказала знающему человеку про свою культивацию, то неминуемо раскрыло бы своё невероятное дарование, а Сима, до поры до времени, хотелось держать его в тайне.

Тот же инструктор по Искусству Стража Поднебесной, старейшина Ман Лао, неустанно поражался прогрессу Сима Фэя, – хотя последний наполовину был заслугой Лу Инь, которая занималась с ним и давала ему свои робкие советы.

В один момент Сима Фэй всё же купил технику пробуждения родословной и предложил Лу Инь время от времени с ней заниматься. Девушка сразу согласилась и даже не стала спрашивать, где именно он её заполучил. Лу Инь испытывала к нему абсолютное доверие; с её точки зрения, старший Сима был почти что всесильным.

Через несколько недель Лу Инь перешла на этап Трансформации внутренностей.

Через два месяца она достигла 90-го процента и приступила к Предельной трансформации (к этому времени у них оставалось меньше половины эликсиров).

Наконец, когда до Турнира оставался всего месяц, Сима Фэй вышел из пещеры на рассвете, посмотрел на пылающий горизонт и медленно кивнул, понимая, что именно сегодня станет воином Истинного Ци…

Глава 27

Стадия Истинного Ци

Сегодня он станет воином Истинного Ци.