Текст книги "На границе двух миров (СИ)"

Автор книги: Свифт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

Я слишком многое могу сейчас. И как всегда, чем больше у тебя власти, тем выше цена ошибки.

И даже если я укажу Армаде правильную цель, даже если виновные будут уничтожены с первой попытки… Люди и так уже не одно столетие хотят по тонкой грани в глазах протоссов. Любое сомнение, любое пятно на и без того не безупречной репутации может оказаться фатальной для человечества. Тассадар сам говорил – своими приказами Конклав пытается исключить всякую возможность войны на два фронта. Стоит им решить, что люди безнадежны и представляют угрозу – и Золотая Армада пройдется по мирам людей огненным смерчем, обращая в пыль миллионы… если не миллиарды. У протоссов уже есть опыт – всего три с половиной сотни лет прошло с тех пор, как они сокрушили цивилизацию кахата.

Из прострации меня вывел знакомый журчащий голосок. Повернув голову, я несколько бесконечно долгих секунд рассматривал подругу, прислонившуюся к косяку двери, с интересом рассматривая шерифа, о котором я ей столько рассказывал. Впрочем, сейчас я смотрел не на нее, а на голубой кристалл, который она держала в руках – отчет о нашем разговоре с Менгском. Если соединить это с подозрениями шерифа, получится три повода уничтожить целую цивилизацию.

О, всемогущие Зел Нага, почему решать должен я?!

– Ты веришь мне, Салли? – тихо спросил я, не отрывая глаза от кристалла.

– Конечно.

…Ты бы хоть на секунду задумалась, маленькая…

Я протянул руку и кристалл, который девушка даже не пыталась удержать, прыгнул мне в руку.

Я перевел взгляд на Джима. Шериф напряженно смотрел на меня, но молчал, предоставив мне право решать, что говорить моему народу, а о чем лучше умолчать.

И ты, Брут…

– Мы должны сами с этим разобраться, Джим, – наконец сказал я, крепко сжимая кристалл в кулаке. – Найти виновных, уничтожить всю информацию, остановить это безумие. Пообещай мне, что мы справимся.

– Мы справимся, Саня.

Разжав кулак, я легонько дунул на ладонь, подняв в воздух мелкую пыль – все, что осталось от кристалла, на котором были записаны три повода уничтожить человечество.

Если бы только от самих поводов было так же просто избавиться…

– Ставки сделаны, господа, – пробормотал я. – Карты розданы…

Глава 9.2. Ошибка эволюции

Склонив голову на бок, я с интересом наблюдал за медленно формирующимся передо мной пси-щитом, не обращая внимания на издаваемое им мерное гудение рассерженного шмеля. Вообще говоря, этого звука быть не должно – он был создан паразитными излучениями щита, следствием его нестабильности и железобетонным гарантом неопытности своего создателя.

Ну, в принципе, сейчас неважно. Осилит или нет?

Осилила. Ярко сияющее поле заняло все пространство внутри метровой металлической рамы, созданной мной специально для этой цели, и… хотел бы я сказать «застыло в таком положении», но, увы, по поверхности теоретически двумерной плоскости то и дело пробегала легкая рябь нестабильности.

Да, зачет в Академии она бы точно не получила.

Ухмыльнувшись, я вытянул перед собой правую руку, подмигнул сосредоточенному личику своей невольной ученицы и с силой ткнул пальцем в центр одной из таких нестабильностей. Сопротивлялся щит недолго – лишь одно мгновение давления и рябь охватила сразу всю силовую плоскость, затем на мгновение застыла, а следом щит с оглушительным треском лопнул. От всплеска энергии, высвободившейся от этого, у обычного человека вполне могли бы поджариться мозги, но в этой комнате не было никого, кто соответствовал бы определению «обычный человек».

– А что, очень даже неплохо вышло, – улыбнулся я скривившейся девушке.

– О да, – оскалилась она в ответ. – Эта штука защитит меня от всего, что слабее пальца! Всю жизнь о таком мечтала!

– Так и ты всего неделю этим занимаешься, – парировал я. – Мне в свое время потребовалось два месяца. Правда, учителя и хоть какой-то методички у меня под рукой не было, но тем не менее.

Ответом мне был внимательный взгляд изумрудных глаз, сменивших досаду на сосредоточенность настолько быстро, что я едва подавил желание протереть глаза.

Собственно, ничего нового я ей не сообщил, – Сара Керриган уже знала, что я – недоучившийся Тамплиер, сын большой шишки, в качестве внезапной блажи решивший вместо учебы изучать всякие отсталые виды.

Хотя сомневаюсь, что она мне поверила… И правильно сделала, между прочим, почти все из сказанного – ложь.

– И как же тогда ты это сделал? – поинтересовалась она.

– Ну, – я пожал плечами. – Я знал конечный результат, в общих чертах представлял сам процесс, плюс… – заведя руку за спину, я ухватил один из пси-рецепторов и помахал им перед лицом Сары. – У меня была эта штука. Пси-рецепторы обладают естественным защитным полем. Правда, очень слабым, способным защитить только от случайных царапин… но тем не менее. Кажется, вы, люди, называете это «реинженеринг».

– Пси-рецепторы? – задумчиво пробормотала Сара, разглядывая зажатый в моих руках отросток. – Важная штука, наверное?

– Очень, – кивнул я. – Чувствительное, да.

– И в чем же ее предназначение? – вкрадчиво спросила Сара, тщетно изображая из себя идеального шпиона.

– Это эрогенная зона, – ровным голосом ответил я.

– Что?..

– Мне правда надо тебе объяснять, что это такое? – ответил я, с трудом удерживая на лице безразличную маску, предписанную для постоянного ношения представителю высокоразвитой цивилизации при общении с варварами.

– Нет… наверное, не стоит. Ты серьезно?

– Абсолютно.

В который раз убеждаюсь, что лучший способ солгать – правильно сообщить часть правды.

Ну не рассказывать же ей в самом деле, НАСКОЛЬКО важны для протоссов пси-рецепторы? Расскажешь об этом, придется объяснять, что такое Кхала… а с этим я и сам еще не определился до конца.

Помнится, весь вечер следующего дня, после того как я, почти случайно, узнал подробности об устройстве общества протоссов, Тассадар потратил на то, чтобы объяснить мне свою точку зрения на Кхалу.

– Ты говорил мне, что мы – рабы Кхалы, но это неверный термин. Мы – ее дети, а Кхала – не Господин, но воспитатель. Уверен, ты обратил внимание, как быстро взрослеют и учатся новорожденные протоссы – я узнавал, у людей этот процесс идет вдвое медленней. Думаю, ты уже понял, в чем здесь дело.

– Да. Раньше я был уверен, что связь с Кхалой формируется годам к семи, когда мы получаем доступ к общей силе нашего народа. Очевидно, я ошибался.

– Это так, – кивнул Тассадар.

Помолчав пару мгновений, я понял, что продолжать он не собирается, поэтому продолжил мысль сам:

– Я ошибся, потому что думал, что «бесконечная батарейка» и есть основное предназначение пси-рецепторов и Кхалы. Однако она оказалась лишь следствием, побочным эффектом и приятным дополнением.

– И снова – верно, – скупо кивнул Тассадар и вновь замолчал.

Видимо, мой приемный отец хочет, чтобы я сам дошел до определенной мысли и вмешается только после того, как я до нее доберусь.

– На самом деле, энергетическая подпитка формируется последней. А изначально, полагаю, что сразу же после рождения (а, возможно, и до него), включается информационный канал между протоссом и Кхалой. Одностронний, я полагаю?

На сей раз Тассадар даже открывать рот не стал, – просто кивнул.

– Протоссам необходима всего пара недель, чтобы научиться ползать, три, чтобы ходить, а через пару месяцев они уже вовсю бегают и трещат без умолку с бесконечными «почему?». И делают это они не потому, что такие все из себя гениальные, а потому, что эти базовые навыки передает им Кхала, не так ли?

– Так.

– А после завершения базовой стадии, где-то… – я помолчал, вспоминая свое собственное детство. – Где-то через год после рождения, Кхала начинает учить своих отпрысков… правильно думать.

– Ты выразился довольно грубо, – скривился Тассадар. – Я бы сказал, она объясняет нам, что такое «хорошо» и «плохо».

– Основываясь исключительно на ее собственных представлениях, – не удержался я.

– Насколько я понимаю, это мало чем отличается от того, что делают со своими детьми человеческие родители.

– У людей есть выбор.

– И сколько из них им воспользовалось?.. Или нет, даже не так: сколько из них осознает, насколько их поведение зависит от влияния извне? Насколько их представления о добре и зле основаны на мнении родителей, друзей, прочитанной в детстве книге, любимом фильме или изречении кумира? Можешь не отвечать – полагаю, их примерно столько же, сколько и протоссов, знающих о Кхале.

– Но…

– Позволь мне продолжить. Что ты знаешь о Хранителях Кхалы?

Я напряг память, но, увы…

– Практически ничего, – признался я. – Это протоссы, чья связь с Кхалой наиболее сильна и они… эээ… хранят Кхалу.

– Ну… этого следовало ожидать, – ухмыльнулся Тассадар. – В общем-то, я и сам знаю немногое. Орден Хранителей существует вне системы каст, не подчиняется никому, включая Конклав, и основан лично Кхасом. Сказать, что он немногочисленен – значит сильно преувеличить, на настоящий момент Хранителей всего трое, а за все время существования Ордена их было шестеро, включая самого Кхаса. Их основная задача – защищать Кристаллы Кхалы.

– Эти кристаллы… и есть Кхала?

– Нет, что ты… никакому кристаллу не вместить в себя такое количество информации. Где располагается Кхала и как она устроена – знают, наверно, только сами Зел Нага… Но речь не об этом. Кристаллы, которые охраняют Хранители – это… пульт управления, созданный… или найденный Кхасом. Он предоставляет возможность задать Кхале… ну, пусть будут «полномочия».

– Вот как?..

Должен признаться… это многое меняло.

– Именно так. Насколько мне известно, текущие настройки выставил лично Кхас.

– Да черт с ним, кто выставил. В чем они заключаются?

– Все протоссы – верны своему народу. Его благополучие – их основная цель, занимающая первое место в списке приоритетов вне зависимости от обстоятельств. Это получают все протоссы, в какой бы касте они ни родились. Кроме того… Тамплиерам досталась отвага и доблесть, Кхалаям – трудолюбие, а Судьям – аналитический склад ума и педантичность. И, в общем-то… это все. Насколько мне известно, прямо в жизнь протоссов Орден вмешался лишь однажды – во время войны с кахата, наложив запрет на геноцид.

– Вот как…

– Именно так. В итоге мы, конечно, все равно не оставили от их цивилизации камня на камне, но обошлось только разрушением всей инфраструктуры, в результате чего в ближайшее тысячелетие им и мечтать нечего выбраться хотя бы на орбиту, не то что возобновить экспансию. И этот второй шанс на лучшее будущее им подарили Хранители.

– Все это очень здорово, но… остается еще один вопрос.

– И какой же?

– Кто сторожит сторожей?..

…В тот вечер мы с Тассадаром так и не пришли к единому мнению. Он не знал ответов на мои вопросы и не мог дать однозначных доказательств. В конечном итоге единственный способ узнать правду – обратиться к первоисточнику, то есть спросить непосредственно у Ордена. А для этого мне нужно как минимум вернуться на Аиур, чего я пока не могу себе позволить.

Вернуться в реальность меня заставило очередное напряжение пространства передо мной, – упрямая Сара собиралась предпринять еще одну попытку. Как и полагается новичку, она делала все медленно и тщательно, а потому нарушить ее работу одним четко выверенным импульсом не составляло проблем.

– Достаточно, – объяснил я свои действия опасно сузившей глаза Саре. Не девушка, а ходячая бомба какая-то… Чуть что не так – сразу в морду. И как с ней Джим вообще уживается? – Устала ведь уже. Отдохни, съешь эту вашу восстанавливающую гадость, а потом продолжим.

– Как ты это сделал?

– И не надейся, – улыбнулся я. – Нет никакого чудо-способа помешать противнику поставить щит. У меня получилось только из-за скорости исполнения, в норме ты должна ставить его настолько быстро, чтобы для помех просто не осталось времени. Ну, а после создания взломать щит можно только силой. Это же тебе не сейф какой-нибудь или программа – обычная силовая плоскость, простая настолько, что сложные способы против нее не работают.

– Точно? – подозрительно прищурилась она.

Тем не менее, спорить она не стала. Вместо этого она рухнула на пол прямо там, где стояла и, выудив из кармана нечто, отдаленно напоминающее шоколадку, невозмутимо откусила эту гадость. Сара утверждала, что эта штука безвкусная, но меня даже передернуло от отвращения – у моих инопланетных вкусовых рецепторов было свое мнение на этот счет.

– Абсолютно, – соврал я. – Это как… ну, настоящий щит, из металла. Как ты его ломать будешь, если потребуется?

– Никак, – ответила она. – Надо атаковать с флангов или в смотровую щель.

– Ну, что-то типа того, – кивнул я. – Только щиты обычно замкнуты и смотровых щелей не имеют. В норме защитное поле создают кристаллы, и оно в точности повторяет очертания тела, на расстоянии пары сантиметров от брони. В общем, что хочешь делай, но пока щит не пробит – нанести вред пользователю невозможно.

– Чертовы терминаторы… Как вообще против вас драться?

– Так я к этому и веду, – улыбнулся я. – С нами не надо драться, с нами надо дружить.

Она только сокрушенно покачала головой.

– Не мне решать, – наконец ответила она.

– Возможно. Но тебе же сказали смотреть в оба и думать, не так ли?

В ответ – лишь хмурый взгляд исподлобья.

– Да ладно тебе, тоже мне хитрый план. Я бы стал плохо думать о твоем начальстве, не отдай они тебе этого приказа.

Сара продолжала молча жевать свою «шоколадку». Ей бы партизанкой родиться…

– Я на вашей стороне, честно, – я предпринял еще одну попытку. – И я знаю, что Тассадар, адмирал Армады, тоже не желает войны. Черт, да я уверен, что даже Конклав ее не желает – лишь опасается такой возможности. Просто не давайте нам повода.

Я вздохнул, услышав в ответ тишину. Этот разговор в различных вариациях повторялся уже неделю подряд, с того момента, как мы начали эти тренировки.

– …Не мне решать.

Интересно, почему я не могу поступить также?.. Сказать: «не мне решать», «это не мое дело», «меня к этому не готовили», «пусть этим занимаются те, кому за это платят» или любую из поистине бесконечного количества отмазок, придуманных человечеством за тысячелетия своей истории? В войне между протоссами и людьми проиграет именно человечество, а я окажусь на стороне победителей. Никто не обвинит юного протосса, не закончившего даже первый курс Академии, если он вернется на безопасный Аиур, чтобы закончить обучение. Джим вздохнет и скажет: «ему не позволили», а потом примется за дело сам и, будем откровенны, этому парню, едва закончившему школу на трояки, природа отмерила куда больше талантов, чем мне.

«Тамплиерам досталась отвага и доблесть» – сказал мне Тассадар. Два года назад, когда Менгск просил меня о помощи – я отказал ему, предпочтя собственную безопасность и спокойствие смертельной опасности, которая, без сомнения, ждала меня на Корхале. Я пожалел об этом решении уже спустя две недели, когда предсказания Арктура сбылись, его семья была убита и стыдился собственной трусости до сих пор.

Так почему я сейчас здесь? Потому ли, что, совершив ту ошибку, я не могу себе позволить допустить ее повторения, или все дело в том, что теперь я – Тамплиер, чье достоинство – отвага и доблесть, а трусость – никогда не числилась в недостатках?..

…Возможно, я уже никогда не смогу разобраться в том, что во мне – мое, а что – привнесено извне.

– И, раз уж мы заговорили о личном мнении… – начал я. – Как ты думаешь, это не Менгск натравливает зергов на планеты Конфедерации?

Джим пообещал мне, что мы справимся, пообещал, что найдем виновных и отведем угрозу от его вида, не вмешивая Армаду однако… однако мы с ним оба понимали, как мало у нас шансов. У нас нет собственной шпионской сети, чтобы подтвердить или опровергнуть вину Конфедерации или Синдиката. В рядах Сынов Корхала я – официальное лицо, посол инопланетной цивилизации, подчиненные Арктура следят за каждый моим шагом, словом и случайным взглядом, а сам Рейнор – всего лишь капитан 4-ой отдельной моторизированной роты, чужак без полезных знакомств и связей.

Во время того самого судьбоносного разговора в моей каюте, мы не договаривались с шерифом о плане действий – было мало времени и каждая лишняя секунда работы «глушилки» оборачивалась ненужным риском. Нам и не нужно было произносить вслух слова – Джим молчаливо взял на себя главную тяжесть и в последние дни, как я понял из наших редких встреч, шнырял по кораблю, заводя эти самые полезные связи и пытаясь вытащить на свет любые скрываемые от него сведения. Уж что-что, а располагать к себе людей он всегда умел…

Ну а я… мне оставалось немногое – ужины с Менгском и его приближенными, их осторожные вопросы о протоссах и мои не менее осторожные ответы, чтение и перечитывание отчетов, которыми Сыны Корхала посчитали нужным со мной поделиться, присутствие на совещаниях (настоящих, постановночных? Кто бы знал)… и вот эти вот тренировки с Сарой, исполнение моего обещания, данного при обороне Бункера.

Керриган была правой рукой Арктура, самой доверенной оперативницей, выполняющей самые важные и трудные, граничащие с невыполнимыми, задания – если ее босс замешан в происходящем, скорее всего, она об этом знает. Возможно, эффективнее было доверить это шерифу, но… когда я сказал ему, что возьму экс-Призрака на себя, он испытал облегчение.

Наверное, это очень паршивое чувство – шпионить за тем, в кого влюблен.

Эмпатия и чтение мыслей мне в этом деле не помогут, мой оппонент – такой же псионик, как и я. Скорее всего, у меня получилось бы пробить ее защиту прямой атакой, но силовой вариант был просто напросто бессмысленен в этой ситуации – от него было бы больше проблем, чем пользы.

Так что рассчитывать я мог только на собственные мозги. Более чем уверен, что шпион из меня неважный, но ведь и Сара – в первую очередь диверсант-штурмовик, а не интриган-разведчик.

Конечно, даже если Джим прав в своих подозрениях, она все равно не скажет мне правды – я и не жду. Меня устроят и косвенные доказательства – вздрогнет ли она, споткнется ли с ответом, отведет ли глаза…

– …Конечно нет. С чего ты решил? – ответила она, скосив глаза мне за спину, на тускло поблескивающий глазок камеры.

Тебе нечего опасаться, Керриган. Я ведь не просто так задал тебе вопрос именно сейчас, – сильные псионные выбросы, особенно сырые и неструктурированные, баламутят не только пси-поле, паразитные излучения вполне могут создать сильный ЭМИ… особенно, если им немного помочь, замаскировав направленное вмешательство выбросом энергии от лопнувшего щита.

Два из трех. Почему ты напряглась, Сара?.. Возможно, твой босс использует зергов против Конфедерации, а ты ему помогаешь; возможно, я просто застал тебя врасплох неожиданным вопросом; возможно, Сыны Корхала виновны, а сама ты ни причем и мои слова просто совпали с твоими собственными страхами.

Скоро, очень скоро, я должен буду принять решение, и вряд ли у меня на руках окажутся неопровержимые доказательства. Выбор придется делать почти вслепую, опираясь лишь на зыбкий фундамент подозрительных совпадений и туманных догадок.

И ведь я ни на секунду не сомневаюсь – когда придет час, у меня хватит решимости выбрать. И эта моя уверенность – подарок Кхалы, без всяких сомнений. Откуда в юном протоссе, прожившем половину жизни в качестве человека, могут взяться силы для такого решения?

– Да просто так, мысли вслух.

– Это тебе Джим по ушам проехался?

Я позволил себе улыбнуться и слегка расслабить напряженное тело – она со мной говорила. Разговоры – это хорошо.

– Ты же сама знаешь, с этими посольскими обязанностями я вижусь с ним реже, чем с тобой и твоим начальством. Думаю, точнее будет сказать: «Я хочу исключить такой вариант». Прозвище «самый кровавый террорист тысячелетия» не дается просто так…

– Эту кличку придумали конфедераты, – огрызнулась Сара.

– Самая лучшая ложь – это ложь, основанная на правде. Уверен, Сыны Корхала не такие чудовища, как о них болтают в официальной прессе, но СМИ надо было от чего-то отталкиваться. Ведь было же нападение на лайнер «Юниверс Тревел», взрыв на Шайло с десятками убитых и раненных, покушение на генерала Уоррена, в ходе которого была ранена его жена и убит сын?

– Да. И это было необходимо.

Она не прятала взгляд, и мне не нужно было пользоваться телепатией, чтобы понять – она сожалеет, но не раскаивается.

– Возможно. Не мне судить – это внутреннее дело человечества. Я просто хочу быть уверен, что на этом корабле все понимают, что есть методы, которые не оправдывает никакая цель.

– Вам с Джимом даже сговариваться не надо, – фыркнула она. – «Есть методы, которые не оправдывает никакая цель»…

– Похоже на комплимент.

– Так и есть, – почти нежно улыбнулась Сара.

Некоторое время она молчала, рассеянно скользя взглядом по моему лицу.

– Я верю Арктуру, – наконец сказала она. – Он спас меня и еще с десяток таких же беглецов, предавших своих хозяев. Он дал мне дом, дал цель и свободу решать. Здесь, в Сынах Корхала нашли приют многие из тех, кто прикоснулся к тайнам Правящих Семей и не смог с ними смириться. Понимаешь? – мы здесь именно потому, что для наших врагов не существует запретов и мы не считаем это правильным.

– …Сильно сказано.

– Я много об этом думала. Арктур не переступит черту.

В ответ я только кивнул, принимая аргумент. Ее слова казались искренними…

– Продолжим? – Вскочив на ноги, бодро спросила Сара, переигрывая лишь самую малость.

– Давай еще пару раз, а потом расходимся – поздно уже.

И снова – напряжение пси-поля, полупрозрачное марево, низкий гул, нестабильная плоскость… громкий хлопок и очередная волна энергии, взбаламутившая экранированное пространство тренировочного зала Призраков.

– Черт! – рыкнула Сара, разозленная очередной неудачей. – Ну почему у меня никак не получается?

– Терпение и труд все перетрут, – философски заметил я.

– Да у тебя это вообще получается так легко, будто ты этим всю жизнь занимался – тонко и изящно. Стоит только пристальнее приглядеться к деталям и начинается казаться, что я в жизни не смогу так.

– Издержки эволюции, – я пожал плечами. – Люди-псионики стали рождаться всего лет двести-триста назад – буквально вчера с точки зрения эволюции. Она же как работает? Простым перебором вариантов, «научный тык», можно сказать. Есть удачные комбинации – у них больше шансов выжить и дать потомство, что родится с еще более совершенным геномом, есть неудачные – у них этих шансов меньше.

Ты вот – серединка на половинку. С запада звезды сошлись правильно – и ты родилась с аномально сильным Даром, насколько мне известно, ты – сильнейшая из людей. А с востока вот не заладилось – и твоя мощь мешает в полной мере контролировать свои способности, что отражается на проблемах с тонкими операциями или, скажем, с контролем стихийных выбросов. У тебя ведь наверняка в детстве были проблемы из-за…

Я не договорил – случился тот самый «стихийный выброс». От Керриган явственно потянуло горечью пополам с тоской и чувством вины. А следом все эти эмоции заглушил гнев, мгновенно поменяв цвет ее глаз с глубокой зелени на хищное золото.

Кажется, я, увлекшись лекцией, случайно наступил на больную мозоль…

– Проблемы?.. – прошипела она.

Неосторожно заглянув девушке в глаза, я уловил образ, всплывший в ее памяти – одно из самых страшных воспоминаний в ее жизни.

Она проснулась посреди ночи, отчасти – из-за приглушенных голосов, доносящихся с первого этажа, но в основном – из-за облака удушающей злости, смешанной со страхом. Пару минут она неподвижно лежала на кровати – в последнее время мама и папа часто ругались – из-за нее. Они боялись: папа боялся ее, мама – за нее.

Она бы и рада быть обычной девчонкой, неспособной читать мысли и двигать предметы взглядом – но ничего не могла с этим сделать. Она бы и рада не знать, что неделю назад папа втайне купил пистолет, а мама прячет бутылку виски на верхней полке кухонного шкафа – но выбора у нее не было.

Увы, ее надежды пошли прахом, ссора лишь набирала обороты, донося до Сары уже не бессвязные голоса – обрывки фраз.

Вздохнув, Сара слезла с кровати и, закутавшись в одеяло, направилась к лестнице, ежась от холода, с каждым шагом вгрызающегося в голые пятки.

– …Еще раз скажешь такое, и, клянусь, я…

– Что?! Хочешь сказать, я не прав? Вчера она едва меня не убила – клянусь, этот шкаф упал не просто так!

– Она случайно! Ради бога, Алекс, она же просто ребенок!

– Ребенок? А помнишь случай с волками? По-твоему ребенок на такое способен?

Сара вздрогнула, виновато опустив глаза. Три месяца назад, когда они гостили у бабушки с дедушкой, она убежала в лес и, конечно, заблудилась. Мама с папой столько раз предупреждали ее, что на этом континенте хищников даже наполовину не выбили – она не слушала. Уже под вечер, исцарапав лицо и руки о ветки, стерев ноги до крови в новеньких не разношенных кроссовках, она наткнулась на шесть мохнатых здоровенных тварей, названных «волками» за отдаленное сходство со своими земными собратьями.

Она смутно помнила, что было дальше. Она испугалась – до подкосившихся коленок, до стука зубов и громкого детского рева, хотя всего пару недель как пообещала больше не вести себя «как маленькая». После – все заволок багровый туман.

Ее нашли на той же поляне уже утром – едва в сознании, измазанную в крови, в окружении шести уже остывших трупов лесных тварей. У многих были оторваны лапы, одного разорвало пополам, двое недосчитались голов.

Сказать, что она была в ужасе – значило сильно приуменьшить реакцию на случившееся. Даже ее родители испугались меньше – они-то далеко не сразу поняли, ЧТО именно произошло на той поляне. А вот она знала – тогда в ней впервые проснулось Проклятье, властно потребовав в уплату за спасение спокойный сон и, пусть далеко не сразу, любовь отца.

– Она превратила их в куски мяса! Ради бога, Дина, она залила кровью все вокруг! Я сам видел кишки на ветках!

– Ей что, надо было позволить себя съесть?!

– Люди не должны быть способны на такое, – категорично заявил отец. – Последний раз тебе говорю, Дина, давай позвоним по тому телефону! Люди из «Призрака» знают, что делать…

Сара вздрогнула от хлесткого звука пощечины.

– Она – твоя дочь! А ты хочешь отдать ее в руки этих живодеров?

– Моя ли?.. – тихо спросил отец. – В моей семье не было монстров.

Сара съежилась на ступенях лестницы. Обхватив руками голову, она тихо заскулила, отчаянно пытаясь остановить темную волну, поднимающуюся откуда-то из глубин ее разума, заполняя взор знакомым багровым туманом. Бесполезно – она всегда была слабее Проклятья, чутко реагирующего на каждый всплеск ее эмоций, готового выплеснуться наружу каждый раз, стоило ей испугаться, обрадоваться или, как сейчас, расплакаться от боли, разрывающей на куски сердце.

Она помнила лишь одно – два смачных хлопка и влажный звук, будто кто-то выплеснул на стены ведро воды.

Сара так и не решилась заглянуть на кухню, ведь она прекрасно знала, что она там увидит – с мамой и папой произошло тоже самое, что и с волками, которым не повезло наткнуться на монстра пострашнее себя…

Я молчал, неловко отводя взгляд от девушки напротив. Молчала и она, осознав, что нечаянно показала мне то, что не следовало.

Не выдержав тяжелой тишины, я открыл было рот, чтобы что-то сказать… и тут же его закрыл, осознав простую истину – если я сейчас ошибусь в выборе слов, Сара ударит и бить будет насмерть, наплевав на дипломатический иммунитет и все остальное.

Вместо этого я медленно отвернулся от девушки, чтобы не смущать ее пристальным взглядом – хороший жест, если твой Дар позволяет смотреть во все стороны одновременно.

– Мне жаль, – наконец сказал я. – Я неправильно подобрал слова, ты не…

– Ошибка эволюции?.. – перебила меня Сара и сейчас я при всем желании не смог бы сказать, что она чувствует, настолько сухим и безжизненным был ее голос. – Брось, это же правда.

Я промолчал, не зная, что должен ответить. Впрочем, может это подойдет…

– Я не расскажу об этом ни одной живой душе. Никогда.

Медленно подойдя ко мне, Сара потянулась к поясу, медленно вытащила пистолет из кобуры на поясе… Когда она прижала толстый ствол к моему затылку, мне оставалось только гадать – успею ли я создать пси-барьер и перегородить дуло? Впрочем, питание масс-драйвера она все равно не включила – иначе нежелаемая мной схватка уже началась…

– Разумеется, ты не расскажешь. Чертов инопланетянин, презираешь меня за генетическое уродство, да? Тебе-то все легко давалось…

Вообще-то куда сложнее, чем другим протоссам… но явно легче, чем ей.

– Наше генетическое совершенство – не наша заслуга, – спокойно ответил я. – Нас такими создали. Гордиться тут нечем. А вот тебе можно себя и похвалить – ты справилась, несмотря ни на что.

– Слишком поздно.

– Поздно – это когда ты мертва.

Она с силой надавила на мой затылок стволом, заставляя чуть склонить голову, а затем развернулась и пошла к выходу, засовывая пистолет обратно в кобуру.

Расслабиться я позволил себе только после того, как за Сарой закрылись толстые гермоворота, покрытые слоем изолирующего пси материала.

– Когда я научусь следить за языком? – пробормотал я себе под нос. – Я же чертов дипломат, с такой профессией без этого полезного навыка меня точно однажды пристрелят…