Текст книги "Держи хвост трубой, а клюв на замке (СИ)"
Автор книги: Su.мрак
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
Ситуация складывалась патовая. Назревал не просто конфликт, а гражданская война в миниатюре. Блэкхид же смотрел на всё сквозь пальцы, словно не замечая растущей на его факультете напряжённости. Пару раз друзья пересеклись на полигоне со своими бывшими врагами-третьекурсниками, и те были шокированы, узнав, во что втравливает Фрай ещё не подготовленных к этому юнцов. Декан попытался, было, устроить во время занятий битву трёх противников, зажав Поттера и Уизли между «зубрами» и инструкторами, но третьекурсники пошли на нарушение, сделав вид, что не поняли приказ и поддержав в схватке замученных ежедневными боями бывших гриффиндорцев. Весь курс «зубров» получил за это по десять часов Боевой подготовки и хозяйственных работ, но это только сплотило курсантов, постепенно настраивая все три курса против перешедших все границы Блэкхида и Фрая. В воздухе явно пахло палёным. Вся Академия, включая не участвовавших в конфликте аналитиков и экспертов по редким веществам, словно замерла в предчувствии бури. А тем временем Гарри с Роном, забравшимся ночью в архив, удалось-таки добраться до личных дел Фрая и Блэкхида. Ухватив каждый по папке, юноши при свете слабого «Люмоса» и под чарами Невидимости взялись за изучение личных дел и зашипели себе под нос ругательства почти одновременно: в личном деле инструктора «волков» было чёрным по белому написано имя его младшего единоутробного брата – Дерека Крэйна, того самого, что за пущенный в них «Круциатус» вылетел из Академии. И по совместительству приходившегося родным племянником… некоему Родерику Блэкхиду.
– Моргана прародительница! Ну, мы и влипли!
– Ничего, выживем. У нас степень мастера по этой специальности.
– И то верно, Гарри… – и аккуратно вернув на место папки, двое лазутчиков покинули архив. Им оставалось надеяться только на две вещи: либо на то, что у Фрая с Блэкхидом проснётся-таки чувство самосохранения, и они побоятся слишком уж явно «прессовать» курсантов, чтобы не выдать себя. Либо, что, судя по становившемуся с каждым днём всё более злобным взгляду Фрая, было вероятнее, инструктор не сдержится и выдаст свои действия, сам привлекая внимание Кастелмейна и Хмури. Вот только парням очень хотелось остаться живыми к этому знаменательному моменту. Быть мёртвыми героями их как-то не прельщало.
Подобное противостояние не могло длиться вечно, и вот на седьмой день экзекуций, за неделю до Рождественских каникул, Гарри оттолкнул из-под падающего на него горящего дерева Стэлса, не успевая увернуться от «Костолома». Правда, заклинание задело его вскользь и как раз перед самым выходом из лабиринта, так что юноша сумел сдержать мучительную боль и не упасть в обморок, слушая цедившего слова сквозь зубы вечно недовольного их успехами Блэкхида. И даже дойти до казарм, не шатаясь. Но как только он вошёл в общую комнату, сознание померкло, и только предусмотрительность что-то заподозрившего Рона не дала ему упасть на пол как подкошенному. Раздевшие его однокурсники пришли в ужас :четыре нижних ребра слева и обе кости левого предплечья были размолоты в кашу. Острые отломки чудом не прокололи лёгкое. Все их познания в колдомедицине были тут бессильны. Лерой с МакЛаггеном переглянулись с друзьями и молча выскользнули из комнаты, вернувшись через десять минут вместе с двумя «зубрами». Оглядев, рану те поморщились:
– Вы что-нибудь ему давали?
– Две дозы Заживляющего, одну Укрепляющего и две Обезболивающего.
– Хороший арсенал у вас, однако.
– Приходится иметь в запасе, вы же знаете, что происходит.
– Знаем, и это ни в какие рамки уже не лезет, – один из старшекурсников водил палочкой над телом бывшего противника, бормоча себе под нос заклинания из высшей колдомедицины. – Всё, я сделал всё, что мог. Убрал отломки, срастил, всё, что можно было срастить, но… его всё равно нужно доставить в лазарет. Повреждений слишком много, в него попало ещё и «Круцио». Необходим «Костерост» и зелье от последствий «Круциатуса». А они есть только у колдомедиков.
Рон повернулся к метавшемуся в углу крысу:
– Стэлс, тащи «Костерост».
Пискнув, серый разведчик метнулся в какую-то норку и через полчаса мучительного ожидания вернулся с пустыми лапами…
Поттер с трудом сфокусировал мысли, настраиваясь на ментальную волну крысы.
«Не получилось! Бутыль слишком большая. Даже Живоглот бы её не поднял!»
– Что?
– Бутыль большая, он не сможет её унести…
– Говорили же, надо в лазарет…
– Н-нет… – Гарри с трудом сумел выдавить это слово сквозь зубы, его левый бок, казалось, пожирал «Дьявольский огонь», во рту пересохло. – Никто никуда не пойдёт.
– Если не будет этих зелий, ты не встанешь завтра утром, и всё равно всё откроется.
– Фрая вышибут из инструкторов…
– Туда этому садюге и дорога!
– А нас запишут в «стукачи».
– Вот, Мордред всё побери! – Лерой врезал по стене так, что, казалось, закачается здание. – Да хрен с ним. Потом будем с этим разбираться. Сейчас Гарри надо в лазарет отнести.
– НЕТ!!! – невысокий сухопарый юноша с блестевшими яростным огнём зелёными глазами попытался, было, сесть, но снова упал на диван. – НЕТ!!! Рон, пошли сову к Гермионе. У… её Мастера в хранилище наверняка есть эти зелья…
– Но, Гарри, как только я заикнусь о чём идёт речь, она сравняет с землёю весь Аврорат!!!
– А ты напиши, чтобы не волновалась.
Рональд покачал головой, но, быстро набросав записку, умчался в совятню.
====== Глава 14. «Разбудивший во мне зверя пусть пеняет на себя…» ======
Леший бродит втихомолку
У березового пня...
Не будите во мне волка –
Разве мало вам меня?!
Я не спал вторые сутки,
Я совсем уж озверел!
Отвернитесь на минутку –
Я пойду кого-нидь съем.
(Светлана Никифорова (Алькор) из песни «Не будите во мне зверя»
Зельевар школы чародейства и волшебства Хогвардс прошептал пароль в свои покои и, с остервенением расстегнув пуговицы, сбросил душившие его тяжёлую зимнюю мантию и строгий сюртук. Оставшись в одной рубашке, мужчина устало рухнул в кресло и руками потёр затёкшее от словно прилипшей к нему маски безразличия лицо. Откинувшись на спинку кресла, он впервые за эти страшные месяцы, в течение которых он не жил, а существовал, позволил себе улыбнуться: «Всё! Все тесты и собеседования пройдены. Хмури, сволочь, недаром предупреждал, что его ребята вывернут меня наизнанку. Мастера-а… Но понять их можно. Не каждый день член Внутреннего Круга Тёмного Лорда устраивается на работу в Академию Авроров». С авроров мысли плавно перешли на саму Академию, а с неё – на курсантов, в особенности на первый курс факультета Боевой магии и… на одного конкретно взятого зеленоглазого мага, о котором Северус запрещал себе думать уже восемь месяцев. Но разве мыслям можно что-либо запретить… это просто не реально. И даже если днём зельевар ещё мог как-то отвлечься, с головой погружаясь в работу, то ночью… Ночью перед мысленным взором, как наяву, вставали разметавшиеся на постели тела, прикосновения и объятия, жаркий шёпот, поцелуи горячих губ и… полный боли взгляд зелёных глаз. Странно, но, как мужчина ни пытался вспомнить тело Риддла, память сохранила только истинный образ «носившего» его человека – Гарри Поттера. И просыпавшийся в разворошённой своими метаниями кровати Северус мог только проклинать свою глупость и вбитые в него с детства комплексы, позволившие поверить словам человека, когда-то спасшего ему жизнь и – что уж отрицать очевидное – заменившего молодому потерявшему цель в жизни магу отца. Как ни странно, Дамблдора он не ненавидел, Слизеринец в нём не мог не восхищаться подобным уровнем манипулирования людьми, но старый волшебник навсегда потерял доверие своего преданного ученика. Именно поэтому Снейп ни словом, ни взглядом не намекнул Великому Манипулятору о том, что собирается покинуть школу. Декан Слизерина понимал, что директору будет трудно в середине года найти ему замену, но не мог больше оставаться в ставших ему чужими стенах. Здесь больше не было Гарри, а значит, и делать Северусу тут было нечего. Мужчина горько усмехнулся. Разве мог он, сильный, уверенный в себе маг, ещё год назад подумать, что сможет полюбить и впустить в свою закрытую на сотню замков душу несносного зеленоглазого мальчишку – сына школьного врага? Да ни за что на свете! И вот теперь колдун готов был сам себе признаться: произнося те разорвавшие их отношения слова, он не Гарри давал свободу, он себя убивал. Пока юноша ещё учился в Хогвардсе и Северус хоть исподтишка, хоть тайком мог его видеть, слышать ставший таким дорогим голос и негромкий смех, маг существовал и даже надеялся, что с уходом зеленоглазого «раздражителя» сможет вернуть свой покой… Идиот!!! После окончания юным магом школы стало ещё хуже: стены ставшего ему домом замка давили, а душа рвалась на волю – туда, где был тот, кто стал ему так дорог. Страшно сказать… Ужас Подземелий стал прислушиваться к каждому слову, которое произносила за завтраком его ученица, болтавшая с Флитвиком о своих семейных делах, в надежде услышать хоть крупицу информации о Гарри. И уж совсем ни в какие рамки не лезло то, что… она это великолепно понимала и нарочито громко, чтобы он слышал, пересказывала Мастеру Чар письма мужа.
Какой-то негромкий звук отвлёк зельевара от размышлений. Маг прислушался, надеясь, что ему показалось. Общаться с кем-то ему сейчас не хотелось категорически. Но… нет, слабый звук раздался вновь. Кто-то явно находился в его личном хранилище зелий. Мужчина поднял взгляд на часы, они показывали без четверти полночь. Кому и что могло понадобиться в такое время среди его личных запасов? Северус достал палочку и, стараясь передвигаться абсолютно бесшумно, подкрался к двери в кладовку. Там слышались чьи-то тихие шаги и… приглушённые всхлипы. Мужчина рывком распахнул двери и… лицом к лицу столкнулся с заплаканной мордашкой своей ученицы. Гермиона тотчас же спрятала руки за спину, скрывая от его взора то, что искала в хранилище, и опустила голову, пряча покрасневшие глаза и покрытое дорожками ещё не высохших слёз лицо.
– Миссис Уизли? Что вы здесь делаете в такое время?
– Я… Мне… Ничего, профессор Снейп, сэр… Я уже ухожу… – она быстрым шагом двинулась было к выходу из его покоев, но зельевар удержал её за плечо, разворачивая руки к свету.
– «Костерост»?! Что происходит? Кто ранен? Да не молчите, вы, глупая девчонка?! – дурное предчувствие охватило душу мужчины. – КТО?!
– Н-не знаю-ю-ю… – долго сдерживаемые слёзы полились потоком. Молодая женщина уткнулась в грудь Северуса, и так долго сдерживаемые тревоги и страхи полились из неё, словно прорвав дамбу привычной сдержанности:
– Их… ни разу не пустили в увольнение! Рон каждый день пишет, что с ними всё в порядке… Но я же чувствую, что это не так! А вы бы видели, как злится Букля, когда я спрашиваю её, правда ли то, о чём пишет мой муж! И вот сегодня сова Гарри прилетела с таким видом, как будто… готова была кого-то растерзать, а на лапе… кое-как… была привязана вот эта записка… – Герми, пошарив в кармане мантии, вытащила мятый клочок пергамента, на котором в спешке было нацарапано:
«Любимая, у нас всё в порядке. Срочно нужен «Костерост»!!! Дело жизни и смерти!!!»
– Да какого дьявола там происходит?! – Северус в два прыжка вернулся в хранилище, прихватив по дороге аптечку и быстро распихав по кармашкам флаконы, легко уменьшил сумочку до размеров грецкого ореха. Выйдя из кладовки, он таким голосом гаркнул: «Барон!!!», что обычно ворчливый и не торопившийся прийти на зов призрак материализовался возле него в одно мгновение.
– Сэр Северус? Что случилось?
– Вы можете ненадолго покинуть замок?
– Ну-у, если только… по распоряжению директора или декана слизеринского факультета… И то на час, не больше.
– Этого будет достаточно. Я приказываю вам следовать за мной. Мисс… Миссис Уизли, активируйте камин.
Гермиона, воодушевлённая его поддержкой, утёрла слёзы и метнулась за дымолётным порошком.
Торопливый рассказ Букли, переведённый для них Бароном, поверг не склонную к панике юную ведьму в шок, а Северуса в ярость:
– «Росомаха» и «Бульдог», говорите?
– Да. Это то, что она сказала, но животные и птицы не запоминают человеческих имён, а определяют наиболее характерные приметы…
– О-о, не стоит волноваться! Я их узнаю… – зельевар насильно влил в Гермиону Успокоительное, передал её на попечение домовых эльфов и, велев Барону возвращаться в Хогвардс, прямо через камин Поттеров-Уизли отправился в Малфой-Менор.
Отделавшись парой вежливых фраз от удивлённой таким поздним визитом Нарциссы, мужчина, словно вихрь, ворвался в кабинет Люциуса.
– О-о, Северус! Тебя-то мне и надо! Ты, случайно, был не в курсе, что твой крестничек вместо Магического Университета подал документы во Французскую Академию Авроров?! И уже отучился там полгода… И ещё… Меня… МЕНЯ!!! Приглашают на его свадьбу с Теодором и Панси! Каково?!
– Этого следовало ожидать. Люциус…
– Так ты, сволочь, знал???!!!
– Догадывался. Люциус, заткнись и выслушай меня!!!
– Что?! Да ты… в своём уме?
– Помолчи, Мерлином прошу… Мне срочно нужен Кингсли. Срочно!!!
– Да что стряслось-то?
– Потом расскажу. Люц, пожалуйста…
– Ну-у… хорошо… – лорд Малфой наложил хитрые Запирающие чары на дверь кабинета и, шагнув к камину, бросил в него дымолётный порошок, прошептав что-то под нос.
Как только в камине вспыхнуло зелёное пламя, с той стороны раздался задыхающийся голос Саймона:
– Люциус, ты на часы смотрел? – Снейп отодвинул друга с дороги и, не слушая возражений обалдевшего от такой наглости Малфоя, шагнул в огонь, переносясь прямо в большую спальню, где на огромной кровати в изнеможении раскинулись Саймон с Кингсли, едва успевшие прикрыться при его появлении. Запах секса буквально витал в воздухе, и сомнений в том, чем они тут только что занимались, не оставалось никаких.
Узнав зельевара, Шеклболт опустил выхваченную, было, палочку:
– Северус… появись ты десять минут назад, я заавадил бы тебя не глядя. Что стряслось?
– Сев, ты вообще соображаешь, что делаешь?! – палочка УПСа тоже вернулась на прикроватную тумбочку. – А «Ступеффая» в лоб не боишься?
– Кинг, мне надо попасть в Академию немедленно.
– Я же тебе уже говорил – потерпи, осталось две недели Рождественских каникул, и начнётся твой курс… – начал было аврор расслабленно, но, увидев горевшие тёмным огнём глаза обычно невозмутимого, словно скала, зельевара, подобрался и спросил уже настороженным тоном. – А… что случилось?
– Полюбуйся, – Северус протянул Шеклболту записку Рона.
– Ничего не понимаю. Какая любимая? Что за дело жизни и смерти? И причём тут «Костерост»?
– Это записка Рона Уизли, посланная сегодня вечером жене. Я попросил Барона порасспрашивать Буклю – сову… Поттера, принесшую записку, и отправил необходимые зелья с этой птицей в Академию. Учти, я сам лично учил этих двоих чарам первой помощи, и как кости сращивать, они тоже знают, так что выходит, у Поттера тяжёлое ранение. И, судя по тому, что рассказала сова, это не впервые. На них там целую охоту объявили. Кингсли, если ты меня не пропустишь в эту вашу Академию… я пройду туда сам, и тогда помогай Мерлин и Моргана тем, кто встретится на моём пути… – тёмный маг не повышал голоса, но от этого произнесённое им обещание становилось только страшнее.
– Вот как, значит? А я-то, идиот… – Шеклболт оборвал себя на полуслове, без тени стеснения поднимаясь с постели. – Через пять минут я буду в твоём распоряжении.
Аластор Хмури расслабленно наблюдал за своими партнёрами по бриджу – Кастелмейном, Блэкхидом и ушедшим недавно из Аврората Скримджером, с которыми они собирались пару раз в месяц, чтобы сыграть партию-другую да пропустить парочку стаканов огневиски. Руфуса и Патрика он знал давно: когда-то те были у него стажёрами. А вот декан факультета Боевой магии присоединился к ним недавно, заменив ушедшего на покой и уехавшего куда-то в глушь старого друга. Этот крупный мужчина чем-то сильно напоминал быка, но хитрые и даже местами подлые повадки и редкая память на детали выдавали в нём совсем другого зверя. Главный аврор усмехнулся: «В разведку я бы с тобой, мужик, не пошёл, но в карты ты играешь неплохо». Они как раз только начали новую партию и лениво переговаривались, обсуждая блуждавшие по Аврорату слухи, когда Сигнальные чары заверещали, давая знать, что кто-то вошёл через каминную сеть на первый этаж дома.
– Хмм, полпервого ночи. Кого это могло принести?
– Шеф, вы что, камин не блокируете?
– Блокирую. Но некоторых людей он пропускает в любое время суток.
На лестнице раздались шаги и, бесшумно отворив дверь, в гостиную скользнули двое.
– О, Кингсли. Какими судьбами? Ты вроде бы не любитель играть в карты? – начал, было, Грозный Глаз, но тут из-за спины чернокожего аврора вышел второй посетитель. – Снейп? Какого Мордреда происходит?
Но зельевар не смотрел на него, не спуская взгляда с сидевшего за столом Блэкхида. И от этого горевшего тёмным огнём взора декану вдруг стало не по себе. Он, конечно, слышал о новом преподавателе «Токсикологии», но его, как Боевого мага, это не очень-то затрагивало. Поэтому Блэкхид подавил неприятное предчувствие и, нацепив на лицо маску ледяного презрения, ответил какому-то штатскому штафирке взглядом в стиле ты-грязь-под-ногами.
Не заметив этой «перестрелки», Шеклболт склонился к уху своего начальника и в нескольких словах передал то, что узнал от Снейпа.
– Патрик… я же тебя просил! – Грозный Глаз в гневе стукнул кулаком по столу, разметав карты.
– А что случилось-то? – не понимающий, в чём дело, Кастелмейн переводил взгляд с наливавшегося яростью шефа на принесшего явно дурное известие Кингсли.
– Что, Дамблдор опять что-то новое придумал? – у будущего кандидата в новые Министры Магии Руфуса Скримджера директор Хогвардса уже в печёнках сидел.
– Ну что вы, господин Скримджер, тут и без Дамблдора есть, кому дел натворить, – голос Снейпа был полон арктического холода. – Мистер Блэкхид, если я не ошибаюсь, декан факультета Боевой магии? Так вот, меня интересует, почему родственники ваших курсантов добывают у меня в хранилище… «Костерост»?
– А нам-то какое дело до ваших проблем? И с чего вы взяли, что тут замешаны мои курсанты? – Блэкхиду этот новый преподаватель-задохлик активно не понравился с первого взгляда, и он просто не сложил два и два, напрочь позабыв об учинённой несколько часов назад первокурсникам экзекуции.
– Я могу, конечно, объяснить, но вряд ли у вас хватит ума меня понять, – в своей излюбленной манере прошипел Северус. – Я сам был деканом факультета, и ни за что не поверю, что вы не в курсе того, что происходит у вас под носом. Если изучавшие колдомедицину маги прибегают к «Костеросту», значит, дело пахнет тяжёлым ранением. А в этом случае, почему они ищут зелье на стороне, а не в вашем лазарете?
– Вы намекаете, что я не контролирую ситуацию на моём факультете?
– Что вы, господин Блэкхид, я не намекаю, я это утверждаю.
– Чтобы какой-то занюханный зельевар смел указывать мне, Боевому магу?! – лицо декана налилось кровью, он встал из-за стола, вытянувшись во весь свой немалый рост, и с яростью сверлил взглядом стоявшего перед ним слизеринца.
– Ну-ну, господин Блэкхид, не стоит так напрягаться… идиотов на свете много, и вы не исключение, – на лице Северуса играла глумливая насмешка, он нарочно провоцировал конфликт, выводя аврора из себя. Субординация субординацией и свидетели свидетелями, но спускать этой сволочи издевательства над любимым человеком он был не намерен. Согласно старинному Кодексу Воина Боевой чародей не мог оставить такое оскорбление безнаказанным. Но чтобы декану и вовсе не было пути к отступлению, бывший Упивающийся добавил, чётко и внятно проговаривая слова, чтобы каждый в этом помещении его услышал:
– Маг, который третирует своего ученика и пытается нанести ему вред чужими руками – не способный ни на что трус.
Хмури, собиравшийся, было, остановить назревавшую ссору, замер, так и не начав говорить. Это было что-то новенькое. Чтобы невозмутимый, как скала, Снейп, ни разу не потерявший над собой контроля и даже не повысивший голоса, когда его пропускали через «мелкое сито» следователи Аврората, сам нарывался на конфликт, зная, что тот закончится поединком… Это было необычно… крайне необычно. А Грозного Глаза всегда интересовало, откуда «ноги растут» у всего, что происходило на его глазах, а также на просторах Магической Британии, охраняемой ЕГО Авроратом.
А конфликт набирал обороты. Оскорблённому при свидетелях офицеру ничего не оставалось, как бросить обидчику вызов на магический поединок.
Потерявший, было, дар речи Кастелмейн, услышав стандартную фразу Вызова, произнесённую своим подчинённым, перевёл ошарашенный взгляд на отстранённо-заинтересованно наблюдавшего за развивающимися перед его глазами событиями Скримджера и… откровенно наслаждавшегося происходившим Хмури:
– Но, господин Главный Аврор, дуэли же запрещены законом?!
– Дуэль? Руфус, ты что-нибудь слышал о дуэли? – здоровый глаз старого аврора сиял от предвкушения интереснейшего представления, а волшебный вращался с огромной скоростью, выдавая возбуждение, владевшее его хозяином.
– Хм-м-м… – Скримджер был слишком хорошим дипломатом, чтобы отвечать на вопрос с подвохом однозначно.
– Вот видишь, Патрик, Руфус ничего не слышал ни о каких запрещённых законом действиях. Это… м-м-м… всего лишь товарищеский спарринг-бой двух преподавателей твоей Академии. Или… у тебя другое мнение?
Вспомнив анекдот про то, что для начальства бывает только два мнения: его и неправильное, Кастелмейн решил не лезть в бутылку и немного нервно произнёс:
– Да-да… конечно…
– Вот видишь, как всё просто? – Хмури перевёл потяжелевший взгляд на уже вставших на разных концах наколдованного в магически расширенной комнате помоста противников и со значением произнёс:
– Магия не Чёрная и не Белая, она просто есть, а вот подлости… я не люблю.
Приняв от Северуса мантию, Кингсли прошептал на ему ухо:
– Я всё, конечно, понимаю, но пожизненное в Азкабане за убийство аврора ещё никто не отменял…
– Не волнуйся, Кинг, на его жизнь я не претендую…
Гарри с тяжёлым вздохом явного удовольствия рухнул на стул в столовой, даже не в силах пододвинуть его к столу. Рядом приземлились не менее вымотанные однокурсники. Есть уже не хотелось, за вываленными им сегодня на голову полугодовыми контрольными по теории всех предметов чувство голода к обеду успело умереть, не дождавшись реализации своих запросов. Желание было только одно: вернуться в казарму и завалиться на койку часиков эдак на пять-шесть. Сказывалось вчерашнее ранение и бессонная ночь, проведённая после выпитого «Костероста». Но, увы, после обеда должны были быть две пары занятий по Боевой магии у ненавистного Блэкхида, и юноша сомневался, что не переваривавший их с Роном декан, спустит курсантам хоть один зевок, хоть один рассеянный взгляд в сторону. Парень гонял еду по тарелке, не в силах втиснуть в себя хотя бы половину обычно уничтожаемой влёт порции, когда в столовую ворвался радостно сверкавший глазами Лерой:
– Ой, други, что я слышал!!!
– Каникулы перенесли на завтра?
– Фраю кирпич на голову упал?
– Блэкхид заавадился?
– Почти… – Лерой сделал эффектную паузу и продолжил:
– Кто-то… упёк… нашего декана… в Св. Мунго… на пару месяцев!!!
– УРРА!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! – дружный вопль первокурсников и половины второкурсников потряс столовую.
– Кто?
– Каким образом?
– Скажи нам его имя, чтобы нам было на кого молиться!!!
Лерой виновато пожал плечами:
– А вот это я подслушать не успел, Кастелмейн меня заметил и выставил из комнаты преподавателей.
– Ну же, не томи, рассказывай.
– В общем, насколько я понял, дело было так: вчера, после издевательств над нами, Блэкхид был у Шефа. Туда пришёл Шеклболт с тем, кто должен был преподавать нам Токсикологию. Что там у них произошло, я не знаю, Кастелмейн сказал, что товарищеский поединок… Ну-у, типа, размять мышцы, и всё такое…
– Не тяни кота за хвост!
– А кто тянет-то? Рассказываю, как умею. В общем, новенький так отделал нашего декана, что тот попал в отделение Необратимых проклятий. Кастелмейн говорит, что колдомедики в замешательстве и пока не знают, что с ним делать.
– Товарищеский поединок, говоришь? Мышцы размять? – какой-то второкурсник, чьей фамилии Гарри не знал, недоверчиво покачал головой. – Бред всё это. Чтобы такого зверюгу, как наш Блэкхид, свалить, не знаю, что сделать надо. И с кандачка это провернуть не получится.
– Вот и я говорю!!! Кастелмейн про «товарищеский поединок» Штайну впаривал, а у самого лицо было такое, словно он гноя бубонтюбера напился! Дуэль там была, не иначе!
– Брешешь! Дуэли запрещены законом.
– А если в присутствии Шефа и с его разрешения?
– Ну-у, тогда возможно. Но знаете что, парни? – МакЛагген обвёл взглядом собравшихся вокруг их стола курсантов. – Тот, кто смог уложить на койку такую сволочь, как Блэкхид, крутой мужик.
– Никто и не спорит. А вот интересно, если декан в Мунго на два месяца, то кто у нас Боевую магию преподавать будет?
– А вот это самое интересное!!! – Лерой сделал таинственное лицо и начал вещать зловещим шёпотом. – Грозный Глаз у нас известный любитель справедливости. Помните, как он Кастелмейна заставил тот коридор третьего этажа, где на Гарри с Роном напали, за свой счёт восстанавливать? Так вот, этот самый маг, что Блэкхида уложил, и будет у нас Боевую магию преподавать…
– О, чёрт!!! И кто он такой?!
– Вот этого я не знаю. Говорю же – подслушать не успел.
– А мы у «зубров» спросим, когда они на обед заявятся. У них же Боевая магия с утра была.
– Да, только обед скоро закончится, а никого из третьекурсников нет.
Не успели отзвучать эти недоумённые слова Рона, как дверь открылась, и в столовую, едва передвигая ноги от усталости, вползли пятеро… из двенадцати «зубров»:
– Всем привет…
– Ну, и как вам новый преподаватель?
– Зве-ерь… Всю душу из нас вытряс. Мы-то по глупости думали, что в Боевой магии кое-что смыслим…
– И?
– Он нам популярно объяснил, что это не так…
– А где остальные?
– В лазарете. Говорим же, зверь, а не человек. И откуда он взялся на нашу голову?
Вперёд вышел тот третьекурсник, что лечил накануне Гарри:
– Слушай, Поттер, а ведь его стиль боя похож на ваш с Уизли… Только он, конечно, круче. Поговаривают, он Блэкхида не просто так на больничную койку уложил. Может, тебе имя его о чём-нибудь говорит? Снейп. Северус Снейп.
– Снейп?! – из-за стола второго курса взвился единственный выпускник Хогвардса, которому удалось удержаться в академии. – Ну, всё, Поттер, теперь тебе точно пи…ц!
– А что так?
– Да эта… Летучая Мышь Подземелий всех гриффиндорцев на дух не переносит, а уж на Поттера у него особый зуб имеется…
– Слушайте, а чего у вас в Хогвардсе так хреново с Боевыми магами-то, когда у вас такие кадры преподают? – третьекурсник перевёл взгляд со второкурсника на Гарри с Роном.
– Потому что Снейп преподавал Зелья, а не ЗОТС.
– Зельевар???!!! Шутите?! – останавливая поднявшуюся вокруг бурю удивлённых возгласов, «зубр» поднял руку, призывая всех к тишине. – Вы хотите сказать, что аврора с боевым стажем в тридцать лет так отделал зельевар?
– Вот именно, – Гарри криво улыбнулся, шепнув Рону:
– Ну вот, а ты удивлялся, откуда Герми за такое короткое время целую аптечку собрать успела…
– Тогда я ни хрена не понимаю! Куда ваш Дамблдор смотрит? Его выпускников в Академию не берут, а он такого аса Зелья преподавать поставил…
Второкурсник, закончивший Хогвардс, снова вылез вперёд:
– Поговаривали, что Снейп… был Упивающимся…
– Это правда?
– Да. Снейп был членом Внутреннего Круга Воландеморта, так же, как и Люциус Малфой, – Гарри улыбнулся одними губами, с вызовом глядя на третьекурсника. – А что, с этим у вас какие-то проблемы?
– Ни фига себе! Надо будет потренироваться… Поттер, ты только скажи ему, ладно, что мы… это… осознали свои заблуждения и больше на тебя не наезжаем. А то к колдомедикам попали как раз те, кто в той стычке с тобой отличился сверх меры… Лады?
– Скажу, если он меня слушать будет. Тебе правильно передали: нас со Снейпом мир никогда не брал.
Новоявленный преподаватель Боевой магии Аврорской Академии обвёл входивших в дуэльный зал первокурсников невозмутимым взглядом… Кто бы только знал, чего ему стоила эта невозмутимость! С тех пор, как он ночью сполна оторвался на этом гаде Блэкхиде, и Грозный Глаз, злорадно посмеиваясь над опешившим Кастелмейном, приказал ему заменить выбывшего из строя преподавателя «во имя справедливости», Северус часы и минуты считал до встречи со своим зеленоглазым наваждением. Богатое воображение зельевара, не знавшего точно, какое ранение получил в этот раз несносный мальчишка, рисовало картины одну другой краше. Всё то время, что ушло у него на то, чтобы отправиться в Хогвардс, за пятнадцать минут накатать заявление об уходе и, едва дождавшись шести часов утра, ворваться в личные покои и всучить пергамент опешившему и ничего непонимающему директору, а потом вернуться к началу занятий в Академию, он рвался увидеть Поттера и убедиться, что с этим недоразумением всё в порядке. И вот перед глазами промелькнули двадцать незнакомых лиц первокурсников, изучавших его восхищённо-настороженными взглядами, а вслед за ними в дверях зала появилась уже знакомая парочка гриффиндорцев. На полный подозрений взгляд Уизли мужчина не обратил ни малейшего внимания, а вот словно затянутые льдом зелёные глаза любимого мальчишки сказали ему о многом… Прежде всего, о том, что он, старый идиот, рано радовался, прорвавшись-таки в Академию: Поттер ничего не забыл и не простил, и вернуть его будет ох как непросто.
Ничего не оставалось, как взять себя в руки и приступать к ведению урока:
– Господа курсанты, я буду вашим преподавателем по Боевой магии в ближайшие два месяца. Можете обращаться ко мне «профессор Снейп». Сегодня у нас по плану практические занятия в дуэльном зале. Нагрузка будет серьёзной, поэтому тем, кто вчера был ранен на полигоне, я приказываю выйти из строя.
Ни один из курсантов не сделал и малейшей попытки выполнить его приказ.
– Та-ак… Проясню один раз и навсегда: я своим ученикам не враг, и то, что произошло с вами по вине инструкторов и профессора Блэкхида, не выйдет за пределы этих стен.
Первокурсники стояли, не шелохнувшись.
– Вот как? Не думал, что для будущих авроров ослиное упрямство является нормативом. Но если это так, то вы сдали его на отлично…
В строю послышались приглушённые смешки. Курсанты косились на замершего с упрямым видом Поттера.
– Курсант Поттер… вы ничего не собираетесь мне сказать?
– Никак нет… сэрр!
– Ну, что ж, я больше повторять не буду. Но на будущее советую запомнить всем: если вы «не в форме», ваш выход на помост может обернуться длительным сроком лечения в лазарете. И если в реальном бою такой риск оправдан обстановкой, то при обучении – просто идиотизм. А этого извращения я не люблю. Всем всё понятно?
