Текст книги "Держи хвост трубой, а клюв на замке (СИ)"
Автор книги: Su.мрак
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)
– Остынь.
– Нет, и не подумаю. Ты позоришь наш факультет, нарушая его девиз: «Своё не отдам никому»! Вы с Поттером, как два барана, которых гонят на бойню, а те только и делают, что блеют и покорно идут под нож. Ну, его-то я ещё могу понять, что возьмёшь с сопляка, воспитанного магглами? Но ты, Северус? Ты! Стреляный воробей! Член Внутреннего Круга! Упивающийся, мать твою! Шпион, сумевший обмануть самого Лорда! Да плевать тебе на эту рыжую куклу! Так нет же, стоило только добренькому дедушке Дамблдору заиграть свою песенку на дудочке, как ты принялся плясать под неё на задних лапках.
– Люциус… – тон зельевара не предвещал его собеседнику ничего хорошего. – Заткнись.
– Фи-и, как грубо.
– Как заслуживаешь. Мне нужен Саймон.
– С этим могут быть проблемы. Нотта прихватили на хранении кое-каких артефактов. Если бы не Шеклболт, сидеть бы ему в Азкабане лет двадцать. Этот хитрющий аврор сумел всё запутать и перевернуть с ног на голову так, что все шишки свалились на тех, кто сдал Саймона. Ему, конечно, придётся пойти на кое-какие уступки этому вашему Ордену, но это всё же не срок в магической тюрьме под боком у дементоров. Теперь он где-то шифруется, и даже его жена не знает, в каком месте. Хотя, если бы она только знала, где, а главное, с кем обитает сейчас её дражайший супруг, эту кобру хватил бы удар.
– Вот как раз этого близкого приятеля нашего окольцованного друга мне и необходимо найти, да так, чтобы ни одна собака в Министерстве и Аврорате не узнала о моём к нему интересе.
– Возможно… чисто теоретически… я знаю, где можно найти эту парочку. Только боюсь, ты там пройти не сможешь.
– А мне и не надо. Передай Кингсли, что я согласен на его предложение… и чем скорее он всё провернёт – тем лучше.
– Хмм, «тайны Мадридского двора»?
– Тайны, не касающиеся тебя.
– Хорошо. Только ради моей неземной любви к твоей персоне передам, – лорд Малфой изобразил насмешливый полупоклон, направляясь обратно к камину, но, уже кинув в пламя Дымолётный порошок, обернулся и добавил уже серьёзным тоном:
– Я рад, что ты, наконец, начал думать головой. Что бы ты ни решил провернуть, удачи тебе, Сев.
– Спасибо.
Великий-Светлый-Самый-Усато-бородатый-Чародей и Гениальный Гроссмейстер ещё не знал, что на шахматной доске жизни уже сделан следующий ход, к которому он на этот раз не имел ни малейшего отношения. Его пешки решили сыграть новую партию, да и Мальчик-С-Лапшой-На-Ушах недолго собирался оставаться покорной марионеткой. Пружина сжалась до конца, и малейший толчок… мог спровоцировать взрыв. Но Дамблдор спокойно спал в своих покоях и во сне видел грандиозный новый Магический Мир, в котором все друг другу если не братья, то приятели, где нет странных старинных обычаев, так напрягавших магглорожденных, где все и всегда ведут себя правильно и никогда-никогда не создают проблем своими глупыми переживаниями, так мешающими продвижению к Великой Цели.
====== Глава 12. Куда приводят благие намеренья, или «Ничего личного…» ======
Порою люди, не желая зла,
Вершат настолько черные дела,
Что до таких блистательных идей
Не вдруг дойдет и записной злодей.
Один решил “раскрыть тебе глаза”
И о любимой сплетню рассказал.
Другой тебя “приятельски” поддел –
А ты от той подначки поседел.
Подумал третий, что державы друг
Обязан доносить на всех вокруг.
И вот – донес... За безобидный взор
Тебе прочитан смертный приговор.
И жизнь твоя приблизилась к черте...
А ведь никто худого не хотел.
Порою люди, не желая зла,
Вершат настолько черные дела...
(Из книжного сериала Марии Семеновой «Волкодав»)
– Сириус, а выходные в наших занятиях не предусматриваются? – обнажённый до пояса зеленоглазый юноша, не выпуская из руки палочки, как бы между прочим направленной в сторону собеседника, не глядя, подхватил со стула полотенце и принялся обтирать мокрое от пота тело. – Что за гонка? До начала занятий в Академии больше двух месяцев, а ты вторую неделю гоняешь меня по Боевой магии чуть ли не сутками.
– Что, младенец! Сдулся?! – несмотря на насмешливые слова и живой блеск синих глаз, мужчина лет сорока, которого парень назвал Сириусом, обливался потом и задыхался не меньше своего противника, а возможно, даже и больше. Сказывалась не совсем праведная жизнь и близкое знакомство с Бахусом, налаженное в последние четыре года. – А что будет, когда тебя с утра до ночи три года подряд будут гонять инструктора? Там, знаешь ли, вопросов не любят. За каждый вяк не по теме не баллы снимают, а два часа дополнительной муштры назначают, плюс хозяйственные работы, которым даже эльфы не позавидуют.
– Не передёргивай. Это я тебя пожалел, ты три последних боя мне проиграл. Вон, едва ноги таскаешь. Кстати, я давно хотел спросить: почему ты в Аврорат не вернулся?
– Ну, потерял форму малость – ничего, верну. Я Аластору обещал за лето из тебя бойца сделать, и слово своё сдержу. А в Аврорат… Что ж, ты имеешь право знать. После моего оправдания директор настоял на прохождении полного обследования в Св. Мунго… Психиатры меня и «зарубили». Сказали, что у меня раздвоение личности и неадекватная реакция на раздражители… – мужчина, с трудом скрывая предательскую дрожь в ватных ногах, верхом уселся на стоявший в углу одинокий стул и, поморщившись, окинул взглядом мрачное помещение дуэльной залы древнего особняка Блэков, который их непутёвый наследник ненавидел всеми фибрами души. – Гарри, я понимаю, что тебе хочется посмотреть мир, пообщаться с друзьями, но, поверь мне, в аврорском деле лишней подготовки не бывает.
– Что ж ты меня в прошлом году так не гонял, если это суперважно?
– Я хотел, да Дамблдор запретил, сказал, что у тебя выпускной курс и надо учёбой заниматься.
– Какой учёбой? Я пол-лета у Дурслей проторчал, а потом ещё месяц в Норе. Кстати, если это так важно, то почему Рон не с нами? Ему-то тоже нужна боевая подготовка.
– С твоим приятелем занимается кто-то из людей Кингсли…
– Ты в этом точно уверен, или опять Дамблдор сказал?
– Слушай, Гарри, мне надоели твои наезды на директора! Что ты на него взъелся? Что молчишь? Ответить нечего?
– Есть кое-что, да вряд ли ты поверишь…
– Ладно, – Сириус примиряющим жестом выставил вперёд руку, останавливая готового сорваться юношу. – Я и впрямь перегнул палку. Завтра будем отдыхать – выберемся куда-нибудь в магловский Лондон, посидим в ресторане, хорошеньким магглам глазки построим. Может, подцепим кого на вечер. Эх, помню, мы с ребятами…
Но договорить ему не дали: на подходе к зале заскрипели половицы под чьими-то стремительными шагами, и из-за чуть приоткрытой двери показался медно-рыжий чуб.
– Рон!!! – Гарри готов был уже бросится к другу, соскучившись по нему и подруге за две недели «заточения» на Гриммо 12, но, разглядев вошедшего, немного разочарованно поздоровался: – Привет, Чарли. Какими судьбами в наших краях?
– Да вот, приехал навестить родителей. Мама велела вам тут гостинцы передать, – и плечистый высокий парень со следами старых ожогов на руках протянул в сторону добровольных затворников обалденно пахнувшую свежеиспечёнными пирожками корзинку.
Сириус, совсем по-собачьи втянув воздух носом, хриплым от усталости голосом поинтересовался:
– И кого мы должны убить в обмен за это богатство?
– Вы тут что, совсем одичали? Вас Кричер вообще-то кормит, или нет?
– Кормит, но такими деликатесами не балует. Так что если не хочешь, чтобы два оголодавших хищника приняли тебя за конкурента, лучше… отдай корзинку, – мужчина оскалил острые зубы. Вид у него и впрямь был жутковатый, любой бы мог испугаться, но драконологи привыкли иметь дело со зверьками покрупнее, имеющими более впечатляющий размер кусательных принадлежностей. Рыжий отступил к порогу, пряча корзину за спину и поведал насмешливо:
– Ну, нет, я не для того в такую даль тащился, чтобы у меня пирожки отобрали и за порог выставили. Вы меня сначала как радушные хозяева за стол пригласите, напоите, накормите. Вот тогда и полакомитесь гостинчиком.
Неизвестно, что сказал (пообещал, пригрозил) Сириус своему домовому эльфу, но уже через полчаса вся честная компания восседала в прибранной столовой и уплетала за обе щеки вполне сносный ужин. А когда пришёл черёд попробовать подарок Молли, у Чарли «случайно» отыскалась бутылочка какого-то забористого румынского вина. Блэк, соблюдавший «сухой закон» последние две недели, не удержался и воздал ей должное… а после – и огневиски из своих собственных погребов. В общем, спустя полтора часа подобного общения Бродяга благополучно уснул прямо за столом. Притворявшийся до этого не менее пьяным, чем хозяин дома, Чарли неожиданно трезвым взглядом посмотрел на Гарри, который только делал вид, что пьёт, настороженно наблюдая за драконологом.
– Ну, и зачем всё это представление?
– Да вот, хотел пообщаться с лучшим другом своего младшего братишки. Ты давно Рона видел?
– Две недели назад в Хогвардс-Экспрессе. А после этого меня Сириус как домового эльфа запряг, даже в сторону чихнуть было некогда. Я писал Рону, но он мне вчера прислал какое-то странное письмо, что, дескать «всё в порядке, я счастлив, чего и тебе желаю и бла-бла-бла». Мне даже показалось, что это не Рональд писал, но чары подтвердили, что это его почерк. Хотел сегодня у Сириуса отпросится, да он ни в какую… А что случилось?
– Значит, про свадьбу ты ничего не знаешь?
– Какую свадьбу?! Они же с Герми собирались через три года пожениться, когда мы Академию закончим, а она на младшего Мастера сдаст. Что за спешка? О-о, ты хочешь сказать… не-ет… Герми помешана на безопасности, она бы не допустила…
– А она тут и ни при чём. Полюбуйся, – рыжий вытащил из потайного кармана и протянул юноше немного потрёпанный экземпляр «ЕП».
Гарри, привыкший, что сия газетёнка ничего хорошего написать не может в принципе, развернул её с большой опаской и едва сдержал рвущиеся с языка непечатные комментарии, увидев ядовито-красный заголовок: «Соратник Мальчика-Который-Выжил, вместе с ним сражавшийся с оборотнями в подземельях Хогвардса, наконец-то нашёл свою истинную пару – чистокровную ведьму Пенелопу Паркинсон…»
А дальше взгляд в шоке выхватывал отдельные слова и фразы «свадьба через две недели»… «счастливые родители»… «влюблённая пара»… «будущий аврор»:
– Нет, он не мог. Только не Рон! А как же Герми? Да что там происходит?! – неприятное предчувствие поднималось из глубины души: «Это объясняет, почему Сириус любыми путями старался удержать меня в особняке и уничтожил всю прессу в доме».
– Не знаю я, что там происходит. Но мама с отцом на седьмом небе от счастья, всё воркуют: «Ах, какая удача! Молодые так хорошо будут смотреться вместе… У Ронни будет собственный дом… После окончания школы ему не придётся работать, как волу, чтобы содержать семью…»
– А он что? Вот не поверю, что твоего брата настолько зацепила перспектива безбедной жизни с этой слизеринской тихушницей, чтобы он мог добровольно предать Гермиону.
– Не знаю, кто там кого предал! Твоя отличница тоже не без греха. Прислала Рону какую-то писульку, что мол: «Извини, дорогой Рон. Я была неправа, принимая свои чувства к тебе за любовь. Давай, останемся друзьями».
– Что-то в этих словах есть до боли знакомое… Не пойму только, что. А Рон что, вот так взял и поверил?
– Джинни говорит, что он первые дни раз по сто бегал в соседнюю деревню, пытался дозвониться Гермионе по телефону, но она даже к аппарату подходить не хотела, хотя родители её и звали. В конце концов, им это надоело, и они поведали моему братцу, что их дочь собирается замуж за Теодора Нотта и просили их больше не беспокоить.
– А Рон?
– А что Рон? Рвался в Лондон поговорить с ней, да Дамблдор, которого мама срочно вызвала на подмогу, провёл с ним душеспасительную беседу, и…
– Достаточно. Какие БЕСЕДЫ умеет проводить профессор Дамблдор, я хорошо знаю. К концу разговора потом с трудом вспоминаешь, чего хотел до него.
– Вот-вот…
– И что Рон?
– Ходит, словно пришибленный. На свою собственную тень стал похож. Пробовал я его расшевелить, так он даже на такие подначки, из-за которых раньше на стену готов был лезть, не реагирует. Взгляд замороженный такой… пустой. Зомби, а не мой жизнерадостный братишка. И знаешь что? Отец с матерью этого даже замечать не хотят, что бы я ни говорил.
– А остальные?
– А кто? Билл с Флёр во Франции. Близнецов опять куда-то чёрт унёс. А Джинни… Наша сестрёнка лелеет обиду на тебя. Как узнала, что я на Гриммо отправляюсь, мне столько наказов дала, – Чарли прищурился, пытливо вглядываясь в лицо своего собеседника. – Скажи честно, Гарри, а то я за эти дни всякого-разного дерьма уже наслушался, как ты относишься к моей сестре?
– Джинни – сестра моего лучшего друга. Твои родители мне как… семья что ли. Так что она мне названная сестра. Никаких других чувств у меня к ней нет и быть не может.
– Вот как? А как же ваши свидания в Хогвардсе после Дня Святого Валентина, Джин в каждом письме их с таким восторгом расписывала?
Гарри не знал, насколько посвящён во всё произошедшее в школе рыжий драконолог, но тот был членом Ордена Феникса, да и юноше никогда не нравилось устраивать из истории возрождения Воландеморта «тайны Мадридского двора». Поэтому он тяжело вздохнул, готовясь к неприятному разговору, и… выложил всё, что знал о встречах Риддла в теле Гарри Поттера с Джиневрой Уизли.
Чарли слушал его, не перебивая, и только изредка покусывал нижнюю губу, а после рассказа помолчал с минуту и задумчиво протянул:
– Ну что ж, это всё объясняет. Боюсь, тебе придётся всё рассказать Джин, хоть её это и расстроит. Мне кажется, то, что задумал Дамблдор, нечестно по отношению к моей сестре. Она не заслуживает… навязанного счастья. Это сейчас Джинни ослеплена своими чувствами к тебе, но пройдёт время, и она поймёт, что её использовали, и вот тогда… помоги нам всем Мерлин. Моя сестрёнка бывает страшна в гневе.
– Обязательно поговорю, а сейчас… Чарли, ты бы не мог прикрыть меня перед Сириусом и фениксовцами, если сюда кто-нибудь сунется? Хочу проведать Герми и разобраться, что за хрень происходит.
– О чём разговор, конечно. Думаю, Сириус достаточно за последние недели вымотался, да и выпил немало, так что до утра тебя не хватится, – рыжий парень очень осторожно, даже нежно, отвёл длинную прядь волос, упавшую на глаза уснувшего прямо за столом мужчины. – Ну, а если и проснётся… я найду, чем его отвлечь.
Гарри хотел было что-то посоветовать, но замер на полуслове с открытым ртом: уж очень… интимным было выражение лица Чарли, когда тот смотрел на его крёстного. Этих двоих явно что-то связывало, и это «что-то» отнюдь не было простым товариществом.
Кивнув на прощание старшему брату друга, юноша выскользнул из столовой, быстро переоделся в своей комнате в магловскую одежду, спрятал в специальные крепления на руке волшебную палочку и, в последний момент прихватив на всякий случай мантию-невидимку, выскочил из особняка, впервые за две недели вдохнув живой, незастоявшийся уличный воздух. Было восемь пополудни, и в его распоряжении оставались целых двенадцать часов, чтобы разобраться во всей этой клейкой паутине, которую, разумеется, во имя великой цели, сплёл Великий Манипулятор Дамблдор. В том, что тут не обошлось без обожаемого директора, он не сомневался: уж больно знакомые фразы «пели» его друзья после устроенного им промывания мозгов.
Адрес Гермионы Гарри знал хорошо – прошлым летом пару раз аппарировал в расположенный неподалёку сквер и однажды даже бывал в доме её родителей. Вот только в этот раз заявляться с официальным визитом он не стал, что-то упорно подсказывало парню, что этого не стоит делать. Впору было порадоваться, что его предусмотрительность заставила взять с собой мантию-невидимку.
Небольшой, но уютный двухэтажный коттедж встретил парня приглушённым вечерним светом, тихим мурлыканьем телевизора в гостиной и оживлённой болтовнёй миссис Грейнджер по телефону… Вот только его обычно раскованной и весёлой подруги слышно не было. Обследовав небольшой кабинет-библиотеку и спальни наверху, юноша бесшумно спускался на первый этаж, собираясь с помощью своего ещё не до конца изученного ментального дара, бывшего чем-то сродни легиллименции, осторожно выведать, куда делась Гермиона, когда обнаружил стеклянную дверь, полускрытую портьерой, которая вывела его на большую крытую террасу, где и нашлась гриффиндрская красавица. Точнее… бывшая красавица… Узнать в этой бледной тени обычно уверенную в себе, открыто радовавшуюся или огорчавшуюся различным событиям девушку было просто невозможно. Герми похудела. Обычно ровно ложившийся летний загар словно не приставал теперь к её коже. Юная ведьма сидела в плетёном кресле с раскрытым на коленях древним магическим фолиантом, но… её глаза, вместо того, чтобы радостно блестеть, предвкушая новые знания, безразлично смотрели вдаль, следя за опускавшимся за верхушки домов солнцем.
– Герми, – приглушённо позвал Гарри, он не хотел напугать девушку и привлечь внимание её родителей, поэтому не стал полностью скидывать мантию-невидимку, а откинул только капюшон, открывая лицо.
– Гарри?! – лицо юной ведьмы осветилось радостной… увы, всего лишь бледной тенью былой улыбки. – Какими судьбами? Мне сказали, что ты усиленно готовишься к учёбе в Академии и никак не можешь покинуть сейчас тренирующего тебя Сириуса.
– Как видишь, смог. Герми, ответь мне, что происходит? Сегодня ко мне пришёл Чарли Уизли и рассказал о предстоящих свадьбах. Что всё это значит?
– Ну, ты же помнишь тот проект Дамблдора о примирении и кровном родстве чистокровных с магглорожденными? Ну, тот, что мы все поддержали. Директор и впрямь гениальный политик. Это может сработать.
– Не вешай мне лапшу на уши! Как могут быть связаны проект Дамблдора и твоя свадьба с Тео Ноттом? Что-то я в школе не заметил между вами особых романтических чувств.
– Их и нет… Пока нет… Тео – хороший парень… Он и его отец тоже поддерживают проект и готовы…– казалось, она сама себя хотела убедить этими словами.
– Что за чушь?! Ты себя-то со стороны послушай! Что это за средневековье? Проект был предназначен для тех, у кого нет сложившихся чувств и привязанностей, а ты и Рон…
– Не надо!!! Не надо при мне упоминать ЭТОГО имени!
– Что-о? Герми, я ни-че-го не понимаю. Объясни.
– Мне не хотелось бы вновь бередить старое. Пойми, Гарри…
– Ну, нет! Когда мне было плохо, двое моих лучших друзей вытрясли из меня всю душу, заставив понять, что жизнь ещё не кончена, и вернули её на место! Я не узнаю тебя, подруга! Где та ведьма, что не боялась косых взглядов и чужих разговоров? Которая была готова идти вперёд до конца, чтобы разобраться в лабиринтах лжи и узнать истину?
– Это… слишком больно, Гарри. Понимаешь… Рон… Он прислал мне сову с запиской, что… ошибался, и на самом деле любит Панси, а не меня. Я два дня проревела, как дура, потом пыталась связаться с ним, но безрезультатно – он не хотел меня видеть…
– ЧТО-О?! – Гарри даже оглянулся, не привлёк ли его вопль внимания Грейнджеров и на всякий случай наложил Заглушающие чары. – Ты с ума сошла? Это ты не хотела отвечать на его звонки, а не он…
– Гарри, ты что-то путаешь. Я два дня пыталась с ним связаться. А потом мама вытрясла из меня всё, и…
– Позвала Дамблдора, который прочитал тебе лекцию о том, как пагубно принимать желаемое за действительное, и как легко в нашем возрасте ошибиться в чувствах, приняв за любовь обычную дружбу…
– Откуда ты знаешь?
– Он мне её уже читал тогда, в начале мая, и что-то мне подсказывает, что и Рону тоже, – юноша до боли сжал зубы: его подозрения о «гроссмейстерской игре» с каждым словом, сказанным подругой, перетекали в уверенность. – Слушай, ты можешь отпроситься у родителей, сказав, что отправляешься в гости с ночёвкой к какой-нибудь подруге?
– Ну-у, вообще-то, я так не делаю, но могу. В Лондон как раз приехала моя кузина из Бельгии, она давно звала меня в гости. Но зачем?
– Надо. Позвони кузине и попроси её перезвонить твоим родителям, скажи, что вместе с ней хочешь сходить на вечеринку.
– Хорошо, – окинув друга недоумённым взглядом, в котором сквозь стену глухой тоски и апатии уже начали проглядывать проблески надежды и интереса, девушка захлопнула книгу и убежала в свою комнату. Юный волшебник, вновь закутавшись в мантию, застыл в углу террасы. Минут через пятнадцать возле дома засигналила машина, и одетая, как для похода на вечеринку, Гермиона, не забывая время от времени неловко притормаживать, чтобы пропустить перед собой невидимого друга, помахала рукой родителям и, усевшись, наконец, в маленький «фиат», захлопнула за собой дверцу.
Гарри впервые довелось применять к людям свою ментальную силу, но всё прошло без сучка и задоринки. Кузина отправилась в ночной клуб, свято уверенная, что с ней идёт родственница, а друзья под мантией-невидимкой аппарировали в рощицу неподалёку от Норы.
– Гарри, куда ты меня притащил? Я не желаю видеть Рона. Он… Он…
– Предатель? Погоди навешивать ярлыки. Сейчас мы во всём разберёмся. Возьми себя в руки. Ты ведьма или где? Если я прав, то сейчас здесь понатыкано магических ловушек. Будь осторожна.
– Хорошо, ты прав. Надо выяснить всё до конца, – девушка тряхнула головой, взмахом палочки превратила туфли на каблуках в удобные кроссовки и, проверяя перед собой каждый дюйм пути чарами, осторожно двинулась к высившемуся на холме несуразному зданию.
Для того чтобы добраться до Рона, у них ушёл целый час. Ещё полчаса понадобилось рыжему волшебнику, чтобы незаметно улизнуть из дома, и вот обиженно зыркавшая глазами друг на друга парочка устроилась по разные стороны от Гарри, аппарировавшего их всех в закрытое на ночь маггловское кафе. Тянуть за язык их долго не пришлось, все обиды и претензии потекли рекой буквально через пять минут после начала разговора, а через пятнадцать они уже поняли, что их развели, как младенцев, через полчаса – в перерыве между объятиями и поцелуями – строили планы ответного удара и разрабатывали комбинации, как обезопасить себя любимых от облагодетельствований доброго дедушки Дамблдора. Но, как ни поворачивали возможные варианты развития событий то так, то эдак, ничего не выходило. Слишком прочно они увязли в сплетённой паутине. Ясно было, что родители с обеих сторон были замешаны в заговоре, устроенном директором, да и, если объективно судить, с их точки зрения предложения Великого Манипулятора были выгодными. Уизли получали в невестки для шестого сына богатую чистокровную наследницу, а не безродную, хоть и очень милую им магглорожденную ведьму. А Грейнджеры выдавали единственную любимую дочь за симпатичного, воспитанного и богатого будущего лорда Нотта. По всему выходило, что в Магической Британии им ничего не светило. Нужно было перебираться в другую страну. Но куда? И на какие шиши? К их чести, влюблённые даже не рассматривали вариант возвращения под крыло доброго волшебника по имени Альбус.
Увидев, что друг выпал из разговора, о чём-то задумавшись, воссоединившаяся парочка пристала к нему с расспросами:
– Гарри, а ты чего молчишь?
– Да вот, тоже просчитываю, что нам дальше делать. Возвращаться вам к родителям нельзя – всё расскажут директору ,и неизвестно чем с его-то способностями к «убалтыванию» всё это кончится.
– Никогда бы не подумала, что он на это способен, но ты прав. Тогда куда?
– К Сириусу тоже нельзя, там будут искать в первую очередь, – Рон задумчиво повертел в руках солонку, стоявшую на столе. – Моих сбережений хватит месяца на полтора. Если дотянем до начала учебного года, тогда мы уйдём в Академию, а Герми в…
– Вот именно! В Хогвардс, под нос к нашему любимому директору. К тому же, без Защиты он вас в любом месте найдёт в два счёта, – Гарри, видимо, решив для себя что-то, хлопнул раскрытой ладонью по столу, привлекая внимание друзей. – Я тут кое о чём подумал… Рон, Билл тебе не говорил, Гринготс доступен ночью?
– Да. Только если лично разрешит управляющий банком. А что?
– Поттеры были древним родом, может у них сохранилось ещё какое-то родовое жильё, кроме сожжённого Воландемортом коттеджа в Годриковой Лощине? И ещё… я понимаю, что вы не хотели торопиться, но…
– Ты хочешь сказать, что мы должны пожениться, тогда от нас отстанут? – Рон усмехнулся и, ловко соскользнув со стула, встал на одно колено перед внезапно покрасневшей Гермионой:
– Гермиона Джейн Грейнджер, окажешь ли ты мне честь, согласившись выйти за меня замуж?
– Рональд Биллиус Уизли, ты об этом ещё не раз пожалеешь, потому что я не собираюсь меняться, но… я согласна.
– Вот и замечательно, – зеленоглазый вихрастый парень недобро прищурился, улыбаясь одними губами. – Рон, ты говорил, что слышал какой-то разговор родителей и Дамблдора, который касался меня?
– Ну-у, у меня уже к тому времени крыша ехала от всего свалившегося на мою голову, но разговор был. Что-то о древнем роде Поттеров, нуждающемся в наследниках.
– Значит, они и тебя не оставят в покое, Гарри, – Герми сочувственно положила другу руку на плечо.
– Учитывая, что я предпочитаю мужчин, а они законом запретили на территории Магической Британии тройственные союзы, Дамблдор и иже с ним могут ждать этого до второго пришествия Мерлина. Но у меня появилась одна идея… спасибо Кровавому Барону за подсказку…
– Что за идея?
– Потом расскажу. Уже первый час ночи, нам пора в Гринготс, пока нас не хватились.
В приёмном зале магического банка, сейчас пустом из-за отсутствия посетителей, прямо неподалёку от охранников взметнулся воздушный смерч, обычно сопутствующий аппарации волшебников, но в поле зрения никто не появился. Опытные гоблины, не одно десятилетие охранявшие неприступную крепость, именуемую Гринготтсом, насторожились, почувствовав чьё-то невидимое присутствие в помещении, но атаковать не спешили, дожидаясь, когда незваные гости выдадут себя неосторожным движением. Вместо этого из ниоткуда раздался тихий голос:
– Нам нужно поговорить с управляющим. Передайте, пожалуйста, что мы – те, кто позволил ему сыграть весёлую шутку над Воландемортом.
Готовые к нападению охранники переглянулись, услышав имя Ужаса-Магического-Мира, и один из них быстрым шагом удалился в сторону, отгороженного от посетителей коридора.
Грипхук, ранее являвшийся управляющим хранилищами Поттеров, а недавно (по гоблинским меркам 15 лет – это уж совсем небольшое время) ставший Главным Управляющим Гринготса, скрестив пальцы на руках, с интересом разглядывал молодых волшебников, сидевших в его кабинете. Нет, по поводу того, что его подняли с постели, он уже не возмущался. К тому же эти юные создания уже второй раз за последние несколько месяцев предоставляли ему возможность посмеяться над столпами Магического Мира, тайно презираемого гоблинами. Два мага и ведьма… весьма взрывоопасная смесь. Он великолепно понимал Дамблдора, пытавшегося ограничить их общение, но не разделял его радужных прожектов. Гоблин был старше победителя Гриндевальда лет эдак на триста и знал, что утопии, которые рьяно воплощаются в жизнь, ничего, кроме рек крови не приносят. Примером тому мог служить ныне покойный Томас Марволо Риддл. Он уже для себя решил, что поможет юному зеленоглазому магу, чья Сила буквально зашкаливала, заставляя старика греться в потоках магии, но не отказывал себе в удовольствии потрепать нервы молодым волшебникам. Но не тут-то было! Троица смотрела на него выжидающе, но без нарастающей паники в глазах, и гоблин понял: они не боятся его отказа. В случае чего просто заберут деньги и покинут страну, но не будут плясать под дудку старого манипулятора.
– Хорошо… я согласен. Жених и невеста могут проследовать в ритуальный зал, где через пятнадцать минут состоится таинство Магического Брака.
Грипхук задумчиво провожал взглядом счастливую пару, отправившуюся навстречу своей судьбе, и не заметил, что к нему подошёл так заинтересовавший его наследник Поттеров:
– Кхм… кхмм… Господин Грипхук, прежде чем будет заключён брак, я бы хотел провести другой ритуал. Понимаете, мне… нужен наследник…
– Понимаю, но давайте говорить начистоту, ни один из ваших друзей не сможет стать вашим наследником, какие бы ритуалы мы ни проводили. Для полного введения в род они слишком стары, и Визенгамот не признает такого ритуала.
– А их дети?
– Хмм, а это идея. Господин Гарольд Джеймс Поттер намеревается ввести в род сестру или брата?
– Думаю… сестру.
– Правильное решение. У мисс Грейнджер нет магических родственников, способных оспорить ритуал Введения, – гоблин улыбнулся, оскал острых зубов выглядел впечатляюще. Его собеседник ответил улыбкой, которой, конечно, не хватало зубастости, но она с лихвой компенсировалась хищным выражением глаз. Эти двое без слов поняли друг друга.
Рассвет наступил два часа назад, а ошарашенные рванувшимися галопом событиями друзья стояли перед небольшим старинным домом в исторической части Лондона, который, по наличествовавшим в их руках документам, теперь был выкуплен у банка и в качестве приданого перешёл во владение Гермионы Джейн Грейнджер-Поттер, свежеиспечённой миссис Рональд Уизли. Рон, правда, всё ещё продолжал отнекиваться от такого дорогого подарка на свадьбу, но Гарри полушутя-полусерьёзно сведя гневно брови, самым коронным тоном Малфоя-младшего провещал:
– Сестра главы рода Поттеров не может выходить замуж бесприданницей.
Друзья расхохотались и отправились обследовать новое убежище, доставшееся гоблинам после смерти последнего из рода Валентайр, как оказалось, задолжавшего при жизни банку кругленькую сумму.
В восемь утра Гарри усталый, но довольный осторожно приоткрыл старую скрипучую дверь особняка на Гриммо 12. Его никто не ждал и не встречал. Прокравшись на цыпочках к спальне крёстного, юноша заклинанием снял Запирающие чары и заглянул внутрь… На большой двуспальной кровати, обнявшись, раскинулись двое. Покрытое шрамами тело черноволосого мужчины и более стройное – рыжего парня настолько органично дополняли друг друга, что в груди парня невольно царапнулась, поднимая голову, зависть, тут же гневным окриком загнанная обратно. С лёгкой горечью улыбнувшись открывшейся ему картине, Гарри мысленно пожелал им счастья и, закрыв дверь, удалился в свою комнату отсыпаться.
Первое, что он услышал, когда его бесцеремонно потрясли за плечо через два часа, был полный укоризны голос Дамблдора:
– Гарри, как ты мог?
С трудом усадив уставшее тело на постели, пинком по дремлющей воле включив невыспавшееся сознание, юноша продрал глаза и… обнаружил в своей спальне целую делегацию укоризненно смотревших на него людей: Молли и Артура Уизли, взъерошенного и небритого Сириуса, одетого в кое-как застёгнутую не на те пуговицы рубашку и мятые брюки, профессора МакГонагалл и, конечно же, самого Альбуса Дамблдора. Спросонья способности к дипломатии у парня отсутствовали напрочь, и он не стал скрывать своего раздражения: