Текст книги "Держи хвост трубой, а клюв на замке (СИ)"

Автор книги: Su.мрак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Время шло, ребята втянулись в драконовский график, а их полное игнорирование нападок беленившегося пуще прежнего Блэкхида и отказ жаловаться кому бы то ни было, как бы им ни доставалось на тренировках и в казарме, постепенно принесло парням уважение среди однокурсников. Друзья всегда ходили только вместе, не допуская ни малейшего наезда на себя, и молча сносили откровенно хамские высказывания Мастера при назначении им взысканий. Они никогда не пытались их оспорить, не оправдывались, что это не они начали свару или что им подстроили ловушку, и никогда ничего не просили. Юноши просто отрабатывали взыскания… а потом подкарауливали обидчиков один на один и устраивали тем головомойку. Понятно, что при таком раскладе желающие задевать «бешеных сопляков» перевелись довольно быстро. А потом, когда закончились подготовительные занятия и началась собственно Боевая магия, вдруг оказалось, что… равных им среди всего курса нет. Ни разница в возрасте (остальные курсанты были минимум на год старше гриффиндорцев), ни Дурмстранг с его муштрой за плечами не могли заменить настоящего боевого опыта, а он у них был. Науськанные Блэкхидом инструктора поначалу откровенно пытались сломать друзей, но, поняв, что те, как два загнанных в угол волчонка, бьются до последнего, насмерть, подрастеряли былой пыл. Ещё бы! Им ведь сказали ломать, а не убивать строптивых мальчишек. Впрочем, на занятиях всем пришлось несладко, и готовность Рона с Гарри помочь обратившимся к ним за разъяснениями или спарринг-боями ещё добавила веса на чашу уважения, постепенно начавшую перевешивать негатив, умело подогреваемый Блэкхидом. Декан попробовал, было, запретить им переписку с близкими в качестве наказания, но ректор Академии отменил его приказ, опасаясь неадекватной реакции большого семейства Уизли и ультиматума одной конкретно взятой юной ведьмы, пригрозившей обратиться на него в международный магический суд. Гермиона могла быть очень убедительной, когда ей это было необходимо. Правда, и вмешиваться в ситуацию, сложившуюся на курсе, он тоже не стал, решив, что ничего криминального не будет, если двух Героев поучат уму-разуму. Докладывать Хмури он ничего не стал, подумав, что само рассосётся…

Не рассосалось.

Гарри впервые за три месяца учёбы шёл по коридорам Академии в гордом одиночестве. После прессинга, который им устроили в сентябре, из-за чего вспоминать этот поганый месяц даже и вовсе не хотелось, наступил «настороженный» октябрь и, наконец, «товарищеский» ноябрь, когда первокурсники окончательно приняли-таки «возмутителей спокойствия» в свою среду, и парень привык не опасаться удара в спину. Вот и сейчас их двоих задержал преподаватель по начавшемуся недавно курсу «Ядов и противоядий». Зельевар, как и остальные профессора, впервые столкнувшись с наглецами, посмевшими пропустить его занятия на подготовительном курсе, был настроен весьма скептически и после основной пары задал им самостоятельную работу, в которой из ста вопросов нужно было ответить на восемьдесят пять. Гарри закончил работу быстрее Рона и был безжалостно выставлен Штайном из кабинета. Договорившись встретиться с другом в библиотеке, он, предвкушая первый за три месяца вечер без отработки взысканий (как ни старался Блэкхид, парни настолько наловчились обходить его ловушки, что ему и придраться-то было не к чему), быстрым шагом шёл в сторону казармы своего курса. Задремавшая, было, интуиция предупредила своего хозяина об опасности, только когда он уже сделал последний шаг, отделявший его от перекрёстка. Но девиз: «Постоянная бдительность!», в своё время крепко вбитый в его голову Хмури, закреплённый муштрой не склонных к сантиментам Северусом и Малфоем, а потом отполированный до совершенства пакостными нападениями из-за угла Сириуса, не дал парню стать безвольной мишенью для подло атаковавших его из засады старшекурсников. Вернее… тогда он ещё не понял, что на него по всем правилам аврорской тактики напали будущие выпускники – элита Академии, «зубры», ухитрившиеся пережить три года жестокой муштры. Просто при первом же «звоночке» опасности, прошедшей холодком по хребту, Гарри по крутой дуге метнулся вверх, благо дело, высота коридора в этом месте позволяла оторваться от лучей направленных в него проклятий. Применив чары Левитации в сочетании с частичным рассеиванием и полностью наплевав на тот факт, что подобными заклинаниями пользовались только Упивающиеся, наводившие ужас на своих противников путем обращения в чёрные смерчи, парень ушёл с «линии огня» и, резко поменяв траекторию движения в воздухе, ответил серией проклятий, адекватной той, что была направлена в него. Он не успел ещё полностью разглядеть своих противников, но автоматически произведённый анализ того, что «милые» будущие сослуживцы направили в его бренную тушку, заставил не-совсем-светлого-героя порядком озвереть. При попадании даже трети из них как минимум месяц в лазарете ему был бы обеспечен. Ничего непростительного в ответ он, конечно, не применил, но Люциус с Северусом могли бы им гордиться. А вот Дамблдору его эскапада, пожалуй, не понравилась бы, потому что состояла на три четверти из того, чего он так не любил – Тёмной магии.

Не успев ступить на твёрдую землю, Гарри тотчас же навёл иллюзию Множественности, которая относилась к семейным секретам «пушистых» Блэков, и летевший в него второй «залп» проклятий, сопровождаемых отборным матом пострадавших от его «подарочков» противников, практически полностью ушёл «в молоко», развеявшись при соприкосновении с его двойниками. Но парочка «Секо», несмотря на наведённые следом щиты, всё же задела вскользь грудь и правое плечо. Увернувшись от «Бомбарды», парень медлил, отбивая заклинания Зеркальным щитом. Он уже понял, кто ему противостоит, и не хотел обострять ситуацию до реальной боевой схватки:

– Прекратите нападение. Вы что, с ума посходили?!

– Что, сучонок, в штаны наложил?! Сейчас посмотрим, из чего ты сделан, грёбаный «победитель оборотней»! – и атака началась с удвоенной силой. «Стариков» подхлёстывал их количественный перевес и пущенная наглым щенком «первая кровь» – трое из десятерых нападавших были ранены, а один явно нуждался в помощи колдомедика.

К наездам на отца со стороны Снейпа Гарри привык, но порочить честь покойной матери не позволял никогда и никому:

– Напрасно вы это сказали… – больше он не разговаривал и попыток примирения не предпринимал. Пружина, сжимавшаяся в его груди с того момента, как он, семнадцатилетний пацан, сумел отправить на тот свет сильнейшего Тёмного Лорда второй половины двадцатого века и получившего за это только попытки дёргать его за ниточки, словно марионетку, наконец, с неслышным для остальных звоном лопнула. «Да что же вам всем от меня надо?! За…ли вконец!!! Я! Никому! Ничего! Не должен! Доказывать! Вы хотели войны?! Так вы её получите!!!» – и бывшему гриффиндорцу было уже совершенно наплевать на то, что, в общем-то, во всех его бедах виноваты отнюдь не эта кучка кретинов, наслушавшаяся кулуарных разговоров профессоров и решившая «попробовать на ощупь», насколько прочен Мальчик-Который-Выжил. Об отступлении он уже не думал, да и некуда было отступать. Засада была организована грамотно, его загнали в угол коридора. Все эмоции, ещё недавно терзавшие душу парня, отступили куда-то вглубь, оставив на поверхности только холодное, реагировавшее на малейшее изменение в окружающей обстановке сознание. Голова была ясной, как во время схватки с Воландемортом. Юноша опять превратился в чёрно-белый смерч, на огромной скорости атаковав своих на секунду опешивших противников. Но в Аврорской Академии тоже учили не танцоров, а Боевых магов, и третьекурсники отнюдь не были мальчиками для битья. Бой завязался с новой силой. Увлёкшиеся противники больше не замечали ни вылетавших окон, ни взорвавшейся и загоревшейся крыши, ни пробоин в полу и стенах. Азарт боя не давал чувствовать боли ранений и травм. Как бы хорошо ни был подготовлен Гарри, а сражение в невыгодной позиции против превосходящего численностью противника заведомо обрекало его на поражение, но парень стоял насмерть, используя каждую возможность, чтобы выключить из боя как можно больше врагов. Адреналин не давал ему чувствовать ни сломанные при неудачном падении рёбра, ни глубокую резаную рану левого плеча, ни множественные оставленные разнесённым в пыль стеклом обильно кровоточившие царапины. Количество его противников уменьшилось вполовину, но оставшиеся на ногах медленно, но верно загоняли юного мага в угол, и тут в спину нападавших, высунувшимся из угла, в котором они устроили засаду, полетели проклятия примчавшегося на помощь Рона. И бешеная карусель возобновилась с новой силой…

Как их растаскивали примчавшиеся на разверзнувшийся в конкретно взятом коридоре третьего этажа катаклизм преподаватели и инструкторы, доведённые до ручки друзья запомнили плохо. Как потом им сообщили, подойти к стоявшей спина к спине озверевшей парочке смогли только после направленного в них залпом из десяти палочек «Ступеффая»…

– Коммодор Кастелмейн, как вы можете объяснить произошедшее в вверенной вам Академии? – хриплый голос Аластора Хмури был обманчиво спокоен, но стоявший перед ним по стойке смирно лощёный начальник Академии, растеряв всю свою уверенность и вальяжность, поочередно то краснел, то бледнел. Уж он-то оч-чень хорошо знал своего бывшего Наставника. Тот мог орать до посинения и «убивать взглядом», мог послать далеко и надолго и по многим адресам сразу, но… если уж Грозный Глаз становился таким… холодно-вежливым, единственное, что оставалось магу, вызвавшему его гнев, это… найти самое глубокое маггловское бомбоубежище, выкопать в нём ещё пару-тройку этажей вглубь, соорудить там свинцовый бункер, наложить вокруг все виды Защиты и… ждать, когда разъярённое начальство припрётся по его душу… В общем… легче и безболезненнее было сразу заавадиться.

– Господин Главный Аврор, это недоразумение случилось по вине перепутавших заклинания первокурсников. Они уже надлежащим образом наказаны… «Конечно же, наказаны, сидят в карцере и не выйдут из него до Рождества… сучата…» – Кастелмейн постарался загнать посторонние мысли вглубь сознания – о Хмури недаром ходили слухи, что он видит на три фута под землю, и незащищённые блоком мысли он читал тоже хорошо.

– Ах, не-до-ра-зу-ме-ение?! Патрик, ты кому это впариваешь? Да я лгунов недоделанных ещё тогда раскалывал, когда ты под стол пешком ходил, – судя по буре, нараставшей в голосе начальства, немедленное смертоубийство облажавшегося подчинённого откладывалось, а вот на какое время – это зависело от самого Кастелмейна.

– Аластор, да Мерлином клянусь, сопляки во время спарринга напутали!!!

– Угм?! Значит, напутали? А что же они у тебя, честный ты наш, Боевой магией занимались не в дуэльном зале и не на полигоне, а в коридоре третьего этажа? Ты полагаешь, что за полвека я забыл, что там кроме класса Зелий и библиотеки ничего другого не было и быть не может?

– Это…

– Что, «это»?

– Рикошет.

– Ах, рикоше-ет? Ну, ты меня буквально убил. А теперь послушай, индюк надутый… Неужели ты думаешь, что я не раскопал об этом вопиющем случае всё, что можно было раскопать? А дело было так: десять идиотов, невесть каким попущением Мерлина доучившихся до третьего курса, напали на двух шедших от зельевара новичков… Так?

– Они только проучить хотели, и второй сам в драку полез…

– Проучить?! Это чем? «Круциатусом»? От Академии на несколько миль вокруг Тёмной магией фонило так, что Дамблдор в Хогвардсе почувствовал! Это как понимать? А то, что двое сопляков «урыли» девятерых из десяти твоих «зубров», отправив их в лазарет не меньше, чем на месяц-два? И, кстати, а где эти двое? Я сомневаюсь, что они вышли из этой мясорубки невредимыми…

– В карцере… Нам пришлось их «Ступеффаями» приложить раз десять, только тогда подобраться смогли.

– Вот!!! Вот это – кадры!!! Благодарность им с занесением в личное дело. Кто хоть это был?

– А вы… не узнали… – раскатанный в блин и полностью выжатый, как лимон? Кастелмейн, недоверчиво пригляделся к маньячно улыбающемуся начальству.

– Не успел уточнить. Чем там твои ребятки игрались и знаки курсовых меток с шевронов Невыразимцы засекли, они же и разрушения просчитали. Так кто отличился? Не томи…

– П-поттер и… Уизли.

– Ох! Моя школа! Так… а Тёмная школа у них откуда?

Кастелмейн нервно пожал плечами, боясь неловким вяком сбить стремительно улучшавшееся настроение Грозного Глаза.

– Что там Кингсли про них говорил? В Тайной комнате были они и слизеринцы. Кто у нас там из бывших УПСов такой умелец? Держу пари, Снейп… А может быть, Малфой. А может, и оба сразу… Эх, Альбус, Альбус, каких кадров в своё время не удержали! – Хмури заметил насторожившего ушки Кастелмейна. – Так!!! Друг мой драгоценный… Ты это безобразие допустил, ты и будешь восстанавливать на пару с нападавшими, когда очухаются… за свой счёт! А ребятишек из карцера выпусти – они защищались. Назначь им… по… десять часов Боевой подготовки…

– По десять?! Всего?! – такого душа аврора-администратора выдержать уже не могла. Ну ладно – восстанавливать за свой счёт, обидно, но сам виноват, не надо было на авось надеяться. Когда это с Поттером всё гладко проходило? Но всего по десять часов!!! Этого душа начальника Академии вынести уже не могла, и возмущение перебило страх перед Грозным Глазом.

– Ну, ладно, двенадцать… И всё!!! И урезонь своих мордоворотов, а не то их эти сопляки урезонят. Свободен…

И славный, всегда невозмутимый начальник Аврорской Академии вылетел из кабинета Главного Аврора с перекошенным от сдерживаемого гнева лицом. На одном дыхании домчавшись до своей вотчины, он немедленно вызвал Блэкхида и, не здороваясь, с порога велел, морщась, как от зубной боли:

– Выпусти… этих… шеф приказал. По двенадцать часов Боевой магии каждому, и… – заметив, как возмущённо вскинулся старинный приятель, добавил, едва сдерживая рык. – Я тебе слова не давал!!! Освободить и… Мерлином тебя прошу… будь с ними поосторожнее…

Вот так Рон с Гарри, отсидев всего полсуток в карцере, вернулись в свою комнату в казармах… героями всего желторотого курса. Об эпическом сражении с оборзевшими старшекурсниками из уст в уста передавались легенды, с каждым пересказом обраставшие всё новыми и новыми неправдоподобными подробностями. Правда, за пределы Академии история не вышла. И показать колдомедику ребят с досады забыли, но с помощью Стэлса они разжились «Костеростом», а Заживляющими зельями их в большом количестве снабжала учившаяся у Снейпа Гермиона. Всё, казалось, успокоилось. Даже вышедшие из лазарета третьекурсники прониклись истинным уважением к победившим их первочкам, и… только инструктор Фрай, отвечавший за отработку диверсий и засад, затаил зло. Ведь это его младший братец с положенным ускорением и «волчьим билетом» вылетел из Академии за подстрекательство к нападению и применение «Круциатуса» всего за полгода до выпуска и лишился весьма многообещающей карьеры. Жаль только, что про их родство Гарри тогда не знал.

В декабре по Академии поползли слухи, что ожидается реорганизация учебного процесса и первичные следственные навыки первокурсникам начнут преподавать не со второго курса, как было заведено раньше, а со второго семестра первого. Народ стонал, предвкушая значительное увеличение и так с трудом переносимых нагрузок. Но большей частью это было притворством. За полгода учёбы от шестидесяти курсантов, пришедших в Академию, отсеялось уже тридцать два человека. Кто-то не потянул физические нагрузки, кто-то не успевал по предметам. Так что все, кто смог пережить эти четыре месяца жесточайшей муштры, были фанатами своего дела и скорее предвкушали занятия по новым неизвестным и, по слухам, интересным предметам, чем боялись свалившейся на них нагрузки. Поговаривали, что среди новых дисциплин будет «Первичное распознавание отравлений и первая помощь при них» и основы следственной работы. Узнав, что последний предмет преподавать скорее всего будет Кингсли Шеклболт, новички прыгали чуть ли не до потолка. От закончивших Академию старших товарищей и родственников они знали, что чернокожий аврор великолепный Наставник. А вот кто будет преподавать «Отравления» оставалось до сих пор тайной покрытой мраком. Хотя до начала занятий оставалось каких-то полмесяца.

Но первокурсники, чьими негласными лидерами уже в течение месяца являлись Поттер и Уизли, со здоровым пофигизмом не особо-то заморачивались этим событием. Ну, начнётся и начнётся, кого назначат, тот их и учить будет. Что они-то сделать могут? В общем, впервые за последние месяцы жизнь стала налаживаться и приобрела хоть какую-то стабильность. Друзья даже позволили себе надеяться на получение увольнительных и проведение Рождественских каникул вне стен казармы, дома. Рон все уши Гарри прожужжал про встречу с Гермионой и с завидным постоянством посылал письма юной жене раз в сутки, находя для этого время, даже когда они уставали так, что едва имели силы доползти до постелей. Учёба спорилась, товарищи уважали, преподаватели и инструктора прекратили придираться. Оказывается, как мало человеку для счастья надо. Даже Гарри, из-за прессинга Дамблдора пошедший в Академию с большой неохотой, втянулся и начал получать удовольствие от процесса учёбы. Занятия ему нравились, но участие в аврорских рейдах до сих пор не прельщало. Вот если бы диверсии, разведка, да вместе с такими «кадрами» как Стэлс или Асс. Именно тогда в голове юноши впервые стала вырисовываться идея создания Команды, которая занималась бы только разведкой и диверсиями так, как это у них было в Хогвардсе. Несмотря на перенесённый тогда ужас, парень не раз с ностальгией вспоминал это время. О Северусе и всём, что было с ним связано, он думать себе запретил. Чувство полного контроля над тем, что происходило в замке, было сродни зависимости и требовало повторения. Рон тоже поддерживал идею друга, но его, как и раньше, больше прельщало планирование самих операций.

В общем, строя радужные прожекты на будущее… ребята успокоились и расслабились… а зря. Первый «звоночек» надвигающейся опасности прозвенел для них, когда Блэкхид, построивший курс на плацу за две недели до Рождества и поглядывающий свысока на ёжившихся на холодном ветру курсантов, с затаённым злорадством произнёс:

– Все вы попущением Мерлина и невесть каким чудом смогли удержать свои задницы в пределах Академии. Но это ещё ничего не значит! Раз уж вы сумели остаться на курсе… принято решение устроить вам испытания в условиях полигона. Они начнутся с завтрашнего утра. Всем быть здесь в 7.15. в полном боевом снаряжении. Свободны.

«Желторотиков» словно ветром сдуло. Ни у кого не было желания, задержавшись, попасться на глаза грозному и злопамятному декану. А уж у друзей-гриффиндорцев, которых этот самый декан «любил» больше остальных курсантов вместе взятых, смыться вовремя стало уже условным рефлексом. Собравшись в общей комнате, оставшиеся двадцать восемь человек переговаривались, обсуждая полученное известие. Белобрысый закончивший Дурмстранг Йен МакЛагген петушился, доказывая остальным:

– Тут что-то не так! У меня кузен два года назад Академию закончил. Не было раньше такого, чтобы первокурсников посылали на полигон спустя полгода обучения. Тесты по всем предметам, показательный спарринг-бой и полоса препятствий – вот и всё, что нам должно было грозить.

– Может, это из-за реорганизации?

– А рожу Блэкхида ты видел? Он же рад до безумия и явно что-то предвкушает.

– Не бзди, Йен! У меня дядя – секретарь у Грозного Глаза, я точно знаю, что Шеф приказал Кастелмейну «придержать своих псов». И лично слышал, как наш начальник сказал декану быть поостороженее с нашими «малышами», – черноволосый, коротко стриженный и обычно спокойно-юморной широкоплечий увалень Лерой вальяжно раскинулся на стуле, добродушно посматривая на своего приятеля-холерика.

– Так он это Блэкхиду сказал, а на полигоне не «зубры», а «волки» – хозяева.

– «Волки»? – Гарри впервые слышал подобное прозвище и в удивлении приподнял брови, вглядываясь в лица однокурсников.

– Спецназ. Диверсанты. Спецгруппы. Но разделение начинается только в конце второго курса, и туда попадают… единицы, и учатся они не три, а четыре года. Их теории учит сам Хмури, а инструктором там самая поганая сволочь в Академии – Фрай. Если он кого невзлюбит – пиши пропало. Он и остальных-то в блин раскатать может, а уж кто ему не понравится… Ладно, не будем о грустном.

– Во-во, ты это что-то загнул, парень. Нам встреча с этим гадом никак не светит. Ладно, пошли спать, а то завтра с нас Блэкхид шкуру спустит.

Встревоженные, но, в общем-то, не очень испуганные курсанты, отправились по своим комнатам, а друзья-гриффиндорцы переглянулись, задержавшись, прежде чем отправляться в рассчитанную на шестерых спальню.

– Гарри, ты что-то почувствовал?

– Не уверен. Какая-то опасность приближается, это точно, но что это будет… Понятия не имею…

– Вот и я не имею… а надо бы. Не нравится мне всё это, – Рон внимательно вгляделся в лицо помрачневшего друга. – Что?

– Попытался просканировать ауру Блэкхида. Хороший щит у гада, да и… далеко слишком. Понял только, что он не один и чем-то очень доволен.

– Да-а, жаль, что здесь Барона и Ника нет.

– Хмм. Стэлс! – увидев, как к нему из-за шкафа метнулось серое тельце, Гарри достал припасённые с ужина остатки хлеба с сыром и протянул четверолапому другу: «Стэлс, что-то в воздухе палёным пахнет. Ты помнишь того хмыря Блэкхида?»

«Это который телом похож на быка, а душою на росомаху?»

«Меткое определение. Он самый. Надо бы послушать, о чём он будет говорить и с кем…»

«Без проблем. Ты мне только в следующий раз всю булку оставь».

«Вымогатель».

«Что, Черныш, небось, уже пожалел, что сменил тело? Этим мяукающим пучком шерсти ты и сам бы в его комнаты пролез».

«Ты же знаешь, что я пробовал… У меня больше не получается превращаться».

«Ну так стань этим, как его… анимагом».

«Но Живоглот говорил, что анимаги – это только пародия на животных…»

«А оно тебе надо – пахнуть, как кот или сова? Общаться можно и мысленно, а повадки настоящих кошек и сов ты знаешь».

«А это идея. Будет время – попробую».

«Попробуй, а то мне уже голову надоело задирать, когда с тобой разговариваю. Ладно, я побёг, а то он ещё куда-нибудь уйдёт, и след «остынет», – юркий зверёк насмешливо сверкнул глазами-бусинками на наблюдавшего за их мысленным разговором Рона и мгновенно исчез за портьерой. Вот только что стоял тут, а через мгновение уже и след простыл – и всё это без малейшего шума.

Вернулся разведчик под утро, разбудив просыпавшегося от любого прикосновения друга.

«Ну, что?» – Гарри продирая глаза, перевёл взгляд на часы – 6.20, пора было вставать.

«Ты был прав. Я не всё успел услышать. Этот «росомаха» и ещё один… похожий на злобного бульдога, обговаривали какие-то ловушки для тебя и твоего рыжего друга».

«Только для нас двоих?»

«Нет, достанется всем, но их испытания будут лишь чуть сложнее обычных. Эти опасаются, что если кто-нибудь из «желторотиков» покалечится, с них шкуру спустят. Но их главная цель – вы двое. Не знаю, чем уж вы так достали этого «бульдога», но он буквально слюной брызгал от злости. Я не понял, что они вам там подсунут, жаргон их мне не знаком, но, похоже, в нападении будут участвовать все приятели «бульдога», а «росомаха» вроде как и не причём. Если откажетесь от прохождения – вас выпнут отсюда, не успеешь ты сказать «сыр».

«А если пойдём – не исключено, что живыми не выйдем. Всё, как всегда. Ну, когда же нас оставят в покое, а?»

«Никогда. Мне поэтому с тобой так интересно. У тебя весёлая жизнь».

«Весёлая???!!!»

«Конечно. Столько приключений».

«У меня несколько другие представления о веселье. Ну, да ладно, раз приключения нас любят, будем любить их. А что нам ещё остаётся?» – Рон, подъём! Нас ждёт веселье «по Стэлсу».

– Чего-о?! – сонный рыжик продрал глаза, в недоумении поглядывая на ухмылявшегося с недобрым видом друга. – Что опять случилось?

– Мужик, похожий на бульдога, это ведь Фрай?

Проснувшийся на соседней койке Лерой, с интересом прислушивавшийся к их разговору, рассмеялся:

– Меткое сравнение. А ведь точно, Фрай походит на бульдога.

– Радуйся, друг мой Рон, эта живность нас невзлюбила.

– О, нет! И почему нам всегда так «везёт»?

– Это тайна покрытая мраком, – Гарри увидел, что остальные соседи по комнате, входившие в одну с ним учебную группу, тоже проснулись и насторожились, услышав его слова. – Успокойтесь, его «любовь» касается только нас с Роном. Вам надо быть только предельно собранными, но… это будет не простая полоса препятствий, а задания на скорость, и пойдём мы туда не группой, а парами.

– Мордред побери! Это невозможно! Такие задания дают только при отборе «волков».

– Можешь мне не верить, но чутьё меня ещё никогда не обманывало, – бывший гриффиндорец равнодушно пожал плечами.

– Нет уж! Как говорит наш любимый Шеф: «Постоянная бдительность!» Вы как знаете, ребята, а я пошёл в арсенал – затариваться, – Лерой подскочил с постели и с необычной для столь крупного человека ловкостью и скоростью метнулся в душ.

Через четверть часа в спальнях первого курса не было уже ни одной живой души.

Увидев, как, а главное, чем экипированы его курсанты, Блэкхид недовольно нахмурился и сжал зубы, так что под кожей заходили желваки, но… ничего не сказал, молча направившись прямиком к полигонам.

Как и предсказывал Поттер, новичков разбили на пары и отправили в разные части лабиринта, дав определённые задания. Последней перед тем, как скрыться за стеной лабиринта, уходила пара Лероя, признательно кивнувшего Гарри. На площадке остались только трое: декан Блэкхид и два его самых нелюбимых курсанта. Старый аврор с улыбкой голодной акулы повернулся к стоявшим навытяжку парням:

– А для вас у меня особый маршрут, и учтите… если вы не выйдете с той стороны лабиринта через полтора часа, я лично прослежу, чтобы вы вылетели из Академии, и никакой Дамблдор вас не спасёт. Выполняйте!

– Есть, сэр!

Декан не видел, как вместе с двумя юношами в наколдованный коридор скользнула юркая тень серой крысы, а над головой в утреннем полумраке бесшумно воспарил силуэт совы.

Едва скользнув в лабиринт и стараясь не шуметь, Гарри с Роном обменялись жестами, которым их научили в своё время Саймон и Кингсли, этот язык не очень-то различался у авроров и УПСов: «Будь внимателен. Отражение атаки по полной программе и пусть потом сами разбираются с последствиями».

Нападение не заставило себя ждать. Окружавшие их кусты и коряги, точно ожив, кинулись опутывать юношей своими ветвями. Но, прокладывая себе дорогу «Сектусемпрой», «Инкарцеро» (как оказалось, «милые» растения с великим удовольствием опутывают и связывают своих соседей), «Инсендио», а кое-где и «Бомбардой», ребята со всей доступной им скоростью прорывались вперёд. Пару раз Букля предупредила их об ожидавшей за поворотом опасности, и они меняли ответвления лабиринта, продвигаясь всё дальше и дальше. С каждым шагом сопротивление всё росло, а их скорость всё замедлялась. Плюнув на последствия, друзья в полной мере стали использовать весь свой арсенал, не брезгуя Тёмными проклятиями. Пара мелких травм и исхлёстанные в кровь лица и руки, а также порванная и прожженная одежда как ничто другое подтолкнули их к этому решению. Они бежали по лабиринту, перепрыгивая готовые опутать ноги ветки, уклонялись от ядовитых шипов, взрывавшихся на дороге цветов, струй огня, потоков разъедающей всё на своём пути жидкости, а конца и края всему этому не было видно. Истощенные ранениями, постоянной поддержкой щита и используемой на полную катушку Боевой магией силы ребят постепенно таяли.

– Мы уже больше часа в лабиринте, где-то поблизости должен быть выход, – Рон задыхался от длительного бега с препятствиями, вытирая со лба текущую из глубокой ссадины кровь. Наложить Заживляющие было некогда.

– Не отвлекайся. Сейчас должно начаться самое интересное!

И точно: не успели они выскочить в закруглявшийся по дуге коридор, в конце которого, казалось, мелькнул просвет выхода, как под ноги им бросился отчаянно пищавший Стэлс:

«Там, за поворотом вас ждут… шестеро… Я тебе не завидую!»

– Что?!

– Шестеро инструкторов за поворотом, засада! – Гарри остановился, переводя дух, и залил все подбиравшиеся к ним псевдорастения «Инсендио». Оставив в радиусе пяти ярдов только выжженную землю, друзья несколько раз глубоко вдохнули и размяли уставшие мышцы.

– «Темпус», – Рон присмотрелся к возникшим в воздухе цифрам и поморщился. – У нас осталось двадцать минут, а до выхода сто футов и три пары озверевших авроров. И чего этот Фрай на нас взъелся?

– Не знаю, но надо бы его личное дело проверить.

– Как?

– Стэлс принесёт ключи от архива – мы и посмотрим. Ладно, что ты сейчас предлагаешь?

– Они наверняка стоят командами, прикрывая друг друга. Я бы, во всяком случае, так и встал. Если мы сейчас не побежим по коридору, а по-тихому проделаем норку сквозь его стену по малой кривизне, то выйдем во фланг одной из групп, это помешает остальным забрасывать нас проклятиями: могут своим же навредить.

– Давай. А я пущу по коридору иллюзию Множественности. Пускай повеселятся.

Осторожно и стараясь производить как можно меньше шума, они точечным применением Режущего и ударами заговорённых ножей пробили себе проход в изгороди, запустили по тоннелю свои иллюзорные копии и, поливая всё на своём пути Парализующими чарами, помчались к выбранному для атаки участку.

– Может, вообще их обойти?!

– Нет, Блэкхид задание не засчитает… Раз! Два! Понеслось!

Парочка бывших гриффиндорцев, уже больше не заботясь о скрытности и бесшумности, ввалилась в небольшой образованный изгородью зал аккурат рядом с одной из сражающихся с иллюзией групп инструкторов, с ходу парализовали на мгновение опешивших магов и, прикрываясь их застывшими телами, словно щитами, от проклятий шипевших от бессилия товарищей, выскользнула из лабиринта, едва не снеся на своём пути державшего в руке хронометр Блэкхида.

– Что за…

– Задание выполнено, сэр!

– Декан, эти сопляки… – вылетевший вслед за ними Фрай тихо выругался себе под нос. За лабиринтом стоял весь «желторотый» курс, навостривший ушки, и причинить какой-либо вред мерзким гадёнышам, обыгравшим его на его же собственной территории, не представлялось ни малейшей возможности.

С тех самых пор подобные проверки на прочность начали проводиться каждый вечер. Разъярённые инструктора, глубоко оскорблённые тем, что их «сделали» какие-то желторотики, придумывали всё новые и новые ловушки и препятствия, и двум друзьям с каждым разом всё труднее и труднее становилось проходить полигон. Доставалось и невольно попавшим под раздачу однокурсникам. Правда, их «утюжили» не в пример слабее, чем Гарри с Роном. Однако Заживляющее и Обезболивающее зелья уничтожались просто галлонами. Ведь обратиться к колдомедику означало подать всё Кастелмейну на блюдечке с золотой каёмочкой. Он, конечно, остудил бы пыл зарвавшихся служак, но слухи по Аврорату разлетаются очень быстро. А память у авроров долгая… Ни одно подразделение бы не захотело видеть в своих рядах стукача.