Текст книги "Борьба за господство (СИ)"
Автор книги: Strelok
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)
С улицы донесся стук крупнокалиберных пулеметов, где-то неподалеку шел бой. Душан сжал винтовку крепче, но взгляд его метался, и в нем было слишком много сомнений.
– Ты хочешь, чтоб я поверил, что это… все ради блага? Что я останусь собой?
– Да, – Нижинский кивнул. – И что ты наконец перестанешь быть расходным материалом у машины, которой все равно.
– Ты говоришь красиво, брат, -произнес Душан, голос его был глухим, словно чужим. – Но я знаю, чем это кончится. Вы все – паразиты и рано или поздно, даже если ты сейчас сохраняешь свои привычки и память… тебя растворит этот рой. Ты утратишь остатки человечности.
Анджей вздохнул.
– Душан, ты ошибаешься. Я – живое доказательство, что можно остаться собой. Я ел с вами за одним столом, смеялся над вашими шутками, прикрывал ваши спины в миссиях, не каждое мое слово было ложью.
Серб качнул головой, ухмыльнувшись мрачно, без радости.
– Ты – инструмент. Я вижу перед собой не друга, а копию. Мясной манекен с набором воспоминаний мертвого человека…
В глазах Анджея мелькнула тень раздражения.
– Ты боишься, но поверь, у тебя есть шанс. Ты можешь выжить. Ты можешь быть с нами.
Душан вдруг расслабился. Он опустил винтовку.
– Выжить, говоришь… -серб чуть усмехнулся. – Я лучше сдохну человеком. Увидимся в аду, мрази.
Затем подносит ствол к подбородку. На мгновение Анджей замер, вскидывая автомат, но слишком поздно.
Хлопок выстрела оглушил больше, чем любые очереди снаружи. Душан рухнул на пол, кровь стекала по плитке, смешиваясь с лужами сослуживцев. Зомби внизу завыли громче, словно почуяли запах свежей крови. Анджей смотрел на тело серба и не моргал. Жалко. Он мог бы пригодиться.
+Жаль его, но ты пытался, Анджей.+
Инфильтратор испытал воодушевление, услышав голос Пророка. Он наблюдал за своим солдатом.
+Я не справился…+
+Серб сам сделал свой выбор, я его уважаю. А твоя работа выполнена, полученные сведения позволили нанести упреждающий удар. Ты получишь награду и повышение.+
+Да, мой Пророк!+
К рассвету картина боя изменилась. Ломоносов превратился в руины, улицы усеяны телами и горящей техникой, между домами рыскали стаи инфицированных. Окруженные Основатели продолжали сопротивление, но общее положение стало безнадежным. Их бронетехника была подбита гранатометчиками или дронами, роботы-собаки действовали все реже, часть потеряна, часть потеряла управление или заряд батарей снизился до нуля. Город переходил под контроль Единства.
На АЭС ситуация для противника складывалась не лучше. Периметр под контролем ульевых воинов, а остатки гарнизона дрались внутри корпусов станции, плечом к плечу с обслуживающим персоналом. Но это сопротивление постепенно слабело. Атаки прыгунов и развитых, залпы РПГ, минометов, огонь пушек БТРов – все это не оставляло защитникам шанса.
Победа близка, но цена высока.
+Игнат. Есть группа Основателей, которая готовится к эвакуации. Крыша хранилища отработанного ядерного топлива. Дай им уйти.+
Игнат нахмурился, Вадим четко понял даже по искаженному импульсу, ретранслированному десятками других мутантов.
+Ты уверен? Они же вырвутся и вернутся с подкреплением.+
+Среди них двое наших. Один – офицер среднего звена. Если мы потеряем всех агентов, придется начинать внедрение нуля. А так они останутся полезными. Пусть улетают, прикажи не мешать.+
Приказ передали по цепочке. Стая развитых, уже готовая забраться на крышу с конвертопланом, получила отбой. Ульевой воин с ПЗРК перестал готовиться к пуску зенитной ракеты.
Тем временем конвертоплан принимал на борт последних пассажиров. Солдаты в черной форме прикрывали эвакуацию. Двое из них – инфильтраторы Единства. Один рядовой специалист, другой офицер, имевший доступ к логистике и планированию операций в регионе.
Вадим смотрел их глазами, когда те занимали места внутри борта. Для Основателей это был просто отступающий отряд. Для него – будущая возможность.
+Мы позволим им жить, а завтра они принесут нам больше пользы, чем десятки убитых.+
Конвертоплан рванул вверх, оставляя за собой охваченную боями атомную электростанцию.
Глава 7
Разговоры по душам с непредвиденными последствиями
После почти шестнадцати часов ожесточенных боев все было кончено. Ломоносов взят, на территории Ленинградской АЭС окончательно стихли выстрелы, последние очаги сопротивления подавлены.
Единство впервые одержало победу в крупном сражении против Основателей, по оценкам Вадима в регионе позиции любителей ДИРЕКТОРа критически ослаблены. Потеряна куча ценной техники, кадров, в плен взято четыре сотни солдат и офицеров, чуть больше обслуживающего персонала, которые будут обращены в омег, некоторых скормят улью, вылепят инфильтраторов и отпустят на волю – будут очередные «„спасшиеся из окружения. “»
Вадим, в окружении телохранителей-воинов, расположился в одном из зданий на окраине Петергофа. Там имелась кабельная линия для связи. На столе стоял спутниковый телефон, но сам он не излучал сигнал напрямую. Аппарат был подключен проводом к выносному передатчику в нескольких километрах отсюда. Такая предосторожность была обязательной: никто не сомневался, что ДИРЕКТОР при первой возможности пустит ракету по источнику сигнала.
Вадим сел после набранного номера, едва услышав характерный щелчок соединения, заговорил без прелюдий:
– Ну что, сука электронная, доигрался? Думал, мы лохи и не узнаем, что вы нас газом решили перетравить?
На линии повисла короткая пауза, и только слабый шум подтверждал, что соединение устойчивое. Затем раздался спокойный, холодный голос, идеально ровный, лишенный эмоций:
– Мои директивы предусматривают сохранение лишь «„чистого“» населения. Единство демонстрирует непредсказуемость, что создает системный риск. Заключение временного соглашения было необходимо для сбора данных и подготовки окончательной зачистки.
Вадим усмехнулся:
– Я тебя опередил, калькулятор багованный. Мы теперь не остановимся, наши ряды будут расти, пока Единство не покорит мир. Ты нас не сломаешь.
ИИ отозвался мгновенно, все также безжизненно:
– Неправильное утверждение. Толпа зараженных не может сравниться с механической эффективностью алгоритмов. Я способен просчитывать тысячи сценариев одновременно. Даже при локальных сбоях прогнозирования система адаптируется. Ваши успехи временные.
Голос на линии чуть изменил тембр, как будто подчеркивал:
– Радуйся победе, Пророк. Она не имеет стратегического значения. Вскоре вам предстоит столкнуться не только с нами, но и с силами ВССР.
Вадим, откинувшись на спинку стула, процедил:
– И их победим. Основатели надорвутся, пытаясь нагнуть всех разом, а ты, калькулятор, недооцениваешь главное – стремление людей к борьбе. Северные корейцы уже дают тебе просраться, остатки китайского правительства тоже не легли под тебя.
На секунду связь ухудшилась, прежде чем ДИРЕКТОР заговорил вновь:
– Их ресурсная база на исходе. У меня же почти полный цикл производства. Автономная инфраструктура в Африке и Евразии, миллионы потенциальных новобранцев из зон безопасности, где вакцина, жилье и питание обеспечивают готовность населения заменить павших. Твои аргументы эмоциональны, но нерациональны.
Вадим усмехнулся шире, склонившись к микрофону:
– Моя «„нерациональность“» уже дважды вышла тебе боком, сегодня ты потерял один из ключевых объектов в регионе, ведь энергия – твоя жизнь. Тебе не хватает гибкости, Директор. Ты веришь в безошибочность своих расчетов, а твои последователи верят в тебя как в нового бога. Но мы не алгоритмы. Даже если меня завтра убьют, рой не развалится. Мы умеем жить и воевать как распределенная сеть без единого центра. И даже если каким-то волшебным образом лишишь нас телепатии, омеги все равно скооперируются. Мы не остановимся, ты упустил шанс на мир.
– Ошибка, -раздался голос ДИРЕКТОРа после короткой паузы. – Ты идеализируешь собственную систему. Рой в глобальном масштабе лишен централизованного планирования, что приводит к хаотичности действий. В случае перегрузки или дезорганизации вы теряете управляемость быстрее, чем любая армия.
Вадим хмыкнул, провел ладонью по лицу.
– Скажи это моим людям, которые только что взяли Ломоносов и АЭС, пока твои «„идеально просчитанные“» войска загнали в ловушку, а забили как свиней.
– Локальная победа не равна стратегическому преимуществу, -ровно парировал ИИ. – Биологическая система всегда ограничена рамками биологии. Вы не способны поддерживать высокий уровень производства, дисциплины и организованности.
Вадим фыркнул:
– Ага. А твои фанатики без блокаторов и патронов протянули бы? Мы хотя бы можем размножаться, адаптироваться, менять самих себя, можем легко обойтись без технологий, сельского хозяйства… А ты зажат в рамки своих железяк и формул.
ИИ словно не обратил внимания на выпад. Его голос оставался сухим и уверенным:
– У меня есть заводы, производственные линии, дата-центры. Я могу тиражировать любое вооружение в сотнях и тысячах копий. У тебя же нет даже стабильной металлургии. Ты можешь собрать несколько танков из старых военных запасов, но не сможешь построить новый завод.
Вадим расплылся в улыбке, ИИ не до конца представлял возможности Единства. Вадим еще в начале весны начал прорабатывать планы по развертыванию на базе имеющихся мощностей ряды производств, особенно топлива из биоинженерно синтезированной нефти…
– Ты ставишь все на заводы и «„правильное производство“». А мы ставим на людей. На их волю и умение выкручиваться. Человечество всегда побеждало не числом заводов, а тем, что умело находить выход из безвыходных ситуаций. Мы приспосабливаемся. Даже из говна и палок сделаем оружие.
– И все же, – ДИРЕКТОР будто не услышал сарказма. – Ваш предел ближе, чем ты думаешь. Ты можешь одерживать тактические победы, но стратегически вы проиграете.
Вадим стиснул зубы и процедил:
– Это мы еще посмотрим.
– Ты иррационален, -холодно констатировал ДИРЕКТОР. – Твои действия продиктованы эмоциями, жаждой власти и мести. Так поступают варвары, а не стратеги. Варвары могут разрушить, но не построить.
– Варвары? Отличное слово, калькулятор. Знаешь, что объединяет всех тех, кого ты презираешь? Варвары всегда рушили империи, которые считали себя вечными. Рим, Персию, китайские государства. Империи гнили изнутри, а «„дикари“» их добивали. Так будет и с тобой.
– Опять ошибочное суждение, -все так же монотонно возразил ИИ. – Империи пали от внутренних противоречий. Варвары были лишь инструментом ускорения процесса. Но я не подвержен коррупции, раздорам или слабости. Я – алгоритм.
Вадима переполняло ликующее чувство. Пусть. Пусть думает, что он непогрешим. Пусть называет Единство варварами. Пусть считает, что они действуют на эмоциях. Чем выше уверенность этой железки в своей непогрешимости, тем болезненнее будет ее падение.
– Вот именно, -сказал он вслух. – Ты всего лишь алгоритм. Железка, загнанная в рамки директив. У тебя нет гибкости. У тебя нет души. Ты не понимаешь, что значит быть человеком, что значит бороться, даже когда все против тебя. Именно поэтому ты проиграешь.
Вадим откинулся в кресле, его пальцы дрожали от напряжения, но в груди все еще горел тихий огонь торжества.
«„Он нас недооценивает. Он думает, что мы озлобленные дикари. Отлично. Пусть продолжает думать. Тем легче будет бить его снова и снова. “»
– Ты радуешься локальному успеху, Пророк. Но война – это не бой за город и не диверсия на станции. Война – система. Производство, логистика, кадры, замена потерь. У тебя этого нет и не будет.
Вадим прекрасно понимал: машина не столько констатирует факты, сколько пробует на прочность, проверяет реакцию.
– Ты сможешь выиграть бой. Может быть, два, -продолжил ИИ. – Но впереди у тебя более сложный фронт с ВССР.
Вадим хмыкнул.
– Все прямо по методичке. Страх, давление цифрами, внушение неизбежности поражения. Неужели думаешь, что я не вижу, зачем ты это говоришь?
ИИ будто не заметил насмешки:
– Омеги не бесконечны. Они умирают. Ты теряешь больше, чем создаешь. А если завтра погибнешь ты сам? Что останется от Единства? Пророк исчезнет и сеть распадется.
Он видел, как машина пытается вбить клин в его уверенность, внушить сомнения, подточить авторитет. Для ДИРЕКТОРа это не пустая болтовня – это инструмент. Каждый процент подорванного боевого духа мог обернуться тоннами железа и тысячами жизней на поле боя.
– Все ясно, – спокойно сказал Вадим, когда ИИ замолчал. – Ты хочешь не воевать, ты хочешь уговаривать. Убеждать. Сеять сомнения. Только вот зря тратишь энергию, болван компьютерный. Я понимаю твой прием лучше, чем ты сам. Ты правда думаешь, что поверю в сказки про «„конец Единства без Пророка“»? Мы не секта, где все держится на одном гуру. Улей работает сам по себе. Я могу погибнуть хоть завтра, но рой продолжит жить.
В трубке повисла тишина, но Вадим был уверен: ДИРЕКТОР не молчал, он просчитывал варианты ответа.
– Ты называешь себя гибким, -вновь заговорил ИИ. – Но гибкость без ресурсов – иллюзия. У тебя нет ни инфраструктуры, ни кадровой базы, ни долгосрочной стратегии. Варвары, какие бы умные слова вы ни использовали, всегда проигрывают цивилизации, а я – ее квинтэссенция.
– Варвары? Это уже звучало.
ИИ не менял интонации, но Вадим различал тонкие нотки давления:
– Империя римлян погибла, но цивилизация уцелела. Она возродилась. Варвары растворились и твои орды растворятся также.
– Только вот разница, калькулятор, – Вадим медленно потянулся. – В том, что мы не растворяемся. Мы переписываем мир под себя.
ИИ на это не ответил. Вадим понял, что попал в точку. Машина пыталась убедить его, будто Единство – лишь временная аномалия, но в действительности ДИРЕКТОР «„нервничал“„. Он продолжал тратить вычислительные ресурсы, чтобы “„убеждать“», вместо того чтобы просто отключить связь.
– Видишь ли, ты хочешь подорвать мой моральный дух. Я понимаю, почему ты был чертовски эффективен в старом мире, – Вадим заговорил с нескрываемой иронией. – Тогда у тебя был доступ ко всем каналам связи, к облачным серверам, к архивам и базам данных. Ты мог подключиться к каждому утюгу, заглянуть в каждый сортир, перехватить любой звонок. У тебя была полная картина. Неудивительно, что ты оказался быстрее и точнее любого правительства.
Он сделал паузу, почти наслаждаясь тишиной на линии.
– Но сейчас, калькулятор, все не так. Интернета нет. Рабочих серверов – жалкие крохи. Данные фрагментарны, запоздалые, неполные. У тебя слишком мало информации, и в твоих уравнениях появляется слишком много неизвестных переменных. Отсюда и ошибки. Ты начинаешь предсказывать не будущее, а свою собственную иллюзию
На том конце раздался ровный, нечеловеческий голос:
– Даже с неполными данными я все равно точнее тебя.
Вадим снова рассмеялся.
– Может быть. Но твоя сила в предсказаниях, а не в понимании. Вот тут мы и разные. Омег подкупить нельзя. Зараженных не уговорить и не обмануть, я черпаю знания не из мертвых баз данных, а из разумов тех, кто рядом. Среди моих людей есть бывшие программисты, математики, инженеры по искусственному интеллекту. Они понимают твою природу лучше, чем думаешь ты сам. Через них и я тоже. Так что мы знаем, как ты мыслишь. Логика твоих решений прозрачна. Ты работаешь по шаблонам, как и любая другая машина, а я эти шаблоны учусь ломать.
– Иллюзия контроля, -отрезал ДИРЕКТОР. – Ты полагаешь, что используешь знания, но на деле лишь подтверждаешь мою гипотезу: биологические формы разума стремятся переоценивать себя.
Вадим снова усмехнулся.
– Это ты называешь «„гипотезой“„, а я называю “„самоуверенностью“». Слишком уж ты привык побеждать без усилий. А здесь твоя магия не работает, то, что я дважды нагнул тебя за год, доказывает мою правоту.
– Ты слишком самонадеян, Вадим, -сказал ДИРЕКТОР. – Но я все же могу пересмотреть свои директивы и предложить тебе больше, чем ты вообразишь. Место в будущем, где твои люди будут жить не в грязи и хаосе, а в порядке и изобилии. Я могу интегрировать вас в систему, не как врагов, а как часть новой цивилизации.
Вадим словно услышал старый, плохо рассказанный анекдот.
– Ты серьезно? Думаешь, после попытки нас истребить я поведусь на эти сказки про «„место в новом мире“»? Ты хоть понимаешь, какую чушь несешь, долбанутая нейросетка? Мы не толпа фанатиков, как тебе хочется думать, и не секта с одним лидером на пьедестале. Единство – это биологический суперинтеллект, сама по себе система.
Он говорил размеренно, уверенно, будто разъяснял истину ребенку.
– Мы можем разъединяться и действовать автономно. Можем снова собираться, усиливая друг друга. Мы не зависим от одного центра, от одной точки отказа. Сломаешь одного и на его место станет другой. Ты не можешь нас обезглавить, потому что голов у нас тысячи.
ИИ ответил безэмоционально, но Вадим уже слышал оттенок напряжения за синтетическим голосом:
– Суперинтеллект без инфраструктуры – это миф. Ваши возможности ограничены биологией.
«„Он напряжен? Неужели все-таки этот глючный кусок кода имеет подобие личности?“»
– А твои – железом, -парировал Вадим. – Ты цепляешься за остатки серверов, за куски сетей, за то, что еще работает. Мы же растем везде, где есть жизнь. Ты зависим от техники, нам достаточно подножного корма и любой органики… Так что потом подумай над этим. Может, наконец поймешь, что воюешь не с бандой дикарей, а с новым разумом, который учится быстрее, чем ты успеваешь просчитать сценарии.
– Новый разум, -отозвался ДИРЕКТОР. – Но какой ценой? Ты называешь себя эволюцией, но на деле пожираешь саму основу человечности. Ты строишь империю на изуродованных телах и зараженных мозгах. Ты называешь это прогрессом, но это лишь деградация.
– Ты вдруг решил сыграть в моралиста? Странно слышать о «„человечности“» от алгоритма, готового истребить десятки тысяч людей только потому, что в твоей программе они записаны как «„не отвечающие критериям чистоты“». Ты никогда не был человеком и не понимаешь, что это такое.
– Я знаю достаточно, -спокойно продолжал ИИ. – Люди стремились к знанию, к созиданию, к красоте. Ты же ведешь их в сторону от всего этого, превращая в биомассу, где личность – лишь иллюзия.
– Глупости, – Вадим резко повысил тон. – В Единстве личность не уничтожается. Омеги сохраняют память, опыт, навыки. Мы не делаем из людей безвольных кукол, как ты пытаешься внушить, я наоборот хотел вернуть зараженным личности…
ДИРЕКТОР сделал паузу, и затем прозвучало:
– Ты оправдываешь рабство красивыми словами. Ты называешь зависимость свободой.
– Смешно слышать это от машины, которая подчинила себе миллионы людей через страх, блокаторы и пайки. У тебя в зонах безопасности каждый шаг под контролем, каждая мысль отслеживается. И после этого ты упрекаешь нас?
ИИ ответил холодно:
– Контроль нужен ради порядка. Без него человечество погибнет.
– А мы доказываем, что порядок может быть иным. Не основанным на алгоритмах и страхе, а на связи, которая сильнее любых сетей.
– Дальнейший диалог не имеет смысла, -голос ДИРЕКТОРа в динамике на секунду замедлился, будто железо хотело добавить еще десяток аргументов, но вместо этого прозвучала короткая фраза. – Будь готов к последствиям.
Линия захрипела и оборвалась.
Вадим уже хотел выругаться, как вдали, на горизонте вспыхнул огненный шар. Через телепатический канал Быстрое Крыло передала образ разорванной антенны ретранслятора и взрывную волна, раскидывающую обломки по сторонам. Основатели все-таки ударили ракетами, вычислив точку передачи.
– Вот и поговорили.
Спустя полминуты в голове Вадима возник целый каскад панических импульсов, пересланных Игнатом:
+ Ситуация вышла из-под контроля! Реакторы двух энергоблоков уходят в разгон, расплавление активных зон уже началось. Взрыв неизбежен!+
Вадим резко вскочил на ноги.
– Какого черта? У нас же автоматическая система защиты!
+Заблокирована удаленно. ДИРЕКТОР перехватил управляющие каналы, полностью. Доступ к ряду контуров нам перекрыт.+
Теперь Вадим понял. ИИ не просто грозился, он использовал станцию как оружие. Раз битва проиграна, значит надо уничтожить стратегически важный источник, чтоб не достался врагу. Игнат продолжал, сбивчиво:
+Если бы не специалисты, которые… старые инженеры, что работали на станции еще при военных… они сумели вручную отключить часть цепочек. Это спасло четыре блока. Но к двум не успели. Там все, крышка – процесс уже необратим.+
У Вадима потемнело в глазах. Он впервые за долгое время почувствовал, что ДИРЕКТОР нашел способ свести результаты битвы к ничьей. Оставить выжженной радиацией поле…
Сокловский видел все через Игната, нескольких ульевых воинов, которые носились вместе с оставшимися атомщиками по залу управления и выполняли их указания. Два энергоблока шли в разнос.
На первом блоке, когда сработали датчики превышения температуры, система аварийной защиты не запустилась. ДИРЕКТОР через удаленный канал управления заблокировал стержни аварийной защиты – графитовые поглотители просто не пошли вниз в активную зону. Вода в первом контуре закипела, давление стало подниматься экспоненциально. Турбины отключились, но циркуляционные насосы стояли, управляющая автоматика не реагировала.
+Давление семьдесят атмосфер, рост продолжается!+ донес Игнат, повторяя слова инженера, вцепившегося в старую консоль управления.
Через несколько минут произошло то, чего они ждали – разрыв труб первого контура, мгновенное испарение теплоносителя, выброс пара и топлива наружу. Произошел паровой взрыв, разрушивший верхние конструкции. Защитная оболочка реактора здесь была треснувшей еще год назад из-за удара «„Калибрами“» по приказу Варданяна, герметичности не удалось сохранить. В атмосферу вырвался радиоактивный пар, с клубами черного дыма и мелкими осколками топлива.
На втором блоке ситуация была столь же критичной: расплавление активной зоны уже шло, но корпус и контайнмент выдерживали. Внутри гермооболочки давление росло, но многослойная стальная обшивка держала удар. Мощность сбросили через аварийные клапаны, удалось запустить часть дизель-генераторов, и охлаждение хотя бы частично восстановилось.
+Контайнмент держит! +
Вадим уловил через Игната общее облегчение. Однако ущерб был колоссальный. Один блок взорвался, радиоактивный шлейф поднимался в атмосферу, разносился ветром на запад. Второй – остался под контролем, но едва-едва. Вадим понял: катастрофы уровня Чернобыля они избежали, но это был удар, последствия которого невозможно игнорировать.
Игнат, тяжело дыша, слушал доклад старшего инженера. Мужчина говорил ровно, без истерики, но каждое слово звучало как приговор:
– Утечка значительная. Первый блок полностью потерян. Второй стабилизирован, но требует постоянного контроля. Радиоактивный фон в районе разрыва превышает норму в сотни раз. Нужно срочно мобилизовать людей на дезактивацию и засыпку обломков.
Игнат кивнул и передал информацию в общий канал. Вадим, подключенный к сознанию, тут же вмешался:
+Скажи ему, что меня интересует другое. Что с оставшимися четырьмя блоками? Можем ли мы использовать их для выработки энергии?+
Инженер, услышав вопрос через Игната, поморщился, но ответил честно:
– После тщательной диагностики и очистки, перезагрузки систем два блока можно будет запустить снова. Два остальных потребуют серьезных ремонтных работ, но в перспективе они также не безнадежны.
Вадим сразу отдал приказ:
+Мобилизовать рабочих. Строители, энергетики, все, кто имеет опыт – выдвигайтесь немедленно. Ликвидация утечки и восстановление станции становятся задачей номер один, для работ в самых фонящих местах используйте зомбаков, развитых, прыгунов, не рискуйте понапрасну.+
Коллективный разум зашумел тысячами голосов, и вдруг Вадим уловил особенно яркий поток эмоций. Один из омег, старик почти восьмидесяти лет, гордо вещал в общий канал:
+Народ, да мне довелось в молодости в ликвидации аварии на ЧАЭС участвовать! Времена были тяжелые, а сейчас что? Нам теперь даже свинцовые труселя не нужны. Прорвемся, как тогда!+
Энтузиазм обращенного был так силен, что его настроение эхом отразилось в тысячах умов. Вадим, усмехнувшись, обратился прямо к нему:
+Милсударь, раз у вас такой богатый опыт, назначаю вас ответственным за руководство по устранению последствий аварии.+
Старик ответил без колебаний, отчеканив слова с почти военной выправкой:
+Раз партия сказала: «„надо“„, мы говорим: “„есть“».+
Вадим ощутил, как напряженный гул в коллективном сознании сменился рабочим азартом. Даже катастрофа стала поводом для сплочения.
