Текст книги "Мыслит, значит существует (СИ)"

Автор книги: StratoGott

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Однако беспокоило Гарри вовсе не то, что этот убийца – правая рука Волдеморта – стал первым, кому удалось сбежать из тюрьмы. Нет, совсем не это. Хуже всего было то, что мальчик уже видел его лицо.

Поттер провёл немало бессонных ночей, размышляя, как могут звать человека, так часто мелькавшего в фотоальбоме, который ему подарил Хагрид ещё в начале первого курса.

Блэк был тем, кто всегда стоял рядом с отцом, а на свадьбе исполнил роль шафера.

Это не имело никакого смысла. Все очень хорошо отзывались о его родителях и считали их порядочными людьми. Конечно, если не считать Дурслей. По какой же причине друг отца стал сторонником Волдеморта?

Нужно срочно разослать сов.

***

Ответы пришли одновременно с письмом из Хогвартса.

По словам Луны, настоящее имя Сириуса Блэка – Стабби Бордман, и он невиновен. Поттер вздохнул. Временами ему хотелось жить в том же мире, что и подруга. По крайней мере, так было намного проще.

По словам Гермионы, Гарри должен быть осторожным. С другой стороны, её родители были магглами, поэтому неудивительно, что о беглеце почти ничего не знали.

По словам Невилла, помочь ничем нельзя. Правда, его бабушка никак не желала развивать эту тему, поэтому вины однокурсника в этом нет.

По словам Дафны, Блэк не только убил кучу магглов, но ещё и сдал родителей Гарри Волдеморту.

Сбежавший преступник преследовал его по пятам, приближался день приезда тётушки Мардж, и, к тому же, закончились чернила – ответить на письма он никак не мог. А значит, по возвращению в Хогвартс Гермиона его убьёт.

Прекрасно.

Решение принято – отдых на пляже пойдёт ему только на пользу.

***

Добравшись до Лондона на «Ночном Рыцаре», Гарри ненадолго заскочил в канцтовары, чтобы купить чернила и пергамент, затем поменял деньги в Гринготтсе и, наконец, сел на поезд Дувр-Кале. Конечно, французский язык на уровне начальной школы был не очень хорош, но, по крайней мере, искать здесь его никто не станет.

Ещё лучше было то, что Министерство Магии за пределами своей страны почти бессильно и не сможет вычислить беглеца по применённому волшебству. А французскому Министерству и так есть чем заняться, а не разыскивать юного мага.

Несильный «Конфундус» быстро убедил начальника туристического лагеря, что для тринадцатилетнего ребенка абсолютно нормально отдыхать одному.

Что-то подсказывало, что эти каникулы будут не такими уж плохими.

***

А в это время в Англии медленно, но верно поднималась волна настоящей паники: Блэка до сих пор не поймали, а Гарри Поттер испарился.

В Косом переулке его след загадочно обрывался.

Когда же, наконец, закончатся плохие новости?

Впрочем, если бы они обратились за помощью к маггловским властям, те бы ответили, что некий Гарри Поттер сел на поезд до Франции. Однако в глазах волшебников магглы пали так низко (ведь они не могут колдовать!), что не было смысла спрашивать.

***

Остаток каникул Гарри провёл с пользой: загорал на пляже, улучшал свой французский, отвечал на письма друзей и пытался стать анимагом.

Он здорово продвинулся, пока прогуливал уроки Локхарта. Хотя работа еще не закончена, так что есть к чему стремиться.

Впрочем, брошенный ему вызов был оценён по достоинству.

Делать целыми днями было совершенно нечего, а потому постоянные тренировки принесли результат – ему, наконец-то, удалось закончить трансформацию. Это происходило медленно и вообще приносило кучу жутко неудобств, но, тем не менее, успех был налицо. Ах да, надо ещё зарегистрироваться в Министерстве – если не нужны лишние проблемы.

Однако Гарри проблемы любил, и, к тому же, у него созрел очередной план.

***

К несчастью, каникулы закончились слишком быстро, и он был вынужден вернуться в старую добрую и такую родную Англию. Если бы у него не было друзей и не существовало хогвартской библиотеки, то Гарри всерьёз бы задумался над тем, чтобы стать профессиональным туристом – проблем меньше, а свободного времени – больше.

Когда мальчик прибыл на платформу 9 и 3/4, то сразу же заметил своих друзей, оживлённо что-то обсуждавших. Каждый их них носил значок фан-клуба Гарри Поттера. Рейвенкловец закатил глаза и заметил, что Дафна, оказывается, тоже этим удивлена. Слизеринка посмотрела на него насмешливо.

Тот только тяжело вздохнул. Вообще-то, идея стать профессиональным туристом не такая уж и плохая.

Год обещает быть очень долгим.

Глава 16. Problems^[19]

В глубине души Гарри давно знал, что надо было остаться во Франции.

Все началось с поезда. Почему-то там оказались дементоры. Если бы не занятия окллюменцией, он бы провёл не самые приятные пятнадцать минут.

Затем, едва он ступил на территорию Хогвартса, как был тут же отконвоирован в кабинет Дамблдора, где старик несколько часов подряд расспрашивал о его исчезновении. А тот факт, что Гарри прекрасно знал свои права и умел защищать свой разум, сделал эту беседу ещё более длинной и трудной. Стоит ли говорить, что директор был шокирован, выяснив, что не всеведущ.

Казалось, простые и довольно правдоподобные ответы мальчика не устраивали Дамблдора, и допрос продолжался. Поттер чувствовал, что разговор заходит в тупик, а потому решил по-быстрому покинуть кабинет, даже не спрашивая разрешения хозяина.

Однако дверь оказалась заперта.

Гарри мог выйти через окно, хотя, конечно, это бы вызвало только ненужные проблемы. Да и игра не стоила свеч. Поэтому он спокойно сел на свое место и принялся ждать окончания допроса, который почти мгновенно прекратился. В качестве наказания Гарри получил месяц отработок с Филчем.

Однако никто и подумать не мог, что именно этого он и добивался.

***

Через три дня его вновь вызвали к директору.

– Что вы на самом деле собираетесь делать, мистер Поттер?

– Защищать свои права. Вы назначили мне месяц отработок с Филчем за то, что я провёл каникулы во Франции. Своих опекунов в известность я поставил – они были не против. Разве что в саму страну проник, так сказать, не совсем легально. Однако всё это происходило во время школьных каникул, так что к вам не имеет никакого отношения. Вы, конечно, скажете, что допрашиваете меня на правах главы Визенгамота, но, знаете ли, оснований для этого у вас нет никаких – этим заниматься должны не вы …

– Чего вы добиваетесь, мистер Поттер?

– Всё просто. В письме мадам Боунс, которое вы не соизволили даже открыть, есть ответ на ваш вопрос. Если коротко – прежде чем принимать какие-либо решения относительно меня, вы должны будете обсудить их с ней. Если Вы ещё раз совершите ту же ошибку, что и три дня назад, то в отношении вас будут приняты меры, и это повлечёт за собой какие-то юридические заморочки, о которых вам и так прекрасно известно. К тому же, вам запрещено приближаться ко мне ближе, чем на пять метров, если, конечно, это не касается вопросов, связанных с вашей профессиональной деятельностью.

– Вынужден признать, что вы меня обошли, мистер Поттер, – тяжело вздохнул старик. – Вы правы по каждому пункту. Надеюсь, что время поможет преодолеть наши с вами разногласия. Но прежде, чем вы уйдёте, позвольте спросить: как вам удалось такое чудо? Провернуть такое за три дня даже для вас практически нереально. Амелия Боунс должна была перевернуть всё вверх дном, чтобы достичь такого результата. Так как же вам удалось её убедить? – Дамблдор заинтересованно разглядывал Гарри.

– Я согласился давать Сюзан дополнительные уроки, – ответил тот, после чего вышел из кабинета. Однако через секунду просунул в дверь голову и добавил: – И еще: думаю, что маленькая скромница влюблена в меня. А чего только родственники не готовы сделать ради любимой племянницы? Доброй ночи, профессор.

Дамблдор устало опустился в кресло и тяжело вздохнул. Сначала побег Сириуса Блэка из Азкабана, потом Снейп, вечно недовольный его выбором преподавателя Защиты от Тёмных Искусств, а теперь это. Судя по всему, он уже слишком стар для таких вещей…

***

– Ты сделал что?

В голосе Дафны Гринграсс было столько неподдельного изумления, что все присутствующие с интересом уставились на Гарри, ожидая, что же тот скажет. Однако рейвенкловец хранил гордое молчание и только спустя только пару секунд проронил:

– Забавно, а я-то думал, что так отреагирует Гермиона…

– Дафна права, Гарри, – вступилась за ту гриффиндорка и возмущённо добавила: – Как ты мог так разговаривать с директором?

Дафна непонимающе посмотрела на Грейнджер, вскинула левую бровь и спросила:

– О чём ты, Гермиона? На Дамблдора мне плевать, – в её голосе слышалось ничем не прикрытое равнодушие. – Меня больше интересует, почему ты согласился давать дополнительные уроки Боунс?

– Ревность тебе не идёт, Дафна, – ухмыльнулся Поттер, но всё же пояснил: – Когда я пытался хоть одно лето провести мирно и безо всяких приключений, её тётя очень мне помогла.

– Не вешай мне лапшу на уши, – не поверила Гринграсс. – Тебе достаточно было просто улыбнуться ей, чтобы добиться такого же результата. Я жду правду! – непреклонно потребовала она.

– Дафна, как ты можешь… – начала Гермиона, но слизеринка бесцеремонно её перебила:

– Заткнись, Гермиона, я первая спросила, так что жди своей очереди. Итак, Гарри, я жду.

– Ладно… Этим летом я успел закончить свой секретный проект намного раньше, чем предполагал. В итоге у меня оказалось довольно много свободного времени. Я знал, что она все равно однажды попросит у меня помощи, поэтому и подумал, почему бы не свести всё к своей выгоде.

Казалось, что Дафну такой ответ вполне устроил, в отличие от Гермионы, которая, как всегда, прицепилась к деталям:

– Что за секретный проект?

– Проект, о котором я вам не говорил, потому что он… как бы это поточнее сказать… секретный? – задумчиво улыбаясь, протянул Гарри и, заметив выражение лица девушки, быстро добавил: – И не надо строить из себя оскорблённую невинность, Гермиона, и говорить: «А как же наша дружба?» Каждый имеет право на свои собственные тайны. Например, Невилл никогда в жизни не признается, что втюрился в номер семь, а ты даже под пытками не согласишься, что заглядываешься на номер шесть.

– Никогда! – воскликнула та.

– Зачем тогда ты тратишь столько времени на этого идиота? – поинтересовался Поттер.

– Если он не такой гений, как ты, это вовсе не значит, что он дурак! – заступилась за Уизли гриффиндорка.

– Я так решил, потому что по статистике он пятый в классе по успеваемости. В этом году. Впрочем, то, что ты так его защищаешь, ещё ни о чем не говорит. Ты права, – подмигнул девушке рейвекловец.

– Прекрасно! – заявила Гермиона и ушла.

– Знаешь, что? – задумчиво произнесла Дафна через пару секунд. – Пожалуй, я её догоню. Удачи с Боунс.

Гарри с вселенской печалью на лице посмотрел ей вслед и заметил:

– Две девушки всей моей жизни покинули меня. Из трёх. Луна, прошу – останься со мной.

– А ты меня не променяешь на Сюзан? – мечтательно разглядывая точку где-то в районе левого уха Гарри, поинтересовалась та.

– Конечно, нет. Всё это глупости, – подтвердил Поттер. – Гермиона просто злится на меня, потому что я раскрыл её страшный секрет. А Дафна не любит Сюзан, потому что вдруг та обойдёт её в учёбе. Ну и, скорее всего, завидует, что у Боунс большие… впрочем, это неважно… А вот ты, Луна, просто обязана остаться. Никто никогда не сможет сравниться с тобой или уж тем более превзойти.

– Ты очень милый, Гарри.

– Хоть кто-то это понимает, – очень тихо пробормотал тот и уже громко, скорее утверждая, чем спрашивая, поинтересовался у Невилла: – Ты ведь со мной, Невилл?

– Полностью! У Сюзан действительно большие…

– Вообще-то я имел в виду не достоинства Сюзан, Невилл, – подмигнул ему Поттер, после чего быстро поднялся. – Извините, но мне нужно идти – дела. Ах да, кстати, я тебя понимаю – Джинни хотя бы умная и симпатичная.

– И пока слишком маленькая.

– А вот это со временем проходит.

– Ты прав.

***

К концу второй недели ссора как-то сама собой рассосалась, хотя девушки по-прежнему довольно холодно разговаривали с Гарри, особенно когда в пределах видимости появлялась Сюзан.

Однако Гарри этих проблем как будто было мало, и он с завидной регулярностью создавал себе новые. Роджер Дейвис, капитан сборной по квиддичу, оказался в этом году без игроков. Недолго думая, он решил сделать именно Поттера своей самой главной целью, ведь ещё на первом курсе тот очень хорошо показал себя на уроках полётов, и, к тому же, его отец, Джеймс Поттер, в своё время был великолепным игроком.

Гарри поставил условие: если он и будет играть в команде, то только в качестве ловца. Он был уверен, что Дейвис ни за что не выгонит из команды такого ловца, как Чжоу Чанг, особенно из-за какого-то дурацкого каприза непонятно кого…

К несчастью, Поттер недооценил своего капитана и довольно быстро стал новым ловцом Рейвенкло.

***

Однако согласно закону подлости неприятности на этом не закончились. Ни с того, ни с сего его вызвал к себе в кабинет профессор Флитвик, и, самое удивительное – парень не имел ни малейшего понятия, почему.

– Добрый день, сэр, – вежливо поздоровался Гарри, присаживаясь на стул напротив своего декана.

– Здравствуйте, мистер Поттер. Я хотел бы поговорить с вами о том, что мисс Грейнджер рассказала мне сегодня утром.

– Не обращайте внимания на Гермиону. Стоило мне узнать о её тайной любви к номеру шесть, как она стала совершенно мелочной.

– Номеру шесть? – не понял глава Рейвенкло.

– Уизли, номер шесть, Рональд, – терпеливо пояснил Гарри.

– А, ясно. Но я вызвал вас не для того, чтобы обсуждать личную жизнь мисс Грейнджер, – заметил профессор. – Вовсе нет. Меня интересует разговор, который состоялся у вас сегодня с мистером Лонгботтомом и мисс Грейнджер. Помните?

– Конечно.

– Вы сказали, что весь вечер «давали выход своей энергии» с Сарой. Я бы не стал употреблять это выражение в таком контексте, но всё же… Мне известны только две Сары, а, учитывая, что мисс Фоссет со вчерашнего вечера находится в Больничном крыле, могу ли я надеяться, что не вы является причиной такого состояния этой беззащитной первокурсницы?

После этих слов Гарри не выдержал и сделал то, чего Флитвик никак не ожидал от своего ученика – он расхохотался.

***

– Ну, правда, Гарри, откуда мне было знать, что ты назвал свою электрогитару Сара? – оправдывалась Гермиона с несчастным видом. – Что за психи дают имена своим гитарам?

– Райли Би Кинг? – предложил парень.

– Кто? – недоумённо переспросила Гермиона.

– Американский блюзовый гитарист, – пояснил Поттер, а через несколько секунд возмущённо добавил: – И вообще, как ты могла подумать, что я издеваюсь над маленькой девочкой?

– Ты же сам сказал, что любишь заставлять маленьких девочек плакать, – оправдывалась гриффиндорка. – Что я могла ещё подумать?

– Я просто пошутил!

– А в последнее время ты вообще только и говоришь, что о женской груди. Понятия не имею, что с тобой творится…

– Нет, это именно с тобой что-то не то, – покачал головой Гарри. – Послушай-ка меня, Гермиона: я говорю об этом только по одной-единственной причине: чтобы досадить тебе и Дафне. Если это настолько невыносимо – скажи, и я прекращу.

– Ты сделаешь это для меня? – растроганно посмотрела на него девушка.

– Для тебя и для того, чтобы Флитвик не дёргал меня каждые полчаса, когда я захочу повозиться с Сарой… – уточнил парень. – Так что, идёт?

Гермиона немного обиженно вздохнула, но всё же согласилась:

– Идёт.

Глава 17. Rule No 2, No Magic^[20]

Гарри и предположить не мог, насколько быстро и неожиданно легко привыкнет к изменениям, которые принёс с собой третий курс.

Самой большой переменой в его школьной жизни стали тренировки по квиддичу. Парень не отрицал, что попал в команду против своей воли, хотя уже совсем скоро признался самому себе, что обожает летать. Он подумывал о покупке «Молнии», но очень быстро пришёл к выводу, что играть тогда станет совсем неинтересно, поэтому остановился на «Нимбусе 2001».

Однако были в этом его новом положении и минусы. В школьной среде квиддич пользовался просто бешеной популярностью, так что Гарри привлёк к себе ещё больше внимания, и как результат – его неофициальный фан-клуб пополнился.

Ещё одно изменение, уже успевшее стать традицией, касалось нового преподавателя по Защите от тёмных искусств. Этот пост занял некий Ремус Люпин, который часто мелькал на старых колдографиях родителей. Профессор с удовольствием соглашался за кружкой сливочного пива поговорить о своей старой дружбе с Джеймсом Поттером, но стоило упомянуть Сириуса Блэка, как Люпин тут же пытался увести разговор в сторону.

Уже спустя несколько недель Гарри догадался, что новый преподаватель ЗОТИ – оборотень. По крайней мере, всё говорило именно об этом. А, как известно, жизнь у этих созданий совсем не сахар, так что его можно понять.

Однако Поттер не был бы Поттером, если бы не нашёл иной источник, откуда можно было узнать о загадочном убийце, который по неясным пока причинам его преследовал.

И вообще, реакция парня на любое упоминание анимагии была странной: на лице появлялась загадочная улыбка. И почти сразу же рейвенкловец уходил в свою комнату, чтобы порыться в книгах – будто искал что-то, известное лишь ему одному.

Третьим изменением стали новые предметы. Гарри вместе с Гермионой и Дафной выбрал Руны и Арифмантику. Правда, поначалу Грейнджер взяла почти все предметы, но когда Поттер позаимствовал у неё маховик времени, чтобы немного развлечься, девушка быстро передумала. Невилл же остановил свой выбор на Уходе за магическими существами и Арифмантике.

И последним новшеством, пожалуй, можно было назвать немного изменившуюся в их узком кругу атмосферу. Дафна по-прежнему ворчала, стоило кому-то упомянуть «дело Сюзан Боунс», но, казалось, уже простила незадачливого товарища. Сюзан была девушкой шумной, несдержанной и, если уж совсем честно, довольно прилипчивой, но, несмотря на это, находиться рядом с ней было приятно. Она была полной противоположностью самому Гарри, но ведь не зря говорят, что противоположности притягиваются.

Гермиона большую часть свободного времени проводила с номером шесть, не оставляя надежды вытянуть того из болота невежества. Определённо, вызов интересный, но, на взгляд Гарри, чересчур затратный. Хотя, если ей это нравится…

У Луны в этом году появился специальный проект. Она выбрала один из пустующих классов и решила сделать из него зал Луны. Поттер и представить не мог, что из этого получится, но был бы не против оценить конечный результат.

Невилл до сих пор не вылезал из своих растений и зелий. Совсем недавно ему пришла в голову гениальная мысль, и теперь он пытался воплотить её в жизнь. Заключалась она в том, чтобы немного модифицировать зелье Пуссо, заменив некоторые ингредиенты. По его мнению, это могло поспособствовать выздоровлению его родителей. Трудность была в области применения: всё-таки человеческий мозг – очень тонкая материя, и малейший промах мог привести к непредсказуемым и жутким последствиям.

***

Странно, но побег Сириус Блэка на школьную жизнь почти не повлиял, если, конечно, не считать мерзкого тумана и жуткой холодины, которые принесли с собой дементоры.

Именно благодаря им, дементорам, Гарри поставил перед собой новую задачу, о которой никто не знал – как можно быстрее овладеть заклинанием Патронуса.

Незаметно для всех наступил день первого похода в Хогсмид. Гарри вместе с друзьями бесцельно слонялся по улочкам магической деревни, то и дело заглядывая в различными магазины и выходя оттуда с кучей пакетов в руках. Естественно, пакеты принадлежали девочкам, а Гарри и Невилла использовали как обычных носильщиков. Наконец они решили немного передохнуть и зайти в «Три метлы», чтобы выпить по стаканчику чего-нибудь согревающего.

– Гарри, я хотела у тебя кое-что спросить.

– Внимательно тебя слушаю, Гермиона.

– Как получилось, что ты здесь? Ведь твои родственники тебя ненавидят, и я как-то не могу представить, чтобы они так запросто подписали разрешение.

– Совершенно верно.

– Так как ты их заставил?

– Очень просто. Я расписался вместо них.

– Это невозможно, Гарри. Все подписи проверяются на подлинность специальными чарами.

– Невилл, я уже сотню раз тебе говорил …

– Что? Что ты знаешь всё? Извини, но я как-то не вижу связи…

– Нет, сейчас речь не об этом. Я имею в виду, что так называемое превосходство волшебников над магглами – настоящая глупость. Доказательство – как раз я, сидящий сейчас с вами. Я смог подделать подпись, не используя магию, а значит, с её помощью никто не сможет определить, что это фальшивка.

– Звучит очень просто…

– Так оно и есть.

– Но почему тогда никто до такого не додумался?

– Потому что люди отвыкли думать. Все гениальное просто. Полагаю, они слишком привыкли рассчитывать на магию…

– Не стоило этого делать, Гарри. У тебя могут быть проблемы.

– Знаю, Гермиона. Правила нужно чтить. Но понимаешь, когда ты круглый сирота, а твоя семья тебя ненавидит, это не настолько очевидно. Я хотел обратиться к крёстному, но, прочитав в свидетельстве о рождении, что это Сириус Блэк, как-то быстро передумал.

– Твой крёстный… – начала девушка, но Дафна быстро закрыла ей рот рукой.

– Спасибо, Дафна. Не знаю, Гермиона, откуда у тебя эта отвратительная привычка кричать обо всём на каждом углу, но в будущем это может сослужить всем нам плохую службу.

– Извини.

– Да, он мой крёстный. Это очень длинная история, и, к несчастью, я знаю лишь малую её часть. Все, кто мог знать правду, либо мертвы, либо, что ещё хуже, настолько крутые шишки, что никогда в жизни ничего мне не расскажут.

– Э-э, Гарри, я правильно понял: сейчас ты сказал, что быть крутой шишкой намного хуже, чем быть мёртвым?

– Да, а тебе есть, что к этому добавить, Невилл?

– Нет, я просто решил проверить, правильно ли тебя расслышал, и всё. И что, это твое правило номер один?

– Что?

– Ну, есть правило номер три: «я знаю всё». А я спросил, значит ли это, что правило номер один – «меньше магии – меньше шансов попасться».

– Нет, это правило номер два.

– И мы узнаем когда-нибудь правило номер один?

– На твоем месте я бы не был так уверен.

***

Тем же вечером крёстный Гарри решил напомнить всем о своём существовании и порезал портрет, ведущий в гостиную Гриффиндора.

Глава 18. Can't Hide Your True Nature^[21]

Ремус Люпин устало рухнул на кровать в своих личных апартаментах в Хогвартсе. Возможно, вернуться в школу в качестве преподавателя было не самой лучшей идеей. Оказалось, прятать свою истинную натуру в замке, который буквально кишел учениками, намного труднее, чем представлялось. Да ещё и старый друг, Сириус Блэк, решил объявиться, искромсав вчера портрет Полной Дамы. И всё это в ночь Хэллоуина.

И что ещё хуже: Гарри Поттер – человек, из-за которого он, по сути, и согласился на эту работу, умудрился в самом начале учебного года узнать о его «маленькой пушистой проблеме». Ремус помнил этот разговор в мельчайших деталях, будто это было вчера.

***

– Добрый день, профессор Люпин.

– Добрый день, Гарри. Вы что-то хотели?

– По правде говоря, да. Я хотел спросить, почему вы не дали мне сразиться с боггартом?

– Очень просто. Я думал, вашим самым ужасным страхом будет лорд Волдеморт, а это, знаете ли, не самое лучшее продолжение школьного урока, не так ли?

– Возможно. Но на самом деле, когда я стоял перед боггартом, то не думал ни о чём таком. И никак не мог решить, что же будет моим самым-самым большим страхом…

– Не знать свои страхи – это, по меньшей мере, необычно.

– Я и так сам по себе довольно необычен, да?

– Вы правы, Гарри. Сказать по правде, я был удивлен, что вы не попали в Гриффиндор, как ваши родители. Однако оценки говорят сами за себя – ваше место действительно в Рейвенкло. Хотя мне кажется, ваше поведение несколько отличается от принятого на этом факультете…

– Что dы имеете в виду?

– Я слышал, что вы мешаете своим однокурсникам учиться, делать домашние задания в гостиной… Я всегда был уверен, что где-где, а в Рейвенкло умеют уважать труд других…

Поттер вздохнул.

– Они такие скучные… Вот остальные рейвенкловцы умеют развлекаться… Одни играют в квиддич или в шахматы, другие гуляют вокруг Хогвартса со своими друзьями, а некоторые шести– и семикурсники активно используют шкаф для мётел для налаживания тесных связей… Эти же говорят, что у Гермионы оценки лучше, чем у них, а ведь она гриффиндорка, поэтому постоянно зубрят, чтобы её догнать … Я пытался им напомнить, что я – рейвенкловец и первый на курсе, но бесполезно: они не хотят ничего слушать. Это действительно очень печально.

– Получается, если они станут учиться для себя, а не из-за ущемлённой гордости, то вы оставите их в покое?

– Конечно, ведь если я бы не делал все задания заранее, мне тоже пришлось бы учиться… Но признайтесь, кто на меня донес? Флитвик, небось, да?

– Вообще-то МакГонагалл.

– Мог бы догадаться…

– Правильно я понимаю, что вы хотели ещё о чём-то спросить?

– Да. Хотел узнать, вы действительно надеетесь скрыть от всех, что вы – оборотень?

– Откуда?..

– Откуда я это узнал? Очень просто. В первый раз, когда я увидел вас в поезде, вы выглядели измождённым. Но тогда я не придал этому значения. И подумал, что, может, вас просто бросила подружка, когда вы ей сказали, что собираетесь целый год жить в Хогвартсе, а это ведь не так-то просто. Но увидев, во что превратился ваш боггарт, я начал что-то подозревать. Сравнил даты и обнаружил, что как раз за несколько дней до начала учебного года было полнолуние. Последним доказательством стали янтарного цвета овальные пятна на вашем столе. Или профессор Снейп готовит для вас Волчьелычное зелье, или перед сном вы пьете виски, чтобы заглушить мысли о бывшей подружке. Тогда, правда, остаётся вопрос, почему боггарт принял форму полной луны.

Люпин вздохнул.

– Вы могли бы просто сказать, что я прокололся на боггарте.

– Я мог ошибаться. Тогда бы мне пришлось немного замаскировать обвинения в ликантропии и настаивать на теории о подружке.

– Вы сомневались?

– Нисколько.

– Знаете, быть оборотнем действительно не так-то просто…

– Знаю, именно поэтому никому ничего не рассказал… Учитывая, что Сириус Блэк по-прежнему на свободе, вас могли объявить соучастником его побега. Приплели бы, что вы всё это время оставались друзьями, вот и решили помочь другу…

– Вы знаете?..

– У меня есть даже доказательства – фотографии.

Гарри перехватил вопросительный взгляд Люпина и пояснил:

– В альбоме вы очень часто мелькаете на фотографиях рядом с моим отцом…

– И вы думаете, я бы мог?..

– …помочь ему сбежать? – Профессор кивнул. – Нет, я подозреваю вас не больше, чем собственного отца, а учитывая обстоятельства… В общем, мой ответ – «нет».

***

Мальчик на самом деле был очень умным и внимательным. Иногда Ремусу даже казалось, что он разговаривает с более молодой версией Дамблдора. Но в то же время у него был совершенно другой характер.

Люпин закрыл глаза и широко зевнул. С таким складом ума из Гарри вышел бы идеальный слизеринец.

***

Что-то в этой истории изначально было ложью, и Гарри это понимал.

Как его отец мог столько времени провести рядом с Сириусом Блэком и не заметить, что тот сменил сторону?

И почему крёстный в ночь Хэллоуина пытался проникнуть именно в башню Гриффиндора, а не к рейвенкловцам?

Все подумали, что Блэк просто потерял чувство времени и считает, что Поттер – гриффиндорец, как и его родители.

Но во всём этом было слишком много «возможно» и «наверняка», чтобы Гарри принял это как данность. Нет уж, если он смог сбежать из Азкабана, ускользнуть от дементоров и авроров, незамеченным проникнуть в Хогвартс, значит, Блэк не полный идиот.

Он всё тщательно рассчитал, а значит, всё было выверено с точностью до секунды. Блэк знал, что в башне в это время никого не будет и что он сможет беспрепятственно проникнуть в спальню, а значит, в гриффиндорской гостиной он искал не кого-то, а что-то.

Но ради чего можно сбежать из Азкабана и с таким риском пробраться в школу? И откуда он вообще знал, что нужная ему вещь находится именно в Хогвартсе?

Чтобы наконец решить эту загадку, не хватало некоторых кусочков паззла, и, к несчастью, те, кто мог Гарри помочь, делать этого не хотели.

Кто-то украл отдельные части его любимой мозаики. Осталось только их найти…

Глава 19. The Missing Part^[22]

C того приснопамятного нападения Сириуса Блэка прошло уже больше месяца, а Гарри так и не удалось собрать недостающие части головоломки.

Больше всего раздражало, что у профессора Люпина были ответы на все его вопросы, но парень пока не смог найти хорошие аргументы, чтобы заставить того раскрыть карты.

Решение этой проблемы, по словам друзей совершенно несущественной, занимало все мысли Поттера, и потому, недолго побродив по замку, он уединился в спальне со своей гитарой. Разве что Луна и Невилл пытались хоть как-то его поддержать. Луна – настоящей чистой дружбой, а Невилл – твёрдым убеждением, что Гарри не может чего-то не знать. Но одна неделя сменяла другую, и даже они понемногу начали терять терпение.

Более того, Сюзан попросила отложить их дополнительные занятия до той поры, когда он решит свои личные проблемы.

Разгромная победа Рейвенкло над Хаффлпаффом и тщательно разработанный план поимки снитча тоже были не в силах отвлечь Гарри от грустных мыслей.

После всего этого Поттер в полном одиночестве отправился в «Три метлы», где, сев за самый дальний столик, заказал себе сливочного пива. Он и представить не мог, что завесу тайны с удивительной лёгкостью приоткроет сам министр магии, Корнелиус Фадж, и что замкнутость Гарри сыграет ему же на руку.

***

В бар вошёл Фадж, а следом за ним – МакГонагалл, Флитвик и Хагрид. Они заняли столик в стороне от многочисленных посетителей, чтобы никто не смог их подслушать, однако так и не заметили рейвенкловца, который сидел неподалеку. Едва устроившись на своём месте, парень тщательно замаскировал своё присутствие, придвинув поближе декоративную рождественскую ёлку. Он не хотел, чтобы кто-нибудь из его докучливых друзей помешал ему.

Наконец, Фадж с преподавателями упомянули о Сириусе Блэке, а мадам Розмерта в это время как раз ставила им на стол заказанные напитки.

Сириус Блэк где-то поблизости… В молодости он совсем не выглядел как убийца… Он и Джеймс Поттер были друзьями, почти братьями… Он был шафером на свадьбе Джеймса… Он – его крёстный…

Гарри впал в некое подобие оцепенения, но недостающие детали встали на свои места и без его участия. Те самые детали, которых так не хватало в общей картине смерти его родителей.

Тот факт, что Блэку захотелось почитать газету и поразгадывать кроссворд, абсолютно ничего не значил…

Сириус Блэк был Хранителем Тайны и продал его родителей Волдеморту. Это Поттер знал уже давно, но вот имя Питера Питтегрю до этого нигде ни разу не всплывало. А теперь Гарри, наконец, выяснил имя четвёртого мальчишки, присутствующего на колдографиях вместе со школьными друзьями отца… И его тоже убил Блэк. Мозаика сложилась.