Текст книги "Мыслит, значит существует (СИ)"

Автор книги: StratoGott

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

Поттер, теперь тебе не удастся отлынивать от почетной обязанности информировать меня о том, который час. По крайней мере, на какое-то время.

Веселого Рождества.

Гринграсс.

Гарри улыбнулся. Это был индивидуальный, практичный, удачный, в меру саркастичный подарок. В общем, идеальный.

Наконец, он открыл последний подарок – мантия-невидимка, которая, судя по карточке, принадлежала его отцу. Но кто мог послать ее? Еще одна тайна из прошлого, которую нужно раскрыть.

***

В это же время Дафна читала записку, посланную Гарри. И лицо ее по мере прочтения становилось все более удивленным.

Помнишь наш разговор о трансфигурации и о том, почему ты тогда подсела ко мне? В общем, считай, что я – твой должник.

Девушка свернула карточку и вздохнула. Гарри Поттер всегда был отвратительным нахалом. Но больше всего она терпеть не могла в нем то, что он никак не мог возненавидеть ее. Идиот.

***

За сотни километров от замка старый мужчина шестисот шестидесяти пяти лет открыл таинственную посылку, где, к его огромному удивлению, лежал философский камень, который должен был находиться на хранении у его старого друга.

Уважаемый мистер Фламель!

Я, ученик первого курса школы «Хогвартс», имею честь вам сообщить, что выкрал ваш философский камень прямо из-под носа и бороды Альбуса Дамблдора (бороды особенно). И вы доверили ему такую важную вещь? Я думал, что эликсир бессмертия убирает все признаки старческого маразма! Иначе, какой смысл жить так долго?

Дружеский совет: храните камень у себя. Все, у кого есть хоть какие-то мозги, считают, что он находится в замке. А те, у кого их нет, вообще не знают о его существовании… И никаких проблем, правда?

Гарри, друг, который желает вам добра.

Старик улыбнулся и отложил письмо в сторону. Молодой человек прав. Здесь камень будет в безопасности. И как только Дамблдор не заметил пропажу? Очевидно, теряет былую хватку.

***

Невилл вернулся в Хогвартс и теперь бессмысленно блуждал по пустым коридорам замка. После встречи с родителями у него всегда было отвратительное настроение. Но Гарри удалось вытащить его из грустных мыслей.

– Привет, Невилл! Как дела в такой прекрасный день?

– Здравствуй, Гарри, – устало ответил он. – У меня нет настроения болтать.

– А почему? По-моему, наблюдать за своими родителями, которые пытаются подражать овощемагам, – очень интересный способ проведения каникул, нет?

– Кому? – непонимающе переспросил Невилл.

– Овощемагам! Я сам придумал! Это как анимаги, только в этом случае волшебники превращаются в овощи. Подходит ведь…

– Да как ты смеешь?! – закричал Невилл, сжимая кулаки.

– Легко. А ты? Как ты можешь каждый день смотреть в зеркало и осознавать, что так ничего и не сделал для них? Что ты никак им не помог?

– Но… но я не могу ничего сделать… Из меня волшебник никакой…

– И благодаря твоей чудесной самооценке, родители останутся овощемагами на всю жизнь. Если ты ничего не станешь делать, то почему остальные должны шевелиться?

– Ты такой умный, да? Что бы ты сделал на моем месте? – со слезами в глазах закричал Невилл.

– Я? Это очевидно. Я бы изучил схему функционирования «Круциатуса» и попытался бы составить зелье, которое сможет их вылечить. Вместо того чтобы дрожать от страха перед Снейпом. Это, конечно, не всё, но сейчас я должен найти Малфоя, чтобы сказать ему, как сильно я огорчен его поведением. Представляешь, он не прислал мне рождественского подарка. Это разбило мне сердце. Как он вообще может сомневаться в нашей дружбе, если ее никогда и не существовало?

***

Невилл смотрел вслед удаляющемуся силуэту Избранного. Гарри прав. Жаловаться – это не выход. Но необязательно было говорить это в такой форме.

В этот день Невилл добавил в свой список «Люди, которых я имею право ненавидеть» Гарри, который не питал схожих чувств к некоему Невиллу Лонгботтому.

Глава 5. Weakness^[5]

– Спасибо.

Услышав голос Гермионы, Гарри едва не подпрыгнув от неожиданности.

– А, это ты, Гермиона, – ответил он, оторвавшись от книги. – Но за что? Сомневаюсь, что сделал что-то, заслуживающее благодарности. Ты, наверное, ошиблась…

– Прекрати строить из себя идиота, – вздохнула она. – Я хотела поблагодарить тебя за то, что ты сделал для Невилла. Не знаю, правда, что именно ты ему сказал, но он смог наконец побороть свой страх перед Снейпом, и с моей помощью его оценки по зельям улучшились.

– Это было легко, – похвастался рейвенкловец. – Вообще-то, иногда, когда захочу, я могу быть пострашнее какого-то Снейпа. Но как ты узнала, что я в этом как-то замешан? Учитывая, что и как я сказал Невиллу, не думал, что он станет говорить об этом кому-то…

– Он мне ничего не говорил, – подтвердила Грейнджер. – Но в день, когда он только вернулся в школу, Невилл залетел в гостиную весь в слезах, я поняла, что что-то произошло. Особенно, когда его поведение резко изменилось. Он сказал, что хочет помочь своим родителям, а как раз накануне я видела, как ты читал вырезки из газет о суде над Пожирателями Смерти. Я сложила два и два… Я, конечно, учусь не в Рейвенкло, но это не значит, что я дура, знаешь ли…

– Знаю, – улыбнулся Гарри. – Корнер – рейвенкловец, хотя это не он изобрел горячую воду. Малфой – идиот, наверное, его отправили в Слизерин только из-за одного качества – ханжества. Хотя для большинства смертных быть ханжой – это не достоинство. К тому же, он не прислал мне подарка на Рождество. Это гнусный и жестокий человек…

– Действительно? – Гермиона едва заметно улыбнулась.

– Ладно, он просто жестокий и гнусный блондинчик. Ты же мне веришь, а, Гермиона?

– Да, так намного лучше, – согласилась девушка, но неожиданно стала серьезной. – Кстати, я хотела поговорить с тобой о камне.

– Ради Мерлина, Гермиона! – раздраженно воскликнул Гарри. – Я же сказал тебе забыть о нем. Он в полной безопасности, я сам проверил. Это все, что я смог сделать.

– Ладно.

Гермиона не поверила Гарри, но пришла к выводу, что добиться от Поттера чего-то еще невозможно. Раз он не хочет ничего говорить, значит, бесполезно и пытаться.

***

В первых числах марта Гарри заметил, что профессор Дамблдор выглядит немного обеспокоенным, к тому же, постоянно следит за Квиреллом каким-то инквизиторским взглядом. Поттер сразу понял, что единственная вещь, которая могла оказать на директора такое влияние, – это потеря камня.

Неужели Фламель попросил его проверить сохранность камня? Или может, он просто обнаружил его отсутствие во время одной из формальных проверок? Впрочем, совершенно неважно, результат в обоих случаях один и тот же…

Сейчас директор, казалось, одним махом постарел лет на десять. Положа руку на сердце, Гарри признался себе, что не может пустить дело на самотек. Стоит ли положиться на Фламеля? Наверняка, он сможет понять, когда придет нужное время, чтобы рассказать Дамблдору, что камень находится в безопасности.

К тому же, директор посмел однажды порыться в его мыслях, а потому заслужил помучиться немного в неведении.

***

В общем, Гарри решил пока не вмешиваться.

Занятия окклюменцией приносили свои плоды. Теперь он знал, что Снейп тоже был легилиментом, надо сказать, одним из лучших, а еще тем, кто любит злоупотреблять своими способностями. Впрочем, ничего другого от него никто и не ждал…

Но Гарри тоже был не лыком шит, а профессору все реже и реже удавалось прочесть юного Поттера. Он хотел знать, о чем думает рейвенклоыец и как тому время от времени удается скрывать свои мысли. Так что Снейп помогал Гарри улучшать навыки защиты разума, сам того не предполагая.

Это значило, что Гарри наконец-то мог перейти к тренировкам по анимагии. Более того, так как превращение требовало недюжинной концентрации и идеального владения собой, то окклюменция и здесь помогала ему.

Что касается Невилла, то он продолжал делать успехи в учебе и уже не давал себя в обиду. Однажды Гарри увидел, как тот нарезает круги вокруг библиотеки, а потом, собравшись с духом, Невилл попросил у него помощи в зельях. Маленький шажок для гриффиндорца, но, кто знает, возможно, это огромный шаг для всего магического мира в области зельеварения, если, конечно, Лонгботтом не остановится на достигнутом.

МакГонагалл наконец-то смирилась с фактом, что Гарри не гриффиндорец. Дорога была длинной и трудной, но на занятиях трансфигурацией он демонстрировал отличные знания, а потому заочно был возведен в звание «почетный  гриффиндорец».

Флитвик продолжал витать в облаках, но не переставал покровительствовать Гарри. Если у него были какие-то вопросы, то профессор всегда на них отвечал. Если ему нужна была книга из Запретной секции – вот, пожалуйста, пропуск. Хотя, конечно, всему нужно было знать меру. Как-то раз Гарри хотел взять книгу об изменении пола человека… Между прочим, он просто хотел помочь Малфою определиться… Но Флитвик так и не выписал ему разрешение.

Странно.

Снейп же прилагал все немыслимые усилия, чтобы заставить заплатить Гарри за то, что тот посмел лишить его такой отличной забавы, как издевательство над Невиллом. Над кем он теперь будет насмехаться во время совместных уроков Гриффиндор и Слизерин? Рональд Уизли, впрочем, тоже был неплохой заменой, но все-таки это не старый-добрый Невилл. В самом деле, помочь ближнему своему! Какое высокомерие! Еще хуже, чем у его отца!

Десять баллов с Рейвенкло!

Гермиона, или так называемая «ходячая библиотека», продолжала дружить в семикурсниками Рейвенкло, совершенно позабыв, что в следующем году их уже не будет в школе.

Но на этот случай у нее всегда оставался Гарри.

Именно поэтому, кстати, в последнее время Поттер активно искал другое место для учебы, нежели библиотека.

Это и еще тот факт, что Сюзан Боунс и Ханна Аббот постоянно преследовали его, чтобы он помог им с учебой. Он помог, один раз. Один маленький разок! Неужели девиз хаффлпаффцев – «Друг – однажды, друг – навсегда»? Это точно.

Дамблдор к концу апреля вроде бы расслабился. Фламель издевался над ним все это время, ну и хитрец. Где это видано, потерять одну из ценнейших вещей во всем мире. Ценную, потому что камень – уникален, как, например, мозг Крэбба и Гойла. Хотя, в отличие от камня, наличие серого вещества у них еще не доказано.

Рейвенкловцы-первокурсники уже не пытались узнать, как же Гарри удается быть лучшим учеником и в то же время ничего не делать по вечерам. Они не хотели сбавлять обороты в плане учебы. К тому же, какая-то гриффиндорка – Гермиона – осмелилась получать лучшие оценки, чем у них…

«Неуместная гордость», – думал Гарри.

Однако сам Гарри не хотел оставлять своих товарищей в покое, поэтому частенько с теми происходили всякие странности. Он заколдовывал снег, чтобы тот влетал в раскрытое окно и атаковал их. Он заказал по почте окарину, чтобы играть на ней, пока остальные работали. По правде сказать, этот музыкальный инструмент был куплен, чтобы усыпить трехголового пса – Пушка. Гарри даже добавлял огневиски в их стаканы с тыквенным соком. Но рейвенкловцы никак не реагировали, только продолжали бросать на него злые взгляды. На самом деле грустно.

Однако кое-что по-прежнему оставалось неизменным – Дафна. Гарри исправно выполнял свои обязанности кукушки, она – молчаливой собеседницы. Настоящие отношения, основанные на взаимной поддержке, доверии и отсутствии болтовни.

Вы можете себе представить, как два асоциальных типа могут общаться друг с другом? Нет? Они сами – тем более…

***

На пиру по случаю окончания учебного года Дамблдор объявил, что профессор Квирелл, к сожалению, не сможет вести в следующем году ЗОТИ. По словам одного из старшекурсников, таковы последствия проклятия этой должности.

И все-таки такой компетентный специалист, какая трагедия…

Слизерин взял Кубок школы с ничтожным перевесом в три балла. Второе место досталось Рейвенкло. Вот если бы добавить те пятьдесят баллов, что снял Снейп с Гарри незадолго до пира, то факультет смог бы выиграть с неплохим перевесом, но… Да, у него тоже были свои недостатки. Никто не идеален…

***

В Хогвартс-экспрессе Гарри ехал вместе с Дафной, Невиллом и Гермионой. Точнее, Гарри и Дафна тихо сидели в купе, которое оккупировали два ученика Гриффиндора, даже не спросив разрешения.

Гермиона и Невилл почти все путешествие провели в спорах о чем-то несомненно важном или развлекались, играя в карты, тогда как Гарри и Дафна, казалось, играли в игру «Король тишины».

Ненадолго в купе заглянул Малфой, чтобы обрадовать Гарри новостью – он наконец решил простить его за то, что тот посмел отказаться от приглашения в Малфой-мэнор. Потом слизеринец с отвращением посмотрел на двух гриффиндорцев и буквально растворился в воздухе, как будто его здесь вообще не было. Гарри же громко вздохнул – он-то думал, что навсегда избавился от надоедливого чистокровного мальчишки. Нужно принимать радикальные меры. Малфой должен постичь истину… или умереть…

Впрочем, умереть – это в крайнем случае…

Дафна решила воспользоваться моментом, чтобы подразнить Гарри, как раз тогда, когда он пришел к выводу, что убийство Малфоя – неизбежная вещь.

– Итак, Поттер, сожалеешь, что не послал его к Мерлиновой бабушке?

– Да, – вздохнул Гарри. – Наверное, для чего-то Малфой нужен, но в моем случае он только раздражает постоянно. Есть идеи?

– Ты можешь убить его и спрятать тело… – начала она, шокировав сидящих в купе гриффиндорцев.

– Я думал об этом, – признал он, чем заработал от Гермионы угрожающий взгляд. – Но это слишком сложно.

– Тогда сам мучайся.

– Ты как всегда очаровательна, Дафна.

– Сам виноват, – парировала слизеринка. – Я с самого начала знала, что это плохая идея…

– И ты ничего мне не сказала?

– Ты последнее время был слишком занят – помогал страждущим.

– Один – ноль в твою пользу. Ладно, хорошо, сам разберусь. Сонорус. Малфой! Ты – мелкий жестокий и гнусный блондинчик! Как ты мог отказаться превратиться в девушку, чтобы мы до конца наших дней могли жить в любви? Всё, между нами всё кончено! Фините Инкататем.

– Мило, – заметила Дафна.

– Вы довольны, мисс?

– Очень.

***

Как только поезд прибыл на вокзал, Гарри бросил на товарищей прощальный взгляд и ушел со своими родственниками. Его ожидало одинокое и грустное лето.

Потому что эти трое ближе всего подобрались к нему, но он никогда не смог бы представить, что однажды они станут друзьями. Потому что это плохая идея быть с таким холодным и сдержанным человеком, как он, особенно для них самих.

Нет уж, Гарри Поттер всегда был одинок и рассчитывает остаться таким навсегда.

Конец первого курса

Глава 6. Alone or Not?^[6]

Лето было для Гарри самой любимой порой года. Солнце, чистое небо, жара, легкий ветерок, Дурсли…

Ладно, некоторые вещи менее приятные, чем другие, а если совсем честно, то отвратительны, но, в любом случае, этот мир несовершенен…

Зато после того как Гарри вернулся из Хогвартса с изрядным багажом знаний по магии и после того очаровательного свинячьего хвостика, который наколдовал Хагрид Дадли, после всего этого Дурсли оставили его в относительном покое. Ему ничего не нужно было делать, только сидеть в своей комнате, не нужно было терпеть оскорбительные ремарки этой веселой семейки.

Конечно, если он сделал всю работу по дому! Волшебник он или нет, для Дурслей это не было причиной, чтобы освободить от домашней работы!

Но Гарри был совсем не против сидеть в своей тесной комнатке, где его никто не беспокоил. Заниматься окклюменцией можно было где угодно, главное – в тишине. Таким образом, между Гарри и его семьей установилось молчаливое соглашение.

С другой стороны, полное отсутствие писем было странным явлением. Дафна не из тех людей, которые постоянно пишут своим знакомым, а вот Гермиона как раз таким человеком и была. Ей всегда нужно сравнить свое домашнее задание с работой других.

Но ни одного письма…

Хотя, может, она наконец стала уверенной в себе и перестала тревожиться каждый раз, когда сдавала преподавателю работу. Но это трагическое изменение не могло произойти за такой короткий промежуток времени, впрочем, как и без влияния извне, так что это было маловероятным.

Так где же все-таки письма?

***

Ответ предстал уже на следующий день в виде неожиданного гостя. В это время в гостиной спокойно протекал деловой обед дяди Вернона, а сам Гарри, естественно, тихо сидел в комнате. И тогда-то прямо посреди помещения появилось странное маленькое создание, представившееся домовым эльфом.

– Что ж, Добби, давай подведем итог, – заявил Гарри, выслушав говорливого эльфа. – Если я правильно понял, моя жизнь будет в опасности, если я вернусь в Хогвартс, но причины ты мне сказать не можешь. И чтобы помешать моему возвращению в школу, ты принес мои украденные письма. Так?

– Да, Гарри Поттер.

– И я должен пообещать тебе не возвращаться туда, да? – Эльф согласно закивал, Гарри же только вздохнул. – И я смогу получить свои письма, если не вернусь в Хогвартс?

– Да.

– Очень хорошо, – решился он. – Давай письма, пожалуйста.

– Гарри Поттер принял правильное решение. Добби рад. – Эльф положил письма на кровать и, щелкнув пальцами, исчез, даже не сообразив, что Гарри на самом деле ничего не обещал.

Чтение писем оказалось очень увлекательным занятием. С каждым новым опусом Гермиона становилась все больше взволнованной из-за отсутствия ответа. В последнем она написала, что если он не хочет ей писать, то просто должен послать записку с подтверждением. То есть он должен написать письмо о том, что он не хочет ей писать?

Так и не разобравшись в странной логике этой девушки, Гарри отложил ее письма в сторону и посмотрел, кто же еще мог ему написать.

Очевидно, из Хогвартса. Очень длинный список книг, где постоянно мелькало одно имя – Гилдерой Локхарт.

Странно, но от Дафны тоже была короткая записка: «Ты еще не забыл, что за тобой должок?» Гарри с опозданием подумал, что подарить слизеринке такой подарок – было не лучшей идеей. Хотя, возможно, ему просто показалось.

***

Подготовку к учебному году Гарри решил начать с составления плана. Накануне отъезда в Хогвартс он собирался воспользоваться «Черным Рыцарем», чтобы доехать до Лондона. Здесь он сделает покупки, переночует в «Дырявом Котле» и на следующее утро отправится на вокзал Кингз-Кросс.

Прекрасный план.

К тому же, никто не ходит за покупками в самый последний момент. По крайней мере, он на это надеялся…

К несчастью для себя, он ошибся. Оказалось, не ходит никто, кроме Сюзан Боунс. После довольно-таки формального знакомства с родителями девушки Гарри чувствовал себя просто ужасно, а потому был искренне рад, когда удалось скрыться от них в толпе.

Заканчивая обход по магазинам, он встретил Майкла Корнера, но тот сделал вид, что они не знакомы. Может быть, в нем все-таки есть что-то хорошее.

***

И наконец возвращение в Хогвартс. Дорога была долгой и утомительной. Большую часть лета Гермиона сильно переживала, потому что так и не смогла сравнить свои домашние задания с работами Гарри. Но стоило ей увидеть рейвенкловца, как вся тревога мгновенно испарилась.

Невилл провел лето у своей бабушки, у которой был настоящий дар убеждения людей в их ничтожности. Она постоянно заявляла Невиллу, что у него никогда не получится стать таким же хорошим волшебником, какими были его родители.

А Дафна была все так же тиха.

В какой-то момент Гарри подумал, а не коллекционирует ли он убогих и нуждающихся в помощи… Но все-таки после непродолжительных раздумий отбросил эту мысль. Нет, это не его случай, потому что в противном случае он был бы вынужден терпеть Уизли номер шесть и Малфоя.

Вместе… даже думать об этом было страшно…

Кстати, об Уизли. Номер семь, к его огромному удивлению, отправилась в Гриффиндор.

Но не это интересовало Гарри в распределении. Он хотел узнать, сможет ли он найти какого-нибудь новенького рейвенкловца, чтобы привлечь его к своим отчаянным поискам справедливости. Если быть совсем уж точным, то он хотел знать, найдется ли кто-нибудь, кто захочет помочь ему в одном важной деле – «Не давай своим товарищам-умникам нормально учиться».

И когда Гарри увидел ее, то понял, что нашел настоящую жемчужину…

***

Он встретился со своим будущим помощником следующим вечером. Она как раз выходила из Большого зала.

– Не могла бы ты мне помочь? – Гарри сразу перешел к делу.

– С чем? – с мечтательным видом поинтересовалась та.

– Мне нужен кто-нибудь, кто помог бы сбросить бутылки со сливочным пивом на второкурсников.

– Ты сам второкурсник, – заметила она.

– Ладно, – согласился Гарри. – Чтобы сбросить их на других второкурсников.

– Разве нельзя вместо этого сделать ожерелье? – От этого неожиданного вопроса Гарри впал в ступор.

– Э-э, ну, если ты хочешь. Можно даже два сделать, только не сейчас. Главная цель игры – помешать им учиться…

– Зачем?

– Потому они напрасно мучают себя, – честно признался Гарри. – Нужно было только додуматься использовать самопишущие перья для записи лекций Биннса, а заодно и Локхарта, если его компетентность такая же правдивая, как и его белоснежные зубы. И тогда у них было бы много времени для всего остального.

– Серьезно?

– Да. По крайней мере, объем работы сократился бы в два раза…

– А почему ты сказал это мне?

– Потому что у тебя не такой глупый вид, как у остальных, к тому же, ты можешь мне помочь.

– Хочешь сказать, что я странная…

– Я такого не говорил. Во всяком случае, критерий выбора не имеет никакого значения. Ну и если быть совсем честным, то у меня вот тоже своеобразный вид. Волосы в постоянном беспорядке и шрам на лбу, на который все постоянно пялятся.

– А мне нравится твой шрам. Он напоминает мне о грозовых ночах. А что хорошего в таких ночах, так что то, что после них можно увидеть морщерогих кизляков. – Этой девушке в очередной раз удалось удивить Гарри. Скучать с ней не приходится.

– Поверю тебе на слово, – ответил он. – Так что, ты мне поможешь?

– Ладно, но только потому, что твой шрам привлекает морщерогих кизляков и это может помочь мне в исследованиях…

– Конечно.

– Значит, мы должны мешать им учиться.

– Верно. Оригинальные идеи, кстати, только приветствуются.

– Можно было бы заколдовать их перья, перекрасив в золотой цвет, и выпустить в комнату нюхлеров. – Гарри с гордостью посмотрел на свою боевую подругу.

– Я знал, что могу положиться на тебя. Уверен, мы отлично поладим, Луна.

Глава 7. Drive Them All Mad^[7]

Прошло только три недели с тех пор, как начался учебный год, но в замке уже успел установиться настоящий хаос.

Всё началось с первого занятия по Защите от Темных Искусств у второкурсников. Едва Гарри посмотрел на список вопросов, предложенных Локхартом в качестве теста, как сразу понял, что этот год для изучения данного предмета потерян…

В тесте шла речь только о Локхарте, о его жизни, его книгах, его увлечениях!

Гарри пробормотал несколько ругательств, скомкал тест и, сделав из него бумажный шарик, бросил в Лизу Турпин, чтобы отвлечь ее. Как можно настолько внимательно отвечать на такие идиотские вопросы? Она подняла голову и осмотрелась по сторонам, пытаясь понять, что происходит.

И тогда Лиза заметила, как поднялся Гарри, собрал свои вещи, широко зевнул и заявил:

– Пожалуй, сделаю перерыв. Скажите мне, когда будет урок защиты, достойный своего названия…

Вот тогда-то и начались проблемы.

***

Гарри Поттер был не только Мальчиком-Который-Выжил, но и одним из лучших учеников Хогвартса.

Он был известен своими речами в отношении других учеников, а его манера открыто критиковать преподавателей вообще была чем-то невероятным, после чего большей части школы оставалось только изумленно смотреть ему вслед.

Среди своих сверстников Невилл всегда был восхищенным мямлей. Впрочем, с его-то скромной натурой по-другому быть и не могло, особенно среди таких наглецов…

Дафна откровенно забавлялась развитием ситуации и мысленно раздумывала, чем же это все закончится.

Гермиона же явно злилась! Как только Гарри осмелился сделать это? Более того, на уроке профессора Локхарта! У него, такого красивого… и сведущего… она хотела сказать компетентного…

Луна оставалась Луной. Она едва заметно улыбнулась, девушка никогда прямо не говорила то, о чем думает, и сейчас не было причин, чтобы то-то изменилось.

Мнения преподавателей расходились не сильно.

Флитвик, конечно, не мог одобрить такое поведение, но на этот счет его точка зрения была предельно ясна. И тот факт, что Гарри не понес никакого наказания, служил лучшим доказательством. Официально он объяснил отсутствие наказания тем, что предоставляет выбор своему коллеге по защите от темных искусств, но никто не верил в это. Флитвик располагал необходимой властью, чтобы действовать, поскольку являлся главой факультета Рейвенкло…

МакГонагалл же, на первый взгляд, была возмущена таким поведением студента. Но это была всего лишь видимость, к тому же, совершенно не правдоподобная, потому что, как только Гарри оказывался поблизости, профессор начинала едва заметно улыбаться. Второкурсник осмелился сказать то, о чем думал весь преподавательский состав школы, у него хватило смелости следовать своим убеждениям, и это сделало Гарри Поттера почетным гриффиндорцем.

Так что большинство преподавателей благосклонно отнеслись к выходке Гарри, к его высказыванию, что Локхарт не профессор, а обычное ничтожество и хвастун.

Исключением, как всегда, был профессор Снейп, который готов был заявлять всем, кто желал его слушать (их было не так много, всего несколько учеников со Слизерина), что юного Поттера нужно исключить и что он точная копия своего отца.

На что один гриффиндорец достаточно громко заметил, что профессору не помешало бы сменить пластинку, потому что все эти речи начинают утомлять.

Эта реплика только усилила царивший вокруг хаос.

***

Снейп был в ярости. Кто-то осмелился оскорбить его, да еще прилюдно, и более того, в такой толпе он так и не смог вычислить виновного! Месть его будет ужасной!

И благодаря этому происшествию, никто не придал значения факту, что Гарри ввязался в очередной эксперимент и что он не ходит больше на уроки Локхарта…

Паранойя Снейпа заставила юного исследователя немного приумерить пыл, и поэтому близнецы Уизли, которые были мало того что гриффиндорцы, так еще и известные шутники, стали главными подозреваемыми зельевара. Но они отомстили целой серией всевозможных проделок, лучшей из которых была перекраска волос слизеринцев в золотисто-красный цвет.

Но эта шутка не пошла им в зачет, потому что затронула Дафну. И как говорится в поговорке, в тихом омуте черти водятся…

***

Лично Гарри считал, что новый цвет волос ей идет, но все-таки не решался сказать такое.

Невилл от души посмеялся.

Гермиона все еще злилась на Гарри, и, в любом случае, она никогда не любила его шутки. И поэтому продолжала изображать ворчливого штрумпфа^[8].

Луна все так же ходила повсюду со своей загадочной улыбкой на лице, только казалась еще более задумчивой, чем обычно…

Когда волосы Дафны вернули свой привычный цвет, мщение прекратилось. Решив не скрывать тот факт, что речь идет именно о мести, она поменяла цвет глаз всех гриффиндорцев на зеленый. Но вместо того, чтобы выбрать слизеринский зеленый, она использовала цвет глаз Гарри, чем хотела добавить его в список подозреваемых.

Но никто так и не стал подозревать Гарри. У него было алиби. Все это время он провел с Луной на кухне, где они мастерили ожерелья. Даже если всем это казалось малоправдоподобным, никто не поставил под сомнение такое алиби.

В конце концов, он был с Луной.

***

После мести Дафны стало обычным делом, когда часть тела или какая-то одежда меняла свой размер, цвет или текстуру… Ровно, как и замечать одного из своих друзей, разгуливающих в ярко-зеленой мантии с ярко-красными волосами…

Но видеть Снейпа со своими волосами все еще оставалось самым шокирующим.

Тогда все стали думать, что все только начинается, а Гарри хотел получить немного свободного времени, чтобы заняться другими делами, а не только Локхартом…

***

Последнее событие сделало из Гермионы настоящего параноика.

– Но, Гарри, – возмущалась она, – как я могла получить эту открытку? Это невозможно, я никому не говорила!

– Может, ты сказала кому-нибудь, – рассуждал Гарри, – а потом просто забыла…

– Нет, я в этом уверена! Единственное объяснение – кто-то следит за мной и собирает информацию!

– Ну и? – пожал плечами рейвенкловец. – Это, наоборот, круто иметь тайного поклонника, разве нет?

– Да, но это немного угнетает! Он собирал информацию обо мне!

– А может, это она, знаешь, Гермиона…

– Ты что, издеваешься надо мной?!

– Эй, вовсе нет! Знаешь, пол очень важен… – ответил Гарри, сделав небольшую паузу, чтобы посмотреть на Дафну, сидящую неподалеку, та закашлялась, пытаясь скрыть смех. – Извини, но я ничего такого не имел в виду. Давай начнем с начала?

– Ты издеваешься надо мной, да? – вздохнула Гермиона.

– Нет, я просто думаю, что приложить столько усилий, чтобы поздравить с днем рождения, это похвальное стремление, и в этом нет ничего угнетающего…

– Если ты так говоришь, – протянула гриффиндорка и решила оставить Гарри в покое, чтобы успеть пожаловаться Невиллу.

– Когда ты собираешь рассказать ей, Гарри, что это ты? – спросила Дафна, когда Гермиона отошла подальше.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – невинно ответил Гарри. – И ты должна быть более внимательной к тому, что говоришь и как ведешь себя. Я только что хорошо видел, как ты смеялась, а теперь ты называешь меня Гарри. Что скажут остальные слизеринцы?

– Прекрати уходить от темы. Я знаю, что единственный способ узнать дату ее дня рождения – поискать в маггловском мире, порыться в ее школьном досье, которое находится, между прочим, в кабинете Дамблдора или МакГонагалл. Я уверена, что только ты смог бы провернуть такой трюк… И я буду называть тебя по имени тогда, когда захочу, Гарри…

– Апокалипсис совсем рядом, раз слизеринка называет меня по имени…

– Опять ты увиливаешь!

– Конечно… И ты права, – признался Гарри. – Это был я. Но я не собираюсь ей ничего говорить. Если тебе понадобилось всего пять секунд, чтобы все понять, то я уверен, что и она сообразит… рано или поздно…

– Я хочу знать, как тебе это удалось…

– Просто. Я попросил домашнего эльфа, который работает на кухне, прочитать ее досье и рассказать мне…

– И он согласился? – удивилась Дафна. – Как это? Без вопросов?

– Конечно! Когда я сказал ему, что это все для того, чтобы отправить открытку с днем рождения, он сразу же согласился.

– И ты, конечно же, не упомянул тот факт, что твоей настоящей целью было воспользоваться царящей вокруг паранойей, чтобы еще больше напугать бедную девушку?

– Не напугать, – возразил Гарри. – По крайней мере, не совсем… Я должен ей сказать, как думаешь?

Дафна тяжело вздохнула, видя, что Гарри не испытывает никаких угрызений совесть, для него это скорее просто развлечение. И она мгновенно уткнулась носом в книгу, чтобы никто не заметил ее улыбки.