Текст книги "Любовь к жизни (СИ)"

Автор книги: Стоящий в тени.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

А ты всё так же спишь со всеми подряд активно ищешь себе мужа? Если да, то запрещаю даже смотреть в сторону Короля Севера – он мой. Он об этом ещё не знает, но он мой. Я скажу ему об этом, когда он выздоровеет.

С дядей Виктарионом мы разберёмся.

Теон».

Болезнь подвела Рейлине к порогу смерти: жар не спадал, кашель стал кровавым, а сознание – спутанным. Вот уже неделю он не вставал с кровати, сон его был беспокойным, ему снились кошмары, но он не кричал – только тихо скулил и плакал, и никто не мог его упрекнуть в женственности. В минуты возвращения рассудка он писал распоряжения касаемо войск Станниса, Виктариона, о снабжении дозорных на Стене, об укреплении Рва Кейлин, о ремонте Королевской Дороги, даже написал в Королевскую Гавань письмо с предложением сесть за стол переговоров. Его мало волновало, что мейстер велел прочим лордам готовиться к худшему. Джуди несколько раз просил короля составить завещание, на что столько же раз получал ответ: «Я выживу, я буду жить».

Теон не отходил от его постели, и не только из-за просьбы мейстера. В бреду Рейлине говорил Теону, как он его любит, как хочет сделать его счастливым, как хочет родить ему наследника, а потом проникновенно спрашивал, взаимны ли чувства. И от каждого «да» Рокалиону становилось будто бы легче.

На исходе второй недели пришло письмо от Аши. В этот раз почерк был уже немного лучше – похоже, тоже сказывалась практика.

«Теон,

Дядя Эурон жалеет, что Рейлине не девушка, потому что даже по описанию красота Рейлине вскружила ему голову. Что же касается чахотки, она неизлечима, но может помочь смена климата на более мягкий: Лис или Тирош вполне подойдут. На крайний случай подойдёт и Старомест, но лучше всё же Эссос. Ещё Рейлине нужно усиленное питание и покой. Можешь не бояться заразиться: Эйрон говорит, наш народ не болеет чахоткой.

Это, Теон, ты всё-таки железнорожденный, кто бы что не говорил. Скажи хотя бы примерное расположение брешей, а то дядя Эурон ругается. И что вы делаете там с дядей Виктарионом?

Аша.»

Теон усмехнулся – она всерьёз думает, что он совершит ошибку ЕЩЁ РАЗ? Нет, он больше не будет предавать. В прошлый раз это не привело ни к чему хорошему – и в этот раз не приведёт. Нет, железнорожденные умеют учиться на своих ошибках. Рамси постарался, чтобы Теон научился.

Он взял в руки перо и начал писать ответ.

«Аша, тупая ты сука ,

Нет, я больше не буду предавать. Ни к чему хорошему это не приводит, в плену у Болтонов я это понял. Могу только предложить поискать брешь самим, но не факт, что вас пустят: все проходы хорошо охраняются. Даже если милорд погибнет, я не вернусь на Острова.

Сейчас Рейлине очень слаб, он может не пережить поездку. Его тошнит на море, а ест он и без того немного, нельзя мучить его ещё сильнее. Но за совет всё же спасибо: есликогда он немного поправится, я лично отвезу его в Лис. Но он угасает на глазах, и я готовлюсь к худшему. Мейстер удивляется, что он так долго боролся за свою жизнь с болезнью, но до полнолуния всё должно определиться.

Во время приступов бреда он говорит, что любит меня. Правду ли говорят люди в бреду?

Дядю Виктариона мы ещё не нашли, но соответствующие указания милорд дал.

Теон.»

Он отправил письмо ночью, а уже на следующий день понял: мейстер ошибся. Решающий день настал. И болезнь побеждала.

Рейлине не стонал от боли, не кашлял кровью, но тело его раскалилось, дыхание было тяжёлым и частым, а взгляд тусклых глаз был устремлён в никуда. Король Севера умирал. Теон сидел рядом с ним на кровати, в руках он держал Кость, меч из высококачественной валирийской стали. Он принял решение броситься на меч, когда всё будет кончено.

Вдруг горячая, слабая рука Рейна легла на бедро Теона и мягко, осторожно погладила. В глазах появилась осмысленность, алые губы изогнулись в подобии улыбки на мгновение.

– Ты видишь?– спросил его вдруг шепотом Рейлине.

– Кого, милорд?– спросил так же тихо Рейлине.

– Богов Смерти, что стоят у моей кровати?

– Я никого не вижу, милорд.

– Хорошо,– улыбка вновь появилась,– О, они уходят. Что я говорил? Я выживу, я буду жить. Хочешь, я спою тебе кое-что?

– Нет, милорд, вы слишком слабы…

– Я не боюсь за себя. А ты боишься,– и Рейлине начал тихо, очень тихо петь:

Лишь только я тебя увидел,

И тайно вдруг возненавидел

Бессмертие и власть мою.

В бескровном сердце луч нежданный

Опять затеплился живей,

И грусть на дне старинной раны

Зашевелилась словно змей…

– Милорд, у вас прекрасный голос, но вы слишком слабы. Пожалуйста, не надо больше. Отдохните,– Теон постарался как можно мягче уложить явно бредившего Рейлине. Но взгляд его был понимающим. Даже слишком.

– Я отдохну. Но…Теон. Я не бредил.

– Что?– вскрикнул Теон.

– Я не бредил ни разу за эти двадцать дней. Я всё время был в сознании. Спокойной ночи.

Кризис миновал, болезнь проиграла и отступила. Уже через день Рейлине накопил достаточно сил, чтобы прогуляться по коридорам Винтерфелла, а на исходе седьмого дня собрал всех своих людей и объявил о своём решении уехать учиться и поправлять здоровье в Старомест. Он обещал присылать каждую неделю письма с указаниями, что делать, а каждый месяц будет устраивать прямое общение через камин в условленное время.

Теон тяжело переживал решение Короля. Он пробовал отговорить Рейна, но…уступчивый в делах военных Рейлине в делах личных оказался упрямее сорока быков, так что переубедить его не удалось.

Незадолго до отъезда Рейна случилось несколько примечательных событий.

– Ваше Величество, весть из Дредфорта!– объявил Теон, кладя листок бумаги на стол перед Рейном. Тот, быстро прочитав послание, отложил бумагу и как-то странно улыбнулся. Словно сам ещё не понял, как отнестись к известию.

– Уолда Болтон, урождённая Фрей, ждёт ребёнка,– сказал наконец Рейлине,– Вроде бы я рад за неё и за лорда Болтона, ведь из-за меня у него больше не оставалось детей…но ты помнишь, на каких условиях он отдавал мне Дредфорт?

– Что, вы ещё и на условия согласились?– удивился Теон.

– Конечно. Болтон отдавал мне Дредфорт, если род Болтонов пресечётся. Но теперь, если у его жены родится мальчик, я должен вернуть ему его земли и свободу.

– Не возвращайте,– пожал плечами Теон,– Никто не посмотрит на вас косо, если вы порвёте договор и сошлёте их обоих на юг, за Предел.

– Теон, мне знакомы слова «сострадание» и «верность». В том числе и данному слову, зафиксированному на бумаге. Я верну лорду Русе Болтону его земли и свободу, если он поклянётся в верности мне. А я…я ему кое-что сделаю.

– Приставите шпионов?– понадеялся Теон.

– Лучше. Я заставлю его пройтись голым через весь Винтерфелл, а рядом будет идти септа и кричать «Позор!»

– …

– Шутка. Конечно же приставлю шпионов. Но идея хороша.

– Кхем, милорд, тут ещё одно письмо.

Рейлине вскрыл и это письмо, прочитал, а потом вдруг вскочил, вышел в коридор и завопил на весь Винтерфелл:

– Всем проставить по кружке эля: Джоффри умер!

– Ура!– начали раздаваться вопли по всему замку. Люди ликовали. Жалеть Джоффри не собирался никто. Нет, конечно, жалели немного, что не присутствовали при этом радостном событии, но это уж как-нибудь можно было пережить.

– Сегодня неплохой день,– улыбнулся Рейлине,– Теон, а больше никаких писем не приходило?

– Нет, милорд, пока нет.

– И так хорошо. Теон, я плохо понимаю намёки, но твоё лицо очень выразительно: ты не хочешь меня отпускать в Старомест?

– Если бы вы знали, милорд, как сильно я этого не хочу…

Рейлине улыбнулся. Конечно же, он понимал. Ведь он так же сильно не желал покидать холодный, но ставший родным Винтерфелл, оставляя здесь кусок своего сердца. А оно, к сожалению, было не из металла или льда. Но пора собираться в путь, а для этого нужно изменить внешность. Его внешность слишком примечательна, немногие могут похвастаться белоснежной кожей и чёрными глазами. Да и цвет волос редкий. Значит, нужно изменить себя до неузнаваемости. И Рейлине, решившись, велел слугам нагреть воду…и принести краску для волос. Ножницами он отрезал свои прекрасные, столь тщательно отращиваемые волосы, оставив короткое неровное каре до шеи, а краска сделала его шатеном. Потом Рейлине с помощью служанок подобрал себе простую одежду: серая рубаха и кожаные штаны, сапоги и куртка – этого хватит на первые дни, а дальше Рейлине приспособится.

Но вот второй раз в жизни Рейлине понял, что его выбор был небезупречен: благородная внешность не подходила простому человеку, которого Рейн решил играть. Но кто же знал, что ему захочется учиться? «Вот уж не думала, что по доброй воле решу учиться, хотя здесь совсем необязательно даже уметь читать».

Стояли солнечные, достаточно тёплые дни: хоть на улице и лежал толстым слоем снег, но метель не возобновлялась, небо было безоблачным и ярко-синим. Ширен и Джуди слепили с полдюжины снеговиков, расчистив тем самым двор перед замком. Озеро в богороще покрылось толстой коркой льда, а одна сосулька на крыше Винтерфелла выросла до такой длины, что стала напоминать сталактит. Пусть и было морозно, и ночью на улицу выходили только кретины, но в замке хорошо топили. Что, впрочем, не мешало Рейлине мёрзнуть и звать к себе на ночь Теона, который только рад был согреться в королевской постели. Тем более, что они даже не целовались в губы, лишь один раз Рейлине позволил себе прикоснуться губами к носу железнорожденного, не целуя даже, но согревая тёплым дыханием.

Но за день до отъезда с Рейлине случился приступ. Причём произошло всё, когда он спустился в крипту Винтерфелла вместе с Сансой, отдать дань памяти её предкам. Он присел буквально на минутку, моргнул и потерял сознание. Он не сразу понял, что происходит: помещение осталось тем же, но исчезла Санса, в помещении заклубился зеленоватый туман, а из-за стены начали доноситься голоса…

– Что происходит?– шепотом спросил Рейн. Но не громко – на самом деле ему не хотелось услышать ответ на свой вопрос.

Но перед ним возник дух, бесплотный и полупрозрачный. Молодой мужчина, черноволосый и голубоглазый, только очень бледный, в окровавленных одеждах, стоял перед Рейлине и с интересом смотрел на него. Рейлине не боялся смерти, не боялся и призраков. Он поклонился духу и повторил вопрос немного громче.

– Ничего не происходит. Просто мы решили пообщаться с тем, кто дал отпор смерти.

– Кто – мы?

– Я, лорд Старк, Робб, Роберт…нас много. Тебе от Рамси привет, кстати. А ты знаешь, кто я?

– Ну…– Рейлине внимательно вгляделся в лицо рыцаря,– Вы ведь Ренли Баратеон?

– Действительно, всё именно так,– улыбнулся дух,– Для того, кто никогда не видел меня в лицо, ты наблюдательный.

– Спасибо. А почему ко мне пришли именно вы?

– Ну, как тебе объяснить…Мы с тобой кое в чём похожи, причём сильнее, чем прочие,– намекнул Ренли. Рейлине не сразу, но догадался, о чём говорит младший брат короля и смутился. Действительно, в чём-то они с Ренли похожи. Чуть-чуть.

– И…о чём вы хотите со мной поговорить?

– Сначала присаживайся,– Ренли сел на гроб, и Рейлине опустился рядом,– Мой брат Роберт хочет смерти Ланнистерам, лорд Эддард Старк тоже, Робб хочет отомстить Фреям…а я простил Станниса, поэтому ничего не хочу. Разве что накажи Мелисандру Асшайскую. Запомнил?

– Кажется, да,– кивнул Рейлине,– Только я отправляюсь в Старомест, и не смогу оттуда никому отомстить…

– Это не важно. Теперь нам будет спокойнее, ведь у нас появился защитник. О, ещё одно. Элия Мартелл просит спасти своего брата.

– Спасти Оберина?

– Хорошо, что ты в курсе. У тебя не так много времени, меньше месяца. Почему бы не съездить сначала на суд, а уже потом в Цитадель? Всё же ты назвал Тириона другом, тебе стоит хоть немного о нём позаботиться.

– Хорошо,– кивнул Рейлине,– Я постараюсь. Но будет опасно.

– Несомненно. Но ведь знал, на что шёл? Знал. Кроме того, ты не один, с тобой живые, мёртвые, даже Боги. Зови, если что. А если ты сделаешь всё правильно, мы дадим тебе то, о чём ты и мечтать не смел,– Ренли подмигнул Рейну, и тут же перед глазами всё поплыло, улетело вдаль, а перед глазами нарисовалась небритая рожа Джуди Уока.

– Ваша милость, нельзя вам ехать. Что-то вы распадались, не к добру!

– Нет, дело не в здоровье. Меня вызвали духи мёртвых, я разговаривал с Ренли Баратеоном…

– И вы утверждаете, что здоровы? Нет, так не пойдёт, никуда вы не поедете! С вашими-то приступами…

– НЕТ,– сказал Рейлине особым тоном,– Я ПОЕДУ.

Вроде бы он и не орал, но голос был громким, звоном отдавался в голове. Джуди, махнув рукой, пошёл прочь, придерживая голову. Рейн усмехнулся.

“То, о чём я и мечтать не смею? Нет, не смогут мне дать то, от чего я отказался по доброй воле. Но, так и быть, я спасу Оберина Мартелла, чисто из человеколюбия”.

Комментарий к На краю гибели.

Эпидемия – Кровь Эльфов. В данном контексте может трактоваться как признание.

Unreal – Демон, на стихи Лермонтова. Уж точно признание.

========== Часть вторая: Король в учении. ==========

Когда армия короля Баратеона двинулась на Север, уже издалека была видна огромная неприступная стена, перегораживающая дорогу. Единственная брешь находилась прямо перед Рвом Кейлин и была шириной в двадцать ярдов. Но пройти через неё было невозможно: массивные ворота закрывали проход, никто и не думал их открывать. Возникла непредвиденная ситуация.

Серсея, которой изрядно влетело от сына за «попытку надавить на власть», завидовала Сансе по-чёрному и хотела за Предел Севера. Как называется этот барьер, защитники крепости всё же сказали. Тирион тоже хотел туда, и вот в этом случае мысли брата и сестры полностью совпадали, что было редким явлением, но его не взяли – его подозревали в убийстве Джоффри.

– А ведь был такой симпатичный юноша,– улыбнулась задумчиво королева, приехавшая лично взглянуть на барьер.

– Как оказалось, он не только симпатичный, но и вполне сообразительный,– добавил Тайвин,– Сразу понял, к чему идёт дело, потому и выжил. Но кто ему об этом сказал?

– Ясное дело, кто,– фыркнула Серсея,– Но что будем делать? За Предел не проникнуть, а больше брешей пока не найдено.

– О, они наверняка есть,– усмехнулся Тайвин,– И, вне сомнения, хорошо охраняются. Что же, предлагаю ответить им тем же: взять в осаду. Посмотрим, как они переживут холодную и долгую зиму без нашей помощи. Зиму обещают суровую.

«Да, посмотрим»,– подумалось вдруг Серсее,– «Северяне могут выжить и в жуткие морозы, когда кипяток замерзает за пять минут, а в наших краях и изморозь – редкость. Скорее уж они выживут, а мы все сдохнем от холода и голода».

Но Серсея была опытной женщиной, она не первый раз оказывалась в таких ситуациях, а потому знала: вслух говорить этого не следует. Но пора подумать, что делать, если вдруг (у неё всё сжалось от этой мысли) придётся бежать. Нет, скорее всего, это не понадобится, но нужно быть готовой к худшему. Дни всё короче…

– Мистер Джуди, а вы откуда родом?– тихо спросила Ширен наёмника.

– А, родом…да из Ривверана, будь оно неладно. Как раз возвращался туда, когда этот барьер возник.

– Но вы очень странно выглядите. Рыжие волосы, серые глаза…вы – Талли?

– Не-а, не Талли. Брысь, костлявая!– он отпугнул подкрадывающуюся к его бутербродам с колбасой кошку, и та, злобно зашипев, убежала,– Вот кто-кто, но точно не Талли.

– Простите. Скажите, а почему вы часто повторяете эту странную фразу: «Брысь, костлявая»?

– Почему-почему, по кочану! Это фамильное. Так мы показываем Многоли…смерти, что она нас не заберёт против нашей воли.

«Как странно он сказал…Многоли…это ведь «Многоликий»? Божество смерти из Браавоса? Ой, кажется мне, он не совсем наёмник. Он так воспитан, говорит без ругательств…странный он. Немного на сира Давоса похож, но лицо…немного даже благородное. Кажется, он из хорошей семьи. Читать точно умеет».

Ширен кинула быстрый взгляд в сторону богорощи – Теон сидел у заледеневшего озера, в котором проделал прорубь, и меланхолично наблюдал, как оно быстро покрывается коркой льда. А потом снова пробивал лёд, и снова смотрел.

– Что-то он совсем взгрустнул. Как Рейлине отъехал, он с лица сошёл. Ничего не понимаю.

– Знаете…мне кажется, они были влюблены друг в друга,– осторожно сказала девочка,– А если и не влюблены, то в очень, очень хороших отношениях. Но, мне кажется, они всё же влюблены.

– Да?– Джуди почесал голову, а потом как-то странно сглотнул,– Так Рейлине, выходит, мужеложец. А на вид – нормальная леди. Ну да и хрен с ними, у них хоть какая-то любовь есть, не то, что у меня…Только, это, я тебе ничего не говорил. Вообще,– и в два глотка выпил остатки эля из бутылки,– Ух, хорошо пошёл. Щас спою что-нибудь. А то чё только Рейлине петь можно? Непорядок…Брысь, костлявая!

И запел неожиданно глубоким, хорошо поставленным голосом:

Был некий лорд

Богат и горд,

Собак всех знал наперечёт,

Писать умел и танцевать.

А вечером, ложась в кровать

Он книжки умные читал:

Образованье повышал.

Вот только женщины его

Не полюбили всё равно:

Любил он эль, свинину, пиво,

Любил багеты и конину,

Любил он петь подо хмельком,

Любил бордели и вино.

Но вот настал ужасный день:

Закончились богатства все.

Лорд этот быстро обеднел.

Так как работать не умел,

Отправился он сам в поход,

Взяв лук и стрелы, и народ

Он свой повёл на север сам.

И долго мчались по лесам

Они, оставшись не у дел.

Однако Севера Предел

Прекрасный Рейлине создал.

И гордый лорд, наш аксакал,

Покинуть Север не сумел.

Остался снова не у дел.

Свои покинули его,

Закончились еда, вино.

Пошёл он лично в Винтерфелл,

И там он чуть не околел.

Но вот поправил он жилет,

И начинается сюжет…

Ширен слушала, не перебивая. Она начала понимать.

– Уок…Уок…

– Что-что?– насторожился и резко протрезвел Джуди.

– УОКВЭЛЛ!– произнесла наконец Ширен,– Дом Уоквэллов в Риверране. Девиз: «Брысь, костлявая».

Джуди оглянулся. На него смотрели со странными лицами Теон, Мандерли, приехавший по делу Русе. Выражение их лиц было…заинтересованным.

– А вот с этого места поподробнее,– приказал Теон, улыбнувшись во все свои тридцать два металлических зуба.

– Грхм…ну, чего тут рассказывать…я всё уже рассказал. Да, я – вот этот самый лорд, про которого я и сочинил песню. Промотал все деньги Дома, пошёл охотиться на север, а тут – бац! И Предел Севера! Ну, мои меня быстро бросили, я неделю искал проход, но не нашёл. А холодало. Я и пошёл в Винтерфелл. Всё.

– Значит, вас зовут…Джейхейрис Уоквэлл?– осторожно предположил Виман Мандерли.

– Называйте как угодно, но не этим чёртовым именем!– взвыл вдруг лютоволком Джуди,– Я не виноват, что мой отец любил Таргариенов, но это чёртово имя…Помню, я ещё семилетним мальчишкой был в Красном Замке, и Безумный Король назвал меня своим сыном! Сыном, хотя ни один Таргариен не может быть рыжим и сероглазым, а валирийская кровь уже давно у нас выветрилась. Я – Джуди Уоквэлл, но никак не Джейхейрис!

– Ну ладно, ладно, не вопите. Значит, Уоквэллы…– Теон с подозрением посмотрел на всё ещё ввинченного Джуди,– А, те Уоквэллы, про которых на Островах говорят: «Смерть забирает их последними»?

– Они самые,– гордо выпрямился Джуди, показав типичную для Уоквэллов внешность: телосложение Железных Людей, рыжие волосы жителей Речных Земель, серые глаза Первых Людей. Ещё во внешности было что-то восточное, но настолько неуловимое, что только знающий историю этого могучего в прошлом дома мог это распознать – Уоквэллы имели в предках браавосийцев.

По легенде, которую знает наизусть последний деревенский дурачок в землях близ замка Уоквэллов, некогда Безликий встретил девушку из этого дома, и отрёкся ради неё от Многоликого. В ответ бог смерти отвернулся от этой семьи, и с тех пор Уоквэллы, потомки этой пары, встречались со смертью лишь в глубокой старости, умирая от остановки сердца. С тех пор их девиз – «Брысь, костлявая»,– напоминает им о том, что они умрут, но не сегодня.

И Джей…Джуди оказался лордом незначительной теперь территории к северу от Близнецов, но к югу от Рва Кейлин. А ведь во времена Таргариенов Уоквэллы были одними из самых значительных лордов Речных Земель, даже Эйрис Безумный был убеждён в преданности этого дома Таргариенам. «Отпрыски дракона» тоже внесли свой вклад в этот род, поскольку Уоквэллы охотно смешивали свою кровь со всеми понравившимися народами.

– И отчего благородный лорд из уважаемой, пусть и обедневшей семьи, выдал себя за безродного наёмника? Король Рейлине, если я хоть немного его понимаю, разрешил бы вам покинуть Предел Севера.

– А зачем?– пожал плечами Джуди,– Я был не лучшим лордом, моя сестра будет куда лучшей леди Уоквэлл. А мне интересно, что будет с Королём Севера. Я так и не понял, откуда он такой взялся…но что-то есть в нём смутно знакомое…

– Вы его когда-то видели?– насторожился Теон,– Где?

– Говорю же, СМУТНО! Понятия не имею, я бы такое…такое я бы запомнил.

Тут пришло известие, что Рейлине прислал первое письмо. Теон, лихорадочно вскрыв его, начал быстро читать. За последние месяца четыре он прочёл больше, чем за все двадцать лет своей жизни.

«Теон,

Я пишу тебе из Королевской Гавани, с похорон Джоффри. Мне нужно уладить там кое-какие дела, но уже в следующем письме я опишу Старомест. Планирую после получения образованья поехать с тобой на Железные Острова и познакомиться с твоими родственниками. Не думаю, что собирание всех колец займёт у меня много лет, поэтому не беспокойся ни о чём. Ты мне иногда снишься.

Рейлине

P.S. Души мёртвых просят спасти Оберина Мартелла. Я выполню их просьбу. Я адекватен, насколько это возможно».

Теон тяжело вздохнул – подхватил привычку у милорда. Рейлине считал себя адекватным, ну и хорошо: письмо написано не лучшим, но разборчивым почерком, признаков помутнения рассудка Рейлине не высказывал, даже не бредил во время чахотки. А если ему и приснился дух Ренли Баратеона, то только потому, что организм был ослаблен после болезни, а милорд всегда был излишне чувствительным. Оказался в крипте, вдохновился, задремал, вот ему и приснился сон. Тем более, что сон этот был весьма целомудренным: с младшим братом короля Вестероса они только общались, даже почти не касались друг друга. Что ж, пусть спасает. Милорд тоже немного Уоквэлл – смерть не забирает его. Следовательно, он в безопасности.

Вот только есть в мире вещи куда страшнее смерти.

========== Ученье – свет… ==========

– Право, я с трудом могу описать юношу, который ночью поёт у Воронятника,– как бы извиняясь, произнёс архимейстер Райам,– Да и незачем: молодёжи нужно куда-то выплёскивать свою неуёмную энергию, почему бы и не петь? Он вам мешает?

– Мне? Нет. Но в Цитадели начали происходить странные события,– серьёзно произнёс мейстер Марвин,– Засохшее чардрево расцвело. Загорелась вторая свеча. Вдобавок я чувствую, что мир мёртвых приблизился к миру живых. Это может привести к…

– Архимейстер Марвин! Мы все признаём ваш разум, ваши заслуги, но верить в магию…чардрево расцвело, потому что его сезонный цикл сбился, а в почве наконец-то появилось достаточно полезных веществ. Вторая свеча загорелась по той же причине, почему и первая. А все эти «миры мёртвых», «асшайские колдуны»…это не серьёзно.

– Но у меня есть ученик, который умеет колдовать,– тихо, но очень внятно произнёс Марвин,– Он не согласится с вами.

– Вот когда этот ваш гипотетический ученик получит звено из валирийской стали при ВСЕЙ нашей комиссии, при всех архимейстерах, тогда я, возможно, и изменю своё мнение о магии. Но до тех пор я буду считать магию вымыслом и шарлатанством.

Марвин вздохнул – они в упор не видели и не хотели видеть очевидного: среди учеников появился настоящий колдун. Не те шарлатаны на ярмарках, не фокусники, а мощный маг…маг с прекрасным голосом, чёрными как драконово стекло глазами и губами цвета сочной вишни. Мейстерские обеты имели один существенный недостаток: их очень хотелось нарушить.

Но Рейн из Королевских Земель был талантливым, тихим и послушным юношей, очень симпатичным. Будь он опрятнее, его можно было бы принять за красивую девушку. Но он будто намеренно оставлял открытые части тела грязными, волосы немытыми, а глаза держал полуприкрытыми, чтобы никто не польстился на него. Но долгие годы воздержания позволяют видеть красоту, даже если она скрыта грязью и копотью, даже она если сторонится людей и предпочитает общество воронов и больного Валгрейва обществу сверстников.

Рейн сразу понравился Марвину: он не просто верил в магию, но и сам умел колдовать. Марвин прекрасно знал, кто поёт по ночам, из-за чего расцвело засохшее чардрево и почему загорелась свеча. Вдобавок юноша уже умел писать, читать и выполнять сложные математические расчёты (пусть в столбик на бумаге, но быстро и качественно), что позволило ему сразу приступить к слушанью лекций и чтению книг. Поселили его совсем рядом с покоями архимейстера Валгрейва, чему сам юноша явно был рад.

А Рейн в это время сидел у цветущего чардрева, читал трактат по истории и, параллельно, вспоминал неделю в Королевской Гавани.

Не составило особого труда договориться о постое, пропитании и проникновении в замок в нужный день. Хотя…нет, последнее Рейлине проделал и сам, пройдя через тайный ход прямо в покои Оберина Мартелла, который перед поединком с Горой развлекался с любовницей и, грхм, любовником. Поэтому пришлось тактично (или, вернее, терпеливо) подождать, пока они закончат, унять похоть, привести себя в порядок, и только после этого пройти в спальню Оберина. Мужчина не сразу понял, что происходит, но намётанным взглядом оценил вошедшего и попытался продолжить хороший вечер. Удар коленом в пах скорректировал его планы.

– Молчите. Ваша сестра хочет спасти вас, и для этого послала меня предупредить вас о смертельной опасности…

– Но о какой сестре идёт речь?– не понял Оберин.

– Об Элии Мартелл, разумеется. Она не хочет, чтобы вы присоединялись к ней на том свете.

– Вы бредите,– мужчина вынул из под подушки кинжал,– Вы ещё можете уйти…

– Не могу, я пообещал. Уберите кинжал, он не причинит мне вреда. Даже если он смазан ядом. Завтра вы пойдёте против Горы, вам суждено победить в поединке, победить и умереть.

– С чего мне верить вам?

В ответ Рейлине меланхолично насадился на его кинжал. Лезвие вошло в ладонь, как в масло или желе, но когда Оберин отдёрнул кинжал, сквозная рана начала быстро затягиваться. Через минуту об ужасной ране напоминал лишь ужасный рубец, а вскоре и его не стало.

– Кинжал был смазан ядом,– прошептал Мартелл.

– Я знаю,– кивнул Рейлине,– Я это чувствую. То, что мертво, умереть не может. Лишь восстаёт вновь, крепче и сильнее, чем когда-либо.

– Так ты с Железных Островов, юноша,– усмехнулся Оберин, немного успокаиваясь,– И что, моя сестра действительно считает, что я погибну в схватке?

– Да,– снова кивнул Рейлине,– Но я не с Железных Островов. Если останетесь живы, я скажу вам своё имя, фамилию и происхождение, но если погибнете – я вывезу ваше тело, сожгу в диком огне и похороню на перекрёстке.

Оберин заинтересовался. Высокий худощавый юноша, неумело сокрывший природную красоту под слоем грязи и пыли, вызвал интерес. Под слоем пыли он видел белоснежную кожу, из-под длинных ресниц смотрели сияющие чёрные глаза, а корни волос были…серыми? Да, точно.

– Хорошо, смелый юноша,– Оберин улыбнулся,– Я буду осторожен и быстр, как сумрачный кот. Но смогу ли я увидеть тебя на поединке?

– Нет,– улыбнулся Рейлине,– Иначе вы будете не сражаться, а искать меня. Я буду видеть вас, но меня вы не найдёте. Слушайте меня очень внимательно…

Так и случилось: перед боем Оберин не смог разглядеть среди зрителей даже очертания незнакомца, но чувствовал на себе пристальный взгляд не врага, но друга, соратника. Он поразил Григора Клигана и не сводил с него глаз, пока тот не отдал душу Семерым, и в тот же миг ему показалось, что где-то за гранью вздохнула с облегчением его сестра, и свершилась месть Мартеллов Ланнистерам. Тирион был оправдан, а Оберин избежал того, что было суждено. Увенчанный славой, он покинул ликующих людей, прошёл в свою спальню, где его уже ждал незнакомец, готовый исполнить свою часть долга.

– Я выжил, я исполнил своё обещание, исполни же и ты своё. Как тебя зовут?

– Рейлине Рокалион, Король Севера. Я пришёл из края, откуда нет возврата. Если вам понадобится однажды убежище, вы можете пройти сквозь Предел Севера и остаться там.

– Предел Севера? А, таинственная стена…но король говорил, что она неприступна.

– Неприступна, но только для врагов. А вы, пусть и распущены, но не враг мне: вы сможете пройти сквозь Предел Севера с теми, кто связан с вами кровным родством по прямой линии. Бастарды считаются.

– Рейлине,– проговорил Оберин необычное имя и остался доволен звучанием,– Край, откуда нет возврата, это из-за Стены? Из земель одичалых?

– Нет,– Рейлине усмехнулся,– Разве я похож на одичалого? Меня, как правило, принимают за железнорожденного, но не выходца из-за Стены. Будут ещё предположения?

– Нет, только один вопрос. Твоя рука быстро зажила, это колдовство?

– Относительно,– пожал плечами Рейлине,– Я специально ничего не делал, но и рука не сама заросла.

– Ты так спокоен, будто побывал на том свете и смог вернуться,– пошутил Оберин, но неудачно: Рейлине побледнел сверх обычного и непроизвольно сжался…будто Оберин догадался. Но не успел дорниейц сказать хоть что-то, Рокалион сбежал; в коридоре никого уже не было, лишь мелькнуло что-то за углом. Догонять его Красный Змей не стал, потому что понял: Король Севера боится людей. Особенно тех, кто знает.

Рейлине же немедленно столкнулся с сиром Лорасом Тиреллом, спокойно шедшим на обед.

– Простите, сир, я вас не заметил,– тут же начал извиняться вконец перепуганный Рейлине,– Сир, вы в порядке?

Лорас же ударился головой при падении, а потому сейчас она у него кружилась. Он ошарашенно смотрел на чуть-чуть расплывающегося незнакомца…грязного, но красивого. Очень. Почти как…

– Нет, ничего,– соврал рыцарь и попытался встать. Попытка успехом не увенчалась, он пошатнулся и упал бы снова, если бы незнакомец не подхватил его и не помог добраться до открытого окна. Ветер дул с моря, поэтому Тирелл быстро оправился. Память некстати напомнила ему, что вот уже больше полугода он хранит верность тому, кого больше нет.

– Хм…сир Лорас Тирелл?– поинтересовался незнакомец…или не совсем?– Король Ренли Баратеон просил меня передать вам кое-что.

– Король Баратеон умер уже давно,– грустно напомнил рыцарь,– Не стоило вам издеваться надо мной…

– Я не издеваюсь. Кто сказал, что мёртвый не может послать весточку живому?– незнакомец теперь показался Лорасу смутно знакомым – где-то он видел мельком эти странные тёмные глаза…но где? Когда?

– Кто вы?– спросил Тирелл.

– Король Севера,– прошептал Рейлине и стёр серый налёт с подбородка, показывая белоснежную кожу,– Только тихо, меня здесь не должно быть. Твой король по тебе скучает, но не хочет, чтобы ты к нему присоединялся. Он не держит зла на Станниса, убившего его с помощью теней Мелисандры, но просит остерегаться их обоих. Ещё Ренли упоминал, что может явиться тебе в септе после захода солнца.