Текст книги "После измены. Месть мне к лицу (СИ)"

Автор книги: Софи Вирго

Соавторы: Алла Ветрова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

Эпилог

Эпилог

Марго

Я стою в беседке, обвитой виноградными лозами, и смотрю на наш сад. Он полон людей, смеха, разговоров, звонких голосов детей и внуков. Солнце клонится к закату, легкий ветер шевелит листья над головой. Ветерок ласкает лицо, сдувает с виска непослушную прядь волос.

И этот ветерок похож на прикосновения мужа. он как его дыхание на коже, как его рука в моей, и все еще заставляет сердце биться чуть быстрее, несмотря на то что мы женаты уже двадцать лет.

– Ну что, именинница, – голос Раевского звучит прямо у моего уха, низкий, спокойный, как всегда, – скажи честно, устала от всей этой суеты?

Я поворачиваюсь к нему. Он стоит рядом, опираясь на деревянную колонну, и смотрит на меня так, будто видит впервые. В его глазах все та же твердость, но теперь она смягчена годами, теплой усталостью, чем-то неуловимо домашним. В этом взгляде столько спокойной уверенности, что мне на мгновение хочется заплакать не от горя, а от того, как странно и прекрасно, что этот человек все еще здесь, все еще мой.

– Если честно, – прикрываю глаза, вдыхая аромат цветущего жасмина. – Да, немного. Но это приятная усталость. Хотя, признаюсь, я бы не отказалась от тихого вечера с бокалом вместо этого шумного сборища.

– Врешь, – он хмыкает, и в уголках его глаз собираются знакомые морщинки. Я знаю каждую из них, помню, как они появились, одна после того суда, другая, когда родилась Вика, третья, когда Глеб сломал руку, а мы провели ночь в больнице. – Ты обожаешь, когда все вокруг. Помнишь, как в прошлом году, когда мы отмечали только вчетвером, ты весь вечер ворчала, что "слишком тихо"?

Я притворно вздыхаю, но он прав, как всегда. Мне нравится этот шум, этот хаос, эта жизнь, которая бурлит вокруг нас. Но признаться в этом вслух, значит дать ему еще одну победу в нашей бесконечной игре.

– Ну и зачем мне это делать, если ты меня и так хорошо знаешь?

Он берет мою руку, согревая заледеневшие пальцы.

– Помнишь, как ты в первый раз чуть не разнесла мой кабинет, когда я тебя там запер?

фыркаю, потому что все равно воспоминание приносит фантомную боль. Он впервые вспоминает тот день за столько лет.

– Как же не помнить. Ты тогда вел себя как настоящий тиран. "Сиди здесь и не высовывайся", – передразниваю его тогдашний тон.

– И правильно сделал, – он качает головой, и в его голосе звучит та же твердость, что и двадцать лет назад. – Иначе бы ты рванула к Игорю с голыми руками, а потом мне пришлось бы вытаскивать тебя из полиции.

Я сжимаю его ладонь покрепче, и вдруг понимаю, что дрожу не от страха, а от чего-то другого, от осознания того, как близко мы были к краю тогда, как легко все могло сложиться иначе.

– Но ты бы меня все равно нашел. Даже если бы пришлось перевернуть весь город.

– Без вариантов, – его голос становится тише, но тверже. – Хоть в ад пришлось бы спускаться, нашел.

Мы замолкаем. Внизу, на лужайке, Глеб и Андрей гоняют мяч, а Вика сидит с подругами за столом, закатывая глаза на их выходки. Саша уже взрослый, выше отца, разливает напитки гостям, ловко управляясь с бутылкой. Я смотрю на них, и в груди что-то сжимается так сильно, что становится трудно дышать.

– Никогда не думала, что будет вот так, – тихо говорю, глядя на эту картину, где четверо наших детей сидят за столом. Кто-то один, кто-то с девушкой, кто-то с беременной женой и нашим внуком.

Раевский поворачивается ко мне, и в его взгляде вопрос, который я слышу без слов.

– А как думала будет?

– Не знаю... – задумываюсь, и перед глазами встают те первые месяцы, страх, злость, недоверие, ощущение, что мир вот-вот рухнет снова. – Казалось, счастье это что-то хрупкое. Как ваза, одно неловкое движение, и вдребезги все разлетится. Что его нужно беречь, прятать, бояться потерять. А оно...

– А оно оказалось крепче, чем ты думала, – заканчивает он за меня. – Как дуб, а не как фарфор.

Я киваю, и вдруг понимаю, что н глазах слезы.

– Да. И растет вместе с нами.

Он притягивает меня к себе, и я чувствую его дыхание на своей щеке.

– Я тебя люблю, Марго.

– Я знаю, – отвечаю, прижимаясь к его плечу.

– И знаешь что? – он слегка отстраняется, чтобы посмотреть мне в глаза. – За эти двадцать лет я ни разу не пожалел. Ни о том, что остался твоим адвокатом. Ни о том, что стал твоим мужем.

Я улыбаюсь, но губы дрожат.

– Я тоже. Хотя, признаться, в первые месяцы я еще сомневалась, уж больно ты упрямый.

Он смеется тихо, только для меня.

– Ну хоть кто-то оценил мое упрямство по достоинству, – бью его по плечу, но он не отпускает, начинает меня целовать.

И в этот момент Вика кричит снизу.

– Пап, мам, хватит целоваться! Скоро торт резать будем, а вы опять в своем репертуаре!

Мы оба начинаем смеяться.

– Пошли. А то эти варвары без нас все растащат.

– Пошли, – соглашаюсь я.

Мы спускаемся в сад, где нас ждут.

Где нас всегда ждут.

В наш личный рай.