Текст книги "Свобода взаперти (СИ)"
Автор книги: Снежная Июль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)
Катара вернулась одновременно со звонком к началу второго акта, Сокка с Суюки примчались, когда в зале уже погас свет. Мы к тому времени уже расселись, и Аанг почему-то сел с нами на второй ряд. Тоф недовольно бурчала, потому что ее спихнули на самый край, и закинула ноги на спинку передней скамьи. Катара посмотрела на нее неодобрительно, но, наткнувшись на сердитую гримасу бандитки, промолчала.
Второй акт состоял в основном из нападения в день солнечного затмения. «Сокка» теперь читал шутки с листа, и даже я готова была признать, что они звучат намного смешнее предыдущих. Настоящий Сокка светился от гордости, когда зал хохотал после очередной реплики, и едва ли не раздувался, уверенный в своем непревзойденном величии. Суюки рядом с ним не забывала его подкалывать и хихикать, из-за чего парень то и дело сдувался, становясь больше похожим на обычного себя.
Стоило нам развеселиться, как все снова пошло наперекосяк. Сначала «Азула» уболтала «Зуко», решившегося было на предательство семьи, не отрекаться от родственников и поддержать их. Зуко рядом со мной на это выругался сквозь зубы, а на кончиках его пальцев заплясало пламя. Я осторожно погладила его по плечу и невесомо чмокнула в щеку, хотя сама была готова вспыхнуть подобно спичке.
Затем шло грандиозное сражение Озая с Аватаром. Несмотря даже на «искусственность» магии (не разворачивать же на сцене настоящее магическое сражение), действо выглядело зловеще. Оба сражались из последних сил, «Аанг» то и дело ловко уходил от смертельных атак, по сцене летали разноцветные ленты, изображающие магию, сплетались между собой, путались и клубками исчезали за кулисами. В конце концов Озай исхитрился и атаковал Аватара невероятной струей пламени, полностью поглотившей девочку, играющую мальчика. Аанг вскрикнул, цепляясь побелевшими пальцами за мою руку, и низко опустил голову. Катара обернулась, обеспокоенно глядя на обросшую макушку, и всхлипнула, наконец признавая то, от чего так долго пыталась убежать.
Мы для них враги, и нас не будут брать в плен, нам больше не удастся улизнуть в случае поражения. Все или ничего, мы или победим, или умрем, и с нами умрут все те, кто мог бы о нас горевать.
Спектакль закончился поражением Аватара. Зал рукоплескал, прославляя своего правителя, а мы сидели, словно придавленные огромным камнем, не в силах поднять головы и посмотреть вперед.
Комментарий к Глава двадцатая, о потерянных детях и плохих концовках
Вы заметили, что мы постепенно приближаемся к финалу?
========== Глава двадцать первая, о беспомощности и искрах ==========
Жаркая струя опалила щеку, пламя вздыбилось, закружилось в порыве ветра, языки превратились в острые шипы-бритвы, смертоносные и прекрасные, и я едва успела отскочить и вырастить перед собой земляной щит. Огненная булава ударилась о стену, расплескалась обжигающими цветами и растаяла застилающим глаза паром. Зуко передо мной смазался, растворился и пропал, вспышкой света проносясь рядом. Я дернулась, отшатнулась в последний момент; воздух вокруг гудел и переливался, упругими комами ложась в ладони. Ветер взметнулся ураганом, рассеял туман пламени, солнце тонкими лучиками засветило в глаза, освещая местность и слепя одновременно. Золотые глаза принца светились игривыми искорками, выдавая его с головой, а на кончиках пальцев сверкали молнии. Он веселился, наслаждался боем и вместе с тем выплескивал накопившиеся чувства. Растущая с каждым днем в груди злоба и обида, беспомощность, спрятанная в самой глубине солнечных глаз, и желание, наконец, действовать. Пожалуй, сидение на одном месте осточертело нам обоим, но Аанг все еще был не готов. Не готов взваливать на плечи огромную ответственность, пусть и болезненно осознал важность и неизбежность предначертанного, не готов втягивать в это бесчисленное количество людей. Аанг все еще был слишком добрым и слишком мудрым, чтобы идти на войну.
Зуко снова пронесся слишком близко, обдав плечо горячими искрами, дунул почти в ухо, а я только и успела что крутануться вслед за ним на пятках. Черные волосы взметнулись в пламенном вихре, на миг закрыли глаза, а когда через мгновение я смогла видеть, Зуко уже стоял за моей спиной. Его горячие руки обхватывали меня за талию, крепко прижимали к себе, а прерывистое дыхание было подозрительно близко от моей щеки. Я было дернулась, но мне не позволили отстраниться и на миллиметр, брюнет мягко прошелся губами от щеки до ключиц, слишком открытых из-за съехавшей рубашки, чмокнул меня в самый уголок губ и наконец-то отпустил. Я чувствовала, что цветом лица совершенно точно слилась с багровой одеждой, и приложила подрагивающие ладони к полыхающим щекам. Зуко улыбался, ни капельки не смущенный собственным поведением, стоя посреди тренировочной площади и сложив руки на груди.
– Ты чего творишь? – вместо возмущенного голос получился хриплым и неуверенным.
– Ничего, – все еще подозрительно улыбаясь, Зуко приблизился, заставив меня отшатнуться, – ты имеешь что-то против?
– Я думала, мы тренируемся! – снова попыталась возмутиться я.
Не дав мне далеко уйти, принц поймал мою руку и уперся носом в запястье. Ноги подкосились, и я едва не упала, смущенная и возмущенная одновременно. В последнее время Зуко странно себя вел, постоянно ходил за мной следом и так и норовил лишний раз прикоснуться. Со стороны мы наверняка стали похожи на вечно милующихся Сокку с Суюки, и лично я была категорически против такого положения вещей. В отличие от Зуко, который явно наслаждался и собственными выходками, и моей на них реакцией.
– Мы тренируемся, – выдохнул брюнет, выцеловывая странные узоры на моей ладони, и хохотнул, – и ты проиграла.
Я выдернула у него руку и отскочила, одновременно заливаясь краской и почти теряя слух от грохота собственного сердца.
– Негодяй! – выкрикнула я. – Это не честно!
– Не помню, чтобы в этот раз мы устанавливали правила, – заметил парень, медленно подходя ближе.
Он, конечно, был прав, вот только черта с два я в этом признаюсь. Использовать такие подлые трюки, чтобы сбить меня с толку, так или иначе было не честно. Никто же в настоящем бою так делать не будет!
Я подозрительно дернула бровью и, склонив набок голову, сделала шаг навстречу. Зуко, не то удивленный, не то довольный, расплылся в улыбке, тотчас погасшей, когда я сердито нахмурилась и ткнула в него пальцем.
– Кто ты и куда дел Зуко? – я сощурилась и уставилась ему прямо в глаза.
Парень обескуражено отшатнулся, смеривая меня испуганным взглядом, словно он действительно был всего лишь подменой. Через мгновение маска веселости слетела с его лица, и на меня снова смотрела привычный принц Зуко, немного растерянный и самую чуточку обиженный. Он теперь смотрел на меня исподлобья, сверкая золотыми в свете солнца глазами, прикрытыми нависающей сверху черной челкой. Я усмехнулась, радуясь наконец успокоившемуся сердцу, и шагнула ближе, вкладывая свои пальцы в его ладонь. Зуко моргнул, скривился слегка виновато и крепко сжал мою руку.
– Прости, – выдохнул он, – в последнее время столько всего случилось, что я сам не свой.
Я качнула головой в знак понимания и согласия и потянула его прочь с тренировочной площади в сторону дома. Брюнет послушно шел за мной, слегка опустив голову так, что волосы закрывали его глаза, и что-то тихонько бухтел себе под нос. Когда мы уже дошли до комнаты, и дверь за нами захлопнулась, он резко развернул меня лицом к себе и крепко прижал к груди. Его длинные пальцы скомкали рубашку на спине, нос уперся мне за ухо, и теплое дыхание невесомо шевелило волосы. Я выдохнула ставший вязким и тяжелым воздух и зарылась носом в густую копну на макушке.
– Я боюсь потерять тебя, – прошептал Зуко спустя какое-то время, – боюсь, что ты снова исчезнешь, растворишься в пальцах, и я больше никогда тебя не увижу.
Его руки переместились ниже, прижимая еще крепче, а теплое дыхание скользнула на щеку.
– А после этого дурацкого спектакля, – надрывно продолжал он, – все стало совсем плохо. Мне приснился сон, где ты умираешь, и теперь это видение преследует меня повсюду. Стоит выпустить тебя из поля зрения, как накатывает ужас, что тебя больше нет.
В носу засвербело, и я всхлипнула, подаваясь еще ближе. Настолько близко, чтобы касаться каждой клеточкой тела, чтобы стать единым целым, неразрывным, неделимым. Этого не может быть, совсем-совсем не может быть.
– Я хочу касаться тебя как можно чаще, быть с тобой как можно дольше, потому что мне постоянно кажется, что все это вот-вот исчезнет, утечет как песок сквозь пальцы, не оставляя после себя ничего.
Я снова всхлипнула, не в силах сдержать подступающие слезы. Мои пальцы дрожали, впрочем, как и пальцы Зуко, крепко вцепившегося в меня, а сердце грохотало в горле. Голос не слушался, я не могла вымолвить ни слова, поэтому только крепко прижималась к нему, вплетала пальцы в волосы и тихонько плакала в плечо. Страх, отражение страха Зуко, разливался в груди чернильным пятном, несмываемой кляксой, тянул свои щупальца все дальше, проникая в каждый уголок сознания, отравляя мысли, табуном проносящиеся в голове.
– Все будет хорошо, – едва слышно неверным голосом прохрипела я, но Зуко услышал, в ответ подарив мне поцелуй в висок, – мы обязательно справимся.
– Только не оставляй меня, Хинаи, – словно безумный фанатик выдохнул он, – не бросай меня.
– Катара, – в который раз позвала девушку я.
Мы уже битый час топтались в коридоре перед пустующей комнатой, и до Катары, кажется, никак не доходило, чего же я от нее хочу. Она смотрела на меня словно загипнотизированная и не подавала никаких признаков жизни, кроме частого глубокого дыхания. Я же сжимала в руке пресловутые ножницы и то и дело сдувала со лба лезущую в глаза прядь волос. Я бы не обратилась к девушке за помощью, если бы мне было к кому еще обратиться. Тоф при всем желании помочь бы не смогла, Суюки уже наворотила дел, а просить мальчишек было попросту бессмысленно. Вот и осталась одна Катара как последняя надежда, которая до сих пор не понимала, с какой стати я с ней разговариваю, и только хлопала глазами, глядя куда-то поверх моей головы.
– Слушай, я не прошу у тебя чего-то сверхъестественного! – вспылила я и взмахнула ножницами перед лицом девушки. – Просто подстриги меня, пожалуйста!
Катара дернулась, отступила на шаг назад, часто заморгала, как будто только что проснулась, и пораженно уставилась на меня. У меня, честно признаться, сложилось впечатление, что она действительно ничего не видела и не слышала, погруженная в собственные мысли, потому что озиралась девушка так, словно не понимала, как здесь оказалась. Я глубоко вздохнула, гася разгорающееся в груди пламя раздражения, и постаралась как можно дружелюбнее улыбнуться. Очевидно получилось плохо, потому что Катара посмотрела на меня как на идиотку, задумчиво дернула себя за прядь волос и, махнув мне рукой, вошла к комнату. Я, обрадовавшись, что она наконец вняла моей просьбе, заскочила следом.
– Что за ужас у тебя на голове? – без обиняков спросила Катара, как только за мной захлопнулась дверь.
Я от неожиданности икнула и провела рукой по неровно остриженным прядям. С одной стороны волосы были короче, чем с другой, а сзади торчала парочка длинных, щекочущих спину локонов. Я вздохнула и поморщилась, вспоминая воодушевление Суюки. Подруга была уверена, что в стрижке нет ничего сложного, и с неприкрытым любопытством размахивала ножницами в опасной близости от моего лица. Получилось после ее стараний то, что получилось, а мне пришлось искать кого-нибудь, кто все это исправит.
– Суюки постаралась, – выдала я подругу с потрохами и просительно заглянула Катаре в глаза, – ты же сможешь исправить?
Девушка закатила глаза, отмахиваясь от меня, и кивнула на ближайший стул. Я с готовностью плюхнулась на него и протянула ножницы. Вскоре зазвенели смыкающиеся лезвия, смуглые руки девушки закружились вокруг моей головы; все вместе вызывало непривычное умиротворение, я почти заснула, когда холодный металл обжег шею. Я заставила себя не дернуться, сжала кулаки, не в силах унять заколотившееся птичкой сердце, и медленно выдохнула сквозь зубы. Катара, заметившая мою нервозность, отступила, опуская руки.
– Извини, – слова едва выдавливались, а губы словно одеревенели.
– А, – мотнула головой девушка и уселась на длинный стол слева от меня, – в последнее время мы все на взводе.
– Ты поэтому со мной не разговариваешь? – после долгого молчания уточнила я.
Не то чтобы мне действительно было интересно, просто слова сами сорвались с языка. Длительная тишина не угнетала, наоборот, сидеть так с Катарой оказалось неожиданно приятно. Полумрак пустой комнаты убаюкивал, уносил дурные мысли и предчувствия, очищал сознание от тревог. Я не хотела, чтобы все закончилось побыстрее, я хотела, чтобы ничего вообще не начиналось. Никакой войны, никаких смертей, никакой магии. Только тихая и спокойная жизнь, как сейчас, только друзья вокруг, только наш маленький мирок без страха за завтрашний день.
– Нет, – хмыкнула девушка, – мне просто казалось, что ты так легко все это принимаешь.
Она помахала рукой в воздухе, словно показывая, что это все, и зябко повела плечами. Я невольно проследила за ее движениями, осознавая только что сказанные слова, и расхохоталась.
– А я считала тебя легкомысленной, – призналась я, утирая выступившие слезы.
Катара прыснула и едва не свалилась со стола. Маска вечной серьезности слетела с нее, и взамен на смуглое лицо легло выражение досады, смешанной с весельем, и обреченности, так и сочившейся из складки между бровей и из глубины потемневших глаз. Морщинки-лучики скользнули по лицу, девушка поджала губы, с интересом глядя на меня, и подалась вперед, со стуком опуская ноги на пол.
– Никогда не думала, что кто-то может считать меня легкомысленной, – она фыркнула, отрезала прядь черных волос, задевая горячую кожу холодом ножниц, и отстранилась, удовлетворенно кивая на собственную работу.
Я ощупала волосы, завивающиеся под подбородком, и оглядела валяющиеся на полу черные и серые пряди. Седые локоны смотрелись дико, как нечто лишнее, как напоминание о прошлом и предостережение о будущем.
– Ты так старательно убегала от действительности, что мне иногда казалось, будто ты и вправду не понимаешь, – я опустила глаза, продолжая рассматривать замысловатые узоры из россыпи волос на полу, – или тебе все равно.
– Мне казалось, что тебе не страшно, – быстро подхватила Катара, – совсем-совсем, ни капельки не страшно, как будто война – это нормально.
– У меня никогда не было нормальной жизни, – хмыкнула я, – кроме той, что сейчас. Поэтому я пойду на все, чтобы ее не потерять.
– А я никогда не видела настоящей войны. Несмотря на то, что было в Южном племени или в Ба Синг Се, или во время нашего нападения на дворец; мне все это казалось нереальным, глупым сном, который вот-вот закончится, просто очередной частью наших с Аангом приключений, капельку опасной. Я не хочу даже думать о том, что в это же время другие люди убивали друг друга и могут убить меня, стоит лишь зазеваться.
Катара замолчала, крепко сжав в пальцах юбку. Я не смотрела вверх, но побелевшие костяшки, такие же, как мои собственные, были прямо перед глазами. Затаенная боль, страхи и беспомощность наполнили комнату, удушливым газом просочились в легкие, отравляя дыхание и наполняя глаза горячими слезами. Девушка громко всхлипнула, отстранилась от опоры-стола и вышла прочь, громко хлопнув дверью.
– Нам нужен план действий, – решительно заявила Катара за ужином.
Семь пар глаз, включая появившуюся накануне Хиину, сошлись на девушке, и она поморщилась, отмахиваясь от чрезмерного внимания. Сокка закашлялся и деланно пораженно уставился на сестру, Суюки хихикнула в ладошку, Тоф утвердительно топнула пяткой, а Зуко только хмыкнул. Аанг же вытаращил на девушку глаза так, словно она была последней, от кого он ожидал услышать подобное заявление.
– Наша душка наконец-то одумалась, – промурлыкала чересчур довольная Хиина.
Я кивнула Катаре, показывая, что поддерживаю ее, но она только хмыкнула и отвернулась. Что бы ни произошло между нами сегодня, едва ли это кардинально повлияет на дальнейшие отношения. Мы с девушкой никогда особо не ладили, и один единственный разговор по душам не способен нас резко сблизить. Возможно постепенно мы и придем к некому взаимопониманию, но для этого, я почти уверена, понадобится как минимум несколько лет и еще парочка подобных дискуссий.
– В общем, я согласен, – жуя, прочавкал Сокка, – только чтобы разработать план надо знать, что в итоге мы будем делать с Озаем?
Теперь все взгляды устремились на смущенного Аанга. Мальчик нахмурился, подумал несколько мгновений и серьезно кивнул Сокке:
– Я сам с ним разберусь.
– Понял тебя, чувак, – ничуть не удивленный, мигом откликнулся парень, – тогда я составлю примерный план для остальных. Когда мы встретимся с твоим дядей, – он ткнул ложкой в Зуко, – нужно будет его доработать.
– Ставлю эту курицу на то, что все пойдет не по плану, – покрутив в руках куриную ножку, Тоф отправила ее в рот почти целиком.
Я хмыкнула, слушая тихое возмущение Сокки. Я была согласна с бандиткой, чем более продуманный план подготовить, тем вероятнее он провалится в самом начале. Не то чтобы планы совсем не были нужны, просто я не считала нужным так заморачиваться с продумыванием всех деталей. Лучше придумать план «А», план «Б» и план «В» (и еще парочку про запас), чем паниковать, когда один единственный пойдет наперекосяк. Сокке, конечно, я этого не скажу, потому что ему доставляет удовольствие сам процесс планирования и проработки деталей. К тому же этот парень наверняка и придумает несколько запасных планов, потому что кому как не ему знать, с какой вероятностью все летит в тартарары.
Кто-то подергал меня за рукав, привлекая к себе внимание. Аанг, сидевший с другой стороны, оказался рядом и смотрел на меня умоляюще. Хиина обнимала его за плечи и что-то шептала на ухо, на что мальчик краснел и изо всех сил пытался игнорировать призрака. Тоф все еще спорила с Соккой, поэтому не заметила маневров Аватара, а вот Зуко косился на него подозрительно и постепенно придвигался ближе ко мне.
– Научи меня…
– Научи его чувствовать природную энергию! – перебив Аанга на полуслове, воодушевленно воскликнула Хиина.
– А, – я машинально кивнула, не понимая, как могу этому научить, и отвернулась, – ладно.
Тренироваться мы пошли, старательно отбиваясь от группы поддержки. Каждый хотел посмотреть, но Аанг решительно отнекивался и отбрыкивался всеми силами. В конце концов пришлось перебежками добираться до леса, путать следы и слезно умолять Зуко отвлечь несносных преследователей. Не уверена, что сработает надолго, но пока погони не было, и мы смогли расположиться на небольшой поляне в глубине густых лесных зарослей. Хиина все это время летела следом, заявив, что будет наблюдать и направлять нас обоих. Она заговорщически подмигнула мне, пообещав кое-что рассказать, и взмыла ввысь, устроившись на макушке одной из елей.
Я глубоко вздохнула и уселась на землю, жестом приглашая Аанга занять место рядом. Сквозь прикрытые веки алым светило солнце, легкий ветерок трепал волосы, а внизу, под ногами, копошились подземные жители. Кроны деревьев шелестели листьями, где-то пели птицы и жужжали насекомые, вдалеке плескался океан, перебирал мелкие песчинки на берегу, шуршал ракушками и вытягивал волны-щупальца к самым стенам резиденции. Я глубоко вздохнула, мысленно возвращаясь на поляну, и вздрогнула от огромного количества концентрированной магии.
Хиина, а это именно она была тем сгустком магии, сидела прямо перед Аангом, вытянувшим вперед руку, и ехидно улыбалась, раскачиваясь туда-сюда. Рука раз за разом проходила сквозь полупрозрачное тело, Аанг мрачнел, а Хиина веселела. Ей явно доставляли удовольствие мучения мальчика, она тянула и тянула энергию из воздуха, становясь на вид все более плотной. Аватар, тем не менее, по-прежнему не мог до нее дотронуться. Он на подсознательном уровне сам принялся выпускать энергию, питающую Хиину, и женщина постепенно становилась все больше похожа на сидящего перед ней мальчишку. Я, раскрыв от удивления рот, привстала и ткнула в нее пальцем, совершенно не ожидая, что он упрется в мягкую ткань многослойной одежды.
– Что вы делаете? – удивление сдержать не получилось, и я упала рядом, продолжая дергать Хиину за платье и волосы.
Аанг открыл глаза, уставился на собственную руку, все еще проходящую через женщину насквозь, и тяжело вздохнул, словно признавая собственные неудачи.
– Плохо, что ты не открыл последнюю чакру, – вполне осязаемо Хиина щелкнула его по лбу, – но мы справимся и без этого.
Аанг покачнулся, попытался схватить ее за руку и кувырнулся на спину, ухватив пустоту. Я хихикнула и резко прикусила губу, встретив гневный взгляд женщины, которую все еще держала за волосы. Шустро разжала пальцы и спрятала руки себе за спину, изо всех сил стараясь не рассмеяться.
Тренировка продолжилась, постоянно прерываемая репликами Хиины. Я пыталась научить Аанга почувствовать магию вокруг себя так, как он чувствует воздух. С аналогиями сработало, мальчик хотя бы понял, что от него требуется, а к концу дня и вовсе смог закружить вихрь из листьев, которым любила прикрываться озорная женщина. Когда он совсем выдохся и упал на спину без сил, а солнце уже начало клониться к закату, призрак позвала нас. Она подскочила, стоило Аангу коснуться земли локтями, и радостно захихикала.
– Детки, – Хиина взмыла в воздух и закружилась, собирая вокруг себя листья, – хотите лекцию?
– Э-э-э, – протянул Аанг, – а на какую тему?
Я только сморщилась, всем своим видом выражая нежелание слушать долгие истории.
– Ну как это, – прошелестела призрак, и листья вокруг нее опали на землю, – про Аватара.
Мальчик встрепенулся и часто закивал, вызывая у Хиины еще более довольную улыбку. Я осторожно кивнула, не совсем понимая, почему тогда здесь только я и нет остальных. Если эта лекция только для Аватара, зачем здесь я, а если для всех, то почему только я?
– Глупышка, – словно прочитав мои мысли, склонилась надо мной Хиина, – тебе тоже будет интересно. Если захотите, можете потом рассказать остальным детишкам.
В груди предвкушающе натянулась толстая струна, я вся превратилась в слух, услышав в интонации призрака что-то такое, что не могло оставить меня равнодушной. Пальцы непроизвольно сжались в кулаки, я уселась поудобнее, поджав под себя ноги, и старательно убрала развевающиеся на ветру волосы за уши. Аанг тоже притих, приготовившись слушать, и даже прикусил губу от нетерпения. Хиина тем временем немного покружила вокруг нас, поднялась и опустилась вверх-вниз и уселась в самом центре поляны.
– Все люди делятся на детей природы и детей магии, – менторским тоном начала Хиина, – дети природы – это те, кто не может использовать магию, или способен управлять лишь одной стихией. Такие, как Хинаи, кому подвластно сразу несколько – дети магии, как вы можете догадаться. Когда-то на них охотились и истребляли, поэтому сейчас таких людей совсем немного. Особенность детей магии не в том, что им подвластны несколько стихий, а в том, что они способны не просто чувствовать магию любой стихии, но и безстихийную магию. Они могут поглощать и отдавать, но только ту самую нейтральную магию.
Она замолчала, ожидая то ли вопросов, то ли просто давая нам переварить информацию. Аанг едва ли не подпрыгивал от нетерпения узнать, наконец, что-нибудь про Аватаров, а я глубоко задумалась, почти пропустив момент, когда Хиина снова заговорила.
– Аватары появились в этом мире, чтобы восстановить равновесие, когда детей магии почти не осталось. В отличие от детей магии Аватары могли поглощать и энергию стихий, то есть магию, текущую по человеческим жилам вместе с кровью. Таким образом Аватар мог лишить магии или наделить ею любого человека.
– Вот оно что! – воскликнул Аанг и подскочил с места. – Мне не обязательно убивать Озая, я могу просто лишить его магии!
Это было то решение, которое он долго искал, не согласный с необходимостью кого-то убивать, поэтому теперь он мог позволить себе радоваться, словно сбросил с плеч огромный груз. Хиина цыкнула, одним звуком пристыдив разошедшегося мальчишку, и жестом приказала ему сесть обратно. Аанг в свою очередь не обратил на нее ровно никакого внимания и уже умчался делиться радостной новостью с друзьями. Я же задержалась, вглядываясь в странное выражение, застывшее на лице призрака. Она легко улыбалась, глядя улепетывающему мальчику вслед, а в глубине ее глаз светилась затаенная печаль и отзвуки забытой любви.
– Аватары не палачи, но судьи этого мира, – тихо выдохнула она, – не дети магии, но сама магия, облаченная в бренное человеческие тело.
Не знаю, сколько бы она так стояла, глядя в никуда, если бы я не привлекла ее внимание легким покашливанием. У меня все еще было несколько вопросов, и я не собиралась уходить, пока не получу на них ответы. Хиина встрепенулась, удивленно посмотрела на меня, как будто забыла, что я все еще здесь, и недовольно скривилась, подлетая почти вплотную.
– Почему только я могу до тебя дотронуться? – выпалила я.
Я хотела спросить совсем не это, но под грозным взглядом Хиины стушевалась и выпалила первое, что пришло на ум. Женщина же удовлетворенно улыбнулась, сверкая смешинками в глазах. Печаль пропала, словно ее и не было, призрак снова вела себя раскованно и непринужденно.
– Дорогая моя, – пропела она, – ты дышишь магией, в отличие от твоих друзей, вбираешь в себя то, что вокруг, то, из чего я и состою. Другими словами, мы с тобой одинаковые, поэтому ты можешь меня касаться.
Я кивнула, принимая ответ на ненужный вопрос, и выпалила то, что меня действительно интересует, прежде чем Хиина снова гневно на меня зыркнула:
– Если детей магии больше не истребляют, Аватары станут не нужны?
Хиина резко сжалась, стала совсем маленькой, поникла, а на лицо ее снова легла тень печали.
– Аватары больше не нужны, – монотонно повторила она, – этот мальчик, пожалуй, последний Аватар, в котором действительно нуждается наш мир.
У меня в груди что-то сжалось до боли, сердце неприятно кольнуло и прыгнуло в пятки. Кончики пальцев закололо, а на глазах выступили слезы от осознания, что после Аанга Аватары больше не будут нужны этому миру. Их дело окончено, и все, кто стоит за спиной мальчика из племени Воздуха, смогут покинуть этот мир и обрести покой.
Обратно в резиденцию я шла в смешанных чувствах, еле переставляя ноги, поэтому объявилась только тогда, когда солнце совсем закатилось за горизонт, и на небе засверкали первые звезды. Стоило двери захлопнуться за моей спиной, и я сползла на пол, поджимая колени к груди и давая волю накопившимся чувствам. Слезы хлынули из глаз водопадом, дрожащие пальцы, которыми я пыталась вытереть лицо, намокли, а короткие теперь волосы прилипли ко лбу. Меня прижали к теплой груди, усадили на колени, вплели пальцы в волосы и зашептали что-то на ухо. Я подалась ближе, подставляясь под ласку, и мазнула мокрыми губами по шее Зуко. От него привычно пахло пеплом и солнцем, тонкие пальцы гладили меня по голове, и я постепенно успокаивалась. Жаркие поцелуи перемещались с моих влажных щек на шею, за ухо, на кончики пальцев и возвращались к губам, терзая и заставляя забыть. Тревоги выветривались, страхи улетучивались, а я приникала все ближе, не в силах удовлетвориться, желая получить как можно больше.
Ночь вокруг сверкала и искрила, лаская наши тела и даря необходимые перед походом спокойствие и умиротворение. Прежде чем мы пойдем на войну, мы получим все, что еще не получили от мира и друг от друга.
Комментарий к Глава двадцать первая, о беспомощности и искрах
Ребята, ребята, вы еще здесь? Или никого, кроме одного человека, не осталось? Серьезно, правда, мне не хватает вашей активности в комментариях, я такими темпами снова в запой могу уйти, и тогда не видать вам финала как своих ушей))
========== Глава двадцать вторая, о мгновениях и пламени ==========
Несколько дней спустя было решено выступать. Месяц, отведенный Айро на подготовку армии, пролетел мгновенно, дальше оттягивать не было смысла. Кроме того близился день, когда огненная комета пролетит над Землей, день, на который Озай наверняка запланировал что-то грандиозное. Если комета вызывает противоположное затмению воздействие, то есть многократно усиливает магов огня, армию Хозяина Огня будет просто не остановить. Нам необходимо во что бы то ни стало остановить его до прибытия кометы, потому что после спасать будет уже нечего.
Последняя ночь перед походом выдалась неспокойная. Я никак не могла заснуть и все ворочалась, мне мешало все: светящая в окно луна, слишком толстое одеяло, отсутствие ставшего неожиданно привычным теплого Зуко под боком. Перед глазами невольно всплыла картина сегодняшнего вечера, когда я, заявив, что хочу отдохнуть одна, захлопнула перед ошарашенным парнем дверь. От собственных действий нервно подрагивали пальцы, я прижалась спиной к двери, слушая возмущенное сопение с той стороны, но заставила себя успокоиться и пойти спать. Спать до сих пор не получалось, и я только и могла что комкать простыни и вполголоса бухтеть в ночное усыпанное звездами небо.
Не выдержав, я резко поднялась, тут же запинаясь о свесившееся с кровати одеяло, и с грохотом рухнула на пол. Луна ехидно посмеивалась с небес, издевалась над моей обидой и болью, а звезды-подпевалы подмигивали редким мерцанием. Я тихонько взвыла, ругая саму себя, и совершенно не заметила, когда распахнулась дверь в соседнюю комнату.
– Ты в порядке?
Чернявая голова перекрыла серебристый диск Луны, окутавшей гостя ореолом сияния. Зуко застыл в нелепой позе с вытянутыми руками, как будто боялся прикоснуться ко мне. Одетый в ночной костюм и окруженный сиянием, он был похож на призрака, и я не успела даже подумать, прежде чем протянула руку, несмело касаясь теплой щеки. Облегчение, что Зуко, мой Зуко, все еще теплый живой человек, совершенно реальный, а не полубезумное ночное видение, нахлынуло волной. Захлестнуло с головой, избило крошечными ракушками и песчинками и выбросило на берег глотать соленый ночной воздух. Я подалась вперед, рывком поднимаясь, обхватила Зуко за плечи и носом уткнулась в его горячую шею. Зуко тяжело выдохнул мне в волосы, прижал ближе к себе, несмело перебирая пальцами позвонки и щекоча дыханием висок. Мы опустились на окончательно упавшее на пол одеяло, я все не желала отрываться от теплого тела и только крепче прижималась к парню.
