Текст книги "Свобода взаперти (СИ)"
Автор книги: Снежная Июль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
– Мама, – надрывным шепотом проговорила я, – мамочка, я столько хочу тебе рассказать. Ты даже не представляешь, что со мной приключилось, мам. Я нашла Аватара, ты знаешь, Озай поручил мне поймать его. Только вот мы подружились, я наконец-то нашла друзей, мам, ты рада за меня?
Слова лились из меня нестройным потоком, я сбивчиво пересказывала всю свою не слишком длинную, но насыщенную жизнь. Не знаю, когда снова расплакалась, но горячие слезы стекали по щекам и падали на землю крупными каплями.
– А еще я влюбилась, мам. Представляешь, я такая глупая, да? Ревную весь день, злюсь, а все равно люблю его больше всех на свете. Может быть даже больше, чем тебя, прости, мама. Или по-другому, совсем по-другому, я люблю и тебя, и его, и Аанга, и Тоф, и Суюки, и даже Катару с Соккой, потому что они мои дорогие друзья, мам. Я так хотела бы, чтобы ты была рядом, чтобы ты смотрела на меня как в детстве своими золотыми глазами. А знаешь, теперь на меня почти так же смотрит Зуко. Я раньше не замечала, но я люблю его очень сильно.
Я утерла мокрое лицо рукавом и оглянулась на терпеливо ожидающего меня принца. Небо постепенно светлело, пора было уходить, но я даже не могла заставить себя подняться на ноги. От противного бессилия слезы хлынули новым потоком, и я закрыла лицо руками, запрокидывая голову назад.
– Я так скучаю по тебе, мама, – прохныкала я, прежде чем сильные руки подхватили меня.
Зуко отнес меня к Аппе, аккуратно усадил в седло и попросил немного его подождать. С решительным видом он направился к маминой могиле, постоял у нее немного, после чего поклонился и вернулся к нам. Когда он вскочил в седло, слезы уже почти остановились, и я уловила покрасневшее лицо принца и его счастливую, чуть смущенную улыбку.
Возвращались мы в полной тишине, если не считать пары слов, которые я прошептала одновременно с поднявшимся над морем солнцем:
– Я тебя люблю.
========== Глава двадцатая, о потерянных детях и плохих концовках ==========
Следующие несколько дней прошли тихо. Мы все еще сидели на плато, даже не обсуждая дальнейшее место пребывания, и потихоньку налаживали отношения друг с другом. Не то чтобы мы совсем уж не ладили, но как-то постепенно «команда Аватара» разбилась на группки, которые между собой держали холодный нейтралитет. Мы с Зуко и Тоф не особо старались отделяться, но как-то так вышло, что Катара ни с кем из нас почти не разговаривала, а Сокка поддерживал сестру. Несмотря на то, что Зуко очень старался хоть немного заслужить доверие девушки, она только фыркала при виде него и закатывала глаза. Сокка вроде как был настроен не так решительно против, но все равно только пожимал плечами и строил горестные рожи. Суюки посмеивалась, наблюдая за происходящим издалека, а вот Аанг никак не мог найти себе места и метался, что называется, то к нашим, то к вашим, не желая обидеть никого хотя бы случайно. Вместе мы собирались только во время еды, но и тогда просто молча игнорировали друг друга.
Зуко поначалу пытался выяснить причину такого холодного отношения, но быстро сдался, выведенный из себя насмешливым тоном Катары. Аанг мялся, нервно заламывал пальцы и растягивал губы в кривой улыбке в попытках найти точки соприкосновения. Вся ситуация доставляла ему чуть ли не физический дискомфорт, но мальчик никак не мог придумать, что бы такого сделать, чтобы всех помирить.
Хиина пока не появлялась, и я была рада хотя бы этому. Не хватало еще и мне стать дерганой и раздраженной из-за постоянных приставаний призрака. С другой стороны, это означало и отсутствие вестей от Айро, и вот это уже меня огорчало. Хотя Зуко и просил не беспокоиться, уверенный в силе дяди, я не могла ничего с собой поделать, тревога пожирала меня изнутри. Я боялась не только за учителя, но и за всех товарищей, отправившихся на дирижабле. Мы так и не знали, удалось ли им найти укрытие, но кроме меня, кажется, об этом больше никто не волновался.
– Твой потенциал снова вырос!
Хиина возникла во время ужина прямо над кастрюлей с супом. Она склонилась надо мной, состроив умиленную мордашку, и покружилась вокруг себя. Если бы ее платье было материальным, она бы отхлестала нас всех рукавами и подолом по лицам, но это было не так. Хотя те, кто мог ее видеть, все равно отклонились назад, уходя из-под «атаки». Сама Хиина как будто ничего не заметила, но глаза ее хитро блеснули.
– У меня для тебя просто потрясающие новости, сестренка! – она опустилась на колени и призрачными руками схватила мою ладонь.
На удивление, я почувствовала не привычное «почти ничего», а вполне осязаемое прикосновение прохладных пальцев. Хиина смотрела на меня выжидающе, глаза ее горели, словно она знала, что так должно случиться. Я сжала ее руку сильнее и быстро схватила валяющуюся рядом палку. Палка прошла насквозь и упала позади женщины. А вот моя рука врезалась в ее грудь. Вполне осязаемую, между прочим, довольно пышную, хоть и спрятанную за многочисленными слоями платья.
Я одернула руку, отворачивая пылающее лицо, и как можно более невозмутимо снова принялась за еду. Мне, вообще-то, вполне нравилась моя собственная грудь, но я никогда не могла и подумать, что трогать чужую, мягкую и упругую, может быть так приятно. Мелькнула глупая мысль, а будет ли Зуко так же приятно трогать меня, и перед глазами намертво прилипла смущающая картинка. Я подавилась, закашлялась, кровь сначала отлила от головы, а потом прилила, не позволяя так просто справиться с неожиданными эмоциями. Лицо пылало, и я поспешила спрятать его в ладонях, и вовсе подскочила, когда картинка начала превращаться в спектакль, неумолимо показывая мне продолжение. То есть, то, где я без одежды, и Зуко без одежды, и вообще это слишком смущает, чтобы даже думать о таком!
Я подскочила, чудом не опрокидывая тарелку, глубоко вздохнула, отняла руки от лица, оглядела всех присутствующих и села обратно. Вдохнула-выдохнула еще пару раз, успокаивая бушующее сердце, и нацепила на лицо самую что ни на есть непроницаемую маску. Ребята сидели как громом пораженные, Сокка хихикал, а Хиина заливалась смехом, катаясь по траве и остервенело стуча по ней кулаком. Аанг очнулся первым, вопросительно на меня посмотрел и совсем тихо неловко начал:
– Хинаи…
– Все в порядке, – резко перебила я.
Вот объяснить, что это сейчас было, я точно не смогу.
– Но…
– Точно все хорошо, – нервно улыбнулась я, – гарантирую.
Мальчик расстроился, но послушно замолчал, продолжая исподволь бросать на меня обеспокоенные взгляды. Тоф фыркнула себе под нос, а Катара зашептала явно что-то неприятное, судя по ее скривившемуся лицу. Зуко смотрел на меня оценивающе, немного обеспокоенно, но с легкой улыбкой на губах. Я поспешно отвернулась от него, здраво опасаясь повторения нелицеприятной сцены, и наткнулась на ехидный взгляд призрака. Она словно смотрела мне в душу, копалась во внутренностях и получала от этого неимоверное удовольствие. О, я очень надеюсь, что она не может читать мои мысли.
– Могу, милая, – с самой ласковой улыбочкой пропела она.
Меня бросило в холодный пот, дрожь пробежала по спине. Я закусила губу, мысленно приказывая, прося и умоляя Хиину не говорить ни слова, но она продолжала смотреть на меня лукаво-ласково, и улыбка на ее губах расползалась все шире.
– Ты этого не сделаешь, – гневно прошипела я сквозь зубы.
Аанг переводил недоуменный взгляд с меня на женщину, Тоф ела невозмутимо, не забывая следить за сценой, все остальные явно считали меня давно и наглухо сумасшедшей.
– Что происходит? – серьезно спросил Зуко.
– Да, Хинаи, что происходит?! – взволнованно предвкушающе подхватила Суюки. – Это здесь та как-там-ее, о которой ты говорила? Призрак?
В следующий момент все завопили одновременно. Хиина оскорбилась на обращение Суюки, Сокка вскочил, радостно крича про крутость призраков и сверхъестественного, а Катара просто завизжала. Поднялся такой гвалт, что мне пришлось зажать уши и ждать, когда народ более-менее успокоится. Зуко, которого я кое-как посвятила в произошедшее со мной и Хииной, смотрел сочувствующе. Не в курсе, похоже, были только Сокка с Катарой, хотя я была почти уверена, что либо Аанг расскажет Катаре, либо Суюки – Сокке. Сама я им рассказать никак не могла, потому что оба попросту отказывались общаться со мной.
– Так, – обратилась я к Хиине, когда вопли немного поутихли, – что там за новости?
– А, – призрак отлипла от Суюки, поднялась выше и задумчиво приложила палец к губам, – я нашла нам дом и встретилась с милым Айро.
Зуко дернулся и поморщился, хотя ничего не мог слышать.
– Почему мне стало не по себе? – себе под нос пробурчал он.
– Потому что она назвала твоего дядю милым, – громко заявила Тоф, единственная так и не оторвавшаяся от еды.
Зуко передернуло, он сморщился, как будто наелся лимонов, но едва заметно тепло улыбнулся. Очевидно он был рад, что с его дядей все в порядке, пусть и не сомневался в его силе.
– Так вот, – продолжала Хиина, удобно усевшись рядом с принцем и приобняв его одной рукой за плечи, – те ребята, которые улетели из храмов на черной махине, вместе с твоим Айро, и с ними все в порядке. Еще с ними милая сестренка Милиэ, и они собирают армию.
– Милиэ?!
– Армию?!
Мы с Аангом закричали одновременно и пораженно переглянулись.
– А, а, – призрак покачала пальцем, – незачем так кричать.
– Дядя собирает армию? – Зуко поднялся с места, и его плечо прошло сквозь Хиину. – Мы сможем свергнуть власть моего отца!
Его глаза загорелись огнем предвкушения, он вскинул кулаки, ожидая одобрения, но вместо этого повисла неловкая тишина, Зуко смутился и сел на место, потупив взгляд.
– Кто-то собирался идти на Озая в таком составе? – лениво спросила Тоф, грозно топнув ногой. – Чуваки, он Лорд Огня, и у него куча людей. Нас просто раздавят количеством.
Хотевший было разразиться тирадой Сокка заметно сник, Катара обиженно поджала губы, но все остальные согласно покивали. Даже Аанг, пусть и был недоволен перспективой настоящей войны, согласился, что одни мы едва ли одолеем целое войско огненных солдат. Полномасштабная война пугала всех. Потому что война означала бесчисленные смерти, разрушения, кровь и страх. До этого момента ребята едва ли понимали, что нам предстоит сделать, если мы хотим победить Озая. Это не просто драка с заурядным врагом, за его спиной целая страна, огромная армия и толпы телохранителей, которые не позволят подобраться к монарху так просто. Кроме того, мало будет просто победить его, подобный переворот означает убийство предыдущего правителя и всех его последователей. Точно так же мы не можем позволить себе проиграть, потому что в данном случае проигрыш означает смерть. Но никто из нас не умеет убивать, мы всего лишь дети, не по своей воле ввязавшиеся в эту войну. Мы не умеем быть солдатами, мы просто хотим жить мирно и позволить жить другим.
– Ах, милый Айро сказал, что они должны быть готовы выступить уже через месяц, и будут ожидать сигнала от вас, – рассмеялась Хиина, развеивая тревожную атмосферу.
Я тряхнула головой, сбрасывая гнетущие мысли. Я подумаю об этом позже или не буду думать вовсе, потому что отступать уже давно слишком поздно.
– Что там с домом? – я постаралась спросить как можно более непринужденно, но голос все равно получился хриплым и неровным.
– А! – призрак возвела к небу указательный палец. – Милый Айро сказал, что летняя резиденция королевской семьи должна сейчас пустовать.
Аанг с интересом посмотрел на Зуко, но тот встретил его непонимающим взглядом. Тогда мальчик повторил слова Хиины, и принц задумчиво хмыкнул, едва заметно помрачнев.
– Я думал об этом варианте, и, похоже, в данный момент он единственный, – кивнул парень.
– Спрятаться у всех на виду может быть хорошей идеей, – я накрутила прядь волос на палец, прикусив губу, и посмотрела на брюнета, – но ты уверен?
Зуко встретил мой взгляд решительно. Он кивнул, крепко сжимая кулаки, и я поняла, что он давно готов принять самого себя и свое прошлое такими, какие они есть.
Резиденция была отделена от города с трех сторон так, что посторонние, не знающие дорогу, вряд ли бы попали внутрь, однако сажать Аппу все равно пришлось довольно далеко. Летающий бизон все еще был опознавательным признаком Аватара, и если бы его кто-нибудь увидел, нам бы тут же пришел конец. Единственный выход в город преграждали массивные ворота и не менее массивный же забор, так что внутри мы могли делать, что только душа пожелает, и не бояться быть увиденными.
Перед «заселением» Суюки, как самая неприметная, и Зуко, как единственный знающий местность, отправились на разведку, но скоро вернулись, сообщив, что в замке действительно ни души. Резиденция, состоящая из нескольких хозяйских и гостевых домов, большой площади и домика для прислуги, и впрямь напоминала замок. Одна из ее стен стояла на берегу океана, две другие примыкали к густому лесу, и еще одна, как уже было сказано, отделяла резиденцию от крупного города. В комнатах нашлось все необходимое, были даже комплекты одежды всех размеров и просто огромный запас еды в погребе. Правда одна из комнат оказалась полностью разрушена, и на мой вопросительный взгляд Зуко поведал, что был тут недавно с Азулой и ее подружками, и вот, что из этого вышло.
– Это кабинет моего отца, – пояснил он.
Больше никто вопросов задавать не стал, каждый выбрал себе комнату и ушел обустраиваться. Зуко, как ни странно, не выбрал собственную комнату, а устроился в небольшой комнатушке в гостевом доме. Комнатушкой она была, конечно, по сравнению со спальнями членов семьи; если же сравнивать, например, с тюремной камерой, даже самая маленькая здешняя комната показалась бы хоромами.
В главном доме не поселился никто. Сокка и Суюки вдвоем заняли весь домик прислуги, я Зуко и Тоф разместились на первом этаже гостевого дома, а Катара и Аанг – на втором. Я выбрала комнату рядом с комнатой принца, а потом оказалось, что обе были соединены неприметной дверью, спрятанной за блеклым гобеленом. Парень пояснил, что эти комнаты предназначены для супругов или любовников. После объяснения я оказалась втянута в долгий поцелуй, за которым последовало предложение и вовсе спать вместе. Но я все еще слишком смущалась одной мысли о близости, поэтому только стукнула смеющегося Зуко по плечу и ретировалась, тщетно пытаясь скрыть покрасневшие щеки за волосами.
Сердце громко билось, трясущимися руками я пыталась кое-как разложить вещи, но ничего не получалось. Все валилось из рук, из головы не выходили пошлые картинки, и внизу живота что-то сжималось в предвкушении. Я отчаянно гнала от себя подобные мысли, но взгляд то и дело останавливался на гобелене, а пальцы так и тянулись к гладкой двери. В конце концов я не выдержала, собрала разбросанные немногочисленные вещи, решительно выдохнула и рывком открыла дверь.
Редкие тренировки плавно перетекли в ежедневные, мы или сражались все по очереди, или группой на группу, или группой на одного. Чаще всего я дралась с Зуко или Тоф, потому что только они воспринимали драку серьезно. Аанг все еще боялся атаковать в полную силу, боялся поранить, хотя и должен был уже понимать, что пора отбросить этот страх. Кроме того у нас все еще была Катара, которая могла подлатать даже довольно серьезные раны. Она, кстати, продолжала держаться в стороне и разговаривала со мной только по делу, несмотря на мои многочисленные попытки наладить отношения. Я решительно не понимала, что девушке не нравится, когда уже даже Сокка перестал бычиться и принимал активное участие в тренировках или разработке плана. Катара часто разговаривала с Аангом, и оба они после разговоров выглядели не слишком довольными. У меня были смутные подозрения о темах, которые вытекали в причину игнорирования, но ни один, ни другая не желали об этом распространяться.
– Они боятся, – как всегда прямолинейно выдала Тоф во время очередного спарринга.
– Я тоже так думаю, – я кивнула, уходя от атаки.
Мы бились врукопашную, заранее договорившись не использовать магию. Зуко стоял рядом в качестве наблюдателя; потом он должен будет по полочкам разложить наши ошибки и прокомментировать все промахи. Правда ему самому периодически приходилось уворачиваться от разошедшихся нас, то и дело норовивших вылететь за пределы площади, временно ставшей тренировочным полем. Как раз как сейчас, когда Тоф налетела на меня, а я отбросила ее в направлении парня. Он легко увернулся, и девочка спиной впечаталась в низкое ограждение, тут же подскакивая и снова вставая в стойку.
Зуко махнул рукой, останавливая нас, а потом, спохватившись, крикнул, что пока хватит, и что мы слишком разошлись. Тоф опустила руки и с размаху плюхнулась на землю, я кивнула, подошла к ней и села рядом. Теперь была очередь тренировки Зуко и Аанга, но последнего пока не было видно. Еще утром они с Соккой, Суюки и Катарой отправились в город и пока не возвращались, так что принц присел рядом, обхватил мою ладонь и принялся перебирать пальцы. Я положила голову ему на плечо и прикрыла глаза, отрешаясь от мыслей и настраиваясь на магические потоки.
– Вообще-то мне тоже страшно, – неожиданно сообщила Тоф.
Я тихонько угукнула брюнету в плечо и зажмурилась. Зуко погладил меня по голове, невесомо поцеловал в макушку и сжал пальцы чуточку крепче.
– Мы можем не справиться, – прошептал он, – можем умереть.
– Нас всерьез хотят убить, – согласно хмыкнула бандитка, – и нам придется убивать самим.
– Очень надеюсь, что нет, – нервно хохотнула я, – оставим это тем, у кого психика покрепче.
Зуко и Тоф только синхронно тяжело вздохнули. Нам всем было страшно, чертовски страшно, разница была только в том, что кто-то осознал, на что придется пойти и с чем столкнуться, а кто-то все еще не желал этого признавать. Поэтому Катара бойкотирует разговоры о плане, поэтому Аанг ходит такой потерянный, поэтому же Сокка шутит гораздо больше, чем обычно. Мы все боимся столкнуться с настоящей смертью, перестать быть просто детьми, повзрослеть таким жестоким путем. Зуко просыпается по ночам от кошмаров, потому что больше всех из нас сталкивался с «настоящей жизнью», потому что кровь отпечатывается на веках, потому что невозможно просто взять и забыть. Нам будет очень сложно, но мы обязаны выжить, обязаны справиться, обязаны нейтрализовать Озая любым способом.
Радостный Сокка, вбежавший на площадь вприпрыжку, расколол повисшее напряжение, как раскалывают арбузы. С завязанными глазами, размахивая битой и радостно хохоча. Сокка не видел наших тревог, у него самого на душе скребли кошки, но тем не менее повисшее напряжение разлетелось липкими каплями, оставляя после себя только сочную аппетитную мякоть беззаветной радости, сверкающей в голубых глазах. Парень размахивал какой-то бумажкой, Суюки за его плечом выглядела воодушевленной, а вот Катара с Аангом отчего-то были подавлены. Точнее подавленным выглядел Аанг, подошедший и плюхнувшихся на землю рядом; Катара же скорее была недовольна или смущена. Она засунула руки глубоко в карманы, как обычно не делала, а распущенные волосы закрывали поджатые губы и сверкающие глаза.
– Ребята! – заорал Сокка что есть мочи. – Давайте сходим!
Беззаботное веселье парня окончательно разогнало сгустившиеся над нами тучи пессимизма. Я хохотнула, приподнимаясь и встречаясь глазами с облегченным и чуточку благодарным взглядом Зуко. Он никогда не покажет свою благодарность Сокке, но запросто покажет мне. А я уж когда-нибудь передам, обязательно.
– Давайте, – хихикая, согласилась я, – а куда?
– О! – вмешалась Суюки, отбирая у Сокки листовку. – Это спектакль про нас.
С потрепанного листа на нас смотрели похоже непохожие портреты нас самих и какое-то дурацкое название посередине, которое тут же вылетело из головы. Я поморщилась, смотря на «себя», а моя самооценка плавно поползла вниз. Я правда так выгляжу? Не то чтобы девица, играющая меня была некрасивой, просто она оказалась чересчур огромной и одновременно чересчур маленькой по сравнению с остальными. Она не была горой мышц, как «Тоф», но была высокой и широкоплечей со странным взглядом черных глаз. На листовке актеры стояли в линию, и «я» была с краю, почти скрывалась за границами измятой бумаги.
Зуко выхватил из рук Суюки листовку так быстро, что я еще пару секунд задумчиво смотрела в пустоту. Он яростно вперился взглядом в «себя», а потом пару раз ткнул бумагу пальцем.
– Мой шрам! – воскликнул он, сжигая несчастную листовку. – Он слева, а не справа!
– Какая разница? – фыркнула Тоф, сдувая прядь волос со лба, а после добавила удивленно, – у тебя есть шрам?
Не расхохотался только пышущий гневом Зуко, но и он быстро успокоился, криво улыбнувшись.
– Не расстраивайся, малыш Зу-Зу, – отсмеявшись, протянула я, пародируя Азулу, – хочешь, я сделаю тебе еще один, чтобы было симметрично?
Катара, как раз поднимавшаяся по лестнице, споткнулась и гневно глянула на меня, Сокка и Суюки нахмурились, а Зуко передернуло. Аанг смотрел на меня укоряюще, а Тоф было как будто все равно. Положение снова спас Сокка, хлопнув меня по плечу и трагически закатив глаза:
– Бедняжка, у тебя все еще плохо с чувством юмора.
Я вскинулась, сбрасывая его руку, и обиженно отвернулась.
На представление мы все-таки пошли. Не то чтобы я была так уж против, но все же затея мне не нравилась. Едва ли можно было ожидать чего-то хорошего от народа Огня по отношению к нам, пусть это и были только персонажи. Скорее всего «нас» в конце истории ждала бесславная кончина. С другой стороны это возможно поможет Аангу и Катаре в полной мере осознать, что пощады ждать не придется, и стоит нам хоть на мгновение оступиться – нас безжалостно убьют. Однако прямо сейчас все (или почти все) были настроены воодушевленно и активно обсуждали предстоящий спектакль. Зуко спорил с Соккой о важности правильного местонахождения шрама, Тоф и Суюки светились предвкушением, даже Катара проявляла чуть больше дружелюбия, чем раньше. А Аанг продолжал кукситься, потому что его играла девочка. Еще в городе – до того, как Сокка притащил листовку – ребята встретились с актерами, раздающими автографы и позирующими перед благодарными зрителями. Аватар очень расстроился, когда увидел, что главную роль исполняет девочка в лысом парике, так что вспыхнувший было энтузиазм поутих, и мальчик оказался моим единственным союзником в нежелании идти.
Покупать билеты отправилась подозрительно веселая Суюки. Чтобы разместиться, нам пришлось выкупать целую ложу, но с деньгами, хранившимися в резиденции, это не оказалось проблемой. Мы же в это время ждали ее невдалеке от бокового входа. Это был отдельный вход для тех, кто купил билеты в ложи, тем не менее едва ли отделенный от основной массы посетителей хоть как-нибудь. Люди все прибывали, подходили ближе к дверям, так что нам пришлось отойти в сторонку, но совсем выйти из толпы мы так и не смогли. Наконец из ниоткуда вынырнула Суюки, в одной руке сжимая пачку билетов, а другой активно распихивая зрителей.
– Там столько народу, – воскликнула она воодушевленно, – ребята, вы так популярны!
Мы уже и сами почувствовали, потому что подталкивали нас со всех сторон. Двери открылись, и люди хлынули внутрь, снося не слишком устойчивых и расталкивая медлительных. Я резко пожалела, что мы не дождались, когда толпа схлынет, пусть тогда и пришлось бы уворачиваться от спешащих занять свои места зрителей. И это еще только отдельный вход в ложи, так что я даже представить не могла, что творилось у парадных дверей.
– Почему «вы»? – невнятно спросил Сокка, когда мы смогли пропихнуться в сторонку.
Как ни странно, никто не отбился и никого не унесло толпой, так что мы по отдельности пробрались к нашей ложе и теперь все вместе ждали сигнала к началу спектакля. Из-за толпы все были слегка потрепанные, Зуко продолжал цепляться за свой капюшон, а Аанг озирался по сторонам слегка испуганно. Суюки же уже не выглядела такой уж веселой; на ее лице залегла тень разочарования, хотя глаза продолжали светиться интересом.
– А меня в этом спектакле нет, – деланно весело ответила девушка, – похоже, они не посчитали меня таким уж важным персонажем.
От активного сострадания нас отвлекла вновь зашевелившаяся толпа. Двери в ложи постепенно открывались, строгая женщина в красном ходила от одной к другой, потрясая увесистой связкой ключей. Подойдя, она окинула нас незаинтересованным взглядом, усмехнулась чему-то своему и пропустила внутрь. Нас встретили две простые деревянные скамейки и гул голосов снизу. Люди усаживались, копошились, о чем-то переговаривались, и все это создавало такой шум, что закладывало уши. Я поморщилась, проходя вперед и плюхаясь на ту скамью, что стояла немного дальше от сцены. Рядом со мной тут же уселась Тоф, совершенно не обращая внимания на недовольное покашливание Зуко. Аанг с Катарой и Сокка с Суюки расселись на первом ряду, с интересом поглядывая в зал.
Прошло всего несколько минут, прежде чем погас свет, но мне показалось, что эти минуты тянулись целую вечность. Нехорошее предчувствие с удвоенной силой забилось в горле, не давая вздохнуть, и я крепко зажмурилась. Перед глазами плясали цветные пятна, красные всполохи превращались в огонь, пожирающий все на своем пути, а чернота вмиг обратилась пепелищем.
На сцене началось действие, брат и сестра из племени Воды нашли мальчика в глыбе льда, а я видела пламя. Бушующее пламя, не оставляющее за собой ничего, реки крови, обагряющие некогда цветущую землю, крики, звон мечей и треск, провозглашающие главенство Огня. Здесь нет места другим народам, здесь нет места несогласным, здесь нет места той красоте, что сияет в отблесках Солнца. Здесь нет места песчинкам чистой магии, капелькам жизни, звенящим нитям, связующим сущее. Озай не оставит ничего, кроме пламени, крови и пепла в своем багровом мире, если мы не остановим его.
Сильный толчок в плечо отрезвил меня, вырвал из мира болезненных видений и вернул в реальный, – где пока еще все было хорошо, где зрители замерли в ожидании финала. Где мы – это все еще мы, просто дети, которым только предстоит предотвратить катастрофу.
Тоф наваливалась на меня, сложив руки на груди и недовольно притопывая пяткой. Зуко из-за ее плеча смотрел обеспокоенно, а прямо над ним висела ухмыляющаяся Хиина. Я проморгалась, только заметив, что сжимаю кулаки так, что пальцы побелели, тряхнула головой и как ни в чем не бывало принялась смотреть спектакль. Бандитка фыркнула, ткнув Зуко локтем под ребра, и совсем чуть-чуть отодвинулась от меня.
– Я в порядке, – тихонько шепнула я.
Хиина появилась прямо передо мной, заставив вздрогнуть, и смерила меня долгим удовлетворенным взглядом. Стоило мне открыть рот, чтобы задать первый из множества вертящихся на языке вопросов, как призрак с громким хлопком испарилась. Она явно знала, что только что со мной было, но почему-то не желала об этом говорить, оставляя меня в полнейшем недоумении. От мысли, что минуту назад я видела будущее, меня передернуло, и я постаралась сосредоточиться на происходящем на сцене.
А там творилось что-то странное. Актер, играющий Тоф (почему-то это был огромный мужик), разинул рот и заорал так, что если бы в зале были окна, все стекла непременно полопались бы. У меня заложило уши, но я едва не рассмеялась, глянув на настоящую Тоф. Бандитка ерзала на месте, сжимала пальцами скамью и, вскинув голову, ловила каждый звук.
– Это же я, да? – с восторгом в голосе спросила она.
Зуко посмотрел на нее как на умалишенную и разве что не покрутил пальцем у виска. Тоф, не дождавшись ответа, нетерпеливо дернула его за рукав и стукнула пяткой в голень.
– Это ты, – обреченно подтвердил принц.
«Я» появлялась редко, но метко. В моем присутствии ссорились, ругались, выясняли отношения и никогда не приходили к согласию. Такое себе яблоко раздора, уничтожающее сплоченность на корню.
Первый акт закончился несколько скомканными и в большей мере перевранными событиями в Ба Синг Се. Переврали в основном события под озером. Не было подлого нападения, не было принудительного разделения, как не было и временного объединения с Зуко. Не было рухнувшего озера, а я вообще только и делала, что пряталась за чужими спинами. Джет в итоге погиб, так и не избавившись от гипноза. События в замке я знала только по рассказам ребят, так что смотрела с интересом, как Зуко встает против Аанга, как армия Азулы безжалостно атакует, как сама принцесса почти убивает Аватара. Судя по скривившемуся в гримасе лицу принца было не совсем (совсем не) так, но это уже не было так важно. Следующей сценой показали меня перед Озаем. Первый акт закончился побегом команды Аватара и моей смертью.
Мы вышли в коридор только тогда, когда основная масса зрителей уже разбрелась по зданию театра. Меня потряхивало, я никак не могла выбросить из головы последнюю сцену. Озай произнес торжественную речь о моих прегрешениях перед народом Огня и так же торжественно собственноручно казнил меня. Что самое смешное, как и в реальности, здесь Лорд Огня назвал меня своей племянницей и грустно улыбнулся, словно принимал тяжелое для себя решение. Не было лишь в этом действе торжественности, как в Агни-Кай или обычной казни. Мужчина просто выхватил клинок и без раздумий пронзил «мое» сердце. В образовавшейся тишине тело рухнуло с громким стуком, и алый занавес отрезал зрителей от минувших событий.
Озай мог убить меня, он бы непременно сделал это, и один лишь черт знает, почему он поступил по-другому.
Зуко крепко сжимал мою руку, и без его поддержки я непременно рухнула бы на пол. Когда я все-таки съехала по стене вниз, а Суюки обеспокоенно нависла сверху, я только и смогла, что с дурацкой улыбкой сквозь зубы пробормотать:
– Я бы предпочла, чтобы меня в этом спектакле тоже не было.
Сокка, не смотря ни на что, все еще был полон энтузиазма и уже усвистал искать своего актера. Он был уверен, что шутки «Сокки» вовсе не смешные и уже подготовил список собственных. Катара выглядела обеспокоенной; девушка сложила руки на груди и ходила туда-сюда по коридору, подозрительно оглядывая стены. Не выдержав, она стремительно направилась к выходу, бросив, что идет подышать свежим воздухом. Аанг присел рядом со мной, заняв место ощерившейся, но промолчавшей Тоф. Девочка же поднялась и оперлась о стену напротив нас.
– Это была плохая идея, – после долгого молчания, тяжело выдохнул мальчик, – но разве возможно остановить воодушевившегося Сокку?
Суюки рядом хохотнула и тоже умчалась, сказав, что пойдет поищет нашего шутника. Редкие люди сновали мимо нас, подозрительно оглядывались на закутанных в плащи детишек, кучкой сидящих на полу. Чужие дети смотрели на нас с интересом, родители некоторых спрашивали, не потерялись ли мы, и где наши родители, но, не дожидаясь ответа, уходили.
