Текст книги "Чёрный лёд (СИ)"

Автор книги: Skybreaker

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Они сказали лишь то, что им нужно объединится с другими гуррами, построить большое поселение и тангурр и истребить кхроков, чтобы раз и навсегда доказать предкам, что они лучшие охотники в этих белых льдах и других таких нет. Всех это вполне устроило. Гурры верили в то, что объединившись, они смогут без проблем одолеть кхроков, им ничего не угрожало, и обстоятельства были на их стороне. Только дети были слегка напуганы. Их Оро еще не окрепли настолько, чтобы ненависть их стала фундаментальной.

Предок не одобрял действия своих потомков, однако, как и обещал, рассказал лучшее место для построения города и также выдал местоположения других поселений. После чего Марака вместе с Ксафом все-таки закрыли. Из уважения к Мараку их поместили не в «мыслительную», а в одно из подледных помещений, которое раньше использовали для хранения еды, и которое долгое время уже пустовало. Предварительно туда лишь установили дверь потяжелее. Старейшины решили, что так будет безопаснее. Не хватало еще, чтобы предок стал распускать свое говорло или что у него там и поведал все детали племени. На такой риск накануне величайшей в истории войны они не могли пойти. К тому же предок уже сделал все, на что был способен. Он рассказал им, что их ждет в дальнейшем и помог найти решение. Больше от него ничего не требовалось. Марак такому решению не противился и сопротивления не оказал, однако и не выступил за него. Как и предок, он склонялся к пацифистскому варианту развития событий. Он не хотел войны и убийств ради убийств. Он был убежденным сторонником идеи об убийстве лишь во имя пропитания. Однако, как показала практика, большинство уважали и прислушивались к мнению старейшин, только если оно соответствовало их собственным убеждениям и взглядами. Следовало ему пойти вразрез, и старость сразу же становилась глупой, отсталой от жизни и ничего не смыслящей в современных реалиях, а, стало быть, и неспособной принимать разумные решения.

Роно так и сказал ему перед заточением:

– Марак, мы бездействовали столетиями, и посмотри, к чему это нас привело. Сотни гурров погибли от игл кхроков, и тысячи могут погибнуть в будущем, лишенные права на вечную жизнь. Ваше поколение не смогло справиться с проблемой. Значит, это сделаем мы. Оставайся тут с предком и ни о чем не беспокойся. Мы обо всем позаботимся.

Глава 13. Общий сбор

Действовать нужно было быстро. До прибытия создателей оставалось чуть меньше года, время поджимало. Старейшины это прекрасно понимали, но не могли друг с другом договориться о порядке действий. Драгоценные несколько дней были потрачены на бесконечные собрания и споры, после которых, наконец, они решили разбиться на группы, у каждой из которых было свое направление деятельности. Обеспечение, переселение, строительство, война. Роно вошел в военную группу. Из всех старейшин он был наиболее воинственно настроен и выказывал яркое желание уничтожить всех кхроков на белом льду. Помимо прочего, у группы военных действий была и особая задача – идеологическая работа, которую им нужно было провести, чтобы собрать все гурров вместе, убедить их действовать слаженно и подчиниться общей цели. Если у них не получится это сделать, о строительстве города можно будет забыть, как и о победе в войне. Они должны были в лепешку разбиться, но настроить всех на объединение. Для этого им нужно было отыскать поселения других гурров и выступить перед ними, привлечь на свою сторону других старейшин, чтобы за ними последовали остальные. Перед каждой из групп стояла грандиозная цель, но желание победить кхроков и войти в историю были сильнее страха провала. Все рвались в бой.

Роно, Буну и Ригу в составе своей группы нужно было обойти без малого 21 поселение. От 50 до 100 километров пролегали между ними. День или полтора в пути, знакомство с поселением, разговор со старейшинами. На одно поселение они отводили 2–3 дня. Они планировали справиться за 1.5 месяца со всем. За это время остальные группы должны были привести поселение в точку сбора и начать строительство. Таким образом, три члена военной группы планировали провести в своем собственном поселении последнюю ночь. Это была их возможность провести время со своими подругами и детьми, ведь еще не скоро собирались они увидеть их вновь.

Роно не сомневался в правильности своих действий. Сомнения и ненужные переживания были ему чужды. Он все для себя решил в ту ночь, когда он лежал рядом со своим убитым отцом. Еще тогда он твердо для себя решил, что кхроки заслуживают одной лишь смерти. События, которые произошли позднее, прибытие предка, планируемая встреча с создателями, лишь усилили его убежденность в том, что кхроков нужно было истребить. В кхроках он видел главную угрозу и проблему. Когда кхроков не станет, гурры наконец смогут зажить спокойно. Им не нужно будет больше следить постоянно за небом, ожидая удара с воздуха. Им не нужно будет больше избегать скал. Они станут полноправными властителями всего белого льда. Мысль об этом разжигала его решительность.

Дети облепили отца со всех сторон. Сора тоже была там. Его подруга. Она была единственной, кто поддержал его и понял, когда отца его не стало. После этого долгое время он не мог ни с кем общаться, дружить, довериться кому-то. Ни Лона, его мать, ни Клош, которого он считал лучшим другом, никто ему был не нужен. Тем более Клош. Если бы только он не спал в ту ночь и исполнил свое обещание пойти вместе с ними, все могло бы быть иначе. Долгое время он винил Клоша в том, что случилось. Потребовалось еще большее время, чтобы избавиться от этих мыслей, однако дружба с ним была потеряна навсегда. Когда пришла пора покинуть поселение и начать самостоятельную жизнь, Клош вместе с другими братьями покинули поселение. Больше он их никогда не видел. Сам он не захотел никуда уходить. Он видел свой долг в том, чтобы продолжить дело отца и занять его место.

Сор пришел из другого поселения к ним. Он был сильным, смелым, умным и мудрым не по годам. Мудрость его заключалась в терпении и деликатности. В первый месяц его пребывания в поселении они с Роно не общались. Новоприбывших поселили в отдельный дом, где они жили как одна семья, охотились и вместе принимали пищу. Впервые с Роно они заговорили во время экскурсии по коллекции. Роно с гордостью показывал коллекцию своего отца и особое внимание уделил последнему экземпляру – кхроку, погибшему от лап Каспа. Сор тогда сказал, что он тоже ненавидит кхроков, потому что они убили его мать и сделали несчастным его отца. С тех пор Роно и Сор стали хорошо ладить. Они обнаружили между собой много общего. Помимо ненависти к кхрокам, они оба увлекались биологией и анатомией живых существ, были хорошими охотниками, но предпочитали работать своей головой, оба они любили предаваться размышлениям и хотели создать лучший мир, в котором не будет изъянов. Так они сблизились, образовали прочную связь, а потом наступил период схождения.

Омо и Ромо с каждым днем подходили друг к другу все ближе на небосводе, пока в один день не объединялись друг с другом. Их встреча происходила каждые пять лет и длилась две недели. В течение этих двух недель в гуррах происходили необратимые изменения. Хвост Сора в ту пору стал сильно болеть и Роно целый день провел рядом с ним, пытаясь отвлечь и уменьшить его боль, но ничего не получалось. Когда день миновал, из фертильного отверстия в основании живота появилась яйцеклетка. Она была непригодна для оплодотворения и несла в себе лишь одно сообщение – Сор был готов стать матерью для детей. С тех пор его стали называть Сорой. А Роно открылась правда, которую родители скрывали от них.

Все гурры рождались на свет мужскими особями, и лишь некоторые из них превращались в женских в период схождения. Отношения друг с другом и семьи они строили не на любви. Такого понятия у них не было. Они строили союзы, основываясь на великом чувстве дружбы, надежности, преданности и верности, которую та несла. Общие интересы, взгляды на жизнь и цели – вот, что было основой для долговечного союза, в котором рождались и воспитывались дети. Таков был механизм, который сложился и развился эволюционно. В суровых условиях льдов они не могли полагаться на обманчивые страсти и строили семьи лишь с теми, в ком были уверены целиком и полностью. Любовь и излишняя эмоциональная привязанность могла сослужить лишь плохую службу там, где дети уходили из дому, едва им исполнялся один год, а мужья погибали на охоте раз за разом.

Первые несколько лет совместной жизни Роно и Сора посвятили себе. Вместе они охотились, а в свободное время обсуждали все на свете. Вместе они добывали новые экземпляры для коллекции и следили за сохранностью добытого ранее. Вместе они изучали внутренности живых существ, находя в них все новые и новые чудеса, вместе они обучали новое поколение гурров, рожденных в период схождения. Когда же наступил следующий период схождения они были готовы к тому, чтобы завести своих детей. Природа подарила им семеро крепких малышей. И вот все семеро вместе с Мамой окружали Роно, допытываясь у него о том, что там происходит на собраниях старейшин. Все они были расстроены тем, что отца не будет дома долгое время. Он был единственным и главным источником информации для них. И несмотря на строгость и жесткость отца, дети тянулись к нему и хотели заполучить его внимание и признание.

Моа тоже был там. Он, как и все не хотел, чтоб отец уходил, но больше его беспокоила цель его похода. Война. Он не представлял, что это такое и к чему это может привести, но даже так ему было ясно, что множество бессмысленных убийств и смертей не могли привести к чему-то хорошему.

– Отец, скажи, а нам, в самом деле, обязательно убивать всех кхроков и груков? Почему мы не можем жить так, как живем сейчас и все? – спросил он у Роно.

– Ты не поймешь этого, потому что слишком мал. Так что не задавай вопросов, веди себя хорошо и слушайся мать. Твой отец сделает все остальное.

– Ладно, – Моа отступил. Он не хотел досаждать отцу накануне его отбытия.

Прощальный вечер прошел очень быстро. Дети толпились вокруг Роно, просили его поиграть вместе с ним, рассказывали ему о своих успехах и достижениях. Сора тоже была там. Она ласково смотрела на своего друга и детей и знала, что будет скучать. Она верила в Роно и знала, что он вернется домой целым и невредимым, но все равно немного переживала. После преобразования в женскую особь Сора стала более чувствительной к подобным вещам. Видимо, мать детей должна была обладать повышенной восприимчивостью к угрозам, чтобы вовремя уберегать от них своих детей и друга. Но сейчас ее Оро говорило, что все будет в порядке, и она успокоилась.

Роно покинул дом рано на рассвете. Бун и Риг следовали за ним по пятам. Им нужно было двигаться быстро, чтобы к концу дня прибыть в первое поселение. По пути они вкратце обсудили план действий. Изначально они подумывали взять с собой Марака и предка в качестве доказательства своих слов, но после ряда размышлений отказались от этой идеи. Марак двигался бы слишком медленно. Все-таки возраст его уже не подходил для затяжных марафонов. А после некоторых расхождений с предком рассчитывать на его поддержку не представлялось возможным. Они могли и должны были полагаться лишь на свои силы и еще на то, что падение предка не могло остаться незамеченным. Наверняка другие тоже видели его, но не отважились подойти поближе.

Бун и Риг были вдвое старше Роно, но даже не думали от него отставать. Они были в самом расцвете своих лет. В том моменте, когда от молодости они взяли силу и ловкость, а от старости мудрость и дальновидность. Оба они были отличными охотниками и воинами, имели стратегическое мышление, лаконично выражались и всегда знали, чего хотели, вместе с ними Роно чувствовал себя намного увереннее.

Омо и Ромо бродили по небу, подходя друг к другу на близкое расстояние и разделяясь снова. Период схождения закончился несколько месяцев назад и с тех пор они отдалялись друг от друга все больше. Роно думал о том, какого это – приближаться к своему другу лишь раз в пятилетие. Было ли это для них большим сроком? Или, быть может, в рамках вечности подобная разлука казалась мимолетной? Кто знает.

Путешествие проходило спокойно. Несколько раз путь им преграждали подледные всухи, но они без особых усилий обходили их по касательной. Ледяная равнина казалась безжизненной. Основное движение происходило под ее поверхностью. Лишь ветер перекидывал туда-сюда смерзшиеся комья снега. Уже начало смеркаться, когда они подобрались вплотную к первому поселению. Оно отличалось от того, к чему они привыкли у себя дома. Вход преграждала плетеная зеленая дверь, свитая из корневища фухсы. Она была плотной и прочной, а также очень легкой. Ничего подобного они никогда раньше не видели. По всей видимости, гурры в этом поселении были не так просты, как можно было предположить. Роно аккуратно приоткрыл дверь и крикнул вглубь тоннеля:

– Приветствую! Нас зовут Роно, Бун и Риг. Мы пришли поговорить!

Какое-то время ничего не происходило, и Роно уже набрал воздуха побольше, чтобы прокричать приветствие снова, как дверь перед ним распахнулась и навстречу ему вылезла крупная голова, обтянутая зеленой тканью. Головной убор прочно сидел на макушке и спускался по затылку вниз, доходя до середины лопаток. Трое путешественников несколько удивились подобному виду своего далекого родственника, но не утратили своей решимости.

– Нас зовут… – Роно стал повторять приветствие.

– Я знаю. Роно, Бун и Риг. Я слышал. Меня зовут Карш. У нас все спят, так что потише. О чем говорить хотите? – привратник, очевидно, видел уже десятый сон и был разбужен внезапным визитом, отчего пребывал не в лучшем расположении духа.

Бун и Риг встали по обе стороны от Роно. Риг заговорил первым:

– Мы хотим построить поселение для всех.

– И объявить войну кхрокам и грукам, – дополнил его Бун.

Они произнесли эти слова и ожидали увидеть одобрительную реакцию со стороны их нового знакомого. Тот же в свою очередь усомнился в том, что он на самом деле проснулся.

– Вы что хотите? Какое еще поселение на всех? Война? Ребята, я думаю, что вы обратились не по адресу. Ступайте-ка вы туда, откуда пришли, а мне завтра на охоту вставать рано. Я пойду посплю. – он собрался уходить и чуть было не захлопнул дверь прямо перед носом у Роно.

– Предок спустился с небес. Мы несем его волю. Проводи нас к старейшинам своего племени, мы будем говорить с ними, – жестко и резко произнес Роно, лишая Карша права на возражения.

– Предка… Да, мы видели, как что-то упало прямо с черного льда. Значит это и правда был предок… Мы предполагали это, но не были уверены… Простите, я не хотел проявить неуважение. Пожалуйста, проходите и располагайтесь. А со старейшинами лучше поговорить завтра. У нас выдались тяжелые несколько дней, все крепко спят. Я пока отведу вас в комнату, где вы сможете отдохнуть и поспать, и принесу вам поесть.

Троица проследовала за проводником вглубь поселения. Внутри их встретили точно такие же плетеные двери, как и снаружи. На этом ее применение не ограничивалось. Она выстилала пол длинным ковром и была строительным материалом для стен. Роно подумал, что ему показалось. Но нет, стены тоннеля тоже были сделаны из зеленой ткани. Это было очень необычно.

Их проводили в комнату для отдыха и оставили одних. Спустя несколько минут Карш вернулся с угощениями. Перед гостями расположились три порции странного зеленого блюда желеобразной консистенции. Они не решились сразу притронуться к еде. Карш помолчал немного, после чего подумал, что стоит дать пояснения:

– Это «муак», наше лучшее блюдо. Мы готовим его из перемороженных внутренностей животных и сока фухсы. Попробуйте, очень вкусно.

Вкус был таким же странным, как и все в этом поселении. Роно в два захода проглотил весь муак, не особо пытаясь распробовать его.

– Спасибо за угощение. Когда мы сможем увидеть старейшин?

– Завтра утром я разбужу вас и провожу к ним. А пока что отдыхайте.

Он ушел, закрыв за собой дверь. За дверью он провел какие-то манипуляции, шурша веревками. Их закрыли на замок.

Глава 14. Жизнь и смерть

Племя Моа готовилось к переселению. Процесс этот был сложный и масштабный, многие путались и не знали, что им нужно делать. Старейшины и сами не знали этого, но не подавали виду.

Было решено проводить переселение в несколько этапов. Они не могли просто вывести всех на равнину и жить под открытым небом. В первую очередь был разработан макет будущего города. Инноваций в нем не было. У них попросту не было нужной квалификации, чтобы построить нечто столь превосходящее то, к чему они привыкли. Они даже количество жителей будущего города произносили с трудом. Не говоря уже о том, чтобы вести расчеты и прикидывать, сколько квадратных метров потребуется для каждого члена. Они просто увеличили их собственное поселение в несколько раз и надеялись, что этого будет достаточно. В конце концов, если каждая семья позаботится о доме для себя, то никто не останется без дома. Определенная доля логики в этом присутствовала.

Потом они подсчитали всех взрослых мужчин в поселении и поделили их на три равные группы, которые должны были работать посменно. Пока одна группа работала, другая охотилась и добывала пищу для всех, а третья отдыхала. Затем они менялись. Итого жизнь всех взрослых мужчин поделилась на три равных по времени этапа – путь на стройку, стройка, охота, отдых. Отдыхом чаще всего пренебрегали. Ради вечной жизни после смерти можно было немного и пострадать. К тому же общая цель сплотила гурров. До этого у них никогда не было подобного уровня слаженности. Все семьи жили хоть и вместе в одном поселении, но мало общались между собой и чувствовали себя разобщено. Принадлежность к большому поселению они ощущали лишь во время песнопений, общих сборов и разделения еды. Последнее происходило по принципу коллективного накопления. Всю добытую еду семьи отправляли в хранилища и забирали часть необходимую для пропитания своей семье. Остальную часть могли взять те, кому меньше повезло в охоте. Таким образом, они добились того, что еда всегда была у всех. И вот теперь занятые одним большим делом они перешли на новый уровень взаимодействия.

Строительство шло по плану. Жилые дома появлялись один за другим. Когда домов стало достаточно, часть племени переселилось на стройку. Там они поделились на внутренние смены охоты и строительства. Процесс пошел намного быстрее. Теперь им не нужно было тратить время на дорогу туда и обратно, и это время можно было вложить в строительство. По мере увеличения числа домов население нового города тоже увеличивалось. Гурры объединялись в целые караваны по 70-100 особей и перебирались на новое место жительства. Кхроков все не было видно. От этого напряжение во время таких переходов только возрастало. Неустанно верхние глаза гурров следили за воздухом. Казалось, что в любой момент в нем появятся серые точки быстро увеличивающиеся в размерах, но их все не было и не было. Месяц спустя половина племени уже обустраивалась на новом месте.

Семья Моа не торопилась перебираться. Возможно, дело было в том, что они жили в той части поселения, которая была дальше всех остальных от дороги в новый город. Или, что более вероятно, их удерживали на месте некие силы, внутренние позывы, которые подсказывали им, что если они все равно будут потом еще долгие годы жить на новом месте, то нечего и торопиться. Они хотели вдоволь насладится последними днями на старом месте, которое было так дорого для их Оро.

Дети пользовались тем, что половина домов опустела, и устраивали самые масштабные игры в своей жизни. Игровой площадкой для них служила добрая часть домов, где раньше жили другие гурры. Теперь они бегали по длинным подледным коридорам и прятались в пустующих домах, пытаясь застигнуть друг друга врасплох и напугать. Ничего веселее в жизни они еще не делали.

С позволения других старейшин Марака с предком выпустили из заточения и отправили жить в его дом. С момента своего заточения он стал менее разговорчивым и погрузился в себя. Говорили, что это предок на него так воздействует. Контакт с миром мертвых и все такое. И скоро слухи стали становится чем-то большим, чем просто слухи. Марак, всегда державшийся бодро и стойко вопреки всему, стал сдавать позиции. Он меньше двигался, меньше говорил, меньше общался со своими сородичами. Большую часть времени он проводил у себя дома, спал, общался с предком на ему одному известные темы, впадал в долгие размышления, и все повторялось по кругу. Ел он плохо, а ворчал все больше. Сора, видя перемены, что происходили со старейшим из гурров, направляла к нему своих детей проведать и поговорить с ним, поиграть. Она думала, что таким образом, они смогут вдохнуть в него немного жизни и развеселить его. Но это мало чем помогало. Дети были поглощены своими играми, а Марак не привносил в них никакого веселья. В скором времени они перестали к нему ходить. Лишь один Моа наведывался к нему каждый день и пытался вывести его на разговор. Он хотел получить у старейшины ответы на множество своих вопросов, но старец молчал, предок тоже не произнёс ни слова. Так прошло еще 2 недели, пока Марак наконец не заговорил:

– Ты очень похож на своего отца в детстве, Моа. Он в твоем возрасте тоже был очень любопытным и задавал мне много вопросов. К моему сожалению, я не мог дать ему ответы на многие из них, поэтому часто просто делал вид, как будто у меня есть дела важнее детского любопытства. Сам же я раздумывал над этими вопросами в одиночестве, но так и не мог найти на них ответы. Сейчас я смог их найти, но ответы не сделали меня счастливым. Порой я думаю, что лучше бы я умер в неведении… – голос его стал совсем тихим и прерывистым, – Предок был прав. Знания – это ужасная сила, особенно, когда они попадают в разум, неспособный их принять.

Война, которую затеял твой отец, не имеет смысла. Мы всегда жили в мире и гармонии с другими обитателями белых льдов, мы убивали лишь для того чтобы выживать самим, но никогда ради мести или личной выгоды. Нарушив такой порядок вещей, он лишь подаст плохой пример подрастающему поколения и сделает нормой то, что не должно было стать ей никогда и ни при каких обстоятельствах, – верхние глаза Марака закрылись, он фокусировался на одной точке перед собой, цепляясь за жизнь.

Воспользуйся знаниями с умом, не дай войне случится, – Марак произнес эти слова, и его не стало. Жизнь и смерть поменялись местами.

Моа не шевелился. Будто загнанный под лед, он не знал, что ему делать. Его Оро не хотело верить в то, что старейшина умер.

– Мне жаль, но он мертв, – раздался голос не так давно принадлежавший Мараку и только ему, – Действительно жаль. Он был невероятно способным. Если бы только у него было больше времени, он бы многого достиг. Но так уж случилось, что старые стареют, пока молодые взрослеют, и однажды старость берет свое. Так устроен этот мир. Не расстраивайся, Моа. Марак прожил длинную жизнь, которую можно было бы назвать счастливой. Здесь не о чем жалеть.

Моа смотрел на светящийся шар, и в Оро его звенела скорбная нота.

– Прости. Если хочешь, я не буду больше использовать голос Марака.

– Нет, оставь все как есть. Мне кажется, что он не возражал бы.

– Он попадет теперь в черный лед и будет там жить вечно, да?

– Да, – после секундной задержки ответил Ксаф.

– Хорошо. Мне нравился Марак. Я надеюсь, что он будет счастлив.

– Что ты думаешь о войне, которую начал твой отец? Что бы ты стал делать, если бы у тебя появилась возможность все исправить?

– Я согласен с Мараком и думаю, что в ней нет смысла. Но я не знаю, как можно переубедить отца и всех остальных. Я не смогу на них повлиять.

– Ты не сможешь это один. Но я могу тебе помочь.

– Как?

– Я дам тебе знания, конечно. Но для этого нужно, чтобы ты согласился впустить меня в свое Оро и стать со мной единым целым. Таким образом, я смогу передавать тебе знания не только словами, но и в виде звуковых и зрительных образов. Так будет намного быстрее и эффективнее.

– Вы с Мараком тоже так делали?

– Да, мы заключали с ним такое же соглашение.

– Хорошо, я согласен. Если это необходимо.

Моа ощутил странное шевеление в черепной коробке, по телу его прошла волна напряжения, как будто кто-то ощупал его с ног до головы крепкими пожатиями, после чего он почувствовал нечто новое. Теперь предок, находящийся в паре метров от него излучал не только свет, но и тепло. Он чувствовал, как оно переливалось в пространстве и волнами окатывало его.

– То, что ты чувствуешь – это наша с тобой связь. Чем сильнее она, тем больше тепла ты ощущаешь. Чем слабее, тем меньше, соответственно. Связь двусторонняя. Это своего рода энергетический обмен. Понимаешь, я как бы создал для нас свой участок пространства, в котором мы можем обмениваться мыслями. Но стоит нам его покинуть, и мы больше не сможем этого делать. Поэтому нужно держаться рядом друг с другом.

Сознание Моа озарил яркий образ. Он увидел их с предком со стороны, вокруг них сформировалась ярко-желтая сфера с обведенным черным контуром окружностью. И он услышал голос в своей голове. Голос предка сказал ему, что так выглядит их связь.

– И что теперь? – сказал Моа, но не услышал звука собственного голоса. Он обратился к предку при помощи мысли.

– Мы пойдем к кхрокам. Я буду твоим переводчиком.

– Переводчиком? Что это значит?

– Я буду переводить с твоего языка на их и обратно. Таким образом, вы сможете друг друга понимать и общаться друг с другом.

Моа источал неуверенность:

– Предположим, что мы и правда сможем общаться друг с другом с твоей помощью, – недоверчиво начал Моа, – Но о чем мы с ними будем говорить?

– Я чувствую твое сомнение. Не переживай. Мы найдем, о чем с ними поговорить. Главное установить контакт. И здесь у нас с тобой есть небольшая трудность. Дело в том, что я еще не знаю их язык. Мне нужно время, чтобы его выучить. И сколько на это уйдет, я точно не знаю. В среднем 2–4 недели в зависимости от сложности языка. Я бы мог подключиться к сознанию кхрока напрямую и узнать все тонкости языка практически мгновенно, но я не могу сделать этого без разрешения. А для того, чтобы его получить, мне нужно знать язык. Так что придется немного подождать.

– Я не понимаю. То есть ты предлагаешь отправиться к кхрокам, не имея возможности общаться с ними? Да они нас просто убьют. Это все равно, что совершить самоубийство.

– Не убьют. Поверь мне на слово.

– Как ты можешь быть в этом уверен?

– Просто я знаю это. Доверься мне и следуй за мной.

Моа не верил в слова предка и с трудом принимал их. Предок чувствовал это через их ментальную связь, но не говорил об этом. Это не было тем, на чем следовало акцентировать внимание. Им предстояло совершить еще немало дел.

– Что мы будем делать с Мараком? – спросил Моа.

– Оставим его здесь. Кто-нибудь найдет его и совершит обряд воздаяния. Не переживай по этому поводу. Марак прожил достойную жизнь и уйдет с почестями. Сейчас же мы должны исполнить его последнюю волю и не дать войне произойти.

Братья Моа обнаружили тело Марака у него дома. Предка и Моа нигде не было видно. Они обыскали все соседние дома и долго звали его, но на зов так никто и не пришел. Сора пыталась его найти самостоятельно, подо льдом и на поверхности, но так никого и не нашла. В конце концов, она оставила попытки. Как известно, матери гурров не любили своих детей в прямом смысле этого слова. Любовь отсутствовала в лексиконе и биологии гурров. Слишком сильная эмоциональная привязанность к детям, которые проводят в родном доме чаще всего один год, а потом покидают его, была бы мучительной. Поэтому природа не наделила их способностью любить. Она испытывала легкое переживание и надеялась, что с ее сыном все будет в порядке, но не более того. У нее было еще шестеро детей, о которых следовало позаботиться, и предстоящее переселение.

Предок не соврал. Марак получил обряд воздаяния достойный своей жизни и уважения, которого он добился в племени. Ночью, когда предков было особенно хорошо видно, его вынесли на равнину. Сотни гурров обступили его тело вокруг и устремили свои взоры в черное небо. Они знали, что Марак уже находится там, среди предков, и наблюдает за ними. Все, что им нужно было сделать – это выразить свое почтение. Своими сильными хвостами они сделали девять громких ударов по льду. Каждый из них видел своего Марака в ночном небе. Каждый из них в своем Оро сказал свои собственные прощальные слова старайшине. После чего они развернулись и ушли. Считалось, что белый лед даровал физическое тело гуррам и после смерти должен забрать его обратно. Разлагалось ли оно само под воздействием внешних сил или становилось частью других живых организмов – это не имело значение. Тем или иным способом, белый лед забирал то, что принадлежало ему.